Текст книги "Блондинка-рабыня"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Картер Браун,Питер Чейни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Четверо мужчин опять повеселели. Один Слим не слушал. Он продолжал читать журнал.

– Да, вы действительно сильны, Мамаша, – сказал Док. – Я согласен.

– Я тоже, – присоединился Эдди. – Это замечательная идея!

– И мне это улыбается, – сказал Флин.

– А в клубе будет ресторан, Мамаша? – спросил Уоппи. – Я смогу заниматься кухней?

– Сможешь, Уоппи. Каждый из вас будет получать пятую часть доходов с клуба. Вы все разбогатеете, но у вас будет надежное прикрытие.

– Минутку, а если феды заинтересуются, откуда мы взяли средства на эту операцию? Что вы им ответите? – спросил Эдди.

– И это предусмотрено. Шульберг ответит, что дал мне деньги взаймы. Это входит в наше с ним соглашение.

– Больше не о чем говорить, вы все предусмотрели, – признался Эдди. – И когда мы начнем, Мамаша?

– Немедленно. К чему попусту болтать. Клуб я куплю завтра же.

– Теперь, – вставил Флин, – нам остается только освободиться от девочки. Вы уже сказали Доку, что он должен сделать? И когда мы похороним ее?

Благодушное спокойствие Мамаши исчезло как не бывало. Она вся подобралась. Зловещая улыбка Дока испугала ее – она чуть не потеряла сознание. Слим отбросил свои журналы и выпрямился. Глаза его засверкали.

– Похоронить? – встрепенулся Слим. – Что это значит? Что нужно объяснить Доку?

Он спустил ноги на пол.

– Ничего, – заторопилась Мамаша.

Она уничтожающе смерила Флина взглядом.

Эдди решил, что наступил момент объясниться.

– В конце концов, что же мы будем делать с этой девочкой, Мамаша? – спросил он, на всякий случай отойдя от Слима подальше.

– Нужно, чтобы она исчезла. – Мамаша избегала взгляда Слима. – Она слишком много знает. Когда она заснет…

– Мамаша!

Ярость, звучавшая в голосе Слима, заставила всех повернуть голову в его сторону. Он внимательно смотрел на мать; глаза его сверкали.

– Да? – спросила старуха. Она была ни жива ни мертва от страха.

– Она моя, – медленно и твердо проговорил Слим. – Если кто-нибудь ее тронет – будет иметь дело со мной. Она моя – и я буду стеречь ее.

– Послушай, Слим, не будь ребенком. – У Мамаши пересохло в горле, и она говорила с трудом. – Мы не можем ее держать: это слишком опасно. Совершенно необходимо, чтобы девушка исчезла.

Слим отшвырнул ногой стул на своем пути, в его руке сверкнул нож. Уоппи и Док отошли от Мамаши подальше, оставив ее один на один со Слимом. Она вся сжалась, в то время как Слим медленно приближался к ней.

– Тогда ты будешь иметь дело со мной, – пригрозил он ей ножом. – Ты хочешь, чтобы я перерезал тебе глотку, старая ведьма? Если ты ее тронешь… если кто-нибудь ее тронет… Я выпущу тому все кишки наружу!

Эдди вытащил свой револьвер. Этот жест не ускользнул от Мамаши.

– Убери пушку, – закричала она, испугавшись, что Эдди застрелит сына.

Слим повернулся к Эдди, который уже бил отбой.

– Ты слышал? – рычал он. – Она моя! Я охраняю ее! Никто ее не тронет!

Он поочередно смерил взглядом всех, потом вышел из комнаты.

Наступило долгое, тягостное молчание. Мамаша была белее мела. Она тяжело дотащилась до своего кресла и рухнула в него.

Неожиданно все увидели, как она стара.

Эдди и Флин переглянулись. Первый пожал плечами и направился к двери, второй последовал за ним. Уоппи сидел на диване и делал вид, что листает журналы; пот градом струился по его лицу. Док налил себе полный стакан виски. Молчание становилось невыносимым.

Поднявшись по лестнице, Слим остановился наверху, прислушался и усмехнулся. Он, наконец, выполнил свою задачу: запугал всех. А теперь по праву займет в банде место, которое ему подобает. Мамаша удовольствуется вторым. Он перевел взгляд на дверь мисс Блэндиш. Больше не может быть и речи о том, чтобы проводить ночи впустую, у изголовья ее постели. Он покажет ей, кто здесь хозяин, как только что сделал это с матерью.

Слим прошел по коридору, желтые глаза его возбужденно блестели. Войдя, он вынул ключ и запер дверь изнутри.

Мисс Блэндиш смотрела, как он подходит к ней. Уверенность, которая появилась в этом новом Слиме, не ускользнула от ее взгляда, и она с ужасом поняла, что это означает.

Девушка задрожала и закрыла глаза.

Часть 2

Глава 1

На табличке с зеленым полем красовалась выведенная черными буквами надпись:

«Дэйв Феннер

Следствия»

Краска была свежей.

Дверь вела в небольшую контору – с рабочим столом, двумя креслами, красивым ковром и полками с книгами, новые корешки которых свидетельствовали о том, что ими мало пользовались.

Дэвид Феннер, утонув в своем кресле, положив ноги на край стола, с отсутствующим видом смотрел в потолок. Глядя на него, можно было предположить, что ему абсолютно нечего делать.

Феннеру было тридцать три года. Сильный, рослый, темноволосый, он был обаятельно некрасив. Твердый подбородок говорил о том, что он человек с характером, который всегда делал то, что считал нужным, и достаточно в этом преуспел.

Дверь слева вела в другое помещение, разделенное надвое деревянным барьером. По одну сторону барьера – зал ожидания для клиентов, по другую – владение Паолы Дола, привлекательной девицы, с умными глазами и силуэтом, о котором Феннер говорил, что он составляет единственную ценность в конторе.

Сидя за машинкой, Паола перелистывала модный журнал и зевала, посматривая на стенные часы. Было три часа двадцать минут.

Сигнал звонка, установленного на столе, заставил ее подскочить. Она положила журнал и вошла в кабинет.

– У тебя есть сигареты, детка? – спросил Феннер, немного привстав. – У меня не осталось ни одной.

– У меня есть три. Две я отдам тебе.

Она исчезла и вскоре вернулась с двумя сигаретами.

– Ты исключительно добра, – сказал Феннер, закуривая одну из них. – Спасибо. Ты отлично выглядишь сегодня.

– Да-а? – грустно протянула Паола. – А к чему мне все это?

– Чем ты сейчас занята? – Он постарался переменить тему разговора. – У тебя есть дела?

– Столько же, сколько и у тебя. – Паола уселась на край стола.

– Тогда ты должна просто подыхать от скуки! – усмехнулся Феннер.

– Так не может продолжаться, Дэйв. Звонили из бюро проката и сказали, что если ты не внесешь третьего взноса за мебель, они все отсюда вынесут.

– Невероятно! Никогда бы не подумал, что люди способны забрать обратно такое барахло.

– Завтра они унесут всю обстановку конторы, если ты не сделаешь третьего взноса. На чем же я тогда буду сидеть?

Феннер сделал испуганное лицо.

– Надеюсь, они не смогут унести с собой ту часть твоего тела, на которой ты сидишь?

– Дэйв Феннер, ты не можешь хоть минуту побыть серьезным? Если мы не найдем двухсот долларов до утра, то вынуждены будем закрыть лавочку.

Феннер вздохнул.

– Деньги, всегда деньги! Какой суммой мы располагаем?

– Десять долларов и пятнадцать центов.

– Так много? Но тогда мы просто богачи. Я знаю одного типа по ту сторону улицы, который располагает лишь исполнительным листом.

– Я начинаю думать, что ты сделал ошибку, открыв эту контору, Дэйв. Ты прилично зарабатывал в «Трибуне». Я никогда не верила в успех этого дела.

Феннер казался удивленным.

– Ты мне это говоришь? Тогда почему же ты бросила свою работу, чтобы уйти со мной? Я предупреждал тебя, что поначалу будет трудно, но тебя невозможно было переубедить.

Паола улыбнулась.

– Это, наверное, потому, что я люблю тебя, – нежно проворковала она.

– О, ради неба! – проворчал Феннер. – Не начинай все сначала! У меня и так достаточно неприятностей. Женщина с такими лицом и фигурой, как у тебя, может подцепить миллионера. К чему тебе растрачивать свою молодость на такую мелочь, как я? Признаюсь тебе: у меня все равно ничего не выйдет. Такова традиция нашей семьи: отец обанкротился, дед был нищим, а дядя, который был скупердяем, повесился, потому что ему казалось, что у него мало денег.

– А когда мы поженимся, Дэйв?

– Сегодня на вторую половину дня я отпускаю тебя. Пойди займись прической и сделай себе…

Паола пожала плечами.

– А ведь если бы ты попросил Рискинга, он вернул бы тебе твое место. Ты ведь был лучшим криминальным репортером в газете. Тебя там очень не хватает. Почему бы тебе не вернуться туда?

– Потому что они откажутся взять меня обратно. Прежде чем уйти оттуда, я наделал немало глупостей.

В приемной зазвонил телефон, извещая о приходе визитера.

– Кто бы это мог быть? – удивилась Паола. Она прошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь. Минуты через две вернулась очень возбужденная.

– Посмотри, кто это! – Она положила перед Феннером визитную карточку.

Тот прочел и ошеломленно взглянул на Паолу.

– Джон Блэндиш?! Он здесь? Собственной персоной?

– Он хочет поговорить с тобой.

– Пусть войдет, кошечка, пусть он войдет.

Паола открыла дверь.

– Мистер Феннер примет вас, мистер Блэндиш. Войдите, пожалуйста!

Она посторонилась, давая Блэндишу пройти, и вышла из кабинета.

Феннер встал. Он представлял себе Блэндиша более крупным. Рост – ниже среднего, и не очень плотный. Только глаза его говорили о незаурядности этой натуры.

И и ляд был тверд, умен и энергичен. Чувствовалось, что мог человек сам пробил себе дорогу.

Блэндиш, в свою очередь, внимательно рассматривал Феннера, пока пожимал ему руку.

– Феннер, у меня к вам есть предложение. Мне кажется, вы – именно тот человек, который мне нужен. Думаю, что единственная возможность обнаружить похитителей моей дочери – это обратиться к услугам человека вашего склада: вы не стеснены служебными обязанностями и можете свободно располагать своим временем. Что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что вы правы, – ответил Феннер без ложной скромности. – Во всяком случае, теоретически, потому что практически ваша дочь была похищена уже три месяца назад и все следы ее похищения успели остыть.

– Я понимаю это. Но прежде чем пуститься в эту авантюру, я должен был дать возможность властям обнаружить похитителей. И что же?! Они ничего не достигли. Теперь я сам хочу попробовать. И предупредил об этом полицию. Это комиссар Бренер посоветовал мне обратиться к вам. Он мне сказал, что вы – хороший журналист и у вас в этом городе есть связи с преступным миром. И прибавил, что, если я вам поручу эти поиски, он поможет всеми доступными ему средствами. Для начала я даю вам три тысячи, а если вы преуспеете, то получите еще тридцать. Вот мои условия. Что вы на это скажете?

Феннер был ошеломлен, но быстро пришел в себя и кивнул утвердительно.

– Я попробую, мистер Блэндиш, но ничего вам не обещаю. Парни из ФБР – лучшие полицейские в мире. И если уж им не удалось обнаружить мерзавцев, я тоже могу ничего не добиться. Но попробую.

– С чего вы предполагаете начать?

– Дело в том, что это я вёл репортаж для «Трибуны», когда похитили вашу дочь. Мой последний репортаж перед тем, как я ушел из газеты. И у меня сохранились записи тех дней. Я изучу их. Там, помнится, был один пункт, который мне показался странным. Я знал Рили и Бели лично. Это всего лишь мелкие жулики. Такое похищение совсем не их масштаба. Меня удивляет, как им удалось все это организовать. И второе: куда они исчезли? Они буквально растаяли как дым! А как объяснить, что до сих пор не найден ни один банковский билет из выкупа, который вы заплатили? На что же они живут, эти похитители?

Кроме того, у Рили была подружка, некая Анна Борг. Феды расспрашивали ее, но так и не сумели ничего из нее вытянуть. Я знаю, что Рили был без ума от нее, – и вдруг бросил. Все это как-то не вяжется.

Я немедленно поговорю с Бренером, мистер Блэндиш. Снова подниму все записи, чтобы ничего не упустить. Через два дня я отвечу вам – да или нет. Надеюсь ли я найти похитителей? – Он посмотрел на Блэндиша. – Вы не просите меня найти вашу дочь. Вы думаете…

Блэндиш нахмурился.

– Она мертва. Я в этом уверен. Она не могла остаться в живых: это невозможно… С людьми, подобными этим… Нет, она мертва.

Он достал чековую книжку и заполнил чек на три тысячи долларов.

– Итак, я жду от вас новостей через два дня?

– Договорились.

Феннер проводил Блэндиша до двери.

– Эти деньги не входят в основной счет, – сказал Блэндиш. – Я не ограничиваю вас. Постарайтесь связаться с людьми, которые за деньги могут дать вам нужные сведения. Я уверен, что это единственно возможный путь.

– Оставьте поле действий за мной, – сказал Феннер. – Надеюсь, что не разочарую вас.

Как только Блэндиш ушел, в кабинет ворвалась Паола.

– Что он от тебя хотел? – с беспокойством спросила она. – Он тебя нанял?

– Мы богаты, детка. Вот, посмотри. Три тысячи долларов! Больше не надо ломать голову, и главное, у тебя есть стул, на котором ты можешь сидеть!

Капитан Чарли Бренер из муниципальной полиции, крупный человек с пронизывающим взглядом, перегнулся через свой стол, чтобы пожать руку Феннеру.

– Никогда не думал, что буду иметь удовольствие приветствовать в своем кабинете частного детектива, – заявил он. – Садитесь. Как дела?

– Могли бы быть лучше. – Феннер взял стул. – Но я не из породы плаксивых.

– Я был удивлен, услышав, что вы хлопотали о лицензии детектива, – сказал Бренер, закуривая. – Ни одна собака не позавидует жизни детектива.

– Я не претендую на такую же хорошую жизнь, как у собаки, – весело парировал Феннер. – Должен поблагодарить вас за рекомендацию Блэндишу.

– Между нами говоря, Блэндиш довел меня почти до сумасшествия. Теперь, правда, с очень маленькой надеждой на успех, я предоставляю это вам, а я наконец-то обрету покой.

Феннер навострил уши.

– Что вы хотите этим сказать?

– Блэндиш не давал мне ни минуты покоя с того момента, как похитили его дочь. Если я и посоветовал ему обратиться к вам, то это было естественной защитной реакцией. Утром, днем и вечером он торчал в моем кабинете или висел на телефоне. Когда, наконец, я найду похитителей его дочери? Он спрашивал меня об этом тысячи раз. Я хочу, чтобы эти слова высекли на моей могиле, когда я умру.

– А я-то думал, что вы преподнесли мне подарок!

– Должен предостеречь вас: у вас такие же возможности найти похитителей, как получить приз за красоту.

– Но ведь должны же они где-нибудь быть…

– Естественно. Они могут находиться в Мексике и Канаде, на небе и в преисподней. Вот уже три месяца, как флики всего мира ищут их… и ни тени следа. Но я согласен с вами: где-то они находятся.

– А девушка? Вы тоже считаете, что она мертва?

– Да, она должна быть мертва. Зачем им оставлять ее в живых? Больше она ничего сделать для них не может, и к тому же опасна. Меня бы не удивило, если бы они уничтожили ее вместе с Мак Гованом, но я не мог нигде найти ее труп.

– А эта Анна Борг, – спросил Феннер. – Что с ней?

– Она по-прежнему в городе. Вот уже два месяца, как один из моих людей следует за ней по пятам. Но это потерянное время. Она нашла другого проходимца… Такое впечатление, что ей надоело ждать возвращения Рили. Сейчас выступает в «Парадиз-клубе».

– А кто этот новый любовник?

– Эдди Шульц.

– Я его знаю. Он член банды Гриссон. Высокий, красивый, плечистый парень.

– Да, это он. Банда купила «Парадиз» у Тони Роко. Теперь они выплатили ему долг, и в клубе совсем неплохо идут дела.

Феннер насторожился.

– А где они нашли фрик? Банда Гриссон не купалась в золоте, насколько я знаю.

– Я проверил. Шульберг финансировал это предприятие. Они заключили соглашение с Мамашей. Она заставляет коробочку работать и выплачивает из ее доходов долг.

Интерес к клубу у Феннера пропал.

– Насколько я понимаю, след их уже остыл?

– Да он никогда и не был горячим! Какое-то проклятие – это дело. Когда я думаю о затраченном времени, меня мучают кошмары. За эти три месяца мы продвинулись не больше, чем в первый день.

Его слова вызвали у Феннера гримасу разочарования: перспектива получить тридцать тысяч практически исчезла. Он уже встал, чтобы откланяться, но тут вдруг его осенило:

– А каким образом девица Борг зарабатывала свои деньги, когда она была с Рили?

– Она танцевала в «Космос-клубе». Это, конечно, давало ей немного, но ведь ее содержал Рили.

– В «Космос-клубе»? – Феннер на мгновение задумался, потом посмотрел на часы. – Ну что ж, не буду вас больше задерживать, капитан. Если я что-нибудь узнаю, то непременно сообщу вам.

– Вы ничего не узнаете, – усмехнулся тот, – потому что и узнавать-то нечего.

Феннер, поглощенный пришедшей ему в голову мыслью, вернулся в свою контору. Было уже больше шести, но Паола ждала его.

– Я не посмела уйти. А вдруг появится другой миллионер?.. О Дэйв! Я думала о том, на что мы истратим эти деньги, когда получим их.

– В этой фразе есть одно словечко: «когда». Вот именно – когда? Но раз уж ты на работе, то проведи это время с пользой. Пойди в «Музей ужасов» и посмотри, есть ли у нас что-нибудь на Пете Космоса?

Будучи журналистом, Феннер записывал разные сведения о гангстерах города, больших и маленьких. Эта коллекция уже не раз сослужила ему добрую службу при разоблачении всякого рода подонков.

Через пять минут Паола вернулась с пачкой вырезок из газет в руке.

– Я не знаю, что ты ищешь, Дэйв, но тут все, что мы имеем о Пете Космосе.

– Спасибо, сокровище! А теперь уходи, мне надо поработать. А что, если мы вечером пообедаем вместе, чтобы отметить нашу удачу?

Лицо Паолы расплылось в улыбке удовольствия.

– Поторопись тогда! Я надену свое новое платье! Мы пойдем в Шампань-Руж?

– Я скажу тебе, куда мы пойдем: в «Космос-клуб». Совместим приятное с полезным.

– В «Космос-клуб»? Но ведь там бывает только всякий сброд!

– Отвали, девочка. Мне надо работать. Я зайду за тобой в восемь тридцать.

Он заставил ее повернуться и шлепнул по аппетитному задику так, что она катапультировалась до самой двери.

Сидя за столом, он изучал вырезки из газет. Спустя полчаса позвонил по телефону, потом спрятал все в папку, погасил свет, запер дверь на ключ и поехал домой. Там он принял душ и переоделся. Потом достал свой полицейский специальный «кольт-33», сунул его в кобуру и надел на плечо.

Паола ждала его. В новом черном платье она была обворожительна. Платье выгодно подчеркивало ее формы, что не ускользнуло от взглядов Феннера, которые он бросал на нее.

Их машина влилась в общий поток.

– Я нашел кое-что о Пете. Он покраснеет как рак, когда я уличу его.

– Надеюсь, мы все-таки хоть что-нибудь поедим?

– Мы начнем с обеда, красавица, – пообещал Феннер, похлопывая ее по коленке.

Паола оттолкнула его руку.

– Это колено предназначено моему будущему мужу, – заявила она. – Я очень хочу предоставить тебе такую возможность, но ты должен попросить меня об этом письменно.

Феннер расхохотался.

Когда они подъехали к «Космос-клубу», там было уже полно народу, но метрдотель нашел для них столик.

Феннер осмотрел зал и признал, что коробочка совсем недурна.

– Настоящий морг в миниатюре, – заключила Паола, оглядевшись. – Я никак не могу понять, что привлекает людей в этом клубе? Они, видимо, просто привыкли к этому месту, потому и не идут в другое.

Феннер не слушал ее, изучая меню… Он был голоден. Подошел официант, чтобы принять у него заказ.

Когда им подали обед, оба были так голодны, что ничего не обсуждали. Если что и было не слишком вкусно, то, по крайней мере, оказалось вполне съедобным.

Паола выбирала себе десерт, когда Феннер отодвинул стул и встал.

– А теперь, девочка, за работу! Пойду повидаю Пете. Продолжай спокойно наполнять свой желудок. Я задержусь ненадолго.

– Иди, дорогой, и не беспокойся обо мне. Мне нужно рассказать самой себе уйму всяких вещей. Я отлично обойдусь без тебя.

Феннер не без труда стал прокладывать себе путь к конторе Пете. Не утруждая себя стуком, он просто распахнул дверь и, ударом ноги захлопнув ее за собой, вошел в комнату.

Пете, низко наклонившись над бумагами, сверял столбцы каких-то цифр. Он удивленно поднял глаза, узнал вошедшего и нахмурился.

– Какое вы имеете право врываться ко мне? Что вам от меня надо?

– Салют, толстяк! – нимало не смущаясь, сказал Феннер, присаживаясь на край стола. – Мы не виделись целую вечность.

– Что вам от меня надо? – повторил Пете, враждебно глядя на Феннера.

– Вы в последнее время видели Гарри Левана?

– Нет, и не хочу его видеть. Почему вы об этом спрашиваете?

– Я только что его встретил. Вас ждут большие неприятности, Пете. Гарри говорил мне о девице, которую вы увели прошлым летом в Майами. Она оказалась несовершеннолетней, Пете. Вы меня удивляете: эта малышка будет стоить вам два года.

Пете так и подскочил.

– Это вранье! – заорал он, побледнев.

– Не изображайте святую невинность, Пете. Гарри вас видел с этой девушкой. К тому же он не забыл, что, благодаря вам, получил три года за кассу Клайфорда. Он только и ждет случая, чтобы отплатить вам за это.

Лоб Пете покрылся испариной.

– Я убью его, подонка! Он не сможет этого доказать!

– Напротив, сможет. Он знает, кто эта девушка, и он говорил с ней. Она согласна подать жалобу.

Пете плюхнулся в кресло.

– Где она? – хрипло спросил он. – Я пойду к ней и улажу это. Где она?

– Я знаю, где она. И также знаю, где Гарри. Это будет стоить вам дорого, Пете, но денежные траты не смертельны. Только я вам ничего не скажу, если мы не сговоримся. Мне нужны сведения. Я охотно обменяюсь ими с вами.

Пете злобно смотрел на него.

– Чего же вы хотите?

– Очень немногого, Пете. Небольшое дельце. Вот и все… Вы помните Анну Борг?

Пете был удивлен.

– Да… но к чему?..

– Она работала здесь?

– Совершенно верно.

– У вас не создалось впечатления, что она знает, где прячется Рили?

– Она ничего не знает. Я готов поклясться в этом.

– Она говорила иногда о Рили?

– Еще сколько! Только и говорила что о нем.

– А как она познакомилась с Шульцем?

Пете задумался.

– Баш на баш. Вы мне скажете, где я могу найти Гарри и эту малышку?

– Обещаю.

– Спустя несколько дней после похищения Шульц приходил сюда. Он хотел повидать Анну. Сказал, что Мамаше Гриссон нужно поговорить с девочкой. Когда я объяснил ему, что феды следят за Анной, он велел мне позвонить ей по телефону и позвать ее сюда, в контору. Я не присутствовал при их разговоре, но два дня спустя Анна перестала работать у меня. Она сказала, что ей предложили более интересную работу. Когда Гриссон открыла «Парадиз-клуб», она перешла туда. Они теперь живут вместе, Эдди и она.

– А почему Мамаша интересовалась этой девушкой? – спросил Феннер.

– Этого я не знаю.

Феннер встал. Он склонился над столом и на листе бумаги записал два адреса.

– Вот. На вашем месте я бы как можно скорей связался с этими двумя. Гарри подыхает от желания засадить вас в тюрьму. Его молчание будет стоит вам приличного пакета.

Когда Феннер выходил, Пете уже протягивал руку к телефону.

Вернувшись в зал ресторана, Феннер увидел Паолу, оживленно разговаривающую с изящным, красивым парнем, который усиленно разглядывал ее декольте.

Феннер без церемоний оттолкнул его.

– Иди, Тото, тебя здесь уже достаточно видели.

Парень кинул взгляд на Феннера и решил, что ему лучше убраться восвояси.

– Совсем не нужно бояться этой большой обезьяны, – сказала ему Паола. – Хороший удар – и не о чем будет говорить.

Но парень уже отошел на середину зала.

– Ну что ж, курочка, ты довольно забавно выбираешь себе удовольствия, – улыбнулся ей Феннер.

– Твой друг Пете плюнул тебе в глаза?

– Нет, но не потому, что ему этого не хотелось. Пойдем, девочка, мне нужно еще поработать. Я хочу получить свой гонорар.

– Ты будешь работать один?

– Да. Я хочу повидать Анну Борг, а она, кажется, отчаянная, эта девица.

– Она доступная девица, не так ли?

– Да, – с улыбкой ответил Феннер, – но не беспокойся: я совсем не для того хочу ее увидеть.

Комиссар Бренер был прав, когда говорил, что банда Гриссон завладела «Парадиз-клубом», но ошибался в том, что они купили клуб у его бывшего хозяина – Тони Роко.

Роко был безжалостно ограблен.

Мамаша Гриссон пришла к нему в сопровождении Эдди и Флина и объявила: если он хочет сохранить свое здоровье, то должен передать клуб им, за что будет получать один процент от дохода.

Роко начал с карьеры жокея. Это был совсем маленький человечек, и огромная фигура Мамаши подействовала на него устрашающе. Правда, клуб, который он приобрел на деньги, заработанные на скачках, приносил ему мало дохода, но он им очень гордился. Однако Роко был достаточно умен и понимал, что, если он им откажет, жить ему останется совсем недолго, а он считал себя еще слишком молодым, чтобы умирать.

Мамаше совсем не улыбалось платить за клуб звонкой монетой или чеками: она знала, что сможет получить ого задаром. У нее, правда, было полмиллиона, но оформление клуба, меблировка, оснащение кухни и прочие усовершенствования стоили дорого. Поэтому она сказала Роко, что один процент от дохода – достаточно заманчиво, и отклонила все его возражения, когда он попросил пять.

– Подумайте, мой друг, – с волчьей улыбкой сказала ему она. – Один – это лучше, чем ничего. Одна банда давно точит зубы на ваш клуб, а они не станут медлить. Если вы откажетесь платить, они заложат бомбу под ваш сарай. А если клуб перейдет к нам, вы никогда больше не услышите об этих парнях. Они отлично знают, что с нами опасно связываться.

Роко прекрасно понимал, что никаких «парней» не существует и все это выдумки, но он так же хорошо знал, что, если откажет Мамаше, бомбу подложит банда Гриссон.

И он с мрачной покорностью передал свои права на клуб Мамаше. Контракт, который она состряпала со своим адвокатом, был весьма многословен, но Роко вся эта казуистика ничего не давала. Он даже не имел права голоса. Старуха, может быть, и будет ему что-то «отстегивать», но только если сама этого захочет. На этот счет у него не было никаких иллюзий. Он понимал: его доля будет так ничтожна, что не стоит за ней и приходить.

Мамаша была очень довольна таким оборотом дела. Но, может быть, она бы так не торжествовала, если бы знала, что Роко поклялся при первой же возможности свести счеты с бандой Гриссон. Когда-нибудь, надеялся он, старая волчица пожалеет, что так обошлась с ним. Его скромная внешность и крошечный рост никому, а Мамаше – менее других, не давали основания предполагать, до какой степени Роко может быть опасным противником. Под слащавой итальянской наружностью скрывалась мстительная и коварная натура.

Роко пришлось заняться продажей лотерейных билетов. Эта работа ему не нравилась, но надо же было чем-то зарабатывать себе на жизнь после потери клуба. Проходя по улицам, поднимаясь по лестницам, входя в квартиры – находившись за день до боли в ногах, он растил и лелеял свою ненависть к банде Гриссон: в один прекрасный день он рассчитается с ними!

Мамаша решила завладеть «Парадиз-клубом» не только потому, что могла получить его задаром, но и потому, что его расположение ее очень устраивало.

Здание в два этажа в глубине двора выходило на одну из основных улиц города. С одной стороны клуба был склад, с другой – фабрика будильников. Они пустовали с шести вечера до восьми утра.

Клуб был расположен так, что в случае появления полиции швейцар имел достаточно времени, чтобы предупредить об этом кого следует, и те успевали скрыться. Окружить дом было невозможно.

Прежде всего Мамаша заменила входную дверь стальной, толщиной в семь сантиметров, снабженной отверстиями, через которые можно было в случае необходимости стрелять. Все окна закрывались железными ставнями, запоры их открывались нажатием кнопки на столе у Мамаши.

Она велела также соорудить секретную лестницу, соединяющую первый этаж клуба с погребом склада. Владелец склада и не подозревал о существовании этой лестницы, которая давала возможность незаметно входить в клуб и выходить оттуда.

Отделка клуба была поручена одному из престижных декораторов, который дорого брал, но прекрасно знал свое дело. Белый с золотом вестибюль украшали зеркала. В ресторане – площадка для танцев. Оттуда можно было попасть в комнату, имитирующую грот, где с потолка свисали сталактиты. Вокруг зала появились ниши, предназначенные для привилегированных клиентов, которые хотели все видеть, сами оставаясь в то же время незамеченными. Все это освещалось зеленым светом, придававшим клубу несколько ирреальный вид.

В глубине ресторана, за дверью, тоже толщиной в семь сантиметров, был игорный зал с рулеткой и столами для баккара. Кабинет Мамаши имел выход в этот зал, так же как и в другие помещения клуба, где его члены принимали своих близких друзей.

Во втором этаже было еще шесть спальных комнат, предназначенных для особо доверенных клиентов, на случай если те захотели бы уединиться со своими подружками, не выходя из клуба. Дверь в конце коридора, запертая на ключ, вела в комнаты мисс Блэндиш.

Два месяца спустя после того, как его отобрали у Роко, клуб праздновал свое открытие и сразу стал пользоваться большим успехом. Все стремились побывать там. Мамаша вкушала сладость победы. Она объявила, что вступительный членский взнос установлен в 300 долларов. Несмотря на это, сразу появилась масса желающих.

Если бы старуха захотела, то смогла бы принять в первую же неделю пятьсот человек. Но она отказалась от этого: она старательно отобрала по списку триста самых богатых и влиятельных граждан Канзас-Сити.

– Только так, – объясняла она своей банде, – коробка станет первоклассным заведением. Не хочу, чтобы здесь околачивалась банда бездельников, которые устроят мне из клуба бордель. Я знаю что делаю. Клуб станет самым знаменитым. Подождите немного – и вы увидите.

Пышность интерьера смущала Флина и Уоппи. Последний не решался даже проникнуть в кухню, где фи лучших повара города колдовали над блюдами. Он, который мечтал стать шефом поваров, трепетал при виде их белых колпаков и непонятных для него названий блюд.

Док Вильямс чувствовал себя как в раю. Клуб дал ему возможность утолять свою жажду сколько захочет: каждый вечер он надевал смокинг и играл роль хозяина дома в баре, где каждый вечер и напивался.

Эдди тоже был доволен. Он заведовал игорным залом, в то время как Флин наблюдал за рестораном. Мамаша редко показывалась. Она занималась в своем кабинете отчетностью, подсчетом доходов и распределением денег.

А вот кто чувствовал себя совсем не в своей тарелке – так это Слим. Он быстро проходил по клубу, вечно надутый, всегда в одном и том же грязном костюме, который он носил годами. Он совершенно не участвовал в делах клуба и большую часть времени торчал в комнатах мисс Блэндиш.

Их теперь было две: по настоянию Слима рядом с комнатой девушки оборудовали еще и что-то вроде гостиной. Мамаша не хотела ему противоречить, хотя присутствие девушки в доме по-прежнему очень беспокоило ее. Она отлично понимала, какую опасность та таит для всех них. Ведь эта мисс была единственной уликой, свидетельствующей о том, что похищение совершила банда Гриссон. Если бы ее обнаружили в клубе, всем надеждам Мамаши, всем ее планам пришел бы конец… Единственное, на что старуха рассчитывала, – это то, что девушка в конце концов надоест Слиму. Вот тогда-то она ее и уберет!