Текст книги "Блондинка-рабыня"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Картер Браун,Питер Чейни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

– Во всяком случае, не ко мне – это наверняка. Она знает, что я немедленно вернул бы ее обратно. – Он пожал плечами. – Полагаю, что скорее всего она отправилась к своей подружке – Джеки Эриксон.

– А может быть, к Митфорду?

– Надеюсь, что нет, – прошептал он.

– Мне понадобятся некоторые адреса.

– Я уже записал их для вас, а также мой личный номер, которого нет в телефонной книге. – Пакстон выдвинул верхний ящик туалетного стола, вынул лист бумаги и протянул мне. – Видите, я записал тут еще номер моего психолога – Джерри Шумейкера, на случай, если вам потребуется его… – тут он почему-то вздохнул, – профессиональный совет!

– Вот что я вам скажу, Пакстон, – проворчал я, – вы на редкость умеете располагать к себе людей! – Я просмотрел лист, который он протянул мне. – А как насчет Тайлера Уоррена, бывшего супруга?

– Это последний человек на свете, к которому бы она обратилась, – обозлился вдруг он.

– Откуда вы знаете, что именно у нее сейчас на уме? – холодно спросил я.

– Последнее, что я о нем слышал, – он переехал к своему старику в Паллисад. Наверное, этот адрес вы найдете в телефонной книге. – Пакстон сердито уставился на меня. – Надеюсь, вы не собираетесь бегать по всему Лос-Анджелесу, посвящая всех и каждого в то, что приключилось с моей сестричкой!

– Никогда не любил беготни, – ответил я устало, – А потому просто-напросто дам объявление в «Варайети» о том, что сестра Рэймонда Пакстона сбежала из частного санатория.

– Ладно, извините меня. – Он произнес эти слова, сделав над собой видимое усилие. – Я думаю, вам лучше знать, как все это устроить, Холман.

– Огромнейшее вам спасибо, – огрызнулся я.

– Деньги? – Он произнес это слово таким тоном, словно сам придумал его. – Вы хотели бы получить их прямо сейчас?

– Это было бы моей второй ошибкой в жизни, – констатировал я. – Первая – то, что я вообще сюда пришел.

– Знаете что? – Киногерой оскалил свои великолепные зубы в злобной ухмылке. – Чем ближе я вас узнаю, тем меньше сожалею о той оплеухе, которую вам отвесил.

– Продолжайте полировать свой «Оскар», – посоветовал я ему. – Пока вы им обладаете, вам нет нужды притворяться приличным человеком. – Я поставил свой стакан на крышку погребца и пошел к двери. – Как только что-нибудь разузнаю, поставлю вас в известность.

Он ответил коротким кивком, повернулся ко мне спиной и принялся снова изучать свое отражение в зеркале. Я с трудом подавил желание пнуть ногой его обтянутый боксерскими шортами зад, потому что, какова бы ни была ответная реакция, его самовлюбленность от этого не уменьшилась бы ни на йоту. Все-таки актерское тщеславие – вещь несокрушимая: пытаться уязвить его – все равно что лаять на Луну.

Телохранитель у двери снова одарил меня мимолетным враждебным взглядом, когда я проходил мимо него к поджидавшей Еве Байер.

Она бросила взгляд на свои часики, увидев меня, потом улыбнулась.

– Добрая дюжина журналистов не пожалела бы и тысячи долларов за то, чтобы провести наедине с Рэем полчаса, как вы. Он произвел на вас впечатление?

– Только не Рэй Пакстон, – откровенно признался я. – Впечатление на меня произвели вы!

– Я польщена. – Она на секунду прикусила пухлую нижнюю губку. – Все в порядке, не так ли? Я хотела спросить, вы ведь поможете Рэю?

– Если смогу. Но пока, мне кажется, шансов на это очень мало.

– С ним надо познакомиться поближе. Только тогда начинаешь понемногу понимать его, – быстро сказала Ева. – Я уже говорила вам, что под его мужественной внешностью…

– …скрывается человек, который больше всего боится, что вот-вот спятит, – докончил я за нее. – Вы заметили это?

Ее большие сапфировые глаза так широко раскрылись, что заняли пол-лица.

– Я вовсе не нахожу это смешным, мистер Холман!

– Я тоже. Вы не хотите проводить меня до выхода?

– Нет, – обозлилась она. – У меня есть дела поважнее. До свидания, мистер Холман.

– Пакстон женат?

Она отрицательно покачала головой, потом взглянула на меня с подозрением.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Просто так, – пожал я плечами. – И никогда не был женат?

– Насколько я знаю, нет. – Ее лицо стало жестким. – Только не вздумайте болтать всякую ерунду вроде того, что он импотент: я-то наверняка знаю, что это неправда!

– «Девушка с пятницы до понедельника», не так ли?

– До чего же смешно, мистер Холман. – Голос ее зазвенел. – Несколько минут назад, когда мы шли к автобусу, вы мне показались вполне симпатичным. Вы мне даже понравились! Правда, нелепо?

Она промчалась мимо меня – мини-юбочка так и взвилась вокруг ее золотистых бедер – и исчезла в автобусе. Я остался совсем один, в лучах горячего солнца, на длинной дорожке, ведущей к воротам студии, с глубокой уверенностью, что ни за какие блага на свете не согласился бы оказаться на месте Рэймонда Пакстона – решительно во всех отношениях!

Глава вторая

Случайный луч солнца прокрался сквозь жалюзи и заплясал на бронзовом пресс-папье, громоздившемся посередине крытого кожей стола.

Несколько секунд доктор Дедини внимательнейшим образом изучал это любопытное явление, так что у меня не было возможности привлечь его внимание к моей скромной особе. Это был тонкокостный человек хрупкого сложения, в элегантном шерстяном костюме, бледно-голубой рубашке и канареечно-желтом галстуке.

Гладкая оливково-смуглая кожа, едва заметная седина на висках. Глубоко посаженные карие глаза оттенялись длинными, загибающимися кверху ресницами. На лице раз и навсегда застыло меланхолическое выражение, словно почти все свое время он предавался размышлениям о всех печалях мира. Впрочем, может быть, у него было что-то вроде хронической диспепсии?

– Это ужасная неприятность, – мягко произнес доктор. – Впервые в истории нашего заведения пациентка, гм, покинула санаторий самовольно, без предварительного разрешения.

– Все-таки как именно это произошло?

Его тонкий указательный палец с ухоженным ногтем осторожно отодвинул пресс-папье на пару дюймов в сторону от солнечного лучика.

– Мисс Коленсо пожаловалась, что не может спать, и сиделка понесла ей пару пилюль снотворного. Когда она вошла в комнату, мисс Коленсо напала на нее сзади, ударила по голове вазой, и сестра упала без сознания. Потом мисс Коленсо надела форму сестры и вышла за ворота санатория!

– Неужели это так просто? – удивился я. – Ведь вокруг санатория шестифутовая стена, а у ворот стоит охранник.

– Охранник ведь не может знать в лицо всех сестер и сиделок, – ответил доктор, и в голосе его слышался мягкий укор. – Мисс Коленсо подбежала к охраннику и сказала ему, что внутри здания что-то стряслось и срочно необходима его помощь. А как только он скрылся в здании, она, очевидно, отперла ворота и вышла.

– И сколько же времени прошло, прежде чем ваши сотрудники установили, что она исчезла?

– Не больше пяти минут.

– Вы искали ее?

Он поджал губы.

– Искали, конечно, и очень тщательно. Я до сих пор не понимаю, мистер Холман, почему все-таки мы ее не нашли. Я послал машину, две группы людей искали ее по обе стороны дороги, еще одна группа была отправлена на поиски в каньон.

– Но они могли не обнаружить ее из-за темноты.

– Люди могли бы и не заметить, – согласился Дедини. – Но собаки…

– Собаки?!

– Специально обученные немецкие овчарки, мистер Холман. – На лице его появилась смущенная улыбка. – И я никак до сих пор не могу понять, почему же они ее не обнаружили. Она словно испарилась.

– Могу я поговорить с сестрой, замешанной в этом деле? – вежливо осведомился я.

– Ну конечно. Мы вполне разделяем беспокойство мистера Пакстона за свою сестру и рады помочь вам, насколько это в наших силах. Весь наш штат к вашим услугам, мистер Холман.

– Меня интересует только сестра, – терпеливо настаивал я.

– Сестра Демпси. – Он поднялся со стула и обошел вокруг огромного стола. – Я пришлю ее сюда, чтобы никто не мог помешать вашей беседе.

– Спасибо, доктор.

– Я объясню ей, что вы доверенное лицо мистера Пакстона, дабы она от вас решительно ничего не скрывала. – Доктор смахнул воображаемую пылинку со своего рукава. – Вчера вечером она была просто в отчаянии от того, что некоторым образом подвела меня, к тому же страдала и от физической боли. Но сегодня, рад сообщить вам, она вполне оправилась.

– Великолепно, – пробормотал я.

Он вышел из кабинета, тщательно прикрыв за собой дверь и двигаясь с такой осторожностью, словно опасался, что его вот-вот сдует сквозняком.

Я закурил сигарету и стал размышлять над тем, что же это за санаторий, которым руководит такой симпатичный доктор, если в любую минуту отсюда можно послать на розыски три отряда мужчин, да еще в сопровождении тренированных собак? Минуту спустя отворилась дверь, и в кабинет вошла сестра.

Это была рыжеволосая особа лет тридцати. Даже строгий белый халат не мог скрыть ее пышных форм. В блестящих синих глазах светился ум. Аккуратный, чуть вздернутый носик несомненно придавал ей пикантность, а полный чувственный рот совершенно не вязался с представлениями о спиртовых компрессах и грелках.

– Мистер Холман, – мягко произнесла она, – я – Айрис Демпси. Доктор Дедини только что объяснил мне, что вы работаете по просьбе мистера Пакстона – ищете мисс Коленсо.

– Вы попали вчера в отвратительную переделку, а? – Мой тон был сочувственным.

– Я была форменным образом потрясена. – Она печально улыбнулась. – Но, в общем, такое случается время от времени в практике сестер психиатрических клиник, так что мне, пожалуй, даже не следовало бы так удивляться!

– Как это произошло?

– Мисс Коленсо пожаловалась, что не может уснуть, и я понесла ей две таблетки снотворного и…

– Каким именно образом она пожаловалась вам?

Сестра Демпси недоумевающе поглядела на меня, потом глаза ее прояснились.

– А! Понимаю, что вы имеете в виду! Когда наш пациент нажимает у себя в комнате на кнопку, на приборной доске загорается огонек. Дежурная сестра в свою очередь нажимает у себя кнопку. Тогда в комнате пациента включается микрофон, и сестра может с ним говорить. Это удобно и к тому же экономит время: узнаешь, что им требуется, не отрывая попки от стула! – Она осеклась и в шутливом испуге прижала руку ко рту. – Ох, простите ради бога!

– Как-нибудь переживу, – осклабился я. – Так, значит, вы понесли к ней в комнату снотворные таблетки?

– Открыла дверь, вошла в комнату, и в ту же минуту – трах! – Она скорчила гримаску. – У меня до сих пор начинает болеть голова, когда я вспоминаю об этом.

– Где она пряталась, когда вы вошли в комнату?

– Может быть, притаилась за дверью? Все произошло так быстро!

– Когда вы вошли в комнату, вам была видна ее кровать?

– Думаю, что да. – Сестра часто заморгала. – Вероятно. По крайней мере, я должна была ее видеть, потому что кровать стоит под окном, как раз у противоположной стены.

– В таком случае вы должны были заметить, что мисс Коленсо в кровати нет, но тем не менее вас это не насторожило, и вы все-таки вошли в комнату.

Она слегка покраснела.

– Боюсь, это было глупо с моей стороны. Но я, наверное, подумала, что она в ванной, если вообще о чем-то таком подумала…

– Сколько времени вы были без сознания?

– Точно не знаю, но, наверное, всего несколько минут. Потом я нажала на кнопку и сообщила одной из сестер, что произошло. Около нее как раз был охранник, и он никак не мог сообразить, как я сумела за это время вернуться от ворот и пройти в здание так, что он меня даже не заметил. – Она усмехнулась. – Он ведь не знал, что сестра, которая к нему прибегала, на самом деле вовсе и не сестра, а мисс Коленсо, только в моей форме, разумеется.

Но он через несколько секунд ворвался в комнату, и только тогда я сообразила, что на мне всего лишь лифчик и трусики, а эти самые трусики – из прозрачного нейлона, понимаете?

– Везет же некоторым! – сказал я с завистью.

Айрис Демпси слегка прикусила нижнюю губу.

– Вы так считаете, мистер Холман? – Голос ее был немного хриплым.

Усилием воли я оторвался от мысленного созерцания увлекательной картины, как мисс Демпси предстала перед взором потрясенного охранника, и сконцентрировал свое внимание на следующем вопросе (а это было нелегко!):

– Итак, потом поднялась тревога и были разосланы поисковые группы?

Она кивнула.

– Да, они прошли здесь отличную выучку. Через несколько минут группы уже отправились на розыски мисс Коленсо.

– Но не нашли ее?

– Нет, не нашли. – У нее на лице появилось озадаченное выражение. – Я так и не могу понять, как это собаки не учуяли ее? Такого раньше никогда не случалось!

– В котором часу доктор Дедини отдал распоряжение о розыске?

– Около четырех часов утра. Я чувствовала себя просто ужасно от того, что ее не нашли. В конце концов, это в первую очередь моя вина. Только из-за меня ей вообще удалось выйти из здания. Но доктор Дедини был ко мне очень добр: он сказал, чтобы я не беспокоилась, велел мне принять успокоительное и лечь в постель.

– А утром доктор возобновил поиски?

– Это было бессмысленно, – осторожно ответила сестра. – К тому времени мисс Коленсо все равно была уже за много миль отсюда.

Выражение лица у нее было подобающим обстоятельствам: внимательное, полное готовности помочь всем, чем можно, и в то же время несколько виноватое – она чувствовала себя ответственной за побег пациентки.

Почему же тогда где-то в глубине души меня точил червячок сомнения в ее искренности? Ведь ответы она давала правильные и точные. Разве только, что в подобной ситуации даже такого сексуального вида медсестра могла бы разговаривать менее фривольно? Или она это делала намеренно, чтобы отвлечь меня от чего-то важного?

– Если бы она спустилась в каньон или притаилась в кустарнике около дороги, собаки непременно обнаружили бы ее, – сказал я. – Так что, выходит, она отправилась одна по этой грязной дороге?

– Но ведь шоссе отсюда не менее чем в трех милях, – возразила сестра Демпси. – Доктор Дедини послал одного из охранников на машине по дороге. Он непременно настиг бы ее задолго до того, как она добралась до развилки, ведь верно?

– Если только кто-то не оставил специально для нее машину в нескольких ярдах от ворот санатория, укрыв ее в кустарнике и развернув так, чтобы бампер указывал нужное направление? – небрежно предположил я.

Глаза ее раскрылись чуть шире.

– Ну конечно! Как это никто не сообразил это вчера вечером?

– К мисс Коленсо допускались посетители?

– Только доктор Шумейкер, ее психолог.

– Если какой-то автомобиль поджидал ее, значит, у нее был сообщник. – Я решил пойти ва-банк. – Было бы слишком опасно оставлять тут машину на неопределенное время, следовательно, побег был заранее назначен на вчерашнюю ночь.

К ней не допускали никого из посетителей, кроме психолога. Если бы он сам решил забрать ее отсюда, то мог бы сделать это в любой момент. Значит, остается только какое-то связующее звено между сообщником за стенами санатория и мисс Коленсо, запертой в этих стенах. И этот третий наверняка работает здесь и имел возможность постоянно общаться с мисс Коленсо. Кто-то вроде вас, например?

– Вы в своем уме, мистер Холман? – ледяным тоном спросила она. – Вы, значит, считаете, что это я сама вошла в ее комнату вчера вечером, сняла с себя форму, отдала ей, а потом дожидалась, пока она хватит меня по голове вазой?

– Ей достаточно было всего лишь слегка стукнуть вас, чтобы вскочила шишка. И потом, она могла разбить вазу, бросив ее в секретер, например. – Я пожал плечами. – Вчера вечером несколько часов шел дождь. Если недалеко от дороги для нее был оставлен автомобиль, там непременно остались следы шин, и я, конечно, без труда обнаружу их.

Как только доктор Дедини увидит следы, он сообразит что к чему: поймет, что здесь замешан кто-то из его сотрудников, и, можете не сомневаться, сразу решит, что это были вы. Если, конечно, вы предпочитаете, чтобы все обернулось именно так, а не иначе…

Она сунула кулачки в карманы своего халатика и молча уставилась на меня. В ее синих глазах я прочел, что она внимательно взвешивает все свои шансы. Наконец она, видимо, пришла к выводу, что они невелики.

– Мне нравится работать здесь, мистер Холман, – начала сестра невозмутимо. – Я бы хотела остаться, мистер Холман.

– Не вижу, что может этому помешать. Все, что мне нужно, – это отыскать мисс Коленсо, а вы, я полагаю, не станете повторять дважды одну и ту же ошибку.

– Конечно нет, раз уж я сразу попалась. – Она внезапно скривила губы. – Но все-таки эти прозрачные нейлоновые трусики… гениальный ход с моей стороны. Прошло по крайней мере несколько минут, прежде чем охранник пришел в себя настолько, что смог поднять тревогу!

– Как мне хотелось бы поразмыслить хорошенько над этим, – вздохнул я, – но как раз сейчас у меня нет на это времени. Ответьте-ка мне лучше, кто организовал этот побег?

– Женщина. Но я не знаю ее имени.

– И как она выглядит, вы тоже не знаете, потому что на ней при ваших встречах был наряд Санта-Клауса?

– Она брюнетка. – В голосе рыжекудрой послышались злобные нотки. – Но это вполне мог быть и парик – откуда мне знать? Примерно моих лет, не особенно хорошенькая, косметикой не пользуется, а одета так, словно, встав с постели утром, напяливает, что подвернется под руку. Может быть, это все тоже только для отвода глаз?

Если бы я задушил ее на месте, мне кажется, присяжные оправдали бы меня – ведь я объяснил бы им, что она сама меня спровоцировала!

Вероятно, эти мысли отразились на моем лице, потому что глаза ее еще больше округлились и она заговорила, на этот раз с большей поспешностью.

– В первый раз это было недели две назад. Я пила кофе в какой-то аптеке, ближе к центру города. Эта женщина подсела ко мне и заговорила.

Она знала, кто я такая, где работаю. И даже то, что я в постоянном контакте с Кармен Коленсо. Потом спросила, не хочу ли я шутя заработать тысячу долларов? Я приняла ее за ненормальную, и это, наверное, отразилось у меня на лице, потому что она вынула из кошелька несколько сотен долларов. Это убедило меня, что она не шутит.

И все, что мне было нужно сделать за двести долларов, – это передать Кармен Коленсо записку, а потом встретиться с этой особой здесь же и рассказать, как мисс Коленсо реагировала на ее послание.

– Что же это было за послание?

Она на секунду наморщила лоб.

– Я должна была передать ей, что Росс охотится за Рэем, но Рэй об этом ничего не знает и что Кармен – единственная, кто может его спасти.

– И как Кармен отреагировала на это?

– Она просила передать ее подруге, чтобы та вызволила ее из санатория, – быстро сказала Айрис Демпси. – Об остальном вы, верно, и сами догадываетесь? Вы ведь уже догадались обо всем, кроме того, что внутри машины была та самая брюнетка, с одеждой для мисс Коленсо.

– Это была ваша идея – отдать Кармен свою форму, чтобы она могла обмануть охранника у ворот?

Сестра кивнула.

– Эти восемь сотен заработать оказалось гораздо труднее, чем первые две! Брюнетка сказала, что вывести дамочку Коленсо за ворота санатория – моя забота, и мне пришлось-таки пошевелить мозгами!

А потом меня просто осенило! Отличный планчик, который давал мне возможность оставаться как бы абсолютно не причастной к побегу. И он бы отлично сработал, не подвернись тут вы!

– Кармен что-нибудь рассказывала вам об этой брюнетке? Может быть, она говорила вам о чем-то таком, что могло бы помочь нам разыскать ее?

– Нет, насколько я помню. – Айрис покачала головой. – Она, по-видимому, прекрасно знала, кто такая эта брюнетка, но никогда не называла ее иначе, как «моя подруга».

– О’кей. – Я неохотно смирился с ее ответами. – Это все, что вы можете сообщить мне?

– Все. Могу я вернуться к своим обязанностям?

– Почему бы нет? – проворчал я. – Кто-то ведь должен в этом заведении подсыпать в кофе яд!

Подойдя к двери, она остановилась, обернулась и бросила на меня задумчивый взгляд.

– Знаете, о чем я думаю, мистер Холман. – Голос ее снова звучал хрипло. – Я свободна весь уик-энд, начиная с пятницы. – Она медленно провела кончиком языка по пухлой нижней губке. – Если бы вы захотели… ну, закрепить нашу сделку, что ли… я с удовольствием собрала бы свой саквояж и встретилась с вами, где вы назначите. И я не забыла бы свои прозрачные нейлоновые трусики…

– Знаете что? – взорвался я. – Я уже и так почти ослеп от сияния романтических звезд в ваших глазах!

– Я только размышляла вслух, – холодно бросила она.

Доктор вернулся в кабинет через секунду после ее ухода и снова устроился на стуле за большим столом, крытым кожей.

Мне никогда прежде не приходилось встречать спаниеля в сером костюме, но, глядя в его печальные глаза, я начинал понемногу сомневаться в этом.

– Я надеюсь, сестра Демпси оказалась вам полезной, мистер Холман? – вежливо осведомился он.

– Очень даже, благодарю вас.

Он несколько раз провел пресс-папье по поверхности стола, потом осторожно откашлялся.

– С профессиональной точки зрения, трудно пожелать более опытную сестру для такого заведения, как наше, но у нее и в самом деле есть некоторые сложные личные проблемы. Она… она очень сексуальна… – Доктор качнул пресс-папье указательным пальцем. – Вы, наверное, тоже это заметили?

– Нет, – сказал я угрюмо. – Я вовсе не считаю, что если девушка носит прозрачное нейлоновое белье, то это означает, что она слишком сексуальна. Быть может, она просто хочет облегчить свои страдания от жары в долгие знойные летние дни?

– Она сказала вам, какое у нее белье?! – Длинными, загибающимися ресницами он постарался прикрыть голодный блеск своих глаз, но сделал это недостаточно быстро.

– Не совсем так, – признался я. – Я просто не мог не заметить этого, когда она сняла свое форменное платье.

– Она… что?.. – Челюсть у него отвисла, и он молча уставился на меня.

– Разумеется, только для того, чтобы показать мне, что и как именно произошло с Кармен Коленсо прошлой ночью. – Я восхищенно закачал головой. – Что за фигура у нее! Просто фантастическая! Но вы, верно, и сами это заметили?

Его кулак вдруг обрушился на пресс-папье, и оно отлетело в другой конец комнаты.

– О нет, – проскрежетал он, – я этого как раз не заметил, мистер Холман!

– Если она с таким удовольствием продемонстрировала свои прелести мне, – пробормотал я как бы про себя, – то, без сомнения, будет просто счастлива показать их и вам, своему боссу. Почему бы вам как-нибудь не попросить ее об этом?

Я явственно представил себе ужас Айрис Демпси, если бы доктор Дедини торжественно попросил ее в точности продемонстрировать, что именно произошло в комнате мисс Коленсо прошлой ночью.

«Впрочем, так ей и надо, – мстительно подумал я. – По крайней мере, она переключится на него и под-успокоится, укротит свой темперамент». И только час спустя я осознал: вполне возможно, что в этой ситуации и темперамент доктора Дедини обрел бы некоторое успокоение.