Текст книги "Блондинка-рабыня"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Картер Браун,Питер Чейни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Глава десятая

Хижина стояла как раз там, куда направила меня Айрис Демпси. Солнце медленно скользило за край каньона, когда я добрался до места. Мои шаги прозвучали неожиданно громко, нарушив глубокое молчание пустынного синего мира, в котором верх крыши хижины вырисовывался на фоне неба, словно силуэт одинокого часового на краю чужой планеты. Вряд ли я рисковал наткнуться в этом заброшенном уголке на ходячего мертвеца по имени Луи, но пару раз в моей жизни мне уже приходилось сполна расплачиваться за свою доверчивость и беспечность. Поэтому я извлек из кобуры на поясе свой «тридцать восьмой», стиснул его в правой руке и решительно подошел к двери.

На ней висел большой замок, но петли были смазаны недавно. Я сбил замок рукояткой пистолета, и звук удара разнесся, казалось, по всему пространству между небом и землей. Потом я поднял ногу и хорошенько ударил по двери, отчего она распахнулась настежь. Длинная и узкая жилая комната, обшитая панелями, оказалась на редкость мрачной, полутемной, и мне пришлось немного постоять на пороге, пока глаза не привыкли к полумраку. Секунд пять спустя откуда-то из дальнего угла комнаты послышался слабый стон, от которого у меня волосы буквально зашевелились на затылке.

Разум после короткой борьбы одержал верх над чувством паники: он подсказал мне, что если бы в глубине хижины таилась опасность для меня, то я был бы уже несколько секунд как мертв, потому что стоял на пороге и представлял собой превосходную мишень даже для не слишком опытного стрелка. Я сунул пистолет обратно в кобуру и шагнул в комнату. Не совсем твердыми пальцами я чиркнул спичкой и в ее слабом пламени увидел стоявшую неподалеку на столе лампу. Я приподнял стекло, поднес другую спичку к фитилю, и лампа загорелась ровным пламенем, так что несколько секунд спустя комната озарилась мягким, теплым светом.

Тихий стон опять прозвучал откуда-то из-за моей спины. Я круто повернулся и увидел ее: скорчившись, она полусидела в углу у пустого камина. Кто-то вбил крюк прямо у нее над головой, один конец веревки обвязал вокруг ее запястий, а другой – перебросил через стальное кольцо, болтавшееся на крюке. Отпечаток какой-то злобной расчетливости, от которой кровь стыла в жилах, лежал на всем этом сооружении: веревка была ровно такой длины, чтобы Кармен не могла ни встать, ни лечь – только сидеть вот так, полускрючившись. Я прихватил с собой лампу на кухню, нашел там нож, потом вернулся в комнату и перерезал веревку, стягивающую ее запястья. Кожа на руках была стерта до крови, и как только веревка соскользнула, руки беспомощно упали вдоль тела.

«Если бы Шумейкер мог ее сейчас видеть! – с яростью подумал я. – Он бы нашел, что его описание Кармен в высшей степени льстит ей!» Женщине, на которую и смотрел, можно было дать лет сорок пять – пятьдесят. Пряди неопрятных, спутанных черных волос скрывали ее лицо. Глаза были обведены фиолетовыми кругами. Дыхание, слабое и прерывистое, каждые полминуты нарушал стон сквозь стиснутые зубы. Пергаментного цвета кожа туго обтягивала костлявое лицо, рот запал. Я поднял ее на руки и отнес на кушетку, и мог бы сделать это одной рукой – она ровным счетом ничего не весила.

Потом снова отправился с лампой на кухню, нашел там жестянку куриного бульона, разогрел его и перелил и надтреснутую чашку. Мне понадобилось не меньше десяти бесконечно долгих минут, чтобы, осторожно потряхивая ее плечо и монотонно повторяя имя, заставить Кармен приоткрыть глаза.

– Я ваш друг, мисс Коленсо. Все будет теперь хорошо. Больше никто не причинит вам зла!

– Друг? – Она вдруг сделала отчаянную попытку принять сидячее положение, и это ей удалось. – У меня нет друзей!

– Съешьте вот это. – Я осторожно вложил чашку с бульоном в ее руки.

Кармен медленно глотала бульон, не обращая внимания на сбегающие по подбородку струйки, пачкающие ее и без того грязное платье, на котором остались следы всех предыдущих «приемов пищи». Когда она выпила бульон, пустая чашка выскользнула из ее пальцев прямо на пол. Темные, ничего не выражающие глаза немигающе уставились мне прямо в лицо.

– Друг. – Голова Кармен судорожно дернулась. – Но вы ведь не из тех? Они почти все время держали меня привязанной к стене, а когда я ночью оставалась одна, то слышала, как возятся крысы.

– Вы помните их?

– Все как в тумане – словно призраки, витающие в моем мозгу…

– Вы помните, как убежали из санатория? – Я переждал новый приступ судорожного подергивания головой. – В машине вас ждал водитель?

– Никого не было. Я села за руль, но ключей не обнаружила. А потом что-то острое впилось мне в шею!

– Помните ли вы хоть что-нибудь из того, что произошло с вами, когда вы убежали из санатория? – спросил я с отчаянием. – Хоть что-нибудь? Лица? Голоса? Одежду, которая была на них?

– Только обрывки. – Глаза ее внезапно загорелись. – Рэй? С ним все в порядке?

– Все в порядке, – заверил я ее.

– Это хорошо, – пробормотала Кармен. – Значит, кто-то помешал Россу убить его?

– Росс Митфорд мертв, – сказал я жестко. – Кто-то воткнул ему в спину ножницы и убил его!

Она снова испустила болезненный стон.

– Это не я! – Кармен закрыла глаза, плотно их зажмурила, и пальцы ее с неожиданной силой вцепились в мою руку. – Я ведь не могла этого сделать – снова?! Но я помню, что села в машину, а потом мы долго ехали…

– После санатория?

– Нет, позже. Потом я помню ужасный запах в том месте, где мы остановились. Меня внесли в какую-то комнату. – Кармен содрогнулась при этом воспоминании. – В этой комнате было так страшно! Там была повсюду смерть, а потом – как-то вдруг! – я лежу на полу, а рядом со мной лицо Росса, и он смотрит мне прямо в глаза! Но на его лице все время одно и то же выражение! – Глаза ее широко раскрылись, и она в ужасе уставилась на меня. – Я не могла убить его, я это знаю. Все, что я хотела сделать, когда убежала из санатория, – это предупредить Рэя, что Росс охотится за ним! А он-то уже знал бы, что ему делать с таким человеком, как Росс Митфорд!

– Еще что-нибудь вы помните? – настаивал я.

– Да! – Это «да» вырвалось, казалось, из самой глубины души. – Эта женщина – блондинка! Наклонилась надо мной, и в глазах ее была ненависть. И она говорила мне, что я никогда больше не увижу Рэя, потому что они запрут меня до конца моих дней. И тогда Рэй будет целиком принадлежать только ей. Я не смогу больше отнимать его у нее или отвлекать его внимание. А потом она вонзила иглу мне в кожу и все время смеялась, пока нажимала на поршень.

– Я отнесу вас в свою машину и отвезу туда, где о вас позаботятся, и вы снова поправитесь.

– Понимаете, друг? – Голос изменил ей. – Мне все время чудится, что это скрыто где-то у меня в мозгу!

– Ну конечно.

Я снова взял ее на руки и отнес в машину.

– Если бы только я могла припомнить тот самый первый раз, с которого все началось… – Глаза ее внезапно засверкали, и голова откинулась на спинку сиденья.

Я вернулся в хижину, еще раз внимательно осмотрел все вокруг, но не нашел ничего, стоящего внимания. Потом погасил керосиновую лампу и вернулся к машине.

Кармен Коленсо беспокойно завозилась на заднем сиденье, когда мы свернули за поворот.

– Они на самом деле все злые, – вдруг сказала она ясным голосом. – Все, кроме Рэя, конечно! Вы знаете, почему Тайлер меня так страшно ненавидел? Потому что я знала, что он ворует у отца все это время, – вот почему! Это был лишь примитивный, подлый обман – ничего особенно хитроумного!

– А все-таки, как же ему это удавалось? – как будто между прочим спросил я.

– Он специально заказывал крупными партиями товар, который пользуется большим спросом на черном рынке. Потом организовал такую запутанную систему доставки, которая только сбивала всех с толку, так как никогда не удавалось проследить, из какого источника появился исчезнувший товар. Он уничтожал одни накладные, подделывал другие, подчищал путевые листы шоферов транспортных компаний – и все-таки однажды чуть не попался, когда пожадничал и схватил слишком большой куш!

– И что же случилось?

– Это было летом шестьдесят шестого, в июне, кажется… Там оказалось пять лишних рулонов очень дорогой импортной ткани. Один из приятелей Тайлера, помогавший ему жульничать, нашел покупателя, который хотел забрать всю партию целиком. Ну и Тайлер не мог устоять перед соблазном вдруг, в одночасье, разбогатеть. Но что-то там, в его цепочке, не сработало. Этот товар не должен был вообще появляться в магазине, но почему-то вся партия попала на склад, и один из инспекторов мистера Уоррена-старшего оказался в помещении именно в тот момент, когда прибыли эти злополучные рулоны. Тайлер об этом ничего не знал и в ту же ночь отправил их покупателю! Ну а потом инспектор начал, конечно, задавать ему всякие неприятные вопросы, и Тайлер чуть не спятил от страха, что его поймали с поличным. В конце концов он уплатил инспектору за молчание, но это стоило ему почти всего барыша от сделки.

– Инспектор, – осторожно спросил я, – это тот самый парень, Стэнли Якоби?

– Нет. – Ее голос звучал доверительно. – Это был отвратительный маленький хорек с огромным носом! Я должна сказать, что мне этот Харви Гудакр не понравился с первой встречи.

Я ехал медленно, потому что не было смысла появляться в санатории, прежде чем туда вернется доктор Дедини. Кроме того, я надеялся, что Кармен Коленсо сообщит мне еще что-нибудь интересное. Но она молчала очень долго, и я было решил, что она заснула.

Вдруг она снова заговорила. Только на этот раз речь ее была несвязной и сбивчивой. Мне приходилось напрягать все свое внимание, чтобы разобрать, о чем она говорит.

– Я не святая! – бормотала Кармен. – Я признаю это, но ведь я легла с Блейзи Гевар дом в тот раз только потому, что у меня просто не было сил больше ему сопротивляться, хотя Тайлер мне так и не поверил. Вообще-то, я спала со многими – сколько их было в моей жизни! Я даже не могу точно сосчитать, особенно после того, как переехала с Россом Митфордом в эту трущобу в Венеции и он стал приучать меня к наркотикам. Я вообще почти не соображала, сплю я или грежу наяву. Но я никогда не продавала свое тело, как она!

Она негодующе фыркнула.

– В этом есть что-то такое неженственное, такое низкое! В том, чтобы продавать свое тело на круг, по два доллара за фунт. Мы подрались в первый же раз, когда она попыталась уговорить меня заниматься тем же. Легкие деньги, сказала она! Да это самые грязные деньги, о каких мне приходилось слышать в своей жизни! Я так ей и сказала. И будь я на ее месте, я бы не могла после этого смотреть на свое отражение в зеркале! Проститутка по горькой нужде – это одно дело, но такая потаскуха, как она, – это уже что-то совсем невозможно низкое и отвратительное – только из-за лени и сексуального аппетита!

– И как же она реагировала на ваши слова?

– Она исцарапала мне ногтями все лицо, и боль была такая невыносимая, что я схватила ножницы и… и! Нет! Это было в другой раз, я не помню даже, когда именно, но мне потом об этом рассказали – мне кажется!

– Я полагаю, что на том и кончилась ваша чудесная дружба?

– Она со мной с тех пор никогда больше не разговаривала – до самой вчерашней ночи. Как она, наверное, наслаждалась, когда наклонилась надо мной и вонзила мне в руку иглу, зная, что я совершенно беспомощна!

– Ну и подружка! А как ее зовут?

– Блондинка, – пробормотала Кармен. – Та самая, которая хотела убрать меня с дороги, чтобы Рэй достался ей одной.

– Вы уверены? – поразился я.

– Ну конечно уверена! – Ее голос зазвучал резче. – Я могу забыть имя, но никогда не забываю лица. Она осталась той же самой двухсотдолларовой шлюхой, какой и была.

Потом она задремала и проснулась, когда мы уже были всего лишь в миле от санатория.

– Иногда меня просто смех разбирает, когда я ему говорю, какой хороший у меня брат Рэй! У него на лице появляется такое смущенное выражение, и он начинает переминаться с ноги на ногу, словно ему не хочется этого слышать!

Но ведь это он сам всегда заставляет меня разговаривать на всякие такие темы. Ему нужно знать, что я думаю о разных вещах. Но мне-то, разумеется, ровным счетом наплевать на то, что там происходит в его отвратительной голове!

– У кого? У доктора Шумейкера?

– Мой брат считает, что у него в глазах буквально солнце сияет. – Она помрачнела. – Но только я по временам сомневаюсь в том, что Джерри Шумейкер такого же мнения о самом Рэе!

У меня странное чувство, будто он что-то все время скрывает от меня! Я чувствую себя неловко, да и он тоже, потому что не говорит мне правды, и это его смущает, когда мы вдвоем!

– Мы приехали. – Я остановил машину перед воротами санатория. – Мне потребуется несколько минут, чтобы уладить кое-что, и тогда вас устроят как можно удобнее.

– Вы были так добры ко мне, а я ведь даже не знаю вашего имени!

– Рик Холман, – представился я.

– А я Кармен Коленсо. – Она говорила нарочито бесстрастно. – Я полагаю, вы слышали о моем брате – Рэймонде Пакстоне? Он знаменитый киноактер, звезда экрана!

Дедини разрешил мне воспользоваться его телефоном, пока он занимался Кармен, и первым я набрал личный номер Пакстона, не значившийся в телефонной книге. Голос Евы Байер звучал невесело.

– Это Рик, – сказал я. – Я хотел бы, чтобы вы с Пакстоном приехали ко мне домой не позже чем через час. Я нашел Кармен.

– Это чудесная новость, Рик! – Казалось, эта новость вдохновила ее. – Она в порядке?

– По крайней мере, она жива, и надеюсь, что не умрет. И передайте Пакстону от моего имени, что если он приедет без вас, то я не пущу его дальше порога.

– Я передам ему, Рик. – В голосе Евы звучало удивление. – Но я не понимаю, почему так необходимо, чтобы я…

Я повесил трубку, не дожидаясь конца фразы, набрал номер Шумейкера и повторил то же самое, что сказал Еве.

– Я так счастлив слышать это! Где она сейчас?

– В безопасности, – отрезал я.

– Послушайте, Холман… – Голос Шумейкера зазвенел и сорвался. – Ведь я же ее психолог!

– Сейчас ей нужен только врач, и он у нее есть! – Я был чертовски зол.

– Мы обсудим это позднее. – Теперь Шумейкер был холоден. – Ответьте мне только на один вопрос, Холман! Что вы такое сотворили с моей секретаршей, черт возьми?!

– Вы имеете в виду ту блондинку, которая сидит у вас в приемной? – невинно поинтересовался я. – Я только попрощался с ней, когда проходил мимо ее стола, – вот и все.

– Мне кажется очень подозрительным, что она исчезла почти одновременно с вашим уходом, – прорычал он.

– Может быть, она пошла подыскать себе хорошего психолога? – И я повесил трубу, не дожидаясь ответа.

Джеки Эриксон замурлыкала кошечкой, услышав в трубке мой голос.

– Я надеюсь, вы сегодня вечером не заняты, мистер Холман? У меня такое чувство, что меня вот-вот одолеет приступ икоты! Странно, правда? Почему бы вам не доставить свое чудесное патентованное лекарство прямо ко мне на квартиру? А завтра утром вы могли бы отправиться домой, напялив мои шелковые трусики!

– Может быть, несколько позже? Горный спорт намного привлекательнее ранним утром. Но если говорить серьезно, то я хотел бы, чтобы вы приехали ко мне домой не позже чем через час. Я нашел Кармен.

– С ней все в порядке? – Голос ее звучал взволнованно. – Физически, я имею в виду?

– Вообще-то, она не в такой уж хорошей форме. Но думаю, что с ней все будет в порядке.

– Чудесно. – Энтузиазм ее вдруг пропал. – Я только что вспомнила, Рик! Сегодня днем в газете была фотография Митфорда. Кто-то нашел его тело около восьми часов утра!

– Может быть, поговорим об этом позднее? Встретимся через час.

Уоррен-старший отозвался на мой звонок своим обычным, уверенным голосом.

– Это Рик Холман, то есть капитан Шумейкер из Отдела привидений, Лос-Анджелес, мистер Уоррен, – представился я, и он тихонько засмеялся. – Могу я поговорить с вашим сыном?

– Он здесь. – Сделав короткую паузу, Уоррен-старший спросил: – Как вам кажется, у вас скоро появится желание поговорить со мной?

– Весьма возможно. Маленькая просьба, мистер Уоррен. Расскажите, пожалуйста, Тайлеру всю историю относительно моего настоящего имени, чтобы он не совсем растерялся, когда подойдет к телефону.

– Хорошо, расскажу, – сухо согласился он. – Но растерянность – его постоянное состояние, полная растерянность. Так что вряд ли это что-то изменит.

Я ждал довольно долго, прежде чем в трубке послышался неуверенный голос:

– В чем дело?

– Я полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что я нашел Кармен Коленсо. Хотелось бы, чтобы не позже чем через час вы приехали ко мне домой, на Беверли Хиллс.

– Вы спятили, что ли? – прорычал Тайлер. – Я потерял всякий интерес к Кармен с того дня, как мы развелись!

– Я даю вам ровно шестьдесят минут. Если по истечении этого срока вы не приедете, куда я прошу, я позвоню вашему отцу и расскажу ему одну прелюбопытную историйку, которую я только сегодня услышал от одного вашего старого приятеля – Харви Гудакра.

Наступило молчание.

– Ладно, – отозвался он наконец. – Я буду.

Минут через пять в кабинет вернулся Дедини: облаченная в белый халат сестра Демпси деликатно осталась за дверью.

– Думаю, она поправится, – сообщил Дедини. – В этом хрупком теле кроется железный дух, мистер Холман. Она, разумеется, истощена недоеданием, измучена плохим обращением. К тому же за эти последние дни ее накачали бог знает каким количеством наркотиков!

– Она не могла попасть в более умелые руки, чем ваши, доктор, – вежливо сказал я.

– Я понимаю, насколько важно соблюдать полную секретность по поводу ее возвращения в санаторий, мистер Холман. И мы отнесемся с уважением к вашему желанию. Правда, я не понимаю, почему бы нам не известить доктора Шумейкера относительно ее местопребывания? – Он пожал плечами. – Но если вы мне объясните, возможно, это озадачит меня еще больше.

– А как поживает сестра Демпси? – Я был абсолютно серьезен.

Баранья улыбка поползла по его лицу.

– Я счастлив сообщить вам, что она больше не жертва неразделенной любви, мистер Холман. В самом деле… – Он выпятил грудь колесом. – Всего лишь час тому назад она оказала мне величайшую честь, согласившись стать миссис Дедини!

Я принес ему свои поздравления, а он, выглянув за дверь, позвал:

– Зайдите на минуту, дорогая!

Я испытал нечто вроде легкого шока, увидев снова Айрис, в белом халате, с выражением девственной невинности на лице. Как и положено, я пожелал ей счастья, и она даже улыбнулась мне слегка жеманно, что выглядело, по-моему, довольно глупо.

– Быть может, вы не откажетесь проводить мистера Холмана до ворот, моя дорогая? – Дедини лучезарно улыбнулся ей. – Мне необходимо срочно кое-что уладить.

– Ну конечно, любимый, – пробормотала она. – Я смогу по-настоящему поблагодарить его за то, что он спас мне жизнь сегодня днем.

– Ну спасибо, моя драгоценная, – поблагодарил я Айрис, когда мы подошли к воротам. – И смотрите, не надевайте трусики, которые садятся, когда встанете под душ вместе с Любимым в вашу первую брачную ночь! Потому что он-то наверняка начнет спасать вас от сердечного приступа!

– Я это учту, – пообещала она торжественно. Охранник принялся отворять ворота, и тогда она добавила уже гораздо громче: – Я никогда не смогу как должно отблагодарить вас, мистер Холман, за все, что вы для меня сделали, но, поверьте, я не забуду этого!

Я скрипнул зубами.

– Всего хорошего, сестра Демпси!

– Всего хорошего, мистер Холман! – Айрис ухитрилась произнести эти слова с некоторым надрывом в голосе.

Я повернулся к ней спиной и уже сделал шаг к воротам, как вдруг почувствовал, что кровожадные пальцы, которые, казалось, были сделаны из стали, пребольно ущипнули меня за самую чувствительную часть тела!

За моей спиной раздался нахальный смешок:

– Надеюсь, вы сами тоже никогда не забудете, что упустили сегодня утром, дрянь вы этакая. Я лежала перед вами, распростертая, словно индейка, совершенно нагая, готовая ко всему – только протяни руки и бери! Но вы, видите ли, торопились на неотложное свидание!

– Но зато у меня остались все фотографии – моментальные снимки, на которых отлично видно, как вы выглядели в севших трусиках, – так что я всегда смогу полюбоваться вами всласть в любой момент. – Это больше всего было похоже на ворчание старого пса.

– Какие еще фотографии? – прошипела Айрис.

– А у меня в бортик бассейна вмонтированы две фотокамеры со вспышкой, – нагло соврал я. – Они установлены под очень любопытными углами: стоит только кому-то пересечь луч фотоэлемента, как автоматически срабатывает затвор аппарата. – Я быстро сделал два шага вперед, опасаясь хищных пальцев, потом обернулся и улыбнулся прямо в ее застывшее от ужаса лицо. – Пришлю вам полный комплект в качестве свадебного подарка, – пообещал я. – Могу поспорить, что Любимый найдет их куда более интересными, чем фотографии девственниц!