Текст книги "Ключ от магии, или Нимфа по вызову (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
Глава 24 (1)
Полина:
Слава богу, что от обеда до ужина в здешних местах довольно далеко. Ибо водопад хмельного ликования и всеобщей любви, что так радовал меня в начале знакомства, через три часа плотного общения всех, кто дотянулся со всеми, кто не увернулся, в конце концов допек меня до звездочек в глазах.
Черт, я же раньше была общительной девочкой… а теперь, похоже, отвыкла, шатаясь по иномирной природе в компании ехидного, колючего и умеющего так уютно молчать долгоносика…
Поэтому предложение подняться в приготовленную специально для меня комнату и отдохнуть с дороги заставило меня подлететь с мягкого стула едва ли не на первой космческой, и кивать с таким энтузиазмом, что удивительно, как еще голова не отвалилась.
Почему-то эта моя радость в свою очередь чрезвычайно обрадовала окружающих, и меня поволокли "отдыхать" сразу толпой, породив в моем мозгу ужасные подозрения: не иначе как покои мне приготовили где-то поблизости от места, где здешняя публика собирается на массовые гуляния. На ярмарочной площади, например…
Оказалось, что все не так страшно. Просто всем этим милым, но очень странным людям обязательно хотелось меня потрогать. Невзначай так, руку подать, волосы незаметно поправить, за штанину чуть ощутимо подергать… пылинку стряхнуть с плеча.
За ради этого странного ритуала меня пятнадцать минут водили переходами из одной части замка в другую, нарезая круги с непринужденностью профессионального столичного таксиста. Кто-то может и не заметил бы, а вот у меня странный выверт топографического кретинизма: без карты я могу заблудиться в собственном микрорайоне, а вот на природе и – внимание! – внутри любого здания в моей голове сам собой активируется слегка долбанутый компас, который точно знает, в какой стороне отсюда выход или, скажем, где этот чертов север.
Зато в комнату за мой эта дружелюбная толпа не поперлась – ура-ура их деликатности, воспитанности и субординации! Нет, графиня и пара служанок все равно проскользнули в дверь, но только для того, чтобы показать чудеса местных удобств и устроить экспресс-допрос на тему "а может, уважаемая гостья хочет вот это?"
Уважаемая гостья в темпе отбрыкалась от радостного дружелюбия и с блаженным вздохом нырнула в уже наполненную горячей ароматной водой ванну. Наверное, я лишний раз подтвердила свое плебейское воспитание, но помощь при мытье меня мне совершенно не нужна. Максимум того, что я готова потерпеть в ванне – это голый мужик. Конкретный. Носатый. Черт…
Впрочем, все страдания временно вылетели из головы, стоило добраться до подушки. Настоящей! Мягкой! У нее даже была наволочка… накрахмаленная! Ыыыыы… к бесам в подмышку все эти страсти-мордасти, я буду СПАТЬ!
Я бы продрыхла, наверное, пару суток. Если бы мне, как тому слону, дали. Но нет, разбудили к ужину и снова закрутили слегка сонную, осоловелую и потому не сопротивляющуюся меня в своем хороводе щенячьего дружелюбия. Я опомниться не успела, как оказалась умыта, причесана и наряжена в весьма миленькое и, надо отдать ему должное, удобное платье, присланное мне лично графиней с наилучшими пожеланиям. А потом козу на веревочке потащили на сочный лужок… в смысле меня проводили в столовую, где вся семья уже собралась на торжественный ужин.
Ну… сериал "счастливое семейство", серия вторая. причем по законам жанра сюжет развивается, только пока непонятно куда – вид у моего ненаглядного носатика еще более очумелый. чем за обедом, и смотрит он на меня теперь почти так же странно, как и его развеселые родственники. То есть… степень странности примерно та же, а вот внутри этого интереса несколько другая начинка. И я никак не разберу, нравится она мне или не особенно. Чего он во мне не видел, что теперь так таращится? Нет, я помню, что моя, так скажем, обильная грудь всегда вызывала у сего индивидуума здоровый такой и желание схватить, утащить и поиметь. Кхм… В целом я и сама не против, но почему-то именно сейчас меня это нервирует… потому что смотрит Шон так, словно впервые увидел такое богатство, а не изучил уже все прелести моего организма вдоль и поперек!
На мой недоуменный взгляд поверх жареной куропатки и приподнятую бровь Шон ответил поднятым бокалом с вином и тостом "за мою прекрасную невесту". Чего?!
Блин, он так дошутится, что я восприму все всерьез и потребую жениться!
Ну а что… будет у нас семейный подряд кладоискателей… а как нароем достаточно – можно будет где-нибудь свой собственный замок отстроить… ну не замок, дом… так, дорогуша, ешь куропатку и не строй воздушных замков. Такие как Шон не женятся.
Когда моя сытость почти достигла той стадии, на которой готова была превратиться в "лопнутость" и я уже тихо мечтала как-нибудь так технично слиться под стол, а там перекатами-перекатами с одного наетого бока на другой и вырваться на свободу, пищевой садизм внезапно был прерван внезапным сиянием, возникшим аккурат над блюдом с недоеденным поросенком.
Сияние развернулось в световой цилиндр почти в человеческий рост и в его центре возникла слегка прозрачная… дама.
Не женщина, не тетка, именно Дама с большой буквы. И мантия у нее была такая… знакомая. Маркетиос в такую облачался, когда ушел гонять клочки по закоулочкам в совете архимагов, или как там эта их организация называлась. То есть, дама у нас архимаг, похоже. Вон у нее и голограмма продвинутая в качестве средства связи. Интересно, кто это и что ей нужно?
Ух, а взгляд какой! А… нос! Ой, мамочки, этот нос мне более чем знаком!
В жизни бы не подумала, что такой выдающийся шнобель на женском лице может выглядеть не просто внушительно, но еще и элегантно, и… изысканно!
И следом пришла непрошенная и слегка сумасшедшая мысль – нос у Шона все же фамильный, но по женской линии, и вот теперь глядя на гипотетическую свекровь уже и дочь с таким украшением на лице рожать не страшно… если она унаследует не только бабушкин клюв, но и бабушкину харизму – у мужиков не будет шансов от слова вообще…
Шонова мать тем временем окончила осмотр аудитории и обратилась к главе семейства. Голос у нее, кстати… короче, внучке тоже такой будет нужен!
– Приветствую вас, граф Ингрем. Спасибо, что все же соизволили сообщить мне о том, что наш сын найден. Увы, к огромному моему сожалению, прибыть в ближайшие двое суток не имею возможности, дела не отпускают, кроме того, потребуется время на изготовления индивидуального телепорта на большие расстояния.
Кстати, в то, что мадам сожалеет поверили все, сидящие за столом – весьма… выразительная у нее мимика, и голосом она играла мастерски.
– Буду оч-чень благодарна, если хотя бы в этот раз, вы все же дождетесь моего визита и позволите своей бывшей жене, наконец, познакомиться с родным сыном. Надеюсь, мы поняли друг друга, ваше светлость? До скорой встречи!
Нда, если граф "не понял" – я ему не завидую. У Шона необычайно убедительная родительница. Интересно, что сам искомый сын выглядел крайне задумчиво и на то место, где недавно светилась голограмма посматривал с некоторой опаской.
Слава богу, этот ужин, как и этот вечер, наконец, подошли к концу, и я получила возможность сбежать к своей временной, но уже горячо любимой подружке – подушке. Черт, утомило меня это бурное празднество гораздо больше, чем целый день пешкодлара в гору. Еще и мысли всякие… от которых на душе становится тоскливо и пакостно.
Впрочем, долго предаваться унынию я никогда не умела, и вообще, надо брать от жизни все в тот момент, когда она, жизнь, тебе это дает. А не сидеть и не мечтать, чтобы выдали чего-то другого… так что еще раз принять ванну не помешает, а потом я буду нежиться на крахмальных простынях и к черту все эти душевные метания!
Угу, свежо предание… дали мне поспать, как же.
Комната моя располагалась на втором этаже и выходила окнами в сад. И вот в этом самом саду, стоило мне покрепче обнять вожделенную подушку, послышался подозрительный шум.
Кто-то ломился сквозь кусты, как гиппопотам на водопой, отчетливо матерился сквозь зубы и бренькал, как будто… как будто тащил сквозь заросли нечто струнное и этими самыми струнами цеплялся за все подряд.
Минут пять гиппопотам-матершинник вошкался в темных зарослях, потом я услышала, как настраивают неизвестный инструмент (после бардовских концертов у костра я слету отличу просто бреньканье от попытки заставить струны попадать в ноты) а потом…
Кхм!!!
Приятный, хотя и далеко не оперный баритон затянул под моим окном довольно известную любовную балладу, про которую мне уже было известно – ее поют исключительно невестам перед тем, как сделать предложение.
Я пару минут ошалело слушала, и только было собралась встать и посмотреть, кому там не спится в ночь глухую, как баллада была прервана звучным шлепком, негромким, но прочувствованным матерком, бряком отброшенной гитары и шорохом лезущего по стене гиппопотама…
Перегнувшись через подоконник я всматривалась в глухую темень с искренним любопытством и легким опасением. Подходящий горшок с местным фикусом я уже нашла, если что – отобьюсь!
Неизвестный уже почти добрался до второго этажа, но тут опять послышался шлепок, злобное шипение и из темноты проступила знакомая носатая физиономия с комариным укусом на щеке:
– Убери горшок, это я! С-с-с… вашу мать, да быстрее, пока меня тут не сожрали живьем и ползамка не сбежалось полюбоваться на идиота!
– Шон?! – фикус отправился на место, а я обалдело заморгала на взгромоздившегося на подоконник мужчину: – Ты что здесь делаешь?
Глава 24 (2)
Полина:
Певучее недоразумение перекинуло ноги через подоконник и спрыгнуло в комнату. Потопталось немного и уставилось на меня внимательным, но при этом слегка шалым взглядом.
А я чего… я ничего. Склонила голову к плечу и, в свою очередь, разглядывала неожиданного визитера с головы до ног. Хм… он специально выбирал самые колючие и густые кусты, чтобы прогулять по ним гитару? Вон листик в волосах, декоративная тесемка на рукаве разорвана и из под нее торчит обломок какой-то невезучей колючки… странно это все. Вроде не пьяный, просто слегка… на голову ушибленный.
– И? – не выдержала я паузу, так мне стало интересно, за ради какого кандибобера весь этот цирк. – Ты в двери войти не мог? Чего в окно-то полез?
– Мы еще не женаты… – несколько нелогично парировал клювоносец чудноватый и вздохнул. – Репутация дамы…
– Тебя Кароль покусал? – засмеялась я. – Вчера ночью моя репутация волновала тебя в последнюю очередь! И что значит это "еще"?
Шон засопел и потянулся почесать укус на щеке, но вовремя себя одернул.
– Ты не представляешь, каким шутом я себя чувствовал в этих кустах. Во всяком случае, я тебя рассмешил, это уже полдела.
– Ну, если это было твоей целью, то поздравляю, у тебя все получилось. Причем весело было не только мне. Ты нарочно так шумел?
– Нет, просто… тьфу, дьявол! – Шон прикрыл глаза, собираясь с мыслями. И неожиданно схватил меня за руку, словно пытался предотвратить побег.
– Я…кхм…. в общем…. ууу… – он за ту самую руку потащил меня к кровати, но почему-то не лег на нее и меня не пытался уложить, а добрался до стены в изголовьи и с чувством постучал об нее головой. Лбом.
Выглядело занятно – я на буксире, руку мою он не отпускает, а сам методично долбит в деревянную панель с упорством профессионального дятла.
– Э… – я уже всерьез забеспокоилась. – Ты точно здоров? Что ты пил?
– Так! Молчи! Я сейчас соберусь с мыслями! И…. – уф, руку мою он отпустил, метнулся к окну и втащил в комнату какой-то мешок. Или сумку. Блин, я уже вообще ничего не понимаю – за каким… болотным шапокляком он полез ко мне в окно с мешком за плечами?! Нам пора сматываться или как?!
Хм… нет, на подготовку к побегу это не похоже, ибо странное существо с внешностью Шона нервно роется в своей торбе, периодически вытряхивая из нее лишние пожитки… А! Так… вино достал. Зачем?! И куда он его? Тьфу, дурдом на выезде.
Бутылку я отобрала, поставила на тумбочку, а суетоху поймала за руки, притянула поближе, всмотрелась в расширенные зрачки, пожала плечами и… нет, на способность афи-фигительно целоваться его нервяк никак не повлиял. Отличненько… самое то от стресса.
Целовались мы долго, я уж было подумала – все, непонятки миновали и можно перевести общение несколько в другую… плоскость. Но нет. Обнаружив себя почти лежащим на кровати, Шон вдруг смутился и… спрятал свой выдающийся клюв точнехонько у меня между грудей. Нет, ну я не возражаю… только сопит он немного щекотно.
Невнятное бурчание из района верхнего богатства я сначала не приняла всерьез:
– Ты будешь моей женой?
Я помолчала, пытаясь осмыслить это заявление, потом переспросила:
– А ты кому предложение делаешь? Правой или левой?
– Угу. Обоим. Сразу! – судя по тому, что чей-то нос и не думал покидать свое убежище, сей маневр не лишен смысла… – Я вас кормить буду, гладить, заботиться.
– Не то чтобы я возражала, но тебе не кажется, что это будет как минимум двоеженство? – ну а что, он дурачится, и я тоже… хотя внутри что-то болезненно сжалось.
Шон поднял голову, глаза у него стали очень серьёзные:
– Прости. Не так все это должно быть. Не умею я такими вещами заниматься, но… Я действительно… ммм… я серьёзно! Выходи за меня!
– Так, погоди… – я тяжело вздохнула, выбралась из под него и запустила обе руки в волосы. Потерла лицо, собираясь с мыслями. – Шон… я не могу. Я не человек и… детей у меня не будет. Какой уж тут замуж… – а куда мне было деваться? Лгать дальше и пользоваться… а потом? Это патриархальный мир, детка. Дети здесь – это то, ради чего, собственно, люди женятся. Тем более аристократы, тем более наследственные…
– Да плевать! – я удивленно вскинула глаза на решительно сжавшего губы Шона. – Ты думаешь, я лучше? Бродяга-проклятый, к тому же и бесплодный. Да! – он резко рубанул ребром ладони воздух, глядя мне в глаза. – Это проклятье старшего сына… ты сняла его со следующих поколений, но сомневаюсь… что у меня эта функция просто так восстановится. Я слишком долго жил с проклятьем… – он резко отвернулся, но потом решительно взял меня за плечи и встряхнул, заглядывая в глаза: – И вообще, ты на меня! На меня посмотри! Я ведь далеко не подарок! Мы с тобой оба ходячие неприятности. Но не зря же говорят что муж и жена это один демон! А наш демон так точно взгреет кого угодно!
Я не выдержала и улыбнулась дрожащими губами. Было так… невероятно, странно и хорошо, но почему-то очень хотелось плакать.
– И родителям ты понравилась, – поганец, похоже, уловил, что я почти сдалась и методично дожимал: – Я их никогда такими счастливыми не видел. А тетка Нойра наверняка обо всем заранее знала, потому кстати… вот… мне посылка пришла из вампирского банка.
Он в два шага метнулся к брошенному на пол мешку, схватил его и вытряхнул на кровать глухо звякнувшие… кольчужные трусы. Те самые. Как их там… бурхаши!
– Ты рехнулся? – жалобно переспросила я, невольно отодвигаясь по кровати от металлического холода ритуального брачного наряда для долбанутых молодоженов. – Это как-то… слишком серьезно, не находишь?
– А я и серьезен, как никогда. Всегда думал, что только жалкие подкаблучники, да наивные и бесхребетные юнцы могут согласиться на такое, но….. – он скрутил железный пояс верности в руках так, что металлические колечки жалобно скрипнули. – Если ты желаешь убедиться в моей искренности…. я ведь действительно готов. Даже не знаю как ещё убедить тебя, что ты… ты мне очень нужна, – его голос потух и он понуро опустился на кровать.
– Нужна? – переспросила я, подсаживаясь поближе и беря его за руку. – Вот такая, как есть… ненормальная?
Он поднял на меня глаза, а потом рывком притянул к себе и поцеловал. Так… что у меня самым натуральным образом закружилась голова, и я, как распоследняя мороженка, едва не растеклась по кровати сладкой лужицей.
– Да? – требовательно переспросил Шон, на секунду всего отрываясь от моих губ.
– Да… – едва выдохнула я, медленно возвращаясь из розового облака на грешную землю. Сдаюсь…
Эта ночь получилась, наверное, самой дикой, страстной и… не знаю, слов нет, чтобы ее описать. А утром все завертелось, закружилось, да так быстро, что я не успевала толком реагировать.
Свадьба? Уже завтра… платье? А, ну да… красивое. Очень! Я счастлива? Ну… конечно!
Шон периодически появлялся в этом мельтешащем радостном облаке, целовал, улыбался, брал за руку и затаскивал в какой-нибудь укромный уголок, где поцелуи из приличных сразу превращались в сумасшедшие.
На мои распухшие губы потом косились – старшее поколение с деланным осуждением и покачиванием головой, молодежь – та хихикала в кулачок и, кажется, завидовала… а я все никак не могла поверить, что эта суматоха происходит не во сне, а наяву, что это я ночью сказала "Да" человеку, в которого, чего себе-то врать, втрескалась по уши. Что это у меня завтра свадьба… но веселая суета вокруг меня не давала толком сосредоточиться.
К вечеру я уже едва стояла на ногах, и, добравшись до подушки, рухнула без сил. На прикроватном столике стоял заботливо подготовленный кем-то из будущей родни кувшин с морсом, и я, в два глотка опустошив большой стакан, с блаженным стоном вытянулась на простынях.
Уже на грани сна вдруг пришла мысль, что питье, очень вкусное, свеже-кисловатое, как то странно немного горчит на языке после того, как кисло-сладкий вкус выпитого чуть поблек…
Но это ощущение очень быстро прошло. Я закрыла глаза и сон медленно выплыл из под сомкнутых век, мягко качнул кровать и понес меня на руках куда-то далеко…
В дверь резко постучали. Я подпрыгнула на кровати и заморгала спросонья. Кого носит среди ночи? Опять Шон? А почему не в окно? Ффу… запуталась.
Пришлось встать и пройти к двери, за которой никого не оказалось. Странно… я отчетливо слышала стук и шаги уже после того, как проснулась.
Накинув халат, я выбралась в коридор и тут заметила, что в вдалеке за поворотом мелькает свет. И голоса, кажется… Шон?
Что-то здешние девчонки сегодня днем чирикали такое… про древний обычай… ночь перед свадьбой, таинственные огни, гадания или поиски чего-то там… я ничего толком не поняла, но раз ко мне постучали и разбудили, наверное, надо поучаствовать… в любом случае, гляну, что там, и если это меня не касается – со спокойной совестью лягу досыпать.
Два поворота и узкая лесенка вывела меня на открытую галерею. Терпко пахло ночными цветами, приятная прохлада ласково коснулась кожи и я невольно замерла на мгновение – какая… красивая ночь. И голос.
– Нет… не влюблён, конечно. И даже если бы любил, наверно, не стал бы так спешить. Но дар прощения отпускать нельзя.
Глава 25(1)
Шон:
Какой это уже бокал? Пятый или шестой? От этого дорогущего вина никакого толку! Да ещё и кислит странно! Сколько же его надо выпить, чтоб хоть немного захмелеть и забыться, не обращать внимание на весь этот кривой спектакль…
Свадьба… я бы не сказал, что это слово вызывает у меня слишком негативные эмоции, но недовольство всё же присутствовало. И в первую очередь из за того, что это было не моё решение! Снова! Какого лысого тролля я этой семейке СНОВА что-то должен?! Почему опять обязан кому-то, кому восемь лет назад отдал все долги!
Уже одного этого достаточно, чтобы быть против этой свадьбы. Да и… ну какой из меня муж? Я ж дома буду появляться от силы раз в полгода, в хозяйстве, как правильно заметил мой отец – ноль без палочки, семейный бюджет явно не моё.
Я привык кутить, тратить деньги пока они есть, не отказывая себе ни в чем! А если драгоценные кругляши заканчивались, а банк далеко, то и в лесу можно переночевать, какие проблемы то? Экономии меня учили слишком давно, да и то неправда!
И на всё у меня было прекраснейшее оправдание – я мог сдохнуть от проклятья в любой момент, так зачем что-токопить? Да и моё бесплодие… я уже давно смирился с тем, что потомков после себя не оставлю, так нафиг мне дом с хозяйством?
А тут… свадьба эта, "милые" родственники с акульими улыбками. Ей боги, будто сам на себя кандалы вешаю. Да и ещё и мамаша эта моя странная, с ещё более странным договором. Отец всё же показал мне демонову бумажку. Что значит это "заберу через два десятка лет"? С какого перепугу я ей взрослый сдался? Тоже хочет управлять моей жизнью? Ох… похоже от этого вина всё же немного ведёт…
Может послать всё к чертям и сбежать? Прихватить Поль, оседлать Вереска с Зельмой и как обычно, в бега? Это ведь так привычно уже, можно сказать – образ жизни. Но… ох… как же болит голова. Что-то щелкнуло перед глазами и я понял. Сам для себя понял – какого демона опять пошел на поводу у "долга перед семьей".
Нельзя… от моего поступка зависит не только моя жизнь, но и жизнь целого рода. Моя семья ведь лишь малая часть. Взять на себя ответственность даже не за смерть, а за дальнейшую судьбу всей родни, какая бы она не была. Да и… не умру же, если женюсь… и сколько бы я себе не твердил про равнодушие, нежелание возвращаться, вспоминать – ЭТО МОЯ СЕМЬЯ. Демон… и они все равно мне гораздо… роднее, чем встреченная совсем недавно странная девчонка. То есть… Нет, Поль вроде уже тоже не чужая, но… тьфу, голова кругом. В конце концов, жена с такой фигурой и внешностью, а так же достаточно легким, как я уже убедился, не склочным характером – далеко не самый плохой вариант.
– Шон?! – вдруг весело раздалось из дверного проёма и мне чертовски захотелось прикрыть рукой глаза, потому-то светящаяся рожа Кароля практически ослепляла своей позитивностью, – ты тут?
– Тут, тут, – пробурчал я, доливая в себя остатки из бутылки.
– Ты это… поговорить я с тобой хотел! И поздравить, как друг! – он вытащил из запазухи ещё одну бутылку вина. – Вот! Смотри какая! Настоящее ледяное вино! – я скептически осмотрел ёмкость, признавая, что хоть в этот раз этого оболтуса не обманули. Во всяком случае, опознавательные знаки на бутылке, видные только понимающим, присутствовали.
– Разливай, – махнул рукой на бокалы и попытался подняться с кресла, но тело резко повело. Хм, а может мне уже хватит? Но обидеть Кароля всё же не хотелось, так что покорно принял бокал и отпил сладковатого золотого вина. Надо же, действительно ледяное.
– Я вот спросить хотел, – вдруг прервал тихое смакование напитка друг. Да… он ведь… единственный мой друг… – Ты так спешишь со свадьбой. Неужели влюблён до поросячьего визга, раз совсем от чувств мозги растерял и согласен надеть этот железный пережиток прошлого? – Кароль как-то особенно пошло подмигнул мне.
Я недоуменно нахмурился и мотнул головой. Откуда Этот олух узнал про бурхаши? Да и разве все выглядит именно так? Я действительно веду себя как безмозглый девственник? Нет, Поль, конечно, девушка красивая и я определённо к ней что то испытываю, но разве это любовь? Как я могу это определить, если никогда не любил?! Но… но уж перед Каролем выглядеть идиотом мне точно не хотелось, а потому:
– Нет… не влюблён, конечно. И даже если бы любил, наверно, не стал бы так спешить. Но дар прощения отпускать нельзя.
Полина:
Ситуация называется – почувствуйте себя любопытной варварой с оторванным носом… не хочешь узнать о себе много неприятных вещей – не подслушивай чужих разговоров!
И что делать? Голос Шона я прекрасно слышала, и ни с кем спутать не могла – да, граф и его наследник – младший брат моего "женишка" могли похвастаться таким же довольно приятным, глубоким баритоном, но… эту интонацию, манеру говорить, задерживать дыхание в определенный момент было не подделать.
Я прислонилась затылком к холодной каменной стене и пару секунд стояла там с закрытыми глазами, пережидая крайне неприятный приступ слабости и головокружения. Где-то в районе солнечного сплетения раскручивался и рос холодный смерч, обморочно вымораживая внутренности.
Вот дура… размечталась. Он ведь, по сути, мне в любви и не признавался… и…
Так. Нет, сначала я должна убедиться. Не смотря на подкашивающиеся коленки, горечь во рту, сбитое дыхание и дикое желание развернуться и исчезнуть отсюда раз и навсегда – я должна убедиться.
Пара шагов по галерее и вот они: в нише над садом, лунный свет с одной стороны, неяркий светильник на перилах – с другой. Шон сидит в кресле, Кароль, которого я не сразу опознала – на перилах… и они продолжают свой негромкий разговор.
– Дар прощения? Это что за зверь? У твоей невесты какие-то особые силы? Тогда, на площади, я так и не понял, что произошло, – да, Кароль, вовремя ты проявил любопытство. Мне тоже интересно… очень.
– Там всё достаточно запутанно. Это не магия, а… впрочем, достаточно сказать, что этот дар спас наш род и что он нужен нам в будущем, – Шон… почему же так больно-то, господи, ведь он ничего нового не сказал? Ничего такого, о чем я сама не могла догадаться!
– И что ты? Всю жизнь теперь с навязанной женой проведёшь из за этого "дара"? – угу, ты ему еще посочувствуй, бедному!
– Ну она не совсем… – "жених, похоже, сам не верил в то, что говорил.
– Да не ври, я ж по глазам вижу, как тебе тяжело! Да и от счастья так вином не заливаются!
– Наверно. Хотя в дороге всё было прекрасно… возможно….
– Так одно дело напарница, попутчица, а другое жена!
– Верно говоришь…. Простую попутчицу не грех по буеракам таскать, да на сене валять. А жена должна в доме хозяйкой быть, детей растить. Быть леди….– закончил Шон совсем тихо. А мне захотелось выйти из-за декоративной колонны и… а току его бить? Он меня полюбит за это? Или перевоспитается и поймет, что я живая и у меня есть чувства? Два раза…
– Ну Поль наверно не захочет в доме-то. Она не похожа на леди и… – Кароль с сомнением почесал затылок.
– Да кто её теперь отпустит то теперь? – усмехнулся Шон и сделал еще один глоток вина. – Родители вон уже целый список составили, чему будут ее учить, во что одевать. Мать обещала так воспитать будущую невестку, что от настоящей графини и не отличить будет.
– А ты?
– А что я? Женюсь, а как повод появится – уеду… по своим делам на другой конец континента. Семью нашу новую обеспечивать, караваны водить. Теперь-то жене на булавки придётся нехилые суммы отправлять.
Вот спасибо тебе, щедрый человек. От всей души спасибо…
– В бурхашах? – немного насмешливо напомнил Кароль, явно намекая на временный обет верности, обеспеченный дурацкими бронетрусами.
– Да уж два года потерпеть смогу. Заезжать буду часто, пока не пройдет срок, а там… во время свадьбы родители проведут обряд плодородия, так что жене будет чем заняться, когда я уеду надолго. Ладно… пора спать, мне завтра еще изображать счастливого молодожена, – Шон, чуть покачнувшись, выбрался из кресла и прошел совсем рядом со мной, не заметив, как я отпрянула в тень колонны. Я даже знакомый запах уловила – такой родной еще полчаса назад.
Мужчины ушли, а я еще довольно долго сидела на каменном, следила за тем, как лунные тени скользят по древним плитам пола, и думала, думала…
Со дна души поднималась какая-то захлестывающая волна горечи и… злости. Незнакомой такой, словно не моей. Мне было больно – это было мое чувство, но злость? То есть, конечно, от Шона я такого не ожидала. Вот этого… потребительского отношения, этой расчетливой готовности использовать меня "во благо семьи" обманом.
Я сама не поняла, как оказалась в комнате, как собирала вещи, кое-как запихивая их комом в рюкзак. Опомнилась только на конюшне, рядом с сонно моргающей Зельмой, которая недоуменно косилась на уздечку в моих руках и всем своим видом словно говорила: "Хозяйка, ты головой ударилась? Куда тебе несет посреди ночи!?"
А действительно – куда? С какой стати я решила вот так вот удариться в бега – даже не попробовав поговорить, объясниться, не знаю… по морде дать? Да я в жизни от своих трудностей не бегала и еще там, на галерее, слушая этот проклятый разговор готова была устроить вдумчивые разборки на дипломатическом уровне, а не скакать в ночь, изображая деву с разбитым сердцем.
Оно, конечно, действительно почти разбилось. Но мозги с какой стати отказали? Так. Никуда я не поеду, пока еще раз не взгляну в эти глаза бесстыжие и… не скажу ему, что думаю по поводу воспитания из меня "леди" при вечно отсутствующем муже.
Я уже повесила уздечку обратно на гвоздик и развернулась к выходу, когда за спиной кто-то неожиданно и очень недовольно вздохнул:
– Значит, не подействовало зелье. Досадно… придется по-другому.
Резко обернувшись, я успела заметить только летящую в лицо тряпку, и потеряла сознание.
