Текст книги "Ключ от магии, или Нимфа по вызову (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
Глава 9 (1)
Я обалдела настолько, что пару минут молча таращилась на 'влюбленных'.
– Решили? – только и смогла выдавить я через некоторое время.
– Ну да, – Фимка небрежно пожал плечами, а Ник стремительно покраснел. – Решили. А что такого? Все равно рано или поздно влюбляться придется, – Таким тоном обычно рассказывают о неизбежной, но не очень приятной обязанности.
– Все влюбляются, ты что, не знала? Не дай бог, попадется какая-нибудь… вроде Вильяры, только и останется, что утопиться. А тебя мы уже хорошо знаем. Ты ничего девчонка, не вредная, не трусливая и вообще. Почти вменяемая. Что тут непонятного?
Чем дальше, тем больше я офигевала. Мне в голову как-то никогда не приходило, что влюбляться можно так. Подвести, так сказать, теоретическую базу, прикинуть варианты и выбрать…чего больше подойдет.
– Ну и как? Получается? – только и спросила я, поскольку никакие другие вопросы в голову не приходили. Видимо, замыкание какое-то в мозгах.
– Да без проблем! – самоуверенно заявил мой новоявленный воздыхатель. – Вон, Ник уже влюбился.
Я перевела взгляд на скульптурную композицию 'свекольный мальчик посреди конюшни' и пару минут любовалась его необычной расцветкой. В жизни не видела, чтобы человек буквально переливался всеми оттенками красного, причем ярче всего пунцовели уши. Даааа…
– Ну а ты? – ко мне потихоньку возвращалась способность мыслить если не разумно, то хотя бы с некоторой долей ехидцы.
– А чего я? – Фимка покровительственно улыбнулся. – Когда это у меня не получалось таких пустяков, которые Ник может? Считай, что я в тебя уже влюбился.
– Ну-ну, – только на этот неопределенный хмык меня и хватило, но потом я словно опомнилась:
– Да вы в своем уме? Какая, нафиг, влюбленность. у меня что, больше забот нет?!? А лицей? Вы только-только вернулись, до потолка от радости подпрыгивали, совсем крыша что ли съехала?
– Чего съехала? – полюбопытствовал этот ехидина, с самым беззаботным видом облокачиваясь на ворох сена.
– Мозги! – я опять слегка обозлилась. – И сами поперлись без спросу, и… вы бы еще Кота с собой притащили! Нойра вас прибьет, будьте уверены, а за эту вашу идиотскую выдумку про влюбленность – прибьет еще раз! И будет права, чтоб вы знали. Я ей даже помогу.
– Во-первых, это никакие не выдумки, – как ни в чем не бывало, принялся отметать мои аргументы юный нахал. – Лицей мы не бросили, просто взяли академический отпуск до конца года. Со следующего начнем учиться, а то в середине года приходить…вдруг не будем успевать за однокурсниками.
– Да что ты ерунду городишь! – в очередной раз изменила мне выдержка. – Не успевали бы они! Я своими ушами слышала, как Маркетиос говорил, что вы как минимум на семестр впереди программы идете!
– Он, может, и говорил. Мы, может, и шли. Только знать об этом всему свету не обязательно, – беспечно отмахнулся Фимка.
– Мы…кхм…потом просто зачеты сдадим и все, – Ник впервые за сегодняшнее утро открыл рот.
– А ты вообще молчи, влюбленный! – от моего негодующего фырканья проснулась даже смирная 'запасная лошадка', и фыркнула в ответ. – Мало вас Маркетиос драл, совсем мозги переклинило. Все, пошли к Нойре! – я решительно вскочила и отряхнулась. – У меня сил нет ваши глупости выслушивать, так что с ней и объясняйтесь.
Впервые за все время разговора Фимкина нахальная моська сменила выражение. Некоторая степень беспокойства набежала на нее легким облачком. Ага! Это вам не девушке лапшу на уши вешать про 'влюбленный присмотр'! Присматривальщики нашлись… Влюбчивые, блин.
– Э-э-э!! Погоди…да погоди же ты! – бессовестный свин поймал меня за штанину и так резко дернул, что я от неожиданности потеряла равновесие и шлепнулась прямо на него. Так ему и надо! Я, конечно, девушка мягкая… в прямом смысле этого слова. Но даже у меня есть локти! И даже не жалко было им ушибиться о чью-то деревянную голову.
Некоторое время мы с ойканьем пересчитывали пострадавшие места и шипели друг на дружку как две заправские гадюки.
– Дура костлявая, – злобно пропыхтел 'влюбленный'. Второй персонаж все еще изображал статую, и на него перестали обращать внимание.
– Сам больно умный. Ты же влюбленный в меня, забыл? Где, спрашивается, твоя великая любовь была, когда ты меня сначала ронял, а потом еще и башку свою чугунную не вовремя подставлял? А уж обзывать любимую девушку дурой так самое занятие для галантного кавалера!
– Отстань! – Фимка недовольно засопел.
– Отстань??? – поразилась я. – Это я за вами без спросу поперлась неизвестно куда? Вы вообще чем думали? Точно не головой! – Я вдруг почувствовала, что весь запал куда-то делся, вместо него нахлынула усталость.
– Фим, ну правда… – Сказала я совсем другим тоном. – Ну вы же не маленькие. Прекрасно понимаете, почему я уехала. И почему так… втихаря. Для меня важнее всего сейчас не подвергать вас опасности, ради этого я даже поперлась в этот поход, будь он сто лет неладен, не горю я жаждой приключений. А вы что? Тут же увязались за мной следом, как два малолетних дурня. За каким чертом мне тогда куда-то ехать было…
– Ты это… – Фимка тоже мгновенно сбавил обороты и уже не выглядел таким уверенным. – Поль, ну мы тоже не вчера родились. Все мы понимаем… – он замолчал и некоторое время фирменное Фимкино сопение перекликалось с чавканьем и хрустом со стороны не обремененных нашими проблемами лошадей.
– Подумай сама, если тебе безопасно уехать из города, то почему нам от того же самого должно стать хуже? – подал тем временем голос второй безобразник. Наконец-то, я уже думала, что с ним что-то не в порядке. – Мы оставили дома письмо, никто нас искать не будет, а Нойра давно обещала взять нас с собой. Когда подвернется подходящий случай.
– Ну конечно, вот этот случай просто самый подходящий, – устало отмахнулась я. – Подбегающий! Ты прекрасно понимаешь, насколько беспомощны все ваши объяснения. Мальчиков понесло за приключениями, вот и все. И не надо придумывать какие-то дурацкие сказки про то, что вы будете за мной присматривать, а тем более про влюбленность. Не смешно. И глупо.
– Сама дура! – тут же снова завелся Фимка.
– А что-нибудь еще ты можешь выдать? – усмехнулась я. – Оригинальное? Это я уже слышала. Все, пошли. Вставай, разлегся тут… весь завтрак лошадиный отлежишь. – Я дернула из под Фимки клок сена.
Пойти мы никуда не успели. Неприятности пришли сами. Самое обидное, что они пришли и по мою душу! За компанию, так сказать. Появившаяся на пороге мамочка одного 'влюбленного' оболтуса молчала только первые секунды две-три. Зато пото-о-о-ом…
Правда, я сумела увильнуть от большей части подзатыльников, угроз и ругательств, бессовестно сдав мальчишек. А потому что нечего! Они 'влюбляться' будут, а я синяки и нервы лечить? Щас.
Так что, как только внимание Нойры переключилось на сыночка с племянничком, я с чистой совестью слиняла куда подальше, не желая участвовать в семейных разборках. Они все мне родные, я их люблю… но не настолько.
Кстати, совсем скоро я пожалела, что не осталась хотя бы подслушать разговор, находясь на безопасном расстоянии. Потому и результат стал для меня полнейшей неожиданностью.
Мало того, что после часа криков, невнятных споров и вполне различимых угроз два паршивца вышли из конюшни хотя и встрепанными, но довольными, меня еще и самым нахальным образом лишили средства передвижения. Фимка, вывел мою милую смирную лошадку и ловко на нее взгромоздился, бросив на меня победный взгляд. Вот тебе, бабушка, и восьмое марта…
В общем, двумя попутчиками стало больше, а объяснять мне никто ничего не собирался. Просто поставили в известность.
В ответ на мое робкое: 'А я на чем поеду?' Нойра смерила меня странным взглядом и кивнула Нику. Тот, непонятно чему радостно улыбаясь, ускакал куда-то за конюшню и вскоре вернулся, ведя в поводу…ой, ма-а-а-амочки!
Здоровенная рыжая скотина топала вслед за Ником с самым независимым видом. И выглядела на редкость несимпатично, надо сказать. Во-первых, со страху мне сначала показалось, что 'оно' больше моей привычной лошадки раза в два. Во-вторых, когда рыжее чудовище приблизилось, первое, что оно сделало – уронило несколько сочных, пахучих 'яблочек' размером с арбуз, прямо на ту часть поклажи, которую Нойра милостиво доверила транспортировать мне.
Я, как завороженная, пялилась на зверюгу, не в силах отвести глаз. И получила в ответ взгляд, полный презрения и такого явного ехидного предвкушения, что мне заранее стало плохо.
– Э…э…это что? – Ага, так мне и ответили… Мелкий подлый гаденыш, всего час с небольшим назад изображавший влюбленную свеклу, сунул мне в руку повод и смылся. Нойра тоже демонстративно занималась своими делами, и только мое повторное и видимо совсем перепуганное блеянье подвигло ее дать хоть какие-то объяснения:
– А ты думала всю жизнь на детской лошадке ездить? Нет, милая моя, караванная лошадь – это тебе не игрушка. Привыкай, вам с ней теперь не один день вместе ехать. Да, моя красавица? – Нойра бесстрашно похлопала 'это' по необъятному крупу, погладила морду, а рыжая гора мышц только умильно щурилась и ласково тыкалась носом в ладони женщины.
– На! – Нойра без долгих разговоров сунула мне в свободную руку здоровенную морковку. – Покорми ее. Да не стой ты, как статуя! Что, лошадь никогда не видела? Покорми, погладь, вон сбрую поправь. Николас, еще раз так взнуздаешь – я сама на тебе поеду! В общем, знакомьтесь, Зельма тебя не обидит, она у нас умница, – и Нойра отошла, больше не обращая на меня ни малейшего внимания.
Я осталась стоять с поводьями в одной руке, здоровенным корнеплодом в другой и единственная мысль, крутившаяся в моей голове, была о том, что в любимой детской книжке, читанной-перечитанной еще до школы, тоже была какая-то Зельма, мгновенно переименованная автором в 'Шельму'. Ох, чует мое сердце, не зря оно так созвучно.
Зельме-Шельме надоело ждать, когда я додумаю свою мысль, и она решительно цапнула сочную морковку, с хрустом откусив ее в миллиметре от моих оцепеневших пальцев. Победно на меня поглядывая, она звучно зажевала трофей.
Не знаю, что уж меня в этот момент, что называется, торкнуло, но я выдохнула застрявший в горле шершавый шарик воздуха и в свою очередь, угрюмо таращась кобыле прямо в морду, смачно вонзила зубы в оставшуюся половину морковки.
Лакомство оказалась сладким, сочным и… немытым. На зубах хрустела оранжевая морковная плоть и земля, и я не сразу обратила внимание, что хрумкаю в гордом одиночестве.
Кобыла перестала двигать челюстью и смотрела на меня по настоящему изумленными глазами. Постепенно удивление в ее взгляде сменилось легкой заинтересованностью, и она опять потянулась к остаткам корнеплода в моей руке.
Дурдом на выезде – мы с лошадью наперегонки вгрызались в несчастную морковь, причем я даже отпихнула шумно сопящую морду, когда Зельма-Шельма попыталась цапнуть вожделенный овощ без очереди. Последний огрызок с зеленым хвостиком ботвы кобыла победно зажевала целиком и одарила меня торжествующим взглядом. Да-а-а-а…
Положительный момент этого соревнования зубастиков обнаружился после того, как я отплевалась от скрипевшего на зубах песочка. Рыжая кобылища как-то потеряла свои бронтозавровые пропорции и уже не казалась такой огромной. Обыкновенная…лошадка. Большая. Правда, морда у нее… все равно несимпатичная, и доверия мне не внушала ни на грош. Взаимно, кстати. Но ритуальная 'морковка мира' сгладила самое первое впечатление друг от друга, и дальше дело пошло хоть и ненамного, но легче.
Брезгливо отряхнув лошадиные подарки с тюков, я принялась навьючивать их на свое новоявленное транспортное средство. Средство напрямую не возражать не пыталось, но задачу мне осложняло, даже не напрягаясь.
Для начала эта Шельма, дождавшись, пока я, пыхтя как паровоз, рывком подниму особенно тяжелый тюк, и аккуратненько переступила с ноги на ногу, чуть переместившись в сторону. В результате я вместе с тюком, увлекаемая его немалым весом, птичкой спланировала на грязноватые булыжники двора. Растопыренная в тщетной попытке изобразить крыло пятерня с размаху вляпалась все в тот же преславутый 'подарочек'.
Выслушав все, что я имела сказать на тот момент, как изысканную музыку, кобыла удовлетворенно прижмурилась и сделала вид, что она тут ни при чем.
Тюк я на нее взгромоздила с пятой попытки. После чего мстительно вытерла терпко благоухающую ладонь прямо о гриву проклятущей твари. За что тут же и поплатилась – скотина цапнула меня за плечо и ловко пнула в лодыжку. О-о-о-о-о!!! Вот это было уже больно. Взвыв благим матом, я, уже не думая о том, что эта гадина весит раз в сто больше меня и без проблем задавит просто массой, изо всей силы шлепнула ее ладонью по морде.
Надо ли говорить, что наша потасовка привлекла всеобщее внимание. Сквозь собственное поскуливанье и сдавленную ругань я услышала веселый смех и даже некоторые не самые лестные замечания в свой адрес. Общественное мнение, как ни обидно, явно было не на стороне косорукой неумехи. Вот блин! На глазах вступили слезы бессильной злости. Уже не думая о последствиях, я снова, из последних силенок дернула повод и потащила упрямую скотину за собой.
Ага, щас. С тем же успехом я могла обвязать веревочкой Медного Всадника, и попытаться увести его за собой. Сволочная кобыла не сдвинулась ни на миллиметр.
Не буду вам рассказывать, что было дальше. Скажу одно: никогда в жизни я никого так не ненавидела, как эту распроклятую копытную гадину. Всегда думала, что у меня неплохое чувство юмора и посмеяться над собой полезно. Однако на этот раз мне не было смешно. Я только скрипела зубами, вспоминая самые страшные ругательства, какие знала. И какие не знала тоже. Зато народ повеселился всласть.
Глава 9 (2)
Пока я боролась со своим транспортным средством (и хоть бы одна зараза помогла, так нет же!), караван двинулся в путь. Надо ли объяснять, кого не стали дожидаться, и кто больше всех мучился?
Выволочь рыжую Шельму за ворота и взгромоздиться в седло мне с горем пополам все же удалось. Стараясь не глядеть вниз и недобрым словом поминая всех этих ушлых ведьмочек, умудряющихся с автобуса пересаживаться прямиком на боевых коней, да еще и хишшшных, я попыталась направить 'лошадку' в ту сторону, где в клубах пыли уже скрылась моя милая, тихая и послушная кляча, нагло оккупированная 'влюбленным' гадом.
Шельма громко фыркнула, мотнула здоровенной башкой, так что чуть не выдернула у меня вожжи вместе с руками, и… резво попятилась в сторону, противоположную нужной. Я опомниться не успела, как она таким макаром упятилась метров на тридцать.
Ах ты зараза! Ну нет. Я, конечно, ни черта не разбираюсь в лошадях, но поеду я туда, куда хочется мне!!!
Стиснув зубы, я сползла с Шельмы на землю, молча развернула ее мордой туда, куда она прежде пятилась и снова вскарабкалась в седло. Так, да? Н-н-но-о-о!!!!
Я знаю, что все, кому посчастливилось лицезреть сие шоу, не забудут его до конца своих дней. Но своего я добилась. Рыжая сволочь бодро перебирала копытами, двигаясь в нужном направлении вперед хвостом, а я, извернувшись буквой 'зю', старалась хоть как-то управлять ее движением.
Было понятно, что далеко мы так не уедем, но поскольку родной караван тоже никуда пока не торопился, вскоре я уже глотала пыль, поднятую копытами нормальных лошадей. И что бы кто не говорил, а я ехала туда, куда хочу!
Заслышав наше приближение, мои драгоценные спутники стали оборачиваться. Наверное, они тоже первый раз в жизни видели, чтобы на лошади ездили таким аллюром. Во всяком случае, лица у них были соответствующие. И ни одна зараза не вылезла с глупыми шутками. Видимо, у меня выражение лица тоже было… соответствующее.
Тем временем Шельма наконец поняла, что на этот раз я ее самым примитивным образом надула. Возмущенно фыркнув, кобыла развернулась на сто восемьдесят градусов и уже без сопротивления зарысила вслед за остальными. Но взгляд, которым Рыжая одарила меня через плечо, не предвещал ничего хорошего.
Не зря я беспокоилась. Нет, внешне все было в порядке. Кобыла послушно бежала, пристроившись колонне в хвост. Но обгонять хоть кого-то отказывалась категорически, и через пару часов половина дорожной пыли праздновала новоселье в моих волосах, во рту и даже, кажется, в желудке. А самое главное – не знаю, как она это делала, но скакала паразитка какой-то невообразимо-тряской рысью, совсем непохожей на все, что я до сей поры испытывала. Первое время я ещё старалась привставать в седле, как меня и учила Нойра, но гадкая скотина постоянно меняла темп, то резко тормозя, то кидаясь вперёд. Отчего и так неустойчивое положение становилось аварийно шатким. Повоевав с лошадью ещё минут 15, поняла что от напряжения ноги неимоверно устали и пришлось таки усесться в седло, как можно крепче сжимая рыжие бока. Сидеть так – Не самое приятное ощущение – чувствовать, как все внутренности постепенно превращаются в гоголь-моголь, но всяко лучше сведённых судорогой ног.
Я уже ни о чем никого не спрашивала, не интересовалась окрестностями, мне было неинтересно, когда все это кончится. Я даже думать не могла – к взболтанным кишкам присоединились не менее взбитые мозги. Так что когда ближе к вечеру мы въехали в какой-то городишко, снимать меня с лошади пришлось общими усилиями, потому что я так и осталась бы сидеть в седле до утра, ни на что не реагируя. Кажется, мне предлагали поесть и умыться. Кажется, куда-то вели. Кажется, даже была вода, теплая и приятная, она стекала по моему лицу и попадала за шиворот. Не помню. Скорее всего, я заснула или просто вырубилась раньше, чем мою измученную тушку доволокли до постели.
****************************************************
– Мой Цархес! – голос звенит скрытым торжеством. – Мы нашли ее.
– Ее? – сухой кашель не может скрыть недоумения.
– Девчонка, мой Цархес. Глупая, самоуверенная и ни о чем не подозревающая.
– Что же. Большая удача, – пыльные стены отражают сдержанное удовлетворение. – Как давно?
– Появилась несколько месяцев назад. По утверждению одного из местных магов, это его племянница из удаленной провинции. Проверка показала, что родственниц такого возраста и внешности у него никогда не было.
– Чего и следовало ожидать. Но…маг? Насколько он может быть опасен?
– Судя по донесениям агентов, магистр достаточно компетентен для того, чтобы со временем стать опасным, – в голосе звучат вкрадчивые нотки.
– Какие приняты меры?
– Было решено не форсировать конфликт на недружественной территории. Объект выведен из под опеки вышеупомянутого мага и в данный момент удаляется от Йарры с торговым караваном. Магистр попыток вернуть объект не предпринимал.
– Ну что же. Ваши действия на данном этапе признаны верными. Продолжайте, – сухой кашель снова прерывает разговор. – Что вы собираетесь предпринять в дальнейшем?
– Мой Цархес, – судя по шуршанию ткани, один из собеседников склоняется в поклоне. – Наблюдатель подчеркивает, что девчонка редкостно глупа, совершенно несамостоятельна и неуклюжа. Сейчас она находится под опекой опытных людей, неплохо знающих жизнь. К силовым акциям прибегать нецелесообразно, поэтому имею смелость предложить: девчонку следует исподволь направлять в нужную нам сторону, и, воспользовавшись первым удобным моментом, заставить ее покинуть своих спутников. В этом случае безмозглая дурочка упадет к нам в руки, как перезрелый плод.
– Хорошая мысль, – кажется, в старческом кашле сквозит усмешка. – Действуйте. И еще, – голос надолго замолкает, пауза заполняется глухим шорохом и слышно, как где-то недалеко мерно падают в воду звонкие тяжелые капли. – Сколько лет девчонке?
– Лет семнадцать-восемнадцать, не больше, – тут же, со вполне ощутимым облегчением откликается почтительно затаивший дыхание собеседник.
– Чудесный возраст, – странно слышать в скрипе старого дерева нотки мечтательной грусти. Впрочем, они исчезли раньше, чем их можно было бы опознать и удивиться. – Возраст юношеской влюбленности и опрометчивых поступков. Каких только глупостей не сделает юная девушка ради возлюбленного. Подумайте над этим.
– Да, мой Цархес, – радостное предвкушение наливается ядом.
– Ключ!
– Ключ!
Эхо долго гуляет по пыльным темным коридорам, тоскливо затихая там, где ход заканчивается глухой стеной.
*********************************************************
Прошла уже неделя, как мы в пути. Я скоро привыкла к нашей вялотекущей войне с Шельмой, насобачилась не подставляться под зубы и копыта, и давать сдачи, если увернуться не получалось. Примерно на четвертый день я уже управлялась без посторонней помощи. И даже согласилась с тем, что "брось щенка в воду, чтобы научился плавать" это тоже метод. Причем действенный, блин.
Даже с мальчишками мы заключили что-то вроде шаткого перемирия. Хотя, конечно, далеко не сразу… Вообще-то долго дуться я не умею, но тут в огонь моей обиды стабильно подкидывала дровишки нечисть о четырех копытах.
И меня далеко не сразу проняли их извинения, откровенное подлизывание и жалкие оправдания на тему того, что Нойра запретила мне помогать под угрозой немедленной отправки домой. Я, кстати, так и не поняла, за каким чертом эта странная женщина потащила пацанов с собой. Приставать с ножом к горлу у меня не было сил, а на мирные переговоры эта монстра не шла. И мелкие тоже молчали как партизане, только изредка изображая невнятное мычание. Зато каждое утро дарили мне по два букета сорняков. Видимо, тренировали влюбленность… это сено моя распрекрасная Шельма поглощала с видимым удовольствием, считая его то ли данью, то ли законной добычей. Я не отбирала.
Увы, моих сил пока не хватало ни на что, кроме как на вялотекущую битву с транспортным средством. Да еще Шельма освоила новый фокус: заприметив, что монотонная дорога неумолимо склеивает мне веки, гадина подлавливала момент, когда я погружалась в сладкую дрему, свесив голову на грудь и резко взбрыкивала задом, сопровождая свой кульбит пронзительным взвизгом.
В первый раз я с нее чуть не упала и еще долго держалась за сердце. Во второй ругалась примерно полчаса, подробно вспомнив всю лошадиную родословную до двадцатого колена. А в третий молча огрела довольную скотину промеж ушей специально припасенным кнутовищем. Деревянным и достаточно легким – всерьез делать больно этой скотине я не хотела, хотя иногда злобные мысли одолевали. Но сам факт рукоприкладства, как ни странно, действовал на рыжую гадину умиротворяюще.
После чего до вечера почти спокойно ехала, правда дремать не решалась. И ночью пару раз подскакивала на очередной трактирной кровати с бешено колотящимся сердцем. Вот где вспомнился милый пушистый валерьянистый котофей… но он остался в доме Маркетиоса – я еще не настолько сошла с ума, чтобы тащить с собой животное.
К концу недели то ли я привыкла, то ли кобыла, получая вместо приятного ее сердцу взрыва эмоций палкой по башке, разочаровалась, но свои шуточки она бросила. Надолго ли – неизвестно.
Внезапно монотонное течение времени было нарушено. Видимо, однообразие плохо влияет на мои умственные способности и вообще на восприятие мира, но я умудрилась не заметить, что мы прибываем в первый после Йарры большой город.
Когда это до меня дошло – первая мысль была: очень большой город. Очень-очень. С верхушки холма, на который мы как раз взобрались, висящая в голубой полуденной дымке красновато-коричневая громада смотрелась потрясающе. Словно огромная гора, составленная из множества башен и башенок. Нойра тут же объяснила, что знаменитый Селоринский кирпич везут на продажу через весь континент – никто не может повторить его удивительных свойств. Сам город полностью построен из него, здесь, в отличии от любого другого города, это не было признаком высшего шика и богатства.
Для меня это прозвучало странно – кирпич он и есть кирпич, что там секретного? Но свою ошибку я осознала, когда мы миновали арку в циклопической крепостной стене, окружавшей город. В полированную поверхность можно было смотреться как в красновато-коричневое зеркало. Откуда-то из глубины этой глади таинственно поблескивали золотистые крапинки. Стыки если и были заметны, то очень внимательному взгляду. Кроме того, жители Селорина питали, видимо, пристрастие к плавным линиям: город тек перед глазами бесчисленными арками, закруглениями, изгибами. Ни одного острого угла. То есть ни одного угла вообще! Сначала замираешь в восхищении, но через полчаса ловишь себя на мысли, что все это начинает действовать на нервы.
У Нойры было много каких-то своих дел в Селорине, так что с утра меня никто не будил и пинками не гнал на конюшню, запрягать Шельму. Видимо, и вредная парочка тоже порядком утомилась в дороге, потому что они не стали ломиться в мою дверь с утра пораньше.
Так что я вылезла из постели тогда, когда проснулась, то есть около полудня. Не спеша умылась, блаженствуя. Здесь были почти забытые мною блага цивилизации в виде настоящей ванны, причем самой обычной, без капли магии, так что никакая зараза не цапнула меня током, позволив насладиться купанием.
Завтрак тоже не подкачал. В обеденном зале было людно, видимо снаружи опять плавился от жары медовые улицы, и жители забились куда попрохладнее. Мешанина рас и полов была мне уже привычной, и я не пялилась на каждую особенно нарядную гномку или гоблина. Закончив с едой, я задумалась: чем бы заняться. Можно сильно не напрягаться, просто поспать. Неплохая мысль. За столько дней пути накопилась усталость. А можно… с одной стороны шляться в самое пекло то еще занятие, зато наверняка самое спокойное время – опасности тоже не любят потеть. К тому же, Нойра рассказывала, что город посмотреть стоит, а население в нем достаточно дружелюбное, потому как торговое.
Так что, идем гулять? А может позвать мальчишек? Да ну нафиг, они во-первых не захотят, а во-вторых запросто отговорят меня. И никуда я не пойду, и вернется Нойра и тут же найдет для меня занятие: припашет обихаживать помесь козы с ослицей, или снова займется физподготовкой. Нет уж, у меня ее палка уже в печенках сидит, причем в самом прямом смысле!
Решено, идем гулять. Я все же не поленилась сбегать к себе наверх и переодеться, выудив из рюкзака самую легкую блузку почти без рукавов и широкие штаны: в жаркий день вентиляция – великое дело. И предупредив дородную даму за стойкой, что терять меня не надо, и если спросят – я гуляю неподалеку, выскочила за дверь. Игнорируя удивленный взгляд в спину. Ну понятно, решила, что я головой стукнулась, гулять в полдень. Эх, знала бы я… сидела бы в своей комнате как пришитая. Хотя… повернулась бы моя жизнь совсем иначе, к добру ли, к худу ли – никому неизвестно.
Через час я уже на чем свет проклинала собственную непоседливость. Понесло идиотку проветриться! Мало того, что сварилась живьем, закругленный текучие улочки сыграли со мной дурную шутку. Я умудрилась заблудиться в двух шагах от трактира и теперь совершенно не представляла, куда идти. Еще немного и я попыталась бы зарыться в землю, лишь бы спрятаться от солнца, и даже аккуратная, кирпичик к кирпичику, кладка мостовой мне бы не помешала.
Я наугад свернула в очередной узенький переулочек и тут…Что-то звонко лопнуло над головой, потом взвизгнуло и прямо под ноги выкатилась здоровенная каменюка. Обычная такая серая речная галька, я бы и внимания не обратила, если бы эта гадость больно не долбанула по лодыжке. Уй, зараза! Он не посто стукнул по косточке, он меня магией… у-у-у! Не долго думая, я наклонилась и схватила камень, чтобы зашвырнуть туда, откуда он прилетел.
