355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джей Ракса » И волком я бреду во снах... (СИ) » Текст книги (страница 14)
И волком я бреду во снах... (СИ)
  • Текст добавлен: 28 декабря 2017, 00:00

Текст книги "И волком я бреду во снах... (СИ)"


Автор книги: Джей Ракса



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Ты знаешь, почему нас до сих пор не штурмуют? – с вызовом спросила темная и, не дождавшись ответа, продолжила, очертив пальцем на карте, район, где стоял Имнаделл – Потому что именно сейчас светлые получают по заслугам! И я абсолютно уверена, что если не уже, так в самое ближайшее время начнется штурм логова этих подлых змей. И будь уверен – город падет!

Последнюю фразу она произнесла со страстным предвкушением.

– Но пока этого не произошло у нас есть шанс проскочить незамеченными, – и ее палец заскользил по карте, а я проследил направление, – Ты думаешь мимо Нагарата прошли большие войска? О нет! – прибавила она с недобрым смехом, – Армия, конечно, была велика, но Лорда Катакама там не было. Мне ли не знать его флагов. А силы, которыми он располагает, весьма внушительны. И все они, похоже, под стенами светлых. Но попасть туда, не миновав нас, они могли только в одном случае – прошли по старой дороге!

Не сдержавшись, я порывисто возразил:

– Там не было дороги, мои разведчики ее не видели. Врет твоя старая карта!

– Да карта старая, но она не врет, – с ледяной сладостью в голосе ответила Ракса, – Восстановить дорогу, что проложили темные хоть тысячу лет назад, большого труда не составит. Потому то и разведчикам твоим досталось. Чтобы лишнего не увидели! Как видишь, – она постучала пальцем по линии на рисунке, – Эта дорога выходит на Тракт недалеко от Имнаделла, а там уж и до Мавена рукой подать. Не думаю, что стоит опасаться особых препятствий на пути, так посты да небольшие заставы.

Но на этом воодушевление эльфийки кончилось, и она замолчала. Простояв с минуту, устремивши взгляд на наше теперешнее пристанище, нехотя добавила:

– А вот как незаметно покинуть город я не знаю. Ведь если будет погоня нам не уйти точно.

– Хорошо. Ты сможешь это все рассказать завтра на военном совете. А пока нам следует отдохнуть.

– Н-да, – без особого энтузиазма протянула темная, – Отдых это как раз то, что нужно.

Быстренько скатав и переложив на стол карту, она, не мешкая, скинула одежду и забралась в постель. Я потушил свет и тоже улегся. Вскоре мы оба погрузились в сон. Хотя спокойным он не был – всю ночь Ракса беспрестанно возилась, то и дело, меняя положение тела, похоже, умиротворения ночной отдых ей не принес. Так что поднялась эльфийка до рассвета.

Совершив утреннее омовение, темная покинула комнату, и вскоре я услышал едва различимое бряцанье посуды и запах приготовляемой пищи. Тем лучше – и народ будет, чем покормить и она успокоится.

Князь же с подъемом припозднился, я уже сменил родича, а Ракса принесла завтрак в покои правителя, когда тот вылез из постели. Однако долгий отдых пошел ему на пользу – выглядел он куда лучше и спокойнее чем накануне. Покончив с трапезой, Лаон стал не торопясь одеваться, делать это приходилось без посторонней помощи, поскольку денщика своего он отослал в Мавен вместе с секретарем и поваром.

И как бы князь не оттягивал этот момент, но около десяти мы втроем (я, Харг и Лаон) вошли в тронный зал. Там уже некоторое время ожидали старшие офицеры – аристократы Мавена. Вот только вынужденное ожидание накалило и без того нервную обстановку – движения людей были излишне порывистыми, да и все помещение наполнял запах едва скрываемого волнения. Правитель с деланным спокойствием прошел к возвышению, и только обстоятельно устроившись в высоком кресле, поприветствовал собравшихся, начав тем самым военный совет.

Без всякого предисловия Лаон объявил, что помощи им ждать неоткуда, поскольку войска короля и светлых эльфов разбиты на голову. В доказательство чего предъявил переданное Харгом знамя. Так же офицеры еще и выслушали рассказ родича.

Такие вести как громом поразили собравшихся – повисла тягостное молчание, которое был вынужден нарушить сам князь:

– Друзья мои! – произнес тот ободрительным тоном, – Я выслушаю любые предложения. ЛЮБЫЕ! – с нажимом подчеркнул он, понуждая жестом высказываться.

Но предложений не было. Никаких. Высшие офицеры прибывали в растерянности, так что слово взял я:

– План есть у Раксы. Если вы готовы выслушать эльфа, она может рассказать!

– Да мы готовы ее слушать! – незамедлительно отозвался Лаон, с призрачной надеждой в голосе.

Положение было таково, что уже не имело значение, что Ракса темная – жить то хотели все! Я подошел и распахнул парадные двери тронного зала, сразу же за ними на небольшом диванчике, располагающемся в нише, сидела моя жена, и спокойно сжимая в руках карту, ожидала приглашения с истинно эльфийской невозмутимостью. Поскольку улучив с утра момент, я без свидетелей объяснил, что она должна будет чуть погодя последовать за нами на военный совет, но внутрь пока не позову не заходить. И Ракса выполнила это все в точности.

Да и вошла она, излучая безграничное чувство собственного достоинства и даже где-то надменности. Разложив карту на одном из столов, все еще стоящих здесь, темная не обращаясь, ни к кому конкретно покровительственно произнесла, указывая на Имнаделл:

– Взгляните сюда.

Офицеры подошли к столу вплотную, но тут же потеснились, освободив лучшее место для князя, покинувшего свое место на возвышении. Уж лучше видеть собственными глазами!

И леди Джейракса поведала людям, жадно ловившим каждое слово, все то что говорила вчера мне. Впрочем, никакой горячности в тоне ее не было и в помине – высокородная вещала сакральные истины для недостойного сброда. Впрочем, людям это было неважно! В их сердцах затеплилась слабая надежда на спасение. Но расцвести ей, было не суждено, последние слова Раксы: – "Но я не знаю, как незаметно покинуть город", снова повергли всех в глубочайшее уныние. Лаон испытующе заглядывал в лица своих аристократов в поисках ответа, но те лишь отводили глаза. Сказать им было нечего.

– Идея есть у меня, – в полной тишине произнес я.

40.


Мне показалось, что слова как, будто на мгновение повисли в воздухе, а потом заметались под высокими сводами, задевая своими «осколками» собравшихся. На лицах их отразилась целая гамма чувств – безудержная радость сменялась недоверием, опасением, безотчетным страхом (мало ли что предложит зверь), но, в конце концов, все невысказанные вопросы обратились надеждой. Даже Ракса невольно подалась вперед в ожидании моих слов. Слушать они были готовы!

– Все не выйдут, об этом и думать нечего! – сходу заявил я, сразу же рассевая напрасные надежды, – Но если разделить силы и сделать отвлекающий маневр – один отряд нанесет удар по темным, то другой, меньший отряд сможет прорваться. Шансы есть у двух сотен. Не больше, – резюмировал я, и в зале снова повисла гнетущая тишина.

Тягостное молчание нарушил главнокомандующий – Димар, старший из офицеров Лаона, не только по должности, но и по возрасту. Благородный рыцарь был, пожалуй, постарше самого князя.

– Мы не можем положить две трети армии здесь. Нужен другой выход, – его слова дружно поддержали другие и, даже Лаон одобрительно стал качать головой.

Когда гвалт стих, я продолжил, не повышая голоса:

– Другого нет. И если пожалеть треть, мы поляжем здесь все. Если не от мечей темных так от голода точно.

И люди снова разразились протестами, но уже тише. Князь же, пристально посмотрев на меня, поднял руку, призывая к тишине, сказал:

– Говори все как есть. А там уж обсудим.

– Добро, Ваша Светлость! – согласился я и стал рассказывать, – Днем идти бессмысленно, при свете ни как не удастся скрыть, что войско разделилось. Но не рассчитывайте, что ночью удастся прорваться всем. Темные видят ночью не хуже чем днем, а может и получше, – с этими словами мотнул головой в сторону Раксы и та утвердительно кивнула в ответ, – Но через три дня будет новолуние, а может и с погодой повезет. Хорошо, коли за тучами не будет звезд не видать и тогда темных можно будет ослепить, если огонь будет побольше, да поярче. А дым погуще прикроет отход отряда. Но те, кто останется должны быть готовы умереть и умереть достойно – не дрогнув и не побежав. Тогда у тех, кто уйдет в запасе будет хотя бы день. И если вы согласитесь с моим планом, то я и трое моих родичей возглавим атаку.

Стоило мне только замолчать, снова разразился протестующий гвалт. Рыцари шумели, высказывая свои варианты. Ладно, им хватило ума не предлагать прорываться днем – жива еще была в памяти попытка темных, сделавших такую глупость. Но как бы то ни было моя идея разделить войско была для них не приемлема. И потихоньку люди начали сходиться к мысли самой темной и безлунной ночью ломануться всей армией по узкой дамбе, а там уж и на старую дорогу пробиться.

Однако, пыл их охладила Ракса. Она словно бы невзначай задела большой подсвечник, стоящий на соседнем столе и тот с грохотом рухнул на пол. От неожиданности голоса стихли, а взгляды устремились на нее. Похоже, этого эльфийка и добивалась, поскольку расправив плечи и заложив руки за спину, произнесла:

– Благородные рыцари! Эльфы живут долго и всю свою долгую жизнь те из них кому выпала судьба воина учатся сражаться. Меч становится продолжением руки, а стрела всегда летит туда, куда велит разум. Вам просто не выстоять!

Безжалостная холодность слов темной снова тяжелым камнем "придавила" людей. И в гробовой тишине я, тщательно подбирая слова, начал еще раз:

– Ваша Светлость и вы, благородные рыцари. Нас много, что бы незаметно ускользнуть под покровом ночи, нас мало, что бы силой прорвать осаду. Тяжелой пехоте темных не трудно будет прижать наше войско к реке и сбросить в воду. А тех, кому все же удастся вырваться на старую дорогу, догонит эльфийская конница. Лягут все, – с нажимом произнес последние слова, стараясь донести абсурдность их плана до них самих, возражений в этот раз не последовало, и я продолжил, взывая уже не к разуму, а к чувствам – Шанс будет. Но только если одни со всей возможной смелостью ударят по темным, оттянув на себя внимание, яростной атакой и смешав ряды противника, позволят другим уйти незамеченными. Докажите небесам что у людей достанет храбрости ценой своих жизней спасти жизни товарищей!

Последнюю фразу я намерено бросил в лицо Димару. Он принял мой вызов и, вскинув голову, ответил:

– У людей достанет храбрости, я уверен. Но приказывать никому не буду. Это дело добровольное. Я пойду за тобой, Рэм! – на это и был мой расчет.

На том и порешили. С какой-то спокойной отрешенностью к командиру присоединись еще двое, тоже уже не молодых офицера. Лаон горячо поблагодарил их и пообещал, что такой подвиг забыт никогда не будет. Странный все же люди народ.

Часа через два после начала военного совета князь со своими аристократами отправился к народу (хоть время полудня уже миновало, о еде никто из них и не думал). Ведь предстояла не легкая задача – объявить, что великое войско потерпело поражение и теперь им самим предстоит решать, кто может еще и будет жить, а кто неизбежно умрет. И я, и Харг последовали за человеческим правителем, Ракса стоящая неподвижно как статуя проводила меня тяжелым взглядом.

На ступеньках дворца глашатае затрубили сбор, хотя площадь и так была уже запружена народом. Все кто был не в карауле, похоже, были здесь.

Лаон держался достойно, голос его ни разу не сорвался, хотя он из всех сил напрягал связки, что бы перекрыть все возрастающий гул толпы. В конце же князь повторил мои слова:

– Докажем небесам что у людей достанет храбрости ценой своих жизней спасти жизни товарищей!

В ответ же сотни глоток в разнобой закричали: "Докажем!" и площадь потонула в оглушающем шуме. Потом слово взял Димар, воздев руку к небу, он дождался пока гомонящая толпа, несколько успокоится, а указав на нас с родичем, офицер прокричал в толпу:

– Нас поведут волки, и сам пойду за их вожаком! Кто последует за нами на встречу со смертью, в бой ради жизни! – солдаты заворожено слушали своего командира и в наступившей тишине тот провозгласил, – Выбирайте мудро! Жить должны те, кому есть ради чего вернуться!

И снова всех накрыл неимоверный гвалт. Люди стали разбиваться на небольшие группки, которые потом слились в два больших скопления разного размера – одно в два раза больше другого. После чего князь объявил, что все получат двойной паек, а те, кому не идти ночью в караул еще и двойную норму выпивки. Экономить было уже бессмысленно, да и солдатам было что "отпраздновать" кто-то, молча пил за долгую жизнь, а кто-то заранее старался отметить повеселее поминки.

Ракса тоже расстаралась с ужином. Но, похоже, зазря – Лаон едва притронулся к еде, несмотря на, то что обед он пропустил. Да и офицеры тоже не особо налегали на угощение. Тем лучше – нам с родичами больше досталось. Даже такая вещь как неминуемая смерть не может испортить оборотню аппетит.

Вот только и сама эльфийка почти ничего ни съела. Во время всей трапезы просто-таки буравила меня взглядом. И я понимал, что взгляд этот, ой, не к добру.

Трапеза изрядно затянулась, впрочем, дворяне Мавена налегали в основном на выпивку, дабы прогнать тяжелые мысли. Лаон тоже набрался, так что мне пришлось не только сопровождать его в опочивальню, но и деликатно поддерживать под локоть, дабы тот не рухнул в коридоре. Офицеров, которые были в не лучшем состоянии, по комнатам отвели мои родичи.

Наконец и мы с Раксой отправились к себе. Как только закрылась дверь нашей спальни, эльфийка выпалила (вот уж не ожидал от нее такой бурной реакции):

– Как ты мог вызваться? Это же неминуемая смерть. Мы оба это знаем. А вожак должен жить и вести за собой клан! – ярость, смешенная с обидой, буквально кипела в ней.

– У клана есть новый вожак, а я стар и уже устал тащить на своих плечах это бремя, – мой голос звучал спокойно, но тон не предполагал никаких возражений, Однако, и это не смерило бурю бушевавшую в душе темной леди. Делать было нечего, стал объяснять – Еще десять-пятнадцать лет и я одряхлею, силы покинут меня. А немощной развалине нечего делать в клане. Ты не думай мы не выгоняем таких, но в голодную зиму любой старик доживший до того сам уйдет, дабы не отнимать пищу у детей и женщин. Так что для меня самого, как и для Харга, Рора и Мава это лучший выход. Да и немыслимо мне оставить своих соратников, которых знаю всю жизнь и большую часть этой жизни водил их в бой. Поведу и сейчас. Ведь если что-то пойдет не так родичи мои вряд ли сумеют перестроить атаку, хоть они и многоопытные воины!

Я пристально посмотрел на девушку и вкрадчиво спросил:

– И вот скажи мне сама, что лучше – умереть, упиваясь битвой, бок обок с друзьями в расцвете лет или немощным и больным стариком от голода в холодном лесу? Скажи мне, эльф?

– Упоение битвой ни с чем несравнимо! – это прозвучало как безоговорочное согласие, однако было лишь маневром перед новым наступлением. И Ракса разразилась тирадой, разящей не хуже ее стрел. Сколь же упорно желала эльфийка изменить мое решение, – Но и ты не знаешь всего! Мы оказались совместимы, и я понесла дитя. Ты будешь отцом, Рэм!

– Я знаю это. И знаю давно. Может раньше, чем ты сама поняла, я уже чувствовал это, – и, подтверждая последние слова, легонько постукал пальцем себе по носу, – Знают о том и все родичи. Любой оборотень в состоянии по запаху распознать родню до седьмого колена. Тебя и наше дитя не оставят и примут в клан. Если того пожелаешь, но это твой город, а легионы под стенами твое племя. Ты вольна остаться, – добавил я, предоставляя ей выбор.

– Вольна умереть! Я понесла от тебя без одобрения Совета Крови, и пока что мне недостанет сил отстоять свой выбор. Хотя в этом и разбираться никто не будет – я же не приняла смерть от своей руки. Так что желающих мне помочь будет в избытке, – с уже знакомым безразличием произнесла она, – Посему отныне твой клан станет моим!

Но и этим Ракса не успокоилась. А немного погодя, когда мы уже улеглись, предприняла еще одну попытку. Устроившись у меня под боком, она перебирала пальцами шерсть, отлично зная, что это действует на меня расслабляющее и как бы невзначай обронила:

– Я много уже знаю о ваших телах, дай время буду знать еще больше. Но и сейчас мне известно, какие травы сделают тебя втрое сильнее и быстрее, какие уберут боль от старых ран, а какие не дадут мужеской силе оскудеть еще долгие годы. Пойдем, и я найду средства, что дадут тебе – величайшему из вожаков твоего народа, жизнь долгую. Сравнимую с эльфийской!

– Ох, леди Джейракса! Эльф, истинный эльф! Теперь ты искушаешь меня, – сказал я напрямик и без обиняков, – Подумай! Офицерам князя самим не удержать темп атаки, да и люди неизбежно дрогнут, когда поймут, что я их предал, ведь решат же: "Сам предложил и в кусты!" И тогда уж точно никому не уйти! – осторожно взял ее за подбородок и, заглянув прямо в глаза, примирительно произнес, – Пойми мать моего дитя, для оборотня потомство это все! Да, я погибну, но жизнью своей надеюсь выкупить у смерти ваши жизни. Не мешай мне сделать это!

Она мотнула головой и, сбросив мои пальцы со своего лица, уткнулась в шерсть на груди. Хотя я и не услышал ни одного звука, однако почувствовал, как горячая влага коснулась моей кожи – Ракса плакала. Да уж, не жаль прожитых лет, коли на пороге смерти довелось узнать, что и эльфы способны плакать!

41.


Атаку назначили на ночь новолуния – через три дня. И все эти дни кипела работа, ведь нужно было сделать так много.

В городе прошерстили все углы и закоулки в поисках подходящей тары, которую можно было бы заполнить зажигательной смесью. В ход пошло все – бутылки и банки, кувшины и горшки. Все эти емкости заполняли той черной тягучей жидкостью, что хранилась в подвалах дворца, тщательно закупоривали деревянными пробками и заливали смолой или воском. После этого, их как следует, обвязывали веревками, превращая тем самым в метательный снаряд, который можно было достаточно далеко зашвырнуть. А из хоть сколько-нибудь подходящих деревяшек и тряпок было наделано множество факелов – не менее чем по десятку на каждого атакующего.

В работе этой старались поучаствовать все, ведь это занимало время и позволяло отвлечься от невеселых мыслей. И люди делали ее с каким-то остервенением.

Не бездельничала и Ракса. Она снова отправилась в тот потаенный склад у городской стены, впрочем, в это раз ходил с ней не я. Темная привлекла лекаря княжеской армии, того что пользовал солдат и обозников. Еще их сопровождали несколько ребят покрепче, которых леди нещадно нагрузила – переметные сумки, и большие ящики с ручками были полны под завязку. Все это было погружено на одну из немногих оставшихся телег. Мне довелось пронаблюдать, как Ракса пристально следила за разгрузкой, то и дело, покрикивая, чтобы эти олухи были осторожней. Пряно пахнущее добро и не только сложили на кухне. Туда же из колдовских залов в подвале переместились странного вида и непонятного мне назначения стеклянные сосуды и трубочки разных форм, причем большую часть этого эльфийка перенесла сама. Хотя кое-что рукам лекаря все же доверила, предварив это вероятно целой отповедью, поскольку коробки он нес с величайшей осторожностью и даже неким благоговением.

Эти же дюжие ребята передвинули один из столов в самой мойке, и на нем Ракса соорудила из этих непонятного назначения стекляшек, еще более непонятную конструкцию. Пузатые и не только сосуды с носиками и без, прихотливым образом соединялись разношерстными трубочками, так что содержимое одного вполне могло переместиться в следующий после неких колдовских действий. Напоследок молодцы эти притащили откуда-то и подвесили в очаге большущий котел из серебристого металла, но оловом это не было. Больше всего материал этот напоминал сталь клинков и, похоже, что был именно ей.

Покончив со всеми приготовлениями Ракса вплотную занялась колдовством и зельеварением. Взятый ею в помощники лекарь непрерывно что растирал и измельчал под ее чутким руководством (темная то и дело что-то подробно объясняла человеку), следил за огнем в очаге под котлом и поправлял фитильки небольших ламп, что эльфийка расставила под сосудами в некоторых местах той магической конструкции, которую она соорудила. Сама же леди скрупулезно взвешивала различные порошки (травяные и не только), а потом добавляла их то в котел, то осторожно засыпала в разные стеклянные сосуды по необходимости. А потом разливала получившиеся снадобья по бутылькам (маленьким и побольше) и распределяла их по размеру в разные ящички.

Понять смысл ее действий я не пытался, просто время от времени наблюдал потихоньку за этим священнодействием. Понимая, что делает она это не просто так, все же был малость недоволен – готовить Раксе было некогда, да и не где. Так что эти дни мы все (и даже князь с офицерами) столовались у солдатских кашеваров.

Дни были заполнены заботами – все нужно было организовать, за всем проследить, но и по ночам я трудился на благо своего будущего – готовил эльфийку для жизни в клане. Никогда еще за всю жизнь не было произнесено мною столько слов. Большую часть времени трех оставшихся в нашем распоряжении ночей я рассказывал Раксе что, да как устроено у оборотней. Однако выяснилось, что она уже неплохо разбирается в наших традициях, это значительно облегчило дело. Так что мне оставалось лишь как можно подробнее описать характер и повадки всех членов моего клана, а так же значимые фигуры в кланах ближайших соседей.

В первую очередь я очень подробно проинструктировал темную на предмет того что ей следует делать по прибытии в Мавен. Поскольку договор с князем был заключен на год или же до победы людей и светлых в войне, то родичи, что уйдут из Нагарата вместе с ней так и так останутся с Лаоном. Поэтому она должна будет передать мое распоряжение племяннице и, ни сколько не мешкая им, следует отправляться к матери Варги, моей сестре в горы. Вот только меня почему то не оставляло подспудное чувство что этой несносной девчонки уже нет в Мавене. Так что на всякий случай я несколько раз объяснил и показал Раксе на карте как же добраться до нашего жилища. Карта была та самая, что темная леди предъявляла князю и офицерам, а самый ее уголок как раз и отображал бывшие гномьи копи.

Более всего меня поразило то, что пока я говорил и, водил пальцем по рисунку указывая маршрут, эльфийка смотрела каким-то остекленевшим взглядом. Мне даже показалось, что она не замечает моих движений и обеспокоенный я попросил ее повторить – что было сделано ею в точности, даже интонации, а от маршрута леди кажется даже и на волосок не отклонилась. Я был удовлетворен и Ракса сложила карту покомпактнее, а затем убрала в одну из переметных сумок, что были приготовлены к отъезду. В ней уже лежало немало бумаг и свитков без футляров (для экономии места).

Далее стал как можно подробнее рассказывать, что и как должна она будет сказать моей сестре, да и что Бара собой представляет, как лучше всего повести себя с ней и ее семьей. Так же просветил эльфийку насчет своих сыновей – кто, что да как.

И снова тот же остекленевший взгляд. И снова же высокородная повторила все мои слова и интонации полностью. Я начал догадываться, что делает она это преднамеренно, похоже, это была какая-то уловка темных, позволяющая запоминать все увиденное и услышанное с абсолютной точностью. Ну, пусть так, в последующем постарался просто не замечать на это ее выражение лица.

Говорить несколько часов безумолку было для моего горла нелегкой задачей и, голос все чаще стал подводить меня. На что Ракса заявила тоном, не предполагавшим возражения:

– На сегодня хватит, завтра продолжишь, – после чего плесканула к кружку немного вина, в которое добавила какое-то снадобье, извлеченное из глубин другой приготовленной сумки и, протянула мне со словами, – На выпей. Поможет!

После этого скинула одежду и улеглась в кровать, завернувшись в одеяло – дав тем самым недвусмысленно понять, что любовных утех на сегодня не предвидится. По всей видимости, ей нужно было время, чтобы как следует уложить в голове все услышанное. И верно – это было важнее. Да и отдыхом пренебрегать не стоило. Впереди было много забот, а оплошность, сделанная по недосмотру, может очень дорого обойтись.

Так я продолжил следующей ночью и на третью тоже. Говорил слова, по привычке вкладывая и мысленные образы. Каждый родич словно бы вставал перед глазами – внешность во всех мелочах, нрав и характер, повадки и привычки. В какой-то момент мне показалось, нет, был просто-таки уверен, что образы эти отзываются в мозгу эльфийки. Она "слышала" и воспринимала мои мысли. И это давало мне надежду, что Ракса сумеет занять свое место в клане и место это будет не из последних.

Утро дня предстоящего прорыву было необычно тихим – ни всеобщей побудки, ни построения. Даже часовых в ту ночь на постах был самый минимум, лишь бы темные не заподозрили чего. Отдыхали и мы с Раксой. Ну как отдыхали – напоследок дарили друг другу минуты радости то нежно и бережно, а то и сгорая в диком огне страсти. Будь что будет, но жизнь возьмет свое!

После полудня внутри городских стен, наконец, началось оживленное движение. Люди поднялись и занялись сборами, производя при этом громкий шум – офицеры отрывисто выкрикивали команды, топали люди, бряцали доспехи и оружие, ржали лошади. Поток воздуха принес запах приготовляемой пищи, Лаон еще накануне распорядился не экономить продукты, так что кашевары расстарались во всю. Пирушка перед боем – что может быть лучше!

Однако, пряные ароматы сладко щекотали нос, напоминая, что и мы тоже голодны. Завтракали, не выходя из комнаты. Эльфийка прекрасно понимая, что возможности уединиться, может и не представится больше, приготовила еду и вино с вечера.

И как бы ни хотелось мне оттянуть этот момент, пора было покинуть нашу спальню. Я собирался неспешно, тщательно проверяя оружие и снаряжение. Метательные ножи заняли свое место в нагрудной портупее, пара кинжалов в ножнах на животе, тяжелый меч на пояс и большой гномий топор за спину.

Не стал брать только драгоценные церемониальные клинки светлых – меч хоть и сделанный из прекрасной стали был маловат, да и легковат для меня. Как и кинжал, слишком уж изящный и вычурный, мало он годился оборотню для последнего боя. Так что его место занял запасной – куда более массивный образчик, лежавший по сю пору без дела в моем рюкзаке. Но была и еще одна причина расстаться с этими клинками. Хоть и запоздало, но я преподнес их Раксе в качестве брачного дара – для нее-то они были в самый раз. Кроме того эти меч и кинжал были цены не малой, ведь даже мастера светлых делали такие вещи не часто, да и не поскупились эльфы на драгоценные металлы и каменья для украшения. Однако куда важнее было то, что каждый оборотень знал, что клинки эти были моими, а тот факт, что теперь они принадлежат темной, подтверждало ее статус лучше любых слов.

Собралась и Ракса еще раз тщательно перепроверила содержимое седельных сумок – одна была под завязку забита баночками, скляночками, мешочками со всякими снадобьями и лекарскими инструментами, в другую темная плотно упаковала книги, свитки и карты. Одежды же взяла самый минимум – только то что поместилось в ее не большой рюкзачок, хотя вещей у нее за прошедшее время поприбавилось (даже в разоренном городе можно многое найти, если знать, где искать, а дочь лорда явно это знала). Но темные тем еще и отличались от светлых, что их мало интересовала внешняя показуха. И у них, как и у нас, более всего ценилась личная доблесть и заслуги. Посему леди подвесила к поясу мои подарки, а собственный ее меч, занял по моему примеру место за спиной. Покончив со всеми приготовлениями и уже стоя возле дверей, Ракса долгим взглядом окинула комнату. Посмотрев же на меня, тихо сказала:

– Знаешь, Рэм, наверное, я люблю тебя. У меня мало опыта в таких вещах и объективно судить мне трудно, но кажется это так, – эльфийка провела рукой по моей голове, пригладив лохматую жесткую гриву, – Будь на то моя воля я бы оставалась с тобой всю жизнь. Всю Мою жизнь, – из уст эльфа, живущего практически вечно, это звучало значительно. Темная обняла меня за шею и, посмотрев прямо в глаза, прибавила, – Сделай же все и даже больше что бы нам представилась такая возможность.

Не дав мне ответить, Ракса подхватила свой рюкзак и скрылась в коридоре. Я, взяв седельные сумки, двинулся следом по направлению к конюшне. Хотя и там ее застать мне не удалось.

42.


День был хмурый, сплошная сумрачная пелена низко ползла над долиной. И казалось, что вот-вот повалит снег из брюха тучи, пропоротого горными вершинами.

"Хороша погодка" – подумал я, – "Луны нет, а под таким покрывалом и звезды нас не выдадут. Снега бы еще, да посильнее – там уж и следов будет не сыскать".

Позади дворца, рядом с казармами, где толпилась основная масса народа, мне встретился князь. При нем был Вар – один из лучших разведчиков и охотников клана, я решил, что отряд поведет он. Мало кто из родичей был столь же внимательным и осторожным – то что нужно в этой ситуации. Накануне вечером они с Раксой в моем присутствии долго и подробно обсуждали предстоящий маршрут. Складывалось впечатление, что эльфийка ходила по этой дороге до самого Мавена собственными ногами, поскольку знала такие детали, о которых карта умалчивала. И это было хорошо. Жаль только что выспросить, как же такое получилось, времени не было.

Приблизившись к Лаону, одетому во все темное, со спины я не долго послушал, о чем тот говорил с Варом, пока родич кивком головы не привлек внимание человеческого правителя к моей персоне. Князь резко обернулся и, старательно скрывая волнение, очень буднично произнес:

– А это ты Рэм. К бою готов?

– Оборотень пока жив всегда готов к драке. А готовы ли люди Вашей Светлости?

– Сам посмотри, – отозвался человек, делая широкий жест рукой.

Да они были готовы. По двору и прилегающим улицам деловито перемещались или стояли небольшими группами черные тени – меньшая часть солдат и офицеров княжеского войска были облачены в темные или черные одежды. Это постаралась Ракса, указав целый схрон обмундирования армии своего отца. И хоть без особого энтузиазма, но люди надели на себя эти вещи – захочешь жить сделаешь и не такое.

Кое у кого даже лица были перемазаны сажей. Хотя и это они придумали не сами, эльфийка рассматривая при Лаоне свою руку, испачканную сажей от котла, как бы, между прочим, обронила, что лошади светлого окраса уж очень заметны ночью. Намек был понят, посему кони, которых как раз начали седлать были в подавляющем большинстве вороной или гнедой масти.

В один из домов, приспособленный под казарму тянулась длинная вереница солдат. Эти в черное одеты не были. Когда же они выходили через другую дверь, то каждый из них сжимал в руке или запихивал за пояс небольшую бутылочку. Приблизившись к окну, я заглянул внутрь – примерно посередине помещения сбоку от прохода на наспех сколоченных нарах восседала Ракса, по бокам от нее и на полу стояли ящики, заполненные теми самыми бутылочками. Причем в разных ящиках и бутылки были разные – побольше, среднего размера и, совсем маленькие. Темная внимательно окидывала взглядом каждого подходящего к ней человека и выдавала ему какую-нибудь бутылку – рослым детинам и упитанным крепышам доставались большие, щуплым и недомеркам маленькие, но большинство получали склянки среднего размера.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю