Текст книги "Ужас Амитивилля"
Автор книги: Джей Энсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Вернувшись, наконец, в гостиную, Джордж решил не разжигать огонь. Он решил, что лучше будет побыть рядом с Кэти и детьми. Сегодня вечером, подумал он, мне лучше быть готовым ко всему. Джордж пристегнул длинный металлический поводок к ошейнику Гарри и отвел пса к спальне. Он оставил дверь открытой, но привязал Гарри так, чтобы тот оставался на пороге. Затем он сбросил ботинки и, не раздеваясь, устроился в постели рядом с Мисси и Кэти. Однако ложиться спать он не собирался и сел, прислонившись к спинке кровати.
В час ночи Джордж почувствовал, что замерзает. Там, на улице, буря бушевала и ревела вовсю, и Джордж понимал, что согреть дом от масляной топки в эту ночь не было никакой надежды. Он начал мысленно оплакивать злую судьбу, выпавшую на долю его семьи. Сейчас он осознал, что должен был сразу уезжать отсюда, как только отец Манкусо предупредил в первый раз.
– Господи, помоги нам! – простонал Джордж.
Внезапно Кэти подняла голову. И пока он, словно завороженный, смотрел на нее, она встала и повернулась, чтобы заглянуть в зеркало, висевшее на стене. При свете свечи Джордж видел, что глаза ее были открыты, но почему-то знал, что она все еще спит. Взглянув на мгновение на свое отражение в зеркале, Кэти повернулась и направилась к двери. Там она остановилась, наткнувшись на препятствие: Гарри крепко спал, растянувшись вдоль порога и не давая ей выйти.
Джордж вскочил с кровати и взял жену на руки. Кэти посмотрела на него невидящими глазами. Джордж понял, что она пребывает в трансе.
– Кэти! – закричал он. – Проснись!
Он встряхнул ее раз-другой, но с ее стороны не последовало никакой реакции, никакого ответа.
Затем глаза ее закрылись.
Она безвольно лежала у него на руках, и он, мягко покачивая ее на ходу, отнес ее в постель. Опустив жену на кровать, он уложил ее на спину. По-видимому, состояние транса, в котором она пребывала, повлияло на все ее тело: Кэти стала подобна тряпичной кукле.
Джордж заметил, что Мисси, лежавшая на середине кровати, все это время спала как ни в чем не бывало. Затем его внимание отвлекло движение в дверном проеме. Гарри вскочил на все четыре лапы, яростно встряхнулся, его тошнило. Пес извергал рвоту, разбрасывая ее по всему полу, но продолжал давиться, пытаясь освободиться от чего-то, что, казалось, застряло у него в горле. Бедный пес, ограниченный длиной поводка, лишь корчился и скручивал цепь, все туже обматывая ее вокруг тела.
От запаха рвоты Джорджа тоже стошнило. Он забежал в ванную, глотнул воды, глубоко вздохнул и вышел, прихватив с собой несколько полотенец. Вытерев пол, Джордж отвязал Гарри. Пес взглянул на Джорджа, несколько раз помахал хвостом, а затем, растянувшись на полу в коридоре, закрыл глаза.
– Ну, теперь твои дела не так уж и плохи, – прошептал Джордж себе под нос.
Он прислушался, но в доме все было тихо, даже слишком тихо. Прошло несколько мгновений, Джордж понял, что буря улеглась. Не было слышно ни дождя, ни ветра. Тишина была такая, словно кто-то, повернув кран, выключил воду. В доме 112 по Оушен-авеню воцарился полный покой.
Когда буря миновала, температура на улице стала падать, и вскоре дом сковал ледяной холод. Джордж чувствовал, что в спальне стало еще холоднее, чем было. Он лег в кровать под покрывала, не раздеваясь.
Над головой Джорджа раздался шум. Он взглянул наверх и прислушался. Звуки были такими, будто кто-то скоблит по полу спальни мальчиков. Затем шум усилился, движения, судя по звукам, стали быстрее. Казалось, кровати мальчиков ездили взад-вперед! Джордж попытался было сбросить покрывала, но не смог подняться с кровати. Нечто давило на него, как тогда, когда он сидел в кресле, у него просто не было сил даже шелохнуться! Потом Джордж услышал характерный звук, какой бывает, когда выдвигают и задвигают ящики комода, но на этот раз мебель словно бы зажила собственной жизнью. Свеча все еще горела на его тумбочке, и он мог разглядеть ящики, которые быстро-быстро скользили взад-вперед. Сначала вылетал один ящик, затем другой, вскоре первый со стуком возвращался на место. Слезы ужаса хлынули из глаз Джорджа.
Сразу после этого зазвучали голоса. Он услышал их внизу, но смог разобрать слов. Но впечатление было такое, как будто там, на первом этаже, собрались и загомонили люди. Джордж попытался дотянуться до Мисси и Кэти, но у него закружилась голова.
Затем внизу грянул марширующий оркестр, и его музыка заглушила и без того неясные голоса. Джорджу почудилось, что он попал в сумасшедший дом. Он отчетливо слышал парад музыкантов, обходивших весь первый этаж, а затем звуки шагов, будто эта толпа начала подниматься вверх по лестнице.
Джордж пытался закричать, но онемел. Его тело мотало по кровати туда и сюда, и когда он попытался поднять голову, то почувствовал, как страшно напряглись его шейные мышцы. В конце концов, он сдался, и только после этого обнаружил, что постель промокла насквозь.
Кровати стучали над головой Джорджа, ящики комода двигались взад-вперед, а оркестр меж тем поднимался по ступеням на второй этаж. Но это было еще не все. Несмотря на весь этот шум, Джордж услышал, как двери по всему дому, самопроизвольно открываясь и закрываясь, громко захлопали по косякам. Он видел, как дверь в спальню раскачивалась, словно кто-то рывком открывал ее и тут же изо всей силы захлопывал. Он видел, что Гарри лежал в коридоре как ни в чем не бывало, совершенно равнодушный к бедламу, творившемуся вокруг него.
«Или пес наглотался наркотиков, – подумал Джордж, – или я схожу с ума!»
Страшная, ослепительная вспышка молнии осветила спальню. Джордж услышал, как гром ударил где-то снаружи. Затем раздался мощный удар, который потряс все здание. Шторм возвратился и всеми потоками дождя и ветра обрушился на весь дом 112 по Оушен-авеню от крыши до подвала.
Джордж лежал, тяжело дыша, сердце громко колотилось в его груди. Он ждал, зная: что-то должно случиться. Джордж издал ужасный, почти беззвучный крик.
Кто-то был рядом с ним на кровати!
Он почувствовал, что на него наступили. Сильной, тяжелой поступью кто-то ходил по всему его телу. Джордж закрыл глаза. Он почувствовал острую боль от ударов.
«О Господи! – подумал он. – Да ведь это копыта! Это животное!»
Должно быть, на какое-то время от страха Джордж потерял сознание, потому что следующее, что он помнит, это то, что увидел Дэнни и Криса, стоявших рядом с его кроватью.
– Папочка, папочка, проснись! – кричали они. – В нашей комнате кто-то есть!
Он прищурился. С первого взгляда он увидел, что на улице светло. Буря утихла. Все ящики были открыты, Дэнни и Крис умоляли его подняться с кровати.
– Мисси! Кэти!
Джордж повернулся, что убедиться, что они здесь, рядом. Да, они по-прежнему были в кровати и крепко спали.
Он повернулся к мальчикам, которые пытались стащить его с кровати.
– Что случилось? – спросил он. – Что у вас там, в вашей комнате?
– Это чудовище! – закричал Дэнни. – У него нет лица!
– Оно хотело схватить нас, – перебил его Крис, – но мы убежали! Пойдем, папочка, вставай!
Джордж попытался подняться. Он почти оторвал голову от подушки, как вдруг услышал яростный лай Гарри. Джордж устремил взгляд в открытый дверной проем. Пес, стоя в коридоре, рычал и лаял в сторону лестницы. И хотя Гарри не был на привязи, он не бросался в атаку, но продолжал шуметь, припав к земле и оставаясь на месте, лая на что-то или кого-то, кого Джордж, лежа на кровати, не мог увидеть.
Призвав на помощь всю свою решимость, Джордж, наконец, оторвал тело от постели. Он так резко встал, что налетел на Дэнни и Криса. Затем он побежал к двери и посмотрел в сторону лестницы.
На верхней ступени стояла гигантская фигура в белом.
Джордж сразу узнал того, кто был перед ним: это был тот самый призрак в капюшоне, которого Кэти видела в жарком пламени камина. И сейчас этот некто указывал пальцем прямо на него!
Джордж резко развернулся и бросился обратно в спальню. Он схватил Мисси и передал ее с рук на руки Дэнни.
– Выноси ее на улицу! – крикнул он. – Ты идешь с ними, Крис!
Затем он склонился над Кэти и поднял ее с кровати.
– Быстрее! – вслед мальчикам крикнул Джордж, а затем и сам выбежал из комнаты. Гарри побежал следом за ними вниз по ступенькам.
Первое, что увидел Джордж, оказавшись на первом этаже, это открытую настежь парадную. Она снова свисала с петель, сорванная какой-то могучей силой.
Дэнни, Крис и Мисси были на улице. Малышка, проснувшись, стала вырываться из рук брата. Не понимая, где находится, она заплакала от страха.
Джордж побежал за фургоном. Он осторожно посадил Кэти на переднее сиденье, а затем помог детям устроиться на заднем. Гарри вскочил в машину следом за ними. Джордж захлопнул дверь Кэти, перебежал на другую сторону, запрыгнул на место водителя и помолился.
Он вставил и повернул ключ зажигания.
Двигатель заработал немедленно.
Мокрый гравий полетел из-под колес фургона. Джордж задним ходом вырулил с подъездной дороги на улицу. Выехав, он притормозил, развернул руль и прибавил газ одновременно. Фургон на мгновение остановился, затем все четыре колеса вгрызлись в дорогу, от них поднялся столб дыма, и через мгновение машина с бешеной скоростью мчалась по Оушен-авеню.
Направляя фургон туда, где семья будет в безопасности, Джордж мельком взглянул в зеркало заднего вида. Дом быстро скрылся из виду.
– Ну, слава Богу! – пробормотал Джордж. – Чтоб тебя больше не видеть никогда, сволочное отродье!
Было семь часов утра 14 января 1976 года. Так прошел двадцать восьмой день проживания Лютцев под кровом дома 112 по Оушен-авеню.
Утром 15 января 1976 года, в ту самую минуту, когда Лютцы бежали из своего дома, отец Манкусо решил покинуть город.
Он подождал до одиннадцати часов, которые соответствовали восьми утра в Сан-Франциско, так как не хотел будить кузена ранним телефонным звонком. Священник сообщил, что улетает на Запад в отпуск, куда отправится через день-два, возможно, в пятницу, 16 января.
Повесив трубку, отец Манкусо почувствовал огромное облегчение. Это было первое, что он сделал для себя в течение нескольких минувших недель.
Священник рассудил, что неделя на калифорнийском солнце поможет ему укрепить ему уставший организм и, возможно, изгонит проклятый грипп. А дьявольским силам, что обрушились на него в доме 112, отец Манкусо пожелал оставаться навсегда в жестоких зимних погодных условиях Нью-Йорка.
Он позвонил в секретариат епархии, чтобы сообщить о своих намерениях. Там должны были пересмотреть его рабочий график и обязанности до 30 января. Он обязался связаться с некоторыми своими подопечными и назначить время для консультаций.
Прошло утро, и священник почувствовал себя значительно лучше. Ему еще многое нужно было сделать до отъезда, и все его мысли о Лютцах отошли на задний план. Но в четыре часа дня Джордж Лютц позвонил ему из дома своей тещи в Уэст-Бабилоне. Он сообщил отцу Манкусо о том, что он, Кэти и их дети решили остаться там до тех пор, пока в их доме в Амитивилле не будут произведены научные исследования.
– А вот это правильно, Джордж, – сказал отец Манкусо. – Только будьте внимательны по отношению к тем, кто приходит в дом. Не устраивайте цирк из всего этого!
– Да нет же, святой отец! – заверил Джордж. – Мы вовсе не хотим, чтобы зеваки толкались вокруг нашего дома. Вся наша семья здесь, в Уэст-Бабилоне. Без моего разрешения в дом никто не войдет!
– Вот и хорошо, – согласился священник. – Лучше всего иметь дело с парапсихологами, у них наиболее совершенное оборудование для подобных исследований.
– Однако вот какая закавыка, – сказал Джордж. – А что, если они не смогут ответить на поставленные вопросы? И после последней ночи я, откровенно говоря, не верю в то, что они вообще что-то могут. Итак, что тогда? Что случится после этого?
Отец Манкусо издал глубокий вздох.
– Что значит «после последней ночи»? Только не говорите, что вы там остались!
Наступило долгое молчание. Наконец Джордж все же ответил.
– Оно не отпускало нас. Мы не смогли выехать до сегодняшнего утра.
Отец Манкусо почувствовал зуд в ладонях. Он посмотрел на свою левую руку. На его глазах она стала покрываться пятнами.
«Ах, нет! – подумал он. – Боже, помоги! Не надо! Молю, больше не надо!»
Не сказав ни слова, священник повесил трубку. Он сунул руки под мышки, пытаясь хотя бы так защитить их от заразы.
– Пожалуйста, – промолвил он плачущим голосом. – Оставь, отпусти меня. Обещаю, я больше не буду с ним разговаривать!
Джордж никак не мог понять, почему отец Манкусо столь внезапно прервал телефонный разговор. Казалось бы, он должен был радоваться тому, что семья покинула опасный дом. Джордж держал в руке трубку и с недоумением смотрел на нее.
– Что я не так сказал? – пробормотал он.
Кто-то, прервав его размышления, резко дернул его за рукав. Это была Мисси.
– Вот, папочка, – сказала она, – я нарисовала Джоди, как ты просил.
– Что? – спросил Джордж.
Дочь держала в руках рисунок.
– Ах, да, – вспомнил он. – Портрет Джоди! Ну-ка дай взглянуть.
Джордж рассмотрел изображенную на листе бумаги свинью; пропорции нарушены, но главная идея пятилетнего ребенка была передана ясно. Мисси нарисовала бегущего огромного поросенка.
Он поднял брови.
– А что это такое вокруг Джоди? – поинтересовался он. – Похоже на маленькие облака.
– Это снег, папочка, – ответила Мисси. – Помнишь, Джоди выбежал из дома, когда шел снег.
Отец Манкусо решил взять авиабилет до Сан-Франциско на девять часов вечера. Паника после звонка Джорджа вскоре прошла, и священник немедленно снял трубку и позвонил жене своего кузена. Он сообщил, что изменил решение и вылетает тем же вечером. Договорились, что его встретят в Международном аэропорту Сан-Франциско.
Отец Манкусо захватил только один чемодан. К восьми часам он покинул дом приходских священников и поехал в аэропорт Кеннеди. Проходя через контроль, он еще раз взглянул на кисти рук. Пятна сошли, но страх по-прежнему не оставлял его.
В тот вечер Джимми и Кэри переезжали из дома миссис Коннерс. Но перед тем, как они отправились в путь, в гостях у матери Джимми и Кэти устроили небольшой праздник. Покинув дом 112 на Оушен-авеню, Лютцы испытывали громадное чувство облегчения, поэтому получился самый настоящий званый вечер.
Джорджу и Кэти не терпелось рассказать обо всем, что им пришлось пережить, и среди родственников они нашли сочувствующую и доверчивую аудиторию. Из уст супругов рассказ лился бесконечным потоком, они попытались подробно объяснить, что же с ними произошло. Под конец Джордж объявил присутствовавшим о своих планах избавить дом от нечисти, что бы она собой ни представляла. Он сказал теще и Джимми, что для этого будут приглашены ученые, но они и сами должны провести кое-какие исследования. Ни при каких иных условиях ни он, ни Кэти в дом 112 больше не войдут.
Дэнни, Крис и Мисси должны были спать в комнате Джимми. Мальчики были совершенно измотаны. Их тревожили жуткие воспоминания о встрече с чудовищем, да и переезд к бабушке стал для них стрессом. Меньше всего им хотелось рассказывать о призраке в белом капюшоне. Когда Джордж стал настаивать на том, чтобы они описали жуткого гостя, мальчишки замолкли, и по их лицам было видно, что им по-прежнему очень страшно.
А на Мисси, похоже, все эти злоключения не подействовали никак. Она быстро освоилась в новой обстановке и почувствовала себя как дома, тем более она нашла несколько бабушкиных кукол. Кэти стала подробно расспрашивать ее о портрете Джоди. Маленькая девочка спокойно сказала лишь:
– Так выглядела та самая свинка.
Джордж и Кэти приняли ванну рано. Оба наслаждались теплой водой и поэтому долго плескались в ней.
Это было двойное очищение: телесное – от грязи, духовное – от испуга. В десять вечера они были в постели в спальне для гостей. В первый раз почти за месяц Лютцы уснули в объятьях друг друга.
Джордж проснулся первым. Ему казалось, что он все еще спит, потому что у него было такое ощущение, будто он плывет по воздуху!
Он вполне осознавал, что тело его проплыло вокруг спальни, а затем мягко опустилось на кровать. Затем, все еще пребывая в трансе, Джордж увидел, как Кэти поднимается в воздух над кроватью. Она приподнялась примерно на фут, а затем стала медленно уплывать от него.
Джордж протянул руку к жене. Он чувствовал, что его движения были такими медленными, словно руки не принадлежали его собственному телу. Он попытался обратиться к жене, но по какой-то причине не смог вспомнить ее имени. Джордж мог лишь наблюдать за тем, как Кэти взлетела выше, к потолку. Затем он почувствовал, как его самого приподняли, и вновь ощутил, что летит.
Джордж услышал, как кто-то зовет его откуда-то издалека. Джордж не знал, чей это голос, но звучание его было ему давно знакомо. Он снова услышал свое имя.
– Джордж? – Теперь он вспомнил. Это была Кэти. Джордж посмотрел вниз и увидел, что она смотрит на него снизу вверх из постели.
Он начал приближаться к Кэти и внезапно почувствовал, как медленно опустился рядом с женой.
– Джордж! – закричала она. – Ты плыл по воздуху!
Кэти схватила его за руку и вытащила из кровати.
– Живо! – закричала она. – Нам нужно выбраться из этой комнаты!
Джордж, все еще в полубреду, последовал за женой. На верхней ступеньке лестницы они остановились и отпрянули в ужасе: с первого этажа вверх, вытянувшись, как змея, к ним поднималась зеленовато-черная слизь!
Теперь Джордж точно знал, что это не сон.
Все было наяву.
И как ни мечтал он о том, что они, Лютцы, смогут найти спокойное место, ужасы дома номер 112 по Оушен-авеню преследовали их везде, куда бы они ни бежали!
Эпилог
Восемнадцатого февраля 1976 года Марвин Скотт, журналист нью-йоркского Пятого канала телевидения, решил провести расследование о так называемом проклятом доме Амитивилля на Лонг-Айленде. В рамках расследования предстояло провести ночь в доме номер 112 по Оушен-авеню. Для участия были приглашены экстрасенсы, ясновидцы, демонолог и парапсихологи.
Сначала Скотт связался с недавними жильцами, с семьей Лютцев, и запросил у них разрешение вести съемки в их доме. Джордж Лютц согласился и пришел на встречу со Скоттом в маленькую пиццерию в Амитивилле. Он отказался войти в дом 112, но сказал, что он и его жена Кэти будут ждать исследователей на следующий день в этом же итальянском ресторанчике.
Чтобы пробудить силу, по словам очевидцев присутствующую в доме, в центре обеденного стола поставили распятие и благословленные свечи. В 10:30 исследователи провели первый из трех сеансов. За столом присутствовали Лорейн Уоррен, ясновидящая, ее муж Эд, демонолог, экстрасенсы Мэри Паскарелла и миссис Альберт Райли; также – Джордж Кекорис из Института психофизических исследований в Дареме, штат Северная Каролина. Марвин также присоединился к группе за столом.
Во время сеанса Мэри Паскарелла почувствовала себя плохо и вынуждена была покинуть комнату. Голосом, дрожащим от волнения, она сказала:
– За всем, что здесь есть, мне видится какая-то черная тень, тень головы, и эта тень движется. И когда она движется, у меня такое чувство, будто что-то угрожает мне лично.
Миссис Райли, находясь в медиумном трансе, начала задыхаться.
– Это находится наверху в спальне. Оно побуждает ваши сердца биться еще чаще. Мое – сейчас выскочит!
Эд Уоррен пожелал закончить сеанс. Миссис Райли продолжала задыхаться, но затем быстро вышла из транса и снова пришла нормальное состояние.
Затем Джордж Кекорис, исследователь психических явлений, также почувствовал сильнейшее недомогание и вынужден был встать из-за стола.
Майк Линдер, обозреватель радиостанции WNEW-FM, заявил, что у него немеет и коченеет все тело, и что стало невыносимо холодно.
В конце концов, ясновидящая Лорейн Уоррен высказала собственное мнение о происходящем:
– Что бы тут ни находилось, оно, согласно моей оценке, в высшей степени определенно имеет отрицательную природу. У него нет ничего общего с тем, кто хоть однажды прошел по земле в образе человека. Оно прямо из недр земли!
У телевизионного оператора Стива Петрополиса, которому не раз доводилось вести опасные съемки в районах боевых действий, началось учащенное сердцебиение и появилась одышка, когда он исследовал швейную комнату наверху, где, как говорили, была сосредоточена отрицательная сила. Попав в эту комнату, Лоррейн Уоррен и Марвин Скотт тут же вышли, сказав, что почувствовали кратковременный озноб.
Лоррейн и Эд Уоррен также нашли источник дискомфорта и в гостиной. Миссис Уоррен сочла, что некоторые отрицательные силы сосредоточены в статуях и предметах мебели.
– Какова бы ни была природа того, что здесь поселилось, оно способно передвигаться по своему желанию, – сказала она. – Оно не присутствует здесь постоянно, но я думаю, приходит сюда отдыхать.
Также, по ее мнению, нечто демоническое содержат в себе и неодушевленные предметы. Миссис Уоррен указала на камин и на перила второго этажа, причем заранее о том, что произошло с Лютцами, ей никто не рассказывал. Несколько участников эксперимента остались ночевать в спальнях, расположенных на втором этаже. Фотограф сделал несколько фотографий в инфракрасном свете в надежде зафиксировать на пленке какой-нибудь призрачный образ. Джерри Солфвин из Института психофизических исследований бродил по дому с фонарем, оснащенным аккумуляторной батареей, в поисках физических улик присутствия темных сил.
В 3:30 утра Уоррены попытались провести еще один сеанс. Ничего необычного зафиксировано не было, никаких звуков, никаких странных явлений. Все медиумы почувствовали, что комната «была нейтрализована». Атмосфера, по их словам, в тот момент не располагала к общению с потусторонним. Но они определенно чувствовали, что дом на Оушен-авеню дал приют демоническому духу, изгнать который способен только опытный экзорцист.
К тому времени, когда Марвин Скотт вернулся в пиццерию, в которой была назначена встреча с Джорджем и Кэти, Лютцы уже уехали.
К марту они, проехав через всю страну, перебрались в Калифорнию. Они оставили все свои вещи, все имущество и все деньги, что вложили в дом своей мечты. Чтобы отказаться от своих прав на землю, на которой расположен проклятый дом, они передали свою долю банку, в котором брали ипотечный кредит.
До перепродажи дома его окна заколотили, чтобы предотвратить возможные акты вандализма и отбить охоту у зевак и празднолюбопытствующих входить туда, куда их не приглашали.
В Страстную пятницу 1976 года отец Фрэнк Манкусо оправился от воспаления легких. В апреле епископ его епархии перевел его в другой приход, подальше от дома номер 112 по Оушен-авеню.
Мисси очень расстраивалась, когда у нее спрашивали о Джоди. Дэнни и Крис могли во всех подробностях описать «монстра», который преследовал их в ту жуткую ночь. Кэти отказывалась говорить о том периоде ее жизни. Джордж продал свою долю в фирме Уильям X. Парри, Инкорпорейтед. Он надеялся, что все, кто узнает об этой истории, поймут, насколько опасными для людей опрометчивых, неверующих, бывают объекты недвижимости, несущие в себе негативное начало. «Они вполне реальны, – настаивал на своем Джордж, – и они приносят зло всякий раз, когда появляется такая возможность».
