Текст книги "Ужас Амитивилля"
Автор книги: Джей Энсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Эта пара принесла ту заразительную жизнерадостность, которой так не хватало в доме 112 по Оушен-авеню. Вскоре все четверо болтали так, словно век были знакомы. Но любезность любезностью, а пригласил Джордж этих людей по настоятельной необходимости: он хотел, чтобы Франсин осмотрела дом.
Как ни пытался он заговорить о ее опыте общения с духами, Франсин все время уходила от этой темы. Внезапно она поднялась с дивана и, обращаясь к Джорджу, сказала:
– Положите-ка руку вот сюда!
Джордж наклонился и положил руку туда, куда указала Франсин.
– Чувствуете холодный воздух? – спросила она.
– Да, чуть-чуть, – ответил Джордж.
– Она сидит здесь. Ага, вот сейчас она ушла. Подойдем к дивану. Пощупайте вот здесь. Что?
Джордж положил руку недалеко от подушки.
– О, здесь чувствуется тепло!
Франсин жестом предложила Джорджу и Кэти последовать за ней. Все трое вошли в столовую, а Эрик остался в гостиной у камина. Франсин встала рядом с большим столом.
– Здесь необычный запах, – сказала она. – Место определить не могу, но запах точно есть. Чувствуете?
Джордж понюхал воздух.
– Да, прямо вот тут, на этом месте. Запах пота.
Девушка пошла на кухню, но поколебалась, прежде чем подойти к столу, за которым обычно завтракали обитатели дома.
– Здесь старик и старуха. Они духи. Чувствуете аромат, благоухание?
Глаза Кэти расширились. Она быстро бросила взгляд на Джорджа, но тот лишь пожал плечами.
– Какое-то время эти люди явно были хозяевами дома, – продолжала Франсин, – но они умерли. Не думаю, однако, что это произошло здесь, в доме. – Затем она повернулась к Джорджу и сказала: – Сейчас хочу сходить в подвал, хорошо?
Когда Джордж в первый раз говорил с Франсин по телефону, он сообщил ей, что в его доме происходит нечто таинственное, но ни словом не обмолвился ни о том, что это были за явления, ни о том, что на самом деле произошло с Кэти и с ним самим. Он не рассказал ей ни о прикосновениях на кухне, которые чувствовала Кэти, ни о запахе духов.
«В любом случае, – сказала тогда по телефону Франсин, – я предпочла бы прийти к собственным умозаключениям после визита в дом и после беседы с духами, которые в нем живут».
И вот Франсин спустилась в подвал.
– Дом построен на месте погребения или чего-то в этом роде, – продолжала говорить она.
Гостья указала в сторону больших шкафов, оборудованных для хранения запасов, и спросила:
– Это все новое? Построено недавно?
– Думаю, нет, – ответил Джордж. – Насколько мне известно, все было построено достаточно давно.
Франсин остановилась перед шкафами.
– Вот. Прямо здесь похоронены люди. Над ними что-то есть. Отсюда исходит необычный запах. Душный запах. Он должен быть совсем не таким. – Она указала прямо на фанерную обшивку, прикрывавшую тайную комнату. – Чувствуете холод? – Она потрогала дерево. – То ли кого-то убили, то ли похоронили прямо под этим местом. Но, похоже, это новая пристройка, она создана над этой могилой.
Кэти захотелось убежать из подвала. Джордж заметил ее реакцию и взял за руку. Франсин помогла им выйти из трудного положения.
– Не нравится мне это место, – сказала она, – совсем не нравится. Будет лучше, если мы сейчас выйдем отсюда. – Не ожидая ответа, она направилась к лестнице и поднялась наверх.
Когда все вышли на первый этаж, к ним присоединился Эрик. Франсин на мгновение остановилась в коридоре, держась за стену.
– Должна сказать, – промолвила она, – когда я подошла к этому месту, у меня закружилась голова, и вот тут, в правой части грудной клетки, появилось ощущение какой-то напряженности.
– Болит? – спросила Кэти.
– Болело, – отозвалась Франсин. – Но боль была очень легкой и непродолжительной, как укол. Стоило повернуть за угол, боль сразу же прошла. – Она подошла к закрытой двери в швейную комнату. – А вот здесь с вами всегда что-то случается.
Джордж и Кэти утвердительно закивали. Джордж открыл дверь, ожидая, что в комнате, как уже не раз бывало, их встретит огромный рой мух. Но там их не было ни одной, и Джордж с Франсин вошли в комнату. Кэти и Эрик остановились на пороге.
Внезапно Франсин впала в транс. Она заговорила, но совершенно иным, глухим мужским голосом.
– Хочу предложить вам вот что. Большинство людей знакомятся со своими духами, и это знакомство оказывается приятным. Они не хотят потерять связь с ними, не хотят, чтобы духи покинули их. Но в данном случае, я полагаю, что дом следует очистить, следует изгнать из него нечистую силу.
Джорджу показалось, что голос, которым говорила Франсин, становится все более и более знакомым ему. Он не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах, но был уверен, что где-то уже слышал его.
– Чьи-то маленькие сыновья и дочка… Вижу пятна крови. Кто-то сильно поранил себя здесь. Кто-то пытался убить себя или что-то…
Франсин вышла из транса.
– А сейчас я бы хотела уйти, – объявила она. – Не слишком благоприятное время, чтобы попытаться вступить в разговор с духами. Чувствую, я должна уйти. Вы же знаете, я родилась под «венецианской вуалью».
Джордж не понял, что она имела в виду, но кивнул. Франсин обещала вернуться через день-два.
– Когда флюиды станут лучше, – объяснила она.
Пара уехала почти сразу.
Вернувшись в гостиную, Джордж и Кэти долго молчали. Наконец, Кэти спросила:
– Ну и что ты обо всем этом думаешь?
– Не знаю, – ответил Джордж, – просто не знаю. Прямо как обухом по голове стукнула. – Он встал, чтобы погасить огонь. – Мне нужно подумать об этом какое-то время.
Кэти поднялась наверх проведать детей. Гарри снова остался с мальчиками, потому что на улице было слишком холодно даже для крепкой и здоровой собаки. Джордж, как обычно, осмотрел все двери и замки, затем выключил свет на первом этаже. Он поднимался по ступенькам в спальню, но не дошел до второго этажа и остановился на полпути, увидев, что перила выше по лестнице были разрушены, стойки почти вырваны из гнезд. В этот момент он понял, чьим голосом говорила Франсин: это был голос отца Манкусо!
В четверг, 8 января 1976 года, новобрачные Джимми и Кэри вернулись домой после медового месяца на Бермудских островах. Джимми позвонил Кэти из дома миссис Коннерс и сказал сестре, что заглянет к ним позже в течение дня. Первое, что он спросил, это нашли ли они потерянные полторы тысячи долларов, и был весьма огорчен, когда Кэти сказала ему, что конверт так и не нашелся.
Джордж все утро чинил лестничные перила на втором этаже. Спускаясь вниз к завтраку, мальчишки предложили свою помощь, но Джордж отказался, так как детям нужно было съездить с матерью за новыми ботинками.
Ни Дэнни, ни Крис, ни Мисси, ни Кэти не слышали, как кто-то ночью ломал перила. Что произошло в тот момент в доме, так и осталось тайной. У Джорджа и Кэти были свои мысли на этот счет, но они решили, что в присутствии детей лучше помолчать.
В конце концов, Кэти взяла себя в руки и, посадив мальчишек в фургон, повезла их в магазин за покупками. Джордж воспользовался возможностью, чтобы позвонить Эрику. Он застал его дома и спросил молодого человека, говорила ли что-нибудь Франсин после того, как они уехали с Оушен-авеню. Джордж не на шутку разволновался, когда узнал, что девушка была весьма огорчена тем, что произошло с ней в доме. Она сказала Эрику, что и думать не желала о том, чтобы вернуться к Лютцам: призраки оказались слишком мощными. Она боялась, что если попытается поговорить с кем-либо о том, что произошло с ней в доме Лютцев, она спровоцирует силы, обитающие там, и ей не поздоровится.
– Эрик, – спросил Джордж, – что такое «венецианская вуаль», о которой говорила Франсин перед тем, как вы ушли?
– Как она мне объяснила, – ответил Эрик, – это оболочка плода, «сорочка» или «рубашка», в которой рождаются некоторые дети. Это своего рода кожное покрытие, похожее на тонкую вуаль, покрывающую лицо. Обычно ее сразу же удаляют. Франсин говорит, что рожденные с такой «вуалью» наделены даром ясновидения невероятной силы.
Джордж повесил трубку. Он просидел на кухне около часа, думая о том, где и у кого просить о помощи, прежде чем станет слишком поздно.
Вдруг зазвонил телефон. Это был Джордж Кекорис, специалист из Института психофизических исследований штата Северная Каролина. Он сказал, что ему поручено связаться с Джорджем и договориться о проведении осмотра в доме Лютцев. Также Кекорис сказал, что не сможет заехать в тот же день, потому что у него был вызов из Буффало, но постарается приехать на следующее утро.
Поговорив с Кекорисом, Джордж почувствовал, что получил отсрочку в последнюю минуту. Затем, чтобы чем-то занять себя до возвращения Кэти, он начал снимать рождественские украшения с елки, стоявшей в гостиной. Он осторожно разложил хрупкие украшения на газеты, чтобы Кэти упаковала их в картонные коробки, обратив особое внимание на семейную реликвию с полумесяцами и звездами, отлитыми из чистого серебра и обрамленными золотом, которая досталась ему от прабабушки.
Весь четверг утром и после полудня отец Манкусо продолжал лечиться от гриппа. Он смирился с еще одним несчастьем как с проявлением власти и недовольства той злой силы, которую он пытался изгнать из дома 112 по Оушен-авеню.
На этот раз он не дождался звонка от заботливого пастора, хотя и был уверен в том, что ему уже доложили о новом приступе болезни подопечного. Он остался у себя в квартире, лежа в постели и принимая лекарства, которые ему выписал доктор во время предыдущих визитов. Температура держалась на уровне 104 градусов[28]28
104° по Фаренгейту соответствуют 40° по Цельсию.
[Закрыть] желудок болел постоянно, и весь день отца Манкусо то знобило, то бросало в пот. К счастью, на его руках уже не было тех жутких отметин. Как понял отец Манкусо, это говорило о том, что он был не так сильно наказан за возобновление общения с Лютцами, нежели в прошлый раз.
Отец Манкусо даже не пытался дозвониться до офиса канцлеров. Он понял, что боли, в конечном итоге, отступят, если он отвлечется от мыслей о положении Лютцев, поэтому бездействовал и терпеливо ждал звонка от отца Райана или отца Нунцио. Коротая время, он читал католический требник.
К четырем часам дня Кэти вернулась, сделав все необходимые покупки. Поскольку автомобиль Джимми по-прежнему был у Лютцев, у молодоженов не было иной возможности переезжать с места на место кроме как на такси. Кэти вызвалась было съездить за братом и его молодой супругой, но Джордж запретил ей делать это: дороги в сторону дома ее матери в Уэст-Бабилоне обледенели и были все еще очень опасными. В машине Джимми стояла механическая коробка передач, то есть переключать скорости нужно было при помощи рычага, а Кэти никогда с этим толком не справлялась. Джордж решил съездить вместо нее и вернулся в Амитивилль в течение часа.
Кэти была рада увидеться с Джимми и Кэри и несколько часов с огромным интересом слушала их подробный рассказ о том, как они провели время на Бермудских островах. Молодожены привезли пакет полароидных снимков. Показывая фотографии, они в подробностях описывали приключения во время их упоительного путешествия. Джимми посетовал, что у него не осталось ни пенса, но они привезли воспоминания, которые останутся с ними на всю жизнь. Естественно, молодожены привезли подарки для детей, и большую часть вечера Дэнни, Крис и Мисси провели не со взрослыми, а у себя в комнате.
Джордж и Кэти не хотели портить настроение молодым, рассказывая о том, какие беды выпали на их долю после их свадьбы, они просто как могли радовались за Джимми и Кэри. Затем женщины поднялись наверх, чтобы сменить белье на кровати Мисси. Джимми и Кэри решили остаться на ночь в комнате Мисси, а малышку положили спать на старом диване в гардеробной в конце коридора.
Джимми рассказал Джорджу о своих планах на будущее. Он хотел покинуть дом матери и снять квартиру, расположенную поблизости от него и неподалеку от новых родственников, которые тоже жили в Уэст-Бабилоне. Затем Джордж и Джимми проверили замки в доме изнутри и снаружи. Джордж показал Джимми поврежденную дверь гаража, объяснив, что всему виной ужасная буря. Джимми, пострадавший от денежного ущерба, нанесенного неизвестно кем, с подозрением подумал о том, что дело тут в чем-то другом, но говорить ничего не стал, он молча последовал за Джорджем проверять эллинг.
Вернувшись, они продолжили осмотр дверей и окон, пока не убедились в том, что в доме 112 по Оушен-авеню все в порядке. В одиннадцать часов вечера обе пары пожелали друг другу доброй ночи.
Джордж помнил, что это случилось в четверть четвертого ночи, потому что, проснувшись к тому времени, пролежал бодрствуя несколько минут и именно в этот момент взглянул на свои наручные часы. В три часа пятнадцать минут раздался крик Кэри.
– Господи, началось! – пробормотал про себя Джордж. Он выскочил из кровати и побежал в комнату Мисси. Вбежав, он тут же включил свет. Молодые люди сидели на кровати, прижавшись друг к другу. Джимми пытался успокоить рыдавшую жену.
– В чем дело? – спросил Джордж. – Что случилось?
Кэри указала на основание кровати.
– Кто-то си-си-сидел вон там. Оно прикоснулось к мо-мо-моей ноге!
Джордж осмотрел место, на которое указала Кэри, и ощупал кровать. Место было теплым, словно действительно кто-то посидел на нем.
– Я проснулась, – продолжала Кэри, – и увидела маленького мальчика. Он выглядел таким больным! Он пытался попросить меня о помощи! – С этими словами Кэри истерически зарыдала.
– Ну-ну, будет тебе, Кэри, – сказал Джимми, нежно погладив жену. – Скорей всего, тебе это приснилось, и…
– Нет, Джимми, – резко возразила Кэри, – ничего мне не приснилось! Я видела его собственными глазами! Он говорил со мной!
– И что же он сказал, Кэри? – спросил Джордж.
Плечи Кэри по-прежнему вздрагивали от рыданий, но в объятиях мужа, который пытался убаюкать ее, как малое дитя, она мало-помалу начала успокаиваться. В этот момент Джордж услышал шум позади себя, затем кто-то коснулся его плеча. Он вскочил на ноги и осмотрелся. Это была Кэти. Глаза ее были влажными, словно она тоже плакала.
– Кэти! – вскричала Кэри.
– Что сказал мальчик? – Кэти подсказала ей.
– Он спросил меня, где Мисси и Джоди.
При упоминании имени Мисси Кэти выбежала из спальни и бросилась в другой конец коридора. Девочка крепко спала в гардеробной, одна ножка, повиснув в воздухе, торчала из-под одеяла. Кэти подняла одеяло и, согнув ножку, упрятала ее под одеяло, затем наклонилась и поцеловала ребенка в голову. В комнату вошел Джордж.
– С Мисси все в порядке?
Кэти кивнула.
Минут через пятнадцать Кэри успокоилась и снова уснула. Джимми все нервничал, но вскоре уснул и он. Джордж и Кэти вдвоем закрыли дверь и вернулись в свою спальню.
Кэти тут же открыла шкаф и вынула распятие, висевшее внутри.
– Джордж, – сказала она, – давай благословим дом сами.
Они начали с третьего этажа, с детской. В жутковатой предрассветной тишине в холодной комнате Джордж держал перед собой распятие, а Кэти читала молитву. В комнату Дэнни и Криса они не пошли; Кэти сказала, что можно подождать до следующего дня с благословением этой комнаты, как и с теми, в которых спят Мисси, Джимми и Кэри. Они перешли в свою спальню, а затем в швейную комнату на втором этаже. Предупредив жену, чтобы та была поосторожнее с перилами, которые он недавно отремонтировал, Джордж отправился на первый этаж, по-прежнему помахивая серебряным распятием: именно так, как ему представлялось, должен был вести себя священник во время крестного хода.
К тому моменту, когда они завершили обряд благословения на кухне и в столовой, на улице рассвело. В полутьме, не включая электрический свет, они приближались к гостиной. Джордж обошел вокруг каждого предмета мебели, а Кэти начала читать молитву:
– Отче наш, Иже еси на небесёх, да святится имя Твое…
Ее прервал громкий гул.
Кэти остановилась и огляделась. Джордж тоже остановился на полушаге и посмотрел в потолок. Гул разрастался, и, казалось, беспорядочный хор голосов полностью поглотил супругов.
Кэти не выдержала и зажала уши, чтобы заглушить какофонию, царившую вокруг, а Джордж явственно различил в этом шуме громогласное: «Остановитесь!»
В четверг, 8-го, и в пятницу, 9 января 1976 года, отец Манкусо чувствовал себя слишком слабым, чтобы провести мессу в церкви, и потому остался дома, молясь перед своим аналоем[29]29
Аналой — высокий столик с наклонным верхом; используется при богослужении.
[Закрыть]. Зазвонил телефон. Отец Нунцио звонил из офиса канцлера, чтобы сообщить, что он и отец Райан хотели бы повидаться с ним.
Отец Манкусо посетовал на то, что из-за болезни не может навестить канцлеров, и спросил, не может ли он обсудить положение по телефону. Отец Нунцио согласился, и отец Манкусо рассказал ему о самых последних событиях в доме 112 по Оушен-авеню. Безо всяких колебаний канцлер согласился с предложением отца Манкусо о том, чтобы Лютцы на некоторое время покинули дом. Священник также сообщил канцлеру о том, что решил не посещать дом 112 повторно, и сказал, что свое послание просто передаст Лютцам по телефону.
В это время там, в Амитивилле, Кэти и Джордж все еще не могли прийти в себя после концерта, устроенного для них невидимым хором минувшей ночью. Кэти бодрствовала. Она сидела на кровати в супружеской спальне.
Джордж вернул распятие на прежнее место, повесив его на стенку шкафа. Какое-то время они сидели обнявшись, пытаясь успокоить друг друга. В восемь часов Кэти поднялась и разбудила детей. Джимми и Кэри вышли из спальни Мисси в половине девятого, одетые и готовые спуститься к завтраку.
Поговорив с канцлером Нунцио, отец Манкусо позвонил Джорджу Лютцу, чтобы сообщить ему о принятом решении. В доме долго не брали трубку, и священник хотел было прервать звонок, но в этот момент Джордж ответил. Отец Манкусо, памятуя о прежних попытках связаться с Лютцами по телефону и их последствиях, был удивлен тому, что на этот раз связь установилась без вмешательства каких-либо нечистых сил.
Джордж сказал, что они с Кэти только что вернулись, проводив Джимми и его жену в Уэст-Бабилон. Затем он поведал о том, что случилось в доме во время импровизированной церемонии благословения прошлой ночью. Отец Манкусо встревожился не на шутку. Самым настоятельным образом он попросил Джорджа прислушаться к советам канцлеров и покинуть дом тотчас же.
– И еще, Джордж, – добавил он, – прошу вас, больше не благословляйте дом самостоятельно. Ваше упоминание имени Господа, причем таким образом, каким вы это сделали, может лишь вызвать гнев той силы, которая поселилась в вашем доме. Пожалуйста, не предпринимайте больше ничего. Положение и так уже полностью вышло из-под контроля…
– Святой отец, – перебил его Джордж, – что вы такое говорите?
Священник заколебался, не зная, что ответить. Не сказал ли он слишком много? Канцлеры ограничили всякое обсуждение дела Лютцев выдвижением чисто научных причин, и еще предстоял долгий период расследования, прежде чем церковь признает дело результатом демонического влияния. Отец Манкусо заверил Джорджа в том, что не собирался выражать собственные страхи.
– Я пока ни в чем не уверен, – поправился он. – Вот почему я умоляю вас покинуть дом сейчас, пока еще не найдено определение, научное или… – Священник снова заколебался.
– Или? – спросил Джордж.
– Все может быть намного опаснее, чем кажется кому-либо из нас, – ответил отец Манкусо. – Подумайте, Джордж, произошло много такого, что никто из нас толком объяснить не может. Должен признаться, я не на шутку встревожен тем, что пребывает в вашем доме и, похоже, является нечистой силой. Также должен признаться, что все это может быть порождено всего лишь нашим воображением. – Священник замолчал. – Джордж, вы все еще там? – спросил он через некоторое время.
– Да, святой отец, слушаю вас.
– Вот и хорошо, – возобновил разговор отец Манкусо. – Пожалуйста, уезжайте. Пусть за это время страсти остынут, и дело утрясется каким-то образом. Если вы уедете, быть может, мы все обдумаем в рациональном ключе. Я расскажу канцлерам, что произошло минувшей ночью, и, надо полагать, они пришлют кого-нибудь, кто…
В этот момент отец Манкусо услышал по телефону пронзительный крик Кэти.
– Перезвоните! – выпалил Джордж, и священник услышал, как на другом конце провода звякнула трубка. Он так и остался стоять в своей гостиной, размышляя о том, что же еще могло случиться в доме 112 по Оушен-авеню.
Джордж помчался по лестнице на третий этаж. Прибежав на место, он обнаружил в коридоре Кэти, истошно кричавшую на Дэнни, Криса и Мисси. Еще бы! Весь коридор был заляпан чем-то зеленым и студенистым. Пятна сочились и медленно стекали с потолка и стен на пол, оседая зеленой слизью в мерцающих лужах.
– Кто из вас сделал это? – бушевала Кэти. – Отвечайте, не то я вам все кости переломаю!
– Да не делали мы этого, мамочка! – отвечали дети хором, уклоняясь от ударов, которые она обрушивала на их головы.
– Мы этого не делали! – вопил Дэнни. – Мы сами это увидели, когда поднялись наверх!
Джордж встал между женой и детьми.
– Да погоди минуточку, милая, – мягко сказал он, – может, дети в самом деле не виноваты. Дай посмотрю.
Он подошел к одной из стен и погрузил палец в зеленую кляксу. Взглянув на вещество, он понюхал его, а затем попробовал на язык. – Очень похоже на желе, – прокомментировал он, облизывая губы, – но вкуса никакого.
Тем временем, выплеснув эмоции, Кэти успокоилась.
– А это может быть краской? – спросила она.
Джордж с сомнением покачал головой.
– Нет, – он покатал вещество между кончиками пальцев. – Не знаю, что это такое, но грязь после себя оставляет ту еще!
Джордж поднял глаза на потолок.
– Не похоже, чтобы это стекало сверху…
Джордж замолчал, не закончив фразы. Он осмотрелся вокруг с таким видом, словно попытался понять, где находится. Внезапно он вспомнил разговор с отцом Манкусо, состоявшийся несколько минут назад, и слово «дьявол» чуть было не слетело с его губ.
– Ты что-то сказал, Джордж? – спросила Кэти. – Я не расслышала.
Он посмотрел на жену и детей.
– Нет, ничего. Я просто пытался сообразить…
Он повел всех к лестнице.
– Кэти, – сказал он, – я проголодался. Пойдем на кухню и чего-нибудь перекусим. А потом я вернусь с мальчиками, и мы наведем порядок в этом свинарнике. Договорились, разбойники?
Джимми и Кэри вернулись назад в Уэст-Бабилон. Кэри была рада тому, что они покинули дом 112, даже несмотря на то, что это значило переехать в дом свекрови.
– Я чувствую себя ужасно, – сказала она, выходя из машины. – Кто бы что бы ни говорил, я знаю одно: вчера я видела того маленького мальчика!
Джимми похлопал жену по спине.
– Да забудь все, малышка, – сказал он. – Это был всего лишь сон. Знаешь, не верю я во всю эту ерунду.
Почувствовав прикосновение Джимми, Кэри отпрянула, озираясь по сторонам, не видят ли их соседи. Она уже собралась войти в дом, как Джимми схватил ее за руку.
– Послушай, Кэри, – сказал он, привлекая ее к себе, – сделай одолжение, не говори о том, что случилось, в присутствии мамы. Она из-за таких вещей страшно расстраивается. И, знаешь, что мы сделаем, вызовем-ка сюда священника.
Кэри продолжала настаивать на своем.
– А как насчет денег, которые пропали в доме Кэти? Скажешь, и это был сон?
После полудня отец Манкусо только и думал о том, почему Джордж не перезвонил ему, и почему так кричала Кэти. С одной стороны, подумал священник, есть смысл позвонить сержанту Джонфриддо из полицейского управления округа Саффолк и попросить, чтобы он посмотрел, все ли в порядке у Лютцев. С другой стороны, визит полицейского может встревожить их еще больше.
«Господи, – подумал он, – надеюсь, что у них там ничего не стряслось!»
В конце концов, священник не выдержал, снял трубку и набрал номер Джорджа.
Ответа не последовало.
В тот момент вся семья была в эллинге, где шум компрессора заглушал все звуки. Джордж, Дэнни и Крис сбрасывали кусочки зеленого желе в ледяную воду за борт лодки. Компрессор продолжал взбалтывать странное вещество, смешивая его с ледяной водой, чтобы оно скорее ушло под лед.
Мальчики сбрасывали его, стоя на узкой деревянной дорожке, Кэти подметала то, что выпадало из их ведер. Мисси держала Гарри на поводке, чтобы пес никому не мешал. Джордж молча работал, сжав губы, чтобы нечаянно не сказать Кэти и детям о своих страхах. К счастью для него, Кэти по-прежнему считала, что во всем безобразии виноваты дети; она никак не связывала зеленую слизь с другими таинственными явлениями, которые принесли в их дом столько ужаса.
Джордж был настолько погружен в собственные мысли, что совершенно забыл перезвонить отцу Манкусо.
Вечером, сидя у камина, Кэти изо всех сил пыталась убедить Джорджа переехать к матери. Но когда она предложила съехать той же ночью, Джордж внезапно пришел в ярость.
– Нет, черт побери! – заорал он и вскочил с кресла. Лицо его было красным от ярости.
Все напряжение, скопившееся в нем, вырвалось, наконец, наружу.
– Все, что у нас есть, черт бы побрал, находится здесь, в этом доме! – закричал он. – Я слишком много вложил в этот дом, чтобы вот так бросить все и уйти!
Дети все еще не легли спать. Они съежились от страха и прижались к матери. Даже Кэти была напугана: таким Джорджа она никогда не видела. У него был вид одержимого, ненормального.
Его охватила ярость, он кричал так, что его можно было услышать в каждой комнате дома 112 по Оушен-авеню.
– Сукины дети! Вон из моего дома! – надрывался он, взбегая по лестнице на третий этаж. Джордж ворвался в комнату для игр и широко распахнул все окна. – Вон! Вон отсюда, во имя Господа Бога!
Джордж вбежал в спальню мальчиков, затем спустился на второй этаж и там с ревом распахнул все окна в каждой комнате, выкрикивая снова и снова:
– Вон отсюда – во имя Господа Бога!
Некоторые окна не поддались его напору, и он стал бешено колотить по рамам, пока они не ослабли. Морозный воздух хлынул в комнаты, и вскоре во всем доме стало холодно, как на улице.
В конце концов, Джордж совершенно выбился из сил. Он вернулся на первый этаж, гнев стал покидать его. Измученный, тяжело дыша, он встал посреди гостиной, крепко сжимая и разжимая кулаки.
Пока Джордж давал волю своему гневу, Кэти с детьми сидели не шелохнувшись у камина. Сейчас они, испуганные, медленно подошли к нему, окружили его и обняли. Он оттаял и обнял в ответ всех четверых самых близких ему людей.
Но был еще и пятый свидетель того, что произошло. Сержант Аль Джонфриддо, офицер полиции, которому хотел позвонить отец Манкусо, завершал осмотр территории Амитивилля, прежде чем уйти с дежурства в девять часов. Проезжая про Оушен-авеню, он с удивлением обнаружил некоего безумца, который мечется по дому 112, открывая нараспашку все окна в лютый мороз.
Сержант остановил свой внедорожник на пересечении Саус-Айрленд-плейс и Оушен-авеню, как раз напротив дома Лютцев, и выключил передние фары. Он понимал, что нужно было выйти из машины и войти в парадную дверь, но что-то удерживало его на месте. Ему в самом деле не хотелось выяснять, почему владелец дома ведет себя как сумасшедший. Джонфриддо остался в машине. Он так и сидел, наблюдая за тем, как некая женщина ходит по дому и захлопывает окна дома.
«Должно быть, этот миссис Лютц, – подумал он. – Похоже, сейчас у них все нормально. Ладно, не буду совать нос в их дела». Он вздохнул и завел мотор автомобиля. Не включая передних фар, полицейский медленным задним ходом вернулся на Саус-Айрленд-плеис до того места, откуда он смог совершить левый поворот и выехать на улицу, параллельную Оушен-авеню. Только после этого он включил фары.
Через час в доме 112 по Оушен-авеню снова стало тепло. Батареи победили мороз, и температура в доме установилась на уровне 75 градусов[30]30
75° по Фаренгейту соответствуют +23,9° по Цельсию.
[Закрыть].
Мальчики дремали у камина; Кэти держала спавшую Мисси на руках и баюкала ее. В десять часов она осмотрела детские комнаты и решила, что Дэнни и Крису пора идти спать.
После всего, что произошло, Джордж не проронил ни слова. Он сидел у огня, глядя на пылавшие поленья. Отправив детей наверх, Кэти, наконец, вернулась и попыталась как можно мягче поговорить с мужем.
Джордж взглянул на Кэти, и она увидела на его лице смесь гнева и смущения. Глаза его были затуманены слезами; похоже, ему было стыдно, и он плакал из-за своего срыва. «Бедный, бедный! – подумала Кэти. – Ему явно нужно отдохнуть». Он предложила ему лечь в постель, но он отрицательно покачал головой.
– Иди сама, а я приду попозже, – нежно промолвил он и снова устремил взгляд на танцующие языки пламени.
В спальне она оставила ночник Джорджа включенным. Не раздеваясь, она скользнула в постель и закрыла глаза. Кэти слышала, как там, за окном, завывает ветер… Она расслабилась и через несколько минут задремала.
Внезапно Кэти села, выпрямившись, и взглянула на ту сторону постели, где должен был лежать Джордж.
Он все еще не пришел. Кэти медленно оглянулась. Она увидела собственное изображение, отраженное в зеркалах, покрывавших стену от потолка до пола, и вновь почувствовала желание достать распятие из шкафа.
И столь острым было это желание, что она уже было встала с постели, однако тут же остановилась и снова заглянула в зеркала. Ей показалось, что ее отражение зажило вдруг собственной жизнью, и она услышала, как оно промолвило ей:
– Не делай этого! Ты уничтожишь всех!
Когда Джордж вернулся в спальню, Кэти уже спала. Она поправил ее одеяло, подошел к тумбочке и вынул Библию из ящика, затем выключил свой ночник и вышел из комнаты.
Он вернулся в гостиную, сел в свое кресло, открыл Библию и начал читать с самого начала, с Книги Бытия. В этой первой книге откровений Господних он нашел строки, которые побудили его подумать о собственных невзгодах: «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей»[31]31
Быт 3: 14.
[Закрыть].
Джордж вздрогнул. «Змей – это Дьявол», – подумал он. Затем он почувствовал, как горячий порыв воздуха ударил ему в лицо, и он поневоле отвернулся от книги. Пламя камина жадно потянулось к нему.
Джордж подскочил с кресла и отпрянул назад. Огонь, догоравший в камине, снова ожил, и пламя заполнило весь очаг. Джордж ощутил жгучий жар, а затем невидимый ледяной палец коснулся его спины, и он замер на месте.
Через несколько секунд он обернулся. Вокруг ничего не было, но он явно почувствовал, как нечто движется рядом. Вдруг он увидел это нечто: холодный туман клубами стелился по коридору, спускался вниз по лестнице.
Крепко сжимая Библию, Джордж бегом по ступенькам поднялся в спальню. Пока он бежал, холод сковывал его тело. Он остановился в дверях спальни. В комнате было тепло. И вновь из ниоткуда его коснулись ледяные пальцы. Джордж побежал к комнате Мисси и распахнул дверь. Окна были широко открыты, потоки морозного воздуха свободно заполняли все пространство.
