Текст книги "Спасение Келли и Кайдена (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8
Заставить кого-то почувствовать, что ты понимаешь их, чего бы это ни стоило

Келли

Думала, что буду напугана сильнее, чем есть на самом деле. От заледеневших дорог мое тело спасает только грузовик. Но я держусь за Кайдена, моя голова покоиться на его спине, и сейчас я счастливее, чем в прошлом месяце. Я даже не обращаю внимание на холодный поток воздуха, пока Кайден покачивается назад и вперед из-за извилистой дороги. Мы проезжаем мимо людей в машинах и на тротуарах около магазинов, граничащих с главной дорогой города. Они смотрят на нас, как на безумцев. Но все хорошо. Мы можем быть сумасшедшими вместе.

Я закрываю глаза и блокирую весь мир, вдыхая запах свежего зимнего воздуха, сжимая руками талию Кайдена. Чувствую, как его грудь напрягается, будто он задыхается, но шум мотора – это все, что я слышу.

Когда мотоцикл начинает замедляться, я открываю глаза. Мы подъезжаем к кафе, где я с Сетом ела блины почти каждое утро. Я не шевелюсь. Да мне и не хочется.

Кайден паркует байк перед кафе, неподалеку от входных дверей. Красные и зеленые светящиеся огоньки мигают, отражаясь на снегу. В воздухе витают запахи сосисок и кофе, и из-за этого мой желудок урчит.

– Ты там жива? – спрашивает Кайден, поворачивая голову и смотря через плечо на меня.

Я киваю, но не убираю голову от его спины. Я боюсь, что если сделаю это, то он исчезнет.

–Келли? – окликает он меня. – С тобой все хорошо?

Мои плечи опускаются, когда я выдыхаю и потом приказываю себе отпустить его. Я отклоняюсь назад и смотрю в его глаза.

– Да, я в порядке.

Он хмурится и гладит меня по щеке пальцами.

– Ты замерзла.

Я прикасаюсь к своим щекам, кажется, что они онемели, или это пальцы.

– Может нам стоит зайти внутрь.

Кайден перекидывает ногу через байк, и встает на ноги. Начинаю вставать, когда в моем кармане начинает вибрировать мобильник. Я вытаскиваю его и читаю сообщение.

Сет: Мы приедем чуть позже. Нам нужно заехать в магазин.

Я: Зачем?

Сет: По делу.

Я: Что-то не так?

Сет: Нет... мы просто думаем, что вам двоим нужно пару минут для себя.

Я: Когда вы будете здесь?

Сет: Скоро. И запомни: пугливый котенок.

– Пугливый котенок? – спрашивает Кайден.

Я смотрю на него и осознаю, что он склоняется надо мной, читая переписку.

– Забудь.

Засовываю телефон в карман, сгибаю колено и перекидываю ногу, слезая с байка.

Кайден приподнимает брови, оборачивая руки вокруг моей талии, и помогая мне спуститься.

– Так они дают нам время?

Черт. Зачем он читал сообщения? Он отпускает мою руку, и я наклоняю голову вниз, засовывая руки в карманы.

– Сет бывает странным.

Он глядит на меня с подозрением, и я беспокоюсь, что испортила свой шанс. Но потом он произносит, – Разве Сет не всегда странный?

Чувствую, как он дает мне простой выход, потому, что, возможно, он хочет эти несколько минут со мной.

Я киваю.

– Да, всегда, это будет не Сет, если он не будет странным.

Он улыбается, а затем берет меня за руку, колеблясь мгновение, прежде чем переплести наши пальцы, просовывая сои крупные сквозь мои хрупкие. Я поднимаю взгляд на него, и его грудь вздымается, когда он напряженно выдыхает воздух. Мы больше ничего не говорим. Мы просто цепляемся друг за друга, направляясь к входу в кафе, который украшен картинкой Санты с мешком игрушек.

Когда я вхожу внутрь, то понимаю, как сильно замерзла. Уютный теплый воздух окутывает меня, покалывая и оживляя кожу. Сегодня в кафе не так много народу, но мы выбираем дальнюю кабинку, пытаясь уединиться. Рождественские мелодии льются из колонок на потолке, а на каждом столе мерцают серебряные и белые свечи. Это время года, когда люди счастливы и когда они пытаются оросить магией вещи. Я хочу, чтобы они оросили ее и нас.

Как только я сажусь в кабинку, высовывая руки из куртки Сета и откидывая ее в сторону, снимаю пиджак, который был под курткой. Я немного расстраиваюсь из-за того, что Кайден садится напротив меня, но напоминаю себе о пугливом котенке. Пугливый котенок.

Он мгновенно тянется к солонке и начинает вращать ее между ладонями, выплескивая нервозность. Тут тихо, за исключением болтовни, звона бокалов, и звука гремящих сковородок на кухне. Я пытаюсь придумать, что сказать, в то время, как Кайден пялится на солонку с солью. Я беру меню из подставки на столе стоящее рядом с диспенсером с салфетками и начинаю изучать его.

Официантка подходит к нам, чтобы принять заказ. Это та же самая официантка, которая флиртовала с Сетом. Она кидает на меня такой взгляд, как будто бы я шлюха. Ее волосы перекинуты на одну сторону, а на бейджеке написано: «Дженна». Думаю, я помню ее из школы. Она была старше меня на класс и дружила с Дейзи МакМиллан.

– Привет, Кайден, – здоровается она с усмешкой.

Он смотрит вверх, отставляя солонку в сторону.

– Привет, Дженна.

– Как дела? – она прикасается к его руке наманикюренными пальчиками, поглаживая его мускулы, как будто он собака. У меня появляется импульс хлопнуть по ее руке. И мне это не нравиться, потому что это не я. – Я слышала, ты попал в аварию, или что-то типа того.

Кайден закатывает глаза и бурчит:

– Да, что-то типа того.

Она смеется, но ее брови хмурятся.

– Ты такой забавный.

Кайден смотрит на меня, когда тянется к меню, и мой взгляд впивается в стол. Я просовываю руки под бедра, концентрируясь на списке закусок.

Кайден и она начинают обсуждать их дни в старшей школе, и как все скучают по игре Кайдена и гуляньем на вечеринках. Кайден улыбается ей каждый раз, и это немного больно, потому что, он не сказал ничего с тех пор, как я видела его.

– Знаешь, она скучает по тебе, – говорит Дженна, кусая резинку карандаша, готовая записывать.

Кайден переводит взгляд с меню на нее, его взгляд тускнеет, выглядя растерянным.

– Кто?

Она выдувает розовый пузырь, поглядывая на меня.

– Дейзи.

Я вжимаюсь в сидушку, жалея, что я не песчинка или не невидимка, и подпираю рукой голову, пряча лицо и делая вид, что заинтересована напитками.

– Ааа... – Кайден переводит внимание на меню. – Думаю, буду блины.

Я улыбаюсь, думая о Сете и нашей блинной погони, и это вселяет в меня немного мужества. Я слегка выпрямляюсь, откладывая меню в сторону.

– Я тоже буду блины, и кофе.

Ее нос морщится, когда она записывает мой заказ, затем улыбается харизматично Кайдену.

– Ты будешь что-нибудь пить?

Кайден закрывает меню.

– Мне тоже чашечку кофе.

Она записывает это, глядя на него с усмешкой, и когда она поворачивается к кассе, бросает на меня хмурый взгляд. Я отворачиваюсь от нее, концентрируясь на разговоре с Кайденом. У меня есть вещи поважнее, чем беспокойство по поводу Дженны и Дейзи.

– Я хочу поговорить с тобой, – начинаю я, смотря на трещины в столе. – Но не знаю как.

– Ты не знаешь, как поговорить со мной?

Я не знаю, как принять то, что он сказал. Я всегда думала, что у нас нет проблем с разговорами, именно поэтому я и поделилась с ним мои секретом.

– Почему?

Он проводит пальцами по кольцу из дерева, другой рукой скидывая капюшон. Запускает пальцы в волосы и откидывает каштановые пряди назад, чтобы они не лезли в глаза и уши.

– Потому что, ты видел меня в таком состоянии. И я никогда не хотела бы, чтобы кто-то другой увидел меня такой, особенно ты. – Я провожу по трещинам в столе, зная, что нужно подбирать слова тщательно. – Кайден, я говорила тебе сотню раз, что я никогда не буду осуждать тебя, и именно это я и имела в виду.

– Дело не в осуждении, Келли. – Он смотрит на меня и страдание в его глазах, соответствует тому, что твориться у меня в сердце. – Дело в том, что ты заслуживаешь… – он вздыхает, закатывая рукава, проводя пальцами по свежему шраму, который растянулся вертикально по предплечью. – Ты заслуживаешь больше, чем это.

– Нет, не заслуживаю, – Думаю, в прошлый раз я бросилась в туалет, потому что не смогла справляться с болью, это то, что я делаю год за годом. – Ты и я ничем не отличаемся.

Он становиться еще мрачнее, опуская рукав вниз и прикрывая шрамы.

– Мы нисколько не похожи. Ты... ты красивая и изумительная, и твоя печаль и боль пришли из-за кого-то другого. – Он понижает свой голос и шумно втягивает воздух. – Я причинил боль сам себе.

Я стараюсь сохранить свой голос мягким, когда наклонюсь над столом.

– Нет, это сделал твой отец.

Он качает головой, смотря на кассу.

– Я порезал себя тем вечером.

Моя грудь сжимается, и сердце вместе с ней.

– Все порезы?

Он не отвечает, его небритая челюсть напрягается. Осторожно, так, чтобы не напугать его, я скольжу рукой по столу и беру его в свою.

– То, что произошло не твоя вина. Моя. Все это случилось из-за меня.

Его голова поворачивается в мою сторону и огонь в его глазах приводит меня в ужас.

– Ни в коем случае, это не твоя вина и я ни капли не сожалею о том, что сделал с ним. – Его взгляд пронзительный, но голос спокоен. – Ты сердишься из-за того, что я сделал?

Я уже знаю настоящий ответ, потому, что чувствую это, каждый раз, когда думаю о Калебе, получающему по заслугам снова и снова.

– Хотела бы я сказать, что злюсь, потому что никогда не хотела, чтобы ты делал это, но я не могу. – В уголках глаз начинают собираться слезы, но я загоняю их назад, потому что это неподходящее место и время для слез. – Извини, Кайден. Мне так жаль, что втянула тебя в эту неразбериху.

Он вытаскивает руку из-под моей и кладет ее поверх моих пальцев.

– Тебе не о чем сожалеть... я единственный, кто должен извиняться, за все это. Я не могу... я не могу даже представить, как тяжело это должно было быть, придти ко мне, когда я был в том состоянии.

Я трясу головой и фокусируюсь на его ускоренном пульсе на его руке. Все это реально, и сложно сдерживать себя в руках.

– Это было тяжело только потому, что... потому, что я думала, что ты мертв.

Он выглядит так, будто сейчас развалиться на кусочки и только я сдерживаю его от этого. Хочу сжать его в объятьях. Хочу, чтобы он сжал меня в объятьях, потому что знаю ‒ если мы можем просто держаться друг за друга, то сможем пройти через это. Но неожиданно, он вскакивает на ноги и отходит от меня, и я не знаю, что делать или говорить.

– Мне нужно уйти, – говорит он, смотря на дверь, на выход, не на меня. – Так для тебя лучше... Ты не заслуживаешь этого... Я не заслуживаю тебя.

Как быстро нашла его снова, так же быстро он ушел из моей жизни. Я сморю на него, обходящего столы и выходящего из кафе, а затем покидающего меня. Мне нужно, чтобы он понял, что я понимаю его. Мне нужно заставить его увидеть то, что он заслуживает быть счастливым, и что он не портит меня. Я поднимаюсь и сломя голову несусь мимо столов, не волнуясь о том, что люди смотрят на меня, как на сумасшедшую. Я толкаю стеклянную дверь, выбегая на холод раздетая.

– Иногда я заставляю себя рыгать, – заикаюсь я и бегу к байку, скользя по снегу.

Он застывает с одной ногой на земле, поворачивая голову. Его глаза сканируют мое тело, и я чувствую себя голой и выставленной на показ.

– Ты что..?

Я сдавливаю пальцами нос, и качаю головой, потому, что не могу смотреть на него, когда повторяю это.

– Иногда я вызываю у себя рвоту. – Я даю ему время, и затем опускаю руку. – И это не потому, что я думаю, что толстая. А потому...– Я делаю шаг к нему и отклоняю голову назад, глядя в его изумрудные глаза. Я вижу свое отражение в них, и выгляжу напуганной, да и чувствую себя так же. – Это потому что, я пытаюсь избавиться от всех гнусных, отвратительных чувств внутри себя. Те, с которыми я не могу справиться.

Он смотрит на меня, и я имею в виду, он реально смотрит нам меня, и между нами устанавливается связь, это понимание, что мы – двое людей, которые сломлены, не сами по себе, а кем-то, и мы делаем все возможное, чтобы не разбиться на кусочки.

Я жду его реакцию, и когда он не двигается, я делаю это за него. Я делаю шаг, оказываясь достаточно близко, чтобы почувствовать его тело, излучающее тепло. Затем я встаю на носочки, закидываю руки на его шею, и обнимаю, моля Бога, чтобы он обнял меня в ответ, потому что даже если этот жест прост в теории, иногда обнять – сложно.

Его руки висят по сторонам, а грудь то опускается, то поднимается. Я собираюсь сдаться, отстраняясь от него, и позволяю себе заплакать, когда его руки оборачиваются вокруг моей талии. Он крепко обнимает меня, и это дает мне шанс на то, что, возможно, здесь осталась хоть какая-то надежда.

Он держит меня, словно собирается остаться в таком положении навсегда, уткнувшись лицом в мои волосы. В какой-то момент начинается снег, но мы не двигаемся. Мы застываем на миг, и ни один из нас не хочет уходить.

– Как долго? – наконец спрашивает он, его теплое дыхание касается мой щеки.

Я закрываю глаза и согреваюсь, ощущая его.

– С тех пор, как это произошло.

Его руки сильнее сжимают меня, и он сильнее вжимает мое тело в свое.

– Извини.

– Это не твоя вина, – нежно провожу пальцами по его спине вверх и вниз, набираясь мужества задать ему вопрос. – Кайден?

– Как мне исполнилось двенадцать. – Он читает мои мысли, достаточно доверяя мне, чтобы ответить.

Я крепче обнимаю его, соединяя нас, настолько, насколько, это возможно. Может, если я сильно попытаюсь, мы сольемся друг с другом и станем единым человеком, и тогда мы сможем делиться нашей болью, вместо того, чтобы держать ее в себе.

Кайден

Я в шоке от того, что сказала мне Келли, и в начале я ее не понял. Она заставляет себя рвать. Она открыто заявила, что вызывает у себя рвоту. Но потом, она объяснила, зачем делает это, и для меня это обрело смысл, больше, чем все остальное в жизни. И теперь я осознаю, как идеально мы подходим друг другу и также осознаю, каким это могло для нас стать губительным в конце концов. Потому что даже если мы поможем друг другу собирать нашу жизнь по кусочкам, в это же время мы можем и уничтожить себя, а потом вообще ничего не останется, чтобы вновь собрать, когда мы рассыпемся.

– Может нам лучше зайти внутрь, – наконец заговариваю я, даже если я не хочу говорить что-либо. Я хочу стоять в этом самом месте, и обнимать ее всегда, но тогда мы замерзнем до смерти.

Она отодвигается, оставляя пространство между нами, наклоняется и поднимает подбородок заглядывая мне в глаза, ее волосы спадают назад.

– Я не уверенна, что хочу возвращаться, после того как я пулей выбежала оттуда.

Я заправляю прядь волос за ее ухо, когда ее ладони путешествуют по моим рукам.

– Как на счет того, чтобы я зашел туда забрал твои вещи, а ты пока позвонишь Сету. Я не хочу, чтобы ты ездила на байке.

– Но что ты будешь делать с ним?

Я поглаживаю рукой ее щеку, отчаянно нуждаясь в прикосновениях ко всему ее телу.

– Я могу поставить его кузов грузовика, и потом мы сможем покататься или заняться чем-нибудь другим.

На ее губах мелькает слабая улыбка.

–Куда мы поедим?

Я улыбаюсь ей в ответ, проводя большим пальцем по ее нижней губе.

– Куда хочешь.

Ее взгляд становиться хитрым, а затем она приподнимается на носочках и целует меня в щеку.

– На пляж?

Я выгибаю бровь и кидаю на нее веселый взгляд, когда она отодвигается назад, а потом смотрю на горы снега по всей парковке, возле забора и под крышей, где он проскальзывал.

– На пляж?

Она проводит вниз рукой по моей и вкладывает свою ладонь в мою.

– Да, я объясню, когда Сет и Люк будут здесь.

Я не знаю, что она задумала и даже боюсь узнать что именно. У меня был план. Я собирался держаться от нее подальше, но она стоит здесь и понимает меня, как никто другой, и я не готов отпустить это чувство, пока что.

– Хорошо, ты позвони им, а я пока пойду заберу твои вещи.

Она кивает, и начитает доставать телефон из кармана, когда я иду в кафе. Несколько людей за столами смотрят на меня с узнаванием, когда дверь позади захлопывается. Они, вероятно, единственные, кто слышал историю. Сплетни распространяются здесь быстро, я и хочу убраться подальше от этих взглядов. От снега, от города, от собственного дома, от собственной жизни.

Я тороплюсь забрать вещи Келли, игнорирую Дженну сверлящую меня взглядом, и словно ветер несусь мимо столов к двери, и выдыхаю с облегчением, когда дверь позади закрывается. Дженна была подругой Дейзи, и я не хочу слышать ни слова о возвращении к Дейзи, потому что я с Келли. Я беспокоюсь, что Дженна уже позвонила Дейзи и она появиться здесь в любую минуту. Это последняя вещь, которую я хочу для Келли.

Я тут же начинаю смеяться, как только вижу Келли. Я никогда так не смеялся, и смех сдавливает мою грудь.

– Ты что делаешь?

Небо потемнело и идет снег, падая из грозных серых облаков. Руки Келли на руле моего байка, она пытается закатить его под навес, от снега. Ее ноги скользят по люду, и она заставляет его сдвинуться с места.

Я встаю позади и чувствую ее напряжение, когда накрываю ее руки своими.

– Будет больно, если ты с него свалишься, – констатирую я, наклоняя вперед голову и тайком вдыхая запах ее волос, вспомнив тот раз, когда сделал это впервые. Отпускаю ее руки и делаю шаг назад, направляя ее.

– Снег не может испортить байк.

Она откидывается назад, задирая подбородок и смотря на меня.

– Ты уверен? По-моему, я читала где-то, что мотоциклы не созданы для снега.

Я прикасаюсь губами к ее лбу, задерживаясь на мгновение, наслаждаясь ощущением ее кожи до того, как отстраняюсь.

– Где же ты узнала об этом?

Она пожимает плечами.

– Не знаю. В каком-то в журнале или где-то еще.

Качая головой, я улыбаюсь ей, придерживаю для нее жакет, ожидая, пока она просунет руки в рукава. Прошло так много времени с тех пор, как я улыбался, что мышцы рта от непривычки побаливают. Она поворачивается и просовывает руку в рукав, проделывает тоже самое с другим рукавом.

Я отпускаю жакет и провожу ладонями до талии. Сжимаю руки и поворачиваю ее лицом к себе, ее глаза расширяются. Я кладу руки на ее живот, не отрывая от нее глаз, и тяну молнию вверх, до подбородка, она выдыхает и ее дыхание превращается в облачко тумана. Мои руки дрожат, когда я убираю их от нее, и поддаюсь вперед, целуя ее в лоб и закрывая глаза, втягиваю ее запах, стараясь держать глаза открытыми. За месяц я забыл, какого это ощущать ее кожу, сейчас я прикасаюсь к ней, а не мечтаю о ней. Но это не правильно. Я не лучший для нее, а она заслуживает лучшего. Намного лучше, чем я. У нее должно быть все совершенно, а я далек от совершенства. Онемение проходит по моему телу, когда понимаю, что в конце концов должен отпустить ее.

– Сет и Люк будут тут через минуту, – шепчет она, хватаясь за края моей рубашки, спрятав лицо в моей шее.

Я не чувствую своих пальцев, рук, сердца.

– Хорошо, – я чувствую себя чертовски беспомощным, но все, что я могу делать, это стоять, дрожать и притворятся, что это от холода.

Глава 9.
Сбежать... сбежать к пляжу.

Келли

Я в замешательстве. Могу сказать, что Кайден хочет обнять меня, но отстраняется, борясь с желанием прикоснуться ко мне. Все что нам нужно – долгий разговор, тогда бы я смогла понять, о чем он думает и чего хочет, а он в свою очередь понял бы меня. Нам нужна неделя в домике на пляже и множество раз, когда мы сможем оказаться наедине, в чем Сет и Люк пытаются нам помочь.

В тот же самый день мы оказываемся в грузовике Люка, что припаркован позади продуктового магазина. Темнеет, но фонарные столбы освещают снег, падающий с неба. Это день после Рождества, но все по-прежнему выглядит и чувствуется, словно оно продолжается. Здания вокруг нас украшены различными цветными гирляндами, на тротуаре поблескивают леденцы, а рядом с ними венки.

– Я думал, Келли пошутила насчет этого, – говорит Кайден. Я сижу на его коленях, прислонившись спиной к двери. Окна влажные, и мои волосы прилипают к стеклу. – Но глядя на ваши серьезные лица, предполагаю, что был не прав.

Сет сжимает плечи и теснится между Кайденом и Люком. Он перегибается через Люка, высовывая конец сигареты в окно и стряхивая пепел в снег.

– Зачем нам шутить по поводу поездки на пляж? – Он поворачивается и прислоняется к приборной панели, откидывая голову назад и смотря вверх на облачное небо. – Тут постоянно идет снег? Клянусь, что не видел, чтобы он прекращался с тех пор, как попал сюда.

– С декабря по апрель, – отвечаю я, пока пальцы Кайдена подкрадываются к моему лицу, и он скользит рукой по моей голове. Я не могу помешать глазам закрыться, и почти бесшумный, но смущенный вздох вырывается из меня. Мои щеки начинают гореть, и я продолжаю говорить, чтобы отвлечь всех. – Поэтому мы собираемся сделать это?

– Поехать на пляж? В Сан–Диего? – сомневаясь, спрашивает Кайден. Я киваю и наслаждаюсь приятным ощущением его руки на своей щеке. – Не уверен, что смогу.

Мои глаза распахиваются, и он смотрит на меня.

– Почему бы и нет?

Он разминает свою руку.

– Просто есть дела…дела, которыми мне необходимо заниматься.

– Ты не можешь заниматься ими на пляже? – Сет сидит на сиденье и опускает ноги на пол, а затем кивает головой в мою сторону. – С этой красивой девушкой?

Взгляд Кайдена разрывается между мной и Сет, а затем он обращает его в окно перед собой на ночь.

– Мне в понедельник нужно быть здесь.

– Мы можем вернуться в понедельник, – вмешивается Люк, настраивая стеклообогреватель из-за замерзающих окон. – У нас будет четыре дня свободы, и мы не должны тратить их здесь.

Я смотрю Кайдену в глаза и вижу то, что мне не нравится – пересиливающий страх.

– Мы не обязаны ехать, – обращаюсь к нему, потому что он единственный, кто имеет значение в данный момент, и могу сказать, что тут есть что-то неправильное.

Он потирает подушечкой большого пальца мою нижнюю губу, легонько оттягивая ее вниз.

– Ты хочешь поехать?

– Только если ты хочешь, – отвечаю я, и чтобы добавить выразительности, наклоняюсь и шепчу, – И ты можешь поехать.

Он смотрит на меня с самым странным выражением, словно я удивительное, уникальное существо, никогда невиданное, и тогда его рот изгибается в небольшой, но захватывающей улыбке.

– Я могу поехать до понедельника.

Сет верещит, хлопая в ладоши и топая ногами по полу, и кричит, – Дорожное путешествие, а вот и мы!

– Спасибо гребанный Боже, – вздыхает Люк с облегчением. Он переключает нагрев, а затем щелкает рычажком возле руля, включая дворники. Они двигаются вперед и назад, назад и вперед, скидывая снег со стекла, делая его влажным. – Теперь нам нужно забрать ваше барахло.

– У меня все в норме, – говорит Кайден, пока я сажусь, опуская ноги на пол. Он пропускает свои пальцы сквозь мои волосы, глядя в окно и хмуря брови. – Я просто достану какую-нибудь одежду и вещи, когда мы доберемся туда.

Никто из нас не давит на него, потому что понятно ‒ он не хочет ехать домой.

– А как насчет байка? – Люк поворачивается и кладет руку на спинку сиденья, глядя на байк Кайдена в кузове грузовика, запорошенный пушистыми снежинками. – Ты хочешь взять его?

Кайден пожимает плечами.

– Все, чего мне хочется, это не возвращаться домой. – Его пальцы выскальзывают из моих волос и перемещаются на бедро, где тут же зарываются в коже под кромкой рубашки. – Поэтому мы можем взять его с собой или бросить где-нибудь.

Люк разворачивается обратно и толкает рычаг переключения передач вперед.

– Мы просто возьмем его с собой. – Он давит на газ, и машина медленно подается вперед. – Что насчет вас? – Он смотрит на меня, а потом на Сета. – Вам, ребята, нужно забрать свои вещи?

Я собираюсь открыть рот, чтобы сказать «нет», но Сет прерывает меня.

– Я никуда не езжу без своей сумки.

Люк даже не пытается спорить с ним. Он просто закатывает глаза и разворачивает грузовик к моему дому. Я смотрю на проносящиеся дома, сидя на коленях Кайдена, надеясь, что не совершаю ничего плохого, надеясь, что не причиню больше вреда, чем пользы. Правда, я не знаю, что творю, и все, что могу делать – это надеяться на лучшее. Это худшее чувство в мире, потому что надежда не существовала для меня.

~ ~ ~

Во мне сразу же назревает чувство беспокойства, когда Сет и я выбираемся из грузовика. В доме четыре человека, которых я могу разглядеть через кухонное окно, и тут же понимаю, что четвертый член не является частью моей семьи. Мама, папа, Джексон и Калеб сидят за кухонным столом, пока я иду вверх по подъездной дорожке в гараж, а Кайден сидит с Люком в машине, в конце дорожки.

Я чувствую запах приближающейся бури, словно аромат дождя, который наполняет воздух перед грозой. Но аромат, что я чувствую – грязный, как от грязной дождевой воды, как от луж после ливня.

– На что смотришь? – Спрашивает Сет, следуя за моим взглядом, падающим на окно кухни. Горит свет, и комната хорошо просматривается. Мама суетится перед всеми, папа что-то говорит с жаром, а Калеб и Джексон смеются над ним.

Я качаю головой, кладя руку на его плечо и утаскивая его вверх по дороге. Сет смотрит на меня, как на сумасшедшую, но я продолжаю идти, делая шаг за шагом, пока мы не находимся в комнате над гаражом. Я включаю свет и закрываю дверь, опираясь на нее и тяжело дыша.

– Это очень плохо, – шепчу я, а затем спешу за своей сумкой. – Мы должны выбраться отсюда.

Сет медленно следует за мной и поворачивается в сторону за своей сумкой, которая лежит в ванной.

– Что с тобой, малышка? – слышится звон, когда он складывает одеколон и бритву возле раковины. – Ты ведешь себя, как ненормальная.

Я бросаю свои рубашки и несколько пар джинсов в сумку, а затем застегиваю ее.

– Там… там… – Я не могу застегнуть ее, Сет выходить из дверей застегивая свою сумку, в которой лежат его принадлежности.

– Келли, независимо от того, что там, просто скажи мне. – Он бросает сумку на кровать. – Все нормально.

– В доме есть кое-кто, – бормочу я, таща сумку к двери.

– Это очевидно. – Он приподнимает брови, а затем тщательно исследует мою сумку. – Ты положила какие-нибудь шорты или сандалии? Там будет намного теплее, чем здесь. Кроме того, тебе не захочется ходить по песку в тапочках.

– У меня больше ничего нет, – отвечаю ему, и затем быстро качаю головой, рывком открывая дверь. – Сет, нам надо идти. Сейчас.

Все вот-вот развалится на части, как это было в прошлый раз.

Сет закатывает глаза и вешает сумку на плечо.

– Прекрасно, но, в конечном счете, ты расскажешь мне из-за чего паника. – Он поворачивается боком и протискивается через дверной проем.

Я выключаю свет, закрываю дверь и несусь по лестнице за ним, таща большую сумку позади себя. Мне надо было оставить часть своих вещей здесь, но я слишком боюсь, что Калеб или мой брат, или мама выйдут.

Я мчусь, проходя боковую дверь, ноги практически переходят на бег, но Сет хватает меня за локоть, останавливая.

– Разве ты не хочешь сказать маме, куда едешь?

Я гляжу в сторону двери, свет проливается сквозь окно в центре, и я качаю головой.

– Не думаю, что должна.

На его лбу появляются складки, когда он с беспокойством изучает мое лицо.

– Ты уверенна? Знаю, что она жужжала все это дерьмо про нас обоих, но, кажется, что она начнет паниковать, если мы просто свалим и не скажем ей об этом.

Мое тело бьет дрожь, когда я вижу, как Калеб встает из-за стола и идет по кухне.

– Все будет в порядке. – Мой голос тих, как снежинки, летящие вниз с бездонного неба, касающиеся земли и мгновенно тающие.

– Келли, я… почему ты дрожишь? – Он оглядывается на дом, потому что боковая дверь открывается. Бледно-желтый свет заполняет темноту, но затем душит, как пламя, когда высокая фигура появляется в дверях.

Это Калеб несет мешок с мусором. Он, вероятно, пытается покорить мою маму снова, и она, очевидно, поддается ему, потому что она всегда видит то, что хочет видеть. Почему она так слепа?

Поведение Калеба не меняется, когда он выходит на крыльцо в снег, следя за тем, чтобы закрыть за собой дверь и скрыть то, что он собирается сказать за пределами слуха моей семьи.

– Что ты здесь делаешь? Топчешься в снегу? – Его взгляд доходит до Сета, пока он спускается по лестнице. – У тебя еще один есть, да? Решила бросить того сумасшедшего футболиста, после того, как он надрал мне задницу.

– Черт, – выдыхает Сет, внезапно понимая кто это. Его пальцы сжимаются на моей руке, когда он начинает тянуть меня назад, шаг за шагом, и снег скрепит под нашими ногами.

Калеб спускается по лестнице, сокращая между нами расстояние, с ухмылкой на лице. Его глаза черны, как уголь, лицо скрыто в тени, падающей от капюшона на голове. Иногда я задаюсь вопросом, почему он так беззаботен и не проявляет никаких признаков угрызения совести за то, что сделал. Что с ним не так? Он настолько испорчен и развратен, что ему нравится мучить меня?

– Подойди сюда и познакомь нас, – зовет он, ступая на нижнюю ступеньку.

– Да пошел ты! – Кричит Сет, делая более широкие шаги, практически таща меня обратно вниз по дороге, в то время как мои маленькие ножки пытаются двигаться, чтобы не отставать от него.

Мои ноги, словно резиновые и отказываются двигаться правильно, отчего я постоянно спотыкаюсь. Мне бы хотелось найти хоть какую-нибудь силу, подавленную внутри меня, чтобы ответить ему, ударить, накричать, бросить что-нибудь в него. Сделать так, чтобы стереть самодовольную улыбку с его лица.

Но в его присутствии я ощущаю себя ребенком, которого он прижал к кровати. Он закрывает мне рот своей рукой, разрывая меня на куски. Я позволяю Сету тянуть меня вниз по дорожке в сторону грузовика Люка, а Калеб наблюдает сквозь занавесу снегопада. Его взгляд устремлен на меня, и я чувствую, как слезы начинают течь из глаз. Я плачу и я слабачка, мне хочется рассыпаться по земле и растаять вместе со снежинками.

– Келли. – Звук голоса Кайдена возвращает меня к реальной жизни и показывает картину в целом.

На данный момент у меня большие проблемы, и я думаю, как удержать Кайдена дальше от Калеба прежде, чем повторится та ночь. Я оборачиваюсь, и Сет отпускает мою руку. Кайден стоит перед капотом грузовика, скрестив руки на груди. Его глаза не смотрят на меня, но они сосредоточены на Калебе. Его лицо словно тень, когда он стоит со светящимися фарами за спиной.

Подтягиваю ремень сумки выше на плече; моя обувь скользит по снегу, пока я бегу к нему. Его взгляд не отрывается от Калеба, и я подхожу к нему, когда он делает шаг вперед, уклоняясь от меня в сторону. Кидаю сумку и, прежде чем он подойдет ближе к дому, бросаюсь на него, оборачивая руки вокруг его шеи, словно замок.

Каждый мускул в его теле напрягается, когда я закрепляю ноги вокруг его талии, цепляясь словно пиявка, потому что сейчас мне нужно, чтобы он не смог просто так избавиться от меня.

– Келли, – говорит он вполголоса, не держась за меня. – Отпусти меня.

Я быстро качаю головой.

– Нет, пожалуйста, просто вернись в грузовик.

Его волосы касаются моей щеки, когда он качает головой.

– Келли…я не могу. – Его голос звучит приглушенно, и я правда верю, что он думает, что не может уйти.

– Но ты можешь. – Выдыхаю напротив его уха, когда зарываюсь лицом в его шею. – Ради меня.