Текст книги "Спасение Келли и Кайдена (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Я забираю дневник с подоконника и сворачиваюсь в клубок на кровати, держа кончик ручки на бумаге, готовая признаться, что на самом деле кроется внутри темных закутков моего сердца, чего боюсь, но отчаянно хочу, чем что-либо в своей жизни.

~ ~ ~

Час спустя я выхожу из гаража с ощущением легкости, практически парю. Сет был прав. Написать о своих чувствах было хорошей идеей. Я чувствую себя намного лучше. Это странно, потому что я пишу о Кайдене все время, но писать ему письмо совсем другая вещь, ведь в один прекрасный день, если я наберусь мужества, он сможет его прочитать.

Я направляюсь к дороге, где Люк ждет меня в грузовике, чтобы провести со мной и Сетом немного времени. Сет обгоняет меня, пока я спускаюсь вниз по ступенькам, он смеется над чем-то, и это заставляет меня улыбаться. На улице прохладно, а небо застелено тучными облаками. Пока снега нет, но скорее всего к концу дня он пойдет.

Я уже на полпути к дороге, желая быстрее уйти из дома ненадолго, как входная дверь распихивается и из нее выходит Джексон.

Его каштановые волосы влажные, одет он в плотное зеленое пальто, джинсы и ботинки со шнуровкой, которые тут же утопают в снегу.

– Привет, мне нужно поговорить с тобой. – Он быстро спускается вниз по ступенькам, держась рукой за перила.

Я останавливаюсь и жду его возле лестницы, накидывая капюшон на голову и пряча руки в карманы.

– О чем?

Он тормозит на нижней ступеньке, и я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на него.

– О твоей преданности этой семье, – отвечает он.

Ледяной ветер опаляет щеки.

– Я и так предана семье.

Он качает головой и указывает пальцем на ржавый 1980 года грузовик Люка, припаркованный в конце дороги.

– Нет, если ты гуляешь с ним.

– С Люком?

– С лучшим другом Кайдена.

Я собираюсь уходить, но его пальцы ловят мою руку, и его ногти впиваются в ткань пальто словно клешни, когда он тянет меня обратно.

– Ты знаешь, что он был там в тот вечер? – рычит он. – Люк был там, когда Кайден избил Калеба, и даже не попытался остановить его.

Я вырываю свою руку, но он усиливает хватку.

– Джексон, отпусти меня. – Сгибаю локоть, пытаясь вырваться, но он не позволяет мне уйти. – Пожалуйста, ты делаешь мне больно.

Его глаза холодны, как снег под моими ногами, и пальцы размыкаются на моей руке. Я пячусь назад, ближе к дому, чтобы обрести опору.

– Мы с Калебом лучшие друзьями с шести лет, и ты, Келли, раньше дружила с ним также.

Я направляюсь обратно к дороге прочь от него, дрожа от этой стычки.

– Я не хочу больше говорить об этом.

– Ты никогда и ни о чем не хочешь говорить, Келли. – Он сгибает колени и шагает на следующую ступень, не оборачиваясь. – Ты просто закрываешься и уходишь в свой странный маленький закуток.

– Потому что я должна! – Я убегаю и несусь вниз по дороге. Тот странный маленький закуток, о котором он говорил, скорее дом, которым это место никогда не будет. У этого места есть воспоминания, которые словно нож по горлу для меня каждый раз, когда я ступаю за порог.

Я запрыгиваю в грузовик, и теплый поток воздуха из кондиционера успокаивает меня. Пролезаю по коленям Сета, потому что он отказывается быть «сучкой водителя», и сажусь в середине. Как только я располагаюсь и пристегиваю ремень безопасности, Люк сдает назад и выезжает на дорогу. Мой брат стоит на верхней ступеньке и наблюдает за нами, засунув руки в карманы.

– В чем его проблема? – спрашивает Сет, кивая головой в сторону Джексона.

– Он расстроен из-за чепухи. – Держу руки над обогревателем, чтобы согреть их. Я чувствую как Люк и Сет таращатся на меня, но я не хочу смотреть на них. Держу голову опущенной и дышу через нос, чтобы сдержать горячие слезы, рвущиеся наружу.

Грузовик подскакивает вверх вниз, когда Люк наезжает на снежный бугор, а после переключает скорость, и мы мчимся по заснеженной дороге. Радио тихонько играет на заднем плане, а двигатель издает звенящие звуки. На полпути через город Сет и Люк вынимают свои сигареты и открывают окна так, чтобы можно было курить. Становится холодно и дымно, и моя голова наполняется темными мыслями.

Я бы хотела рассказать все. Мне бы хотелось зайти в дом, когда мама, папа и Джексон соберутся за одним столом. И чтобы у меня был громкий голос, а не дрожащий, и я наконец-то рассказала им. Они бы обняли меня, утешили, и сказали бы, что все будет в порядке.

Но я знаю, все было бы не так. После случившегося прошло почти шесть лет, и каждый год я провожу в тени молчания, возлагаю еще большую тяжесть на плечи. Все тяжелее становится решиться на то, чтобы рассказать правду, и время отяжеляет это для понимания людей.

Сет и Люк выбрасывают бычки в окна, когда мы заезжаем на подъездную дорожку Люка. Хлопья серого пепла залетают обратно в кабину и приземляются на мою одежду. Я видела его дом раньше, когда мама возила меня в школу, но по-настоящему никогда не бывала там, и я мало что знаю о его родителях, кроме того, что они развелись еще в молодости. Этот дом небольшой, с зеленой обшивкой, отчаянно нуждающейся в покраске. Во дворе много снега, по середине которого стоит дерево рядом с тропинкой ведущей к крыльцу.

Люк припарковывает грузовик и поворачивает ключ, заглушая двигатель. Он смотрит на свой дом, вытаскивая ключ из зажигания и кладя его в карман черной куртки.

– Матери здесь нет, – говорит он. – И я предлагаю свалить отсюда прежде, чем она вернется.

– Что же мы здесь делаем? – Удивляется Сет, нажимая большим пальцем на застежку, чтобы отстегнуть ремень безопасности. Затем нажимает на мою, освобождая меня от ремня.

– Мы создаем план, – заявляет он с задумчивым выражением на лице, проводя рукой по подстриженным каштановым волосам.

Сет и я обмениваемся взглядами.

– План? – спрашиваем мы одновременно.

– Чтобы выбраться из этого места. – Он тянет за ручку и открывает дверь. – Не знаю как вам, а мне осточертело все время торчать здесь. Это угнетает.

– Мы куда-нибудь поедем? – Интересуется Сет, открывая дверь грузовика, и выбирается наружу, наступая на легкий слой инея, покрывающий узкую дорогу.

Люк выскакивает на улицу и оборачивается назад ко мне, держась одной рукой поверх двери.

– Куда угодно, только не быть здесь.

Я поглядываю на его дом, размышляя, что же в нем такого плохого. Перебираюсь через сиденье к открытой двери, где меня ждет Сет с протянутой рукой.

– Какие конкретно есть идеи, куда мы можем поехать? – Проскальзываю своими пальцами в его и выпрыгиваю, скользя по люду, но Сет ловит меня за руку и спасает от болезненного падения.

– Где подешевле, – говорит Сет, помогая мне прийти в равновесие. – Не знаю на счет вас, но я прилично разорился с этими рождественскими подарками.

– Я все еще не могу поверить, что ты купил все рождественские подарки в Квики марте, – говорю ему, пока он захлопывает дверцу. Я верчу на запястье браслет за 50 центов, что он подарил мне, с прикрепленным маленьким очаровательным золотым медвежонком, чтобы напомнить мне о «лучших временах» как он выразился, когда дарил его. Он имел в виду ярмарку, где Кайден и я впервые поцеловались, и где он выиграл мне плюшевого медведя, которого мы нарядили и оставили с табличкой «забери меня домой».

– Ой, ты же знаешь, что любишь его. – Он улыбается мне, а затем просовывает свою руку под моим локтем, и мы идем за Люком вверх по тропинке к входной двери.

Люк распахивает дверь и отступает в сторону, придерживая ее для меня и Сета. Мы поворачиваемся боком, чтобы пройти сквозь двери, не отпуская друг друга, Люк следует за нами и закрывает дверь.

Я чувствую что-то неладное, шагая внутрь. Окна занавешены тяжелыми полосатыми занавесками, отчего внутри темно, а в воздухе ощущается запах плесени. Диван с оранжево-коричневым пледом накрыты целлофаном, а еще большой ворсистый коричневый ковер тоже спрятан под целлофаном. В стене есть встроенные полки и на одной из них, выстроены в ряд фигурки животных, сгруппированных по породам. Растения украшают подоконники и выставлены от меньшего к большему, но они все коричневые и увядающие. Тут слишком холодно, так, что я могу видеть пар перед лицом, когда выдыхаю воздух, и который смешивается с пылью.

– Зачем целлофан? – Спрашивает Сет, когда Люк движется по коридору в дальний угол комнаты.

Люк пожимает плечами и регулирует термостат.

– Моя мать сумасшедшая.

Мы не произносим ни слова. Покидаем гостиную и идем по коридору. Я обращаю внимание на голые стены, где нет ни фотографий, ни картин, ни каких-либо украшений и от этого становится холоднее. Моя нервозность обостряется, от того что воздух, действительно, наполнен пылью, что осложняет дыхание. Когда мы доходим до конца коридора, Люк открывает дверь, и я шагаю в комнату с чистым воздухом.

– Вот, это моя комната, – смущаясь, говорит Люк, а затем отпускает шутку. – Только вы двое, помимо Кайдена, осмелились ступить в эту дырку в заднице.

Я в свою очередь осматриваюсь вокруг, обращая внимание на кровать, постеры с группами приклеенные к стенам, компьютер и стол, похоже еще с 90-ых годов. Все очень чисто и аккуратно, не так, как в гостиной.

– Это не дырка в заднице, – заверяю я его. – Это твоя комната.

Он, кажется, рад моим словам и его напряженные плечи слегка расслабляются.

– Ну, я рад, что ты так думаешь, потому что я чертовски уверен, что это не так. – Он похлопывает передний карман куртки, и вытаскивает из него пачку сигарет. – Да, и кстати, это довольно забавно, когда ты ругаешься.

Он не закуривает, а просто держит пачку в руке, словно это его бронежилет.

Сет сидит на кровати, слегка подпрыгивая верх и вниз, скрепя матрасом.

– Так в чем же твой гениальный план? – спрашивает он, скрестив ноги.

Все еще держа сигареты, Люк закатывает рукава и направляется к креслу перед компьютером. Он нажимает на кнопку питания на процессоре, а затем садится в кресло, ожидая загрузки. Затем тянется одной рукой к ай-поду, лежащему возле компьютера. Напевая что-то себе под нос, прокручивает песни, и я вопросительно смотрю на Сета.

Сет приподнимает брови и поворачивает голову к Люку.

– Так ты собираешься рассказать нам, или нам нужно будет догадаться?

– Вам придется догадаться. – Люк кладет ай-под вниз, и, затем, включается песня “Running Away” Hoobastank.

– Мы должны угадать песню? – На лице Сета блещет энтузиазм, пока он садится ровно.

Люк кивает, открывая поисковик и нажимая несколько клавиш на клавиатуре.

– Ага.

Сет постукивает пальце по подбородку, наслаждаясь игрой.

– Мы убегаем?

Люк берет в рот сигарету, а потом хлопает в ладоши.

– Браво. Просто красава.

Я бросаю на Сета непонимающий взгляд, а он просто пожимает плечами.

– Что? Я люблю игры.

Я вздыхаю.

– Я, кажется, единственная, кто возражает против того, чтобы мы говорили о бегстве?

Они оба пожимают плечами, и я слоняюсь по комнате, рассматривая плакаты Люка и маленькие безделушки, разбросанные повсюду. Сет достает телефон и начинает набирать сообщение, а Люк продолжает орудовать с клавиатурой и щелкать мышью. По всей комнате расставлены фотографии, на некоторых он с женщиной, которая очень на него похожа, и я предполагаю, что это его мама. Еще есть фотографии с другой девушкой, намного старше Люка, и у нее такие же карие глаза, как и у него. Возможно, это тетя или сестра, но мне казалось, что она была намного моложе. На нескольких фотографиях он с горсткой случайных девушек и с Кайденом. Они стоят возле черного мотоцикла и улыбаются, выглядя счастливыми. На мотоцикле есть вмятина, а на руке Кайдена – царапины и кровоподтеки.

– Он разбил его, – уточняет Люк. Оборачиваясь, вижу, что он смотрит на меня из-за компьютерного стола, откинувшись в кресле. – Он пытался перепрыгнуть через холм и разбил его.

– Кажется, я помню. – Смотрю на фотографию снова. – Это было в тот год, когда он не мог играть несколько недель, потому что поранил руку, верно?

– Да, тот самый. И мы проиграли три игры подряд из-за этого.

– Мой папа был так зол. – Я оборачиваюсь к нему лицом. – У него была привычка обсуждать это во время обеда.

– Держу пари, что это так. – Уголки рта Люка ползут вверх, и я понимаю, что он очень мало улыбается. – Он раньше устраивал нам разносы во время тренировок.

Мысли о Кайдене разрывают мое сердце.

– Может нам следует встретиться с ним, – предлагаю я.

– Я планировал это. – Люк щелкает мышкой на кнопку «печать страницы», и принтер начинает работать. – Сразу после этого я планирую наш побег.

– Разве мы не слишком стары, чтобы убегать? – Удивляется Сет, отрываясь от телефона. – Разве это не будет небольшим дорожным путешествием, которое я предложил несколько дней назад?

– «Побег» звучит более рискованно, – признаю я. – Словно мы делаем что-то скандальное.

Плечи Сета начинают ходить ходуном, когда он издает пронзительный смех.

– Боже, я плохо на тебя влияю.

Мой рот приоткрывается, и я нахмуриваюсь.

– Что я такого сказала?

Он встает, чтобы убрать телефон в карман.

– «Скандальное». Это то, что я бы сказал. – И заваливается обратно на кровать.

Я пожимаю плечами и вожу пальцем ноги по ковру, чувствую я себя идиоткой.

– И что? Это комплимент, быть как ты.

Весь задор улетучивается с его лица и из медово-карих глаз. За несколько секунд он притягивает меня в свои объятия и крепко обнимает, словно я самая важная вещь в мире для него.

– Никогда не меняйся, Келли Лоуренс, – шепчет он мне в волосы. – Обещай мне, что не будешь.

Я обнимаю его в ответ и кладу подбородок ему на плечо.

– Не буду. Обещаю.

Принтер издает пронзительные звуки, а кнопки светиться и мигать, и Люк прочищает горло.

– Очень не хочется нарушать вашу идиллию, но я готов поделиться планом.

Мы отстраняемся друг от друга, но по-прежнему держимся за руки, обращая внимание на него. Он вертится в кресле назад и вперед, назад и вперед, пока принтер выдает бумагу с чернилами. Когда аппарат замолкает, он собирает бумаги и вытаскивает один листок. На нем картинка голубого пляжного домика воле океана. Небо чистое, а солнечный свет отражается от воды, и делает ее похожей на хрусталь.

– Ты хочешь, чтобы мы поехали на пляж? – Сет недоверчиво смотрит на фотографию, наклоняясь вперед.

Люк кивает, выкладывая бумаги в линию на столе.

– Да, у моего отца есть пляжный домик в Калифорнии, который он почти никогда не использует, и у меня есть ключ.

– Хочешь, чтобы мы поехали в Калифорнию? – Сет таращится на него, как на сумасшедшего.

Люк отключает компьютер, хватает бумаги и двигается к шкафу, держа их под рукой.

– Это всего лишь в десяти часах.

Сет смотрит на меня недоверчиво.

– В самом деле? Всего десять часов?

– Я никогда не была на пляже, – признаюсь я. Когда Сет и Люк таращатся на меня, я пожимаю плечами. – Что? Моей семье не нравится путешествовать. Моя бабушка и дедушка живут во Флориде, но в центре, и каждый раз, когда мы бывали там, мама отказывалась ездить куда-либо, кроме ближайшего продуктового магазина. А папе всегда просто хочется посмотреть спортивные отделы.

Люк могает, качая головой, а после начинает стаскивать рубашки с вешалок, некоторые спадают на коричневый ковер, но он их не подбирает.

– Ну, что дает нам еще один повод, чтобы поехать.

Сет кивает в знак согласия.

– Полностью согласен. И могу сказать, что это блестящий план. Гораздо более блестящий, чем моя старческая поездка в небесный курорт.

Люк бросает несколько рубашек и брюк в большой темно-синий рюкзак, который достал с верхней полки, а затем добавляет полосатые шорты и пару сандалий и кладет рюкзак на кровать.

– Я просто отчаянно пытаюсь свалить отсюда, чувак. Вот и все.

Интересно от чего он бежит.

– Как долго мы будем в бегах?

Плечо Люка движется вверх и вниз, когда он застегивает рюкзак.

– Думаю, до конца каникул.

Я смотрю на Сета, чтобы увидеть согласен ли он, а тот лишь качает головой.

– Нам больше нечем заняться, кроме того, чтобы тусить с твоей мамой. – Его лицо выражает отвращение. – И я, например, не хочу этим заниматься.

– Да, но сказать маме, что я не собираюсь быть здесь на Новый год…которым она будет заправлять, – говорю я им.

– Так не говори ей, – отвечает Сет просто. – Напиши сообщение, когда мы будем в дороге.

Я обдумываю эту идею, куда меньше, чем ожидала.

– Я смогу это сделать.

Сет светится и указывает пальцем на грудь.

– Я очень плохо влияю на тебя, и я рад этому.

Люк вешает сумку на плечо, сворачивает аккуратно бумаги, а затем кладет их в задний карман штанов.

– Готовы отправиться в путь? – Он идет к двери, захватит ключи от своего грузовика со стола. – Мы остановимся, чтобы забрать ваши вещи, а после заберем Кайдена.

– Но как мы заберем Кайдена? – Спрашиваю я, пока мы с Сетом следуем за ним через всю комнату. – Он даже не стал говорить со мной, когда я приходила. А что если он не захочет поехать?

Его пальцы оборачиваются вокруг дверной ручки, а затем он открывает дверь.

– Мне плевать чего он хочет. Он должен поехать и отвлечься от этой гребаной камеры пыток, также известной как его дом. Дерьмово, что он там. – Он выходит в коридор и смотрит на меня через плечо. – Кроме того, мы научим тебя, как быть более убедительной.

– Мы? – спрашиваю в замешательстве. Я стараюсь дышать через рот, выходя в коридор, где воздух вновь становится удушающим. – То есть…

Он кивает в сторону Сета, который посылает нам блестящую улыбку.

– То есть Сет и я.

Я сутулюсь, пока мы движемся дальше по коридору со спертым воздухом.

– Я просто переживаю, что мы сделаем ему только хуже, забирая его с собой.

Люк резко останавливается. Хватаясь за ремень сумки и поворачиваясь ко мне лицом, при этом ударяясь сумкой о стену.

– Келли, я знаю Кайдена вечность, и поверь мне, тот дом причинит ему куда больше вреда, нежели поездка с нами.

– Хорошо, – соглашаюсь с ним, но мой живот все равно стягивает в крепкий узел. Не потому, что я хочу, чтобы он остался дом, а потому что волнуюсь. Волнуюсь, что сделаю что-то не так – и снова все испорчу. Переживаю, что он вновь окажется лежащим на полу в луже собственной крови.

Неожиданно слышится хлопок входной двери, и звуки суматохи заполняют дом.

– Люк, – зовет кто-то громко.

Тело Люка напрягается, и его дыхание сбивается.

– Дерьмо.

– Что случилось? – шепчу я, но Люк не отвечает. Он просто стоит, заснув руки в карманы брюк и стиснув зубы.

Сумка начинает падать с его плеча, и я хватаюсь за него, а затем отхожу, когда он разворачивается в обратную сторону. Сет тащит меня за рубашку, когда мы спешим назад, а Люк быстро шагает, возвращается в комнату и направляется к окну.

– Нам придется идти этим путем, – утверждает он, открывая щеколду и поднимая окно. Свежий воздухом потоком проходит сквозь мои волосы и касается щеки.

– Что? – Сет всматривается вниз на высокий сугроб. – Ты с ума сошел? Мы застрянем в снегу.

Люк качает головой, возвращаясь к столу.

– Нет, не застрянем. Правда.

– Люк! – кричит женщина. – Я знаю, что ты здесь, так что выходи, где бы ты ни был.

– Пожалуйста, – умоляет Люк, со страхом в больших карих глазах, загребая ай-под со стола.

Я видела подобный страх в своих глазах и глаза Кайдена. Без всяких сомнений я перекидываю ногу через подоконник.

Пальцы Сета оборачиваются вокруг моей кожи, когда он хватает меня за локоть.

– Келли, ты в своем уме?

Я вырываю локоть из его руки, и забираюсь на подоконник, прежде чем он сможет меня схватить снова. Наклонившись, я сжимаю кулаки и прыгаю из окна. Когда я оказываюсь на земли, ноги по колено тонут в снегу и влага мгновенно просачивается сквозь джинсы и обувь. Несколько секунд спустя Люк приземляется возле меня. Не теряя времени, чтобы не погрязнуть слишком глубоко, он сгибает колени и подается вперед, скользя по склону. Он бросает свою сумку и лезет обратно на горку, подавая мне руки. Я хватаюсь за них, хотя моей первой реакцией было – это желание отпрянуть. Легким рывком он освобождает мои ноги из снежного плена, и я скатываюсь с горы на животе, моя рубашка немного задирается и лед жалит кожу.

Когда я поворачиваюсь на спину и смотрю в окно, то вижу болтающиеся ноги Сета. Он заглядывает через плечо в комнату и качает головой.

– А как же окно?

Люк поднимает сумку, и прежде чем повесить ее на плечо, отчищает от снега.

– А что с ним? – Он идет в сторону дома, топая ботинками по двору. – Оставь его открытым, мне все равно. Я просто хочу свалить отсюда.

Сет вздыхает, а затем, отталкиваясь руками, он спрыгивает с подоконника и падает в снег. Как и я, он утопает, но тут же двигает бедрами и сгибает колени. Он легко освобождает одну ногу и падает на руки. Цепляясь пальцами за снег, вытаскивает другую ногу, а затем скатывает вниз.

– Черт. – Он переворачивается на живот и отталкивается руками и коленями, задыхаясь. – Это было невесело.

– Что ты думаешь об этом? – задаю я вопрос, бросая быстрый взгляд через плечо на Люка, щелкающего зажигалкой и поджигающего сигарету. Он стоит недалеко от угла дома, проводя рукой по волосам и бормоча что-то под нос.

Сет качает головой.

– Не знаю, но у меня складываются ощущения, что этот план побега, для того, чтобы убежать от того, кто был в доме.

Я подаю Сету руку, и он переплетает наши пальцы.

– Думаю, что это его мама. – Я помогаю ему подняться, и он держит меня за руку, пока мы идем по снегу к Люку, скрепя ботинками, пока не доходим до ровной поверхности недалеко от угла.

Мы не задаем ему вопросов, потому что и Сет и я знаем необходимость в секретах. Если он захочет поговорить с нами, то поговорит. Мы выходим на тропинку, на тонкий лед, и Люк следует вниз к дороге. Когда мы обходим заднюю часть дома, где припаркован грузовик Люка, моя рука отпускает руку Сета. Там Кайден и мотоцикл с фотографии с вмятинами.

– Кайден. – Выдыхаю я при виде него. Его губы синие, а вместо пальто на нем обычная ветровка. Его каштановые волосы торчат в разные стороны, а щеки стали ярко-красными. Он выглядит словно заледенелая статуя, и у меня срабатывает инстинкт бежать к нему, что я и делаю, передвигая ногами слишком быстро, совершенно забыв, что стою на льду.

Делаю два шага вперед и скольжу, а ноги подворачиваются. Я лечу в воздухе, как раненая птица. Руки Сета пытаются поймать меня, но не успевают, и я падаю плашмя на спину, а голова ударяется об лед. Это причиняет боль, и я встаю не сразу. Но не уверена это все из-за боли или от того, что когда я встану, мне придется иметь дело с тем, что он, возможно, снова собирается убежать от меня.

~ ~ ~

Кайден

Я разъезжаю по улицам, кажется, целую вечность. Когда мои пальцы и губы немеют так же, как все внутри меня, решаю поехать к Люку, потому что уж лучше к нему, чем домой. У меня мелькает мысль съездить к Келли, дом которой находится на другом конце города, но могу только представить, что из этого выйдет, ведь ее родители питают теплые чувства к подонку, которого я избил.

К тому же, мне надо держаться от нее подальше. Это важно. Ради нее.

Я останавливаю мотоцикл у тротуара и с чувством облегчения замечаю пикап Люка на подъездной дорожке. Только сразу же напрягаюсь, когда вижу, что Кадиллак его матери припаркован рядом. Мне не хочется ни с кем разговаривать, к тому же, мама Люка странная и любит нести всякую чушь. Она точно захочет поговорить, особенно после того, как наслушалась сплетен обо мне.

С трудом отнимаю свои заледенелые пальцы от руля, слезаю с сиденья. И стою, глядя на дом, решая, действительно ли хочу зайти. Люк наверняка не станет допытываться о случившемся, однако вопрос все равно повиснет в воздухе.

Я уже практически готов сесть обратно на мотоцикл и уехать отсюда, когда с заднего двора выходит Люк, с сумкой на плече. Я начинаю двигаться в его сторону, но за ним следом идут Келли и Сет, держась за руки. Келли, похоже, проблематично сохранять равновесие на льду. Ее внимание сосредоточено на тротуаре, затем она поднимает свои голубые глаза на меня, они расширяются, и Келли отпускает руку Сета. Ветер треплет ее каштановые волосы, когда она бежит ко мне. Я отступаю, но Келли поскальзывается и падает на землю. В несколько широких шагов пересекаю заснеженный двор, подходя к ней. Ее волосы растрепаны, глаза кажутся огромными и блестящими. Бледная гладкая кожа, с каждым сантиметром которой я знаком, под стать снегу. Келли моргает, прижимая руку к голове, и испускает мученический стон, от которого у меня разрывается сердце.

– Больно. – Она вздыхает, выпятив нижнюю губу, ее грудь вздымается и опадает.

Самое чертовски милое зрелище, которое я когда-либо видел, на секунду оно возвращает меня в ее кровать, где Келли доверчиво смотрела на меня, пока я двигался внутри нее. Но протягивая ей руку, замечаю шрам на запястье, и вот я снова на полу у себя дома, мой отец вонзает в меня нож. Я замерз, беспомощен, и не знаю, что в итоге со мной будет.

Келли кладет свою ладонь в мою, и теплота обволакивает мое тело. Я поднимаю ее на ноги, не в силах сдержаться, обнимаю одной рукой за талию, помогая ей выпрямиться. Так приятно вновь держать ее; я начинаю задыхаться. Что, черт возьми, со мной происходит?

Она поднимает голову, смотрит на меня своими огромными глазами.

– Привет. – Келли прикусывает губу, словно стыдясь, что выбрала именно это слово.

На сей раз, я решаю поступить лучше, чем прошлый, когда она со мной поздоровалась.

– Привет. – Провожу пальцами по ее волосам, отряхивая снежинки.

На ее губах появляется улыбка.

– Ты в порядке? – Келли дотрагивается до моей холодной кожи и хмурится. – Ты замерз.

Я не могу не улыбнуться.

– Ты только что упала и ударилась головой, но спрашиваешь, в порядке ли я?

Келли кивает, будто не посчитав вопрос странным.

– Ты приехал сюда на байке? – Она смотрит на мотоцикл, потом обратно на меня. – Без пальто?

Мои пальцы крепче сжимают ее бедра, в основном потому, что я ищу предлог к ней прикоснуться.

– Может быть.

Она хмурится.

– Тебе должно быть холодно.

– Не очень, – лгу я.

– Эммм… ребят? – перебивает Люк, и мы с Келли возвращаемся из нашего собственного маленького мира.

Смотрю на него, притягивая Келли ближе к своей груди.

– Что?

Люк указывает на дом, откуда его мать смотрит на нас из окна, окруженного сосульками.

– Вы не против, если мы поговорим в другом месте. Я бы хотел убраться отсюда ко всем чертям.

– Да, конечно, приятель. – Я пытаюсь отпустить Келли, но она проводит ладонью по моей руке от плеча вниз.

– Я еду с тобой, – говорит она, переплетая наши пальцы.

Я качаю головой, оттягивая руку от нее.

– Ни за что. Ты замерзнешь до смерти.

Она расправляет плечи, решительно глядя на меня.

– Да, я еду с тобой.

Смотрю на Сета, который возится с завязками своего капюшона.

– Не поможешь мне?

– Конечно. – Сет расстегивает, затем снимает свою куртку. – Надень.

Он кидает куртку Келли. Та ее ловит, улыбаясь.

– Она заледенеет, – говорю я, пока Келли одевается. Ее миниатюрное тело практически утопает в этой куртке.

Сет поднимает брови, одергивая рукава своей черной рубашки, после чего отступает к машине Люка.

– С ней все будет нормально. Она гораздо выносливей, чем тебе кажется.

Келли застегивает молнию до подбородка, потом, собрав волосы, натягивает капюшон. Она поднимает глаза на меня, в них виднеется такая сила воли, что я не знаю, как с ней быть. Келли обычно выглядит хрупкой и уязвимой.

– Ты уверена? – спрашиваю, надеясь, что она передумает. – Потому что будет жутко холодно.

Обойдя меня, Келли направляется к байку, уверенно задирая подбородок, даже когда ее ноги увязают в снегу.

– Абсолютно. – Улыбка трогает ее рубиновые губы, а в голосе слышатся шутливые интонации. – К тому же, в аду тепло.

Едва не рассмеявшись, иду следом за ней; слой снега доходит мне до лодыжек.

– Ладно, если ты так хочешь.

– Кайден, – окликает меня Люк. Я неохотно оборачиваюсь.

– Не наделай глупостей, – говорит он, и на мгновение между нами все по-старому. Люк просто мой друг, а не парень, видевший меня лежащим на полу в луже крови и с порезами на руках, которые я сам себе нанес. Он кидает мне одну из запасных курток – плотную, коричневого цвета, с теплоизолирующей подкладкой – которые хранит в пикапе на случай поломки. Ему нравится всегда быть ко всему готовым.

Надеваю куртку, хотя мне было приятно холодом вытеснять из себя боль. Натянув капюшон, оборачиваюсь, и вижу Келли, сидящую на мотоцикле. Она хорошо на нем смотрится, словно ей тут самое место, отчего мне становится неспокойно – не хочу, чтобы ее место было рядом со мной. Я хочу, чтобы она была рядом с тем, кто сделает ее счастливой, даже если это значит, что мне придется страдать до конца жизни.

Осторожно приближаюсь к байку, гадая, куда лучше посадить Келли – спереди или сзади.

Она отодвигается назад, не глядя в мою сторону, и проводит пальцами по вмятине на баке.

– Ты однажды с него упал? – Ее глаза кажутся бездонными, когда она смотрит на меня.

Проглатываю комок в горле размером с глыбу, сдерживая непреодолимый порыв нагнуться и поцеловать Келли.

– Да, но дело давно было. Обещаю, я буду ехать аккуратно, особенно с тобой… Я никогда не допущу, чтобы ты пострадала. – Чувствую себя глупо, говоря это, ведь она уже столько раз страдала из-за меня.

Взгляд Келли предельно серьезен, когда она отвечает, – Знаю. – Держась за сиденье и качнув бедрами, она отодвигается еще дальше. – Я доверяю тебе, Кайден. Даже несмотря на то, что ты этого не хочешь.

Келли не все знает обо мне, чтобы настолько доверять, но я вижу в ее глазах – спорить тут бесполезно. Сажусь на мотоцикл и завожу мотор. Она придвигается ко мне до тех пор, пока ее грудь не прижимается к моей спине, а внутренние поверхности бедер к моим бедрам. Обвив руками мою талию, она утыкается лицом мне в спину. Впервые после происшествия кто-то касается меня так близко; клянусь, мое сердце практически разрывается и кровоточит в груди. Мне бы хотелось умереть прямо сейчас, в ее объятиях, тогда смерть была бы мирной. И я бы не чувствовал одиночество и пустоту внутри. Келли будет рядом, ее я почувствую и вдохну в последний раз.

Данная мысль навевает такое спокойствие, что я начинаю паниковать, но отталкиваю все это подальше, чтобы ничего не чувствовать. Прекращая напряженно думать обо всем, газую, прежде чем отпустить тормоз. Мы срываемся с места, только Келли, я и ветер.