Текст книги "Невинная оговорка (ЛП)"

Автор книги: Джессика Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

приглашения, но и от него не поступало просьб вернуться. Всё просто застопорилось. Почему бы

не дать ему отведать его же собственную пилюлю? Головокружение стало зарождаться во мне,

когда я спросила.

– С каких пор тебя это интересует?

Он маячил позади меня.

– Да, ладно тебе.

– Да ладно, что? – я ещё приблизилась к зеркалу, делая вид, что сфокусировалась на

подводке. Из–за платья цвета глубокого индиго мои глаза стали практически фиолетовыми. – Я не

буду напрягать тебя своими планами.

Он сплюнул пасту в раковину, бросил щётку на столешницу и вышел из комнаты. Он был

не единственным, у кого могли быть секреты. Не то чтобы это было волнующе – встреча с Финном

– это обязанность по работе. Хотя Натан этого не знал.

Я выбрала бежевые кожаные лодочки от Ив Сен Лорана. Я обычно не обуваю их для

работы, но они удлиняют мои ноги, и у меня было такое чувство, что их полюбит камера. Моё

платье было с глубоким вырезом, который мало что прикрывал. Прихватив шерстяное пальто и

шарф,я направилась к выходу.

Натан посмотрел на меня, сидя на диване и зашнуровывая кроссовки. Судя по его

спортивным штанам Adidas и футболке с длинным рукавом, он собирался на ещё одну игру в

Бруклине. Во второй раз в этом месяце.

– Я твой муж,– сказал он. – Я имею право знать, куда ты идёшь.

Он привлёк моё внимание. Странным образом он интуитивно выбрал тот момент, когда я

собиралась провести день в компании другого мужчины, и вспомнил, что я вообще существую.

Это взбесило меня. Он не дал мне ничего с той ночи, когда у нас был оральный секс в пяти

минутах от того места, где я сейчас стояла.

– Понимаю,– сказала я, поворачиваясь к нему. – Сейчас ты мой муж. Я не думала, что мы

будем подбирать и выбирать случаи, когда нам применять наши супружеские клятвы, а когда нет.

Он откинулся назад.

– Наши клятвы действуют всегда. Не сомневайся в этом из–за пары трудных недель.

– Может месяцев,– сказала я.

– Разве я когда–нибудь держал тебя в неведении, по поводу моих планов?

По крайней мере, Натан просвещал меня о своих планах на этой неделе. Смс или

небрежная записка позволяли мне узнать, где он сейчас, или где он был раньше. Вопрос был в

том, могу ли я ему верить.

– А ты куда собираешься? – спросила я с вызовом.

Он указал на свои кроссовки.

– На баскетбольную игру.

– Где? – игра была в Бруклине. Я знала это, но внимательно наблюдала за его лицом, пока

он отвечал.

85

– Где и обычно,– сказал он, будто ходил туда каждую неделю. – В Парк–Слоуп. Там есть

площадка между квартирами Михаэля и Коннора.

Мы смотрели друг на друга, он сидел на диване, я стояла у двери. Он всегда встречался со

своими друзьями в Бруклине. Хотя я клянусь, что в последнее время это случается чаще.

– Мне нужно сделать фотографии для работы.

– А,– он вернулся к зашнуровыванию кроссовок.

– С Финном, – добавила я.

Он замер.

– Финн. Сосед, через коридор.

– Да.

– Почему?

– Он – фотограф.

– Ты говорила мне, что он банкир.

– Он им был,– я обернула шарф вокруг шеи. – Теперь он фотограф.

– Это удобно.

– Да,– согласилась я. –Это так.

Натан облокотился локтями на колени и снова меня осмотрел. В этот раз он сузил глаза на

моём платье.

– Оно сексуальное.

Я пожала плечами.

– Это для сайта. Я хочу хорошо выглядеть.

– Ты замерзнешь.

– О, ну. Как там говорится? Красота требует жертв.

– Мне так не кажется,– он встал с дивана. – Красота – это боль. Или всё наоборот.

Он не сдвинулся, чтобы уйти. У меня вспотела шея. Шарф подрагивал от ударов моего

сердца.

– Почему его жена здесь не живёт? – Натан спросил. – Как это её зовут?

– Кендра. Они переезжают,– сглотнула я. – Она будет… жить здесь.

– Когда?

– Скоро.

Он помахал воротником футболки, как будто ему было жарко. Хотя мы всё ещё не

включили обогреватель.

– Вы будете делать это в его квартире?

– Нет. Мы будет снимать на улице, – я облокотилась на стену. –Хочешь пойти со мной? Ты

лучше меня разбираешься в этих креативных вещах.

Он посмотрел через меня на входную дверь.

– У меня игра. Я уверен, у Финна море креатива,– фыркнул он. –Финн. Что это за имя

такое? Он что придаток какой–то?

Я скрестила руки на груди, не впечатлившись его попыткой оскорбить. Но, по крайней

мере, он проявил хоть какой–то интерес. Это могло значить, что нужно отказаться от встречи с

Финном, мне уже стало нравиться проводить с ним время, но это того стоило.

– Я хочу, чтобы ты пошёл со мной, Натан. Ты можешь перенести игру?

– А ты можешь перенести съёмку?

Мой вопрос разозлил его. Я видела это в его глазах. Вот если бы он потратил два часа на

подготовку к глупой игре. Я собралась с духом и постаралась говорить спокойно.

– Я уже сделала причёску и макияж. И Финн уже распланировал свой день.

– Я уже изложил свою точку зрения.

– Какую?

– Не важно.

– Нет, важно.

Мне казалось, что он снова отмахнётся от меня, но он остановился. Он моргнул, прикусив

верхнюю губу.

86

– Разве я о многом тебя прошу? – сказал он.

Мне на самом деле не нужно было думать об этом. Не секрет, что Натан всегда старался

изо всех сил ради меня. Мои подруги всегда подтрунивали надо мной по этому поводу, с

завистью.

– Нет, ты просишь не о многом,– согласилась я.

– Было бы прекрасно…получать чуть больше отдачи. Я бы хотел, чтобы ты знала, что важно

для меня, также как я знаю, что важно для тебя. Я бы никогда на самом деле не ожидал, что ты

отменишь свою съёмку, чтобы провести день со мной. Но почему я всегда должен отменять свои

планы?

Я почувствовала внезапную острую боль в сердце, одинаково из–за чувства вины и грусти,

что не обеспокоена последствиями так, как он. Но я не могла просто проглотить его слова, не

поняв очевидного.

– Это потому, что ты сделал меня такой,– сказала я. – Если я и эгоистичная, то это потому, что ты взращивал это во мне. Ты практически принуждал меня быть обожаемой все эти годы.

Он нахмурился, и я видела борьбу на его лице. Думаю, он хотел высказать то, что его

беспокоило, но он себе этого не позволил, может из–за принципа. Возможно, ему всё ещё нужно

было что–то доказать.

– Я хочу, чтобы ты чувствовала себя обожаемой. Но, наверное, я просто хочу чувствовать

тоже самое.

Неужели он не знает, как я его обожаю? Значит ли это что я облажалась как жена? Я так не

думаю, просто я не проявляю свою любовь так, как он. Я посвящаю себя ему на кухне и в спальне.

Это самые интимные места, и там он – мой король. Я готовлю ему всё, что он захочет, и

занимаюсь с ним любовью, когда бы он не захотел. Всегда. Я посмотрела через плечо на входную

дверь и обратно. Мы с Финном не договаривались о времени, может он сможет перенести

съёмку.

– Я поеду с тобой в Бруклин, – сказала я. – Это поможет?

– Я не собираюсь вызвать в тебе чувство вины и заставить тебя ехать,– сказал он. – Ты была

права. Нет смысла всё отменять из–за баскетбольной игры, которая тебе всё равно не понравится.

Я ссутулила плечи.

– Я не понимаю. Если ты не думаешь, что мне понравится игра, почему ты вообще поднял

эту тему?

Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, и я подумала, что мы оба пытались

понять друг друга. Проблема была в том, что на протяжении нашего брака Натан всегда вел меня

за руку через все трудности. Я никогда не была хороша в выражении моих самых сокровенных

мыслей, но он был в этом хорош, и он всегда показывал мне, как стать лучше. Сейчас, без его

поддержки, я чувствовала, что я подверглась проверке, но не выучила то, что должна была. Когда

он вздохнул, я почувствовала, что могу сделать то же самое.

– У меня не очень хорошо получается объяснять,– он взглянул на часы. – И мне пора

выходить, иначе они исключат меня из игры.

– Что насчёт Джинджер?

– Я выведу её по–быстрому, – он свистнул, и Джинджер вскочила на лапы.

– Ладно. Если ты уверен,– я придержала дверь и посмотрела на него, будто мне было ещё

что сказать. Он сконцентрировался на поводке Джинджер. – Повеселись. Пока.

Я вышла из квартиры. Казалось, квартира Финна располагалась дальше обычного, коридор

казался уже, как будто я двигалась в замедленной съёмке. Я постучала. Финн сразу же открыл с

широкой улыбкой на лице, и я оказалась внутри ещё до того, как Натан вышел из нашей квартиры.

Я случайно задела ногой большую сумку для камеры возле двери. Когда я поправляла её,

Финн украдкой взглянул на мои голые ноги.

– Нам нужно идти прямо сейчас,– сказал он. – Есть вероятность, что позже пойдёт дождь.

Мне казалось, я слышала шаги в коридоре, перезвон жетона Джинджер.

– Может мне нужно что–то выпить сперва. Чтобы расслабиться.

– Нет времени. Я не хочу упустить дневной свет.

87

Я бы лучше упустила дневной свет, чем налетела на Натана вместе с Финном.

– Да, – поддразнила я,– это будет настоящим позором.

Уголок его губ приподнялся в улыбке.

– Это из 101–го Руководства по фотографии. Эта глава была озаглавлена как Отстойные

высказывания фотографов. Ты простишь меня?

– Ну конечно,– я тянула время, в случае если Натан ждёт лифт в коридоре. Финн перекинул

сумку с камерой через плечо, и его рука уже была на дверной ручке, когда я заглянула в гостиную.

Коробка с надписью Оборудование стояла на полу и была открыта. – Это старая камера?

– Со времён колледжа. У меня есть новая, но мне удобнее снимать этой. Не волнуйся, она

всё ещё замечательно снимает.

– Я не волнуюсь,– он мог сказать мне, что будет снимать на мобильник. Я в этом вообще не

разбираюсь. –Ты изучал фотографию или это просто хобби?

– Я специализировался на этом в Нью–Йоркском Университете.

Я повернулась к нему.

– Правда?

– Я серьёзно этим занимался. Но как я тебе уже говорил, жизнь сложилась иначе,–

весёлый настрой Финна начал постепенно исчезать. –Нам нужно идти,– сказал он, открывая

дверь.

– Куда мы отправимся? – спросила я, когда мы зашли в лифт.

– В Виллиамсбург.

– Бруклин,– неодобрительно пробормотала я. Ещё одно преобразование. –Замечательно.

– Между прочим, ты прекрасно выглядишь,– сказал он. –На самом деле, сногсшибательно.

Двери лифта открылись, и я прикрыла глаза от света освещавшего маленькое фойе.

– Спасибо,– слой помады на моих губах был таким же плотным как моё шерстяное пальто.

– Я знаю, что нужно наносить более интенсивный макияж на съёмки.

– Всё будет просто прекрасно,– он придержал дверь,– после тебя.

Мы вышли на тротуар. Натан и Джинджер стояли на клочке травы перед зданием.

Джинджер начала завывать, увидев меня, но Натан потянул её за поводок к ближайшему дереву.

И она про меня забыла. Я не могла придумать, что нового сказать Натану. Я могла бы снова

позвать его с нами, потому что я хотела, чтобы он был там, но он мог подумать, что я ожидаю от

него отмены его планов ради меня.

– Мы возьмём такси, чтобы сэкономить время,– Финн сказал с обочины. Я не могла

сказать, притворялся ли он, что не замечает Натана.

Натан искоса посмотрел на меня, на Финна, и озноб пробрал меня с ног до головы. Он

опустил руку в карман. Его воротник был поднят, из–за чего его волосы казались практически

чёрными. Если кто–то и должен был начать разговор, то это должен был быть он. Я уже пошла на

крайность пригласив его и предложив изменить мои планы. Он заставил меня пообещать, что я

отступлю, но затем позволю ему вернуться ко мне.

– Сэди? – позвал Финн, придерживая дверь такси для меня. – Ты идёшь?

Натан отвернулся. С таким же успехом он мог быть незнакомцем.

Я затянула пояс моего пальто и села в машину.

88

15

Телевизор на заднем сидении транслировал обновлённый прогноз погоды. Финн был

прав, передавали дождь. Я выключила телевизор и до Бруклина мы доехали в тишине. Я

настаивала на том, чтобы оплатить поездку, но Финн мне не позволил.

– Я добавлю это в счёт,– сказал он наконец, когда я в третий раз протянула ему деньги.

Выйдя из такси, мы оказались между двумя промышленными зданиями.

Финн мигом поставил сумку на тротуар и достал камеру.

– Мы собираемся делать это здесь? – спросила я. Нас окружали дорожный знак,

вывернутое мусорное ведро и длинное ограждение из проволоки.

– За углом,– сказал он. – У этого здания довольно тихо, по крайней мере, по стандартам

Нью–Йорка. Не так уж и плохо для города с населением более восьми миллионов человек.

Я немного прогулялась по тротуару. Не так уж и много людей были здесь по какой–либо

причине. Нас окружали уродливые серые плиты и голые деревья.

– Я думала мы поедем в какой–нибудь парк или вроде того.

– Возможно, если бы это была свадебная съёмка,– сказал он прямо позади меня, и я

подпрыгнула на месте. – АВЭК современное агентство. Съёмка в парке была бы слишком

традиционной.

Я обошла вокруг разломанного пенопластового контейнера.

– А это современно?

Он навёл на меня объектив, но не сделал фото.

–Позволь мне делать свою работу. Если фотографии тебе не понравятся, мы пойдём в

парк.

Я вздохнула.

– Договорились.

– Пойдём,– он направился к бетонной стене с углублениями и разрисованной граффити. Я

последовала за ним, не скрывая замешательства. Он взял меня за плечи и прислонил меня спиной

к зданию, лицом к улице. Взяв меня за подбородок, он поднял мою голову, поворачивая то на

дюйм вправо, то на миллиметр влево. Он хмурил брови, концентрируясь. Не было ничего

романтичного в его прикосновении, но, несмотря на это, в моей голове творилось безумие, и я не

могла отвести взгляд от его лица.

– Красивая,– пробормотал он.

– Мы ещё ничего не сняли.

Он отступил на шаг.

– Сними пальто.

Я спустила его с плеч, но не знала, куда его положить.

– Я…

– На землю. Бросай. Ну же.

Неохотно, пытаясь не сдвинуть голову, я отбросила его на пару футов, чтобы оно не попало

в кадр. С шарфом я поступила также. Вот для чего нужна химчистка.

Он уже начал снимать, хотя я ещё не заняла позицию.

– Подожди. Стой. Что я должна делать?

– Просто стой там. Не улыбайся.

Не улыбаться для съёмки оказалось сложнее, чем я предполагала. Мои мышцы лица

подёргивались всё сильнее, чем больше я старалась их расслабить. Я, чёрт возьми, не знала, что

делать с руками.

Он опустил камеру.

– Забудь о съёмке. Просто посмотри на меня.

Я так и сделала. Солнце сияло прямо над нами, глаза Финна были ошеломляюще зелёного

цвета.

– Хорошо,– сказал он, – просто продолжай смотреть на меня. Думай обо мне.

89

– Одну секунду, – я закрыла глаза, и передо мной возник образ Финна, когда я увидела его

в первый раз в коридоре, его белая майка, влажные от пота волосы. Я снова открыла глаза. Я

представила, что я нахожусь здесь, чтобы изучить его, понаблюдать за ним в его стихии. Он

сделал фотографию и затем что–то настроил. Я была растеряна. Годами я жила без камеры, пока у

меня не появился смартфон. Когда я упомянула об этом на нашем третьем свидании, Натан резко

поднял голову. Я запуталась, когда это было? Или на четвёртом свидании? Мы были в

Мексиканском ресторане в Hell’s Kitchen, и выпили по две маргариты.

– Замри,– внезапно сказал Натан, сидя напротив за маленьким уютным столиком.

– Что…

– Не двигайся. Просто оставайся на месте,– он сфотографировал меня. – Я хочу

показать её моему отцу. Он не верит, что ты самая красивая девушка на Манхэттене.

– Натан,– я закатила глаза, в тайне надеясь, что он и вправду верил во все

комплименты, которые мне говорил. Через какое–то время я узнала, что он верил в каждое

произнесённое слово.

Только через пару месяцев я узнала, что у меня на щеке было пятно от авокадо.

Теперь,когда я ворчу по поводу стоимости ниток или кофе, Натан показывает мне этот снимок, и

мы складываемся пополам от смеха.

– О чём ты только что подумала? – спросил Финн.

– Что? – я моргнула будто от вспышки. Я медленно возвращалась в реальность. – Я не

знаю, – солгала я. – Ни о чём. А что?

– Постарайся вернуться в это состояние. Ты не улыбалась, но выглядела… счастливой. Это

было идеально.

Слишком поздно. Момент был упущен. Идеально. Такое вообще может существовать? Я

никогда в это не верила до встречи с Натаном. Моё детство определённо было несчастным. Мои

родители пропустили мой пятнадцатый день рождения, потому что потеряли счёт времени в

казино. Когда я задувала свечку на капкейке, который принёс мой брат, я пожелала новых

родителей, идеальных. Это был не единственный раз, когда я этого желала.

– Я просто следую твоим указаниям,– сказала я Финну.

– Тогда будь естественной,– он подошел и протянул мне камеру. На экране я немного

сузила глаза и расслабила губы. Мои щёки раскраснелись от холода. Он поднял моё пальто и

накинул мне на плечи. – Пойдём дальше. Тень от серого здания немного тебя затемняет.

Я последовала за ним, бережно прижимая к груди его аппаратуру. Я была не совсем

уверена, что мне понравилось фото. Для работы на нём было слишком много эмоций. Но я

решила не указывать на это прямо сейчас.

Он остановился перед стеной из красного кирпича.

– Вот это место подойдёт. Как ты себя чувствуешь?

От моего дыхания образовывался пар, но я не дрожала.

– Хорошо.

Он погладил меня по руке вверх и вниз, прежде чем начал растирать плечи. Даже через

шерстяное пальто я почувствовала, какими сильными были его пальцы. И снова, в его

прикосновении не было ничего сексуального, но моему телу стало тепло, и не только от его рук.

Всегда приятно, когда о тебе беспокоятся, заботятся, даже если это длится всего пару секунд.

– Готова? – он снял с меня пальто и положил его на землю. – Облокотись на стену.

Он забрал у меня камеру и отступил назад не оглядываясь. Парочка в стёганых пальто чуть

не сбила его с ног. Он даже не заметил, сфотографировал, посмотрел, что получилось и снова

вернулся ко мне. Он отодвинул меня от стены и поправил причёску, переместив волосы вперёд на

плечи. Он пропустил сквозь пальцы пару прядей и расположил их на платье. Кожу головы начало

покалывать, затем покалывание распространилось дальше по шее и до кончиков пальцев. От

ощущения, возникшего между ног, я втянула в себя воздух.

Он тут же посмотрел мне в глаза. Морщины между его бровей стали глубже. На долю

секунды показалось, что он вообще забыл, что мы здесь по работе. Он облизал нижнюю губу. Жар

90

отразился в его глазах. Я видела его и раньше, но в этот раз он был очень интенсивным, хотя я

точно не могла припомнить, когда он так смотрел на меня раньше.

– И снова здравствуй,– прошептала я.

Его лицо расслабилось.

– Привет.

– Ты сказал это, когда мы впервые встретились. Почему?

– Я говорил тебе, я принял тебя за другую соседку.

– Кто–то ещё в здании выглядит как я?

Он поднимал мой подбородок, пока моя голова не дотронулась до кирпичной стены. Моё

горло было выставлено на показ. Он отошёл от меня, чтобы сделать фото, которое даже и близко

не могло быть профессиональным. Я выпрямилась, он не остановил меня, просто изучал моё

лицо.

– Твои глаза зачаровывают, как будто ты носишь цветные контактные линзы.

– Откуда ты знаешь, что я их не ношу?

Он наклонил голову.

– Теперь можешь улыбнуться.

Следующие десять минут он был весь в работе. Подходил ближе, приседал на корточки,

вставал. Говорил “облокотись на эту ногу” и “скрести руки”, “давай попробуем без помады”.

У меня заняло добрых пару минут, чтобы стереть толстый слой помады. Он наблюдал за

мной, смеясь.

– Ты как будто целовалась с клоуном,– он взял мою косметичку и нанёс немного жидкой

основы вокруг губ спонжем. Его прикосновения согревали. Мне было некуда смотреть, только на

него. Его губы были ярко розовыми, как и кончик носа. Они были приоткрыты, нижняя так и

просила, чтобы её куснули. Я подумала о том, что должно быть у него замерзли руки и лицо.

Финн оставил меня, а сам направился на середину улицы. Он хотел, чтобы я надела

пальто, затем сняла, накинула на плечи. Он всерьёз возмущался, когда ему приходилось отходить, чтобы пропускать машины. Мне нравилось наблюдать за ним, зная, что он изучал меня через

объектив.

С ударом молнии он опустил камеру. Мы оба посмотрели на небо. Огромная серая туча

образовалась вдалеке.

– Чёрт, давай возвращаться,– наконец сказал он, собирая свои вещи.

Я быстро надела пальто и шарф, и затем вызвала такси. Теперь, когда съёмка закончилась,

меня затрясло, будто до этого мое тело сдерживалось. Мои щёки болели. Я размяла шею.

– Ты была прекрасна,– сказал он. – У нас определённо что–то получилось.

Я не была в этом так уверена. Я переживала, что эти фото не совсем подойдут для работы.

– Может нам сделать пару обычных снимков для надёжности?

Он рассмеялся, складывая камеру.

– Ты ничуточки мне не доверяешь, ведь так?

– Нет. Доверяю, правда, – сказала я слишком поспешно. – Я правда тебе очень

признательна.

Такси притормозило у тротуара. Финн повесил камеру на плечо и открыл дверь.

– Если погода будет позволять, мы можем сделать пару простых фото возле деревьев у

нашего дома. Для твоего успокоения.

Мы проскользнули на заднее сидение и поздоровались с водителем.

– Не то, чтобы я сомневалась…

– Да я просто дразню тебя,– он обнял меня за плечи и притянул к себе.

– Замёрзла?

Мне следовало отодвинуться. Но почувствовав его тепло, было невозможно от него

отказаться,оно ощущалось таким необходимым.

–Немного.

Он прижал меня к себе, поглаживая своей рукой вверх–вниз по моей.

–Ты дрожишь.

91

Водитель посмотрела на нас через зеркало заднего вида.

– Вы, ребята – милая пара.

– Спасибо,– сказала я.

Финн изогнул бровь. Он выглядел довольным, потому, что она подумала, что мы вместе,

или потому, что я не поправила её? На самом деле, мне не хотелось поправлять её. Я скучала по

таким взглядам, которым она наградила нас, она больше завидовала, чем ревновала. Я всегда

получала такие взгляды, когда была с Натаном. От этого приятного чувства и тёплого воздуха от

обогревателя, я почувствовала лёгкое головокружение.

Я говорила себе, что мы просто, как актёры в кино. Через несколько минут необходимость

в тепле уменьшилась, но появилась другая, менее срочная, но всё же важная потребность. Потому

что возбуждение так ощущалось – необходимым. И чем больше его игнорируешь, тем

интенсивнее оно растёт. Я прижалась к нему. Всего лишь его рука на моём бедре могла породить

фантазии о нём. Как он повалит меня на заднее сидение, потому, что он уже не может себя

контролировать. Запустит свои пальцы под моё платье и найдёт меня полностью для него готовой.

Нижняя часть моего тела страдала от внезапного желания.

– Некоторые фото я сделал для себя,– прошептал он мне в ухо. Он просто не мог выбрать

худший вариант, чтобы подразнить меня. Мои ноги превратились в желе. – Это тебя злит?

Я проверила, не обращает ли внимание на нас водитель. Она просто обязана была знать,

что я замужем. Как что–то настолько существенное и определённое в моей жизни может быть

скрыто?

– А что если я скажу, что да?

– Я их удалю. Если ты уверена, что это тебя не…заводит.

Я попыталась скрыть участившееся дыхание.

– Почему это должно меня возбуждать?

– Представь, что я потом буду любоваться ими.

Я повернулась к нему. Наши губы были так близки, ещё чуть–чуть, и они бы

соприкоснулись, снова. У его губ был такой цвет, будто они были закалены на солнце, а шёпот был

таким мягким. Я не могла перестать представлять, как он, сидя перед монитором, смотрит на мои

фото, его член в кулаке. Это должно было вызвать чувство отвращения, но напротив, мои трусики

промокли.

– Можешь не отвечать,– сказал он, и машина остановилась у тротуара. – Всё написано у

тебя на лице.

Он вышел из машины так, будто ничего не произошло, поддерживая меня под локоть.

– Давай попробуем вот здесь,– предложил он. Несколько деревьев перед зданием

образовали коричнево–золотой навес. Прохладный воздух был наэлектризован. Угроза дождя

была очевидна, но Финн всё равно достал камеру. В этот раз он не сказал, какую позу мне принять

и не прикасался ко мне. Он просто сделал пару крупных планов.

– Нам даже не нужно было покидать наш район,– пошутила я.

Прячась за объективом, он произнёс.

– Прекрати пытаться разрушить моё творческое видение.

– А это помогает тебе, ну ты понимаешь? Когда ты будешь просматривать их позже, один в

темноте, ты будешь думать, “О боже, вот эта такая высокопрофессиональная”?

– Ты что, дразнишь меня? – проворчал он с приподнятой бровью.

Улыбка у меня на лице была вынужденной для съёмки, поэтому он не мог догадаться по

моему лицу.

– Я…

– Я взрослый человек, не какой–то там подросток, который прячется в подвале от

родителей,– сказал он. Щёлк. – Я не ублажаю себя в темноте, если только я не в постели,–

сконцентрировавшись на работе, он больше не смотрел мне в глаза. – И мой ответ – нет. Я, чёрт

возьми, не могу думать о композиции, пока смотрю на тебя.

Внезапно я почувствовала жар. Он не был нежен. Но и я не была осмотрительна.

Флиртовать с ним было приятно, как бальзам на душу.

92

– Давай я хотя бы подкрашу губы.

– Нет. Ты мне больше нравишься без неё.

Я уже почти открыла рот, чтобы сказать ему, что съёмка для работы, и с помадой было бы

более профессионально, но была прервана раскатом грома. Без предупреждения капли дождя

начли барабанить по моей макушке.

– Я думаю, это сигнал для нас.

Он не сдвинулся с места.

– Оставайся на месте.

– Но моя причёска…

– И что? Это то, что нам нужно. Не улыбайся.

Дождь усилился, мелкий дождь перешел в ливень. Через пару минут я совсем промокла, а

он всё снимал.

– Твоя камера сломается.

– Постарайся не реагировать на дождь,– он приблизился к моему лицу, убрал пару прядей,

которые прилипли к щеке. – Я знаю, это трудно. Просто позволь этому случиться с тобой.

Я стояла неподвижно, руки неуклюже свисали по бокам. Я бы никогда не смогла этим

зарабатывать себе на жизнь: ни работая моделью, ни участвуя в съёмках. Я чувствовала себя

нелепо, но Финн снимал так, будто нашёл золотую жилу.

– Ты выглядишь, Господи, Сэди, просто божественно,– обожание в его глазах успокоило

мой озноб. Я забыла о том, что я в чертовски дорогих туфлях месила мокрую листву и что моя

сумочка от Chloe мокла на земле.

– Правда? – спросила я.

Он выглядел оскорблённым.

–Ты что шутишь? Ты уверенная в себе, сексуальная. Жаль, что ты не можешь увидеть себя

через мой объектив.

Да, я уверена в себе. Это лишь в последние месяцы я об этом забыла. Финн не скрывал,

чего он хотел. Он не играет в игры. С ним я вспомнила, каково это, когда тебя замечают.

Почувствовав себя обожаемой, я закрыла глаза и подставила своё лицо дождю.

– Ты убиваешь меня, – пробормотал он. – Всегда просто убиваешь меня. Повернись.

Теперь я больше доверяла Финну, я снова почувствовала себя прежней, поэтому я

сделала, как он просил, и повернулась лицом к улице.

– Теперь снова посмотри на меня.

Я повернула голову, положив подбородок на плечо. Должно быть моя тушь размазалась.

Капли дождя стекали в вырез моего платья и собирались в бюстгальтере.

– Вот так?

– Одного такого взгляда достаточно, чтобы мужчина сошёл с ума. Чтобы он забыл своё

собственное имя,– он потряс головой. – Ты говоришь, что это не искусство? Разве это не

заставляет тебя что–то чувствовать?

Я прикусила нижнюю губу зубами. Внимание Финна заставляло меня испытывать много

всего. Его желание было написано у него на лице. Оно вернуло мне ту силу, которой я лишилась, когда Натан перестал смотреть на меня так, как это сейчас делал Финн.

От раската грома мы оба подпрыгнули, как от удара хлыстом.

– Нам нужно пойти внутрь,– сказал он, будто это только что пришло ему в голову.

Пока я собирала свои вещи, он схватил с земли сумку для камеры и уже держал входную

дверь, поторапливая меня. Мои каблуки проваливались в землю, замедляя шаги. Он рассмеялся

достаточно громко, я расслышала его смех даже сквозь дождь.

– Просто сними их.

Я сняла бежевые туфли и, бережно прижав их к груди, побежала босиком по траве к нему.

Внутри мужчина выходил из лифта с зонтиком в руках, Финн устремился вперёд, чтобы задержать

двери.

– Ты, должно быть, замёрзла, – сказал он, пока мы ехали на шестой этаж. Финн руками

пригладил волосы. Я почесала нос.

93

– Да, так и есть.

– Оно того стоило. Ты себя даже не узнаешь.

– Я уверена, мой босс их оценит,– язвительно произнесла я.

Его смех был глубоким и хриплым.

– Я говорю о последних. Они не для работы.

Моё платье было мокрым и полностью прилипло к телу. Пока двери не открылись, в

маленьком замкнутом пространстве витало напряжение, несмотря на то, что мы были уже не во

власти грозы. Пока мы быстро шли по коридору, капли воды стекали с нас и капали на

изношенный ковёр. Финн побрякивал ключами в кармане, пока мы не дошли до его квартиры.

– Я впервые благодарен моему чёртовому обогревателю,– он открыл дверь, и мы

поспешили внутрь. Тепло окутало нас. Я оставила сумочку и туфли у входа рядом с его сумкой для

камеры, а он повесил моё пальто и шарф.

– Они быстро высохнут,– сказал он и исчез дальше по коридору.

Я уже была на полпути в гостиную, когда остановилась и осознала, где нахожусь. Почему я

здесь? Обогреватель, душ и сменная одежда ждут меня на другой стороне коридора– но не более

того.Финн вернулся, неся в руках полотенце. Я взяла его, чтобы отжать лишнюю воду из волос.

– Финн…

Он сдёрнул простыню с дивана, подняв при этом облако пыли в желто–сером

послеполуденном свете.

– Присядь, посмотрим, что получилось.

Моё тело расслабилось от тепла. Я промокнула полотенцем ключицу и грудь.

– Мне, наверное, следует пойти домой. Снять с себя эту одежду.

– Наверное,– но никто из нас не сдвинулся с места. Наконец он снял камеру с шеи и

аккуратно положил её на новый кофейный столик. – Я сделаю нам попить что–нибудь погорячее.

94

16

Закрывшись в ванной Финна, я уставилась на экран своего мобильного телефона, хотя там

не на что было смотреть. От аромата кофе, донёсшегося до меня, я одновременно ощутила дрожь

и у меня потекли слюнки. Несмотря на то, что моя одежда высохла, я чувствовала озноб изнутри, будто моя кровь переносила глыбы льда. Что же мне делать, остаться здесь, где так тепло и

уютно, или вернуться домой в пустую квартиру? Я отправила Натану сообщение.

Скоро будешь дома?

Пока я ждала ответа, я исследовала своё отражение в зеркале. Мои выпрямленные волосы

стали волнистыми. Губы стали розовыми, после того, как их покинула помада. Я отыскала лосьон

для тела в шкафчике под раковиной и с его помощью удалила размазанную тушь, гадая, кому он

принадлежит – Финну или Кендре.

Мой телефон завибрировал на раковине, я взяла его и прочла ответ Натана.

Не совсем. Баскетбольная игра прервалась из–за дождя. Сейчас мы пьём пиво.

Посидеть в пабе в дождливый день, как раз соответствовало моему настроению. Я

говорила Донне, что постараюсь выбраться в Парк Слоуп вскоре, и мне, возможно, следовало

быть именно там. Я решила сама себя пригласить.

В каком баре? Мы можем встретиться?

Он печатал ответ, я ждала. Я могла бы принять душ, переодеться и быть в пути в течение

часа. Если бы только Бруклин был ближе. Мой телефон просигналил о том, что пришёл его ответ.

Мы у Микки. Играем в покер.