Текст книги "Невинная оговорка (ЛП)"

Автор книги: Джессика Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

это было, как получить привилегию. Если ты отказывался, то тебя считали тряпкой. А тряпки не

поднимаются по карьерной лестнице. Знаешь, кто мне об этом сказал?

– Ну, не Кендра же.

Он рассмеялся.

– Нет, её отец. Он был одним из них, только работал в другой фирме. Для него было

важнее, чтобы я получил повышение, чем остался верен его дочери.

– Финн, это просто отвратительно, – нахмурилась я.

– Я знаю, – он успокаивающе сжал моё колено. – Я этого не делал.

– Я знаю. Но тебя приглашали?

Он кивнул.

– Отказ от повышения лишь отсрочит неизбежное. Эта система работает без перемен, в

ближайшее время так точно,– но какое–то время он затих, казалось, потерялся в своих мыслях. – У

меня было два варианта: либо принять правила игры или перейти работать в другую фирму, чтобы

получить повышение. Я пообщался со многими сотрудниками. И знаешь, к какому выводу я

пришёл – все сотрудники в моей, и в других фирмах тоже, ненавидели такую жизнь. Конечно, они

не говорили об этом открыто, но это было правдой, как для них, так и для меня, – он фыркнул. – Я

ненавидел сложившееся положение вещей. Было время, я верил, что буду заниматься искусством, найду любовь всей жизни и положу мир к её ногам, чтобы её осчастливить. Не единожды меня

посещали мысли, что переспать с проституткой, это всего лишь было частью сделки. Не то, чтобы

мне насильно приходилось засовывать свой член в кого–то – прости – или я бы никогда не

добился успеха. Это больше касалось самой сферы, где я работал… и что я не мог понять, как

совместить работу с тем, чтобы никого не обидеть и при этом сделать свою семью счастливой.

Я почувствовала укол совести. Он ушёл с работы, чтобы стать лучше.

– Мне так жаль.

Он вздохнул.

– Чертовски разочаровывает, когда жизнь складывается не так, как ты этого хочешь. Но я

делаю всё возможное, чтобы всё было именно так.

– Ты ни о чём не жалеешь?

– Нет. По крайней мере, пока. Когда я снова тебя увидел, это было похоже на свет в конце

туннеля. И, если я смогу пройти через этот туннель, то буду вознаграждён.

– Или наказан,– сказала я. – Может, нам не суждено быть вместе.

183

Он уверенно покачал головой.

– Я в это не верю. Может, я сделал что–либо хреновое в жизни, но я не плохой человек.

– Натан тоже не плохой.

– Может, для него это тоже будет наградой. Может, он хочет вырваться из брака с тобой,

но чувствует себя привязанным.

Я с трудом сглотнула. Финн не может знать, как его слова напугали меня, как больно было

их слышать. Когда мой отец хотел уйти от мамы и Эндрю, он узнал, что мама была беременна

мной. Я закрыла для него эту дверь. Не то, чтобы он очень порядочный, но он был близок к тому, чтобы уйти от беременной жены. Но никогда так этого и не сделал. Их брак состоял лишь из

пьянок, драк и азартных игр.

Финн поудобнее уселся на стуле, а я на его коленях.

– Он сегодня в боулинге, ведь так?

Я играла с воротничком его хлопковой футболки. Неважно где сейчас был Натан, суть от

этого всё равно не менялась.

– Это уже не важно.

– Потому, что его здесь нет,– понимающе сказал Финн. Большими пальцами он оттянул

вниз мою нижнюю губу, затем отпустил. – Когда ты хмуришься, я тоже хмурюсь.

– Извини, тебе, наверное, нелегко об этом говорить.

– Я могу с этим справиться,– ответил он, и добавил. – До определённого уровня.

– Спасибо,– я чмокнула его в губы. – Уже поздно.

– Ещё не очень.

Я взглянула на электронные часы на духовке.

– Уже почти девять.

– Часы спешат на пару часов.

Улыбнувшись, я закатила глаза.

– Мне завтра на работу.

– Мы ещё не закончили экскурсию по квартире. Да ладно тебе. Неужели не интересно?

Я не могла себе вообразить его спальню. Есть ли там признаки того, что это спальня и

Кендры тоже? Есть ли там изысканно украшенная кровать в цвет дивана?

Я не могла понять, зачем всё время смотрю на часы, мне ведь совсем не хотелось домой. Я

не хотела выслушивать извинения Натана, или, ещё хуже, его молчание. По всей видимости,

лучшее, на что я могла надеяться получить от него это парочка грязных словечек и качественный, жёсткий перепих. Вот и всё, чем он меня наградил за эти последние месяцы.

Финн сжал мои бёдра, и я встала. Он протянул мне свою руку.

Это было нечто большее, нежели приглашение взглянуть на его спальню, он просил меня

остаться, выбрать его, жить с ним счастливо. Моя уверенность в Натане в последнее время всё

больше и больше подрывалась. А сейчас я уже не была уверена, что вообще её чувствую. Пришло

время взглянуть правде в глаза. Я обещала, что никогда не буду силой его удерживать.

Он не хочет сохранить наш брак, и даже если я этого хочу, я не могу его заставить. И опять

же, может, я уже больше этого не хочу.

Я приняла руку Финна.

184

31

Финн зажёг тусклый свет, и я впервые увидела его спальню.

– Вот и она, – просто сказал он. Такое название носило это место. Не было ни малейшего

намёка, что Кендра приложила к её обустройству свою руку. Здесь совсем не было мебели, белые

стены пустовали. Его кроватью был накрытый простынёй матрас, лежащий на полу, две подушки и

покрывало. Комната была совершенно пустой, не считая нескольких чемоданов, полной корзины

вещей для прачечной и одиноко висящих плечиков для одежды.

Он прочистил горло.

– Если бы я знал, что ты придёшь…

У меня ёкнуло в груди. Эта комната совсем не похожа на спальню семейной пары. Здесь

даже воздух был пропитан одиночеством. Я постаралась сохранить оптимистический настой. Ведь

она такой будет не всегда.

– Всё нормально. Только не говори, что из–за меня у тебя не было времени на распаковку

вещей, – пошутила я.

– Я пытаюсь с этим покончить, но я быстро раздражаюсь и теряю терпение. Это наводит

меня на мысли о том, что я оставил тот дом, и о решениях, которые придётся принять. Для меня

легче расписывать стены лошадьми.

Я отпустила его руку и заглянула в корзину с бельём.

– Давай я помогу.

Он склонил голову.

– Ты серьёзно?

– Кажется, эти вещи чистые.

– Так и есть, – он достал пару джинсов и взял вешалку. – Я просто их ещё не разложил.

– Это Нью–Йорк, детка,– я обратилась к нему, а затем взяла джинсы из его рук и сложила

пополам, а затем ещё пополам. – Место для хранения здесь на вес золота. Джинсы можно просто

сложить.

– Ух ты, какая ты шустрая.

– Я уже столько джинсов складывала–перескладывала за свою жизнь, – улыбнулась я и

сложила их на полку. – Тебе понадобится какое–то место для хранения, например, большой шкаф

или гардеробная.

– Это верно. Может ты поможешь мне что–то выбрать?

Я игриво пошевелила бровями. Надежда в его голосе развеселила меня, кроме того я

легко могла представить себе нас, отправившихся за покупкой мебели во второй половине дня в

воскресенье.

– Посмотрим.

Он повесил рубашку на пуговицах на вешалку и определил её в шкаф–купе. Её следовало

бы погладить, но я прикусила язык. Нужно двигаться в этом направлении медленно. Могу я

перевезти сюда свою гладильную доску? Интересно на постоянно или нет?

– Мы можем сходить на блошиный рынок, – предложил он. – Может найдём там что–

нибудь достойное и починим его. У меня как раз краска заканчивается.

Я никогда ничего не восстанавливала, но эта идея мне понравилась. У меня под кроватью

лежит куча журналов, старых и новых, по декору дома.

– Звучит здорово.

Он развесил ещё немного вещей, пока я создавала стопки из джинсов и повседневных

футболок.

– Ты сегодня можешь остаться здесь,– внезапно сказал он.

Я застыла. Находясь в его спальне, я была окружена той реальностью, в которой я была с

Финном. Я не могла избавиться от мысли, что спать рядом с другим мужчиной довольно

непривычно. Но ведь поэтому я здесь и нахожусь, так ведь. По какой ещё причине я могу

находиться здесь, как не по той, что я ухожу от Натана к Финну.

185

– Я знаю, что этого не достаточно,– не совсем верно истолковав моё молчание, произнёс

Финн. – Ты заслуживаешь настоящей кровати. Завтра же она будет здесь, – он сделал паузу. – Это

мой способ сказать тебе, что ты и завтра тоже можешь остаться здесь. Я куплю кровать для тебя.

– Финн,– произнесла я, но не знала, как продолжить. Ладно, конечно, почему бы и нет?

Как вообще это должно происходить?

Он повесил ещё одну рубашку на металлическую трубу и развернул меня к себе лицом за

плечи.

– Посмотри в кого он превратил тебя за эти месяцы, – Финн звучал убедительно. – Я хочу

оставаться спокойным, но когда ты плачешь в моих объятиях, потому что он даже не потрудился

вернуться домой к ужину… это просто выводит меня из себя. Он не ценит то, что имеет. Я хочу

отобрать это у него.

Его голос звучал уверенно, взгляд был искренним. Прямо сейчас мне хотелось его обнять и

поцеловать, потеряться в нём. Но хочу ли я этого каждый день до конца своих дней? Могу ли я

вообще это знать, мы ведь знакомы всего пару недель.

– Как ты думаешь, возможно ли любить двоих одновременно?

– Да, – тихо произнёс он. – А ты как считаешь?

– Я не уверена, – ответила я.

Я почувствовала, что его разочаровал мой ответ, но это быстро прошло. Его большие

пальцы успокаивающе погладили мои руки.

– Я не прошу тебя полюбить меня сегодня. Всё чего я хочу, это получить возможность

проявить мою любовь к тебе без всяких там условностей. Я хочу тебя на матрасе, на полу прямо

сейчас, и не важно, что стены ещё до конца не выкрашены и вещи не разложены по местам. Если

только ты скажешь да, я мигом здесь всё обустрою. Но это не значит, что сегодня в этом

беспорядке я тебя не хочу.

Я огляделась вокруг. Финн, возможно, подумал, что пустота настораживает меня, но в

действительности, я видела чистый лист. В нашей квартире мне дорога каждая мелочь – мы с

Натаном вместе создавали там уют. Но в то же время это действует, как мучительное

напоминание.

– Я не говорю “нет”, просто всё слишком быстро.

– Не для меня. Такой брак, в котором находился я, вот от чего я пытаюсь спасти тебя. В нём

было слишком много обиды и неприязни. Я готов. Поверь, нет смысла продолжать так страдать.

Для того чтобы покончить с неудачным браком, потребуется железная сила воли. Мне

было очень жаль, что в это оказался вовлечён ребёнок, мне было жаль, что Кендра не захочет

развода – но в чём–то Финн прав. Если он останется, он может причинить им ещё больше боли.

Финн всё равно будет плохим, не важно, как он поступит – останется или уйдёт.

Он коснулся моего лба своим.

– Ну так как? – он нежно меня поцеловал, погладил своим языком мою нижнюю губу. –

Останешься, сладкая Сэди? Сладкая, сексуальная Сэди?

Я обняла его за шею и тоже поцеловала. Он красивый и умный мужчина, который

заботится обо мне. Я чувствовала это в прикосновениях его рук, его губ. Своим поцелуем он

вселил в меня надежду. У нас всё получится, это будет нелегко, но ведь разве не всё лучшее в

жизни достигается сквозь боль и борьбу. Я хочу этого. Я хочу начать всё с начала. Мы перервали

поцелуй из–за моей широченной улыбки.

– Это означает “да”? – спросил он у моих губ.

– Это “да”.

Теперь мы уже оба улыбались. Он крепче обнял меня за талию и поднял в воздух. Целуясь,

мы добрели до матраса, на который он меня повалил. Головокружительные поцелуи стали более

жадными, более жёсткими.

– Здесь? – спросила я, посмотрев по сторонам, а он куснул меня за подбородок.

– А где же ещё? Это не настоящая кровать, но я слишком долго ждал, чтобы ты оказалась

здесь.

– Но вы с Кедр…?

186

– Нет, – он продолжал атаковать нежную кожу моей шеи.

Мои протесты испарились вместе со способностью дышать, я обернула ноги вокруг его

талии. Мы всё ещё не досконально знали тела друг друга, многое предстоит исследовать, изучить.

Он не знал моё тело так, как Натан, но Финн выбил все мысли из моей головы, толкнувшись в

меня бёдрами, его твёрдость упёрлась в мой клитор. Я зашипела от неожиданной остроты

ощущений.

– Боже, Нат. Да.

Финн мгновенно замер, а я продолжала извиваться под ним, моё сердце бешено

колотилось, даже он мог это почувствовать. У меня заняло пару секунд на то, чтобы понять, что я

сказала, и осознать ошибку. И, когда это произошло, на меня будто вылили ушат холодной воды.

Финн поднял голову и посмотрел на меня.

– Как ты меня назвала?

– Я–я п–прости, – произнесла я задыхаясь. – Просто невинная оговорка.

Он нахмурился, с каждой секундой напряжение в воздухе нарастало. Мне не следовало

думать о Натане, когда я с Финном. Но ведь семь лет я живу с одним мужчиной, с Натаном, как я

могу этого не делать?

Наконец Финн сказал.

– Ничего страшного.

Но его голос говорил об обратном. Я приложила ладонь к его щеке.

– Это ничего не значит, Финн.

– Я знаю,– хмыкнул он. – Полагаю с одним из нас подобное должно было случиться.

Большим пальцем я погладила его нижнюю губу.

– Не прекращай меня целовать.

Он отодвинул своё лицо от моей руки и почесал бороду.

– Возможно, нам следует сделать перерыв.

Я прикусила нижнюю губу.

– Ты хочешь остановиться?

– Хочу ли я? Нет, – он улыбнулся. – Но думаю, что нам всё–таки стоит. Ты пришла ко мне в

слезах, и сегодня мы приняли очень важное решение. Сейчас ты уязвима. Я не хочу этим

воспользоваться,– он смотрел на меня открыто и с обожанием. Возможно, он уже какое–то время

меня любил. Он придавал огромное значение случаю, который вообще никогда мог и не

произойти. Случаю, который свёл меня с Натаном, а затем снова вернул к Финну.

Голова просто взрывалась от мыслей. Несмотря на то, что ещё совсем недавно я была

очень возбуждена, моё тело расслабилось, как будто Финн дал на это разрешение. Внезапно я

почувствовала чудовищную усталость.

– Может ты и прав.

Он поцеловал меня в уголок рта, а затем в щёку.

– Кроме того, – прошептал он, – то, что ты будешь спать в моих объятиях, звучит лучше

всего на свете, даже лучше секса.

Я не смогла сдержать улыбки. Я почувствовала, что мои глаза уже слипались.

– Это действительно звучит очень даже хорошо.

Он встал, чтобы погасить свет. Лучи лунного света струились из окна, я наблюдала, как он

босой подошёл к кровати и снял рубашку. Я сделала то же самое, бросив свою на пол к его. Он

проскользнул в постель и прижал мою спину к своей груди.

Одеяло было ненужным. Он был горячим, и мне было не холодно. Но он всё равно укрыл

нас простыней и уютно устроился в изгибе моей шеи. Всё это было непривычно, немного странно, но в то же время естественно, так, как и должна ощущаться моя первая ночь в новом доме.

187

32

Несмотря на то, что наш дом хорошо отапливался, рано на рассвете, стоя перед дверью

своей квартиры меня била крупная дрожь. Финн так крепко спал, что даже не шевельнулся, когда

я выскользнула из его объятий. Я оставила его обнимающего пустоту, будто я просто испарилась, будто меня там никогда и не было.

Я очень тихо открыла входную дверь, даже невзирая на то, что Натану в любом случае уже

скоро нужно было вставать на работу. Джинджер приветствовала меня, будто только этого и

ждала. В квартире было тепло, свет продолжал гореть, как и вчера вечером, но в воздухе витало

напряжение. Даже Джинджер казалась подавленной.

– Малышка, извини, что оставила тебя одну, – прошептала я в её шерсть. Я перепрыгнула

через порог и оказалась на ковре, в надежде согреть свои босые, холодные ноги, и почти

вскрикнула, увидев Натана, сидящего на диване, локтями облокотившегося на колени.

Положив руку на неистово бившееся сердце, я глубоко вздохнула.

– Боже мой, Натан. Ты меня напугал.

Его покрасневшие глаза следили за моими передвижениями по комнате.

– Где, чёрт возьми, тебя носило?

У меня заняло какое–то время, чтобы вновь ощутить вчерашний гнев, но картина перед

моими глазами была очень красноречивой: сгоревшие свечи, нетронутые столовые приборы,

полосы на ковре от пылесоса, сгорбившиеся и широко раскрывшиеся, будто насмехающиеся,

каллы.

– Где меня носило? А где был ты?

– Прямо здесь. Всю ночь.

– Очень смешно. Тогда, наверное, это не я сидела в одиночестве, часами наблюдая, как

остывал ужин.

Он потряс головой.

– Ой, не начинай. Ты даже понятия не имеешь, какой у меня выдался вечерок.

– Нет, не имею, – я подошла к столу и стала убирать пустые тарелки.

Он встал, на нём были штаны на завязке и рубашка хенли.

– Я искал тебя, звонил Эндрю, звонил Джил.

Я ощущала на себе его взгляд, когда принялась собирать столовые приборы.

– Я звонил отцу в больницу. Я уже собирался звонить в полицию.

Я взглянула на него.

– Ты что, не спал?

– Спал? – он отшатнулся. – Как, чёрт возьми, я могу спать, не имея ни малейшего понятия,

где ты находишься.

Я слишком сильно сжала губы. Он вёл себя так, будто не осознавал, что я тоже через это

прошла вчера – часы ожидания, мучений, беспокойства. Я и так слишком натерпелась, пытаясь

привлечь его внимание, а он даже не потрудился появиться на ужин.

– Ты не единственный, кто волновался вчера, – Джинджер ткнулась носом в моё бедро,

она всегда так делала, когда кто–то из нас повышал голос. Я собрала тарелки и стрельнула в него

взглядом. – Но знаешь, что, я больше не собираюсь переживать. Начиная с этого момента,

можешь делать всё, что тебе, чёрт побери, заблагорассудится.

– Что это значит? – спросил он, проследовав за мной на кухню.

Я разложила ножи и вилки в выдвижной ящик. Натан не единственный любящий порядок

и злой человек в наших отношениях.

– Что конкретно тебе не понятно?

– С того места, что я могу делать всё, что захочу. Ты что, всё ещё думаешь, что у меня кто–

то есть?

– Нет.

– Сэди, посмотри на меня.

188

Я сложила тарелки в шкафчик и повернулась к нему. Своей огромной рукой он

массажировал виски, мне пришлось подавить желание спросить, мучает ли его головная боль.

– Тебя не было дома целую ночь, и ты несёшь какую–то чушь. Что происходит?

Я медленно моргнула. Мой закипающий гнев уже дошёл до точки кипения. Несколько

месяцев он вёл себя так, будто я вообще не существую, а к себе такое же отношение он не может

вынести даже на одну ночь.

– Ты спрашиваешь, что происходит? – произнесла я сквозь стиснутые зубы. – Это ты мне

скажи. Я просто следую твоему же примеру. Почему ты можешь проводить вечер вне дома, а я не

могу? Ты уже вычеркнул себя из наших отношений. А я только что поняла, что могу поступить

также.

– Я не вычеркнул себя, и ты не можешь сделать то же самое, – резко возразил он. – Мы

ведь только позавчера занимались любовью. Что ты на это скажешь?

Я отвела взгляд, потому что знала о том, что не смогу скрыть, что помню, как приятно было

снова оказаться в его объятиях. Как я могла ощущать к нему такую связь, если с его стороны была

пустота.

– Это ничего не значило.

Его смешок был грозным.

– Я ни на секунду тебе не поверил. В чём – в чём, а в этом ты не сможешь меня обдурить.

Ты что думаешь, я не знаю, когда твоё сердце открыто.

– Я думаю, ты действительно знаешь, когда оно открыто, – произнесла я ровно. – И ты в

точности знаешь, в каком месте я наиболее уязвима.

Он замер, когда понял смысл моих слов.

Я тоже не невинна, но наш брак умер из–за него. Все семь лет нашего брака Натан работал

над тем, чтобы я чувствовала себя в безопасности, как за каменной стеной. А затем, он

развернулся на 365 градусов и использовал это против меня. Он отвергал всё, что бы я ни

предложила, будь то проявление любви в физическом или эмоциональном плане. То, как он

мучал меня все эти месяцы было даже хуже того, что я разделила постель с другим мужчиной.

– С меня хватит, между нами всё кончено, – я подошла к нему на несколько шагов. – Как

бы я ни поступила по отношению к тебе, я надеюсь, наш брак того стоил.

Его взгляд изменился, досада испарилась. В неверии он отдёрнул голову назад.

– Кончено?

Я выдержала его взгляд, смогла сдержать дрожь внутри. Он больше не увидит меня

слабой.

– Да.

– Нет.

– Да.

Он прирос к месту, где стоял. Я обошла его и направилась в гостиную.

– Подожди, – сказал он, обернувшись. – Давай на секунду сбавим обороты, и я смогу всё

объяснить.

Я фыркнула, складывая скатерти.

– Извини, конечно, но ты опоздал на два с половиной месяца. Объяснение могло помочь

ещё даже неделю назад, даже вчера утром. Ты мог бы позвонить мне вчера вечером, пока я

сидела здесь одна и ждала тебя, но думаю, ты был очень уж занят в Бруклине, чтобы подумать об

этом.

– Я не ездил в Бруклин. Ну, то есть ездил, но не для…

Я покачала головой, фокусируясь на складывании. Упоминание Бруклина больно укололо,

будто он говорил о своей любовнице.

– Конечно, ты ездил.

Он вырвал подложку под столовые приборы из моих рук и швырнул её на пол.

– Ты можешь выслушать меня или нет?

Я скрестила руки на груди и повернулась к нему, но не могла смотреть ему в глаза.

189

– Я сел на поезд на линии Л, но в мыслях всё ещё был сумбур. Я всё ещё злился, но ночью с

тобой мне было так чертовски хорошо, что я совершенно запутался в своих чувствах. Я проехал

свою остановку, я хотел привести мысли в порядок, прежде чем встретиться с тобой.

– И поэтому ты решил выйти на станции Бедфорд и пойти поиграть в боулинг.

– Совсем нет. Целых полчаса я ехал не в том направлении, потом, наконец, опомнился и

пересел на обратный поезд, чтобы добраться домой. Но в это время на линии случились какие–то

неполадки. Детка, я застрял на три часа под землёй. Я не мог тебе позвонить, связь отсутствовала.

Я отвернулась к столу. Линия Л печально известна из–за перебоев в работе, поэтому я не

сомневалась в правдивости его слов. Но теперь это уже не имело значения.

– Что всё это значит? – жестом он показал вокруг. – Цветы? Свечи?

Мой подбородок задрожал. Все мои надежды не оправдались. Я ощущала это так же

отчётливо, как и вчера.

– Ты был прав, – сказала я. – Та ночь многое для меня значила. Вчера я взяла выходной,

чтобы приготовить тебе рёбрышки и сделать уборку в квартире. Я думала мы, наконец, всё

обсудим, всё разрешим.

Он нахмурился.

– Ты мне об этом не говорила.

– Это был сюрприз.

Он огляделся вокруг.

– Если бы я знал, я бы прямиком приехал домой.

– Но ты этого не сделал,– я расцепила руки и взглянула на него. – Ты знаешь, как много

значило для меня твоё возвращение в нашу постель. Ты сам сказал, что я была открыта для тебя, на седьмом небе от счастья. Но ты жёстко опустил меня на землю.

Он открыл было рот, но его возражение, так и осталось внутри. Он снова посмотрел

вокруг.

– Ты права. Прости меня.

– Всё в порядке, – я сглотнула ком, стоящий в горле, затем продолжила. – Может, это и к

лучшему. Это помогло мне кое–что прояснить.

Я не стала вдаваться в детали, потому как видела, как заработали шестерёнки в его голове, и, возможно, если бы он поинтересовался, ему стало бы ещё хуже. Спустя какое–то время, он

произнёс.

– Я не хотел причинить тебе боль. Я тоже страдаю. Я был в таком смятении, и, да – я не

совсем хорошо с этим справлялся.

– Ты так думаешь? Да ты меня полностью игнорировал. Ты же знаешь, как трудно мне

было открыться и полюбить тебя. Я никогда не хотела оказаться в дерьмовом браке, как мои

родители, вечно злиться и обижаться. А это как раз то, что с нами происходит, но самое ужасное, что я даже не знаю причины.

Он сглотнул и плотно сжал губы.

– Всё просто… вышло из–под контроля.

– Мне уже всё равно. Твои извинения мне не нужны,– я подняла ладони вверх. Я уже

сделала выбор, продолжать вести беседу в таком же духе, не даст результатов, и мне будет лишь

труднее сказать ему о моём решении. – У тебя было достаточно возможностей поговорить со

мной, но ты этого не сделал. На данный момент я скорее чувствую усталость, чем любопытство, я

просто хочу со всем этим покончить. Покончить с этим браком.

Он сгрёб волосы в кулак, казалось, он не осознавал, что делал.

– Ты же не всерьёз.

– У меня была длинная ночь, я устала. Я собираюсь принять душ, позвонить на работу и

сказаться больной, и пойти спать. Тебе следует уйти. Мне уже всё равно куда. Хотя позже нам всё

же стоит поговорить, что нам делать дальше.

– Сэди…

Я развернулась и направилась в спальню.

– Сэди, подожди… Я знаю о ребёнке.

190

Я замерла. О ребёнке? Но ведь нет никакого ребёнка, и он никак не мог узнать об аборте.

Мой брат единственный человек, который знает всю правду, но он бы никогда не предал меня. Я

снова повернулась к Натану лицом.

– Что?

– Я знаю, что ты сделала аборт,– спокойно произнёс он. – И что это был наш ребёнок.

191

33

Моё учащённое сердцебиение отзывалось в горле. Сделав аборт, я пообещала себе, что

обязательно расскажу об этом Натану. Может не обязательно в тот же день или даже в том же

году, но если у нас получится построить отношения, то однажды я обязательно наберусь смелости

и сделаю это. И вот мы там, где мы есть, семь лет спустя. Я никак не предполагала, что он сам

сможет об этом разузнать, или что меня не будет рядом, чтобы всё ему объяснить.

–Так вот в чём причина твоего поведения в последние месяцы?

–И да, и нет.

Меня расстроил тот факт, что меня не было рядом, когда он узнал правду. Я понимаю, что

это известие очень сильно ранило его, но неужели он не мог признаться мне раньше.

–Ты должен был сказать мне, что обо всём знаешь.

–А ты должна была рассказать мне, что сделала это.

Я уставилась в пол. Он был прав. Я скрывала от него правду намного дольше, чем он

игнорировал меня.

– Я боялась твоей реакции.

– Ты принимала серьёзнейшие решения – я говорю не только об аборте – не

поинтересовавшись о моём мнении. Ты не можешь по своему усмотрению решать, о чём мне

стоит знать, а о чём нет. Так отношения не строят.

– Как ты узнал?

– Случайно. Я искал клиники, которые делают аборты на твоём компьютере для одной

девушки из приюта как раз в то время, когда ты снова стала принимать противозачаточные

таблетки. Я увидел, что ты искала информацию по абортам – может ли влиять аборт на

наступление беременности в будущем.

Я кивнула. В тот вечер я прочитала около десяти статей по этой теме.

– Я думала, что это причина, по которой я не могу забеременеть.

– Эти события между собой никак не связаны. Я читал исследования.

Я поджала пальцы на ногах. Может и не связаны, но в моём случае жизнь показывает

обратное.

– Почему ты решил, что это был твой ребёнок?

– Я вспомнил разговор, который я невольно услышал несколько лет назад на вечеринке в

честь дня Рождения Белл. Вы с Эндрю наблюдали, как Белл играла с другими детьми на заднем

дворе. Я принёс тебе кусочек торта, когда ты сказала Эндрю “Разве не странно? Они бы были

примерно одного возраста. Представь, сегодня они бы уже играли вместе”.

Закрыв глаза, я в деталях воспроизвела тот вечер. Натан внезапно оказался у меня за

спиной, и я испугалась, что он мог что–либо услышать. Это было так давно, он никогда об этом

раньше не упоминал.

– Эндрю сказал тебе не думать об этом. Я не понял, о чём вы говорили, но не мог об этом

забыть. Когда я увидел твою историю поиска, в моей голове всё сложилось воедино. Белл

родилась где–то через год после нашего первого свидания. Я помню ту неделю, когда ты меня

полностью игнорировала, мы с тобой встречались всего пару месяцев, а ты взяла и просто исчезла

с лица земли. Я думал, что между нами всё кончено. Я винил себя, пытался выяснить, что я сделал

не так. Я боялся, что ты повстречала кого–то другого. А потом ты вдруг появилась у меня на пороге

вся в слезах и совершенно не хотела говорить о том, что с тобой произошло. А я был слишком

счастлив твоему возвращению, чтобы давить на тебя. Я боялся, что ты снова исчезнешь,– он потёр

руками лицо, а затем запустил их в волосы. – Поэтому ты уходила, да? Чтобы в одиночку сделать

аборт?

Я не была одна, со мной был мой брат. Мы сидели в холодной комнате ожидания,

потупившись в журналы, даже не листая страниц. Вот какой мы были семьёй – только одного

присутствия Эндрю было для меня достаточно. Мне не нужно было, чтобы он держал меня за руку

или уверил в том, что я сделала правильный выбор.

192

– Это может прозвучать эгоистично, но я сделала это ради нас. Если бы ты узнал, что я

беременна, ты бы поступил правильно, несмотря на свои чувства ко мне.

– Как бы я поступил? – спросил он, вздёрнув подбородок.

– Мы были молоды, и едва друг друга знали. Мы встречались всего три месяца, но между

нами было что–то особенное. Мне необходимо было знать, что ты со мной потому, что любишь

меня, а не потому, что обстоятельства вынудили тебя остаться со мной. Я не хотела заманивать

тебя в ловушку.

– Сэди, но ты же не твоя мать, а я не твой отец. Ты не можешь принимать такие решения,

не посоветовавшись со мной.

Я смотрела на него изучающе. Мы так сильно старались избежать судьбы моих родителей,

а оказалось, что пришли именно к этому. Брак моих родителей жалок. Его же родители перестали

разговаривать друг с другом и поэтому отдалились друг от друга.

– Если бы ты пришёл ко мне, как только обо всём узнал, я бы сказала тебе тоже, что

говорю и сейчас, по крайней мере, этих последних месяцев можно было избежать. Я не сожалею

о том, что сделала, наши отношения лишь окрепли от этого трудного решения, которое я приняла

для нас.

Нахмурившись, он покачал головой.

– Ты меня не понимаешь. Я зол не потому, что ты сделал аборт. Я зол, потому что ты

полностью исключила моё мнение и всё решила сама. Потому, что не настолько доверяла мне

тогда и на протяжении семи лет нашего брака, чтобы позволить мне тебе помочь, принимать

участие в нашем браке. Как только я это понял, каждое твоё решение ощущалось единоличным.

– Как это?

– Я обожаю делать тебя счастливой, ты знаешь, это правда. Но, когда я всё выяснил, я

осознал, что я всегда ставил тебя превыше всего, но от тебя ответной реакции так и не дождался.

Я отверг предложение о повышении по службе, чтобы иметь возможность проводить с тобой

больше времени…

– Нет, – перебила я. – Ты сделал это, чтобы в любую минуту оказаться рядом с больным

отцом.

– Я сделал это для тебя. Ведь это подразумевало большее количество времени,

проведённого в офисе. Но, когда Амелия предложила тебе повышение несколько месяцев спустя, ты приняла его в тот же день. Ты никогда со мной не советуешься.

Я нахмурила брови.

– Ты что, издеваешься? И поэтому ты заставлял меня чувствовать себя изгоем в

собственном доме целых три месяца?

– Все эти факты наслоились друг на друга. Ты даже не знаешь, какую выпечку я люблю.

Жизель должна тебе об этом напоминать. Месяцами я пытался уговорить тебя прийти на мою

игру в боулинг, а потом ты вдруг ни с того ни с сего изъявила желание её посетить, ещё и

обвинила меня в том, что я тебя не приглашаю. Ты слышишь всех кроме меня, когда тебе говорят

о новом баре или ресторане. Я сто раз тебе говорил о Парк–Слоуп, но только лишь, когда Донна

упомянула о нём, у тебя открылись глаза на то, что такое место существует. А потом ты

принимаешь судьбоносные решения без меня. И тут меня осенило, а ты вообще, чёрт возьми,

заметишь или нет, если я исчезну.

У меня отпала челюсть.

– Это так несправедливо,– возразила я. Выпечка? Бруклин? Я не могла поверить, что из–за