Текст книги "14 недель (ЛП)"

Автор книги: Джессика Гаджиала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– О Боже, – прошептала я, мои бедра подались вверх от прилива удовольствия, которое начало проходить через меня.

Низкий, рычащий звук раздался из глубины груди Тига, когда его губы отпустили мой клитор, а его язык скользнул по моей киске, рисуя круги, а затем ворвался внутрь меня.

Я увидела белое.

Но он даже не дал мне шанса привыкнуть к ощущениям: он толкнулся два раза, а затем вынул, позволяя моим трусикам переместиться на место, затем потянулся к поясу и выжидающе посмотрел на меня. Мои бедра приподнялись, и он потянул ткань вниз по моим бедрам и лодыжкам.

И снова я не могла этого предвидеть.

Как только трусики исчезли, Тиг схватил меня за лодыжки и каким-то образом полностью перевернул меня на живот на кровати, причем это произошло так быстро, что я на секунду застыла лицом в простынях, прежде чем прилив желания снова пронесся через меня.

Он был совершенно и абсолютно… неожиданным. Это был единственный способ выразить его. В один момент он позволил мне вести. В следующий момент он прижал меня к кровати. Потом все еще на коленях, поклонялся мне. Потом перевернул меня. Я не могла предугадать, каким будет его следующий шаг, и это совершенно возбуждало и притягивало.

Его руки схватили мое платье, задрали его и сняли.

Затем я почувствовала, как его язык проводит по задней поверхности моей икры, колена, бедра, вверх и по заднице, затем по линии позвоночника, пока его руки не оказались рядом со мной, чтобы удержать. Его бедра прижимались ко мне, заставляя его твердый член вжиматься меня там, где я нуждалась в нем больше всего, заставляя меня хныкать в простыни. Этот звук вызвал у него еще одно рычание, и он уперся одной рукой в волосы у основания моей шеи и сильно дернул в сторону, давая ему доступ к моей шее, где он осыпал меня сладкими, мягкими поцелуями, пока его член упирался в меня.

– Тиг, пожалуйста, – умоляла я, не заботясь о том, насколько отчаянно я звучала. Я была в отчаянии. Я была почти вне себя от желания почувствовать его внутри себя, чтобы покончить с ноющей болью внутри.

Но он был не в настроении уступать, определенно из тех мужчин, которым нравится затягивать процесс, которые хотят, чтобы ты задыхалась и кричала от каждого прикосновения, пока ты не будешь вне всяких ограничений, пока ты не отдашь ему абсолютно всю себя.

Именно таким мужчиной был Тиг.

И хотя я не была такой женщиной, чтобы дать ему это, когда его губы целовали след, проложенный его языком, у меня было почти ослепительное осознание того, что если и есть в мире мужчина, которому я хотела бы предложить это, – так это Тиг.

После того, как он покрыл поцелуями мою задницу, я почувствовала, как кровать прогнулась, когда он встал на колени, его руки потянулись, чтобы взять мягкую плоть и сильно сжать, прежде чем дать мне то, о чем я фантазировала с самого ужина – хороший сильный шлепок. Это не было дразнилкой. Это было больно. Это было достаточно больно, чтобы я выгнулась дугой, поджав ноги к животу, что только увеличило мою задницу в приглашении, которое он с радостью принял, отвесив еще один, более сильный шлепок. В следующую секунду после третьего шлепка два его пальца вошли в мою киску, заставив мои ноги задрожать от интенсивности ощущений. Никогда, никогда еще пальцы, введенные в меня, не заставляли меня чувствовать себя так близко к оргазму так быстро.

Его пальцы изгибались внутри, сильно надавливая на мою точку G, пока я не почувствовала, как мои внутренние стеночки напряглись в безошибочном обещании кульминации.

Но Тиг тоже почувствовал это и вытащил пальцы обратно.

Отчаявшись, я сжала ладони, а затем переместилась назад и села на пятки, прижавшись спиной к его груди, наклонив голову, чтобы посмотреть на него и увидеть то, чего я не ожидала увидеть – собственничество. И, черт возьми, если это не делало мое нынешнее состояние без оргазма еще более болезненным.

Но его руки опустились на мои бедра, прошлись по моим ребрам, проследовали по линии моего лифчика между нашими телами, расстегнули его и погладили бретельки по моим рукам, пока я не оказалась полностью обнаженной. В то время как он все еще был полностью одет. Я хотела исправить это. Я хотела довести его…

Его руки сомкнулись вокруг моих грудей, шокируя меня и возвращая к ощущениям. Мои соски затвердели, когда он взял их между пальцами, перекатывая их до болезненных точек. Одна рука оставалась там, массируя, перекатывая, дразня. Другая скользнула вниз по моему животу, проскользнула между бедер и снова погладила меня.

– Намокла, – прорычал он, покусывая мочку моего уха.

– Тиг, пожалуйста… пожалуйста, трахни меня, – пролепетала я, когда его большой палец провел по моему набухшему клитору.

– Да, милая, я собираюсь трахнуть тебя, – согласился он, его голос звучал еще глубже, чем обычно в его собственном желании, что было похоже на слуховое порно для того, кто всегда любил голоса. – Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь так громко, что потеряешь голос.

– Да, Боже, да.

– Но не раньше, чем ты будешь готова.

С разочарованным стоном моя рука двинулась вниз, чтобы накрыть его руку между моих бедер, прижимая его ладонь к моему скользкому теплу.

– Я готова.

Рычание, раздавшееся над моим ухом, едва не повергло меня в ослепительный оргазм, причем он даже не прикоснулся к моему клитору.

Но когда меня бросили на кровать и его член прижался ко мне, я больше не могла терпеть. Я повернулась, уперлась коленями в край кровати, руками взялась за подол его рубашки и расстегнула пуговицы, затем столкнула ее и пиджак с его плеч. Не теряя времени, я перешла к поясу его брюк, расстегивая пуговицы и молнию так быстро, как только могла, нетерпеливыми руками.

Рука Тига легла мне на шею, не уговаривая, не предъявляя никаких требований, просто давление, просто связь, когда я потянулась внутрь и наконец, освободила его напряженный член, обхватила его рукой и погладила до основания, получая чисто женское наслаждение от звука его дыхания, вырывающегося с шипением.

Я села, опустив задницу на кровать, раздвинув ноги по обе стороны от его ног, наклонила голову и взяла его член так же, как он взял мою киску – с восторгом, точностью и обещанием.

Его рука запуталась в моих волосах, пока я вводила его быстро и глубоко, моя рука двигалась, чтобы погладить и помассировать его яйца, а мой язык двигался по головке и слизывал бусинки спермы, которая там образовалась.

– Черт, Кензи… – прорычал он, потянув меня за волосы, пытаясь заставить меня отодвинуться. Но я не отодвинулась, только наклонила голову, чтобы посмотреть ему в глаза с его глубоко запрятанным членом.

– Бл*ть.

Но он не собирался на этом останавливаться.

Он использовал мои волосы, чтобы почти с силой дернуть назад, заставляя меня выпустить его член, когда он прижал меня к матрасу, его колени раздвинули мои, удерживая их широко на кровати. Его рука массировала мою внутреннюю часть бедра в течение секунды, прежде чем его рука слегка отдернулась назад, а затем резко подалась вперед, шлепнув мою киску.

И я чуть не умерла от совершенно неожиданной смеси боли и удовольствия, которая вырвалась наружу от этого контакта.

Уловив это, его улыбка стала немного лукавой, когда он отступил назад и снова шлепнул.

Затем его руки погрузились в мои бедра, впились в них, подняли и вжали меня на кровать. Я едва успела устроиться, как он оказался сверху, переместившись между моих ног. Его член скользил по моей киске, когда он положил руки и опустил свою грудь на мою, а его губы снова впились в мои.

Я не знаю, как долго мы оставались в таком положении, его член терся об меня, его губы требовали моих, пока они не стали распухшими и чувствительными.

Все, что я знала, когда он наконец поднялся и потянулся к тумбочке, это то, что я была полностью и без остатка потеряна в нем, поглощена им. И хотя это было самое уязвимое место, которое я когда-либо чувствовала с мужчиной, это не пугало.

Потому что если и был на свете мужчина, которому я могла бы доверить заботу о себе, то это был он.

Что он и сделал.

Пока он надевал презерватив, чтобы защитить нас.

Он стоял на коленях, тянулся к моей нижней части тела и тащил меня вверх, пока моя задница не оказалась на его бедрах. Он держал свой член и направлял его ко входу в мое тело. Его глаза нашли и задержались на мне, когда он, наконец, скользнул в меня.

Я не была готова к странному, неконтролируемому, иррациональному всплеску эмоций, который принесло с собой проникновение, заставив мою руку автоматически потянуться к его руке, нуждаясь в контакте, нуждаясь в том, чтобы заземлить себя, пока он проникал так глубоко, как позволяло мое тело, пока он лежал там, все еще просто наблюдая за мной.

Его рука на мгновение сжала мою, прежде чем отпустить ее, обе они направились к моим бокам и потянули меня вверх, пока я не оказалась на нем. Мои руки обвились вокруг его шеи, а мои бедра начали двигаться, не заботясь об эмоциональном потрясении, которое я испытывала, и о необходимости уменьшить пульсирующую потребность глубоко внутри.

Действительно, я была так далеко, что к пятому движению против него, оргазм прорвался сквозь меня, заставив меня издавать задушенный крик, и я рухнула вперед на него, совершенно неспособная даже заставить свои ноги удержаться. Он обхватил меня и позволил волнам разбиться, позволил мне стонать ему в плечо.

Сладко. Идеально.

Самое близкое к любви занятие, которое я когда-либо испытывала.

И именно поэтому я должна была предвидеть, что произойдет дальше.

Как только пульсации прекратились, он подтолкнул меня назад, потряс настолько, что я вскрикнула, и схватил меня за лодыжки, снова перевернув на живот. Не было и секунды, чтобы привыкнуть к смене положения, прежде чем его руки погрузились в мои бедра, потянув их вверх и назад.

Он врезался в меня, давление заставило все мое тело податься вперед, и если бы он не держал меня за бедра, я была уверена, что врезалась бы со всей силы в изголовье кровати.

– Бл*ть, – шипела я, вцепившись руками в простыни.

Одна из его рук переместилась к центру моей спины, удерживая верхнюю часть моего тела, когда он начал трахать меня. И в этом не было ни капли нежности. Это был чистый, сырой, животный трах. В сочетании с тем, что он начал шлепать меня по заднице и издавать свой собственный глубокий, низкий рык, это заставило меня делать именно то, что он сказал, – кричать до тех пор, пока мой голос не стал хриплым.

Прошло совсем немного времени, максимум пять минут, прежде чем меня накрыл следующий оргазм. И если первый показался мне сильным, то этого было достаточно, чтобы потерять зрение, оглохнуть, на долгую секунду выйти за пределы своего тела, прежде чем пульсации наслаждения потянули меня назад, выкрикивая его имя в простыни, когда на глаза навернулись совершенно неожиданные слезы.

Он вошел в меня, прежде чем нашел свое собственное освобождение, вошел так глубоко, что на его губах защемило от моего имени.

И я клянусь, что ни один звук в мире никогда не звучал так хорошо для моих ушей.

Он глубоко зарылся в меня на долгий миг, и мы оба пытались отдышаться. Я пыталась смахнуть эти нелепые слезы и взять себя в руки.

Это был просто секс.

Секс был сексом.

Он не значил ничего большего, если только ты сам этого не хотел.

А я не хотела.

Верно?

– Сейчас вернусь, – сказал Тиг, выскользнув из меня, наклонился и сильно укусил меня за левую ягодицу, прежде чем кровать прогнулась, и я услышала, как он вошел в дверь, которая была рядом с его комодом. В хозяйскую ванную, предположила я.

Логически я понимала, что должна была двигаться, пытаться забраться под простыни. Но, откровенно говоря, мой разум и тело не были согласны во многом, особенно в том, чтобы двигаться и прикрыться, чего отчаянно хотел мой мозг, но тело сказало, что мозг может помолчать.

Тиг вернулся мгновение спустя, обогнул край кровати, к которому я была ближе всего, провел рукой по моему позвоночнику, а затем потянулся к одеялам подо мной, дернув их так, что там, где я была на них секунду назад, я вдруг оказалась под ними.

Он переместился в небольшое пространство между моим телом и краем кровати, притянул меня к себе, чтобы освободить место. Его огромные руки обхватили меня. Одна из его рук поднялась, чтобы перебрать мои волосы.

Под моим ухом его сердцебиение уже пришло в норму, дыхание было медленным и ровным.

– Ты в порядке? – спросил он спустя долгую минуту. – Не похоже на тебя, что ты такая тихая.

Это было правдой.

И поскольку в тот момент я чувствовала слишком много вещей и все они были слишком глубокими, учитывая, как недолго мы были знакомы, я сделала то, что у меня получалось лучше всего – я отклонилась от темы.

– Ты вытрахал из меня моего внутреннего болтуна.

Подо мной его грудь сотрясалась от усмешки.

– Я бы этого не хотел, милая, – сказал он, удивив меня. Все мужчины, с которыми я встречалась, даже самые прогрессивные и альфа-самцы, всегда хотели немного оттянуть меня назад, заставить меня больше обдумывать ситуацию, быть менее резкой. – Нам нужно поговорить?

Боже, он был хорош.

Я всегда хотела поговорить, но мои мысли были слишком разрозненными, постоянно противоречащими друг другу. И если бы я открыла рот, то только показала бы себя сумасшедшей.

– Нет, – сказала я вместо этого, еще больше расслабляясь в его руках. – Я просто устала. Это был долгий день.

И так оно и было.

Возможно, самый долгий день в моей жизни. Он был полон взлетов и падений, и, действительно, это было причиной того, что мой мозг и эмоции были так перепутаны. Мне просто нужно было поспать. Мне нужно было взглянуть на все свежим взглядом после отдыха.

– Хорошо, – сказал он, позволяя мне успокоиться, а его руки продолжали гладить меня еще пару минут, пока его ладонь не стала тяжелой на моем бедре, и я поняла, что он отключился.

Что касается меня, сон был неуловим.

Мой мозг метался от одного события к другому, делая это с такой скоростью, что мне казалось, будто у меня психическая травма.

В конце концов, я попыталась отогнать все это, сосредоточиться только на моменте, на том, как приятно чувствовать, что меня держит мужчина, что подо мной твердая грудь. Прошло слишком много времени.

И тот факт, что это был такой удивительный мужчина, как Тиг, что ж, это делало все еще лучше.

То, на чем я настаивала Кэсси и Риз, было правдой – Тиг был не в моем вкусе. Его работа не была связана с бизнесменами, которых я обычно выбирала. Он был более грубым во многих отношениях, но гораздо более милым в других. Я не могла вспомнить последнего мужчину, который действительно спрашивал, хочу ли я поговорить. На самом деле, я была уверена, что такого явления еще не было. И хотя мне всегда нравились высокие парни, поскольку я сама была высокой, я никогда не встречалась с кем-то, кто был практически гигантом как в высоту, так и в ширину.

Я провела рукой по его груди, ощущая странную гладкость шрамов, гадая, откуда они взялись, желая узнать их историю, а затем мои пальцы опустились ниже, к его животу. Это была, пожалуй, единственная часть его тела, которая не состояла из туго натянутых мышц. На самом деле, если быть до конца честной, у него был небольшой пивной животик. И почему-то мне показалось, что именно это мне больше всего нравится в его теле. Да, даже больше, чем его руки. Мне нравилось, что он не был идеальным. И еще больше мне нравилось, что он владел собой. В его теле не было ни одной неуверенной косточки.

Несмотря на все мои ободряющие беседы с Риз, я часто осознавала, что, хотя я и была деловой бизнес-вумен, я тоже не была идеальной. Моя задница, будучи большой, имела растяжки и, возможно, была немного неровной при неправильном освещении. Моя грудь была не такой большой. Мои губы были слишком пухлыми. Я не была «идеалом» в представлении какого-нибудь журнала. Но я себе нравилась.

И нет ничего сексуальнее в мире, чем человек, который не стесняется самого себя, всех своих недостатков.

Поэтому, когда спустя почти целый час я все-таки заснула, моя рука лежала на его животе, и я не могла ее убрать.

Может быть, когда волны сна затягивали меня под себя, у меня было отчетливое ощущение комфорта, правильности, ощущение, что я нахожусь именно там, где должна быть.

Но, к счастью, я заснула прежде, чем эти мысли успели укорениться и прорасти.

Потому что они были совершенно безумными.

Глава 10

Тиг

Я не спал уже почти час. Часть меня хотела встать с кровати, найти свой телефон, поставить его на зарядку и проверить, что все придумали. Мне нужно было вернуть Кас. Отчасти это было по личным причинам: я не мог смириться с тем, что такое дерьмо происходит с женщиной, не сделав все возможное, чтобы вытащить ее из этой ситуации. Другая часть была связана с тем, что Кенз нуждалась в ее возвращении. Ей нужно было ее вернуть, потому что она была ее лучшей подругой, она ее любила, и это съедало ее. Но мне тоже нужно было ее вернуть, потому что прошлой ночью было принято решение, раз и навсегда. Между мной и Кенз происходит нечто важное. Дело закрыто.

Но мы не могли этого сделать, пока она не вернет свою подругу.

Так что все это было у меня в голове, периодически сменяясь воспоминаниями о ней с прошлой ночи: ее глаза, наполненные потребностью, ее идеальное чертово тело, обнаженное для меня, вкус ее сладкой киски, то, как она выкрикивала мое имя, когда кончала.

Как бы я ни понимал, что мне нужно вернуться к работе, не было такой силы на гребаной земле, которая заставила бы меня встать. Почему? Потому что Кензи спала на мне. Нет, не на моей груди. Не с перекинутой через меня рукой. Нет, она каким-то образом во сне полностью забралась на меня и растянулась на мне, как очень теплое, очень мягкое, очень сладкое одеяло. Ее лицо было прижато к моей шее, ее дыхание было теплым. Одна ее рука была свернута в кулак и лежала на моем плече. Другая, необъяснимо, потому что это не могло быть удобным положением, лежала на моем животе.

Я не мог испортить момент.

Кенз, конечно, была милой и уступчивой в моих объятиях; она была открытой и безоговорочной. Но в целом у нее были свои охранники. Они не были совсем непроницаемыми, и, скорее всего, были на месте только потому, что она слишком часто встречалась с неподходящими парнями. В конце концов, я бы навсегда оказался под ними. Но на данный момент она была полностью мягкой только тогда, когда я был внутри нее или когда она спала.

Я собирался наслаждаться этим, пока это длится.

Пока внизу не раздался стук в дверь, шум донесся до меня, и заставил все тело Кензи сильно вздрогнуть, когда она вскочила, мгновенно проснувшись, но глаза на мгновение оцепенели.

– Кто-то у двери, милая, – сказал я, заставив ее сонные глаза проясниться, и она кивнула мне, упав на бок, и потянулась вверх, чтобы вытереть глаза руками.

Мне было грустно от потери, но ноющая боль продолжалась, поэтому я вытащил свою задницу из кровати, схватил джинсы и футболку и пошел в ванную.

Я вернулся через минуту и обнаружил ее почти такой же, какой я ее оставил, все еще полностью голой и безразличной к этому, колени прижаты к груди, руки обхватили ноги.

Я подошел к кровати, все еще одевая футболку, и наклонился, чтобы поцеловать ее в висок.

– Я сейчас вернусь. Я оставил для тебя зубную щетку на стойке.

Ее голова повернулась, слегка наклонившись в сторону, в ее глазах было выражение, которое я хотел понять. Это было что-то глубокое. Я хотел спросить, из-за чего это, но стук все еще продолжался, и у меня не было времени.

Вздохнув, я двинулся к лестнице и спустился вниз, чтобы найти Брока у двери, опирающегося на дверной косяк и стучащего в дверь другой рукой.

Его лицо было усталым, а одежда помятой из-за ночи в машине, но в остальном он выглядел свежим, как маргаритка. По опыту я знал, что он действительно может провести три или четыре дня подряд без сна и не терять своей остроты.

– Ты знаешь код, – ответил я, открывая дверь и наблюдая, как он заходит внутрь.

Он снова повернулся ко мне, губы растянулись в фирменной ухмылке.

– Я подумал, что если ты не отвечаешь, значит, что-то происходит, и я не хочу входить. Я люблю тебя как брата, но я буду счастлив, если мы сможем поддерживать такие отношения, когда ни один из нас не видел члена другого.

Я закрыл и запер дверь, включив сигнализацию.

– Почему ты думаешь…

– О, да иди ты на хрен с этим, – сказал он, смеясь. – Клянусь Христом, тебе пришлось оторвать нижнюю губу от пола, когда она пришла в офис со своими замашками. У тебя есть типаж, Тиг, и Кенз подходит под него как нельзя лучше. К тому же она чертовски великолепна, и я бы усомнился в твоей сексуальной ориентации, если бы ты не захотел залезть на нее. Кроме того, ты обхватил ее руками в офисе, и ты явно возвращался с ужина. Не нужно быть частным детективом, чтобы собрать все это дерьмо вместе, понимаешь? – Он говорил, пока шел к скрытой лестнице, дотянулся до нее и ввел код. Он дернул дверь и крикнул вверх по лестнице.

– Эй, Кенз! Я поднимаюсь. Надеюсь, ты одета. Ну, вообще-то я бы не возражал, если бы ты не была одета, но ты понимаешь, о чем я.

А потом он трусцой побежал вверх по лестнице, оставив меня следовать за ним, сбрасывая замок. Я был слишком параноидален, но я не собирался рисковать с ней до тех пор, пока псих не окажется в клетке или могиле.

Я вошел и увидел, что Брок идет к кухне, где уже витал сильный аромат кофе и стояла Кенз.

Но не в своем платье с прошлой ночи.

О, нет.

Она была в одной из моих футболок.

Конечно, я был высоким, как черт, но она сама была длинноногой, поэтому темно-синий подол спускался едва до середины бедра. Ее волосы были убраны назад, а ноги обнажены.

Она была чертовски великолепна даже без всех своих обычных украшений.

И она ничуть не стеснялась того, что ее видят без них, что было еще сексуальнее.

– О, ты готовишь мне завтрак? – спросил Брок, глаза загорелись, очарованием, как обычно. – Я проголодался.

Я подошел ближе и увидел, что, конечно, она уже нашла сковородки и поставила две на плиту. Она подошла к холодильнику и открыла его.

– В чем дело, Брок, не можешь найти женщину, которая захочет терпеть тебя достаточно долго, чтобы готовить для тебя?

– Не такую, которая будет бить меня по яйцам, пока она это делает, как ты, – сказал он, подняв на нее бровь, заставив ее обернуться через плечо и на секунду одарить его фальшиво-строгим взглядом, а затем широко и открыто улыбнуться.

– Перестань быть таким рогатым, и я перестану к тебе приставать.

– Эй, не каждому парню везет так, как Сойеру и Тигу, Кенз. И если я собираюсь быть одиноким, я собираюсь наслаждаться этим.

– Ну, – сказала она, поставив большую миску и упаковку яиц на прилавок, пожав плечами, – я не могу поспорить с такой логикой.

– Так что ты мне готовишь? Я хочу двойную порцию за то, что просидел в машине всю ночь.

– Яичницу и блинчики, – сказала она, пожав плечами, передвигаясь и заглядывая во все мои шкафы, пока не нашла все ингредиенты, которые хотела, и выложила все на прилавок. – Я бы приготовила на завтрак картофель, но кто-то держит в доме только сладкий картофель. Как какой-то здоровый зануда, – сказала она, посылая мне взгляд со скривленной губой. – А еще у него нет черничного сиропа для кофе. Это просто кощунство.

Она обращалась с просьбами.

Это был окольный путь, но она делала это. Она хотела, чтобы у меня дома были вещи, которые ей нравятся. Потому что она планировала быть рядом.

Мне это чертовски нравилось.

И черничный сироп, и белый картофель были на первом месте в моем списке, когда я в следующий раз приду в продуктовый магазин.

Она двинулась ко мне, направляясь к ящику, где я хранил лопаточки и прочее дерьмо. И мне было наплевать, что у нас гости. Я схватил ее, прижал спиной к прилавку и впился своими губами в ее губы. Это не было коротким. Это было долго, глубоко и горячо, настолько, что она расплавилась на мне, издавая низкий, горловой скулеж на моих губах.

Когда я отстранился, ее глаза распахнулись, она выглядела одновременно возбужденной и немного смущенной.

– Не успел пожелать доброго утра, – объяснил я, и она зажглась. Ее улыбка растянулась достаточно широко, чтобы заставить ее глаза сморщиться.

– Ну, доброе утро, – сказала она, ее голос на секунду стал почти робким. Затем, словно почувствовав, что именно так это и прозвучало, следующие слова из ее рта были чисто Кензи. – А теперь убирайся из моей кухни, чтобы я могла заняться любовью с этой прекрасной штукой, которую ты называешь плитой.

Я усмехнулся, схватил кофейник и налил чашки для меня и Брока, дернул головой в сторону гостиной, и он последовал за мной.

– Я давно знаю Кенз, – сказал он, забирая у меня кружку.

– Да, я понял.

– Я хочу сказать, что видел все ее стороны. Небрежно пьяная, рыдающая из-за какого-то придурка, который сломал ее доверие, дразнящая, умная, задирающая нос. И я никогда не видел, чтобы она так улыбалась.

Я удалился в сторону спальни, прихватив из брюк свой сотовый и вернувшись, чтобы подключить его рядом с офисным столом.

– Она хорошая женщина. Я планирую сохранить этот взгляд как можно дольше.

– Из любопытства, – сказал он с дьявольским видом, – знают ли Пейн и Энзо, что ты трахаешь их младшую сестру?

«Да, это был еще один разговор, который мне нужно было провести».

Я не очень хорошо знал Энзо, но я достаточно хорошо знал Пейна, и было бы неуважительно, если бы он не узнал новости от меня. Мне не нужно было его разрешение или одобрение, но мне нужно было, чтобы он знал, что может доверить мне свою младшую сестру. Я подумал, что после череды мудаков, с которыми она встречалась, он точно не будет в ярости от такого развития событий. У меня, конечно, было темное прошлое, но я привел свою жизнь в порядок. Я жил в основном по правую сторону закона. Я хорошо зарабатывал, не то чтобы она хотела, чтобы о ней заботились, но Пейн взял на себя не только роль брата, но и отца, и он знал, что я могу ее обеспечить. Я могу обеспечить ее безопасность лучше, чем любой обычный Джо. А поскольку больше всего мне в ней нравился ее умный рот, он будет знать, что я не хочу менять все то, что делало ее такой уникальной женщиной.

– Ты когда-нибудь встречался с Джиной? – спросил Брок, ухмыляясь.

– Мама Кензи? – уточнил я. На его кивок я пожал плечами. – Нет.

– Ты должен показать себя Пейну и Энзо, но если ты хочешь быть с этой девчонкой, ты обделаешься из-за Джины, а не из-за них. Хочешь знать, откуда у Кенз ее независимая, уверенная в себе черта? Это чистая Джина.

Мне предстояло еще много долбаных разговоров, когда ситуация будет окончательно решена.

– Что я пропустил? Как далеко все зашли прошлой ночью?

– IP был стена за стеной, поэтому они больше сосредоточились на биткоин-счете.

Который, хотя я не очень много знал о таких вещах, я знал достаточно, чтобы понять, что получить его, возможно, еще сложнее. Особенно в течение двадцати четырех часов. Обычно командам хакеров требовалось несколько дней, чтобы проникнуть на такой сайт, который был посвящен защите анонимности своих пользователей.

Но если и была команда, которая могла справиться с этой задачей, то это были Джейсторм, Баррретт, Эл и Алекс.

– Еще рано, – сказал Брок, похоже, решив, что мне нужно утешение. – У них целый день. Правда, у них есть два. Но Сойер сказал, что если к вечеру у них ничего не будет, мы попросим Кенз перевести деньги. Это не стоит риска.

– Даже если он получит деньги, это все равно риск.

На самом деле, деньги никак не уменьшали риск. Они просто давали ему средства. Это не гарантировало, что Кэсси будет освобождена. Но если бы она не послала деньги, это только увеличило бы вероятность того, что с ней что-то случится.

Лучше всего было бы поручить либо нашей команде, либо парням, которых наняли копы, выследить парня до или сразу после передачи денег.

Тогда мы и копы стали бы соревноваться в том, кто первым доберется до нее, вытащит ее и поймает парня. Копы посадили бы ублюдка. Мы? Ну, в конце концов, это зависело от Сойера. Если бы это зависело от меня, он бы превратил свое истощенное тело во что-то полезное. Удобрение. Я не убивал никого с тех пор, как Ксандер остановил меня на улице той ночью. И я больше не относился к этому легкомысленно. Но мужчины, которые использовали свою силу против женщин? Да, эти ублюдки заслуживали смерти. И я знал, что Сойер знал, что именно это было в моей голове, поэтому он и разыгрывал карту босса.

– Эй, Брок, – позвала Кенз, заставив нас обоих вздрогнуть.

– Да, детка?

– Поставь… эм… журнальный столик, – потребовала она, даже не потрудившись посмотреть через плечо, пока переворачивала блинчики.

Никогда не имея большой компании, я даже не задумывался о том, что у меня нет обеденного стола. Думаю, мне придется добавить это в список того, что мне нужно сделать. Потому что если я был с Кенз, я знал, что Риз всегда рядом. Где была Риз, там были и Пейн, и Элси, и Джина, и, возможно, даже тети, о которых я слышал. Плюс все ее друзья.

Когда я поднял бровь, он с улыбкой покачал головой.

– Если бы ты когда-нибудь был у Джины на ужине, ты бы это понял. Кензи становится боссом на кухне. Мне нужно накрыть на стол, – сказал он и удалился, чтобы сделать это.

– Тиг?

Я обернулся, уже улыбаясь, и увидел, что она стоит там со сковородой в одной руке и лопаточкой в другой. У меня в голове возник яркий образ, который она создала накануне вечером: она стоит там в одних красных туфлях на каблуках, и эта картина вызывает во мне прилив желания.

– Вылезай из шкафа и скажи мне, где сироп.

– Он в шкафу, – сказал я, но пошел к ней, чтобы найти его.

– Кленовый сироп – это не мед, он портится. Он должен быть в холодильнике.

– Да, – согласился я, протягивая бутылку вниз. – Но только после того, как его откроют, – добавил я, откручивая крышку и закручивая ее обратно. – Тебе нужно что-нибудь еще от меня? – Ее глаза загорелись, и я почувствовал, как моя улыбка выгнулась вверх. – Я дам тебе это, как только мы останемся наедине.

– Я, ах… – она покачала головой, очищая ее.

– Масло.

Затем она поставила тарелки, моя и Брока стопки блинов хватило, чтобы накормить двоих мужчин, но мы не жаловались. Разговор был легким, в основном благодаря Броку и его способности нести чушь по любому поводу. Именно поэтому, когда у нас была работа, связанная с получением внутренней информации, Сойер подключал к ней Брока. Неважно, какая была ситуация – допрашивать девушек в стрип-клубе, чтобы найти пропавшую танцовщицу у шеста, притворяться Домом в фетиш-клубе, чтобы найти парня, который нападал на женщин, пить виски с русскими торговцами, пытаться найти дочь конкурирующего картеля. Его ставили в ситуацию, и он ловко вписывался в нее и выкручивался.