Текст книги "Репо (ЛП)"

Автор книги: Джессика Гаджиала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

В моей груди сердце забилось в тошнотворном ритме. – Инцидент с машиной? – повторил я.

– Пошел ты, – засмеялся Кэш, скрестив руки на груди, в то время как легкая улыбка расплылась по его лицу. – Запотевшие окна, и ты выходишь из нее пиздец какой сварливый? Мы все раньше были подростками с синими шарами, Репо.

– Ты знал, что это она? – спросил я сквозь комок в горле из-за того, что он, возможно, знал, что я ослушалась прямого приказа.

– Репо, чувак, давай. Может быть, это значит многое, но Рейн не дурак. Я думаю, когда он сказал тебе держать свой член в штанах, он чертовски хорошо знал, что этого не произойдет. Особенно, когда ты торчишь с ней днем и ночью, постоянно занимаясь ее делом. Ненависть может стать отличным афродизиаком. И сегодня, когда ты застрял с ней, без сомнения, вывез ее на это поле…

– Черт, – сказал я, качая головой, и опустился в изножье кровати. – Я облажался.

– Как я уже сказал, я знал, что ты не сможешь…

– Но я должен был это сделать, – возразил я. – Это был приказ. Что, черт возьми, это значит, что я ослушался его?

– Гребаный человек? Заноза в заднице байкера, как и все мы. Мы все делали что-то, что не понравилось бы Рейну раньше.

– Только не я.

– Ну, – вмешался Кэш, и я услышал улыбку в его голосе, – это уже не так верно, да? – Я поднес руку к лицу и провел ею по лбу. – Господи, Репо, остынь, черт возьми. В этом нет ничего особенного.

– Да, конечно.

– Если только, – вмешался Кэш, его дразнящий тон заставил меня напрячься.

– Если только что?

– Если только у тебя нет к ней чувств, которые могут помешать твоему заданию.

– Не будь смешным, – я закатил глаза.

Это не было ложью. Не совсем так.

Потому что было нелепо испытывать к ней чувства.

Но, как бы то ни было, нельзя было отрицать, что они там были.

Я не знал точно, чем они были, но они были чем-то, чем-то большим, чем они должны были быть: кандидата к члену, босса к подчиненному.

– Это был бы не первый случай, когда один из нас оказался с женщиной из-за чего-то, что поначалу показалось нам смешным.

Да, что ж, это была гребаная правда.

Рейн и Саммер встретились после того, как она сбежала от людей, которые держали ее в плену и пытали. Он защищал ее. Он боролся за нее. Все это было безумием.

Потом Кэш и лидер гребаного Хейлшторма встретились. Черт возьми, если бы кто-нибудь сказал мне, что Кэш, бесстыдная шлюха, в конечном итоге будет с кем угодно, я бы сказал, что это смешно. Не говоря уже о женщине-лидере кучки беззаконных мужчин и женщин.

А Волк и Джейни, да, кто, черт возьми, не подумал бы, что это смешно, что мужчина, который едва мог связать пять слов, в конечном итоге окажется с женщиной, которой всегда было что сказать?

Но все было по-другому.

– Да, чувак. Но никто из вас не отвечал за то, чтобы буквально превратить жизнь ваших женщин в ад и убить их мечты.

– Да, я вижу, что это все усложняет, – сказал Кэш, садясь на другой конец кровати.

– Она едва может заставить себя смотреть на меня половину времени, когда так сильно ненавидит меня.

– Я думаю, ты недооцениваешь ее способность понимать. Она знает, что ты не хочешь все испортить ради нее.

– И она думает, что это жалко с моей стороны, что я не могу сказать «нет» тому, из-за чего я категорически против.

Кэш вздохнул. – Я не знаю, что тебе сказать, Репо. Ситуация хреновая. В конце концов, её выгонят, и она будет обижаться на тебя за это. Но я думаю, ты недооцениваешь, насколько снисходительными могут быть женщины, если ты делаешь это стоящим.

– Ты ведь встречался с Мейз, верно? – спросил я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него с ухмылкой.

– Ты ведь встречался с Ло, верно? – возразил он. – А Джейни? А Алекс? Черт, даже Саммер иногда может быть упрямой занозой в заднице. Они все сильные и не берут пленных. А я, Рейн, Волк и Брейкер никогда не были бойскаутами. Мы облажались. Мы ляпаем что-то не то. Мы выводим их из себя. Но они прощают нас. Ну, знаешь… после того, как они отдадут нам наши задницы. Но, черт возьми, весь этот конфликт приводит к пиздец какому чертовски вкусному сексу, так что вы не услышите, как мы жалуемся.

– Я уверен, что где-то в этом есть смысл, – размышлял я, качая головой.

– Дело в том, что, черт возьми, мужик. У тебя есть работа, делай ее. У тебя есть женщина, которую ты не хочешь потерять в процессе, черт возьми, объясни ей это. Она разозлится. Она будет возмущена. Она выместит все это на тебе, но ты это заслужишь, и ты возьмешь это на себя, а потом, когда все будет сказано и сделано, и все закончится, ты сможешь загладить свою вину перед ней.

– Ты говоришь так, что это дерьмо звучит легко, и ты, черт возьми, знаешь, что так не будет.

– Нет, – сказал он, вставая и хлопнув меня по плечу с такой силой, что я слегка наклонился вперед, – но это того стоит, как ты думаешь? – спросил он, выходя в холл и со щелчком закрывая за собой дверь.

Дело в том, что было преждевременно решать, стоит ли это того.

Я мало что знал о Мейз. Из всех кандидатов она была самой молчаливой о своей жизни до прихода. Правда, Дюк и Ренни и раньше не были большими болтунами о своей жизни, но мы знали их истории. Я знал их призраков, их демонов, их причины для их охраны. У меня не было такого преимущества с Мейз. Я ничего не знал о ее воспитании, о том, что заставило ее искать членства в байкерский клуб вместо того, чтобы быть нормальным человеком. Это было не то, что имело смысл для нормального, социализированного человека. Так через что же ей пришлось пройти, чтобы отправиться в нашу сторону?

Тем не менее, я был убежден, что то, откуда кто-то пришел, значило гораздо меньше, чем то, кем он стал.

Если наше прошлое действительно определяло нас, я был бы злобным, жестоким, ужасающим, бездушным калекой и убийцей.

Правда, я был таким.

Но это было не то, кем я стал.

Кем я стал, так это человеком, который никогда больше не хотел быть таким.

Если не считать кошмаров, которые были у меня, и, следовательно, моей постоянной усталости разума и тела, это имело очень мало веса в моей повседневной жизни.

Я чувствовал то же самое по отношению к Мейз.

Мне не особенно нужно было знать, что сделало ее упрямой, упорной, несносной, саркастичной, решительной, но в то же время милой, мягкой и уязвимой. Мне не нужно было знать, как она научилась драться, стрелять и ездить на байке. Все, что мне нужно было знать, это то, кем она была. Она была всем этим. Она была умной и способной. Ее защищали по причинам, которые у нее были, и мне не нужно было знать, чтобы понять.

Не имело значения, какой ее любимый цвет.

Не имело значения, какими были ее самые ранние детские воспоминания.

Не имело значения, считала ли она помидоры и авокадо слишком мягкими и отвратительными для еды.

Что имело значение, так это женщина, рядом с которой я работал, тренировался и проводил время ежедневно.

Это женщина? Да, я подумал, что она, возможно, стоит всех этих хлопот.

Конечно, когда-нибудь я хотел бы узнать все остальное дерьмо. Но я не был настолько бредовым, чтобы поверить, что она предложит такую личную информацию человеку, который может и должен будет использовать ее против нее.

Дело в том, что мне нужно было участвовать в этой долгой игре, если я хотел большего, чем трахаться на поле. Хотя, тот трах в поле, несомненно, был лучшим трахом в моей жизни. Это было грубо, первобытно и просто чертовски… откровенно. Вот что это было. Между нами не было ни преград, ни лжи, ничего, кроме тел, наслаждающихся телами, только осознание связи между нами.

Поэтому, если я хотел получить шанс на повторение, мне нужно было перестать играть в перетягивание каната с Мейз и быть откровенным. Мне нужно было рассказать ей, как все было. Я планировал выгнать ее, но это не меняло того факта, что я хотел попробовать быть с ней.

Правда, это была рискованная игра.

Но если вы хотите выиграть по-крупному, вы должны быть готовы рискнуть.

Я вздохнул, схватил сменную одежду и пошел в ванную, чтобы принять душ.

Я собирался поговорить с ней.

После того, как у нее будет возможность привести себя в порядок и расслабиться.

В любом случае вокруг было слишком много мужчин, чтобы подслушивать.

На следующее утро у нее была ранняя утренняя смена.

Я буду там.

В любом случае, я не сплю.

Глава 13

Мейз

– Что? – спросила я, мой рот слегка приоткрылся, когда мое сердце начало колотиться, и пот от стресса выступил на моей коже.

– Ты слышала меня, Вайолет, – сказал он, подняв бровь. – Я записал номер вчера вечером, когда они не переставали тебе звонить. Потом я был в слишком дерьмовом состоянии, чтобы что-то с этим делать. И сегодня мы все были заняты. Пока я не вернулся немного раньше, чем вы с Репо. Поэтому я немного осмотрелся. Знаешь, что я нашел?

– Что это Центр боксерской подготовки К.С.И. звонил мне? – спросила я, сарказм пропитывал мои слова, чтобы скрыть страх, который пробегал по моей нервной системе. – Ух ты, Шерлок, я так впечатлена твоими навыками расследования. Это было почти так, как будто они были где-то указаны. О, подожди, это же компания… так оно и есть.

В ответ на это губы Ренни слегка дрогнули, прежде чем снова сложиться в прямую линию, и я впервые увидела, что он не тот человек, за которого я его первоначально приняла. Он очень хорошо носил свою маскировку: беззаботный, веселый, милый, дурачок с добрым сердцем. Он никогда не оступался, если не считать драки с Дюком, и, что ж, они были мужчинами, а иногда мужчины просто дрались, потому что в их инстинктах было решать проблемы кулаками, а не словами. В противном случае, он был на сто процентов тем Ренни-маскировщиком все время.

Но человек передо мной был тем человека, который скрывался под этим.

И в его глазах было немного холода, немного пустоты в голосе, в нем была какая-то резкость, которая, можно поклясться, могла разорвать тебя на куски, если ты подойдешь слишком близко.

– Давай попробуем еще раз. Какие у тебя дела с боксерским центром?

– Какого хрена это имеет значение? Ты бы спросил меня, если бы это был какой-нибудь заурядный звонок из спортзала?

– Разве какой-нибудь заурядный физкультурник стал бы звонить тебе двадцать с лишним раз за одну ночь?

– Если бы я была должна им деньги, возможно, – размышляла я.

– Мило, – сказал он, качая головой, и я увидела там борьбу между двумя личностями Ренни. В конце концов, тот резкий победил. – Но отделы выставления счетов не будут звонить в нерабочее время.

– Если бы они были, скажем, в Калифорнии, возможно, они бы это сделали.

– Хорошая попытка, Вайолет, но я не дурак.

– Почему тебя волнует, кто мне звонит?

– Потому что это не нормально, и мне это не нравится.

– Господи, Ренни, я никогда не считала тебя такой задницей.

– Ты многого обо мне не знаешь, Мейз.

Именно в этот момент на первый план в моем сознании вышли слова Дюка, слова, которые он сказал, когда говорил о Ренни: «Не все такие, какими кажутся, Эйз».

Знал ли тогда Дюк о Ренни? Была ли та тьма, что была в Ренни, причиной их ссоры?

Потому что, честно говоря, из-за того, как он себя вел, мне самой захотелось провести с ним пару раундов.

– Интересно. Значит, тебе позволено иметь свои секреты, а мне свои нет?

– Что-то в этом роде. По крайней мере, не от меня.

– Что делает тебя таким особенным?

– К.С.И. бокс, Вайолет. Почему именно они? Почему так много звонков? Почему ты выглядела такой испуганной после того, как перезвонила им? И не оскорбляй меня, говоря, что ты им не перезвонила и что ты не выглядела испуганной, потому что если у меня и есть что-то, то это наблюдательность.

– Да, хорошо, – сказала я, закатывая глаза. Это было по-детски, и это не служило никакой реальной цели, но, столкнувшись с этой стороной Ренни, я забыла все тренировки, которые Кей пытался вбить в меня.

– Например, ты лазаешь по деревьям, когда у тебя хреновое настроение. Ты можешь готовить, но это не та задача, которая тебе особенно нравится. Итак, из этого я собираюсь сделать вывод, что ты выросла с кем-то, кто действительно любил готовить, и он или она, скорее всего, была полна решимости вбить в тебя этот навык, нравится тебе это или нет.

Ну, моя бабушка была у него на крючке.

– Почему не он? – Я ухватилась за эту тему, будучи единственной, которая не была слишком близка к дому.

– Потому что такие девушки, как ты, не берут пленных, я-могу-делать-все-что-может-парень, мне-не-нужны-мужчины… как правило, они не происходят из семей с сильными мужскими образцами для подражания. Когда у тебя есть сильная мужская модель для подражания, ты знаешь, что можешь доверять мужчинам, ты можешь положиться на них, тебе не нужно доказывать им про себя или что-то еще. Так что ты, Мейз, я очень сомневаюсь, что у тебя в жизни были мужчины. Мать-одиночка. Бабушка-одиночка. Что-то вроде того.

И то, и другое было правдой.

Боже.

Боже.

Была ли я такой открытой книгой или Ренни просто очень хорошим читателем?

– Тебе нужны еще примеры? С прошлой среды по три дня назад у тебя были месячные. Ты не жалуешься и не стонешь, но у тебя начинаются судороги. Я знаю это, потому что ты бессознательно потираешь живот. Это не то, что ты делаешь, когда голодна, поэтому можно было бы предположить, что это было из-за боли. Ты и Репо, у вас есть любовь-ненависть, и сексуальное напряжение между вами можно разрезать гребаным ножом. Ты…

– Ладно, хватит. Я понимаю, ты замечаешь вещи, – огрызнулась я, искренне напуганная тем, что какой-то один человек мог извлечь так много фактической правды, просто… случайно наблюдая за мной.

– И я заметил, что ты перезвонила, и я заметил, что ты упала на забор, как будто то, что ты услышала, напугало тебя.

– Итак, у меня плохие новости. Господи, Ренни. Это не твое гребаное дело.

– Все это мое дело. Особенно когда я знаю, что К.С.И. – это не просто боксерский центр, – сказал он, и я почувствовала, как напряглась, и поняла, что он заметил. – Это боксерский центр, которым управляет печально известный загадочный Кей.

– Ну и что?

– Так почему же Кей тебе звонит?

– Кто сказал, что мне звонил Кей? Господи, для такого наблюдательного человека ты можешь быть довольно-таки тупым.

– Тупым? – спросил он, сдвинув брови, его лицо потеряло часть своей холодности, часть своей уверенности. Возможно, это была его ахиллесова пята. Он должен быть прав, быть самым умным и наблюдательным парнем в комнате. Если бы что-то угрожало этому, другой Ренни мог бы показываться больше.

С этим я могла бы поработать.

– Да, тупым. На случай, если это ускользнуло от твоего проницательного взгляда, К.С.И. – это бизнес. Это означает, что у него есть сотрудники. Множественное число. И не один. Кей не управляет этим местом в одиночку.

– Так ты говоришь…

– Что моя сестра там работает, придурок, – огрызнулась я, вытаращив на него глаза, как на идиота. – Она там работает, и у нее был личный кризис. Если хочешь знать, ее жених изменил ей. Это неделя ее репетиционного ужина. Она была опустошена. Ей нужно было поговорить.

Я наблюдала, как остальная часть его проницательности исчезла, оставив кого-то похожего на Ренни, которого, как мне казалось, я знала, только немного менее спокойного и веселого. – А Кей?

– Отличный парень. Он научил мою сестру надирать задницу, а потом я захотела, и он немного поработал со мной. Жаль, что у меня нет с ним больше времени. Он казался хорошим человеком.

– Значит, ты серьезно не знаешь, чем он занимается?

– Помимо тренировок боксеров и занятий по самообороне? – спросила я, сдвинув брови.

– Да, кроме всего этого, Вайолет.

– Нет. Это что-то незаконное? – спросила я, слегка покачав головой. – Потому что я не могу себе этого представить.

– Ну да, – сказал он, его легкая улыбка расплылась по лицу, – кто бы мог подумать, что такой красивый ублюдок, как я, станет будущим торговцем оружия? – Он двинулся ко мне, положив руку мне на плечо. – Итак, эта твоя сестра… она похожа на тебя? Если так, я имею в виду… Я могу исцелить разбитое сердце, – сказал он, когда мы в унисон двинулись к лестнице.

Я рассмеялась, потому что это было так по-Ренни.

Но, как бы то ни было, у меня в животе возникло странное чувство, что он рядом со мной. Не потому, что я его боялась. Я все еще была почти уверена, что он относился ко мне как-то дружелюбно. Но потому, что с ним что-то было не так. Нормальные, хорошо уравновешенные люди не могли переключить свою личность, как он. Его непредсказуемость делала его опасным для моего прикрытия. И хотя я могла бы отстранить его от дела своей ложью, не было никакой гарантии, что он просто не будет продолжать вынюхивать. Я не была точно уверена, насколько глубоко Кей похоронил Мэйси Маккензи. Я знала, что он ничего не сможет сделать с моими старыми налоговыми декларациями, моей историей работы, моими записями в колледже. Он удалил меня со всех возможных веб-сайтов в Интернете, пока, если поискать мое имя, ничего не появилось, кроме имени в списке выпускников колледжа. Но Кей не был хакером, и я понятия не имела, сколько следов было для того, кто был хакером.

Когда мы создали Мейз, выбрав это имя, потому что так называла меня моя бабушка, когда злилась, и я автоматически отзывалась на это, не думая и не тренируясь, мы дали ей лицензию, некоторую историю работы, несколько следов ее существования в Интернете, но это было все.

Если Ренни однажды взбесится и решит заняться раскопками, интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы понять, что я на самом деле не та, за кого себя выдаю.

– Так в чем же состоял тест Репо? – спросил он, все еще обнимая меня за плечи и ведя в ванную.

– О, гм, практика стрельбы.

– О, здорово, – простонал Ренни, опуская руку и глядя в потолок.

– Не очень хорошо стреляешь?

– Честно говоря, у меня не было слишком большой практики.

– Репо хорош. Он… действительно хорош. Он не позволит тебе вернуться сюда, пока ты не попадешь в цель, как он хочет, – предупредила я.

– Ты хорошо стреляешь?

– Я… порядочно. Определенно не очень хорошо. Но, похоже, этого было достаточно, чтобы он отстал. Что вы делали в Хейлшторме?

– О, меня допрашивали Ло и какой-то парень по имени Малкольм. Тогда Джейни настояла на том, чтобы сразиться со мной.

– Почему? – спросила я, думая о невысокой женщине, которая так упорно боролась, чтобы оставить меня и поддержать, несмотря на все трудности.

– Не знаю. Может быть, она искала фактор вздрагивания?

– Фактор вздрагивания? – повторила я, открывая дверь ванной и кладя одежду на раковину.

– Да, ты же знаешь, как мужчины, воспитанные в уважении к женщинам и не поднимающие на них руки, вынужденные сделать это с одной из них. Они вздрагивают. Это кажется неправильным и неестественным.

– Ты вздрогнул? – спросила я, полностью поворачиваясь к нему, наблюдая за любыми признаками нечестности.

– Конечно, я, черт возьми, вздрогнул, Вайолет, – сказал он, глядя на меня так, как будто я была сумасшедшей и оскорбила его.

– Просто спрашиваю, – пожала я плечами. – Я слышала, что Волк запланировал для нас какую-то охоту.

– Спасибо, черт возьми, потому что просто сидеть, пялиться и ворчать друг на друга можно довольно быстро состариться. Развлекайся, смывая всю эту грязь, – сказал он, проводя пальцем по моей шее и показывая мне грязь на своем пальце.

– Да, они выбрали отличный день, чтобы вытащить нас наружу, – пожала я плечами, надеясь на небрежность, когда закрыла и заперла дверь.

В тот вечер, прежде чем я ушла в постель, чтобы отдохнуть перед утренней сменой, мы все собрались в большой комнате: члены и кандидаты, просто болтались. Я стояла возле бара в одиночестве, мой взгляд упал на Ренни, когда он, казалось, снова стал самим собой.

– Ты тоже это видела, не так ли? – спросил Дюк, бочком подходя ко мне.

– Что видела? – спросила я, поворачивая голову, чтобы посмотреть на его профиль.

Он дернул подбородком в ту сторону, куда я смотрела. – Ренни-2.0, – сказал он немного настороженно. Но, с другой стороны, тон Дюка всегда был настороженным.

– Ренни-2.0, – повторила я.

– Да. Видел это дерьмо на третий день моего пребывания здесь. Оно приходит и уходит. Никакой реальной закономерности или причины я не могу найти. Что-то приводит его в действие, и он становится этой гребаной роботизированной версией самого себя.

– А Репо и остальные видели это?

Дюк пожал плечами. – Если так, то у них есть причины, о которых они нам не говорят, чтобы держать его при себе.

– Я кое-что слышала о его особых навыках.

– Да, это я тоже слышал. Но никто не скажет, что это такое. Может быть, им нравятся его змеиные повадки.

– Репо ненавидит змей, – автоматически сказала я, чувствуя толчок от непринужденной интимности этого признания. Дюк с любопытством посмотрел на меня. – Его татуировка, – быстро ответила я. – Та, что на спине, со змеей, которую проткнули. «Змеи и стукачи попадают туда, куда они ползут» – добавила я, небрежно пожав плечами.

– Кто, черт возьми, знает. Все, что я знаю, это то, что ты держишь свои карты на груди рядом с ним, хорошо, Эйз? Никто не знает, на что способен такой человек, как он.

С этими словами он оттолкнулся от стены и отошел от меня, чтобы взять бильярдный кий, оставив меня еще более взволнованной всей ситуацией с Ренни. Потому что, если и было что-то, на что Дюк не походил, так это на паникера. Поэтому, если он сказал мне беспокоиться, быть осторожной, мне нужно было прислушаться к этому совету.

Я сделала мысленную пометку довести ситуацию до Кея, когда буду говорить с ним. Он немного покопается, выяснит все, что сможет, о Ренни, каковы его предполагаемые навыки. И, более того, он мог рассказать мне, как управлять им, когда он был в одном из своих состояний.

Я вздохнула, спустилась в подвал и свернулась калачиком в кровати, прижавшись спиной к стене, засунув нож под подушку и положив на него руку.

–

Я проснулась позже обычного, с ворчанием выползла из постели, мышцы бедер болели от… предыдущих занятий, о которых я активно пыталась не думать. Вместе с беспорядком с Ренни. И, давайте не будем забывать, очень опасных, вооруженных удавкой русских торговцев людьми, которые вполне могли искать меня прямо в этот момент.

– Моя жизнь нелепа, – проворчала я в тишине пустой кухни, наливая себе чашку, казалось бы, всегда свежего кофе, прежде чем выйти на улицу.

– Он сзади, – голос Репо встретил меня, как только я вышла через заднюю дверь, заставив меня вздрогнуть и плеснуть немного кофе на руку.

– Господи, – прошипела я, стряхивая жидкость с руки и отыскивая Репо, который сидел на одном из столов для пикника.

– Не хотел тебя пугать, – сказал он.

– Все в порядке, – пожала я плечами, вглядываясь в темную даль в поисках Дюка. Ничего не видя и зная, что это займет еще пару минут, я глубоко вздохнула и посмотрела на Репо. Его глаза были опухшими и красными, фиолетовые пятна под ними были еще более заметными, чем обычно. – Ты когда-нибудь спишь? – Я услышала, как выпалила.

Репо устало улыбнулся мне. – Не часто.

– А почему нет? – спросила я, мои ноги несли меня ближе к нему, несмотря на то, что здравый смысл подсказывал мне держаться на расстоянии между нами.

– Кошмары, – сказал он, пожимая плечами.

– Каждую ночь?

На это я получила кривую улыбку. – Я перестал пытаться спать по ночам около пяти лет назад, дорогая.

В тот момент в нем была какая-то уязвимость, и я почувствовала, как что-то похожее затаилось глубоко внутри меня. Это было под всей подготовкой, под всей решимостью, которую я накапливала, лежа в одиночестве в этой комнате паники каждую ночь. Это было то, что я пыталась подавить, пыталась притвориться, что это не часть меня. Но так оно и было. И, может быть, меня немного утешало, что у кого-то такого сложенного и сильного, как Репо, тоже была часть его, которая была мягче, слабее, неконтролируема.

– Это… – начала я, но меня прервал Дюк.

– Опять рано, Эйз? Ты выставляешь нас в плохом свете, – сказал он, протягивая мне фонарик, и я взяла его. – Не знаю, как, черт возьми, ты выглядишь такой отдохнувшей так рано утром. Это неестественно, – сказал он, дернув подбородком в сторону Репо, а затем направился обратно к комплексу.

Я повернулась, чтобы посмотреть, как он исчезает в течение долгой минуты, прежде чем Репо прервал молчание. – Это что? – подсказал он.

Я обернулась, сдвинув брови. – Что? О, гм… на чем основаны эти кошмары?.. реальные вещи? – спросила я, никогда не страдая от хронических кошмаров. С тех пор как я сбежала от Козловых, у меня время от времени случались сны, которые будили меня в панике, но обычно я забывала все детали сна в течение нескольких минут после пробуждения.

– Да, реальные вещи, – сказал он мне, внимательно наблюдая за моим лицом. – Я не всегда был хорошим человеком, Мейз.

– Мне трудно в это поверить, – сказала я, потому что это было правдой. – Кроме того, каждый в своей жизни натворил такого дерьма, что может не дать нам спать по ночам, если мы будем об этом твердить.

– Что ты натворила? – он спросил. Вопрос показался бы ненавязчивым, если бы он не задал его тихим, ровным голосом.

Я посмотрела на свои ноги и вздохнула. – Я была очень наивной и доверчивой, – призналась я.

– Иди сюда, – сказал он, наклоняясь вперед и хватая меня за бедра, притягивая ближе к столу и между его ног. Он подождал минуту, пока мой взгляд поднимался на него. – Может, когда-то ты и была такой, но ты не такая.

Уверенность в его тоне немного сняла тяжесть с моих плеч. Мне не приходило в голову, что я лелеяла беспокойство, что это было что-то, что было написано на мне, как будто я носила свои недостатки в качестве значка, чтобы все видели, несмотря на то, как сильно я пыталась убедиться, что никто никогда больше не сможет поступать со мной так.

– То же самое касается и тебя, Репо, – сказала я, положив руки ему на бедра.

– Я убивал людей, Мейз.

– Это должно было меня шокировать? – спросила я, пожимая плечами. Откровенно говоря, я вошла в комплекс, ожидая обнаружить, что каждый член клуба в то или иное время был хладнокровным убийцей. Кей вроде как сказал мне об этом. Он сказал, что не уверен насчет некоторых мелких парней, но он точно знал, что Рейн, Кэш и Волк оставили после себя груды тел. Рейн, в основном в качестве превентивных мер, устранение стукачей, уничтожение конкурирующих организаций. Кэш, когда прикажут в экстремальных ситуациях. А Волк, ну, Волк вроде как время от времени сходил с ума и совершал какие-то пугающе жестокие убийства. Но в основном он, казалось, убивал придурков, которые этого заслуживали.

Значит, Репо признался, что убивал людей? Это не было сюрпризом.

– Это шокировало бы нормальных людей, – сказал он, его пальцы погрузились в мои бедра почти собственническим образом, что заставило мои внутренности сжаться.

– Кто когда-либо утверждал, что я нормальная?

– Они убили моего дядю, – признался он, все еще наблюдая за моей реакцией.

– Люди, которых ты убил?

– Да. Они хотели свергнуть бизнес моего дяди, поэтому убили его и надрали мне задницу.

– Вот как ты получил это, – заключила я, убирая руку с его бедра, кончиками пальцев проводя вниз по шраму на его щеке.

– Да.

– Змеи и стукачи, – догадалась я.

– Да, милая, – сказал он, сокращая оставшуюся часть расстояния между нами, заставляя мой таз прижаться к его.

– Если они это заслужили, я не понимаю, почему тебе снятся кошмары.

– Потому что они не заслужили такой смерти.

– Может быть, а может, и нет.

– Мейз… нет.

Я склонила голову набок от твердости его тона. – Я никогда не считала тебя человеком, склонным к самоосуждению.

– Обычно я не делаю того, о чем сожалею, – сказал он, его рука поднялась, чтобы погладить меня по щеке.

Я с трудом сглотнула, пытаясь уговорить себя отойти от него. Мы были прямо посреди двора. Любой мог увидеть нас, если бы вышел на улицу покурить или подышать свежим воздухом.

– Мне нужно сделать обход. – На это Репо злобно ухмыльнулся. – Что? – спросила я, сдвинув брови.

– Да, когда один из нас сменяет охранника, мы просто сажаем свои задницы на крышу с пистолетом. Оттуда виден каждый дюйм забора.

Мой рот открылся в притворном шоке. – Вы ублюдки, – засмеялась я, качая головой.

– Мы должны как-то получать удовольствие, – усмехнулся он. – Но ты права. Нужно сделать обход, – сказал он, но я не доверяла его взгляду, когда он оттолкнул меня на несколько шагов и спрыгнул со стола, взяв фонарик из моей руки и включив его, прежде чем направиться к забору.

Я остановилась на мгновение, прежде чем поспешить, чтобы идти рядом с ним, наблюдая за его профилем, пока мы шли. – Ты… совершаешь со мной обход?

– Да, – сказал он, слегка кивнув.

– Гм. Хорошо. Но… почему?

– Нам нужно поговорить.

Дерьмо.

Дерьмо, дерьмо.

Нам определенно не нужно было разговаривать. Нам нужно было двигаться дальше и притворяться, что того, что произошло, никогда не было. Так было лучше для нас обоих.

– Я думала, что у нас все хорошо на этом фронте, – сказала я, демонстративно глядя перед собой.

Мы шли так несколько долгих минут, и с каждой секундой мне все больше и больше казалось, что я вот-вот выползу из собственной кожи. Но затем, устроившись далеко от комплекса в дальнем углу двора, рука Репо сомкнулась на моем бицепсе и развернула меня, прижимая к забору.

– У нас не все хорошо на этом фронте, – возразил он моей точке зрения несколько минут назад.

– Репо…

– Нет, – оборвал он меня, приложив два пальца к моим губам, чтобы заставить замолчать. – Замолчи на секунду, ладно? Нам нужно кое-что прояснить, а если ты продолжишь пытаться перебивать меня, это займет всю ночь. Теперь, я думаю, мы оба понимаем, что моя работа состоит в том, чтобы не пускать тебя в МК. Любыми необходимыми средствами. Это отстой. Это несправедливо. Но так оно и есть. Я понимаю, что ты обидишься на меня за это. И я знаю, что это означает, что мне будет трудно доверять…

– Хорошо. Подожди, – сказала я, убирая его руку.

– Нет, послушай.

– Нет, ты послушай…

– Мейз, я хочу попробовать, – сказал он, несмотря на мое возражение, эффективно заткнув меня.

– Попробовать что?

– Что бы это ни было, – сказал он, махнув рукой между нами.

– Это ничего не значит. У нас был секс. Это не имеет большого значения. Мы можем быть взрослыми и двигаться дальше.

– Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь двигаться дальше?

– Да, это так…

Затем его губы оказались на моих, его рука погрузилась в волосы на затылке, свернулась и потянула, когда его зубы впились в мою губу достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Со стоном я потянулась к его бокам, притягивая его к себе, когда он прижал меня к забору, дразня языком, пока я не застонала. Услышав этот звук, он внезапно отстранился, его теплое дыхание коснулось моего лица, когда мои глаза распахнулись.

– Ты в этом уверена? – спросил он, улыбаясь.

– Это было низко.