Текст книги "Репо (ЛП)"

Автор книги: Джессика Гаджиала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Но это доказало мою точку зрения, не так ли?

– Я считаю, что тот факт, что нас явно влечет друг к другу, был моей точкой зрения, а не твоей, – возразила я с легкой улыбкой, мои губы все еще покалывало от поцелуя.

– Это тоже частично мое. Нас влечет друг к другу. Мы неплохо поработали на гребаном фронте. И вдобавок ко всему, мне нравится то, что ты можешь предложить, Мейз. Я хотел бы иметь шанс получить все это. Когда все это будет сделано.

Я была с ним до последней части, когда почувствовала, что выпрямляюсь. – Когда все это будет сделано… то есть когда ты отправишь меня паковать вещи, – заметила я, используя свои руки, которые все еще были по бокам его пресса, и оттолкнула его на фут назад.

– Мейз…

– Ты действительно думаешь, что это хорошая идея – попытаться построить что-то вроде… отношений после того, как ты убьешь мою мечту?

– Это не личное, дорогая.

– Ненавижу эту фразу. Для меня это личное.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Это был нелепый разговор. Потому что, если Репо преуспеет в том, чтобы выгнать меня, что он, казалось, намеревался сделать, у нас не было никаких шансов встретиться в любом качестве. Потому что, если я потеряю защиту МК Приспешники, меня будут перемещать. Вероятно, по всей стране. Я не смогла бы поддерживать контакт, но даже если бы и могла, это не имело бы никакого значения. Отношения на расстоянии были для колледжа и временных рабочих заданий, а не для девушек, убегающих от долбаных русских торговцев людьми.

– Мейз…

Я медленно открыла глаза. – Ты хочешь сказать, что здесь нет ни единого шанса получить патч?

Репо сделал паузу, проведя рукой по лицу. – Да, именно это я тебе и говорю.

Я попыталась не обращать внимания на кружащееся ощущение свободного падения в животе и потянулась к его футболке, потянув его вперед. – В таком случае… – сказала я, притягивая его губы к своим.

Я пережду это, продолжу выполнять свою тяжелую работу, разберусь со всем, что они захотят бросить в меня, узнаю, если будет предложено что-то полезное для моего будущего, и буду наслаждаться каждым последним украденным моментом, который я смогу провести с Репо. Потому что, в конце концов, какое это имело значение, если меня все равно выгонят? Скоро, и неизвестно, как скоро, я перееду. Так какой смысл отказывать себе в том, чего я хочу?

– Мейз, мы еще не закончили… – начал он против моих голодных, настойчивых губ.

– Да, мы закончили, – возразила я, мои губы скользнули к его шее, когда моя рука скользнула вниз по его животу и легла на промежность его джинсов, где его член уже был твердым и напряженным. Мои руки двинулись вверх по мягкому, потертому материалу его штанов к ширинке, быстро расстегивая ее и протягивая руку внутрь, чтобы погладить его, скользя большим пальцем по голове при каждом проходе, пока Репо не издал низкий, рычащий звук в своем горле и не схватил меня за запястье, отдергивая мою руку.

Одарив его озорной улыбкой, я опустилась перед ним, используя свободную руку, чтобы освободить его, и погладила его член до самого основания, прежде чем наклониться вперед, запрокинув голову, не сводя с него глаз, я медленно взяла его в рот, используя язык, чтобы дразнить головку, прежде чем взять его глубоко. Его темно-синие глаза пристально смотрели на меня, веки были тяжелыми. Мускул тикал на его челюсти, когда его рука отпустила мое запястье и двинулась, чтобы убрать волосы с моего лица.

Ободренная, я наклонила голову и начала работать с ним ртом, сначала немного неуверенно, затем быстрее, глубже, одной рукой поглаживая его член, когда я сосала, а другой поглаживая его яйца, когда его рука поднялась к моей макушке и уговаривала меня делать глубже и быстрее в течение долгих нескольких минут. Его тихие стоны возбуждали желание между моих ног, пока я не стала влажной и жаждущей удовлетворения.

– Милая… хорошо… хорошо, – сказал он, слегка посмеиваясь, когда я боролась с ним, оттягивающим меня назад. Я хотела ощутить его освобождение, я хотела владеть его удовольствием. Он отстранил меня от себя за волосы. – У меня есть одно правило в отношении секса, Мейз.

– Серьезно? – спросила я, подняв брови. Это было что-то новое для меня. Я никогда не встречала мужчину с правилами в сексе.

– Ты всегда на первом месте, – сказал он, используя мои волосы, чтобы поднять меня на ноги.

– Ну, я думаю, что смогу обойти такое правило.

– Прямо сейчас, я отстаю от тебя, – сказал он, улыбаясь немного по-мальчишески, когда отпустил мои волосы, мой скальп слегка покалывало. – Руки на забор, Мейз, – скомандовал он, доставая из заднего кармана бумажник и доставая презерватив.

Чувствуя, как в животе трепещет предвкушение, я повернулась лицом к забору, широко раскинув руки и ухватившись за него, как было приказано. Я простояла так долгую минуту, достаточно долго, чтобы почти оглянуться через плечо, чтобы убедиться, что он все еще там, прежде чем я почувствовала, как его руки схватили меня за пояс джинсов и, не потрудившись расстегнуть их, грубо стянули их вниз по моим ногам. Я почувствовала, как его тело двигается позади меня, его ноги устраиваются внутри моих, его член прижимается к моей заднице. Одна из его рук скользнула вверх по моей спине, погрузившись в мои волосы, обернув их вокруг своей руки и грубо дернув, заставляя меня выгнуться назад. – Руки держи на заборе, – напомнил он мне, когда я автоматически придвинулась к нему поближе, чтобы облегчить боль в голове. Его другая рука выдвинулась и сильно сжала мою ягодицу, прежде чем направить его между моих бедер. Я была в предвкушении, пока он не вошел сильно и глубоко.

Я выкрикнула его имя, сжавшись вокруг него, мои руки потянули за забор, когда я выпятила свою задницу дальше.

– Чертовски прекрасный вид, – сказал он, слегка отстраняясь, его голос был напряжен, когда его рука легла на одно из моих бедер, вонзаясь и используя его, чтобы оттянуть меня назад, когда он снова глубоко вошел. После этого разговоров не было. Он трахал меня быстро, грубо, его кулак сильнее теребил мои волосы с каждым движением его члена, его рука время от времени шлепала меня по ягодице, когда он поддерживал наш бешеный темп, я толкалась в него, жадная, нуждающаяся в освобождении. Мои стоны были громкими и неконтролируемыми, так что я была совершенно не обеспокоена тем, что меня подслушивают.

Я не получила медленного нарастания, ожидаемого парящего ощущения, которое всегда сопровождало оргазм. Нет, это произошло совершенно неожиданно, мои ноги ослабли, и рука Репо обхватила меня за талию, чтобы удержать меня, пока он продолжал толкаться сквозь быстрые волны пульсаций глубоко внутри.

Я с трудом спустилась в реальность, втянув воздух, который не осознавала, что задерживаю. Репо прижал меня к груди, его щетина задела мою шею, когда он дразнил мочку моего уха языком и зубами.

– А теперь, – сказал он все еще хриплым голосом, и по мне пробежала дрожь, – давай посмотрим, сможем ли мы убедить тебя, что ничто никогда не было и никогда не будет чувствоваться так хорошо, как мой член в твоей заднице, а?

И, ну, был ли на самом деле какой-либо способ отказать ему в чем-либо?

Особенно с таким обещанием и тем фактом, что он, казалось, был вполне способен выполнить его.

– Хорошо, – сказала я, поворачивая голову в сторону его плеча, и он наклонился и поцеловал меня в кончик носа.

– Хорошо, – согласился он, протягивая руку между нами и поглаживая своим член по моей скользкой расщелине. – Нервничаешь?

– Нет. – Во-первых, потому, что, как бы я ни доверяла кому-либо, кроме Кея и его команды крутых парней, я доверяла Репо. Во-вторых, потому что я долгое время встречалась с Тато, а затем с парой других парней за годы жизни в городе. И, что ж, давайте посмотрим правде в глаза, каждый парень в какой-то момент пытался попробовать анальный секс. Я не могла точно утверждать, что это были в целом приятные переживания, конечно, не вызывающие оргазм, но это был другой вид близости, и это было исполнение желания кого-то, о ком вы заботились.

Я почувствовала, как его член скользнул к моей заднице, сильно надавливая на нее в течение секунды, но не проскальзывая внутрь. – Если нужно будет, чтобы я притормозил, скажи мне, – проинструктировал он, одной рукой надавливая на мою нижнюю часть живота, когда он медленно проник внутрь. Я закрыла глаза, глубоко дыша, когда он наполнил меня. – Ты в порядке? – спросил он, когда я почувствовала, как он полностью вошел внутрь.

– М-м-м, – пробормотала я, имея в виду именно это. Как я и ожидала, это не было самой удивительной вещью в мире, но это было приятно.

– Скоро будет намного лучше, – пообещал он, покусывая мочку моего уха, когда рука на моем животе скользнула ниже и переместилась между моих бедер, его большой палец прижался к моему клитору, а другой палец проник в мою киску.

Именно тогда я поняла, что Репо – никто иной, если не честный человек. Потому что от того, как сжалась моя киска, и прилив влаги покрыл его ладонь, я знала, что он каким-то образом собирается оправдать свои слова.

Его толчки начались медленно, неуверенно, как будто он ждал какого-то сопротивления или возражения. Но с его большим пальцем, работающим с моим клитором, и его пальцем, работающим с моей точкой G, все, что я чувствовала, было сильным, почти ошеломляющим предвкушением оргазма, который угрожал прорвать дыру в небе и позволить мне на мгновение заглянуть на небеса.

– Итак, как у тебя дела? – спросил он сквозь мои усиливающиеся стоны, его тон был немного дразнящим.

– Заткнись, – засмеялась я, протягивая руки за спину и обнимая его за шею, когда его толчки стали быстрее, а пальцы настойчивее.

Я почувствовала, как мое тело напряглось, намекая на завершение. Толчки стали еще быстрее, когда его палец скользнул по моей точке G, а большой палец сильно надавил, и я просто… разбилась вдребезги.

Не было другого способа описать это.

Оргазм пронесся по мне, начиная с клитора и точки G и взрываясь наружу, пока не захлестнул все мое тело.

– Вот и все, милая, – прорычал Репо мне в ухо, когда его толчки на мгновение стали сильнее, когда я вернулась, прежде чем он глубоко засадил и дернулся один раз вверх, издавая проклятие, когда кончил.

Мы оставались в таком положении долгое время, он все еще был внутри меня, мои руки обнимали его за шею, одна его рука была низко на моих бедрах, другая прямо под моей грудью, наше дыхание было прерывистым, наши сердца бешено колотились.

– Да, черт возьми, – сказал он после долгого молчания, его тон звучал удовлетворенно, но также и приятно.

– Я поддерживаю это, – улыбнулась я, глядя на забор.

– Хорошо, я должен разобраться с этим презервативом, – сказал он, осторожно выскользнув из меня, натягивая боксеры и брюки на место, а затем пошел через поле к своим машинам, где был мусор. Я наклонилась, подтянула трусики, затем расстегнула джинсы, чтобы я могла натянуть их обратно. К тому времени, как я закончила, Репо вернулся, схватил меня за руку и потащил за собой.

Я немного лихорадочно огляделась, опасаясь, что меня заметят, когда меня повели за угол комплекса к пожарной лестнице. Только тогда моя рука была отпущена, и только потому, что нам понадобились обе руки, чтобы подняться по узкой лестнице.

– Что мы делаем? – спросила я, следуя за ним на крышу.

– Твоя работа. Без всякой ненужной ходьбы, – небрежно сказал он, двигаясь к центру крыши, где на самом деле были установлены ящики от бутылок, чтобы сидеть.

– Вы, ребята, сидели и смеялись, наблюдая, как мы гуляем по территории в отвратительно жаркие или дождливые дни? – спросила я, опуская на него глаза, и он смутился.

– Может быть, немного.

– О, вы ублюдки, – засмеялась я, качая головой, когда я двинулась, чтобы сесть на ящик напротив него. Однако, как только моя задница коснулась его, он протянул руку, схватил ящик и поставил его прямо перед собой. Его ноги широко раскинулись по бокам от меня, его руки опустились на мои колени. Его глаза были напряженными, когда он смотрел на мое лицо, настолько проницательными, что мне пришлось подавить желание поежиться. – Что? – спросила я, когда больше не могла этого выносить.

– Мы еще не закончили наш разговор.

– Да ладно тебе, Репо. Мы не…

– Черт возьми, с каких это пор чувак должен пытаться заставить цыпочку «поговорить»? – спросил он, слегка закатив глаза и одарив меня той мальчишеской улыбкой, которую мне нравилось видеть. – Послушай, я постараюсь, чтобы все было просто. Я знаю, что ты будешь ненавидеть меня какое-то время и обижаться на меня или что-то в этом роде. Но, несмотря на все это, я планирую убедить твою упрямую задницу, что это была просто работа, ничего личного. Потому что лично я хотел бы, чтобы ты всегда была здесь, на расстоянии вытянутой руки, чтобы я мог трахнуть тебя в любое время, когда возникнет желание.

– Это… вау… это было так романтично, – поддразнила я, хотя внутри у меня снова все перевернулось.

– Решил, что цветы, конфеты и стихи – это не твое. Подумал, что ты предпочла бы вместо этого какую-нибудь честную правду.

Он был прав. После стольких обманов и неуверенности в моей жизни я действительно ценила, что кто-то просто поставил это на карту для меня, даже если это было не особенно красиво.

И с этими словами я почувствовала, как ощущение тревоги сменилось большой, черной, уродливой ямой вины в моем животе. Он был жестоко честен, а я вела себя совсем не так.

– Вот что я тебе скажу, – начала я, тщательно подбирая слова. – Я не могу тебе ничего обещать, Репо. И я, вероятно, буду сильно обижаться и злиться на тебя, но пока, в любое время, когда ты захочешь улизнуть и найти где-нибудь поле, – я улыбнулась, – дай мне знать.

– Мы никогда не будем трахаться на кровати, не так ли? – спросил он, и в его глазах заплясали огоньки.

– И что в этом интересного? – возразила я, и он рассмеялся.

– В твоих словах есть смысл.

– Так, э-э, ты собираешься вернуться или как? – спросила я минуту спустя, когда мы оба просто сидели, оглядываясь на линию забора.

– Стыдно, что тебя увидят со мной, да? – спросил он, ухмыляясь.

– Скорее, я не ищу никаких причин для того, чтобы Рейн выгнал меня раньше, чем это необходимо.

– Можно тебе задать вопрос?

В его тоне была серьезность, которая заставила меня немного напрячься. – Можешь спросить.

– Зачем торчать здесь? Если ты знаешь, что это никуда не приведет, почему бы просто не сократить свои потери и не уйти? Вряд ли тебе понравится эта тяжелая работа.

– Нет, но я не сдаюсь. Я останусь до тех пор, пока мне больше не будут рады.

– Не хотелось бы тебя огорчать, милая, но сейчас ты не совсем желанная гостья, – сказал он, снова хватая мой ящик с молоком, на этот раз повернув его так, чтобы я сидела к нему спиной. Его рука двинулась вокруг моего живота, притягивая меня обратно к нему. Почувствовав, как я напряглась, он притянул меня еще крепче. – Не волнуйся, я уберусь отсюда, прежде чем нас кто-нибудь увидит. Просто расслабься.

Расслабиться.

Ему легко говорить.

Он не собирался быть вышвырнутым из организации, которая могла защитить его от каких-то сумасшедших русских братьев.

И его не тяготило осознание того, что, будучи вышвырнутой, мы потеряем то, ради чего пришли друг к другу.

Но это была моя ноша, которую я должна была взвалить на свои плечи.

Поэтому я прислонилась спиной к сильной груди Репо, и мы сделали это, и я притворилась, что игнорирую растущую печаль, поселившуюся глубоко внутри меня.

Глава 14

Мейз

В следующие три дня случились две вещи.

Во-первых, я постоянно страдала от секса, потому что, когда Репо сказал «трахну тебя, когда возникнет желание», он имел в виду именно это. И это настроение появлялось по крайней мере дважды в день. Однажды меня потащили обратно к его машинам под предлогом того, что я буду передавать ему инструменты и натру машину воском (кстати, и то, и другое он полностью заставил меня сделать. Нахождение с Репо не принесло мне никакого особого отношения), а затем он трахнул меня на капоте, как он фантазировал. Был еще один раз на его заднем сиденье, я верхом на нем жестко и быстро, наши тела скользкие от пота в летнюю жару. И мои смены, как правило, были ночью или утром, так что никто не видел нас, когда он хватал меня и трахал жестко и грубо или медленно и сладко. У Репо не было стандарта того, как он любил трахаться. Он не был одним из тех парней, у которых было только одно движение, одна скорость, одно предпочтение. Он следил за настроением, и это означало, что я была не только избалована оргазмами, которые угрожали сделать меня глупой, но и опытом с видами секса, которые другие мужчины никогда не давали мне раньше.

Мы все еще не занимались сексом в постели.

Во-вторых, я, может быть, слишком увлеклась своим маленьким делом, чтобы вспомнить, почему я вообще оказалась в лагере Приспешников. Я все еще писала и звонила Кею. Но шли дни, а он ничего не слышал, а я ничего не видела, и я почувствовала, как меня снова охватывает чувство легкости.

Я винила во всем секс.

Это заставило меня подпрыгнуть на эндорфинах и дофамине.

Это дало мне ложное чувство безопасности.

Да, ложное.

На четвертый день после того, как мы вроде как неофициально начали встречаться, меня позвал на кухню Рейн, который засунул голову в холодильник.

– Что тебе нужно, Рейн?

– Еда, – сказал он, хлопнув дверью. – Репо обычно держит нас с запасом. Не знаю, какого хрена он там натворил. – Кроме того, что трахал меня без остановки, больше ничего. – Возьми это, – сказал он, доставая из кармана пачку наличных, которая, судя по сотне, в которую она была завернута, составляла огромную сумму денег. – И это, – добавил он и передал мне ключи. – Это от Эксплорер (прим.перев.: Ford Explorer – кроссовер). Тебе нужно будет место в багажнике для сумок. И никакого девчачьего дерьма. Возьми то дерьмо, которое обычно находишь в холодильнике.

– Хорошо. Сделаю.

Я даже не колебалась.

Я должна была колебаться.

Потому что Кей очень четко говорил о том, чтобы не покидать комплекс, особенно в одиночку.

Все было хорошо.

Я пошла в супермаркет. Я закупила основные овощи, которые всегда нравились мне, а также: яйца, йогурт, соусы, чипсы и неприличное количество мяса на ужин. Я заплатила деньгами Рейна, которые были сотнями в этой пачке. Очевидно, торговля оружием была весьма прибыльной.

Я была на полпути к комплексу, остановившись в пробке у бензоколонки и заглушив двигатель.

Именно тогда все пошло к черту.

Потому что перед баром Чаза было то, что я никогда не могла себе представить, независимо от того, насколько сильно мой мозг склонялся к паранойе.

Там, поджариваясь на летней жаре, сидел Лось.

Я не представляла, что он просто сбежит с побережья Навесинк после своего позорного изгнания, и, будучи изолированной в комплексе, у меня было очень мало причин когда-либо сталкиваться с ним.

Но не Лось вызвал у меня такое чувство, будто я могу испортить блевотиной действительно красивый кожаный салон внедорожника Рейна. Это было то, с кем он был.

Он был с Виктором.

Виктор, который, несмотря на то, что на улице было около ста градусов, был в одном из своих дорогих костюмов и выглядел совершенно равнодушным к жаре.

Я опустилась на свое место, протянув руку, чтобы быстро завязать свои характерные фиолетовые волосы, надеясь, что, если они случайно посмотрят, это будет менее заметно, если их откинуть назад. Мое сердце тяжело колотилось в груди, желудок болезненно скрутило, когда я нащупала телефон.

– Центр боксерской подготовки К.С.И., – сказала бодрая секретарша в трубку после второго гудка.

– Вермонт. Сбегаю, – заявила я, вешая трубку и вытирая потные ладони о штаны. Она знала, что это значит. Она передаст это Кею.

Сбежать означало выбраться. Это означало, что дерьмо попало в вентилятор, и мне нужно было бежать.

Это означало, что Кей должен будет заняться выяснением следующего шага для меня.

Меня затошнило, когда полицейские, наконец, начали размахивать жезлом движения вперед. Я повернула голову в сторону, несмотря на то, что все во мне кричало, чтобы я следила за ними, чтобы увидеть, заметили ли они меня, чтобы увидеть, собираются ли они следовать за мной. Я свернула с главной улицы, которая вела к комплексу, и свернула на боковую улицу, которая приведет меня к железнодорожной станции.

Видите ли, это тоже было частью моего обучения. Я изучила улицы побережья Навесинк. Я изучила карты. Я узнала, куда можно убежать, чтобы исчезнуть, если за мной погонятся. Я выяснила, где находятся паромная, автобусная и железнодорожная станции. Я запомнила номера двух таксомоторных компаний. Когда я впервые приехала на побережье Навесинк, мне пришлось пройти все пешком, а затем бегать по улицам с Кеем по телефону, расспрашивающего меня о том, какая следующая улица, какие перекрестки, пока он не убедился, что я могу ориентироваться по ним даже в ситуации жизни или смерти.

Поэтому я поехала на вокзал на автопилоте, припарковалась на стоянке, оплатила квитанцию, затем подошла к автоматическому билетному автомату и села на первый поезд, который доставит меня на станцию, которая оттуда доставит меня в Филадельфию, где будет находиться моя сумка. Я сунула руку в карман, схватила телефон, стерла с него отпечатки пальцев, раздавила его ботинком, а затем выбросила.

Телефоны были опасны по нескольким причинам. Во-первых, потому, что, несмотря на распространенное заблуждение, они полностью могут быть обнаружены, если кто-то узнает номер. И во-вторых, из-за журнала вызовов, который вел обратно к Кею.

Так что следующие два этапа моего путешествия я буду делать это в полном одиночестве.

У меня ничего не было. Буквально ничего, кроме денег, которые дал мне Рейн. Я стащила из багажника бутылку воды и пару батончиков, а затем заперла машину с ключами внутри. Они найдут ее. Когда они пойдут за мной. Я прикинула, что у меня есть, может быть, два часа до того, как это произойдет.

Скручивания в животе было достаточно, чтобы заставить меня на секунду наклониться вперед, втягивая воздух. Репо будет беспокоиться. Он будет гадать, что все это значит. Он будет искать меня. Что он подумает о внедорожнике, припаркованном на стоянке у железнодорожного вокзала, со всеми продуктами внутри, вместе с ключами, с уплаченной квитанцией за парковку, чтобы его не отбуксировали?

Подумает ли он, что я только что… добровольно ушла?

Узнает ли он о большем?

Я тяжело выдохнула, когда поезд остановился рядом со мной, заставляя меня отогнать эти мысли, похоронить их глубоко, чтобы разобраться с ними позже. Это не помогло бы, если бы я думала об этом. Поэтому я зашла в поезд и села у окна, наблюдая с тошнотворным ощущением внутри, как я оставила побережье Навесинк позади.

Я сошла с этого поезда два часа спустя, сидя на внешней железнодорожной станции в незнакомом и захудалом районе, потому что была какая-то задержка с поездом, который должен был доставить меня в Филадельфию, где у меня была сумка с деньгами, одеждой, новыми удостоверениями личности и телефоном, чтобы позвонить Кею.

Уже почти стемнело, когда поезд, наконец, подъехал к станции, задержавшись из-за какой-то проблемы с рельсами, которая на самом деле не внушала доверия, когда я поднялась на борт, и у меня было очень мало выбора, и я села на место рядом с женщиной с двумя маленькими детьми, чтобы избежать группы молодых людей с надписью «проблемы» на них.

– Мне нравятся твои волосы, – заявила старшая девочка, лет четырех, с огромными карими глазами и очаровательно вьющимися, вышедшими из-под контроля волосами.

– Спасибо, – сказала я, улыбаясь, когда она протянула руку, чтобы дотронуться до них, и в итоге сильно дернула. Мне они тоже начали по-настоящему нравиться.

Но точно так же, как я должна была стереть Мэйси, чтобы стать Мейз, я решила, что мне придется стереть Мейз, чтобы стать… кем-то еще, мне нужно было ей стать на следующей остановке.

– Эй, дамы, – позвал один из парней из группы, и я почувствовала, как резко выпрямляюсь, стряхивая с себя меланхолию, которая неуклонно нарастала.

– Не смотри, – твердо предупредила женщина, покачивая беспокойного сына на коленях. – Лучше не обращать на них внимания. Они сдадутся и перейдут к другой жертве.

– Парни могут быть такими придурками, – сообщила мне маленькая девочка со всей серьезностью, на какую только способен четырехлетний ребенок.

– Шейна! – рявкнула ее мать, но без особого энтузиазма.

– Знаешь, что? – сказала я Шейне, наклоняясь.

– Что?

– Это верно для многих из них, но некоторые могут быть действительно хорошими.

– Те, которые не дергают тебя за волосы, – заключила она, властно кивнув, прежде чем вернуться к матери, чтобы украсть ее телефон и потребовать, чтобы она включила «книжку-раскраску».

Ее мать посмотрела на меня с хитрой улыбкой и пожала плечами. – Иногда даже те, кто дергает тебя за волосы, тоже могут быть хорошими, – добавила она, подмигнув, и я почувствовала, что улыбаюсь, несмотря на то, что внутри у меня все оборвалось.

Я добралась до станции в Филадельфии еще через полтора часа, гуляя с Шейлой, Шейной и Рэем, пока мы не убедились, что группа уродов давно ушла. Она улыбнулась мне. Шейна помахала мне рукой. Рэй ничего мне не сказал, потому что в конце концов уснул на плече матери.

Я сунула руку в ботинок, отодвинула вкладыш в сторону и потянулась за спрятанным ключом, когда я подошла к своему шкафчику. С несколько подавленным вздохом я открыла шкафчик и вытащила свою сумку, взяв ее на главную станцию, где я могла найти розетку, чтобы посидеть и зарядить свой телефон на некоторое время, чтобы я могла позвонить Кею.

Порывшись в содержимом сумки, я вытащила толстовку и надела ее, натянув капюшон на волосы. На самом деле внутри было не так уж много. И, конечно, ничего личного. Черт возьми, я даже не выбрала себе одежду. Это был все Кей, или тот, кому Кей поручал такие работы. Я съела батончик и аккуратно засунула деньги Рейна в ботинок на дне сумки. Я планировала отправить это ему, когда где-нибудь устроюсь. Кей опустошил мой банковский счет, когда я пришла к нему, и деньги были переведены на другой защищенный счет, к которому я могла получить доступ в любое время и в любом месте.

Мне не нужны были деньги Рейна. И, более того, я действительно не хотела, чтобы кто-нибудь из них подумал, что я украла у них и сбежала из города. Почему, я была уверена, что больше никогда никого из них не увижу. Но это имело смысл. Наверное, потому, что за время, проведенное с ними, я научилась уважать и даже любить их всех по отдельности.

Временами Рейну было трудно нравиться, он казался холодным и отстраненным. Но я объяснила это тем, что ему нужно было держаться на определенном расстоянии от своих людей, чтобы они видели в нем не равного, а лидера. Кэша, ну, невозможно было не любить. Он был милым, часто забавным и до смешного влюбленным в свою женщину, точно так же, как его брат был влюблен в свою жену. А Волк был тем, с кем я проводила меньше всего времени. И когда я это делала, ну, я разговаривала большую часть беседы. Но он был уравновешенным, твердым человеком, на которого нельзя было не думать, что ты можешь опереться в любое время, когда тебе нужно, и он никогда не отмахнется от тебя.

Но я пойду дальше.

Со мной все будет в порядке.

Я надеюсь.

Я пять раз звонила в офис Кею, чтобы услышать автоответчик. У меня были строгие инструкции не оставлять сообщений. Вздохнув, я отключила телефон и вышла на улицу: темную, незнакомую и, следовательно, страшную. Я поймала такси и попросила отвезти меня в отель. Я сняла комнату под временным псевдонимом Дейзи, потому что, опять же, это было близко к моему настоящему имени, поэтому мой ответ не требовал практики.

Отель Крэнфорд был на ступень выше того отеля спи-и-трахайся, в котором я жила, когда впервые исследовала побережье Навесинк, но ненамного. Коричневые обои и шторы действительно соответствовали отвратительному черно-коричневому одеялу, но обои местами облупились, а на занавесках были дыры от моли, и одеяло выглядело так, как будто оно слишком долго не видело настоящей тщательной чистки. Сняв его с кровати, я осмотрела простыни, которые выглядели и, более того, пахли так, как будто они были в стиральной машине в недавнем прошлом. Ванна и туалет находились в отдельной маленькой комнате с потертой плиткой и плохим освещением, а настоящая раковина и туалетный столик находились в главной комнате сразу за дверью в коридор.

В нем не было ничего особенного, но он был относительно чистым, и во время осмотра я не обнаружила никакой грязи.

Я потянулась к телефону и набрала номер Кея, но он не ответил. Звонок направился прямо на автоответчик, звук голоса робота вызвал у меня озноб. Кей всегда отвечал, всегда. Должно быть, он получил мое сообщение от своего секретаря раньше. Если только она тоже не смогла связаться с ним. Что, если Виктор или Руслан нашли его? Узнали о том, что он меня прячет? Это было абсолютно возможно. И хотя я писала ему каждый день в соответствии с нашим соглашением, я не получала ответов. Я и не ждала. Я разговаривала с ним устно только через день. Я разговаривала с ним накануне вечером. За это время могло произойти все, что угодно. Если Виктор и Руслан доберутся до него и…

– Тебе нужно успокоиться, – сказала я себе, садясь в изножье кровати и думая о том, что однажды сказал мне Кей. – Если я не смогу связаться с Кеем в течение двадцати четырех часов, мне нужно позвонить Ксандеру Родсу и попросить поговорить с его женщиной, Элли. Если что-то не так, она поможет указать мне новое направление. Я не одна. – Повторение плана всегда помогало, всегда успокаивало.

Я сбросила ботинки и свернулась калачиком в постели, глубоко вздохнув и наблюдая за городскими огнями через порванные оконные шторы.

Я пыталась, но безуспешно, не думать о Репо.

Ранее в то утро я встала, чтобы закончить свою смену, вышла в большую комнату, чтобы быть схваченной сзади за талию, рука зажала мне рот, когда меня подняли с ног. Меня затащили в ванную, где Репо развернул меня и прижал к стене, его губы накрыли мои в крике, который я приготовила. И страх, смешанный с желанием, которое я всегда чувствовала рядом с Репо, создал комбинацию, которая была совершенно наркотической.

А потом я почувствовала кайф с Репо.

Другого способа объяснить это не было.

Когда мы закончили, и я потянулась за своей одеждой, Репо оттолкнул мои руки, взяв на себя задачу одеть меня, его пальцы задержались на моей и без того слишком чувствительной коже в нежной, но какой-то собственнической манере, которая заставила меня бороться с иррациональным желанием броситься в его объятия, когда он, наконец, закончил.