Текст книги "Кэш (ЛП)"

Автор книги: Джессика Гаджиала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

И я не вздрогнула и не уклонилась от правды, как сделала бы неделю назад, отчаянно пытаясь сохранить лицо, чтобы никто не увидел моих страданий. Я просто... доверилась ему так же, как я доверилась Кэшу за те дни, что провела на больничной койке.

Сказав это, Шотер с шипением выдохнул, на секунду опустив взгляд на свои ноги, так что я не могла видеть, что творилось у него на лице, что он думал или чувствовал. Потом его глаза снова встретились с моими, и я увидела в них какую-то яростную решимость. – Нет ничего хуже, черт возьми, чем мужчина, который поднимает руку на женщину. Еще хуже, когда ублюдку это сходит с рук. Итак, ты даешь мне имя и фотографию, – сказал он мне, затем повернулся к Кэшу, – и ты даешь мне оружие, с которым я могу работать. – Кэш кивнул, и Шотер снова посмотрел на меня своим напряженным взглядом, – и через двадцать четыре гребаных часа он уже не сможет дышать спокойно. Прежде всего потому, что этот хрен вообще не будет дышать.

Именно тогда я увидела профессионала внутри этого мужчины. Я увидела его таким, каким он был. Я поняла, как он заслужил свое имя (Шотер пер. с анг. – стрелок). Стрелок. Вот кем он был. Вот что он делал. Легко было забыть об этом, когда он улыбался, прикасался к тебе и был так мило-сексуальным, что даже монахиня краснела. Легко было забыть, кем он был: убийцей. Очень хорошим, очень опытным убийцей.

Это была не та оболочка, в которой он жил. Это было не то, что он носил в рукаве, но это было частью его жизни.

– Если только ты не хочешь, чтобы он был подстрелен, и при этом дышал. Я тоже могу это сделать. Я не люблю этого делать, но в данном случае... Я могу сделать исключение.

– Я хочу, чтобы ты прикончил его, – сказала я, просто пожав плечами. Я уже решила это. Я хотела, чтобы все закончилось, чтобы я могла наконец двигаться дальше.

– Это не приведет ни ко мне, ни к Кэшу, ни к тебе, – заверил он меня и добавил: – Я не коллекционирую трупы.

То есть он собирался застрелить его и бросить. Он не занимался рутинной работой. – Это меня устраивает.

– О'кей, – сказал он, и профессиональный образ тут же исчез, когда он хлопнул в ладоши, а затем потер руки, дьявольская улыбка играла на его губах. – Так где же прячутся остальные роковые красотки? – спросил он, беря меня под руку и выводя из тупика.

– Не делай этого, красавица, – предупредил Кэш, отставая от нас. – Если только вы не запаслись салфетками, мороженым и всем тем дерьмом, которое вам, леди, понадобятся, когда парень поимеет и уйдет.

Шотер повернул голову через плечо, ухмылка все еще оставалась нетронутой. – Да ладно тебе, Кэш. Ты же знаешь меня лучше. Я всегда оставляю дам с улыбкой.

Почему-то я в этом нисколько не сомневалась.

Кэш фыркнул и покачал головой, когда мы снова остановились во дворе. – Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты ухмыляешься, когда какая-нибудь цыпочка возьмет тебя за яйца, чувак.

Я почувствовала, как мои губы изогнулись в улыбке. Внезапно мне тоже захотелось это увидеть. Шотер отпустил мою руку и шагнул в ворота, повернувшись к нам с широкой улыбкой. – Этого никогда не случится, – сказал он, снова щелкнул меня по носу и пошел дальше.

– Что тут смешного? – Спросила я, наблюдая, как Кэш посмеивается над уезжающим другом.

– Детка, я всегда говорил то же самое, – сказал он, улыбаясь мне сверху вниз.

– Ты хочешь сказать, что я держу тебя за яйца? – Спросила я, широко улыбаясь.

– Детка... – сказал он, как будто этого ответа было достаточно.

– Ну, – потребовала я, выжидательно подняв брови. Я хотела услышать, как он это скажет.

Он выдохнул через нос и покачал головой, глядя в небо. – Черт бы меня побрал, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, прежде чем его глаза остановились на моих. – Яйца, член, сердце, мозг, детка, ты получила все.

Сердце.

Он сказал сердце.

Я вроде как пробралась в него. И была там, внутри.

Он сказал, что я держу его сердце.

При этом я почувствовала, что мое собственное одиночество само по себе лихорадочно заканчивается.

Это не было «теми словами», но так оно и было.

Я открыла рот, чтобы ответить, сказать ему, что я чувствую то же самое, что он был единственным человеком, рядом с которым я чувствовала себя в безопасности, единственным человеком, о котором я могла позволить себе заботиться, самым удивительным, замечательным человеком, которого я когда-либо встречала.

Но тут распахнулась входная дверь, и из нее выбежал Малкольм, прижимая телефон к уху. Услышав молчаливый вопрос в моих глазах, он сказал: – Это Джейни. – При этих словах мое сердце, и без того бешено колотившееся, едва не сорвалось с места. Джейни. Джейни звонила в Хейлшторм. Может быть, она вернется. Может быть... – Ей нужно поговорить с Кэшем.

Ох.

Я постаралась скрыть разочарование в глазах. На этот раз я потерпела фиаско, судя по легкому пожатию плеч Кэша, когда он брал трубку.

– Эй, малыш, что случилось? – спросил он, мило улыбаясь, и мне это понравилось. Мне нравилось, что он ладил с Джейни, что он ладил с Малкольмом, Майком и всеми остальными в моей жизни. Но тут он резко вскинул голову и впился в меня взглядом. – Успокойся. – Окей. Не было ничего странного в том, что Джейни была, ну, не спокойна. Она была эмоционально неустойчива. За две с половиной секунды она переходила от спокойного и сосредоточенного состояния к неуправляемому. Затем она переходила от истерики к смеху в два счета. Так что для нее не было ничего необычного в том, что она была взвинчена. Необычным было то, что Кэш из спокойного и счастливого превратился в угрюмого и встревоженного.

– Что происходит?

Он покачал головой, призывая меня к молчанию.

– Когда? Черт. Дерьмо, черт побери, – сказал он, и слова прозвучали дико. – Приеду как можно скорее. – Он помолчал, глядя на меня. – Я возьму с собой Ло, чтобы посидеть с тобой. – С этими словами он повесил трубку. Но он не разговаривал со мной. Вместо этого он снова сосредоточился на телефоне и быстро набрал номер. Его глаза встретились с моими, когда трубку подняли. – Рейн. Бери Репо и тащите свои гребаные задницы на байки. Волк ушел в САМОВОЛКУ. Нет... он охотится. Да, на человека. Я знаю. Да. Его дом. Тридцать минут.

Мало кто знал о прошлом Волка. Я, с другой стороны, знала. Так что, если он был в самоволке и охотился на человеческую добычу, это абсолютно оправдывало каменное, покорное беспокойство, овладевшее обычно беззаботным лицом Кэша.

– Тебе нужно будет посидеть с девушкой и успокоить ее, – сказал он мне, уже направляясь к машинам.

– Окей. – Я могу это сделать. – Тебе нужно, чтобы я привела туда Хейлшторм, чтобы они поддержали тебя и твоих парней?

– Только мы трое в этом деле. Любой другой может стать потенциальной сопутствующей потерей.

Это я тоже понимала. Поэтому я молча забралась на пассажирское сиденье и дала ему возможность помолчать, чтобы прийти в себя. Мы припарковались у подножия холма Волка, и я схватила его за руку, прежде чем он успел развернуться и заговорить с Рейном и Репо, уже припарковавшихся на своих байках, и выглядевших такими же встревоженными, как и Кэш.

– Да? – спросил он немного резко, но я слишком хорошо понимала, что он чувствует, чтобы обижаться.

– Ты будешь осторожен. – Это был не вопрос и не просьба. Это был практически приказ.

– Конечно, – сказал он, протягивая руку, чтобы коснуться моего лица. Мы повернулись и вышли из машины. – Мне нужно проводить ее наверх, а потом я спущусь, – сказал он Рейну и Репо, которые оба смотрели на меня гневными глазами, рассматривая мое разбитое лицо.

– Нет. Езжай... Я в порядке.

– Ло...

– Это не так уж далеко.

– У тебя швы по всему телу...

– Я же сказала, что все в порядке. Иди за своим парнем. Мне нужно пойти успокоить мою девочку.

Он неохотно кивнул, схватил меня сзади за шею и притянул к себе, поцеловав в макушку. – Я позвоню.

– Тебе пора, – бросила я в ответ и отстранилась. – Вы, ребята, тоже будьте осторожны, – сказала я Рейну и Репо, повернулась и медленно пошла вверх по склону, стиснув зубы. Я сказала ему, что со мной все в порядке, и я была полна решимости сделать так, чтобы это выглядело именно так, независимо от того, насколько это больно. Я была права, это было не так уж далеко... для здорового человека. Для человека со швами на спине это было все равно что пятнадцать футбольных полей.

Я подошла к двери и услышала, как отъезжают байки и, вероятно, машина. Я остановилась, подняв руку, чтобы постучать, и вдруг почувствовала, что нервничаю увидеться с ней, что не имело никакого смысла. Она была моей лучшей подругой во всем мире. У нас было так много общего. Хотя, вероятно, было так же много того, что мы скрывали друг от друга, и пришло время признаться, что я скрывала свое прошлое от нее, что я не доверяла ей раньше, а теперь пришло время – это изменить.

Поэтому я заставила себя постучать.

Когда я ничего не услышала изнутри – ни движения, ни телевизора, ничего, я почувствовала, как волосы у меня на затылке встали дыбом. Я потянулась к ручке и обнаружила, что она не заперта, еще одна вещь, которая меня беспокоила. Джейни была помешана на замках. Она проверяла каждую дверь внутри Хейлшторма, прежде чем лечь спать. Я знала почему. Никто ее не винил. Ни разу за все те годы, что я ее знала, она не забывала их проверить. А Хейлшторм был крепостью, сделанной из прочного металла, окруженный воротами из колючей проволоки и охраняемой сторожевыми собаками. И оставить дверь открытой в каком-нибудь маленьком домике в лесу? Ну да, только не Джейни.

– Джейни? – Крикнула я, толкая дверь и осторожно входя. – Ты здесь, детка?

Моим глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к свету в темной комнате, и когда они это сделали, я, наконец, увидела ее, свернувшуюся в маленький защитный комочек на кровати под одеялом, и рыдающую.

Рыдающую.

Однажды. Всего однажды за все годы, что я ее знала, я видела ее плачущей – в ту ночь, когда мы встретились. После этого она прятала это, крепко запирала; или она справлялась со слезами наедине, но никогда не делилась ими. Ни со мной, ни с кем другим.

– Милая, – сказала я, мой голос был взволнованным шепотом, когда я двинулась, чтобы сесть на край кровати рядом с ее телом. Я протянула руку, чтобы коснуться ее плеча, но она вскрикнула и отскочила от меня, подскочив на кровати и прислонившись к изголовью. – Это я. Эй, это я, – успокаивающе произнесла я, поднимая руки ладонями вверх.

Джейни глубоко вздохнула, закрыла глаза и запрокинула голову к потолку. Воздух задрожал в ее груди, когда она выпустила его, ее глаза медленно открылись, когда она сосредоточилась на мне. Слезы исчезли, и у меня было мгновение, чтобы восхититься тем самообладанием, которое потребовалось ей, чтобы перейти от глубин ада эмоций к почти роботизированной пустоте в течение нескольких секунд.

– Ты в порядке, милая? – Спросила я, зная, что ее ответ будет поверхностным, пустым и отрывистым.

– Твое лицо, – сказала она вместо этого, решив не лгать.

– Спина хуже, – пожала я плечами, чувствуя, как пульсирующая боль возобновляется. – Твоя рука, – сказала я, указывая на белый бинт. Ее взгляд упал на конечность, о которой шла речь, и она снова на мгновение закрыла глаза. – Ожог, верно? – Спросила я, и она удивленно вскинула голову. При этих словах я позволила себе улыбнуться. – Я знаю, что ты любишь сестренка, – объяснила я. – Ты действительно думала, что я пропущу подпись Джейшторм? Никто так не взрывает, как ты, детка.

Ее рука поднялась, слегка дрожа, когда она нервно провела по волосам. – Ты знала, – тихо сказала она, и я кивнула. – Как долго?

– Примерно с той минуты, как поднялась с земли.

Джейни громко выдохнула. – Тебя там не должно было быть. Ты же должна была быть у Рейна, я попросила Саммер...

– Ни хрена себе, – рассмеялась я, не в силах сдержаться. – О, теперь в этом гораздо больше смысла.

– Что это значит?

– Этот нелепый званый обед. Никто из нас не понимал, какого черта мы там оказались, кроме того, что Саммер закатила истерику любому из нас, кто сказал, что не сможет прийти.

– Я хотела, чтобы вы все были в безопасности.

– Пока ты творила хаос.

– Я не хотела, чтобы кто-то из дружелюбных думал, что это кто-то из других дружелюбных делает грязную работу, – сказала она, используя глупый термин, который она всегда использовала для Приспешников или Малликов. Отец Саммер, Ричард Лионе, не был включен в этот список, но я предположила, что она чувствовала необходимость защитить чувства Саммер, защищая его.

Я замолчала на секунду, пытаясь подобрать нужные слова, стараясь не нажимать на неправильные кнопки. – Ту ночь, детка, я запомнила навсегда, – начала я, понимая, что она знает, что я не имела в виду ночь бомб. Я имел в виду ту ночь, когда встретила ее, ту ночь, когда она стала самой большой частью моего сердца. – Иногда, когда я закрываю глаза, я вижу все так же ясно, как тогда. Ты была слишком молода, чтобы быть настолько сломленной. В шестнадцать со шрамами, которые взрослая женщина никогда не сможет носить. И не только эти, – сказал я, проводя рукой по татуировкам на ее руках, татуировкам, которые она сделала, чтобы скрыть то, что было под ними. – Я имею в виду те, что ты носишь внутри. Я поняла тебя. Ты даже не могла говорить со мной, твое лицо было таким опухшим, но я поняла тебя. Я поняла. Наши души говорили на одном языке – языке, который могут полностью понять только женщины, детка. И в ту секунду, когда я подобрала тебя на той улице, я поняла, что отдала бы все, чтобы увидеть, как однажды ты снова сможешь выдержать свой груз, увидеть, как ты улыбаешься или смеешься, увидеть, как ты начнешь исцеляться.

– Я пыталась, Ло, – сказала она тихим, отчаянным шепотом.

Моя рука потянулась к ее руке, крепко сжимая и не отпуская. – Нет. Ты не пыталась. Тебе это удалось. Это заняло много времени, годы, но ты исцелилась изнутри. Но поскольку я говорила на твоем языке, детка, я знала, что есть некоторые шрамы, те, что глубоко в твоей душе, которые могут никогда не зажить. Я это понимала. Я никогда не ждала, что ты проживешь один день так, как будто всего этого с тобой никогда не было. Было бы лицемерием с моей стороны ожидать этого от тебя, когда я сама этого не делала.

– Ло… – прервала меня Джейни, ее тон был ясен: я не обязана говорить об этом, если не хочу.

Но мне этого хотелось. Мне надоело прятаться. Может быть, если я перестану прятаться, она тоже сможет. – Я была не права, скрывая это. Я ошибалась, думая, что то, что случилось со мной, повлияет на то, как другие будут смотреть на меня. Я не виновата, что вышла замуж за человека, который не был тем, кем я его считала. Я не виновата, что он избил меня, что он напал на меня. Я даже не виновата, что осталась. Я была молода. Старше, чем ты была, детка, но слишком молода, чтобы справиться с этим. Я не видела выхода. Но когда я наконец его нашла, то приняла решение.

Ее рука сжала мою. – Ло, я знаю о Дамиане... – Мое тело содрогнулось, прежде чем я заставила его расслабиться.

– Кэш рассказал...

Она тут же покачала головой. – Я шпионила, Ло. Я знаю, что не должна была этого делать, но я не могла заснуть. Было так много книг, которые я могла читать, так много статей, которые я могла посмотреть. Я изучила вас всех с самого начала. Я знала, что ты замужем. Я знала, что ты его бросила. Я не знала, что он избивал тебя. – Ее губы слегка задрожали, прежде чем она заставила себя расслабиться. – Но ты не права – это не изменило моего отношения к тебе. Это не определяет тебя. Ты – это ты. Ты самая крутая сука, которую я когда-либо встречала, и ты научила меня так многому, как быть сильной, как побеждать, хотя я и не знала, что у тебя есть что-то подобное, я думала, я чувствовала, что я должна быть сильной. Я чувствовала это нутром.

– Волк охотится на Лекса, не так ли? – Спросила я, зная ответ, но желая получить подтверждение.

– Да, – сказала она, слегка кивнув.

Я на секунду замолчала, переводя дыхание. – Я знаю, что это неправильно с моей стороны, но я действительно надеюсь, что он найдет его до того, как Рейн, Кэш и Репо догонят его.

Джейни резко выдохнула. – Я тоже.

Я кивнула, двигаясь, чтобы лечь рядом с ней, на живот, но опираясь на руки. – Тогда давай просто посидим здесь и будем вместе друг с другом, хорошо?

– Да, – согласилась она, снова устраиваясь на кровати.

Некоторое время спустя, не слыша ничего, кроме дыхания друг друга и ветра снаружи, я повернула свое лицо, чтобы посмотреть на ее профиль. – Однажды ночью, – начала я, и она слегка наклонила голову, чтобы посмотреть на меня, – Кэш пришел, когда я спала, и взял одну из моих книг...

– О, нет... – Джейни застонала, зная о моей склонности к любовным романам, чем она безжалостно дразнила меня, потому что сама увлекалась классической литературой.

– Потом он начал читать одну из сексуальных сцен. Вслух.

Потом Джейни сделала то, чего я не видела у нее уже очень давно: она откинула голову назад и рассмеялась. – Ты была в ужасе?

– Словами даже не описать.

– Он что, издевался над тобой из-за этого?

Я почувствовала, что моя улыбка стала мягче, и, судя по тому, как ее глаза сделали то же самое, она поняла. – Нет. Он пытался заставить меня расслабиться, не смущаться. А потом, ну, кое-что случилось.

Ее улыбка стала немного дьявольской, – Кое-что, да? – спросила она, приподняв бровь. – Он так же хорош, как слухи на улицах?

– Боже, детка... гораздо лучше.

Она слегка рассмеялась, пытаясь придать своему лицу серьезное выражение, но безуспешно. – Хорошо, что в прошлом месяце его проверка на ЗППП была чистой.

Теперь была моя очередь расхохотаться, и это было приятно. Особенно приятно было разделить это с ней. – С этого момента нам, вероятно, следует прекратить так пристально следить за ним.

– Эй, если ему нечего скрывать, то и не надо...

– Я думаю, что люблю его, Джейни, – вмешалась я, позволяя словам вырваться прежде, чем я смогла заставить их вернуться. Когда она не сразу ответила, я выпалила: – Я знаю, что это быстро. Это... слишком быстро. Это не имеет никакого смысла и…

Тогда Джейни покачала головой, и ее глаза стали такими же мудрыми, как и ее слова. – Ло, когда это любовь имела хоть какой-то смысл?

Я почувствовала, как моя голова кивнула, и снова наступила тишина. – Я думаю, он тоже любит меня, – призналась я с надеждой в голосе.

– Ему бы следовало, – последовал ее немедленный ответ, заставив меня улыбнуться. – Если он не понимает, какой приз он заполучил, то он просто идиот. Я имею в виду... он и есть идиот...

– Эй, – вмешалась я, пытаясь выглядеть обиженной, но я слишком много улыбалась.

– Я шучу. Он хороший человек, Ло. Ты же знаешь, я бы сказала иначе, если бы не была уверена в этом.

Держать свое мнение при себе никогда не было проблемой, от которой она страдала.

– Джейни... Я знаю, что у него дурная репутация злобного сукиного сына, – начала я, не сводя с нее глаз и ожидая реакции, – но я думаю, что Волк тоже хороший человек.

Я не представляла себе этого, потом ее лицо снова стало немного мягче.

И я надеялась, что однажды она расскажет мне их историю. Потому что я была уверена, что это было сумасшествием.

В конце концов, я устала от боли, она устала от этой внутренней борьбы, и мы обе уснули.

Я проснулась, не дождавшись звонка от Кэша.

У нас был целый день.

Я пошла спать, снова не дождавшись звонка от Кэша.

Я проснулась, и мой телефон звонил. Я взлетела вверх, задницей к пяткам, и вытащила его из заднего кармана. – Кэш? – В отчаянии крикнула я в трубку.

– Ауч, – последовал ответ, и это был не Кэш. – Сладкая, милая, дорогая, – протянул он, и, несмотря на то что я чертовски беспокоилась о Кэше, я почувствовала, как мои губы изогнулись. – Ты уже забыла обо мне?

– Как будто это возможно, – честно призналась я.

– Ты флиртуешь со мной, тыковка? – спросил он, и я рассмеялась. А потом и он тоже.

– В чем дело, Шотер? – Спросила я, и Джейни вскинула голову, пристально глядя на меня.

– Новости. Пятый канал. Прямо сейчас.

– Джейни, новости, Пятый канал, – повторила я, и она потянулась к пульту и включила его.

– ...Дамиан Крейн, заслуженный герой войны, был застрелен в дверях своей машины рано утром...

Дальше я не слушала. В этом не было необходимости. Это было сделано. Все было кончено. Наконец-то я была свободна.

– Сначала я прострелил ему член, – небрежно бросил Шотер, заставив меня на секунду поперхнуться собственной слюной.

– Что?

– А нужно было между глаз, персик? Слишком быстро, слишком чисто, слишком хорошо для ублюдка. Выстрелив ему в член, я дал ему около пятнадцати секунд, чтобы он смирился с тем, что никогда больше не сможет использовать этот конкретный орган, а затем убрал его.

– Ты сбиваешь меня с толку, – призналась я, качая головой.

– Я могу время от времени впадать в ярость, – откровенно и легко поделился он чертой, которая вызывала у меня искреннее восхищение, – но это редкость. В основном, я просто дьявольски красивый дамский угодник, которого ты узнала и полюбила.

Я улыбнулась. – Я думаю, что невозможно не любить тебя, черт возьми.

– Так мне говорят все дамы, – ответил он, и я услышала улыбку в его голосе.

– Держу пари, что так оно и есть, – согласилась я. – Однажды тебя схватят за яйца, Шотер. Не могу дождаться, чтобы увидеть это.

– Этого никогда не случится.

– Знаменитые «последние слова», – немедленно ответила я. – Спасибо, Шотер. Наконец-то ты освободил меня от него. Я не могу сказать, как...

– Спасибо Кэшу, – отрезал он, не желая принимать мою благодарность. – Он позвал меня к себе. Я всего лишь оптический прицел и палец. Он сделал звонок. Так что иди найди его, прыгни на него, и дай ему это «приятно и сладко». И... постарайся не думать обо мне, пока будешь это делать, – поддразнил он.

– Ох, я не знаю... это может оказаться непросто.

– Я знаю, сладкая моя, но тебе придется попробовать, – рассмеялся он и отключился.

Я подождала секунду, позволяя реальности войти в меня, чувствуя, как она смывает дымный воздух внутри, как порыв свежего ветра, прежде чем повернулась к Джейни, которая наблюдала за мной и не делала никаких попыток сделать вид, что это не так.

– Когда-нибудь, – с трудом выговорила она, – когда я буду готова... нам нужно будит поговорить. Девчачьи дела... с чувствами и прочим дерьмом. Тебе нужно многое узнать. Не только о том, что случилось со мной тогда... но и о том, что я делала с тех пор, за спиной у всех. Ради общего блага я думаю, но все же. Не очень хорошая дрянь. Грязная.

– Детка... в нашей жизни нет ничего чистого. Это грязно и кроваво, и нам приходится так сильно бороться за все, что мы имеем, но именно эта борьба, в конце концов, того стоит.

И тут я услышала его. Не мой телефон, не телефонный звонок, который мне обещали, а ботинки на улице. Я вскочила на ноги так же быстро, как и Джейни, и потянулась за пистолетом, которого у меня не было. Но как только я подумала об этом, один из них полетел ко мне через кровать, а Джейни уже повернулась к двери с поднятыми руками. Не теряя времени, я сняла предохранитель и сделала то же самое, расставив ноги и вытянув руки.

Дверь распахнулась, и я поняла, что Джейни не заперла ее снова, забрав эту мысль и сопутствующий ей вопрос и похоронив его, чтобы задать позже. Мой палец скользнул к спусковому крючку, когда трое мужчин вошли внутрь.

– Ты же должен был позвонить, мать твою! – Я огрызнулась еще до того, как опустила пистолет, не потрудившись взглянуть на Рейна или Репо и сосредоточившись исключительно на Кэше.

– Дела пошли хреново. У нас не было времени.

– О, нет? Всю дорогу назад, откуда бы ты ни приехал... ты не мог позвонить?

– Нет, – сказал он, качая головой и глядя почти весело, когда он шел через комнату ко мне.

– А почему нет, черт возьми?

– Потому что я пытался сосредоточиться на дороге и не умереть на обратном пути к тебе.

Тогда ладно.

Я подумала, что это была разумная причина.

– Я все еще злюсь на тебя, – проворчала я, но это было не так.

– Я догадался, что мне придется жить с этим, – улыбнулся он, прижимаясь своей грудью к моей груди, его руки скользнули вниз по моим рукам, затем обхватили мою задницу, прежде чем его рот опустился на мой. Да и чмокнул он не быстро. Это был длинный, влажный и глубокий поцелуй, и его язык ласкал мой, пока я не прильнула к нему, блаженно забыв о трех других людях в комнате.

– Не возражаете, если мы покончим с этим, чтобы я мог пойти домой и поцеловать свою женщину, а Репо сможет... пойти и поцеловать свои машины или что он там делает, черт возьми? – Спросил Рейн, заставляя меня отпрыгнуть от Кэша, смущаясь, что это было слишком горячо и интимно на публике.

Кэш, казалось, был не в своем уме, когда его голова наклонилась и начала водить языком по моей шее так, что мои ноги почти подогнулись.

– Давай покончим с чем? – Спросила я, не обращая внимания на то, что у меня перехватило дыхание.

– Мы нашли Волка, – сказал Рейн, глядя на Джейни, догадываясь или зная ситуацию, давая ей нужные новости. – Он... работает над каким-то дерьмом, – неопределенно ответил он.

– Кому-нибудь из нас нужно беспокоиться о визите ФБР? – Спросила я.

– Джейни, хочешь увидеть его? – Спросил Рейн, его тон был мягким, когда он протянул руку, чтобы вывести ее наружу, Репо последовал за ним.

– Это не ответ! – Я окликнула их удаляющиеся фигуры, и Кэш усмехнулся.

– Давай, детка, мы должны вернуть тебя. Майк разозлится, что он не поменял повязку.

– Прекрати отвлекать меня, – потребовала я, когда он вывел меня на улицу и повел вниз по склону. Всех остальных нигде не было видно. – Куда они все делись? Джейни будет с ним в порядке? Он что, с ума сошел? Нам нужно...

– Тебе нужно успокоиться, прекратить это дерьмо с «Леди-боссом» и позволить своему мужчине позаботиться о тебе, да?

Я попыталась вспомнить, что злилась на него. Я действительно так думала. Но на самом деле, все, что чувствовала, это облегчение. Поэтому я позволила ему отвести меня к машине, которая выглядела еще более потрепанной, чем, когда я видела ее в последний раз, а затем отвезти меня обратно в Хейлшторм.

Позже, в постели, прижавшись грудью к его груди, положив ноги по обе стороны от его бедер, наши губы прижимались друг к другу, наши тела таяли навстречу друг другу, и впервые за целую вечность он медленно проскользнул в меня. Я взяла его за руку с тихим стоном, моя голова на секунду откинулась назад, молча надеясь, что он всегда будет чувствоваться так, как сейчас – идеально, правильно, прекрасно. Его руки поднялись к моему лицу, нежно поглаживая его.

– Прокатись на мне, детка, – настаивал он, и мои бедра тут же поднялись, вызвав хриплый стон с его губ. Его руки легли мне на бедра, а лицо уткнулось в шею. – Да, черт возьми. Мне этого не хватало.

Боже, я тоже так думала. – Мне тоже, – всхлипнула я, мое тело двигалось быстро, слишком быстро, так быстро, что мое дыхание уже казалось сдавленным в груди.

– Когда твоей спине станет лучше, – сказал он, используя свои пальцы, чтобы схватиться за мои бедра и ускорить мой темп, – я по-настоящему займусь этой киской, – сказал он с улыбкой, когда я опустила свои бедра вниз, и мой оргазм прорвался через мою плоть, мой рот открылся в удивленном крике, когда я извивалась вокруг него, сжимая его, унося его за собой, постанывая в мою шею, пока он кончал.

– Я не возражаю против этого варианта, – призналась я, крепко прижимая его к себе.

– Она согласна со мной, – сказал он, и я почувствовала, как он улыбается мне в шею. – Алли-блядь-луя.

– Эй, Кэш, – сказала я через минуту, и он поднял голову, услышав мой неожиданно серьезный тон.

– Да, детка?

– Спасибо, – сказала я, думая о словах Шотера. Я дала ему это «приятно и сладко», пришло время мне раскрыться.

– За что, Уиллс? – спросил он, и я лишь слегка напряглась, услышав это прозвище.

– Наконец-то я свободна. Ты освободил меня.

Он на секунду задумался. – И ты отдала мне себя. Настоящую себя. Мы квиты, да?

Я почувствовала, как мои губы изогнулись.

– Да, – согласилась я.

Легко. Просто.

Две вещи, о которых я никогда раньше не знала.

Две вещи, которые мог дать мне только Кэш.

Свобода. Наконец-то.

Эпилог

Две недели спустя

Кэш

Днями, она находилась в Хейлшторме. У них была их крутая начальница леди-босс. Они сделали ее сильной, твердой, умной. Потом наступила ночь, ее задница возвращалась в мою постель, и я получал все это. Она сильная, твердая, умная, но в то же время сладкая, дерзкая, милая, неуклюжая, сексуальная. Я получил каждый кусочек.

Ее задница была в моей постели, потому что моя задница не слишком любила спать в казарме с парой дюжин других мужчин и женщин, потому что я хотел, чтобы моя женщина была свободна со мной. А под «свободной» я подразумевал голой. А под «голой» я подразумевал обнаженную задницу и прижатую ко мне всем телом.

Я сдержал свое обещание и занялся по-настоящему ее киской. Ее швы исчезли, спина болела лишь тогда, когда она перестаралась на тренировке, и в конце концов я снова укладывал ее на спину. Я чувствовал, как ее ноги обвиввались вокруг меня, пока я вдалбливался сильно и глубоко, никаких ушибленных ребер, чтобы беспокоиться о них, ничего, что удерживало бы нас от полного поглощения друг друга, так что это было то, что мы делали. Мы трахались, едва переступая порог каждый раз, когда она приходила. Мы ели. Я ел ее и снова трахал в душе. Мы разговаривали, делились боевыми историями. Я снова трахал ее в постели.

Почти каждое утро я просыпался оттого, что она карабкалась на меня. По утрам, когда этого не случалось, я будил ее, уткнувшись лицом ей между ног.

Мы не говорили о том, что ее бывший подонок мертв. Она знала, я знал. Все было кончено. Она была свободна. Это дерьмо не нужно было разбирать. Она двигалась дальше, и это означало, что мы двигались дальше... вместе.

Три месяца спустя

Ло

Мы сидели на крыльце, пили кофе, укутавшись от февральского холода, и выглядели как нормальная пара – не бегущий с оружием байкер и лидер лагеря, полного хорошо обученных бойцов, убийц и захватчиков. Я просто думала, как близко к идеалу это было, как близко к среднему. Это казалось невозможным, быть теми, кем мы были, преступниками, не плохими парнями, но и не законно хорошими гражданами, но все же мы имели возможность иметь среднее, иметь нормальное.

Да, я как раз думала об этом, когда снежок пролетел через передний двор и шлепнулся прямо между Кэшем и моими ногами.

Девочки на другой стороне улицы хихикали, прячась за моей машиной. Лицо Кэша резко поднялось, игривая улыбка уже была полностью задействована (и позвольте мне сказать вам, что эта улыбка была зрелищем), когда он сделал полноценный шпионский бросок через передний двор, как будто его миссия спрятаться за своим байком была самой важной в его жизни.