Текст книги "E-mail: белая@одинокая"

Автор книги: Джессика Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава сорок вторая

Поскольку в Паддингтоне гулять невозможно – слишком шумно, везде машины, везде огни, – мы сели в автобус и поехали на набережную. И оттуда пешком направились к Ботаническому саду.

– Там закрыто, но можно погулять вокруг, – сказала я.

Билл кивнул. Все это время мы по большей части молчали. После того как я увела его из «Женского кружка» (не могла же я его там оставить), говорили мы только о поездке на автобусе – и все.

– Во сколько тебе обошлось такси? – спросила я.

– Порядочно. Пять сотен.

Билл шел медленнее, чем обычно. Наверное, из-за руки. Мы миновали стоянку у консерватории, афиши, возвещающие о концерте Баха, и оказались у маленькой частной парковки.

– Можно перелезть, – произнес Билл, глядя на ограду.

– Там наверняка охрана, – отозвалась я.

Как странно складывается порой. Несколько месяцев назад я была по другую сторону этой ограды, напилась там вместе с Лаймом и решала, надо мне с ним встречаться или нет.

– Как ты узнал, где я? – спросила я.

– Твой автоответчик. Я гонял таксиста по Паддингтону, пока не заметил ваш фургон на стоянке.

– А знаешь, я ведь только что целых полчаса записывала все, что я в тебе ненавижу.

Он посмотрел на меня и тут же уставился себе под ноги.

– Ну, раз написала, значит, ненавидишь, – пробормотал он.

Наконец мы нашли под деревом островок мягкой травы и уселись, глядя на Ботанический сад сквозь решетку.

Билл собрался с духом.

– Ты похитила платье моей сестры.

– Я и не то еще сделала.

Пауза. Кажется, я заставила его встревожиться всерьез.

– Я сказала ипохондрикам Паскалям, что ты оскорбил и унизил меня. Твое имя в Дорриго смешают с грязью.

– А-а, вот оно что. – Билл улыбнулся. – Уже смешали.

Некоторое время мы сидели молча.

– Ты был прав, – услышала я свой собственный голос.

– Насчет чего?

– Это было не лучшее время. Если бы ты устроил тогда эту поездку в Париж, все кончилось бы катастрофой.

– И что это означает?

– В смысле?

Билл улыбнулся.

– Ты знаешь, я не мастер выражать свои чувства. Означают ли твои слова, что для этого будет лучшее время?

Я вздохнула.

– He знаю.

Билл наклонился и поцеловал меня. Я знала, что к этому идет, и все же это оказалось сюрпризом. Сюрпризом, с которым сталкиваешься лицом к лицу. В конце концов я заволновалась, что придавлю его руку, и отстранилась.

– Я это, собственно, к чему… – начал Билл.

– Как, разве не к этому?

– Я хотел дать тебе одну вещь, – вздохнул он.

Я спохватилась, что опять его перебиваю.

Он просунул руку под повязку, в карман куртки, вытащил длинный белый конверт и протянул мне.

– И не спорь – просто бери, и все. Не беспокойся, меня там не будет, и, если ты никогда больше не захочешь меня видеть, ты и не увидишь.

Я открыла конверт. Билет до Парижа.

– Ты в любом случае можешь туда поехать.

Я посмотрела на него.

– Ты знал, что это расстроило меня больше всего, да?

Билл кивнул.

– Потому что это был первый и единственный раз, когда мужчина готов был сделать для меня что-то романтическое и удивительное…

– А я заявил, что ты отпугнула меня разговорами о свадьбе.

– И тем, что ругала мужчин.

– Но ты их действительно ругала.

– У меня были на то причины!

Я сама поразилась боли, прозвучавшей в моем голосе. Сколько же хлама мне придется выкинуть в ту чертову корзину?

Билл похлопал меня по руке и тяжело поднялся на ноги.

– Ты куда?

– Поеду в гостиницу.

– А зачем тебе гостиница?

– Не могу же я вернуться в квартиру. Агент сказал, что она уже занята.

– Поехали ко мне. Можешь лечь на диване.

– Да нет, правда, все в порядке. – Он отмахнулся. – Надо было извиниться – вот я и приехал и извинился.

– Нет.

И на этот раз уже я поцеловала его, обхватив за шею и изо всех сил стараясь удержать равновесие – чтобы не опрокинуть на землю нас обоих.

– Спасибо, – выдохнул он наконец.

– Это действительно билет в Париж?

– Да, действительно билет в Париж. – Билл пожал плечами. – Ты это заслужила. Прошла от фермы до Урунги в этом платье. Да еще под дождем.

– Прежде наслушавшись от тебя гнусностей.

– Да.

Я сунула конверт с билетом в карман.

– Раз такое дело, я его беру. Вообще-то, если бы я не встала и не сказала целой толпе незнакомого народу…

– Я слышал. Ты оставляешь за собой право быть романтиком.

– Ты подслушивал!

Он рассмеялся и снова пожал плечами.

– Натура у меня такая – подслушивать. С этим ничего не поделаешь.

Мы еще немного помолчали. И тут я кое о чем вспомнила.

– Погоди-ка…

Билл посмотрел на меня.

– Извини, но я должна спросить.

– Да?

– Знаю, я сама сказала, что оставляю за собой право на романтику. Но от права на здравый смысл я тоже не отказывалась. Для разнообразия.

– И что?

– У тебя было два билета в Париж. Один для тебя, когда ты собирался за Резиновым Клювиком, и один для меня – который…

– …я так тебе и не дал. Ага. Я обменял их.

– На один?

– На один.

– То есть, когда я туда прилечу, тебя там не будет?

– Виктория! – Билл изобразил глубочайшее потрясение. – Почему это тебя так тревожит?!

– Вовсе не тревожит. – Он недоверчиво покосился на меня. – Все изменилось… точнее, меняется, прямо сейчас, и мне это нравится. Но, знаешь, с меня, пожалуй, хватит всяких неожиданностей.

Билл покачал головой.

– Даю тебе слово хорошего дорригойского мальчика, что этот билет только для тебя и только в Париж, и если бы я эти билеты не обменял, то потерял бы тысячи три, так что сделай мне одолжение и возьми его.

Я притворно вздохнула.

– Что происходит с моим правом на романтику?

Но пока мы неторопливо шли в поисках такси по Джордж-стрит, рука Билла опять нашла мою руку, и никогда еще в жизни я не чувствовала себя более романтично.

– Лучше бы все-таки поехал ко мне и устроился на диване, – произнесла я.

– Нет, действительно не получится. Мне завтра обратно.

– Обратно?

Почему-то мое сердце ухнуло вниз на три этажа.

– И надо еще найти новую квартиру.

– В Сиднее?

– На работе место за мной сохранили. Но не волнуйся. Мои деньки в Ньютауне миновали.

Мимо проехало такси с включенным огоньком, но мы его пропустили.

– Поедешь на следующем, – сказал Билл.

– Позвонишь мне?

– Конечно, позвоню. Надо же проследить, чтобы ты все сделала.

– Позаботишься о Роджере, пока меня не будет? – спросила я.

– Да. Если и ты для меня кое-что сделаешь.

– Что?

– Подключись снова к электронной почте. Хочу написать тебе в Париж. Мне этого не хватает, Виктория. Очень не хватает.

Один из нас доведет нас обоих до слез, но это буду не я.

– Смотри, такси.

Я залезла в машину, а он стоял на тротуаре, глядя мне вслед, и махал до тех пор, пока красные огни не превратились в расплывчатые пурпурные пятна.