Текст книги "Капитаны небесных сфер (СИ)"
Автор книги: Джерри Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Будь Сайнжа один или в компании соплеменников, яутжа стали бы тратить время на опасливые раздумья и высчитывать шансы уцелеть. Но навигатор решил посвятить свою жизнь служению матриархам умансоо, одной из которых требовалась срочная помощь.
– Феликс, – позвала Инге, – активируй протокол аварийного прерывания Прыжка. Неважно, где и куда выскочим. Рут, дорогая, крепись. Мы всплываем.
– Протокол срочного выхода готов к исполнению, – отчитался ИскИн. Помедлил и добавил: – Один из объектов, представленных в списке распознавания, имеет материальную структуру.
– Чегоо? – вытаращилась капитан. Над ухом пораженно ухнул яут. – Что ж ты раньше молчал?
– Поступали запросы только на поиск аналогов в архивах, – не дожидаясь команды, Феликс создал голопроекцию. Один из оставшихся неопознанными кораблей, имевший диковинную структуру: незамкнутый кольцеобразный тор, густо утыканный множеством остроконечных выступов. Инге и ИскИн наткнулись на отдаленно схожую модель в реестре флота Сектора Слаик. Однако слаики использовали для ускоренных перемещений в космосе искусственно генерируемые червоточины. Борт со Слаика никак не мог очутиться поблизости от человеческого корабля, зависшего в Прыжке. Научные исследования природы Прыжка сходились на том, что в данное время не существует возможности синхронного осуществления перехода. Даже если в гипер одновременно свалится целая эскадра, каждый из кораблей окажется замкнутым в индивидуальном пузыре пространства-времени.
– Параметры местонахождения предполагаемого объекта, – Сайнжа опомнился первым.
ИскИн стремительно развернул трехмерную схему с бегущими строчками данных: дальность до объекта, приблизительные масса и объем. Вглядевшись, Инге ругнулась сквозь зубы:
– Провалиться мне на этом месте. Или у нас на борту массовые глюки, или мы угодили в поле хронической небывальщины... или там действительно болтается настоящий корабль. Но как? Это невозможно! Противоречит законам астрофизики и здравого смысла!
– Отдать концы на борту корабля, погибшего сотню лет назад, тоже теоретически невозможно, – сварливо напомнила бортмеханик. Видимо, несгибаемый дух Рут Вебер в очередной раз взял верх над слабостью и отчаянием. – Как думаете, он нас засек или мы для него навроде межзвездных призраков?
Яут совершенно человеческим движением передернул широченными плечами. Мол, понятия не имею.
– Запрашиваю разрешение первого механика Вебер на поэтапный сброс энергии кольцевых оболочек, – влез Феликс.
– Начинай, – кивнула Рут. – Только за мощностью приглядывай в оба глаза... Инге, как же мы теперь: в безупречном синхроне, но без личной жизни?
– Никаких намеков на малейшие попытки личной жизни, пока мозги экипажа не вернутся на место, – решительно заявила капитан. – Предупреждаю: отныне все будут в добровольно-принудительном порядке пачками грызть церебролин. Заодно пораскинем умом над тем, как загнать в корневые настройки Феликса строжайший запрет на попытки добиться идеальных параметров синхрона. Я не желаю, чтобы каждый наш Прыжок завершался визитом на это запредельное кладбище погибших кораблей. Сайнжа, хорош скрежетать клыками. Сотрешь хелицеры под корень, матриархи любить не станут. Так, я в рубку, – Инге ободряюще стиснула плечо бортмеха.
– Аларм! – Феликс содрогнулся всем корпусом, тошнотворно напомнив пилоту о бесконечных секундах безграничного кошмара на борту гибнущего корабля, и взвыл тревожной сиреной: – Аларм! Вторая степень опасности! Атака со стороны неопознанного судна! Щиты выставлены! Гравистабилизаторы активированы! Ожидаю указаний!..
Vater unser im Himmel, отчетливо и гулко пролетело по глейтеру Инге. Отец наш небесный, и яростный взрыв фраз на берлингере, из которых пилот безошибочно распознала только многократно повторенное Scheisse.
Удивительно, как стремительный и суматошный забег до мостика обошелся без травм. Подсознательно Инге ожидала увидеть в коридорах пламя, жадно пожирающее обугливающийся пластик. Они поочередно влетели в рубку, кидаясь к ложементам. Навигатор с ревом распахнул панорамный экран и замолотил когтями по виртуальной клавиатуре, требуя от Феликса создать проекцию местонахождения противника и вероятных повреждений корпуса.
– А ты говорила, нахрена швырять бутки на ветер, – убегая из кают-компании, Рут не успела натянуть берцы и теперь азартно притоптывала босыми пятками по напольному покрытию. – Глумилась, зачем, мол, громоздить орудийную батарею на мирном грузовом судне. Да вот именно за этим, дорогая! Чтобы врезать по зубам любому засранцу!..
Тебе дай волю, с ядовитой нежностью подумала Инге, ты бы списанный армейский хеллспиннер приволокла, а то и парочку. Фондов товарищества «Далине-Вебер» хватило только на приобретение сдвоенного комплекта «Флэшей», низкочастотных эксимерных лазеров дальнего поражения. Рут и помогавший бортмеху Сайнжа возились целую неделю, устанавливая комплексы на борту, интегрируя их в сети Феликса, калибруя, настраивая и громко сожалея о невозможности полноценных полевых испытаний.
Злобно скалившаяся Рут нависла над консолью, ее пальцы безостановочно танцевали на сенсорах. Между бортмехом, ИскИном и навигатором шел непрерывным обмен тактическими данными. Инге спинным мозгом ощущала, как плавится и искрит связавшая их нить глейтера, наливаясь тревожным багровым сиянием. На миг пилот задумалась, возможен ли лазерный залп на изнанке Прыжка, и рыкнула на себя, приказывая не отвлекаться. Задача пилота – любой ценой извлечь «Феликс» из трансцендентной задницы Вселенной. Желательно неповрежденным и с целым экипажем на борту.
«Флэши» испустили слаженный пронзительный визг, Сайнжа откликнулся низким горловым клекотанием. Усилием воли Инге выбросила яута из головы, лихорадочно манипулируя потоками энергии и молясь, чтобы зловещие пророчества Рут не сбылись. Они выберутся. Еще несколько стандарт-минут, и они выскользнут из гипера. Всплывут на поверхность.
– Есть поражение! – оглушительно завопила Рут, вскидывая над головой сжатые кулаки. – Достали! Достали гаденыша!
«Вот чем, спрашивается, мы ему досадили? Мирно шли своим курсом. Он ведь даже не сделал попытки установить контакт, но с лету присадил по нам. Йезус Мария, а вдруг его не случайно сюда занесло? Вдруг эти твари обитают здесь, на изнанке Прыжка? – шальная гипотеза бросила Инге в ледяную дрожь. – Пропавшие корабли, которые видели мы с Рут... Что, если их синхронизация на входе в Прыжок была в полном порядке? Что, если ее разрушили вмешательством извне?»
Обитатель неведомых космических глубин дал ответный залп. «Феликс» размашисто мотнуло с борта на борт. На кратчайшее мгновение отрубились и снова запустились генераторы искусственной гравитации. ИскИн заполошно отчитывался о повреждениях: сброс тридцати процентов мощности щита, потеряны два стабилизатора, остальные параметры в норме...
– Инге! – злобным дуэтом орали Сайнжа и Рут. – Инге, вытаскивай нас!
– Товсь! – гаркнула пилот. – Держись за воздух! Феликс, милый, прыгаем!..
«Мы с Феликсом не нашли упоминаний о встречах с подобными кораблями. Значит, есть малый шанс, что он не бросится в погоню. Глубоководная рыба не рискует всплывать на поверхность, где ее расплющит давлением. Она шныряет у самого дна, в спасительной тьме».
Маленький кораблик преодолел незримый зыбкий барьер, в ореоле трескучего лилового пламени ворвавшись в привычный мир фундаментальных констант и постоянных величин. Три пары глаз пристально впились в голографический экран общего обзора.
– Лаланд, – Рут обессиленно откинулась назад, ткнувшись затылком в подголовник ложемента. – Donnerwetter, как прекрасно вернуться домой.
– Признаки возможного преследования отсутствуют, – доложил Феликс, торопливо обшаривая сканерами окружающее пространство. – В радиусе ае-стандарта гравитационной воронки выхода из гиперпространства не обнаружено. В десяти ае пассажирский борт класса «Левиафан» совершает рейсовый переход по спейсштрассе М-945...
– Ему не хватило решимости пойти за нами, – Сайнжа с силой развел в стороны мандибулы верхней и нижней челюстей, до отказа натянув упругую мембрану и утробно взревев. – Ин-кхе, в бою я улавливал твои мысли. Они кажутся мне здравыми. И настораживающими.
– В последние десятилетия почти сто процентов кораблей возвращаются из Прыжка, – заметила Рут. – Значит, ваша глубоководная акула голодает.
– Или выжидает удобного момента. А может, мы налетели на одинокую особь, – предположила Инге. – Дряхлую и беззубую.
– Всыпали ему от души, – расплылась в самодовольной улыбке бортмех. – В следующий раз трижды подумает, прежде чем сунуться.
– Это мог быть лазутчик, – обронил Сайнжа.
Пилот и бортмех встревоженно переглянулись.
– Beschissen.
– Вот черт.
– Недостойно оставлять прочих умансоо в неведении.
– Отправим мейлер в «Вестник Фузии». Находясь в Прыжке, опасайтесь нападения неведомой инопланетной хрени, – предложила Рут.
Инге вздохнула:
– Сочтут за розыгрыш. Голосую за звонок заклятому другу.
– Матриарху Хармати? – с полуслова уловил намек яут.
– Ага. Ей по должности надлежит беречь и защищать человечество. Сольем полковнику наши архивы, пусть не спит ночами и гоняет специалистов. Вот им отличная задачка, что это было: новый способ космического пиратства или столкновение с неведомой расой, еще не попавшей под благодатное влияние демократии?
– Я знаю, что она скажет, – бортмех безупречно передразнила суровые интонации негласного лидера Фузийской Безопасности. – Миллионы кораблей бороздят просторы Вселенной, но именно вы умудряетесь влипнуть в очередной глобальный инцидент!
– Можно подумать, мы нарочно. Кстати, за такие новости Хармати просто обязана выбить нам бесплатное обслуживание у Вейландов. Как пострадавшим в катастрофе. Надо же подлечить твою расшатанную психику.
– Точно.
– Жадность умансоо не ведает пределов.
– Все претензии к эволюционному процессу. Не мы такие, жизнь такая. И вообще, на себя посмотри. Адреналиновый маньяк.
Сайнжа раздраженно зашипел. Рут состроила ему глазки. Инге фыркнула и потянулась к консоли, прокладывать маршрут к ближайшему автоматическому маяку. Исключительно на сверхсветовых скоростях и без Прыжков.
И охотник вернулся с холмов
По мотивам заявки «Герои на склоне дней»
– Вы совсем меня не слушаете, – с мягкой настойчивостью окликнула женщина.
Йонге нехотя отвлекся от пейзажа за панорамным окном. Белые здания больничного комплекса среди густой зелени. Он заранее знал, что она скажет. Бла-бла-бла, несовместимый с жизнью риск, бла-бла-бла, лазейка в правилах будет ликвидирована, бла-бла-бла, в вашем случае медицина не всесильна, о чем вы вообще думали?
На отвороте голубого халата собеседницы поблескивал голограммой бейдж с фамилией и должностью. Старший терапевт В. Бринн. Ванесса? Вирджиния? Он давно получил разрешение называть своего куратора по имени – но как именно ее зовут?
На миг его прошиб холодный пот. Имя хорошенькой, искренне озабоченной состоянием его здоровья женщины напрочь вылетело из памяти.
Виолла. Точно. Виолла Бринн. Лет двадцать назад он бы точно приударил за ней. Хотя между ними – пропасть глубиной в столетие. Он кажется ей воскресшим динозавром. Чудом природы и генетики.
– Ошибаетесь, дорогая. Вы сожалели об отсутствии причин задержать меня здесь подольше. Я единственный, кто способен внести в вашу деловую жизнь малость веселья.
Док Бринн улыбнулась.
– Нет, Йонге. Я говорила о том, что вы уже дважды завоёвывали кубок Волны Эйрики. На сей раз вы воспользовались тем, что в правилах не указана верхняя граница возраста участников, и снова подали заявку. Устроители сделали все для минимизации риска, но гонка преследования на скутерах непредсказуема. Особенно для людей в столь почтенном возрасте, как ваш. Два закрытых перелома нижних конечностей, Йонге. Хирурги собрали кости буквально из кусочков. Плюс катастрофический отек легких и минутная остановка сердца.
Она подалась вперед, глядя так серьезно и проникновенно, что Йонге стало искренне ее жаль.
– У кого другого я бы заподозрила суицидальные наклонности и отправила прямиком на курс психокоррекции. Но вы не боитесь смерти и не стремитесь к ней. Ваша проблема – в упорном нежелании смириться с утратой прежнего образа жизни. Не рискуйте понапрасну, Йонге, иначе ваши визиты сюда станут куда более частыми и долгими. А вы ведь терпеть не можете больницы.
Поняв, что уговоры не находят отклика, Виолла вздохнула. Перешла с доверительного на официальный тон:
– Консилиум специалистов присвоил вам статус «условно выздоровевшего». Документы на выписку оформлены. На ваш комм направлено оповещение о дате и времени повторного визита, пожалуйста, не пренебрегайте им. До свидания, мистер Далине.
– И вам не скучать, док, – буркнул Йонге.
Странно, что док Бринн не осведомилась о делах Руди и не передала традиционного привета Сайнже. Впрочем, она наверняка в курсе: ситуация Рудольфа который год стабильна. И терапевт наконец распростилась с идеей заполучить великого воина Найхави на профилактический осмотр. Хотя ему бы не повредило. Прогрессирующий остеоартроз – дрянь коварная. Она равно поражает как доблестного отпрыска Великой Матери, так и заурядного клерка ятрангского патентного бюро, не вылезающего из удобного офисного кресла. Но мы же гордые и независимые! Никогда не признаемся в том, что нуждаемся в помощи жалких умансоо. Будем кряхтеть, страдать и слать проклятия космосу.
Успевшая стать ненавистной палка караулила Йонге подле стола терапевта. Порождение новейших медтехнологий с эргономической ручкой, комплексом датчиков и тревожной сигнализацией на случай, если владелец грохнется в обморок. Где-то в крохотном электронном мозгу притаился зарождающийся разум, коварный и злобный. Палка выскальзывала из руки на лестничных ступеньках или эскалаторе, упрямо застревала между смыкающимися дверцами лифтов. Она делала былого покорителя звездных просторов в глазах окружающих не просто дряхлой развалиной, но вдобавок развалиной неуклюжей и унизительно-смешной. Не способной шагу ступить без посторонней помощи. Человеком, чью старость необходимо тщательно оберегать от столкновений со стремительно меняющимся миром.
Йонге ненавидел опасливые взгляды, которые украдкой бросали на него встреченные в коридорах люди и ксеносы. Молодые, красивые, прибывшие веселиться на золотых пляжах и заодно пройти очередной курс омолаживающих косметических процедур. Кем он предстает в их глазах? Обломком прошлого, вышвырнутым на райские берега звездными волнами. Живым напоминанием о том, что старость неотвратима и всесильна. Двойной цикл полной биоревитализации, яутская генмодификация – а что в итоге? Грузно опирающийся на палку хмурый старик с переломанной ногой, закованной в фиксирующий ортез, ковыляет через залитый солнечным светом холл клиники. Вот к чему он пришел. Вот чем он стал.
Анахронизм. Реликт. Окаменевшая древность, оскверняющая безупречные пейзажи Эйрики.
Бесшумно раздвинулись прозрачные двери, открыв выход на просторный пандус. С моря задувал устойчивый теплый ветер, заставляя танцевать кроны деревьев – зеленые и алые с лиловым, сотен оттенков золота, ртути и бронзы. Радужным веером плескался вращающийся фонтан. По левую руку тянулась стоянка глайдеров для посетителей клиники, солнце играло на разноцветных корпусах. Из парка к главному входу поднималась смешанная компания молодежи – альтеянцы, люди, таульгар. Завидев его, весельчаки притихли – изумленно, если не испуганно – и обогнули его по широкой дуге. Боясь, что даже тень старика способна уничтожить их цветущую молодость. Превратить в седых и согбенных, морщинистых и подслеповатых, влачащих жалкое существование на обочине жизни.
Ладно. Наплевать. Сейчас он уберется отсюда.
Приставив ладонь козырьком ко лбу, Йонге огляделся. Великий воин яутжа отсутствовал, хотя должен был приехать и забрать его. Не заглянул на мэйлер, что ли?
Обтянутый нанопленкой под пустынный камуфляж глайдер вывалился из парковочного ряда и нацелил скошенный нос в сторону Йонге. Понятно, великий воитель не желает покидать убежище. На склоне лет Сайнжу начало тяготить постороннее внимание. Прежде он обожал постить в Скайнете свои снимки и обнаруживать несравненного себя в чужих твит-лентах. Теперь яут бесился при виде нацеленного комм-браслета или зоркого объектива тридеки. Сайнжа, причудливое исключение из традиций своего народа. Внесенный в свитки павших, воскресший, выбравший в напарники людей, разделивший жизнь с ними. Старый яут – ходячий парадокс, вызывавший у прочих обитателей Найхави искреннее недоумение. Яутжа не дряхлеют и не мечтают о мирной старости в кругу огромной семьи. Живи ярко, умри с честью. Гори и пылай, не тлей под пеплом.
Глайдер приглашающе откинул левую дверцу. Кряхтя, Йонге устроился на подогнанном под его габариты сиденье, втащив за собой неповоротливую ногу и треклятую палку. Салон пустовал. Великий охотник выслал за напарником машину, но не явился собственной персоной. Решил тряхнуть стариной и замутить к возвращению Йонге какой-нито сюрприз? Собственноручно изготовленный острый химмапакхир из «Ста рецептов имперской кухни», к примеру.
– Старт, – буркнул Йонге.
Удалившись за пределы клиники, глайдер плавно взмыл к безупречно ясным небесам, держа курс вдоль извилистой береговой линии. Замелькали гостиничные комплексы, один роскошнее другого. Небольшие городки, кемпинги, культурные центры и санатории. Проплыла «Морская звезда» – тематический парк аттракционов и развлечений, по дневному времени не такой шумный и не залитый сиянием тысяч огней.
Йонге обогнул Голден-Перл-бич, огромный простор оранжевой воды, обрамленный рифом и исчерченный пенными полосами размеренно накатывающих волн. На взлетающих гребнях танцевали серферы, в прибрежной полосе и на пляже мельтешили разноцветные точки. За рифом неспешно дрейфовала флотилия плавучих мини-отелей. Рассчитанные на две-четыре персоны домики в течении недели перемещались по извилистой замкнутой петле сквозь Устричный архипелаг. Они с Руди и Сайнжей не раз покупали такие вояжи, всегда выбирая индивидуальный маршрут. Чтобы только бесконечный океан, закаты и восходы, подводная охота и веселое сумасшествие разделенной любви.
Как они тогда были счастливы! Почему он не сознавал, что это оно и было – высокопробное, неподдельное, неуловимое человеческое счастье?
Курортная зона потихоньку сошла на нет. Под брюхом глайдера заскользил высокий горный кряж, густо поросший лесом. Глайдер снижался, следуя рельефу местности, пока впереди не раскинулась обширная равнина. Холмы, поросшие блюграссом – местным аналогом земного ковыля, волнообразно колыхавшимся под порывами ветра.
Трёхъярусный дом, белый и сизо-стальной, с огромными окнами и причудливыми изломами, идеально вписался в далеко выдававшийся над морем скалистый выступ. Они сами разработали проект, учтя пожелания каждого участника содружества. Купили участок на безлюдном побережье Эйрики, за кругленькую сумму провернув операцию по признанию своего владения колонией Найхави и обеспечив гарантию полного уединения. Год за годом вкладывали заработанные средства в строительство – и вот он возник из небытия. Дом у океана на благословенной земле.
Глайдер мягко спланировал на размеченную стоянку. Щелкнув, отключились антигравы, взлетели поднимающиеся дверцы. Выбравшись и утвердившись на ногах, Йонге в бессчетный раз втянул соленый запах моря и пряный – блюграсса. Обычно аромат успокаивал, но сегодня он показался Йонге горьким и удушающим.
Из густого, слегка подрагивающего от жары и духоты воздуха соткался Сайнжа. Зазевавшись, Йонге в очередной раз упустил миг его появления. Потряхивая непропорционально массивной по сравнению с туловищем головой, яут величественно вышагивал через травяное море. На плече раскачивалось неизменное телескопическое копье. Вот так, издалека и против солнца, казалось: время не властно над бесстрашным воином Найхави. Бывший навигатор по-прежнему силен духом и телом и готов бросить вызов любой опасности.
Чем ближе подходил Сайнжа, тем заметнее становилась сеть глубоких шрамов на торсе и предплечьях яута. Прошедший по касательной залп вихревой винтовки напрочь выжег изрядную часть кожистых дредлоков с правой стороны. На оставшихся расцвела бурая плесень, эквивалент земной седины. Плотная, упругая кожа яута, похожая на чешую вымерших земных динозавров, сделалась складчато-рыхлой. Яркий прежде окрас выцвел, став болотно-серым, испещренным мелкими пятнами неприятного желтушного оттенка. Сохранившие прежний яростно-оранжевый цвет глаза глубоко запали под выступающие надбровья. Верхний и нижний клыки наружной челюсти с левой стороны заменили титановые импланты с корундовым напылением.
Легким, устрашающим неуловимой быстротой движением Сайнжа перебросил копье с плеча в ладонь. Вскинул руку, заставив жуткое оружие с зазубренным наконечником выписать сложную последовательность сплетенных воедино символов бесконечности. Безупречно исполнил ритуал приветствия, сбившись лишь под конец. Копье неловко дернулось, глубоко воткнувшись в мягкую землю. Сайнжа угловато сгорбился, выпятив плечи и обеими руками ухватившись за древко. Клыки-мандибулы сомкнулись, заглушив готовый вырваться злобный рык, смесь охотничьей ярости и гнева на собственную немощность. Увлекшегося яута опять настиг приступ артроза – изрядный, если судить по мелко подрагивающим конечностям и сдавленному шипению.
Йонге отвел взгляд. Сайнжа терпеть не мог сочувствия и намеков, что пришла пора навестить лекарей. Если дела пойдут так и дальше, придется вытащить из сейфа парализатор да вкатить великому охотнику изрядную дозу седатива. Наверняка он сможет довезти бессознательного яута до клиники и сдать на руки Виолле Бринн и ее коллегам.
Над ухом шумно и протяжно выдохнули. Сайнжа с усилием выпрямился, раздраженно выдернув копье из земли.
«Что так долго, умансоо?»
– Болтал с терапевтом.
Когда-то Фелиции и Рудольфу показалась забавной мысль снабдить навигатора с Найхави вокальной матрицей давно умершей звезды экшн-боевиков. Актер прославился ролью капитана звездолета в сериале о беспощадной войне отважных землян с коварными захватчиками из глубин космоса. В последние годы транслейтор разладился. Йонге не раз предлагал заменить давно устаревшую модель на новую, но яут упорно отказывался. Функции вживленного переводчика отказывали одна за другой, теперь пришла очередь звукопередачи. Речь яута транслировалась собеседникам напрямую. Фразы, отрывистые и короткие, звучали под черепной коркой Йонге, отдаваясь гулким звоном в ушах.
– Как Руди, пока меня не было?
«Мастерит», – сухо откликнулся Сайнжа.
Йонге не стал спрашивать, интересовался ли Рудольф причинами его отсутствия. Механик наверняка даже не заметил, что пилот куда-то исчезал.
Локоть к локтю человек и яут неспешно шли вдоль белой стены с вкраплениями синих и алых микрокристаллов. Сайнжа, опирающийся на копье, как на костыль, и Йонге с палкой, норовящей запутаться в ногах. Заснять и выложить в Скайнет, вот зрелище-то будет. Миллионы просмотров, лайков и комментов.
Вокруг дома тянулась широкая открытая терраса, отданная в полное владение Рудольфу, его мастерской, бесчисленным инструментам и механизмам. Йонге неловко сманеврировал, избегая столкновения с вдумчиво надраивавшим деревянный пол дроном-уборщиком. Штук пять дронов разного размера и причудливых обличий фланировали туда-сюда без видимой цели, юркая между ножек столов. Йонге всегда казалось, крошки-машины с успехом заменяют Рудольфу животных-питомцев. Они не раз заводили домашних любимцев. Модифицированных кошек и собак с Альтерры, арахнидов со Скуль, эндемичных обитателей глубин Гезегена и летающих рептилий Сальвы. Питомцы радовали своих хозяев, но век животных оказывался удручающе короток, завершаясь в тихой рощице у подножия горного склона.
Рудольф сидел на излюбленном месте, подкатив гравикресло вплотную к рабочему столу. Проведя на больничной койке всего три недели, Йонге беззвучно охнул при виде напарника. Конечно, Рудольф ничуть не изменился за столь короткое время. Это его, Йонге, память коварно подменяла нынешний облик Руди Вебера воспоминаниями о том, каким был бортмеханик «Фелиции» полвека назад. Уроженец Берлина-3, образчик генетического, физического и эстетического совершенства. На него охотно вешались женщины и мужчины, сородичи и инопланетчики. Он умел найти общий язык почти с любой разумной формой жизни в Галактике и заслуженно полагал себя лучшим механиком к северу от Пояса Ориона.
Старик, чьи широкие костлявые плечи угловато натягивали заношенную футболку. Длинные бесцветные пряди, сменившие блондинистый ежик, вечно выскальзывали из пучка и мотались вдоль впалых щек. Морщинистая, обвисшая кожа Рудольфа кое-где отливала перламутровой синевой – последствия неудачной ревитализации.
Бортмех возился с внутренностями распотрошенного ретро-механизма. Пусть его рассудок пребывал в затмении, мелкая моторика оставалась безупречной. Бугристые пальцы с растрескавшимися ногтями ловко двигались, зачищая и сращивая контакты. Подхватывая острыми кончиками пинцетов и размещая в нужных местах микрошестеренки. Паяя, закручивая, творя целое из разрозненных деталек. Вот Рудольф накрыл дроида корпусом, установил и завинтил последние гайки.
Бдевший рядом киберик немедля убрал завершенное изделие, высыпав перед механиком внушительную горку компонентов для нового. Секунд десять Руди пристально щурился на проводки, микросхемы, крохотные винтики, чипы и платы. Йонге надеялся, напарник мимолетно глянет на них, но нет. Быстрым движением рук разметав кучу по столу, Рудольф начал сортировать детали. Подгадав момент, киберик подсунул ему обогащённый витаминами коктейль. Несколькими глотками осушив стакан, Руди рассеянно уронил его на пол. Шнырявший под ногами дроид сцапал добычу и поволок к утилизатору.
«Все по-прежнему», – щелкнул клыками Сайнжа.
Да, мысленно согласился Йонге, все по-прежнему. Ничего не изменилось с рокового дня почти двадцатилетней давности, когда погибла «Фелиция-6» и чудом уцелел ее экипаж. Он и Сайнжа отделались сравнительно легко, зато Рудольфу досталось по полной. Экипаж спасательного челнока слишком долго разыскивал механика среди плавающих в космосе обломков. Затем – недели и месяцы сложнейших операций в Институте Вейланда, восстановительная физиотерапия, курсы психологической реабилитации. Пришлось извлечь глейтер-контроллер, лишив Рудольфа доступа к ставшей неотъемлемой частью его бытия синхронизации с напарниками. Переломанные кости срослись, восстановились функции подвергшихся декомпрессии органов, частично вернулись рефлексы – но большая часть разума Рудольфа Вебера осталась там, рядом с взорвавшимся корпусом «Фелиции». Он дышал и отправлял простейшие физиологические надобности. Поначалу напарники, а затем киберик со специализированной медпрограммой заботились о том, чтобы Руди вовремя питался, и обслуживали его.
Он не разговаривал, постепенно утрачивая интерес к миру и уходя в себя. Единственное, что пока еще занимало бывшего бортмеханика – возня с механизмами. Рудольф мог бесконечно монтировать и совершенствовать дроидов. Собирал действующие, но совершенно бессмысленные конструкции на основе ретро-технологий, и впадал в нарастающую панику, лишившись доступа к инструментам.
Триумвират распался. Сознавая, что прошлого не вернуть, Сайнжа и Йонге все-таки приобрели на аукционе Сельвы изрядно подержанный исследовательский челнок малой тоннажности, построенный на верфях Бэзира. Закачали в бортовой компьютер сохранившиеся копии кластеров архива неразлучного искина, присвоили кораблю гордое имя «Фелиция-7» и отважились выйти в рейс. Без механика, оставшегося под присмотром верного киберика и сотрудников местной клиники.
Челнок исправно преодолевал световые годы, уходил в затяжные прыжки и благополучно достигал намеченных точек выхода. Однако им не удалось заключить ни одного пристойного контракта. Путешествие ради собственного удовольствия грозило полностью опустошить без того оскудевший до неприличия фонд товарищества «Далине–Вебер». Взвесив все обстоятельства и глянув в суровое лицо правды, два оставшихся компаньона приняли решение ликвидировать компанию и вернуться на Эйрику.
Цепкие стебли местного вьюнка год за годом оплетали массивное основание Бет-365Т, стазисного генератора. Тихонько урча, три мобильных генератора обеспечивали создание и поддержание устойчивого купола модели «пирамида». Замаскированная и укрытая от досужих взоров, дремала в долгосрочной консервации «Фелиция-7». Два процента мощности ее незаурядного интеллекта отлично справлялись с ведением счетов, своевременными выплатами налогов и еженедельным заказом продуктов в ближайшем городке. Еще пять процентов уходили на поддержание электронного обеспечения дома.
Больше было некуда и незачем лететь. Огромные корпорации подгребли под себя маленькие независимые компании, почти уничтожив рынок частных чартерных перевозок. Потихоньку сходила на нет свободная геологоразведка. Ее сменили тщательно подготовленные, огромные и многолюдные экспедиционные крейсера, высаживавшиеся на новооткрытые планеты и начинавшие деятельную подготовку к терраформированию. Мир, который помнил и любил Йонге Далине – распахнутый навстречу предприимчивым авантюристам, непознанный, почти не скованный законами и корпоративными требованиями – неумолимо уходил в прошлое. Таял, как корабли в тумане.
Порой Йонге ловил себя на том, что завидует Рудольфу. Замкнувшись в своем крохотном мирке, механик не страдал от бессилия, леденящего чувства утекающих сквозь скрюченные пальцы лет. Не испытывал давящей усталости и беспомощности.
Нетвердыми шагами бывший первый пилот убрел прочь с террасы. Сквозь овальную арку из распяленных челюстей гезегенского кархада вошел в зал, которому Сайнжа присвоил высокопарное наименование Чертога Славы. Год за годом яут целеустремленно набивал Чертог памятными дарами, охотничьими трофеями, найденными артефактами, голограммами и врученными экипажу наградами. Стоя в центре зала, Йонге медленно, опасливо поворачивал ставшую такой тяжелой голову. Высоко под изогнутым потолком кружили интерактивные модели их кораблей, от первого до седьмого. На стенных панелях сменялись проекции гиффов из обширного архива «Фелиции». На первого пилота смотрел сверху вниз он сам, молодой, целеустремленный и решительный. Вот на трапе «Фелиции-4» стоит и смеется Рудольф, под ним в облаке брызг выметнулся из воды инсалар. Вскинув разнообразные орудия убийства, над тушей огромной твари застыли трое отпрысков Сайнжи и семеро их потомков. В отличие от Йонге, неожиданно для самого себя умудрившегося дважды стать отцом, своих детишек бортмеханик так и не настрогал. Зато Руди ужасно гордился пройденной церемонией посвящения Первого Дома и отлично ладил с безбашенным яутским молодняком.
