Текст книги "Капитаны небесных сфер (СИ)"
Автор книги: Джерри Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Мелко, изощренно подрагивает запястье. Рут глухо, надрывно стонет, проникая пальцем во влажную, горячую нежность Инге. Глейтер звенит ритмом ее толчков, пахнет ее ароматом, ее желанием и страстью. Инге елозит спиной по дивану, выгибается, бесстыдно и вызывающе подставляясь, подаваясь навстречу ласкающей руке. Никто из мужчин, клявшихся, что любят Инге Далине, не смог сравниться с Рут Вебер. Безбашенной и убийственно-серьезной авантюристкой, обожающей антикварную технику и дотошно отслеживающей выброшенные на рынок новинки технических лабораторий Второго Сектора. Никто, кроме Сайнжи. Навигатора нельзя с кем-то сравнивать, он сам по себе и сам за себя, он принадлежит им, а они принадлежат ему. Раствориться друг в друге, захлебнуться горькой слюной подступающего наслаждения. Утонуть в жадных поцелуях Рут, пока сложенные щепотью пальцы вонзаются в жаждущее лоно, разлететься миллиардом частиц...
Мир растаял в красноватом сумраке плотно сомкнутых век Инге Далине.
Она падала, раскинув руки, падала в бесконечную карусель рождающихся и умирающих звезд. Сильный ветер в лицо, хотя откуда в вакууме взяться ветру и рвущимся в уши звукам – слитному многоголосью хора, гармонии перекликающихся созвездий. Восхитительное падение-полет сквозь фейерверк цветных сполохов, таких ослепительных по сравнению с вечной, изначальной тьмой космоса.
Может, так осознает окружающий мир Феликс? Горстка хрупких кварцолитов, укрытых смехотворно тонкой броней, одухотворенная программа расчета оптимальных траекторий Прыжка и облегчения взаимодействия ИскИна и человеческого экипажа.
Феликс, окликнула Инге. Феликс, ты здесь?
Хор крылато взмыл вверх, беря ноты, недоступные человеческому уху.
Инге моргнула. В облаке переливающего газа торжественно плыл корабль. Рукой подать – если ваша рука длиной с десяток ае. Тысячи пересекающихся плоскостей, неспешно-размеренное вращение огромных кольцевых элементов – система искусственной гравитации? стержневой двигатель устаревшей технологии? – торчащие антенны, рубка управления, вынесенная в отдельный корпус и накрытая огромным пузырем бронестекла. Чей корабль, откуда он взялся, куда направляется?
Прищурившись, Инге попыталась разглядеть если не название, то хотя бы идентификационный номер незнакомца. Конструкционные решения вроде человеческие, значит, номер должен быть нанесен на одну из относительно прямых плоскостей. Ага, вон он.
Плечом и бедром Инге ударилась в нечто незримо-твердое. Мир вокруг нее поплыл интерференционными кругами гравитационных волн, трескаясь, разваливаясь на части. Нечто крохотное, стремительное, раскаленное до яростного полыхания звездного ядра, обожгло Инге точнехонько между глаз. Как пуля из архаического огнестрела, обожаемого ретроманкой Рут. Инге швырнуло назад, протащило сквозь слепящий, одуряющий шквал оргазма и впечатало в привычный интерьер каюты «Феликса».
Желудок скрутило нестерпимой болью. Первый пилот согнулась пополам, закашлялась и блеванула сгустком зеленоватой желчи.
– Ты это... ты не пугай нас так, – Инге ухватили за плечи, вынудив откинуться назад. В предплечье ткнулось холодным и остро кольнуло, впрыснув в кровь щедрую дозу стимуляторов и анальгетиков.
Инге с трудом разлепила веки. Два нависающих призрачных силуэта в ореоле дрожащих светло-золотых аур уплотнились, материализуясь в Сайнжу и Рут. На клыкастой морде навигатора и лице бортмеха читалось одинаковое выражение крайней обеспокоенности. Рут заботливо обтирала лицо и шею Инге мягкой прохладной губкой.
– Чт-сл?.. – хрипло вытолкнула из пересохшей глотки пилот Далине. Сайнжа всучил ей контейнер с торчащей из крышки трубочкой. Отхлебнув, Инге признала кисловатый вкус энергетика «Тамарис» и снова раскашлялась. Новая попытка заговорить вышла удачнее: – Что случилось?
Одна из настенных панелей отъехала, выпуская спрятанного в нише дроида-уборщика. Деловито посвистывая, он приступил к ликвидации неопрятной зеленоватой лужицы на безупречно чистом полу кают-компании.
– Н-ну, все шло офигеть как здорово, пока ты не задрыгалась и красиво вырубилась у меня на руках, – изложила Рут, присаживаясь рядом. Инге украдкой покосилась вниз: слаксы на месте, плюс бортмеху в карму за тактичность. – То есть совсем. Напрочь. Заодно с глейтером. Я уже собралась паниковать и волочь тебя в медотсек, но Феликс удержал. Твердил – клиторальный оргазм, ты в норме, мозговая деятельность не нарушена. Ворвался Сайнжа, и ты опамятовалась. Как считаешь, пункт «Доведение сексуального партнера до обморока» здорово украсит мое резюме?
Миз Вебер пыталась острить, но взгляд ее был совсем не радостным.
Инге отхлебнула пару глотков бодрящего энергетика, окончательно приходя в себя. Успокаивающе коснулась ладонью плеча Рут, огорченно заметив на коже напарницы длинные расплывчатые следы, пунцовые на молочно-белом.
– Ох, матка боска. Это я тебя подрала?
– Прежде чем выпасть в осадок, ты беспорядочно дергала конечностями, – отмахнулась Рут. – Ерунда, можешь не извиняться. Главное, током не шарахнула. Ты вообще как? Или все-таки к диагносту?..
– Ин-кхе, где ты была? – перебил навигатор. Синтезированный транслейтером голос звучал столь грозно, что Рут осеклась на полуслове. Яуту пришлось опуститься на корточки, чтобы его массивная голова оказалась вровень с лицом Инге. – Ты уходила и вернулась. Какой трофей ты добыла?
– Сайнжа, ты рехнулся? Куда и как она могла уйти, выскочила проветриться в вакуум?.. – вмешалась бортмех. Яут вскинул ладонь, раздраженно щелкнул клыками – мол, не мешай.
– Я видела чужой борт, – словно пробуя слова на вкус, выговорила Инге Далине.
– Liebling, – Рут закатила глаза. – Я, конечно, простой туповатый технарь, летных академиев не заканчивала. Однако напомню тебе одну простую вещь: мы болтаемся в Прыжке. В мертвой петле подпространства, как элегантно выражаетесь вы, пилоты. Физически нас не существует. И никаких фланирующих по соседству бортов быть не может. Вали в медотсек, подруга. Отсканируем тебя на предмет отклонений и завихрений.
– Какой именно корабль? – невозмутимо уточнил Сайнжа.
– Не знаю. Не усекла бортовой номер, – Инге нахмурилась, мысленно прокручивая определитель кораблей Фузии. – Конструкция отдаленно смахивала на «Вояджер-Нова» в первоначальной модификации. Феликс, милый, ты принимал картинки с моего глейтера?
– Нет, – в голосе ИскИна звучало явственное разочарование. – В течение двух стандарт-минут визуальной передачи не было. Согласно заданию я зафиксировал резкие перепады бета– и тета-волн.
– Крутое оргазмическое пике, – настаивала бортмех. – Глейтерные глюки. Твои или мои. Или тебя шарахнуло воспоминаниями Сайнжи. Ты не хуже меня знаешь, какие жирные черви грызут наше подсознание. И какая коварная штука синхрон, особенно в малых экипажах.
– Знаю, – медленно выговорила первый пилот. – Будем надеяться, ты права, – она прислушалась к своему организму. – Вот что, экипаж. Нет никакой необходимости взволнованно на меня таращиться. Я в норме. Мне нужно вздремнуть, желательно в одиночестве. Феликс присмотрит и растолкает ровно через стандарт-час.
– А если вдруг!.. – запротестовала Рут. – Лучше я с тобой посижу, спокойней будет!
Нежно, но твердо яут сгреб миз Вебер за плечо и, невзирая на попытки отбиваться, выволок бортмеханика за пределы капитанской каюты. Щелкнули магнитные замки, Инге с облегчением вздохнула. Рут отличная компаньонка и напарница, но иногда миз Вебер бывает слишком много.
– Феликс. Просмотр архива реестров кораблей, построенных в Фузии за последние... скажем, двести лет. Особое внимание удели моделям класса дальней разведки, тип постройки «шпиль с дисками», – она сдавленно зевнула. – Результаты гляну через час, как проснусь. Сколько там до выхода?
По ее выкладкам Прыжок должен был длиться еще около пяти часов. Но Инге совсем не удивилась, когда Феликс назвал ей другую цифру.
Три часа девятнадцать секунд.
***
Лувия. Фредингар. Двое скучнейших суток на орбите закрытого для свободного доступа Аркея Ломоносова. Адрастея. Халкин-Дан, крупный перевалочный центр на скрещении аж трех оживленных спейсштрассе, где Рут Вебер, как она заявила, вышла проветрить мозг. Бортмеханик вернулась со сбитыми в кровь костяшками пальцев, штрафом за антисоциальное поведение в общественных местах и новым экспонатом в оружейную коллекцию. Четверо до отказа наполненных деятельностью суток в клокочущем всеми разумными формами жизни Мегаполисе Тау Кита. Скууль, мир вечной охоты, посещенный по настойчивому требованию навигатора, желавшего отвести душу в беспощадных схватках с агрессивными тварями. Технологично-промышленная Вольфганга, открытая и освоенная сородичами миз Вебер, переселенцами с Берлина-3. Крэмиишили, планета расы слаиков, с темными низкими небесами и суровой силой тяготения под четыре G. Экипажу пришлось влезать в экзокомпенсаторы. Инге неудачно прыгнула и заработала растяжение связок на обоих лодыжках. Милагросстер.
Разгон, переход, растянутое во времени пребывание между «здесь» и «где-то». Возвращение в реальность, поиск и ожидание новой подходящей точки, следующее падение в небытие.
От звезды к звезде. От планеты к планете. Положительные отзывы на инфодоске товарищества «Далине-Вебер». Медленно, но верно растущий рейтинг доверия клиентов. Оседающие на счетах мультиены. Новые заказчики, пришедшие по рекомендации старых. Космопорты и офисы, слившиеся в один бесконечный космопорт и единый офис, где в отделе переговоров непременно красуется цветная или стильная черно-белая репродукция «Умирающей земли» Мийямидзу . Инге до глубины души возненавидела эту картину.
Спасательная операция на орбите Чикланды. Терпящему бедствие судну чертовски повезло, что «Феликс» выскочил из гипера буквально по соседству и поймал отчаянные вопли на аварийной волне. Рискованный прыжок до Рамаяны с грузовыми отсеками, забитыми вместо контейнеров людьми и ксеносами с погибшей «Валькирии». Восторженная статья в «Вестнике Фузии», всплеск кратковременного интереса к межрасовому экипажу. Салуса-Секундус, где миз Далине ожидали Карчер, давний посредник и приведенный им перспективный клиент с заказом, требующим срочной доставки. Переговоры под голубое шампанское и деликатесы с Тирадии завершились подписанием контракта. Довольный клиент отбыл, Рут заявила, что долг зовет ее присмотреть за процедурой техобслуживания «Феликса». Инге осталась. Поболтать с Карчером и перемыть косточки давним знакомым.
– Ходят тут про вас в последнее время разные занятные слухи, – туманно намекнул Карчер, когда с голубого шампанского они перешли на крепчайший родезийский портер.
– Небось о том, как мы бессовестно уводим заказы из-под носа? – хмыкнула Инге. – Клевета и напраслина. Все строго в соответствии с законами здоровой конкуренции.
– Само собой, кто бы сомневался, а я – никогда, – кивнул Карчер. – Шепчутся про другое.
– Про что же? – заинтриговано подалась вперед первый пилот.
– Якобы вы убедили яутжа поделиться секретом экстренного координирования или просто сперли с Найхави технологию. Кое-кто клялся и божился, якобы вас единовременно засекали в портах Таульги и Альтерры. Вы ходите с постоянным опережением графиков. Одному болтливому типчику твои знакомцы расквасили рыло в баре на Кестагане. Скудоумный трепался, якобы ты или миз Вебер залетели от яута, и теперь воспитываете его отпрыска. Болтают, ваш навигатор от крови правителей Найхави. Появись у него наследница, с возрастом она вполне может бросить вызов нынешней императрице.
Инге хохотала так, что подавилась портером. Публика за соседними столиками подозрительно заозиралась, прикидывая, не кликнуть ли охранников.
– Насчет межвидового скрещивания, конечно, чушь полная, – Карчер вежливо ухмыльнулся в модно подстриженную бородку. – Однако касательно миз Вебер я бы призадумался.
– А с ней-то что не так?
– Давненько я не сталкивался с миз Вебер лицом к лицу, – собеседник Инге цокнул языком, затрудняясь с подбором нужных слов. – Сейчас она выглядит куда моложе, чем года три назад. Сомневаюсь, чтобы Рут прибегала к услугам косметологов или проходила ревитализацию. Ощущается в ней нечто... дикое. Жутковатое. Словно ее лицо – синтет-маска. Поверх челюстей с клыками, в точности как у вашего навигатора. Если кто сделает глупость, встав ей поперек дороги, она без колебаний оторвет ему башку. Рут Вебер всегда знали за крутую и малость безбашенную девчонку, но она железно держала себя в руках. Сейчас – нет.
– Карчер, – присвистнула Инге, плеснув в опустевшие стаканы новую порцию, – предлагаю сделку. За плюс пять процентов к комиссионным история твоими стараниями уходит в народ. Через пару месяцев у нашей компании будет реклама мечты. Карчер, дружище, ты в сценаристы не пробовал податься? Имел бы большой успех, помяни мое слово.
– Смейся-смейся над старым толстым Карчером, – философски вздохнул посредник. – Что ж, за тебя, дорогая. За твой экипаж. Надеюсь, не в последний раз.
Покинув Салусу-Секундус, первый пилот, ИскИн и навигатор разработали маршрут к Фиорине. На сей раз удача оказалась не на их стороне. «Феликсу» предстоял длительный, около тридцати шести стандарт-часов, перелет до первой подходящей точки входа в гиперпространство.
Убедившись, что на мостике порядок и Феликс ведет корабль по оптимальному маршруту, Инге ушла к себе. Отдала голосовую команду на блокировку входной двери, упала спиной вперед на мягко прогнувшийся матрас и сумрачно уставилась в перечеркнутый углублениями трубопроводов потолок каюты. Карчер с его знаниями и опытом, имевший дело с множеством косменов, людей и инопланетчиков, был недалек от истины. На борту МРГК «Феликс», реестровый номер четыреста сорок двадцать пять, что-то шло наперекосяк.
Прямая и непосредственная обязанность капитана – смело взглянуть в лицо опасности.
Начать с того, что «Феликс» мог смело претендовать на гордое звание обладателя идеальной синхронизации. Откалиброванной с дотошной точностью до сотых и тысячных долей показателей. Экипаж достиг почти полного слияния с кораблем и друг другом. Получив на выходе не запланированные исследователями и разработчиками глейтер-контроллеров гармонию, согласованность и эмоциональную уравновешенность, но первостатейную хрень.
Последние пять-шесть декад их жизни стали непрерывным циклом перелетов, Прыжков и секс-марафона.
Инициатором обычно выступала Рут. Навигатор охотно поддерживал, Инге присоединялась, во плоти или опосредованно, через «Парадиз». Порой пилот валялась в каюте, до изнеможения гоняя через устройство записи сессий. Меняя параметры и режимы, доверяя управление Феликсу и вместе с ним падая навстречу призрачному миру. Туда, где она могла отдаться ИскИну и ощутить, как его цифровые массивы вонзаются в структурную матрицу ее мозга. Сотканные из данных и импульсов ладони ласкали Инге снаружи и изнутри, превращая человеческое тело в звездолет. Космос распахивался навстречу, бездонный и сияющий. Горными хребтами вздыбливались туманности. Взрывались сверхновые, кровь и кости насквозь пронизывала низкая вибрация ультравысокочастотного рева Вселенной. Летели мимо метеорные поля, останки расколотых планет, вздымались гравитационные волны. Инге видела корабли, гибнущие в беззвучном пламени и объятые дрожащим заревом силовых полей. В ее расширенных зрачках отражалась изнанка Вселенной. Содрогаясь в безумии накатывающих оргазмов, она сознавала: дальше так продолжаться не может.
Инге Далине открывала глаза, переводила дыхание, проверяла безупречный синхрон. Казалось, мимо нее неудержимо и бесследно пролетали стандарт-сутки, хотя внутрикорабельное время доказывало: миновало не более четверти часа.
В последний раз, твердила она себе. Я в силах положить этому конец. Выйдем из Прыжка, совершим посадку – и я вправлю экипажу мозги. Клянусь.
Глейтер напарницы пульсировал с бешеной частотой гиперстержня, разогнанного до предельных возможностей. Рут Вебер теперь пребывала в одном из трех агрегатных состояний. Бортмех зависала в глубинах техотсека, исступленно доводя до совершенства электронику Феликса. Если камеры ИскИна не обнаруживали Рут в машинном, значит, они с Сайнжей выбивали друг из друга дух в одном из грузовых трюмов. Они называли это контактными тренировками, Инге – сексуальной сублимацией. Бортмех и навигатор испробовали все возможные формы совокуплений, но разнообразного секса им было недостаточно. Они пытались достичь полного слияния тел и разумов, всякий раз разбиваясь о неприступную стену невозможности. Их любовь походила на кровопролитное сражение, а спарринг – на вынужденно прерванный половой акт. Усилием воли Инге сокращала амплитуду глейтера, опасаясь захлебнуться сладостной горечью партнеров.
Мутный туман беспрестанного вожделения. Пересыхающие губы, сохнущий язык. Тянущая, скручивающая боль внизу живота. Всплески ясного, кристально-чистого сознания в моменты работы с маршрутными проспектами и расчетами Прыжков. Вкрадчивый искушающий шепот глубинных слоев подсознания, которому нравилась болтанка эмоциональной центрифуги.
В жарком споре с собственным рассудком Инге постановила: никаких призрачных флотилий за бортом не существует. Это эмоциональные проекции, сброшенные ей в подкорку Феликсом или сгенерированные её собственным разыгравшимся воображением. Она лицензированный пилот, прошедший пять кругов ада Военной академии при Совете человеческого блока. Неудивительно, что ее психологическим триггером стали звездолеты. Гибнущие звездолеты, ибо для Инге Далине не существовало бОльшего кошмара, чем утрата Феликса. Нужно вернуться к регулярному приему церебролина. Призвать бортмеха как можно скорее последовать примеру капитана и вдолбить в толстенный череп яута мысль о том, что почтение матриархам можно выказать тысячью иных способов.
Войдя однажды в рубку и обнаружив в своем законном кресле темный силуэт, не имевший ни малейшего сходства с Рут или Сайнжей, первый пилот метнула в него первым, что подвернулось под руку. Бутылкой «Эйрики девятки», прихваченной из бара.
Снаряд поразил цель, пролетев сквозь нее и ударившись о плоскость консоли управления. Человекообразная формация дефрагментировалась в пиксели и рассыпалась. Феликс клялся великим и ужасным Джобсом, легендарным прародителем ИскИнов, и Старком, пророком его, что мостик до появления миз Далине пустовал. Никаких изменений в молекулярной структуре, ничего на камерах и датчиках контроля изменений массы. Абсолютно пустая рубка с тремя ложементами.
– Созвать экипаж? – тревожился Феликс.
Инге подобрала бутылку, отхлебнула из горлышка и отрицательно помотала головой.
– Нет, не стоит. Все в порядке, Феликс. Все, мать его за душу, в полнейшем порядке.
Почему она не разрушила единодушный заговор молчания на борту?
Флюктуации, прозванные Инге «визитерами», стали появляться чаще. Призрачные тени, не проявлявшие агрессии, занятые своими таинственными делами. Инге не рискнула спросить, видит ли их Сайнжа, но Рут точно видела. Даже общалась с ними. Пилот как-то услышала ее голос в техническом туннеле, пошла на звук и интуитивно тормознула перед шлюзовым кольцом, осторожно выглянув. Бурно жестикулируя, бортмех спорила со сгустком тени. Спорила с визитером и ухмылялась, выслушивая ответы...
– Ин-кхе! – рык, грянувший не в глейтере, но наяву, раскатившись по внутрикорабельной связи, мог и мертвого поднять из гроба. В панике взлетевшая над койкой Инге едва не вмазалась лбом в изгиб вентиляционного короба. Марево депрессивных размышлений как рукой сняло.
– Сайнжа, кэп на связи! Алярма? В каком отсеке? Доложи обстановку!
– Жду тебя в кают-компании, – бухнул навигатор и отключился.
– Вперехлест твою дивизию, – Инге обреченно предположила худшее. Докувыркались. Прощелкали дисбаланс колец стержня или необратимый разлад возвратной тяги. В срочном порядке прервать Прыжок. Сбросить энергию, вывалиться в субсветовое пространство: чиниться своими силами и звать на помощь.
Лихо прыгнув через высокий комингс, первый пилот ворвалась в кают-компанию «Феликса». Сайнжа подавлял своей широченной накачанной задницей любимый антикварный диван капитана. Рядом приткнулась Рут Вебер. Бортмеханик сгорбилась, уткнувшись лицом в ладони. Яут обнимал ее за плечи, осторожно поглаживая растопыренной когтистой пятерней взъерошенные белокурые волосы. Оба были одеты, только «спейсы» Рут почему-то валялись у порога.
– Что? – выдохнула Инге. – Рут?
– Выкиньте меня в ближайшем порту, – сдавленно провыла бортмех. – Я сломалась. Мне нужна перезагрузка. Meinen armer Kopf окончательно слетела с резьбы...
– Тише, – Сайнжа повернул массивную голову так, что его нижняя челюсть касалась макушки Рут, и укоризненно зыркнул на Инге. – Ты не одинока. Мы с тобой, Рхут.
– Ага, – торопливо поддакнула Инге. – Конечно. А кто-нибудь сделает одолжение и посвятит меня в подробности?
При виде яута в голове Инге мелькнула давняя тревожная мыслишка: за годы совместных полетов она и Рут напрочь перестали воспринимать Сайнжу за ксеноса. Торчащие клыки, дредлоки, страховидная морда, два метра литых мускулов – все это не имело значения. Он был их верным напарником, равным членом команды и сексуальным партнером. Гоминидом, как они сами. Человеком с заскоками, странностями и причудами. Ловя испуганные, недоумевающие или брезгливые взгляды тех, кто впервые столкнулся с экипажем «Феликса», Инге порой не сразу понимала, чем вызвано потрясение. Вид невозмутимо вышагивающего рядом Великого охотника ставил все по местам. Ах да. Точняк. Две человеческие женщины в деловом и интимном союзе с яутжа. Какой смачный плевок в лицо неписаным законам Фузии.
– Руку дай, – просипела миз Вебер. Инге послушно присела перед бортмехом. Холодные и влажные, слегка подрагивающие пальцы Рут цепко обхватили ее за запястье. – Глейтер прикрой.
Мир исчез. Инге рухнула в алые всполохи тревожной сигнализации и надрывное завывание алармы. Навстречу выметнулся орущий человек с залитым темной кровью лицом, с диким воем отшвырнул ее с дороги и кособоко побежал дальше. Уши разрывала нарастающая какофония панических воплей, треск крушащегося пластика и ломающегося металла. Пол под ногами распадался на отдельные секции, из трещин рвались узкие, оранжевые языки пламени. В них с размаху влетел беспомощно машущий конечностями силуэт – не человек, ксенос, вроде как альтеянец или жаки. Огонь жадно и страстно обнял его, принимая в себя. Оцепеневшее сознание Инге послушно зафиксировало прекрасно-жуткое обличье смерти инопланетчика.
В спину пилоту ударило тяжелым и мягким. Липко захлестнуло горло, сдавливая и удушая. Вбитые в летном училище навыки самозащиты оказались сильнее хватки кошмара: Инге наискось рубанула нападавшего ребром ладони и рывком откинулась назад, пытаясь своим весом расплющить его о переборку. Сомкнувшееся на трахее гладкое пульсирующее кольцо малость ослабило хватку, Инге от души пнула его тяжелым берцем, вырвалась – и потеряла опору под ногами. Вместе с сотнями других несчастных она свалилась в разлом между палубами гибнущего корабля. Крича, кувыркаясь и падая, пыталась ухватиться за что-нибудь – кабель, выступ арматуры, балку – но опора ломалась, а руки соскальзывали. Беспомощная, обреченная, Инге летела навстречу черной, бездонной глотке космоса с миллионами оскаленных клыков. Ледяная хватка вакуума стиснула ее грудную клетку, выжимая из легких последний пузырек воздуха. Спустя мгновение мозг взорвался изнутри облаком кровавых капель.
Чудовищной силы рывок выдернул Инге из кошмара в реальность.
Задыхаясь, обливаясь потом, с бешено колотящимся сердцем, Инге с размаху шмякнулась на задницу. Сайнжа гневно клацнул клыками над ее головой. Съежившаяся Рут обхватила себя руками, обессиленно привалившись к горячему боку яута.
– Матка боска, – Инге неловко вцепилась скрюченными пальцами в колени напарницы. – Чтоб тебя вспучило. Тебя корежит на всю подкорку, а ты молчишь? Почему, Рут?!
Вопрос не требовал ответа. Вернее, Инге отлично знала ответ. Потому что Рут Вебер способна два года продержаться исключительно на стальной берлинской силе воли, не прибегая к церебролину и не впадая в депрессию, получив от напарницы очередной отказ. Рут Вебер, не моргнув глазом, с лайтером наперевес лезла в логово религиозных фанатиков, бросала вызов рехнувшемуся от собственной безнаказанности гангстеру, ставила на кон последние мультиены и отказывалась покидать техотсек гибнущего корабля, крича: «Без паники, я усекла, в чем проблема!». Рут Вебер жила в твердом, встроенном на уровне генетических цепочек убеждении: она все преодолеет. Самостоятельно. Не прося помощи. Улыбаясь и высоко держа голову, потому что иного варианта в ее картине мира просто не существует.
– Феликс, – взвыла капитан. – Куда ж ты пялился, кварцолит бракованный?
– Первый механик заблокировала доступ к секторам под грифом «Личная информация», – обиженно возразил ИскИн. – Согласно протоколу, я высказал и зафиксировал свой протест. Бортмеханик согласилась открыть доступ к личным файлам лишь при прямой и непосредственной угрозе выпадения из синхронизации.
– Феликс, ты способен думать о чем-нибудь, кроме своей драгоценной синхронизации?
ИскИн с достоинством отмолчался. Упрекать его не имело смысла. Феликс, пусть его интеллект во многом уподобился человеческому, мыслил предопределенными категориями программных установок.
– Сайнжа, а ты какого хрена встрял в заговор молчания?
– Рхут сказала, у тебя свои проблемы, – щелкнул мандибулами навигатор. – Запретила тебя не беспокоить. Велела не мешать в исполнении долга быть нашим капитаном.
– Идиоты, – подвела неутешительный итог Инге. Встала на подрагивающие ноги и втиснулась по другую сторону от Рут. Обняла поникшую напарницу, накрепко сплетя пальцы с когтистой лапищей Сайнжи. – Все без исключения. Но высшая ступень идиотизма по праву моя.
Рут шмыгнула носом и тяжко вздохнула.
«Кто подсаживается на кеттиль, кто на оксимет или отрыжку пандорских улиток, а ты, дорогая Инге, уплыла от опосредованного ксеносекса. Рут с помощью Сайнжи пыталась раскачать свою гормональную систему до стадии игнора глейтерных наваждений. Добившись в итоге того, что ее мозг еле-еле удерживается на грани восприятия реальности. Отважная моя Рут, – Инге нежно прикоснулась губами к виску бортмеха. – Я виновата перед тобой. Нужно было действовать, а не балдеть под эротическим кайфом. Хреновый ты капитан, Инге Далине».
– Сайнжа, – вполголоса окликнула пилот, – а ты... Как ты прожил эти недели?
– Во сне, – яут дернул нижней челюстью и уточнил: – В дурном сне про скверную охоту, где мы потеряли следы друг друга.
– Точно, – согласилась Инге. – Нам надо поскорее найтись, пока нас не сожрали чудовища. Поможешь мне?
Сайнжа чуть повернул голову, одарив Инге фирменным взглядом яутжа. Тем, от которого у любого разумного существа душа самопроизвольно эвакуируется в пятки.
– Феликс, открой кластер под меткой «Вероятность». Сайнжа, врубай свой аналитический дар на полную. Мне нужны выводы о том, что с нами творится. Поехали.
С четверть часа Инге кусала губу, гладила голову и плечи притихшей Рут, и терпеливо ждала, когда сделанные дотошным Феликсом записи подойдут к концу. Сайнжа выпрямился и, кажется, даже не моргал, пожирая мелькающую информацию. Спрятанный под страховидным и непробиваемым черепом Великого охотника уникальный мозг с непредставимой скоростью обрабатывал данные, выстраивал гипотезы и теории, безжалостно отсекал лишнее и устремлялся на поиски новых решений.
– Каждый из наших Прыжков длится меньше расчетного времени, зато расстояния между маршрутными точками становятся больше, – наконец заявил навигатор. – Ты почти не размышляешь над моделями Феликса. Не испытываешь свойственных умансоо сомнений в выборе оптимального варианта Прыжка. Ты больше не предполагаешь, но точно знаешь. Это хорошо. Твой мозг все это время работал с усиленной нагрузкой. Феликс, покажи капитану сводную энцефалограмму экипажа по бета и тета-волнам. Синие данные – твои, красные – Рхут. Отмечаешь расположение пиков?
– Угу.
Рут подняла голову – медленно, словно боясь неловким движением разрушить хрупкий позвоночный столб – и ладонью отодвинула с глаз спутанную челку.
– Без меня после двух или трех таких Прыжков вас бы сразило утратой синхронизации, – Сайнжа не хвастался, но буднично констатировал очевидный факт. – Этого не произошло. Случилось другое. Нечто, с чем прежде я не сталкивался. Мы ушли на глубину.
– Что? – не поняла Инге. Бортмех под ее рукой вяло, но заинтересованно шевельнулась. Сайнжа потряс головой, звякнув ритуальными зажимами на дредлоках, и дернул набровными щетинками. Высунул длинный язык, широко обмахнул им челюсти, демонстрируя яутский эмоциональный эквивалент сильнейших затруднений с четкой формулировкой. Пилот ожидала, что Сайнжа вот-вот оглушительно взревет с досады, но яут сдержался.
– Ушли на дно, – настойчиво повторил он. – Нырнули в незнаемые воды. Ин-кхе, ты грезила кораблями. Опознала их?
Инге кивнула.
– Назови, – сиплым шепотом выдохнула Рут.
– Н-ну, мы с Феликсом более-менее точно идентифицировали пять бортов, а вообще-то их промелькнуло не меньше двух десятков, – смешалась пилот.
– Ин-кхе, – щелкнул клыками Сайнжа.
– Ладно, – Инге набрала побольше воздуха. Мироздание ненавидит трусов. Она должна сказать это. Произнести вслух и услышать собственный голос. – Все они числятся в архивах Фузии под кодом «Исчезнувшие по неизвестной причине». «Первопроходец». «Миранда». «Пегас». «Открытие» и «Астрея». Они вошли в Прыжок и сгинули. «Миранда» и «Открытие» перед исчезновением успели скинуть на блик-связь аларму о массовой рассинхронизации экипажа и критическом обрыве ментальных связей с корабельными ИскИнами. «Пегас» выбросил аварийный буй, на него наткнулись спустя полвека. Информацию с его блока памяти сразу объявили засекреченной. Она до сих пор нигде не всплывала.
– Они не пропали, – простонала Рут. – Они до сих пор там. Идут к своей цели. Вечно бьются в агонии. Они навсегда застряли там. И мы теперь вместе с ними. Нас затянуло. Мы не выберемся.
– Рхут, это призраки, – удивительно мягко, но убежденно возразил навигатор. – Ментальные тени. Долетевший к нам издалека свет давно погасших звезд. Они нематериальны, и мы – незваные гости в их обители. Слишком быстрые прыжки и совершенный синхрон проторили окольную тропу в их мир. Мы миновали запретную черту. Глубоководный горизонт. Шагнули туда, где прежде не бывало разумных созданий.
Глейтер до отказа захлебнулся яростным разочарованием навигатора. Яут позарез хотел разузнать об этом таинственном и пугающем месте побольше. Его предприимчивости достало бы на безумную попытку состыковать «Феликс» с одним из призрачных кораблей и предпринять вылазку на чужой борт. Кто знает, вдруг там бродят достойные трофеи? Приволочь на Найхави тварь из мира, лежащего за пределами Прыжка – да это же прямой путь в легенду! Никто и никогда не превзойдет великого подвига Владеющего Копьем Первого Дома!
