Текст книги "Капитаны небесных сфер (СИ)"
Автор книги: Джерри Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Спасибо, Феликс, ты настоящий друг, – Рут торопливо развернула виртуальный снимок и вытянула губы трубочкой. – М-да.
– Что там? – остальные посунулись к ней. Судя по результатам орбитального сканирования, под долиной тянулась сложнейшая многоуровневая система карстовых пещер, промытых за долгие годы настойчивым течением. Усугубляли ситуацию несколько расплывчатых пурпурных и синеватых пятен, напоминавших очертаниями расплющенным медуз – фоновое излучение железорудных месторождений. Тут и там на снимках виднелись объекты иного рода, пятна ярко-оранжевого цвета, соответствующие высокотехнологичным сплавам, разных размеров – от стандартного грузового контейнера до звездолета вроде «Феликса», если закопать его целиком… на глубине метров эдак двухсот. Вероятно, это и были останки несчастного «Моржа».
– Год копать, – озвучил общее мнение Дракс.
– Плюс вода, – мрачно сказал Квилл. – Плюс неизбежное радиационное и химическое заражение местности. Да, это обещает быть интересным.
– Ну, эээ… может, мы спустимся и пошарим там, – не очень уверенно заикнулся Ракета. – Будем потом переживать, что зря летели…
– Чтоб тебя уволокло в какой-нибудь сифон, где ты застрянешь своей пушистой задницей, а мы будем собирать твой мокрый трупик по частям? – буркнул разочарованный Квилл. – Не-ет, здесь и вправду возни на год. Причем полноценной археологической экспедиции с тяжелым оборудованием, – он сокрушенно вздохнул. – Твоя взяла, Инге.
– Вы готовы так легко сдаться и отступить? – недоверчиво фыркнул яут.
– Мы не отступаем, мы перегруппировываемся и готовимся задействовать дополнительные резервы, – отпарировал капитан «Милано». – Думаю, даже яутжа не полезли бы туда без должной подготовки. Или полезли бы? Смотри, ты как хочешь, а я пас.
– Будь мы где-нибудь на Сельве или Фиорине, я бы отправилась прямиком в бар при космопорте, – задумчиво сказала Рут, пока Ракета разворачивал глайдер над кипящей долиной. – Нет, не ужраться с горя. В пабе всегда торчит какой-нибудь старожил. Любитель собирать местные байки. Знаток родного края. Который за умеренную мзду с готовностью поделится слухами и сплетнями. Не может такого быть, чтоб здешние колонисты не пытались сами покопаться в остатках крейсера. Даже если он разваливался в падении, какая-то часть корпуса должна уцелеть. Сокровища, опять же. Местная пацанва прямо-таки обязана тут все вдоль и поперек излазать…
– Угу, – глумливо поддакнула Инге. – Может, из твоего «Миротворца» какой-нибудь здешний скаут уже лет десять по банкам стреляет.
Ответом ей был мрачный, как грозовая туча, взгляд напарницы.
– Газеты, – подала голос Гамора, до того молча разглядывавшая мокрый пейзаж внизу. – В молодых колониях самый надежный источник всевозможной информации – архив местной газеты. Колонисты первых поколений очень трепетно относятся к своей истории, пока она не успела обрасти мхом.
– Сомневаюсь, что у первых поколений здешних колонистов была возможность издавать газету, – проворчал Квилл. – Разве что боевой листок на очередную годовщину крушения.
– Я просто так не отступлюсь, – буркнула Рут. Она застучала по прозрачной клавиатуре, вызывая на голографическом плане указатели важнейших городских учреждений. – Мои три дня у меня никто не отнимет… Ракета, знаешь что? Высади-ка нас, пожалуй, вот тут, – она ткнула в точку на маршрутизаторе глайдера. – Никакой поиск в сетях не сравнится с прелестью личного общения. Гамора, составишь компанию?
– Я пойду с вами, – заявил Сайнжа.
– Сайнжа, радость моя двухметровая, ты никогда не замечал такой странности: твой вид начисто отбивает у людей намерение потолковать по душам? – съязвила Рут.
– Незнакомая планета, – дернул клыками яут. – Твое легкомыслие.
– Мамочка, обещаю быть пай-девочкой и вернуться к десяти, – тоненько пропищала ехидная бортмех. – Сайнжа, я буду не одна. Мы с Гаморой способны за себя постоять. Поболтаем кое с кем из местных и вернемся…
– Ладно, – с явной неохотой согласился навигатор. – Но будь на связи.
Ракета высадил Рут и Гамору возле приземистого офисного здания, облупившегося и наполовину закрытого строительными лесами. Под покосившимся козырьком на широком бетонном крыльце маялось несколько аборигенов, оглянувшихся вслед фигуристым инопланетным девицам – но не заинтересованно, опасливо. Глайдер покружил по окрестным кварталам без особенной цели, пока Ракета не посадил его на обширную полупустую стоянку перед маркетом. Сидеть в глайдере было душно, тесно и скучно, особенно после того, как запрос в информаторий выдал целую россыпь отзывов об окрестных барах. Оставалось только выбрать подходящий.
Неспешно протек стандарт-час, а два последующих, благодаря безлимитному пиву, пробежали и незаметно, и даже не особенно тоскливо. Дракс и Сайнжа задались целью перепробовать все местные блюда. Квилл, призвав на помощь Ракету, пытался детальнее разобраться в карте орбитального сканирования. Они азартно спорили, размечая что-то на распечатках флюомаркером, тут же стирая пометки и нанося заново. Одна Инге скучно смотрела в окно, где за мокрым окном развивалось банальное действо жизни незнакомого городка. Ее накрыло. Внезапно и неожиданно остро Инге Далине осознала свою полную неуместность на планете – не конкретно на забытой всеми богами Жармине, а на любой планете вообще. Местная гравитация (чуть меньше земной) ее просто расплющивала. От нависающего над головой свинцового неба можно запросто свихнуться. Лица вокруг… брр, ну и рожи, где они таких берут. Погода дрянь, пирог говно, **** я ваши именины… напиться, что ли? Бармен! Что это была за штука со льдом, сливками и тертыми ягодами? «Дождливые джунгли»? Отличное название, так и пышет оптимизмом. Накрутите парочку.
Комм ожил, когда миз Далине меланхолично приступила к третьей порции «Джунглей».
– Инге! – обрадованно завопила из комма Рут. За ее спиной маячил кусок доски, облепленной пестрыми стикерами. – Бухаете, что ли? Мы такое раскопали, не поверишь!
– Кричи потише, – Инге жестом созвала компанию придвинуться ближе, подвесив экран над центром стола.
– Ага. Значит, излагаю по пунктам, – за кадром невидимая Гамора протянула Рут планшетку с записями. – Местные, конечно, в курсе про пиратский крейсер. У некоторых еще прадедушки-прабабушки застали времена, когда его останки валялись на поверхности котловины, и промышляли добычей трофеев с борта. Кое-кто просто кромсал эту груду ценного металла на цветной лом. Время идет, все, что лежало на поверхности, помаленьку ушло вглубь, но вот что интересно! Среди местных – а они, не забывай, больше в теме, чем любой чужак – бытует устойчивая легенда о ходовой рубке…
– Что за легенда такая? – нетерпеливо перебил Ракета.
– Да ты слушай, все скажу! Крейсера этой модели имели отделяемую головную часть с усиленной броней, автономным питанием и собственной силовой установкой. Предполагалось, что в случае ситуации, угрожающей основному корпусу – ну там, попадание мезонной торпеды в движки или жесткая посадка через плотную атмосферу – головная часть, в просторечии «ходовая рубка» или «центральный пост», кому как нравится, должна уцелеть при любом раскладе. Это давало повышенные шансы на спасение командному составу и самому ценному грузу, который хранился там же в сейф-отсеках. Так вот, сколько ни копали за двести лет останки злосчастного «Моржа» – а это, повторюсь, неебическая махина – ходовой рубки так и не нашли. Считается, что при ударе о поверхность планеты она отделилась и провалилась глубже в карст, чем остальное железо. Нас обещали свести с местным рейнджером, который живо этим интересуется и вроде как даже нашел ход к крейсеру…
– Ты не спросила, из чего он стреляет по банкам? – не удержалась от шпильки Инге. На нее зашикали.
– Теперь второе, – продолжала раскрасневшаяся Рут. – К вопросу о том, почему злые копы постоянно тормозили нас на поворотах. В Луввии который год творится необъяснимая чертовщина. Здешние колонисты народ в целом тихий и мирный, им и без приключений несладко живется, даром что зарплаты с премиями по двойной норме. Не, конечно, бытовуха всякая, драки в кабаках и прочее, это есть, куда без этого. Но это, как говорится, плоско и привычно. А вот с Кратером – так здесь это называют – упорно связывается всякая чертовщина. Мистика. Повышенный процент несчастных случаев, кто-то туда полез и не вернулся, кто-то вернулся, но какой-то не такой и так далее. Были еще случаи странных преступлений. Исчезновения, похищения. Требований о выкупе не выдвигалось. Пару раз пропавших находили – безнадежно мертвых, потрошеных, без конечностей и прочих внутренних органов. В районе, опять-таки, Кратера. Поэтому места тамошние считаются дурной, нехорошей землей, лезть туда без особой нужды крайне не рекомендуется, и именно поэтому есть целый клан здешних долбанутых диггеров, которым без запретного экстрима жизнь не мила. Смекаешь, сестренка? Если у нас найдется проводник… Что? – бортмех оглянулась. – Все, закругляюсь. Пора на встречу.
– Где, куда? – успела спросить Инге, прежде чем Рут оборвала связь.
– Где-то в городе, точно пока не знаю, – бортмеханик хихикнула. – Слушай, это ведь натуральное приключение, das ist phantastisch! Засиделись мы в корабельной безопасности, подруга, отвыкли от мира…
– Рхут! – грозно вскинулся Сайнжа, но экран уже погас. – Ин-кхе, зачем ты ее отпустила?
– А как бы я ее удержала? – возразила Инге. Прислушалась к себе – глейтер азартно пульсировал в такт сердцебиению Рут, растягиваясь упругой нитью по мере того, как бортмех удалялась от экипажа. – Ты ловишь ее на синхроне? Значит, с ней все в порядке. Подождем. Если она и вздумает натворить глупостей, Гамора ее остановит.
За окнами забегаловки быстро смеркалось. Включились уличные фонари – галогенные, придававшие всему непривычный синеватый отблеск. Завсегдатаи бара заглядывали в дверь, замечали мрачного Сайнжу и быстро ретировались. Хозяин нервно ерзал за стойкой, набираясь храбрости попросить мрачных гостей поотсвечивать где-нибудь в другом месте. Вместо дождя с неба посыпался мелкий ледяной град, сверкавший в рассеянном свете фонарей. Глейтер тоненько, напряженно позванивал в ушах Инге, сосредоточившейся на удержании синхрона. Интенсивность сигнала уменьшилась до почти неуловимой, плеснула неожиданно ярким выбросом и стремительно улетела в минимум. Как будто Рут заснула крепким сном или отошла на достаточно большое расстояние. К сожалению, у синхронизации имелся свой радиус покрытия, и довольно небольшой. Что объяснимо – ее создавали из расчета на взаимодействие внутри замкнутого пространства космических кораблей.
Инге решительно встала, со скрежетом отодвинув тяжелый, угловатый стул.
– Так. Мое терпение лопнуло. Они шляются невесть где и невесть с кем уже шестой стандарт-час. Я начинаю думать, что Рут достало мозгов полезть в каверны лично осматривать треклятый корабль. Сайнжа, мы выходим на поиски.
– Поддерживаю, – хором откликнулись Квилл и Ракета.
– Феликс, можешь засечь, откуда идет сигнал Рут?
– Приблизительно, – огорченно признал ИскИн. – С погрешностью в пятьсот метров. По вертикали и горизонтали.
– Сойдет с погрешностью. Давай координаты, – Инге вытянула за лямки стоявшие под столом тяжелые рюкзаки, свой и Рут. Надо было прислушаться к Сайнже и захватить побольше оружия. В какие бы неприятности не влипли Рут и Гамора, они их вытащат.
– Ага. Вот оно как, – увидев, как Инге раздергивает липучки на рюкзаке и вытаскивает свернутый рулоном бронежилет, фурри яростно засопел и взъерошил шерсть на загривке. – Думаешь, все обстоит настолько скверно?
– Готовлюсь к любым неожиданностям, – Инге шлепнула жилет на стол и полезла за шлемом с тактическими глассами. – Вы как, при оружии?
– Как всегда, – хмыкнул Квилл. Дракс погладил выпирающие из-за пазухи рукояти ножей и скверно ухмыльнулся. Енот ничего не сказал, хотя Инге смутно помнилось, как он затаскивал на борт «апача» тяжелый армейский баул.
…Грязь мерно хлюпала под ногами, но теперь по крайней мере перестало лить на голову и за шиворот. Маска-респиратор защищала от вони, переключенные в инфракрасный режим глассы окрашивали мир в оттенки желтого, ядовитой зелени и прохладной голубизны. Порой Инге Далине наступала на нечто мягкое, податливо ломавшееся под ребристой подошвой верных берцев «спейсмарин». Инге старалась не задумываться о том, что это могло быть.
Рядом скользил Сайнжа, возникая на экране глассов угловатой размытой тенью в ореоле бирюзовых бликов. Яут, от чьих тяжелых шагов содрогался весь корабль, умудрявшийся сшибать макушкой противоударные светильники, мимоходом смахивавший все, что не было закреплено суперклеем, производил при движении меньше шума, чем Инге. Иногда он просто растворялся в тяжелом, спертом воздухе подземелья, и у Инге на миг перехватывало дыхание. Но яут возникал рядом, успокаивающе касался плеча когтистой лапой – и они шли дальше. Спускаясь все ниже. Ориентируясь по едва уловимой пульсации глейтера Рут Вебер и направляемые затихающим голосом Феликса.
Она под землей, убежденно заявил ИскИн. Она жива, но находится глубоко под землей. Нет, не в районе бывшего кратера, где вы проводили сканирование. Она и Гамора под городом. Под подвалами, сплетениями хозяйственных коммуникаций Луввии , под трубами со сжиженным газом и горячей водой, под кабелями электронного сообщения и путаницей телефонных сетей. Рут потерялась, стала призрачной тенью, отзвуком синхронной связи, одиноким импульсом, хаотично мечущимся по нейронам и дендритам мозга капитана «Феликса».
Рут потерялась. Они должны ее найти.
«Думаешь, ее похитили? – беззвучно спросила Инге у мелькнувшего справа навигатора. Тактический шлем со встроенным инфравизором работал прекрасно, вот только Сайнжа в тепловом зрении выглядел совсем пугающе – двухметровый фосфоресцирующий призрак с синим провалом вместо лица. – Но кто? Зачем?»
«Неважно, – Сайджа повернул к ней голову. Привычная страховидная морда с распяленными мандибулами и глубоко посаженными глазами скрылась под ничего не выражающей боевой маской, строгой и холодной. – Важно лишь одно – чтобы Рхут продержалась до нашего появления. Неважно, кто ее охраняет и сколько их. Мы убьем всех врагов. Любого. Каждого, кто посмел причинить ей вред».
«Да, – в полной гармонии откликнулся глейтер Инге. – Всех и каждого».
– Квилл? – она чуть повела подбородком, активировав встроенную в шлем связь. – Ракета?
Экипаж «Милано» продвигался соседним туннелем, параллельно Инге и яуту. Три успокоительно зеленые точки на крохотном экране в левом нижнем углу тактических глассов.
– В порядке, – откликнулся енот. – Угроз нет. Живых существ не обнаружено. Камер слежения нет, что логично – террористов в здешнем захолустье сроду не водилось, за кем тут наблюдать, за крысами? Как думаешь, далеко еще?
Инге прислушалась к своим ощущениям. Как древняя игра в «горячо-холодно». Колкое тепло в кончиках пальцев, сжимающих компактный лайтер модели «Блик».
– Близко.
– А поточнее? – это уже Квилл, обманчиво спокойный голос.
– Точнее не могу, – Инге щелкнула кнопкой нашлемного фонаря. Напрасно она это сделала – широкий световой конус выхватил грязные разводы на стене, бронированные кабели толщиной в ногу и на бетонном полу обросшее плесенью нечто, больше всего похожее на человеческую грудную клетку с выломанными ребрами. Сайнжа, не задерживаясь, перешагнул через нее и застыл. Его фигура на экране глассов Инге замерцала, бирюзовый ореол сменился оранжевым, что означало переход в стеллс-режим.
«Выруби свет. Пригнись и держись ближе к стене. Цель достигнута».
Инге попыталась двигаться на цыпочках, что, учитывая вязкую грязь под ногами, было совершенно бессмысленно. Распластавшись по стене и перемещаясь боком, она добралась до неправильной формы овальной арки, словно обглоданной огромными челюстями. Осторожно выглянула, дождавшись, пока глассы автоматически настроят резкость. Добавила увеличения. Всмотрелась.
Помещение со скругленным потолком. Большое, метров двадцать в высоту, уходящее вдаль метров на сотню – ангар? Склад? Канализационный коллектор? Но нет, похоже, пещера естественного происхождения, к которой, однако, приложили руки и технику: стены в грубом приближении обработаны, выровнен пол, дальний край приподнят, образуя подобие широкого постамента. Освещено несколькими мощными промышленными прожекторами, задранными в потолок, и, хотя света явно недостаточно для такого объема, царящие в подземелье сумерки позволяют обходиться без инфравизора. На возвышении установлена… криогенная камера? Точно, она самая, с ложементом, развернутым в положение «вертикально». Камера активирована, пульт управления подсвечен, сквозь потускневший от времени защитный колпак можно разглядеть темный силуэт внутри.
Фигуры рядом с анабиозной камерой, фигуры сидящие, стоящие, перемещающиеся по залу. Два десятка, больше? Тактический шлем, повинуясь нажатию сенсора, выбросил вероятное число целей: от тридцати до тридцати пяти. Точнее не сказать: справа от возвышения несколько теней слились в один плотный ком, издающий сдавленные звуки борьбы.
Сайнжа издал шелестящий звук и ткнул большим пальцем влево от криогенной камеры. Подняв взгляд, Инге разглядела парящий в воздухе, примерно в метре от пола, белый перевернутый крест. Нет, не левитирующий сам по себе – подвешенный на системе тросов.
Никакой это не крест, вдруг поняла Инге. Ей понадобилась пара лишних ударов сердца, чтобы осознать, что именно она видит. Рут. Светлая фигура обнаженной Рут с широко раскинутыми руками и сомкнутыми ногами. Добыча, подвешенная вниз головой и подготовленная к ритуалу потрошения. Алые подтеки свернувшейся крови на белой коже. Слабая пульсация синхрона. Рут висела, слегка поворачиваясь вокруг собственной оси.
Темный ком развалился на отдельные составляющие. Глассы выхватили зафиксированную на крестообразной конструкции, но продолжавшую яростно извиваться Гамору. На ней была маска, не позволявшая открыть рот, иначе отряд спасателей уже давно услышал ее разъяренные вопли.
«Нет! – мысленный окрик Инге удержал готового рвануться вперед Сайнжу на месте. – Нет! Мы должны собраться вместе. Жди!»
Сайнжа оцепенел. На миг Инге уже приготовилась к тому, что яут отмахнется от ее приказа и ринется на выручку.
«Согласен, – пришел ответ по глейтеру. – Их слишком много. Нас мало. Плана нет. Заложники. Что будем делать?»
– На месте, – прорезался голос Квилла. – О-хо-хо. Вы у входа? Заходим сверху, тут что-то вроде галереи. Так, засек Гамору… и Рут. Хреновые дела. Видите криокамеру?
– Да, – бесстрастным шепотом откликнулась Инге. Не отвлекаться, не думать ни о чем, кроме стратегической задачи.
– Так вот, позади нее торчит здоровенный яут.
– Что? – нервно сглотнула Инге.
– Двое, – уточнил Ракета. – Второй на три часа от вас, его не видно из-за прожекторов.
«Трое, – навигатор чуть шевельнулся. – Третий закрыт телом Рут. Трое, Ин-кхе. Не клановые воины, не охотники. Изгои».
«Откуда ты знаешь?»
«Чую, – лаконично и сухо отрезал Сайнжа, добавив мысленное изображение угловатых клановых символов воинов Найхави. – Большая сила. Будет трудно».
Тросы натянулись, чуть приподняв конструкцию с привязанной к ней Гаморой.
Енот Ракета оскалился и распустил завязки на даффл-бэге, который упрямо волочил с собой.
***
У Квилла не было тактического шлема. У него была электронная подзорная труба с двадцатикратным увеличением. Зрелище, открывшееся ему с хлипкой галерейки в торце пещеры, было удивительным, и вовсе не из-за подвешенных на тросах обнаженных женщин.
Люди, толкущиеся кругом саркофага-криокапсулы (и не приближавшиеся к ней ближе, чем на десять шагов) выглядели не то пьяными, не то больными, а может, хватанувшими неведомого наркотического зелья. Здесь были мужчины и женщины. Они то принимались что-то выкрикивать нестройным хором, то замолкали, как по команде. Некоторые прикладывались к бутылкам или карманным флягам. Кое-кто был одет странно либо вовсе полураздет, но в основном, похоже, здесь собрались обычные горожане, причем из самых разных социальных слоев: шахтерские комбинезоны, трапперская форма и даже пара полицейских мундиров перемежались с некоторым количеством деловых костюмов и повседневной одежды. Все эти люди, скорее всего, жили двойной жизнью: зарезав или похитив кого-нибудь, возвращались назад в свои шахты, лаборатории и офисы и продолжали считаться нормальными, законопослушными гражданами. «Вот и объяснение мистике, о которой говорила Рут», – отстраненно подумал Квилл.
Плохо, что практически все были вооружены – игольники, плазменники, искровые разрядники, полицейские шокеры и уйма разнообразного холодного оружия, от охотничьих ножей до ятаганов. Хорошо, что в каком-то религиозном исступлении эта толпа не замечала ничего вокруг. Глаза всех без исключения были прикованы к жертвам – а капитан «Милано» не испытывал ни малейшего сомнения, что и Рут, и Гамора предназначены именно для принесения в жертву неизвестно кому. Возможно, тому, чей профиль смутно виднелся через исцарапанное забрало криогенной камеры. И еще яуты, целых три. В отличие от прочих, эти были в боевом облачении, а уж испытывали ли они тот же странный экстаз, что и прочая паства, Звездный Лорд сказать наверняка не мог. Он не настолько хорошо разбирался в мимике яутжа.
– Полная задница, – пробормотал Квилл. – Они нас не видят, но как только заметят… А заметят скоро, потому что вон тот здоровенный явно нацелился резать Гамору, чего я ему этого сделать не дам. У кого-нибудь есть план? Ракета, что это за кочерга?
– Это не кочерга, – маленькие лапки енота двигались исключительно проворно, и одна за другой вороненые детали с негромким щелчком вставали на свои места. – Это мультикалиберный модульный стрелковый комплекс «Блэкаут» в модификации «снайперская винтовка» под оперенную титановую стрелу. Очень популярное оружие в космопехоте во времена Первого Жакийского конфликта сто двадцать лет назад.
– Охренеть! – всплеснул руками капитан «Милано». – Простого, честного, современного лайтера в твоей коллекции не нашлось?
– Нашлось, – бурчал енот, не отрываясь от своего медитативного занятия. – Но откуда мне было знать на орбите, что тут будет войсковая операция? Взял то, что было по душе. А лайтер мне не по душе. Совсем не то ощущение, что от настоящего оружия. Да оно и к лучшему: один выстрел из энергетического оружия – и мы выдаем себя с головой. Эта красавица поет свою песню без слов. Бесноватые даже не поймут, откуда прилетело.
– Осанна в вышних! – шепотом возликовал Квилл. – Начинай с задних рядов. Пока до них допрет, что к чему, ты всю банду выкосишь нахрен.
– Не выкошу, – Ракета откинул изящные телескопические сошки. Нажатие кнопки – и над прикладом замерцала синяя прицельная рамка. Енот упал на пузо и повозился, устраиваясь поудобнее для стрельбы. – Три патрона всего.
– Три?! Твою мать, ТРИ?!
– А что ты хотел? Это ж раритет. К нему патронов днем с огнем не сыщешь. С лайтером оно проще, раз-два, батарею поменял, жги дальше. Но это же, блин, военное искусство! Короче, как я начну стрелять, ссыпайтесь с галерейки и обрушьтесь на этих херовых сектантов, как гнев божий. Дракс, в особенности ты. Я в тебя верю.
– Я не подведу, – солидно заверил Дракс, почесав бровь полуторафутовым клинком.
Квилл хотел пробить лицо фейспалмом, но вспомнил, что в каждой руке у него по разряднику.
– Ладно, – вздохнул он. – Эй, Инге! Наш снайпер на позиции. На счет «три» все вместе атакуем в ближнем бою.
– Передай вашему снайперу, чтобы первыми выбил яутов, – прошелестела «ракушка» голосом Инге Далине. – Они самые опасные бойцы.
– Знаю, – сквозь зубы сказал Ракета. – Не дурак.
– Уверен? – подколол Квилл. – Слышь, снайпер, запасное оружие захватить не догадался? Или будешь сражаться зубами и когтями, как дикие предки?
– Нужно смазать ему когти ядом кураре, – предложил суровый Дракс.
– И зубы заодно. Так что насчет запасного ствола?
Ракета полез в баул. И выволок оттуда громадный револьвер, на сизом металле которого вилась полустертая надпись «Фройнд».
– Они начинают! – вскрикнула Инге по рации.
– Мы тоже, – буркнул Ракета, досылая патрон.
Первый выстрел свалил яута-изгоя, едва тот поднес изогнутый клинок к животу Гаморы. Зеленая кровь, обильно плеснувшая из простреленного черепа, на зеленой коже Гаморы смотрелась совершенно неэффектно. Вторая титановая стрелка снесла затылок яуту, склонившемуся над криокамерой, срикошетила от карбоновой станины со снопом ярких искр и заляпала весь белоснежный пластик саркофага фосфоресцирующими потеками. Вот тут уже аудитория очнулась. Поэтому третий выстрел ушел в молоко.
Сайнжа работал под стеллсом, поэтому что и как он делает – со стороны было понятно лишь по внезапно опрокидывающимся телам и разлетающимся кровавым брызгам. У Инге был табельный лайтер. Оружие неплохое, но не самое прицельное и дальнобойное, поэтому она просто бежала на приходящую в себя толпу и стреляла, стреляла, стреляла… Прежде чем начали стрелять в ответ, ей удалось свалить пять или шесть сектантов. Потом над левым плечом с шипением пронесся разряд плазменника, а в грудь, будто кувалдой, ударил пакет из игольника на короткой дистанции. Бронежилет выдержал, но удар опрокинул Инге Далине навзничь.
Ее прикрыл Дракс. Со своими ножами татуированный краснокожий гигант сам казался воплощением свирепого божества. На Дракса навалились скопом, с ревом рубя его всем, что попадалось под руку. Тот защищался эффектно и эффективно.
Звездный Лорд, двигаясь между противниками легко и поразительно быстро, как в танце, опустошал с обеих рук батареи своих разрядников. По нему стреляли в ответ, однако попасть по неимоверно верткой цели, крутящейся в толпе… Особенно Квилл был благодарен идиоту, принявшемуся поливать его длинными очередями из древней автоматической винтовки. Придурок выскосил с полдюжины своих, пока разрядник Квилла не поставил точку в его пустом и ненужном бытии.
Сайнжа сцепился с последним из яутджа, и доблестному Хранителю Копья Первого Дома приходилось несладко. Первый же обмен ударами вышиб Сайнжу из стеллс-режима, второй – выбил из его рук копье, которое, крутясь, полетело в дальний конец зала. С лязгом выскочили из запястных креплений зазубренные клинки, столкнулись, рассыпая искры. Изловчившись, Сайнжа нанес противнику могучий удар в жвала – но пропустил пинок по внутренней стороне бедра, заставивший яута с болезненным рыком припасть на одно колено.
Из-за его спины мохнатой ракетой вылетел Ракета. Гигантский револьвер енот то ли забыл, то ли пролюбил, а может, «Фройнд» был ему элементарно тяжел. Так или иначе, безоружный Ракета с визгом пролетел над плечом Сайнжи и вцепился в единственное доступно-уязвимое по его силам место изгоя. А именно – в шикарные кожистые дредлоки, живописной копной свисающие с черепа всякого уважающего себя яута. Только поэтому клинок, ударивший сверху вниз в коленопреклоненного Сайнжу, не пробил ему макушку, а лишь оцарапал скулу.
Полцентнера кусающейся и царапающейся енотятины, повисшей на дредах – это больно даже для яута. А может быть, донельзя унизительно, но в любом случае совершенно неожиданно. Вместо того, чтобы ударить ножом за спину или просто руками сломать мохнатому агрессору хребет, яут-изгой совершил неуклюжий тактический маневр, с разбегу ударив лобастой башкой в стену. Вероятно, этим ударом он рассчитывал раздавить противника. И ему бы это даже удалось – не соскочи Ракета с его загривка за полсекунды до. Удар, однако, получился на славу. И громкий хруст костей.
– Место для удара головой, – радостно прокомментировал Ракета, указывая на стену, где расплывалась большая зеленая клякса с ошметками мозгов.
Его слова прозвучали неожиданно громко. Бой был окончен.
Дракс, яростно сопя, выбирался из-под груды тел, покрытый с ног до головы кровью – как своей, так и чужой. Квилл, скривившись, оценивал несовместимые с жизнью повреждения, понесенные его костюмом. Инге первым делом бросилась к Рут, пытаясь ослабить тросы, удерживающие подругу в воздухе.
– Эй, не спеши так, – попросил Квилл. – Такой прекрасный вид, любовался и любовался бы. Дай хоть пару фоточек щелкнуть.
Рут, вращающаяся на кресте вокруг своей оси, из-за маски достойно ответить не могла и только оттопырила средний палец.
– Слышь, Сайнжа, – енот был невыносимо горд собой. Не всякий день удается спасти жизнь яутскому охотнику. – Это что же получается – я только что трех яутов в одиночку заохотил! Я могу им отпилить башки и повесить у себя над кроватью, чтоб кошмары не снились?
– Ты не воин яутжа, – мрачно отвечал навигатор. Сайнжу одолевали те же раздумья, но, в отличие от енота, приятными они не были. – Тебе нельзя. У вас иные традиции.
– Какая досада. Но хоть ожерелье из ихних, эээ… клыков сделать? Перед девками понтоваться.
– Ожерелье… ладно, можешь.
– Эй, – окликнула Рут. Инге успела снять ее с подвеса, Гаморе помог Дракс, и теперь обе девы, стоя полностью обнаженными в мужской компании, отчаянно старались делать вид, что все так и должно быть. Она провела ладонью по мутному пластику криогенной камеры, стирая потеки зеленой яутской крови. – Идите сюда. Что-то же мы нашли.
***
Стазисная камера была невообразимо древней. Двести лет – весьма долгий срок. Тем не менее, она работала. Системы жизнеобеспечения помаргивали сонными зелеными огоньками.
– Быть того не может, – ахнула Рут, вглядываясь в окошко саркофага. – Это же… это же сам Гаммельн Куртц!
– Хочешь сказать, он жив? – недоверчиво спросила Гамора.
– Почему нет? – Инге пожала плечами. – Сайнжа пролежал в заморозке семьдесят лет и прекрасно себя чувствует. А предки строили на совесть.
– Двести лет… – пробормотала Рут. – Не может быть.
– Меня смущает другое, миз Вебер, – вмешался Звездный Лорд. – Такая забавная цепочка событий. На «Морже» была эпидемия цереброспазма. Массовое помешательство. Полковник был болен. Эти люди… поклонявшиеся ему… тоже, мягко говоря, нездоровы. Были. Я усматриваю здесь прямую взаимосвязь. Вы уверены, что мы хотим вскрыть этот ящик Пандоры?
– Согласен, – прогудел Сайнжа. – Сжечь вакуумной гранатой. Не открывая.
– Нет! – вскрикнула Рут Вебер.
– Нет! – одновременно с ней запротестовал Ракета.
– К тому же у нас нет вакуумных гранат, – добавил Дракс.
– К тому же оно и само открывается, – хмыкнула Гамора.
Зеленые огни на постаменте сменились желтыми, еле слышное гудение стало громче, крышка чуть дрогнула, высвобождаясь из герметичных пазов. Не сговариваясь, вся команда искателей приключений поспешно попятилась.
Полковник Куртц при жизни был настоящим гигантом. Он несколько усох за два столетия, но остался таковым и после смерти – ибо то, что лежало в криокамере, безусловно, живым быть не могло. Глаза под закрытыми веками запали так глубоко и пергаментная кожа на щеках так усохла, что лицо напоминало череп в обрамлении жидких седых волос. Руки Гаммельна Куртца были сложены на груди, и под ними покоился огромный револьвер – брат близнец того «Миротворца», что сейчас тискал в лапках Ракета. А еще на полковнике был странный головной убор – скорее тиара из материала, цветом и текстурой похожего на янтарь, но переливающегося, как ртуть, украшенная яркими камнями удивительно чистых спектральных цветов.
