Текст книги "Принц наемников"

Автор книги: Джерри Пурнелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Не очень много. Минуту или две, – сказала Урсула. – Мне нужно было отыскать платье. И спальня выходит не на саму веранду. У нее свой маленький балкон, откуда ступени ведут на веранду. Было очень темно, огни на веранде погасили, и мне понадобилось какое-то время, чтобы спуститься по ступенькам. И я совсем не торопилась. Правда, полковник…

– Итак, вы шли по веранде, пока не увидели вертолетную площадку, но вертолета на ней не было. Что случилось потом?

– Почти ничего. Я ничего не увидела и потому вернулась на балкон. Мой… Оскар ждал меня там, и мы вошли внутрь.

– Понятно. И вы говорите, что проснулись от звука, похожего на гром?

– Ну, мне вначале показалось, что это гром. Но он был не такой громкий и гремел гораздо дольше, чем обычный гром.

– И грозы не было.

– Нет. Ночь была тихой и спокойной.

Фалькенберг взял очки без оправы и надел их. С минуту изучал карту.

– Этот прием. Кто был среди гостей?

– Полковник, так ли уж это важно? – спросил Лисандр.

– Думаю, да.

– Все в порядке, – сказала Урсула. – Это был… прием по случаю шестнадцатилетия Оскара Гирерда. Присутствовали с десяток плантаторов с сыновьями. Мальчики почти все в возрасте Оскара. Но все разъехались в полночь.

– Все? Никто не остался на ночь?

– Ну, сейчас подумаю. За завтраком было много народу. Надзиратели, управляющие и… Йонкир ван Хоорн и его сын еще были там.

– Надзиратели и управляющие, – сказал Фалькенберг. – Какие-нибудь военные?

– Не думаю… ну, были, конечно, охранники самого Гирерда. По крайней мере мне они показались охранниками.

– В форме?

Она пожала плечами.

– Стандартный камуфляжный комбинезон. Ничего такого, что я бы узнала.

– Постарайтесь вспомнить, – сказал Фалькенберг. – Значки? Нашивки?

Она покачала головой.

– Ничего не могу припомнить.

– А были ли у них серьги в ушах?

– А что… да, теперь, когда вы спросили. Не совсем серьги. Что-то вроде ошейников. У двух охранников…

– Серьги в виде собачьих ошейников, – сказал Фалькенберг.

– Откуда вы знали? – начал Лисандр. – А. Конечно. Бульдоги Бартона…

– Когда-то это было их официальное название, – сказал Фалькенберг. – Может, и до сих пор остается. Какими бы вы сделали серьги «бульдога»? – Он покачал головой. – Меня удивляет одно или два обстоятельства. Мисс Гордон, какая была погода в день приема?

– Ужасная. Одна из последних сильных бурь периода сбора урожая, а дождь шел всю неделю. Мы не были уверены, что я туда доберусь.

Фалькенберг быстро что-то набирал.

– И на будущее тоже предсказывали плохую погоду.

– Не знаю. Но наверно…

– Я не гадаю. – Он жестом указал на экран с данными. – Вот. Они знали, что у них всего одна ночь хорошей погоды по крайней мере на несколько дней вперед. Тем не менее кажется исключительно неразумным проводить операцию в присутствии чужаков. Каким образом… как вы получили приглашение на этот прием, мисс Гордон?

– Полковник, мне кажется…

– Ваше высочество, мисс Гордон, я задаю эти вопросы не из праздного любопытства.

– Я была… приглашена… Йонкиром ван Хоорном.

– Непосредственно?

– Нет, сэр. – Она поджала губы. – Меня привезли на ночь из «Хилтона».

– Понятно. А могли они это сделать, не посоветовавшись с Гирердами?

– Обычно так не делают, но такое бывает. – Она быстро посмотрела на Лисандра и продолжала: – Это было не в первый раз.

– Спасибо.

– Полковник…

– Простите, ваше высочество. Мне нужно было установить, Гирерды ли невероятно глупы, или у них не было выбора. Мисс Гордон, теперь меня удивляет только одно: что вам позволили живой покинуть дом.

– Я… – Она вздрогнула. – Я об этом никогда не думала.

– Несомненно, для этого были причины. Вас хватились бы ваши наниматели и…

– И другие, – кончила за него Урсула.

– Да. Что ж. Возможно, вы оказали нам неоценимую услугу, – сказал Фалькенберг. Он снял очки и повернулся к Лисандру. – Ваше высочество. В сложившихся обстоятельствах я предлагаю мисс Гордон остаться гостьей полка. В «Хилтоне» ей небезопасно.

– Но я должна вернуться! – возразила Урсула. – Мой контракт…

– Сомневаюсь, что вас теперь должен тревожить ваш контракт, – сказал Фалькенберг. – Мы его выкупим.

– Но… мне нужна работа. Наверно, сейчас это уже неважно. «Хилтон» не станет держать девушку, болтающую о клиентах.

– Думаю, у вас не будет недостатка в других вариантах, – сказал Фалькенберг. – Если понадобится, мы обсудим этот вопрос с губернатором Блейном. – Он встал. – А теперь прошу меня извинить…

– Конечно, полковник. – Лисандр тоже встал. И когда открывал перед Урсулой дверь, услышал, как Фалькенберг быстро заговорил в интерком.

XVII

Капрал Тентон услышал слабое пощелкивание в левом ухе. Он прикоснулся к приборам управления в нагрудном кармане.

– Сарж, – прошептал он в микрофон, прикрепленный к горлу. – Принимайте сообщение.

Сержант Мисковски еле заметным движением подтвердил, что услышал. Он не посмотрел на Тентона, продолжая разговаривать со старостой деревни. Такого черного человека, как Этьен Леду, Мисковски никогда не видел. Леду далеко за сорок, но у него по-прежнему стройная талия, и мощная бочкообразная грудь. Говорил он на превосходном англике, но иногда переходил на местный диалект куни, обращаясь к другим жителям деревни или к Парди, а потом без малейшей паузы снова переключался на англик. Голос у него был певучий и удивительно высокий. «Крепкий парень, – подумал Мисковски. – Мог бы стать хорошим боксером».

– Да, мы оставим немного пенициллина, никаких проблем, – сказал Мисковски. – И средство от грибка. У нас с собой его много.

– У людей майора Бартона тоже, – сказал Леду. Он поставил чашку с чаем на стол и широко улыбнулся. – Во имя своих людей я радуюсь тому, что вы пытаетесь меня подкупить.

Мисковски улыбнулся в ответ.

– А я рад, что с нами ваш племянник.

– Бьюфорд честолюбив, – сказал Леду. – А чего может добиться честолюбивый мальчишка в таком месте? – Из открытого тростникового павильона, в котором они сидели, он посмотрел на продолговатую поляну, и улыбка исчезла. Мисковски проследил за его взглядом. На двухметровых сваях стояли тростниковые хижины. На противоположной стороне поляны располагался длинный дом на невысокой платформе. В одном углу поляны колодец, а в центре почерневшее углубление для костров, выложенное камнями и окруженное скамьями и столами, похожими на столы для пикника.

– Мне это нравится, – сказал Мисковски. – Я видел на картинках, как живут в джунглях на Земле. Тут не так уж плохо.

– Если вам нравятся джунгли, совсем неплохо, – сказал Леду. Он помолчал, и Мисковски показалось, что Леду принял решение. – Сержант, позвольте быть с вами откровенным. Мы не можем вам помочь. Какова бы ни была причина вашей ссоры с майором Бартоном, мы не хотим в этом участвовать. Мы не владеем этой землей. По правде говоря, мы ничем не владеем. Мы живем здесь, потому что плантаторы считают, что наше выселение не стоит необходимых для этого усилий….

– Это я знаю, – сказал Мисковски. – Старик… капитан Фрейзер… рассказал нам. Может, мы сможем поговорить об этом с губернатором.

Леду рассмеялся.

– Вы очень добры, сержант. Но не могу поверить, что губернатор решит ради нас нажить себе врагов.

– Может, и нет. – Мисковски отпил из чашки. Позади капрал Тендон извинился и пошел в туалет за длинным домом. – Но капитан Фрейзер говорит, что губернатор славный малый. А местные плантаторы и так уже с ним на ножах. Они наняли Бартона.

Леду принялся наливать еще чай, и Мисковски ждал. Во время обучения его приучали к терпеливости. На тюремной планете не принято задавать много вопросов, да и большую часть истории ему уже рассказал Парди. Леду, отец Парди и еще несколько человек увели в джунгли группу осужденных, у которых кончился срок, увели как можно дальше от плантаций, но все же сохранив возможность в случае необходимости вернуться на дорогу. Теперь большинство жителей деревни не желает иметь ничего общего ни с дорогами, ни с тем, что находится в их конце; они проделали слишком большую работу, расчищая джунгли и строя дамбы на ручьях, чтобы переселяться.

Никто не знал, сколько существует подобных деревень. На снимках со спутника их видно несколько сотен, но в основном гораздо более мелких: две-три семьи, не больше. Парди говорил, что поселок его дяди – один из самых крупных, в нем, считая и детей, почти двести человек.

– Еще несколько лет, и вас станет больше, чем плантаторов, – сказал Мисковски.

Ответа Леду он не услышал: в ухе раздался голос Тентона.

– Сарж, у нас новый приказ. В пятидесяти километрах на юго-запад, на берегу моря, плантация. Капитан хочет, чтобы мы как можно быстрей перебрались туда. Задача первоочередная и неотложная.

Черт побери. Мисковски постарался припомнить карту. Прямо через джунгли на юго-запад. На карте никаких троп. Может, они какую-нибудь найдут. Придется найти. Он сделал жест остальным. Оставить припасы и немедленно выступать. Будем надеяться, что Леду не сочтет их невежливыми.

– Никакой тропы, – бормотал Мисковски. – Если им срочно нужна там группа, могли бы перебросить по воздуху.

– Капитан Фрейзер говорит, что это невозможно, – сказал Тендон. – Полк считает, что за тем местом очень внимательно наблюдают.

– Но что там такое? – спросил Клаудуокер.

– Я ведь не мог спрашивать, верно? Нам разрешили только передать сигнал, что приказ получен. Еще одно: мы должны днем и ночью следить за появлением вертолетов. При появлении вертолета разрешается нарушить радиомолчание.

– А нас не будут поджидать мятежники? – спросил Парди. – Если мы слышим штаб, они тоже могут услышать.

Мисковски знаком велел молчать, пока они шли по чаще. Когда подлесок поредел, снова можно было говорить.

– Нет, – сказал Тендон. – Вот что происходит, когда нам посылают луч, который нас находит. Не точно, но мы на его линии. Они направляют луч туда, где, по их мнению, мы находимся. Я улавливаю его и настраиваю прибор. Тот посылает сигнал, который ловят наши. Тогда они сужают луч так, что, когда он доходит до нас, его ширина не больше десяти метров. Всякий, кто хочет нас подслушать, должен оказаться между нами и передатчиком. Это очень маловероятно.

– К тому же передача кодируется, – сказал Мисковски.

– Ага. – Парди всмотрелся в заросли и свернул направо… – Внимание впереди. Что-то в грязи.

– Вимы? – спросил Клаудуокер.

– Может, просто бревно, – сказал Парди. – Но лучше не проверять.

Мисковски вздрогнул и поднял штык на уровень груди.

– Парень, я рад, что ты с нами.

Они молчали, пока не миновали небольшую открытую площадку, залитую грязью.

– Если все получается хорошо, почему мы не можем точно так же отвечать им? – спросил Парди.

– У нас с собой нет оборудования. Невозможно точно нацелить луч, – объяснил Тендон. – Конечно, будь у меня ровная платформа и достаточно времени, чтобы установить приборы, я мог бы засечь луч, но бесполезно пытаться делать это из уборной в деревне твоего дяди.

Они пошли дальше. Парди шел впереди. Густая грязь засасывала сапоги, но колючий подлесок ничего не мог поделать с нейлоном обмундирования. Через час Парди остановился и подождал Мисковски.

– Сарж, джунгли становятся гуще. Мы затратим много времени.

– Дьявольщина. Мы и сейчас идем не быстро.

– Но пойдем еще медленней.

– Да, вижу. Ничего не поделаешь.

– Кое-что можно, сарж. К востоку от нас вода. Не помню: далеко ли? Но не дальше пяти километров. Ручей в низине. Течет мимо деревни и вниз до самого моря. Можно пройти туда и плыть в лодках.

– В лодках? А где мы возьмем эти лодки?

– Я могу вернуться и взять их взаймы, пока вы будете добираться до воды. Потом приведу лодку и прихвачу вас.

– Не знаю, – сказал Мисковски. – Тендон, что сказали относительно наблюдения за тем местом?

– Все так, сарж. Парни Бартона, вероятно, следят за всей местностью вокруг плантации. Возможно, вертолетные патрули, но может, и нет.

– Парди, как близко эта река…

– Не река, сарж. Скорее проток…

– Река, проток, ручей – без разницы. Насколько близко он подходит к плантации?

– Он течет по открытой местности в шести километрах к юго-востоку, но нам так далеко не забраться. Там слишком глубоко. Можем выйти восточнее плантации – и напрямик. Джунгли там частые, как здесь, но идти около километра, не больше.

– Парень говорит дело, сказал Клаудуокер. – Мы за день больше двадцати километров в этих джунглях не пройдем, как бы ни старались. Может, и столько не осилим.

– Верно, – сказал Парди. – Лодки сберегут нам день, а то и два.

Мисковски пристально посмотрел на Парди.

– Ну… Ладно. Клаудуокер, пойдешь с ним.

– Он мне только помешает, сарж, – сказал Парди.

– Хорошо. Как ты узнаешь, где нас встретить?

– Вы пойдете прямо на восток, – ответил Парди. – До низины доберетесь к темноте. Пропустить не сможете: вода будет по пояс. Заночуйте там. Я выйду на рассвете. Мне потребуется не больше двух часов. Ждите меня.

– Хорошо, только на рассвете не выходи. Дай нам еще пару часов – вдруг мы доберемся до места не так быстро, как ты. Понятно?

– Да, сарж!

Мисковски и остальные смотрели вслед Парди; тот исчез в подлеске, который они только что миновали.

– Неплохо, – сказал Овасси.

– Да, парень справится. Ладно. Нам предстоит попотеть.

* * *

Световая указка капитана Роттермилла двигалась по изображению на стене ситуационной комнаты.

– Подходящее расположение, – сказал капитан. – Глубокая вода с юга. С трех остальных сторон невысокие холмы. Во всех направлениях на сто километров густые джунгли. Одна узкая дорога ведет на северо-запад, где соединяется с главной дорогой на Дагон. Большая плантация, шесть зарегистрированных вертолетов, оживленное вертолетное движение.

– Заметили что-нибудь новое на снимках со спутника? – спросил Иен Фрейзер.

– Ничего, – ответила лейтенант Свенсен.

– Ничего серьезного, – сказал Роттермилл. – Но я тут немного покопался. Смотрите.

На столе появилась сделанная со спутника фотография поместья Рошмон, сменившаяся компьютерным изображением главного здания поместья и холма, на котором оно стоит. Очертания с одной стороны холма рядом с вертолетной площадкой стали отчетливей и раскрылись.

– Очень большое увеличение, – сказал Роттермилл. – Разумеется, никаких доказательств. Если здесь есть дверь? Они постарались использовать материал, который в инфракрасном излучении дает тот же сигнал, что окружающие камни. Ни одной прямой линии. Это трудно устроить, но возможно.

– Глубокая вода, – сказал Фалькенберг. – Насколько глубокая?

– Двадцать-тридцать метров, – ответил Роттермилл. – Может, больше. Карты этого района неточны. Меньше пятидесяти, больше двадцати.

– Достаточно, – негромко сказал Фалькенберг. Он наклонился, разглядывая снимок. – Здесь три строения. Пристань?

– Что-то вроде плавучей платформы, сэр, – сказала лейтенант Свенсен. – Можно использовать как причал. Полковник, вы считаете…

– Совершенно верно, – сказал Роттермилл.

– Несомненно, это весьма необычно, – сказал Фалькенберг. – Только глупцы регулярно выходят в глубокие воды на

Таните. Может ли посадочный корабль использовать эту воду, капитан?

– Трудный вопрос, сэр, – ответил Роттермилл. – Залив достаточно длинный. Может, чуть узковат. Зависит от типа посадочного корабля.

– А может ли здесь действовать какой-нибудь посадочный корабль с Танита?

– Никоим образом, полковник. Этим корытам нельзя садиться и в плавательный бассейн. Опуститься они могут, но уж никак не взлетят.

– Но военный корабль может приводниться и взлететь, – сказал Фалькенберг. – Особенно если груз не слишком большой.

– Да, сэр. Я думал об этом, но на Таните нет ни одного посадочного корабля морской пехоты СВ, – сказал Роттермилл. – Я проверил. С самого начала не было, а крейсер, который улетел неделю назад, взял с собой все свои шлюпки.

– Вы в этом уверены?

– Да, сэр.

– Хорошая работа. Сомневаюсь, чтобы капитан Андреев мог участвовать в заговоре против Флота, но полезно знать наверняка. После отлета «Киреева» не было никаких кораблей?

– Нет, сэр. По крайней мере офис губернатора ни о чем подобном не сообщал, а они должны нас извещать о всех переменах в космическом движении.

Фалькенберг нахмурился.

– Сезон сбора урожая почти закончился, убрано свыше девяноста процентов. Скажите мне, капитан Роттермилл, Эйс Бартон – дурак?

– Нет, сэр.

– Совершенно верно. Так что же он намерен делать с этим… грузом?

– Мы всегда знали, что за ним должен прийти корабль, – сказал майор Севедж.

– Никаких сомнений, майор, – подтвердил Роттермилл. – Другого способа превратить урожай в наличность не существует.

Он выдвинул из стола клавиатуру и начал что-то набирать.

– Корабль должен прийти быстро, – сказал капитан Фаст. – Чем дольше они будут ждать, тем вероятнее разные неприятные случайности. Например, нападение на Рошмон. Полковник, объявить тревогу?

Фалькенберг нахмурился.

– Джереми?

– Первая ступень. Готовность к выступлению, – сказал майор Севедж. – Но пока выступать не нужно. Что бы ни планировал Бартон, у него определенно есть противовоздушная защита плантации.

– Согласен, – сказал Фалькенберг. – Эймос, прошу вас…

– Да, сэр. – Капитан Фаст быстро печатал на клавиатуре компьютера.

– Жаль, что у нас нет боевой шлюпки морской пехоты, – сказал Джереми Севедж. – Это удивило бы Бартона.

– Сэр, а нельзя ли занять на «Кирееве»? – спросила лейтенант Свенсен.

Фалькенберг усмехнулся.

– Изобретательно, лейтенант, но боюсь, мы не можем ждать такого сотрудничества со стороны капитана Андреева. К тому же он теперь на полпути к точке Олдерсона.

Роттермилл поднял голову от клавиатуры.

– Никаких кораблей не ожидается в течение месяца, полковник.

– Плохо. – Фалькенберг провел рукой по редеющим волосам соломенного цвета. – Черт побери, должны же они что-то сделать с этим проклятым урожаем, когда соберут его… Капитан Фаст, соедините меня с губернатором. Используйте скремблер.

– Сэр.

– Иен, когда ваши парни доберутся до плантации? – спросил майор Севедж.

– Удивлюсь, если они не окажутся поблизости до вечера среды.

– Четыре дня, – сказал Роттермилл. – Как будто подходит. Там очень густые джунгли.

– Офис губернатора Блейна, сэр.

– Спасибо. Говорит Фалькенберг. Добрый день, миссис Чанг. На самом деле мне нужно поговорить с губернатором. Да, спасибо, я подожду… А, добрый день, губернатор. Да. Да, возможно, очень важное. Не по телефону. Не хотите сегодня поужинать с нами? – Он взглянул на капитана Фаста, тот кивнул. – Вы окажете честь офицерской гостиной… Да, это может оказаться очень важным. С удовольствием покажу вам. Отлично. Значит, в восемнадцать тридцать. Еще одно дело. Конечно, это не ваша забота, но нам нужно расписание всех кораблей до конца года. Да, как можно быстрее… Да, конечно. Может, мне поговорить с ней непосредственно? Хорошо, я подожду. – Фалькенберг нажал кнопку, прерывающую подачу звука в микрофон. – Когда трубку возьмет миссис Чанг, я спрошу ее. Включите запись.

Лейтенант Свенсен раскрыла блокнот и достала ручку.

– Да, полковник? – Усиленный громкоговорителем голос Энн Чанг заполнил помещение. – Чем могу быть полезна?

– Нам нужно как можно быстрее полное расписание кораблей, – сказал Фалькенберг. – С этого дня и до конца года.

– О… конечно, полковник. Но вы ведь знаете, что не все движение идет по расписанию…

– Да, конечно, – нетерпеливо ответил Фалькенберг.

– Отправлю вам копию всего, что у нас есть в данный момент. Если немного подождете, я за несколько минут просмотрю файлы.

Роттермилл поставил на стол перед собой свой портфель и достал оттуда небольшую пластмассовую коробочку. Нажал кнопку и положил коробочку перед микрофоном Фалькенберга.

– Мы можем подождать, – сказал Фалькенберг. Он взглянул на Роттермилла и приподнял бровь. Роттермилл коротко кивнул.

– Полковник, компьютеры странно себя ведут… что-то непонятное с базой данных, – сказала Энн Чанг. – Позвольте… позвольте перезвонить вам немного позже.

Фалькенберг посмотрел на Роттермилла. Разведчик снова кивнул.

– Хорошо, – сказал Фалькенберг. – Нам очень нужно это расписание. Будем ждать вашего звонка.

– Спасибо, полковник, – сказала Энн Чанг. – Всего несколько минут. Благодарю за проявленное терпение…

– Не за что. До свидания. – Фалькенберг выключил связь, потом проверил, действительно ли она отключена, и снова посмотрел на Роттермилла. – Ну?

Роттермилл повернул анализатор напряжения голоса так, чтобы Фалькенберг мог видеть шкалу. Стрелка зашла далеко на красную зону.

– Полковник, она очень испугалась.

– Что вас заставило заподозрить? – спросил Иен Фрейзер.

Роттермилл пожал плечами.

– Проведите достаточно допросов, и у вас появится способность это чувствовать. Но, конечно, это не точно. Проклятый скремблер может исказить картину. Но готов поспорить на обеды за неделю, эта женщина что-то скрывает. И на обеды за три дня – что это имеет отношение к расписанию движения кораблей.

Джереми Севедж рассмеялся.

– Роттермилл, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь стал с вами спорить, что бы вы ни говорили. Я уж точно не стану.

Роттермилл стал серьезен.

– Полковник, можно ли провести еще один разговор без скремблера?

– Конечно.

Капитан Фаст почесал голову.

– Полковник, если главный администратор в заговоре с мятежниками…

– Мы этого не знаем, – сказал Роттермилл.

– Но это вероятно? – спросил Эймос Фаст.

– Когда Роттермилл готов биться об заклад? – сказал Иен Фрейзер. – Боже, вы считаете, что она поставляет Бартону информацию со спутника? Неудивительно, что они засекают мои патрули!

Капитан Фаст негромко присвистнул.

– Полковник, не отправить ли штабной взвод охраны, чтобы она не сбежала?

– Пожалуй, немного преждевременно, – сказал майор Севедж. – Но если все подтвердится…

– Я попрошу губернатора захватить ее с собой к нам на ужин, – сказал Фалькенберг.