Текст книги "Затаившаяся змея"

Автор книги: Джери Уэстерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

В открытую дверь Криспин увидел слабый свет, упавший на верхние ступеньки. Улыбка Уинкома раздражала, но выбора не было. Криспин с неохотой опять забрался за бочку («Прячусь как крыса», – подумалось ему) – как раз в тот момент, когда на лестнице появился помощник шерифа.

– Милорд?

– Тут ничего нет. Вы все можете возвращаться в Ньюгейт. Я хочу еще немного потолковать с хозяином гостиницы.

Мужчина ушел, и Криспин выглянул из своего убежища. Джек стоял в дверях, наполовину освещенный огнем очага из зала таверны. Он пристально наблюдал, пока не ушел последний из людей шерифа, и только тогда кивнул Криспину, что путь свободен.

Криспин выбрался из тени, посмотрел на Уинкома и нехотя сунул кинжал в ножны.

– Благодарю вас, господин шериф. Доверять бывает нелегко.

– Я никогда не говорил, что доверяю тебе. Преимущество по-прежнему на моей стороне. Если ты не вернешь Венец, твой драгоценный хозяин таверны и его жена окажутся в тюрьме по обвинению в измене. – Уинком снова улыбнулся во весь рот. – Никакого риска. Как видишь, я прекрасно тебя понимаю. – Улыбка погасла. – Поторопись. Я устал от всего этого.

Гнусный негодяй. Криспин бочком проскользнул мимо шерифа, ожидая, словно какой-то непослушный школьник, тычка, и поднялся по лестнице.

– Идем, Джек.

Криспин увидел Гилберта и Элеонору, которые молча сидели в темном зале таверны, и Нэда, примостившегося на табуретке у двери. Нэд смотрел на Криспина, словно он был сам Спаситель. Ничего подобного. Если Криспин на что и способен, то обречь их всех на несчастья.

Задвинув подальше страх, Криспин сосредоточил все внимание на своей задаче. Он встал у двери и знаком приказал Джеку открыть ее. Он увидел, как Джек вышел на залитую лунным светом улицу и тщательно осмотрелся по сторонам. Повернув к Криспину бледное лицо, он сдержанно кивнул.

Криспин осторожно выскользнул на улицу и поежился от холода. В тысячный раз он пожалел об оставленном на кухне плаще, но поделать ничего не мог. Он был, однако, благодарен за темноту, потому что меньше любопытных глаз заметит его, когда ставни закрыты и можно спрятаться в тени.

Криспин перешел на бег, Джек трусил за ним, стараясь не отставать. Никто ничего не говорил. Ничего и не требовалось говорить. Оба они прекрасно понимали создавшееся положение. Возвращение Венца представлялось теперь ничтожной платой за жизнь их друзей. Криспин надеялся, что выкупит и свою жизнь.

Путь им освещала луна, сияющая над грязными улицами, как украшенный лентами маяк. Криспин и Джек свернули в Чипсайд и через него вышли к Шамблзу. Проходя по темным улицам мимо притихших лавок, Криспин внезапно почувствовал себя так одиноко, как давно уже не чувствовал. Окна в лавке торговца домашней птицей, примыкавшей к мастерской жестянщика Мартина, были закрыты ставнями. Из недр погруженного в тишину дома не донеслось даже тихого кудахтанья, когда они проходили мимо. У Мартина окна тоже были закрыты ставнями и заперты, хотя из-под нижнего края ставня пробивалась полоска света, где, судя по всему, оставили свечу.

Криспин достал из кошелька ключ. Как можно тише он поднялся по лестнице, стараясь избегать скрипучих ступеней. Джек молча следовал за ним. Если уж в чем этот парень и преуспел, так это в умении таиться.

Криспин достал ключ, но тот выскользнул у него из пальцев и звякнул об пол. Криспин, сморщившись, повернулся к Джеку, и они оба застыли, ожидая, что тени оживут и бросятся на них. Когда же ничего не случилось, Криспин опустился на колени и, ругаясь себе под нос, стал шарить в темноте по деревянной площадке, пока не наткнулся на металл. Потирая болевшее плечо, Криспин выпрямился, наконец-то сунул ключ в замок и открыл дверь.

Одного взгляда на груду соломы в углу было достаточно, чтобы понять – реликварий лежит на прежнем месте. Криспин направился прямиком к очагу. Торф прогорел до золы, но все еще источал тепло. Встав на одно колено, Криспин сунул руку в огневую коробку, провел пальцами по выступу, а затем полез в очаг, изогнувшись, вытягиваясь. Торфяные уголья поджаривали спину и душили клубами дыма и взметнувшимся пеплом. Пальцы скребли по кирпичам, а внутри медленно нарастала паника.

Все напрасно. Венец исчез.

Глава 20

– А не мог он сгореть?

Оттолкнув Криспина, Джек поискал сам и даже не заметил, как у него загорелся плащ.

Криспин вытащил парня из очага и затоптал огонь.

– Никому не поможет, если ты сгоришь. – Он сел на пол. – Кто-то его унес. Кто знал, что Терновый венец у меня?

– Вы. Я. Те девушки. Шериф. Кто еще?

– Кто еще? Никто. Кто мог догадаться?

Джек вскочил.

– Аббат Николас! Он догадался.

– Да, но он не стал бы его красть, не стал бы и подсылать кого-нибудь. Кто еще? Помоги мне, Джек.

– Не могу… больше никто о нем не знал. Ни мастер Гилберт, ни мистрис Элеонора не угадали бы, где тайник.

– Верно. Венец был спрятан. Только доведенный до отчаяния человек…

Доведенные до отчаяния люди. Кровь Господня!

Криспин встал и направился к двери, потом остановился. Если он задержится, проверяя свою догадку, Гилберт и Элеонора подвергнутся опасности.

– Джек, мне нужно, чтобы ты пошел в «Голову короля».

– Зачем это?

– Там живут французы. Мне нужно, чтобы ты за ними проследил. Хотя, может быть, уже слишком поздно.

– Понятно, хозяин. Это они унесли Венец?

– Это лишь догадка. Но их таинственный четвертый компаньон вполне мог рассказать им обо мне. Они мог ли прийти сюда для разговора и сами обнаружили Beнец. Во всяком случае, я не могу отбросить эту возможность, не проверив. Последи за ними, Джек. Не выпускай их из виду.

– А где будете вы?

Криспин обвел взглядом свою каморку. Увидит ли он ее еще когда-нибудь?

– Если повезет, то не в Ньюгейте. И в «Кабаньем клыке» я не останусь. Я уже и так причинил им столько неприятностей. – Он провел пальцем по рукояти кинжала, лаская ее гладкую поверхность. – Ты найдешь меня в «Чертополохе».

Джек уже двинулся к двери, но Криспин схватил его за плечо.

– Джек, если меня арестуют, не оставайся здесь. Уходи. Уходи из Лондона.

Криспин никогда не видел у Джека такого трагического лица. Он и сам прикусил губы, чтобы не выдать обуревавшие его чувства.

– Уйти из Лондона? Да куда же я пойду?

– Не знаю. Ты смышленый парень, справишься.

– Но, хозяин, я никогда вас не брошу.

– Джек, если меня арестуют, некого будет бросать. Тебе придется самому о себе заботиться.

– Ноя вас не покину. Я не дам вам умереть в одиночестве.

Глаза Джека наполнились слезами. Две крупные слезы скатились по грязным щекам.

Криспин закрыл глаза и ругнулся.

– Не надо, Джек. У нас нет времени. Просто пообещай мне, что ты покинешь Лондон. Это приказ!

– Я не дам такого обещания!

Он стряхнул с плеча руку Криспина и бегом кинулся вниз по лестнице.

Криспин тыльной стороной ладони вытер глаза и с судорожным вздохом отвернулся от двери. Взял сумку курьера с двумя ящичками и повесил на плечо. Поспешно спустился вниз, надеясь еще увидеть Джека в последний раз, но мальчишка оказался чересчур проворным. На улице, погруженной в серо-голубой сумрак, не было никого и ничего, кроме серебристых отблесков луны в лужах.

Криспин спросил себя, как он оказался в такой ситуации, не его ли грехи тому виной. Набожным он не был: по чести говоря, чаще всего его молитвы превращались в обращенные к Всевышнему кощунственные тирады, – но, подняв взор к небу и подумав о том, что хранилось в ящике, который сейчас лежал в курьерской сумке, висевшей на плече, Криспин в который уже раз спросил себя: «Почему я?»

Почему он снова и снова нарывается на неприятности? Он всегда думает, что поступает правильно, а получается наоборот. Разве в этот раз он не пытался помочь Ричарду? Неужели его намерение было недостаточно добрым, сердце недостаточно чистым?

Криспин остановился, когда завернул за угол и увидел «Кабаний клык». Дом замер во мраке, в окнах было темно, если не считать пробивавшегося сквозь ставни слабого мерцания свечи и огня в очаге. Криспин сглотнул комок в горле.

«Что ж, я хорошо пожил. Не могу сказать, что я выиграл эту гонку, но и не проиграл».

Поправив сумку курьера, он устремился прямо к двери. Она не была заперта, поэтому Криспин открыл ее и вошел. К нему повернулись четыре бледных лица. Поднялся только Уинком.

– Ага! – воскликнул шериф.

Он указал на стол, и Криспин положил сумку, куда велел шериф.

– Господин шериф, мне нужно вам кое-что сказать.

– Да?

Уинком занялся ящичками, особенно золотым. Он поставил его на стол и положил ладонь на крышку. Криспин положил руку поверх руки шерифа. Тот поднял на сыщика вопросительный взгляд.

– Милорд, это ящик курьера… целый, как вы видите. Но Венец, увы, исчез.

– Что? – Уинком откинул крышку и заглянул в ларчик. Выхватил кинжал и сгреб Криспина за оплечье капюшона. – Что за игрушки, Гест?

– Никаких игрушек. Его нет. Украден.

– Это ты его прячешь.

– Нет, милорд. Слово чести.

– Чести? – Он отшвырнул Криспина. – У тебя ее нет! Какой же я глупец, что поверил тебе.

– Я никогда не пожертвовал бы своими друзьями. Возьмите меня, если должны, но, ради святого креста, не причиняйте зла этим невинным людям.

Шериф метнул на Криспина гневный взгляд, повернулся к побелевшему от страха Гилберту, к Элеоноре, цеплявшейся за руку мужа, к Нэду, грызшему пальцы.

– Где этот карманник?

– Венец не у него. Клянусь Божьей Матерью.

– Где же мальчишка?

– Я его отослал. Если я не могу спасти себя…

– Ты благородный человек, да?

– Я же вернулся.

Криспин вызывающе вздернул подбородок, возможно, в последний раз в жизни бросая вызов.

Уинком наклонил голову и поджал губы. Повернулся к остальным.

– Я знал, что ты вернешься.

– Тогда вы должны знать и то, что я не лгу. Яв вашей власти. И это вам известно. Возвращение означало, что я сам иду на виселицу.

– Криспин, – едва ли не проворковал шериф, покачивая головой.

Черт бы побрал этого человека! Шериф хочет его арестовать. На самом деле хочет, чтобы его повесили… Или нет?

Шериф продолжал качать головой, пока улыбка не превратилась в раздраженную усмешку.

– Никогда не встречал такого пройдохи, как ты! – Он прошелся, остановился у очага, снова прошелся, затем остановился перед Криспином и наставил на него палец. – Ты найдешь Терновый венец для меня. Ты вернешь его только мне. Понял? – Шериф посмотрел на Гилберта и Элеонору. – В отношении того, другого вопроса я сделаю что в моих силах, но никаких гарантий не даю.

Сердце Криспина забилось чуть быстрее.

– Вы не станете за мной следить?

– Нет. Но помни, – он кивнул в сторону друзей Криспина, – я знаю, где живут они.

Глава 21

В «Чертополохе» было темно. Криспин потоптался под свесом крыши, прикинул, не пойти ли ночевать на конюшню, но передумал.

Затем он услышал то, что хотел услышать. Шаги. Увидел фигуру, двигавшуюся среди теней, и прижался к стене. Невысокий человек шел, стараясь держаться во мраке, совсем как это делает крыса, и Криспин положил руку на рукоять кинжала. Присел и, скользнув вдоль стены, пристроился позади человека. Когда оба они оказались в самом темном углу, Криспин произнес:

– Приветствую, Ленни.

Ленни подпрыгнул. Взмахнул прикрытыми плащом руками и стал похож на промокшую летучую мышь, па дающую с колокольни.

– Мастер Криспин! – Его приглушенный шепот, слетая с губ, заполнял пространство между ними мелкими клочками пара. Ленни приложил руку к сердцу. – Я чуть не обделался. Что это, да благословит вас Христос, выделаете?

– Пытаюсь остаться в живых.

Он прислонился к стене и посмотрел в сыплющее дождем небо. Луна исчезла за рваной пеленой облаков.

– А, да. Слыхал я. Рядом с вами и находиться-то опасно, прошу меня простить.

Ленни уже тронулся дальше, но Криспин коснулся его руки.

– Ты пока не сбрасывай меня со счетов. Я еще не совсем сдался.

– Ваша беда в том, что вы не знаете, когда нужно сдаться.

Криспин впервые за эту ночь улыбнулся:

– Верно.

– Возьмите хоть меня для примера. Когда вы велели мне оставить воровской промысел, разве я не оставил, а?

– Это было до или после того, как я тебя арестовывал? Трижды.

Ленни прищелкнул языком и потер то место, где было ухо.

– Нуда, меня пришлось убеждать.

– И сейчас ты на улице, хотя давным-давно дали сигнал гасить огни. Это, часом, ничего дурного не означает?

– Конечно, нет, конечно, нет.

Он взмахнул рукой, отметая подобное предположение, но из рукава выпал на землю какой-то предмет. И Ленни, и Криспин нагнулись за ним, Криспин оказался проворнее.

– Что это?

Криспин повертел маленький металлический кубок и рассеянном лунном свете.

– Ах это?

Ленни провел ладонью по скользкой от дождя лысой макушке. Длинные жидкие волосы висели сосульками. Он зашевелил бровями, с которых на щеки посыпались капли воды.

– Это… это…

– Подарок?

Криспин криво усмехнулся, подняв бровь, и бросил кубок в подставленную ладонь воришки. Длинные пальцы Ленни сомкнулись вокруг кубка и быстренько убрали его в кошель, висевший на веревочном поясе.

– Спасибо вам, мастер Криспин.

– Ленни, я прошу тебя об одолжении.

– О, все, что угодно, мастер Криспин. Все, что угодно. Уж помочь-то старик Ленни всегда может.

– Где ты живешь?

– О, да где придется.

– Я знаю, что здесь, рядом с «Чертополохом». Но где?

Где именно?

Ленни одернул свой рваный плащ.

– А зачем вам это знать, мастер Криспин?

Криспин перешел на едва слышный шепот.

– Потому что мне нужно какое-то пристанище. Такое место, где власти и не подумают меня искать.

– О нет, мастер! Нет, нет, нет. – Ленни яростно замотал головой. Влажные волосы взлетали, шлепая его по лицу и прилипая к коже. – Только не у меня. На вас охотятся все и вся. Нет, нет.

Он вырвался и побежал вдоль стены. Криспин последовал за ним.

– Ленни, у меня нет особого выбора.

Внезапно из темноты донесся голос ночного стража в соседнем переулке зазвучал его призыв всем находиться в своих постелях. Дозорный вот-вот появится из-за угла, и слабый свет его фонаря выхватит их из темноты За нахождение на улице после сигнала тушить огни полагался штраф, но в этой части города ночной страж скорее всего арестует их, подняв тревогу. Криспин не отставал от Ленни.

– Ленни, прикинь, насколько я тебе полезен. Подумай о возможных милостях.

– Да какие милости от покойника? – Ленни остановился, повернулся к Криспину и, состроив гримаску извинения, презрительно усмехнулся. – Прошу вашего прощения.

Он снова повернулся и побежал.

Криспин оглянулся. Отзывающийся эхом голос стражника приближался. Криспину показалось, что он уже видит свет его фонаря.

– Ленни, ради любви Христовой!

– Чего вы надеетесь добиться?

– Доказать свою невиновность.

Ленин остановился и повернул к сыщику свою втянутую в плечи голову.

– Вы что, хотите сказать, что не пытались убить короля?

– Именно так.

Недоверие на лице Ленни вызвало у Криспина нестерпимое желание кинуться на него, но он лишь стиснул зубы и вжался в стену. Бросил взгляд назад. Свет фонаря уже освещал начало переулка. Ночной страж приближался.

– А что я получу, если помогу вам?

В кошельке у Криспина было всего несколько пенсов. Несколько пенсов. Вот все его земное достояние.

– В следующий раз, когда я увижу тебя за твоей работой… я посмотрю в другую сторону.

Криспин был противен сам себе. От этих слов во рту остался гадкий привкус.

– Всякий раз?

Шаги стража заскрипели по неровной булыжной мостовой. Отблеск от фонаря упал на волосы Криспина.

– Да, да, – прошептал он. – Всякий раз, негодяй.

– Ну что ж. – Ленни накинул на голову капюшон. – Идемте.

Он пригнулся и исчез в темноте и дожде. Криспин оглянулся на стража и обругал Ленни, но вор потянул его за руку.

– Вниз! – прошептал Ленни, и Криспин различил каменную арку в стене на уровне земли.

Ленни исчез во мраке, и Криспин последовал за ним. Он ничего не видел, но пошел на звук шагов Ленни и стал куда-то спускаться. В воздухе пахло сыростью и затхлостью, как будто они находились где-то под Темзой. Вряд ли. Слишком далеко. Однако ощущение тесноты оставалось. Криспин поднял руку и потрогал потолок, скользкий от плесени. Это был какой-то туннель. Сооруженный, наверное, римлянами. Неудивительно, что Ленни так похож на крысу, живет он немногим лучше.

Наконец Ленни выдохнул. Криспин остановился, вглядываясь в темноту. Кремень дал ярко вспыхнувшую в темноте искру. Еще один удар, и слабым огоньком занялся кусок тряпья. Ленни зажег от него свечу и бросил горящую тряпку в очаг. Из темноты появилась комната, свет разогнал мрак, который хоть и отступил, но залег черными тенями по углам.

Комната была отвратительной. Темный и сырой подвал, давно заброшенный, потому что воды Темзы потихоньку просачивались сквозь его стены. Идеальное жилище для Ленни.

– Дом и очаг, – сказал Ленни, быстро потирая руки перед маленькой кучкой разгоравшегося торфа.

Криспин даже подумал, не лучше ли было бы согласиться на ньюгейтскую камеру, но затем отбросил эту мысль. Он, может, и скатился дальше некуда, но Ньюгейт означал страшную смерть.

Криспин встал в центре помещения и огляделся вокруг, брезгуя к чему-либо прикасаться.

– У меня никогда еще не было гостей, – сказал Ленни. – Гостей. Гость. Гест. Это вы и есть, не так ли?

Смеясь своей шутке, он поперхнулся и согнулся, закашлявшись.

– Ленни, мне нужно поспать. Найдется место?

Он старался не выказывать гадливости.

– В том углу куча отличной соломы. Не слишком сырой. Вы не возражаете, если я вас оставлю? Для меня ночь – самое лучшее время, ну вы понимаете.

Криспин дотащился до соломы и тяжело опустился на нее. Взмахом руки отпустил Ленни. Он слишком устал, слишком болело тело, чтобы спорить. Он устроился на соломе и заснул, чувствуя запах преющей травы.

– Как насчет чашечки доброй похлебки?

Голос принадлежал не Джеку. Криспин резко вскочил, сжимая кинжал.

Ленни отпрянул. Горячая похлебка выплеснулась, деревянная миска стукнулась об пол и перевернулась кверху дном.

– Мастер Криспин! Да вы словно туго натянутая тетива. – Ленни поднялся и просто растер потеки похлебки по своей и без того уже грязной одежде. – Чего еще было ожидать.

Он поднял миску и зашаркал к глиняному горшку, стоявшему на огне. Зачерпнул миской еще похлебки. С грязных краев посудины капала жидкость.

Криспин убрал кинжал в ножны и пригладил ладонью волосы.

– Прошу простить, Ленни. Я забыл.

– Да понятно.

Он подал Криспину миску.

Криспин взял ее и постарался ни нюхать, ни смотреть, что в ней, пока не поднес ко рту. Проглотил, не чувствуя вкуса, и утерся тыльной стороной ладони.

– Большое спасибо, Ленни. Который сейчас час?

– Раннее утро. Солнце еще не встало.

Криспин поднялся со своей постели и стал отряхивать налипшие на одежду соломинки.

– Люди короля уже вовсю вас ищут, мастер Криспин. Обещана награда.

– Да что ты говоришь. – Он потянулся, оберегая ноющее плечо, и прошелся по крохотной комнатке, разминая затекшие ноги. Увидел в углу ведро со свежей водой, поплескал ледяной влагой на лицо, потер пальцем зубы. – Видимо, достаточно большая награда, чтобы зажить безбедно.

– Ну да. Кругленькая сумма.

Ленни улыбнулся и потер руки, как занимающийся своим туалетом грызун.

Криспин сплюнул на пол и скосил глаза на воришку.

– Собираешься сдать меня, Ленни?

Ленни поднял взор к потолку и поскреб щетинистый подбородок. Остатки длинных сальных волос воротником легли на плечи.

– Надо подумать. Кругленькая сумма золотом или ваша паршивая шкура? Что выбрали бы вы?

Криспин сел на шаткую табуретку и, чтобы удержать равновесие, оперся руками о колени.

– Видит Бог, Ленни, думаю, я выбрал бы деньги. А ты?

Ленни улыбнулся шире, а потом захохотал.

– Ай, мастер Криспин! Совсем-то вы разуверились. Вы забыли, я же вас знаю. – Прищурившись, он погрозил Криспину пальцем. – От многих я ускользнул, но только не от вас. Нет, сэр. Человек, оказавшийся, как вы, на самом дне. И остались вы там? Нет же. На вашей стороне Бог или дьявол. – Ленни энергично помешал огонь в очаге. – Если я продам вас за тридцать сребреников, то и мне тогда висеть. Нет, сэр. У вас жизней больше, чем у Лазаря, Вы тот петух, который выиграет этот бой, помяните мое слово. Я, правда, не знаю как, но знаю, что вы справитесь. У вас всегда получается, разрази вас гром.

– Ну, Ленни, ты меня растрогал.

– Не надо распускать нюни из-за моих слов. Я вас знаю. Вы не возьмете назад свои слова и не станете меня губить. И я не стану.

Разглагольствования Ленни были бы забавными, если б не аховая ситуация. Криспин опустил голову. Впервые за долгое время он не знал, как действовать. Он сожалел, что напротив него сидит сейчас не Джек Такер, а лысеющий воришка Ленни.

– Что будете теперь делать, мастер Криспин?

Сыщик потер подбородок. Надо бы побриться, но когда еще удастся это сделать.

– Я как раз над этим и думал, Ленни. В настоящий момент самое важное отыскать и вернуть одну потерянную вещь, пока мои друзья не пострадали еще больше.

– А разве не самое важное разоблачить подлинного убийцу?

Криспин посмотрел на него.

– Ты не веришь, что я это сделал?

– Конечно, нет. Вы не такой пустоголовый.

– К несчастью, меня застигли с оружием в руках.

Ленни безуспешно попытался скрыть усмешку, прикрывшись рукой.

– Ну и ну, как все скверно-то обернулось.

– И в самом деле.

Ленни подобрался поближе к Криспину и сел на пол.

– А что за пропажу вы ищете? Я хорошо умею отыскивать разные вещи. Почти как вы.

Криспин вытер лицо руками.

– Какая разница? Гилберту и Элеоноре будет угрожать опасность со стороны шерифа, если я быстро ее не найду.

– Мастер и мистрис Лэнгтон? Ах, вот беда-то, навлекли на своих друзей опасность. Не следовало этого делать, мастер Криспин. Поосторожней надо было себя вести.

Льстивый тон Ленни напомнил Криспину, с кем он говорит. Ленни можно было доверять до известного предела. Если вообще можно.

Криспин встал.

– Я ничего не смогу сделать, прячась в этой крысиной норе… – Криспин оскалился в язвительной улыбке. – Прошу меня простить, Ленни.

Ленни улыбнулся в ответ. У него были неровные, слегка выступающие вперед длинные зубы.

– Да. Надо бы вам переодеться, по-моему. Вы же не можете идти в этом своем котарди. Все уже, наверно, знают, какой он на вид.

Криспин провел по одежде рукой, на ощупь чувствуя, где протерлась ткань. Материал теперь уже совсем истончился, латаный-перелатаный, чиненый-перечиненый, пуговицы облупились и потрескались.

– Переодеться?

Ленни суетился около очага, вороша торф, который давал скудное пламя и еще меньше тепла.

– Потому что если вас схватят, то вам конец. Король Ричард не питает к вам любви. Могут обойтись и без суда. В конце концов, вы больше не знатный человек… прошу прощения.

Криспин снова принялся мерить шагами комнатку.

– Переодеться – это хорошая мысль, Ленни. Тогда я, вероятно, смогу попасть во дворец.

– О, мастер Криспин. Вы точно сумасшедший. Да вам в жизни не пройти мимо стражи. Ну и ну. Ерунду вы говорите, право слово. А кто, кстати, виновный-то, негодяй этот? Какой-нибудь лорд небось?

– Мне доводилось решать задачи и посложнее. – Но Криспин знал, что лукавит. Его жизнь и раньше подвергалась опасности, но никогда до такой степени. – Если я сумею раз и навсегда это доказать, то, возможно, и полностью смогу очистить свое имя. Быть может, я вновь обрету доверие короля.

– Мечтаете снова попасть ко двору?

– У меня нет выбора, Ленни. Или это, или покинуть Лондон навсегда.

– А что хорошего в Лондоне? – проворчал Ленни. – Да я бы мигом смотался отсюда, если бы мог.

– А как ты будешь зарабатывать себе на жизнь?

Сердитый взгляд Ленни сменился улыбкой.

– А, тут-то вы меня и подловили, мастер Криспин. Какой же вы хитрец. Куда идти старику Ленни, а? Прямиком к дьяволу!

– Ленни, мне нужно от тебя еще одно одолжение.

– Еще одолжение от старика Ленни? – Вор повернулся к очагу и присел перед ним на корточки. Его тряпье висело на нем как огромный меховой плащ. – Приютил вас, накормил. Да я никому столько добра не делал, мастер Криспин, чистая правда. И то потому лишь, что я хорошо вас знаю. Даже если и познакомились-то мы в основном потому, что вы меня арестовали.

– Разумеется, я не имею права просить тебя о большем.

– Это верно. Я сделал даже больше, чем требует христианский долг. «Милосердие» – вот как это называется.

Криспин кивнул и полез в кошелек за монетой. Что-то сильно укололо его. Он выдернул руку. На пальце набухала капелька крови. Криспин осторожно вынул шип.

– Что это, мастер Криспин?

Криспин уставился на черную гладкую поверхность шипа, повертел его в руке.

– Безумие. Глупость. – Он сунул в кошелек другую руку и нащупал монету. Достал и протянул Ленни. – За твою доброту, Ленни. И за услугу.

– Что ж, хорошо. Очень щедро с вашей стороны. – Ленни схватил монету, которая исчезла где-то в складках его одежды. – Что за услуга?

– Я бы хотел, чтобы ты разыскал Джека Такера. Мне нужна его помощь. Я знаю, что этот дуралей остался в Лондоне, хоть я и приказал ему уходить. Но он будет где-то поблизости. Скажи, что я буду ждать его в Вестминстерском аббатстве.

Криспин погладил пальцами колючку. Ему не хотелось верить, но в том месте, где его кольнул шип, палец пощипывало, и Криспин чувствовал нараставшее в груди ощущение уверенности.

Криспин, сощурившись, глянул на хозяина комнаты.

– И еще, Ленни, мне нужна твоя одежда.