Текст книги "Чувствую себя как дома (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Ван Вик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Ну, естественно, сейчас всё сработало. Я метила в неё последние пятнадцать минут.
– Конечно.
– Ваш приз, сэр, – сказал человек, сопровождающий аттракцион с таким энтузиазмом, с каким я бы убирал рвоту.
– Панда! – говорит Кристина, подпрыгивая на мысочках.
Он закатывает глаза, но вручает его ей. Мы гуляем по фестивалю, едим жареную еду и пьём «настоящий» лимонад, блуждая по толпе вместе. Мы желаем фотографию наших ног, болтающихся в воздухе, катаясь на аттракционе, который раскручивает нас так, что мы почти возвращаем всё, что съели раньше. Она впихивает панду на другую сторону, когда мы заходим в клетку Чертового колеса и прижимаемся друг к другу. Я делаю селфи и потом ещё одно, когда она целует меня в щеку. Затем ещё одно, о котором она не знает, когда она прижимается к моей груди, а её голова находится почти под моей рукой, которую я положил ей за спину.
– Знаешь, я даже не нервничала насчёт сегодня.
Я смотрю на неё вниз, она поднимает ко мне лицо, и я вижу каплю ранимости в её ярких зелёных глазах.
– Нет?
– Нет.
– И почему, ты думаешь, всё так? – спрашиваю я, а мой голос звучит более хрипло даже для меня.
– Наверно, потому что всё это правильно, – шепчет она.
Мы смотрим друг на друга некоторое время, и потом я целую её и мой язык жаждет почувствовать её.
Она отвечает мгновенно, прижимая меня рукой, которой обняла меня. На её губах все ещё есть сахар от пончиков, которые мы ели чуть раньше. Моё тело отвечает на неё, заставляя почувствовать себя тинейджером, у которого встал на уроке.
Её жакет приоткрывается и грудь, прикрытая только тонким топом, прижимается к моей груди. Я сжимаю её ещё сильнее и кладу её ногу себе на бедро. Она ухмыляется, и я чувствую, что воспламеняюсь.
Мы всё ещё целуемся. И трогаем друг друга. Я уверен, мне никогда не будет хватать её.
Мы движемся круг за кругом, каждый раз останавливаясь внизу, и я уверен, с этого колеса можно увидеть столько красивого. Но прямо сейчас? Я вижу красоту только в нас.
– Вы пытаетесь показать шоу детям или что? – голос работника колеса разъединяет нас.
Я всё ещё не отпускаю Кристину. Вместо этого я скольжу носом вдоль её челюсти и нежно посасываю кожу около уха.
– Ваше время давно закончилось.
Она дрожит и кивает.
Мы немного гуляем, её рука всё это время обвивает меня, а пальцы находятся в заднем кармане моих джинсов. А я обнимаю её рукой за плечи.
Её собственническая манера обнимать меня заставляет моё сердце в груди биться сильнее.
Когда я слышу музыку, плывущую в воздухе, начинаю осматриваться, чтобы понять, откуда она идёт. Я вижу временную сцену и бар, установленный в конце фестиваля с несколькими высокими столами и пультом диджея.
– Просто раздумываю вслух, – дразню её я и она смеётся, – но думаю, нам надо потанцевать.
– Здесь? – спрашивает она как будто в ужасе, но яркая улыбка на её лице говорит о том, что она далека от ужаса, – и ты возьмёшь меня в свои любящие руки?
– Да. И может, даже поцелую под светом тысяч звёзд.
Я оставляю панду в свободном шкафчике и снова притягиваю её к себе. Я кручу её на вытянутых руках и затем снова кручу обратно к себе. Она запрокидывает голову и смеётся перед тем, как прижаться ко мне, и наши тела соединяются как элементы пазла. Я держу её руку на своей груди, её другая рука обвивает меня за шею и трогает мои волосы. Это то, что ей очень нравится делать, как я уже знаю. Наши тела двигаются в такт.
– Мне нравится этот звук.
Я наклоняюсь и целую её в губы, схватив за хвост.
– Ты будешь со мной, когда моя память ослабнет? – шепчу я ей в ухо.
Кристина.
Я резко вдыхаю.
Не уверена, что он действительно имеет в виду то, что сейчас сказал, повторяя слова песни, но огромная часть меня надеется, что да.
Когда я говорила, что не переживаю насчёт сегодня, я была уверена в этом.
Я совсем немного поддалась панике, да. Даже боялась, что Бри ударит меня. Я была готова к свиданию за несколько часов до него и никак не могла дождаться его начала.
– Мам! Остановись. Ты сводишь меня с ума!
– Не могу ничего сделать. Я просто хочу, чтобы уже было пять часов.
– Успокойся.
Я уставилась на неё.
– Напомнить тебе, как ты себя вела перед первым свиданием с Гарди?
– Я была в порядке.
– Ха! Конечно. Не надо кидать в других камни, девушка.
– Ладно. Но ты ведёшь себя как ненормальная.
– Ничего не могу поделать.
– Это Энди, мам! Вы встречаетесь уже несколько месяцев.
– Но мы не проводим много времени вместе! Это важно. Ты уверена, что не против свиданий твоей мамы?
Она закатывает глаза.
– Конечно, не против. Мне нравится Энди. Очень. Хотя, учитывая, что мои подруги говорят, какой он горячий, это немного беспокоит.
Я хихикаю.
– Извини?
– Тебе нисколько не жаль.
Я пожимаю плечами.
А её друзья правы. Он действительно самый сенсуальный мужчина из всех, кого я знаю. И становится ещё более сексуальным по мере того, как я узнаю его.
Мой телефон загорается сообщением и я подскакиваю.
Энди: есть ли шанс, что ты уже готова? ЛОЛ
Я: сейчас?
Энди: да. Я…
Я: ты…
Энди: взволнован. Это звучит чересчур?
Я: готова, когда ты готов.
Энди: отлично. Будь готова. Хочу скорее, чтобы ты была рядом.
– По улыбке на твоём лице, могу судить, это Энди?
Я закусываю губу и, улыбаясь, киваю Бри.
– Хотел узнать, готова ли я.
Она запрокидывает голову и смеётся.
– Даже неудивительно. Не знаю, кто больше на ком помешан: он или ты. Веселись, мам. Ты заслуживаешь этого, – говорит она, крепко меня обнимая.
– Думаешь, это всё – часть плана? – спрашиваю я.
– Уверен.
У меня выступают слезы, когда я кладу голову ему на плечо, чувствуя себя более целой, чем когда-либо. Рядом с ним я ощущаю себя как дома.
Песня заканчивается, растворяясь в другой песне. Эта уже про знание личных границ и нужде друг в друге. Он утыкается лбом в мой лоб.
– Спасибо, – шепчет он.
– За что?
– За то, что ты моя.
Я выдыхаю и смотрю в сторону, перед тем как снова взглянуть на него.
– А я твоя?
– Да, – говорит он уверенным голосом, – так же как и я твой.
– Мне нравится, как это звучит.
– И мне.
– Хочешь сделать несколько фотографий в будке перед тем, как мы уйдём?
– Наедине с тобой в тесной будке? Да, чёрт возьми! – говорит он с горящими глазами.
Он говорит, что я его. А он мой.
И всё, о чем я могу думать, что он действительно так считает. Потому что моё сердце принадлежит ему.
Глава 21
Энди
– То есть, когда мы выходим отсюда, все закончено? Официально? – спрашиваю я её адвоката.
– Да, как только придем к соглашению.
– Соглашению? С чем ещё сейчас соглашаться? Ты говорила, всё случится сегодня. Если это будет продолжаться…
Мы сидели в этой маленькой комнате больше часа, и Хизер продолжает тянуть время, зная, что взяла меня за яйца. Я хочу сыновей. Полную опеку. Она потеряла своё право на них.
Она уже обещала их мне взамен на дом, поэтому не понимаю, что сдерживает её.
– К чему такая спешка? – ухмыляется её скользкий адвокат.
– Хочу избавиться от неё, – говорю я, глядя Хизер прямо в глаза.
Хизер сидит передо мной и выглядит как шлюха, кем она и является. Её топ такой обтягивающий, что её новая грудь, которая могла бы быть на страницах журналов для взрослых, почти вываливается.
– Почему? – спрашивает она невинно, постукивая нарощенным ногтем по столу.
Она прекрасно знает почему. Но Кристина – не единственная причина. Хизер как яд, и не хочу, чтобы она была рядом с сыновьями. И я хочу это в письменном виде. Официально. Никаких контактов.
Ей же плевать. И сейчас эта стерва просто использует их. Что делает её больше чем стервой.
– Хизер. Хватит быть такой стервой. Я уже отдал тебе дом. Это то, что было в моей семье поколениями.
– О да. Я видела, как ты и твоя новая счастливая семья прекрасно проводили время в моём доме.
Мне стало интересно, подписана ли она на сыновей в Инстаграмм. Я почти сказал им заблокировать её и после сегодняшнего дня скажу.
Я сижу в тишине. Я позволил ей упомянуть Кристину. Она улыбается. Дьявольской улыбкой, которая заставляет застыть мою кровь.
– Просто произнеси это, – рычу я.
– У тебя отношения.
– Да. Мои сыновья проводят время с другой семьёй.
Она пожимает плечами, смотрит на ногти и опять на меня.
– И?
Усмехаюсь я и качаю головой.
– Ты ужасный человек.
Мой адвокат Лин кладёт руку мне на предплечье. Я смотрю на неё и она слегка качает головой.
– Знаешь, они спрашивали о тебе дважды.
Я поднимаю два пальца и она вздрагивает.
– А после того, как ты увезла своё шмотье из дома? Ни разу. Всё время, что мы были в том домике, они были счастливы, улыбались. Они не скучают. Сложно скучать по тому, кого почти не было рядом.
Что-то отражается на её лице. Стыд? Сожаление? Что бы это ни было, я начинаю нервничать.
– Так говорить ужасно, Энди.
Я пожимаю плечами, мне всё равно, что может задеть её. Теперь.
– Правда болезненна. Подпиши бумаги. Дом продан, деньги уже разделены между нами пополам. Единственное, что осталось – это. Я хочу конец этого развода. Хочу сыновей рядом всегда. И даже не прошу у тебя алиментов.
Её плечи опускаются, и я осознаю, что до этого момента она особо не думала над всей этой ситуацией. Она думала о мальчиках как о препятствии, не благодаря за то, что они есть у неё. Она посмотрела на адвоката, и он нахмурил брови, явно так же удивленный её сменой настроения, как и мы все. Её подбородок задрожал, и она отвернулась к окну перед тем, как повернутся ко мне со слезами на глазах.
– Не знаю. Это серьёзно. Я не могу просто оставить Аидана и Рика.
– Ты уже сделала это, – рычу я нетерпеливо.
– Не потому, что хотела этого!
– Ага. Ты сделала это, потому что тебя заставили? Я тебя умоляю. Ты сказала себе и нам, что это потому, что мальчики заслуживают кого-то лучше тебя. Ты ушла, потому что думала, что так жить будет лучше. Что без этой ноши в виде двух сыновей, которая тянет тебя вниз, ты сможешь позволить себе всё, что хочешь. Знаешь что, Хизер? Жизнь не строится на материальных вещах. На одиночестве. Она строится на самой жизни. На жизни с близкими. На отношениях, которые ты строишь. На любви, которую ты показываешь другим и получаешь взамен. Жизнь не о том, чтобы иметь лучшую машину или самые модные шмотки, сделанные ногти и постоянно уложенные волосы. Это не о доме, в котором ты живёшь. Поэтому да, иди вперёд. Забирай его. Наша семья построит воспоминания, которые будут стоять прочнее любого здания.
Я делаю паузу, чтобы удостоверится, что она смотрит мне в глаза.
– Однажды, Хизер, и слушай меня именно сейчас, потому что я не буду достаточно сердечен, чтобы повторять это ещё раз. Ты обернёшься и подумаешь: о чём я только думала? Ты не увидишь их игры и выпускной, как они будут строить отношения и влюбляться, пойдут в колледж и станут взрослыми. Ты упустишь их свадьбы, рождение их детей. Ты пропустишь всё это, и ради чего? Ради нескольких месяцев в роскоши с каким-то придурком, который не может принять факт, что ты мать? Но знаешь что? Я буду там. Потому что я всегда буду знать, что они для меня важнее всего. Мне не нужен чертов дом, чтобы понять, что такое семья. Он не нужен мне, чтобы создавать воспоминания и чувствовать себя целым.
К концу моих высказываний щеки Хизер покрыты слезами и моя грудь тяжелеет. Молюсь, чтобы я не сказал ничего досадного для того, чтобы она передумала, но в то же время надеюсь, что передумала. Мальчики заслуживают маму в своих жизнях, но только не ту, которую имеют сейчас.
– Мне жаль, – говорит она тихо, – бери дом. Не знаю, о чём я думала. Просто хотела…
– Сделать мне больно, – заканчиваю я за неё.
Она кивает.
– Я была расстроена.
– Я бы спросил почему, но не собираюсь понимать тебя.
– Просто… я услышала…
– Услышала что?
– Что ты пережил это, и я подумала... даже не знаю.
– Думала, я буду мучиться из-за тебя вечно?
Она пожимает плечами, и я закатываю глаза. Это не стоит моего времени, пора заканчивать с этим дерьмом.
– Вы оформили это изменение в письменном виде?
Я киваю в сторону посредника, убеждаясь, что она записала отказ Хизер от дома.
– Да, мистер Симсон. Записала. У вас полная опека над Аиданом и Риком. Хизер отказалась от права навещать их и с последними изменениями, дом в горах снова ваш. Из-за того, что решение по дому было внесено позже и не было предоставлено в суде, именно этот документ является действительным.
Я киваю, чувствуя как миллион слов благодарности поднялись в моей груди с того момента, как я вошел сюда с Престоном. Я даже стал немного раздражен от того, что не осознал, что она пыталась завладеть домиком без документирования этого нашими юристами.
– Ну, всё? – спрашиваю я её.
Она отрывается от бумаг и поднимает ручку перед тем, как поставить подпись, кивая головой, но не смотря на меня.
– Я не могу быть той, кого они заслуживают, – грустно признает она.
– Хизер. Ты должна осознать, что ты делаешь, – её адвокат вмешивается в этот странный момент осознания. Хорошо, что хотя бы он слушал, что я говорю.
– Он прав, Хизер. Ты полностью осознаешь, что делаешь? Ты больше никогда не сможешь поддерживать отношения с сыновьями. Если ты передумаешь, а Энди будет настаивать на обратном, у тебя не будет прав.
Даже Лин не может поверить, что она просто отказывается от этих прав. Мальчикам четырнадцать. Им нужна Мама.
– Я понимаю, – хлюпает она.
– Мне так не кажется, милая, – говорит Лин и тянется через стол, чтобы остановить её от подписи документов.
Эта встреча началась с того, что Хизер вела себя как интриганка, и я даже не мог представить, что в итоге мой юрист будет пытаться достучаться до неё. Но Лин сама мама. Она знает, что чего отказывается Хизер.
– Да. Я много думала об этом. Энди, ты всегда был намного более лучшим родителем.
Мой контроль близится к тому, чтобы исчезнуть. Я чувствую себя мячом в ужасной игре в бильярд, мои мысли мечутся между желанием, чтобы она подписала бумаги и отпустила меня и тем, чтобы она не оставляла сыновей и её статус матери.
– Это не соревнование, Хизер.
Она смотрит со слезами на глазах.
– Знаю. Но также знаю, что никогда не была мамой, которую они заслуживают.
Я открываю рот, чтобы спорить, зная, что это будет ложь, но она останавливает меня, подняв руку.
– Ты знаешь, что это правда. И всё, что ты сказал. Как бы ненормально было признавать это, мне всё равно, если я пропущу всё, что ты перечислил. Они заслуживают лучшего, чем я.
Я решаю ничего не говорить и даю ей продолжить.
По её лицу текут слёзы, но она берёт ручку, её руки колеблются над бумагами, готовые подписать. Я уже всё подписал, поэтому мы ждём её. Я сижу с открытым ртом не в силах поверить, что она отказывается от своих родительских прав.
– Аидан и Рик хорошие мальчики. Они заслуживают намного больше, чем меня как мать. У меня есть одна просьба.
Она сглатывает и смотрит в сторону, отложив ручку. Моё сердце сильно бьется, что я чувствую пульс на своей шее. Она наклоняется и достаёт из сумки два конверта и протягивает мне через стол. На каждом из них написано имя одного из ребят. Я смотрю на них и затем протягиваю к себе.
– Я хочу, чтобы ты передал их ребятам, когда будешь готов или когда поймёшь, что готовы они. Я знаю, что ты сначала прочитаешь их, потому что это то, что сделал бы хороший отец. Но, прошу, пообещай, что передашь их.
– Я могу это сделать.
Я обещаю это, понимая, что хотя она и не хорошая мама, она все же любит их. В какой-то странной манере. Она бы никогда не сделала чего-то, что ранило бы их, и не написала бы ничего, что могло разрушить их ещё больше. Её уход в данный момент подтверждает это. Но она права. Я прочитаю их перед тем, как отдавать. Потому что, хотя я верю в её хорошие намерения, я не доверяю ей.
– Спасибо, Энди.
Она смотрит вниз, глубоко вздыхает, подписывает бумаги, а затем встаёт и выходит из комнаты, не оборачиваясь.
Глава 22
Кристина
– Всё сделано, – слышу я голос Энди через трубку телефона и мне бы хотелось быть рядом с ним, чтобы посмотреть на его лицо и подержать за руку.
– Она всё подписала? – я с трудом могу поверить в это.
– Да. Думал, всё это будет ужасно.
– Что она сделала?
– Она отдала домик.
– Что? – спрашиваю я и не могу поверить в это.
– Да. Она, видимо, сменила гнев на милость. Но мальчики только мои, у неё нет никаких прав на них…
Звук его голоса разбивает мне сердце. Я знаю, что он расстроен, что она не понимает, сколько всего пропустит. Не из-за неё, а из-за ребят.
– Мне жаль, малыш.
– И мне. Не пойму, о чём она думала.
– И я. Я бы не смогла бросить их, – признаюсь я.
– Только их?
– Ну, вас трёх, – исправляюсь я.
– Рад это слышать.
– Да?
Мое сердце бешено колотится, а нервы шалят, когда я признаю это, хотя я уверена, он знает это. Но ему нужно услышать эти слова сейчас, учитывая, через что он только прошёл.
– О, да!
– Это лучшее, что вышло из всего этого, – его голос бурчит мне в ухо и моё тело вытягивается, как струна. Моя улыбка, наверно, видна с луны.
Я мычу в ответ, вместо того чтобы сказать что-то неловкое, и он смеётся. Таким низким смехом, который заставляет мой желудок скрутиться.
– Какие планы на завтра?
Я улыбаюсь в трубку.
– Ещё никаких.
– И не планируй. Мы с мальчиками хотим кое-куда тебя отвезти. Думаю, они сами понимают, что им нужно отвлечься после сегодняшнего.
– Вы хотите куда-то меня забрать?
– Ну, момент честности. Это не то, что я бы хотел сделать. Но мальчики хотят поехать.
– Что это?
– Они хотят взять тебя в тот заброшенный дом, который настолько крут, что было бы жаль открывать его только к Хеллоуину. Поэтому он открыт на две недели в конце весны, чтобы люди могли побыть в нём. Он новый и там используют какую-то новую пиротехнику. Ребята узнали об этом он-лайн естественно. Цель всего этого – чтобы люди начали говорить о нём, пока они официально не открылись. Очевидно, есть фрики, которым нравится такая хрень и они хотят быть напуганы. И это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал, но…
– Они?
Вмешиваюсь я, даже не заботясь о том, когда они хотят заняться этим и слышу лишь то, что мальчики хотят взять меня с собой.
– Ты так и будешь продолжать задавать вопросы?
– Ты не даёшь мне достаточно информации.
– Мне не нравится быть напуганным, – бормочет он.
Я не могу сдержаться, и смех вырывается из меня.
– Ты серьёзно?
– О, я очень серьёзен.
– Ты же знаешь, что цель таких домов – быть напуганным?
– Знаю. Поверь. Но мальчикам нравится это. И им всегда мало. И они умоляли позвонить тебе, чтобы взять тебя с собой.
Моё сердце наполняется теплом от этого.
– Правда?
– Ты значишь для нас как целый мир, Кристина.
Нас.
– Аналогично.
– Завтра. Будь готова. Одень что-то без каблуков, потому что, возможно, тебе придётся выносить меня оттуда на спине.
– Ты действительно так напуган?
– Я не говорил, что уже напуган. Я сказал, что терпеть не могу быть напуганным, – он говорит это так, как будто сказал что-то другое.
Кажется, это будет весело.
– Тебе нравятся дома с призраками?
– Они мне не нравятся. Я люблю их.
– Да что с тобой не так?
– Ничего! Это так весело! Это чувство неопределённости и предвкушения, когда неизвестно, когда кто-то выпрыгнет на тебя. Дрожь от ожидания: описаешься ты или нет?
– Тебя не просят продавать это, – смеётся он.
– Мы действительно едем? Завтра вечером?
– Да, – вздыхает он, – если мы должны.
– Должны.
– У меня создаётся чувство, что вы трое всегда будете шутить надо мной, – бурчит он.
Всё мое тело теплеет от этих слов.
– А затем я заберу тебя для себя. Ты обещала мне ещё одно свидание, помнишь?
– Как я могла забыть? Самый милый из всех ужасных тортов, которые я видела даёт тебе бесконечное количество свиданий.
Он смеётся, но как-то отдаленно.
– Всё в порядке? – спрашиваю я его, возвращаясь к основной причине его звонка.
– Да. Я ненавижу всё это из-за мальчиков. Она дала мне письма для них. Я ещё не прочитал их. Пока не готов и они тоже. Я должен сказать им.
– Но…
– Как сказать сыновьям, что их мать отказалась от них?
Я осторожно выбираю слова и произношу чуть громче шепота.
– Ну, они же уже всё знают. Они слышало это от неё, – напоминаю я ему.
– Да, но это конец, понимаешь?
– Понимаю. Поэтому сделай это так, как ты делал всё последние месяцы. С аккуратностью, честностью и любовью. Будь уверен, что они понимают, что это её потеря, что они не виноваты. Хотя бы скажи им, что она передумала насчёт домика.
– Момент просветления?
Точно.
– Я бы попросил тебя, что бы ты тоже была там, но…
– Нет. Ты прав. Ты должен сделать это сам.
– Это не беспокоит тебя?
– А почему должно? Это же не про меня, Энди.
– Мне так повезло, что у меня есть ты.
– Это взаимно.
– Значит, увидимся завтра?
– Да.
– Не могу дождаться.
Глава 23
Энди
Мне нужно признаться. Когда я говорил, что не люблю быть напуганным, я имел в виду, что в ужасе от этого состояния. Это не просто пугает меня, а очень бесит. Но в то же время, мне нравятся эти населённые призраками дома, в большей степени потому, что мальчикам там очень весело. И потом, я оставался со своей изменяющей женой несколько лет, даже когда заподозрил измены. Вероятно, я мазохист.
Прошлым вечером я посадил ребят и сказал, что развод окончен и что она отдала домик. Они были в восторге от новости про дом, и их совершенно не беспокоил факт нашего развода. Они просто спросили, значит ли это, что всё официально закончено, и она не сможет забрать их у меня. Когда я убедил их, что теперь мы вместе, они улыбнулись и сказали, что это всё, о чем они беспокоились.
Я ожидал самого худшего. А получил самое лучшее.
Я застегиваю свою чёрную толстовку и иду от ступенек дома Кристины. Уже середина весны, но вечера в Мичигане могут всё ещё быть прохладными. И прохлада, которая есть сейчас, больше напоминает раннюю осень. Что очень подходит, учитывая, что мы едем в смертельную ловушку, как сказали мальчики, является отличной идеей. Мои нервы уже шалят, и я пытаюсь понять: это из-за того, что я увижу её, или из-за того, что через тридцать минут я буду кричать перед ней как девчонка.
Моя рука уже собиралась постучать в её дверь, как та вдруг открылась. За ней стоит очень взволнованная Кристина и почти подпрыгивает на носочках. Я не могу удержаться. Мои глаза живут своей жизнью и сейчас они хотят изучать каждую её деталь. Она надела очередные зауженные джинсы, в этот раз светло-голубые с дырками на коленях и слегка показывают ноги, на её ногах те же белые босоножки, что и в наше первое свидание, и бордовая футболка под тонкой серой толстовкой на молнии. Черт. Чтобы она ни одела, это делает ее ещё более привлекательной.
Её темные волосы собраны в высокий хвост и её яркие зелёные глаза встречают мои, когда те, наконец, закончили бесстыдно пялиться на неё. Они светятся счастьем. Это почти заставляет меня ждать встречи с домом, который напугает меня до чертиков. Почти.
– Готов? – спрашивает она с широкой улыбкой.
–Так же, как и всегда, – честно отвечаю я ей.
– Ты такой большой и сильный мужчина, но трусишка. Мне даже это нравится, – говорит она, закусив нижнюю губу.
– Негодница.
– Посмотрим. Пока ты будешь трястись в углу, как маленькая плаксивая девчонка, я буду той, кто спасёт твою задницу.
– Тут есть одна большая ошибка.
– Какая?
– Я ни за что не буду сидеть и трястись в углу. Я буду тем, кто убежит так быстро, что ты подумаешь, что я могу ходить по воде.
Она разражается смехом, и я немного успокаиваюсь.
– Тебе надо в туалет, пока мы не уехали?
– Нет. Я уже. А ты?
– Сходил перед выездом. Это не первое моё родео, милая.
– Так что, никаких описанных штанов сегодня?
– Вечер только начинается. Ничего не обещаю. Закрыла дом?
Она разворачивается, закрывает дверь и кладёт ключ в сумочку.
– Конечно.
– Тогда ваша карета ожидает.
Я указываю рукой в сторону пикапа.
Я приоткрываю для неё дверь, и она залезает внутрь. Как только она уселась, то сразу повернулась поздороваться с ребятами. Аидан и Рик пригласили друга Нолана. Эти трое ждут уже несколько часов, чтобы быть напуганными. Мои сыновья знают, как я ненавижу всё это, и от этого любят предстоящее ещё сильнее.
– Кто это? – спрашивает Кристина, когда я забираюсь в машину.
– Наш друг, Нолан.
– Привет, Нолан, я Кристина, – говорит она с улыбкой в голосе.
– Привет, – говорит Нолан, слегка помахав.
Если мои ребята достаточно общительны, Нолан может быть невероятно застенчивым с тем, кого плохо знает. Когда он с нами, то невероятно смешной и болтун. Кристина слегка заставляет его нервничать.
– Моя мама просила передать, что ей нравится твой кофе, а твои пирожные – лучшие.
– Ооо, это так мило! Передай ей от меня спасибо…и скажи, что я приглашаю её в гости на кофе, хорошо?
– Да, – улыбается он, глядя на свои руки.
Аидан пытается сдержать смех и закрывает рот кулаком, облокачиваясь на дверь. Если бы у меня было настроение, я бы напомнил ему, что он сначала тоже нервничал, общаясь с Кристиной. И всё ещё влюблён в Бри.
– Как проходят ваши дни, ребят? Закончили работу во дворе?
Я отец, который требует от детей помощи в делах по дому. И Нолан был у нас весь день. Они хотят быть большими и сильными, и я дал им работу. Каждый раз, когда они начинали жаловаться на работу, я напоминал им, как Гарди стал таким большим. Он скоро будет играть за сборную в колледже и добился он этого тяжёлой работой, причём не в тренажёрном зале.
Я не ужасный человек. Я заплатил им за это и даже Нолану. И конечно, сегодня я беру их в этот жуткий дом и потом на ужин.
– Закончили! – говорят они одновременно гордым голосом.
Они ворчали из-за этого на меня почти весь день. А с Кристиной? Они ведут себя так, будто провели полдня на батутах. Маленькие хулиганы.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, но вижу, как Кристина сжала губы, чтобы не засмеяться. Часть моего рта изогнулась в улыбке, и я беру её за руку.
Она улыбается мне и кладет голову на сиденье. Я беру её руку и подношу к губам и слегка целую, перед тем, как положить наши руки на моё бедро, и я чувствую удовлетворение, пока мы едем.
На радио включается песня Эда Ширана Shape of you и все трое мальчишек кричат сделать громче и поют в голос.
Я никогда действительно не вслушивался в слова, но сидя в пикапе и слушая трех тинейджеров, распевающих её, и смотря, как плечи Кристины трясутся от смеха, я прислушиваюсь более внимательно. И...да. Это странно.
И вот я, наконец, вижу, что мы приехали.
– Мы приехали! – кричит Кристина, выдергивая свою руку из моей и подпрыгивая на месте, как ребёнок, которого ведут в магазин сладостей.
– Не могу дождаться, – ворчу я, и она хихикает.
– О, пошли, большой трусишка.
– Трус? Это уже второй раз, когда ты назвала меня так.
Она ухмыляется и открывает свою дверь.
– Пошли, ребят! Давайте увидим, удастся ли нам добиться, чтобы папа описался.
Я ворчу, а ребята смеются.
– Она крутая.
– Очень, – соглашается Рик.
Я улыбаюсь, несмотря на то, что собираюсь идти в ад.
Мы идём за билетами, и я ловлю момент, когда ребята стоят по обе стороны от Кристины. Они встают в очередь и выглядят намного более оживленными, чем я из-за того, что произойдет с нами. Им это не сложно.
Она обвила шею Аидана рукой, когда тот говорит ей что-то, чего я не слышу, но это должно быть что-то заумное, потому что она ворошит ему волосы, и он пытается вырваться из её рук, но они все смеются.
– А ты? – указывает Кристина на Рика, – такой же плохой, маленький засранец?
– Я? – кладёт Рик руку себе на грудь с самым невинным выражением лица.
Это выражение лица помогло ему избавиться от многих наказаний.
– Да, ты. На самых тихих всегда надо обращать больше внимания.
Он удивляется, и я встаю рядом, положив руку Кристине на талию. Очередь двигается медленно. Я молчу, пока мы смотрим, как трое мальчишек болтают и слоняются туда-сюда, пока мы ждём.
– Ты тихий.
Я мычу в ответ.
– Ждёшь с нетерпением?
Я смотрю на неё и её глаза полны озорства. Она подмигивает, и я закатываю глаза.
– О, да ладно тебе, кислая морда. Будет весело, – говорит она, ткнув мне пальцем в ребра и пощекотав меня. Я немного дёрнулся и скривил губы.
– Это не будет так ужасно, – говорит она с усмешкой в голосе.
Я поднимаю бровь, и она делает то же самое. Она проводит рукой по хвосту и затем обнимает меня, смотря на меня вверх, а её рука оказывается в моём заднем кармане. Я обнимаю её рукой и наклоняюсь, чтобы слегка чмокнуть в нос.
Мы не особо показывали свои чувства перед мальчиками. Могли поцеловать друг друга легко то там, то тут, но они знают, что происходит. Они понимают, что она – не просто девушка, с которой встречается их отец. Но та, кто будет рядом. И исходя из того, что мы обсудили с ними, учитывая наши развивающиеся отношения с Кристиной, они одобряют это. Им нравится Кристина и нравится проводить с ней время. Мне кажется, она им нравится даже больше, чем я большинство дней.
– Ты защитишь меня? – дразню я.
– Я буду защищать своего мужчину, честь скаута!
– Я твой мужчина?
– Чёртов попрыгунчик.
– Я согласен с этим, – я утыкаюсь носом ей в шею, вдыхая её невероятный запах.
Она всегда пахнет немного ванилью и сахаром. Это одурманивает, и я знаю, что мне всегда будет её мало. Я мычу, не в силах сдержаться, и позволяю моему языку слегка попробовать её. Я слышу, как она резко вдохнула и прижимаюсь губами к её шее, целуя и немного посасывая кожу.
– Пап! – мои глаза открываются, чтобы посмотреть на ребят.
С их позиции, вероятно (чему я очень рад), казалось, что я положил голову ей на плечо, в то время как обнимал. Не нужно, чтобы они видели, что я совращаю свою девушку.
– Да?
– Пора, – Рик кивает в сторону очереди, покалывая, что пришла наша очередь.
***
– Стоп! Нет! Что это было?
Я разворачиваюсь, ударяя непонятный объект.
– Энди, расслабься! Это всего лишь пластиковая занавеска на входе, – смеётся надо мной Кристина, даже не пытаясь скрыть этого.
– Ладно, ладно. Ты права, я немного на взводе.
– Думаете? Мистер Симсон, вам нужно расслабиться, – говорит Нолан.
Мальчишки идут впереди, и волна паники проносится через меня.
– Нет! Не идите без меня!
Все три дают мне многозначительный взгляд.
– Пап. Мы можем справиться с этим. Наверное, даже лучше тебя.
Упс. Это больно.
Но это, скорее всего, правда…
– Я могу защитить вас!
– Точно, – говорят мальчики одновременно, качая головами и удаляясь вглубь дома с призраками, пока я все ещё стою на входе.
– Готов?
– Давай просто закончим с этим. Ты должна мне огромный лимонный пирог после такого.
– Что пожелаешь, милый.
Она нежно гладит моё плечо, а я веду её перед собой.
– Думаю, все Энди бояться таких домов.
– Что?
– Ты знаешь... продюсера Энди. Иногда смотрю видео на Youtube, как он ходит по домам с призраками. Ты бы описался от смеха.
– Я не писаюсь от смеха.
– Только когда боишься?
– Да. Подожди. Нет! Я не писаюсь! Мы можем просто идти вперёд? Кто знает, как далеко уже ушли мальчики и, возможно, уже сговариваются с каким-нибудь зомби, задумывая что-то против меня.
