Текст книги "Чувствую себя как дома (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Ван Вик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Даже не хочу знать, что это были за приключения. Наш брак никогда не был идеальным. Такого просто не существует. Два человека? Две разные личности? Они будут спорить. Это случается и это нормально. Это делает брак таким, какой он есть. Работать над этим вместе, сражаться за свою любовь. Это кажется невозможным в большинстве дней. Видимо, сегодня именно тот день.
Но все годы, что мы провели вместе, я никогда не видела этот взгляд.
Он повернул голову, чтобы посмотреть прямо на меня, и я замерла.
Глаза, полные отчаяния.
Грусти.
И гнева.
Но я знаю своего мужа.
Это гнев?
Он направлен не на меня.
На нее.
На результаты.
На жизнь.
На рак.
Черт возьми. Рак.
– Малыш? – она говорит это так, как будто имеет право.
Она ошибается.
Он поднимает руки и тянет ее спину вбок, пытаясь заставить ее сдвинуться.
– Не называй меня малыш, – прорычал он.
– Но…
– Я тебе не малыш. Ты не моя. Не знаю, о чем я только думал…
– Я могу быть рядом с тобой.
– У тебя около трех секунд, чтобы отпустить моего мужа, пока я не схватила твою дешевую задницу и не стащила с него. И чтобы ты знала, – я указываю на телефон, снимающий ее, – есть он на этом видео или нет, я без сомнений выложу это на обозрение всему городу, чтобы все знали, какая ты чёртова изменщица. Хотя, ни у кого нет заблуждений на это счёт.
– Видишь, Кристина? Именно поэтому Тодд искал меня. Ты такая сука!
Я поднимаю брови на ее провокации. Во-первых, насчет того, что он искал ее – одного взгляда на моего мужа достаточно, чтобы понять – это она преследовала его как бессовестная шлюха, какой и была. Во-вторых, я не сука. Скорее – человек, который выше этого. Я... хорошая. Смешок вырывается из меня, и я усмехаюсь.
– Я сука? Забавно слышать это от тебя. Городская подстилка.
Она сужает глаза и ухмыляется, а дьявольский блеск в глазах выдает её ярость. Затем она поворачивает голову и тычет грудью моему мужу в лицо, в то время как он крутится, чтобы отвернуться от неё со связанными руками и ослабевшим телом. Причину ослабевшего тела мы как раз должны были выяснить на приеме в течение часа. Очевидно, он думал по-другому.
Рак.
Когда мы были у врача, я не могла представить, что это то, с чем мы будем жить.
До определённого момента несколько месяцев назад, муж был здоров.
Все ещё качал пресс, сильные руки и плечи.
Помогал тренеру путешествовать с командой Бри по волейболу.
Играл в баскетбол с друзьями.
Затем в один день.
Он просто начал разрушаться.
Болезнь снесла его как кирпичная стена.
Снесла нас как стена.
У него больше не было энергии.
Его тело было наполнено болью.
Он таял, как будто его тело сжигалось изнутри.
И мы тонули.
И тонем.
Она наклонила губы к его уху и сказала:
– Ты всегда знаешь, где найти меня, малыш.
Затем эта шлюха наклоняет своё мерзкое тело, остановившись над членом моего мужа, устремляет свои змеиные глаза в мою сторону и проводит языком снизу вверх.
Тодд продолжает корчиться под ней, чтобы она отпустила, одновременно ругаясь как сапожник. Я стою, крайне удивленная ее отчаянием и его тупостью.
Он, вероятно, хочет, чтобы я помогла ему. Но раз он так глуп, чтобы попасть в такую ситуацию, то ему придётся столкнуться с последствиями этих идиотских действий.
– Я сказал, убирайся! – кричит он, и даже я вздрагиваю.
Она поднимается на ноги, поднимает свои разбросанные вещи и начинает одеваться, наслаждаясь моментом.
– Ты жалкая, – усмехаюсь я, когда она одета и стоит передо мной.
– Да ну. Я жалкая? Посмотри в зеркало, милая. Я знаю таких, как ты. Игнорировать своего мужа, особенно, когда ему так нужно внимание. Ты просто ревнуешь, что я могу быть рядом с ним. Что я хочу быть рядом.
– Да, а твой муж? Твои дети? Кто будет рядом с ними, когда им понадобится помощь? Что произойдёт, когда они поймут, насколько абсурдной, извращённой, бесполезной женщиной ты являешься? Ты просто отступишь в сторону, когда появится другая женщина?
Она плотно сжала челюсти, хмыкнула, тряхнув своими искусственными волосами, и скрылась.
Как только за ней закрылась дверь, я захихикала:
– Да, у неё лучшие ответы.
– А еще у неё ключи от этих штук, – Тодд поднимает руки, показывая, что он всё ещё в наручниках.
И в этот момент я полностью теряю контроль.
Я смеюсь неосознанно, как лунатик, и действительно чувствую себя им.
Потому что только что поймала мужа за сексом с другой женщиной.
В день, когда он узнал, что у него рак.
Возможно, я никогда не пойму до конца, почему он выбрал именно этот день, чтобы поддаться искушению. Возможно, я никогда не пойму, зачем она продолжала гоняться за женатым мужчиной, изменяя собственному мужу.
Но одно я знаю точно, Энди не заслужил того, что обрушилось на него. Не то, чтобы кто-то заслуживал такого неуважения, но Энди? Он один из тех хороших людей. Парень, который сделает всё, чтобы убедиться, что те, кого он любит, счастливы. Парень, который бросит свою жизнь, планы и мечты, чтобы кто-нибудь мог добиться своих.
Хизер не заслуживает Энди.
Надеюсь, он понимает это.
Глава 4
Энди
– Пап. Он не специально. Это вышло случайно, – умоляет Рик, защищая брата. Все это, чтобы успокоить меня.
Когда Аидан опять пришел домой с треснутым экраном на телефоне, я вышел из себя. И самое печальное? Проблема тут совсем не в сломанном экране. То, что Хизер даже не пыталась узнать, как дела у мальчиков спустя три месяца после того, как уехала, жутко бесило меня. Этот сломанный экран стал последней каплей моего и так ужасного настроения.
– Мне все равно, что это вышло случайно! – рычу я, обходя нашу гостиную словно лев, ходящий в клетке.
– Меня достало, что вы так неосторожны со своими вещами! Деньги не растут на деревьях!
– Боже, пап! Не могу поверить, что ты это сказал, – тяжело вздыхает Рик, вскакивая с дивана и заслоняя Аидана, как будто пытаясь защитить от моего гнева.
– Что?
Он смеется, разрушая постоянное напряжение в нашем доме.
– Ты говоришь как старик.
Я посмеиваюсь, несмотря на то, что мое отвратительное настроение не собирается уходить.
Можно подумать, я женщина с ПМС. Я просто не могу смириться с фактом, что она… просто исчезла.
Никаких звонков. Никаких поздравлений на День Благодарения.
Никаких открыток в почтовом ящике, когда им исполнилось четырнадцать.
Вообще. Ничего.
Я тот, кому приходится видеть боль, скользящую в их глазах с утра, потому что вечерами, засыпая, они раздумывают, почему мать не любит их настолько, чтобы переступить через все своё дерьмо и быть рядом.
Так же, как они ложатся спать, обдумывая всё это, я просыпаюсь каждое утро, надеясь – но в то же время, не надеясь – увидеть сообщение от неё мальчикам.
Я не хочу, чтобы она возвращалась. Я даже не хочу, чтобы она снова появилась в жизни мальчиков, если быть честным. Но они заслуживают объяснений. Все, что произошло – не их вина.
Они не просили родиться у женщины, которая не хочет быть матерью.
– Прости, пап. Я вытаскивал вещи из шкафчика, и он выпал. Ты же знаешь, нам нельзя брать телефоны в класс.
– Тогда почему он был без защитного чехла? – спрашиваю я, стараясь сдерживать свой гнев.
Он пожимает плечами, смотрит в пол, извиняется и бормочет что-то насчёт того, что пора бы его помыть.
Я глубоко вздыхаю, смотрю в потолок и кладу руки на свою шею.
Сейчас декабрь, и мое настроение – полное дерьмо.
Погода мрачная.
Работа движется медленно, что даёт моему мозгу слишком много времени для раздумий.
Я думаю о жизни с Хизер, и какой хреновой женой она была.
Я думаю о том, как в первую очередь, после того, как обнаружил Хизер с другим мужчиной, поехал в Дрим Бинс, и не смог выбросить Кристину из головы. И в чем она призналась.
Она поняла, через что я прохожу. Вероятно, лучше, чем кто-либо.
Думаю о том, что никак не могу перестать быть чертовым трусом внутри себя, и что Кристина сказала выбрать счастье. Но хоть убейте, я не могу сделать этого.
Недавно мальчишки оставили мокрые полотенца на ковре в их комнате, и я полностью вышел из себя. Я даже не мог себя сдерживать.
Однажды они не загрузили посудомоечную машину до того, как я пришёл с работы, и моя реакция была, как если бы их поймали за распространением наркотиков в школе.
И дело не в том, что мальчишки – типичные тинейджеры – делают или не делают. Когда кто-то из ребят с работы смотрит на меня с жалостью во взгляде или кто-то из команды задаёт элементарные вопросы, на которые сами прекрасно знают ответ. Я не справляюсь. Всё моё поведение – дерьмо.
Чувствую, как будто я – живой провод. Моя жизнь взорвалась, и я не знаю, куда двигаться дальше. Я никогда не ожидал, что буду одиноким отцом, воспитывающим своих детей самостоятельно.
Что ещё хуже, негодование, которое росло во мне от осознания того, как я был глуп, оставаясь с ней, даже когда заподозрил что-то, становится опасным.
– Пап, – голос Рика отвлек меня от мыслей о причинах моего гнева.
– Телефон звонит, пап.
Его маленькое напоминание того, что действительно важно в жизни, вернуло меня в реальность. Учитывая, что в нашей жизни сейчас дофига с чем нужно справиться за последние месяцы, он указал на действительно весомый пункт.
– Простите.
– Что? – спрашивают ребята в унисон. Они даже не пытаются скрыть шок на лицах или замешательство в голосе.
– Я был дерьмовым отцом. Я знаю. Вы? Вы всё для меня. Мне жаль, что мой гнев и расстройства повлияли на вас. Вы этого не заслужили, знаю. Я обещаю! Прямо сейчас. Этого больше не будет. Я сделаю то, что должен сделать, чтобы выбраться из этого, ладно?
– Ты не был дерь... плохим отцом. Пап, просто… – Аидан смотрит на Рика, который качает головой, как бы подбадривая его сказать то, о чем они оба думали долгое время.
– Твой характер становится хуже. С тобой сложно жить.
Я закрываю глаза и опускаю голову перед тем, как посмотреть на их лица. Такие разбитые и грустные от постоянного хождения по тонкому льду моего настроения.
– Я знаю. Это неправильно. Я злюсь не на вас, ребята, честно. Вы? Вы невероятные, и я даже не мог просить о лучших детях.
– Тогда почему ты всегда такой злой?
Это словно удар по яйцам. Я знал, что не скрывал своего раздражения, но услышать это из уст моих сыновей? Это словно пробуждение. Я делаю глубокий вздох и выкладываю им все. Они заслуживают знать это больше, чем кто-либо.
– Потому что я ненавижу это. Я ненавижу ваши вопросы про то, почему вы живете только с отцом. Я ненавижу, что ваша мама не звонит вам. Я ненавижу, что вам исполнилось четырнадцать, и она пропустила это. Я ненавижу, что вы не представляете, какие вы оба удивительные и невероятные, и какой я счастливый, что вы у меня есть.
Мальчики моргают, глядя на меня, и я осознаю, что им нужно услышать всё это.
– Ребята, мне жаль, что я видел вашу маму несчастной и не попытался сделать ничего раньше, чтобы помочь справится с этим. Я, правда, ненавижу, что она не может справиться со своим дерьмом и понять, что вы стоите всего этого. Вы оба невероятные. Лучшее, что случилось со мной. Я бы не променял ни минуты вашей жизни ни на что, потому что вы лучшее, что у меня есть.
И в этот момент я увидел, как они сломались. Чтобы они не держали в себе, все разрушилось перед моими глазами, когда оба сына заплакали. Плача, пытаясь понять, почему они не так хороши. Озвучивая беспокойства, которые, как я и боялся, мучили их все это время.
И единственное, что я могу сделать?
Сидеть на полу с ними, держать их. Позволить пролиться слезам и их гневу выиграть.
Глава 5
Кристина
С того момента как Энди вошёл в Дримин Бинс, в тот день, когда обнаружил Хизер с другим мужчиной в их постели, я не могла выкинуть его из своей головы. Гнев, который я практически могла потрогать, исходил от него волнами. Уныние и грусть были такими осязаемыми… Я знала, что должна поделиться своей историей. Помочь понять, что он не один.
Мы не проводили времени наедине, но видели друг друга изредка.
На футбольных играх в старшей школе. Болтая немного, когда он заходил взять кофе.
Вскоре после разрыва с Хизер он жил у Барретта и Тесс около недели, прежде чем найти постоянное место проживания. Знаю, что они приезжали к ним на День Благодарения. И у его сыновей недавно был день рождения.
Энди выкладывал что-то об их большом дне в своих социальных сетях, за которыми я следила как какой-то маньяк.
Потому что внезапно я не смогла выбросить его из головы, чтобы я не делала.
Рождество уже за углом, погода холодная и в кафе многолюднее, чем обычно. Прошло тридцать минут после закрытия, и поток наконец-то спадает к ночи, давая мне время прибраться за прилавком.
Дверь открывается, впуская холодный порыв ветра и Энди. Черная шапка, натянутая так низко, делает его глаза с темной радужкой ещё более тёмными. Даже с шапкой я могу сказать, что его волосы отросли с того момента, как мы виделись. Почти чёрные пряди слегка выбивались из-под неё.
Он стряхнул снег, застрявший на его коричневых ботинках, и направился к прилавку, не сводя с меня глаз все это время. Его джинсы плотно облегали бедра, когда он шёл ко мне.
Понимаю, что сейчас не лучшее время для таких мыслей, но, черт возьми, он классно выглядит.
– Привет, Кристина.
Я сглатываю из-за силы его взгляда.
– Привет, Энди! Как дела?
Он смотрит на меня несколько мгновений и молчит.
– Энди?
Его руки лежат на прилавке, и он наклоняется ближе.
– Хочешь сбежать отсюда?
Его вопрос ошеломляет меня, но только на мгновение.
– Конечно.
Он два раза стучит костяшками пальцев по прилавку и кивает в сторону двери.
– Эмма, я ухожу на сегодня! – кричу я в подсобку, не сводя глаз с Энди. – Можешь закончить тут все?
– Конечно! Увидимся завтра!
Без лишних слов я следую за Энди на выход. Сейчас декабрь в Мичигане, но я даже не взяла своё пальто. Почему-то я знаю, что он не даст мне замёрзнуть, поэтому сейчас меня это совсем не беспокоит.
Он придерживает пассажирскую дверь, и я забираюсь внутрь, но прежде чем закрыть ее, он снова смотрит на меня. Я даю ему какое-то время, а затем обвиваю пальцами его руку, находящуюся на двери.
Он смотрит на мою руку и сглатывает. Его адамово яблоко поднялось и опустилось.
– Эй, поехали, – говорю я ему тихо.
Он кивает несколько раз перед тем, как закрыть дверь и обойти машину. Как только он оказывается на водительском сидении, и мы пристёгиваемся, он выезжает с парковочного места и направляется из города.
Он наклоняется и нажимает кнопку, похожую на подогрев сиденья на приборной доске, и включает радио. Оно настроено на кантри, но музыка играет так тихо, что я не могу ничего расслышать.
Такая тишина должна беспокоить меня. Заставлять нервничать. Но это не так.
– Мальчишек нет сегодня?
– Они с приятелем.
Я расслабляюсь на своём месте, кладу голову на подголовник и смотрю в окно. Мы медленно едем через город, восхищаясь рождественскими огнями внутри и снаружи домов. Несколько снеговиков гордо стоят перед домами, благодаря метелям, которые настигли нас.
Мы проезжаем дом моей лучшей подруги Карли. Он красиво светится. Стильно. Со вкусом. Прямо как она сама.
– У неё классно получилось, – комментирует он.
Я мычу в ответ.
– Ей помогали.
Боковым зрением я вижу, как он задумчиво кивает головой.
– Джеймс?
– Да. Они сближаются. Мне кажется, он ей подходит. Он ломает те толстые стены, которые она возвела.
– Как сказал Барретт, он влюбился в неё достаточно сильно, – его голос звучит намного непринуждённее, чем показывают его действия.
Несколько месяцев назад к Тесс приехал брат Джеймс, чтобы пожить в доме, пока они уехали на неделю отдыхать. В то время как их не было, их семилетняя дочь упала с лошади, на которой каталась во время тренировок. На следующий день Джеймс привёз Харпер в школу, чтобы убедиться, что учителя знают, что случилось, и там он встретил Карли. Сказать, что он был мгновенно очарован учительницей первоклассников, значит, сильно приуменьшить.
Рука Энди так сильно сжимает руль, что его костяшки становятся белыми, и напряженная поза, в которой он сидит, не может быть даже близко удобной. Мне так хочется потянуться к нему, ослабить его хватку и помочь расслабиться, но я не думаю, что у меня есть на это право. Мы просто друзья.
– Она тоже, – признаю я по ее поведению. – Но ей страшно. Не уверена, что она полностью призналась в этих чувствах самой себе. Не знаю почему, но мне кажется, он завоюет её, когда выяснит, почему она так осторожна.
– Если он такой же, как его сестра, то не будет долго стоять в стороне. Он пробьёт себе дорогу, – смеётся он.
Я хихикаю.
– Самыми милыми путями, какими можно, так, что она даже не осознает этого. Они хорошие люди.
– Да.
Он поворачивает на пустую парковку и паркует пикап. Озеро, словно расстеленное чёрное покрывало, раскинулось перед нами, и только луна поблёскивает на воде.
– Барретт сказал, это хорошее место, чтобы посидеть и подумать.
– Здесь прекрасно.
Я оглядываюсь. Линия деревьев по одну сторону парковки, озеро с двух сторон и въезд, через который мы заехали с последней стороны.
Судна вытащены на парковку, не так много людей хотят оставлять свои лодки в замёрзшей воде в это время года.
Он не выключает двигатель пикапа, но отстёгивается, и я делаю то же самое.
Мы сидим в уютной тишине около десяти минут, слушая низкое монотонное пение на заднем фоне.
Энди прочищает горло и смотрит на меня, нервно ерзая на своём месте.
– Говоря о Барретте. Я ужасный друг, Кристина. Как ты со всем справляешься?
Ему не нужно ничего объяснять, я понимаю, о чем он. Вскоре после всего этого дерьма с Хизер, у меня разыгралась семейная драма. Бри была на вечеринке с Гарди, которая не особо отличалась от других. Но только в эти выходные? Все было по-другому.
Один их одноклассник, Доусон, решил, что ему было недостаточно всех отказов Бри, и хотел попытать удачу. Хватило ли ему удачи? Нет.
Учитывая, что друг Гарди видел, как Доусон полез к Бри. К сожалению, Гарди мог оказался в тюрьме за то, что выбил все дерьмо из Доусона. Вполне оправдано, кстати.
Решение Бри не выдвигать обвинения Доусону – это то, о чем мы с Гарди спорили с ней. Она заключила сделку с дьяволом и сказала, что если он не выдвинет обвинений, она тоже этого не сделает.
Но что-то хорошее все-таки вышло из этого.
Гарди наконец осмелел, и с того момента они начали встречаться.
– Все... в порядке. И ты далеко не ужасный друг, Энди. У нас обоих было много своих проблем, когда это случилось.
– Но все же, я должен был хотя бы позвонить.
– Пожалуйста, давай обойдемся без чувства вины. Оно того не стоит. Я ни о чем не подумала, все в порядке. Бри отошла от всего этого, и они с Гарди наконец-то вместе и счастливы. Доусон даже не смотрит в её сторону, видимо, Гарди дал ему всё ясно понять, – посмеиваюсь я тихо.
– Не сомневаюсь, что он это сделал, – бормочет Энди.
И нас снова поглотила тишина. Тепло салона пикапа окутало меня, и я прижалась к сидению, вздохнув. Не от раздражения, а из-за удовлетворения.
– Тебя всё ещё это беспокоит?
Его голос такой низкий и тихий, что я почти не слышу его. Если бы я не была так сконцентрирована на его присутствии рядом со мной, то, скорее всего, прослушала бы. Он не уточняет, о чем именно говорит, но это не важно. Я понимаю.
– Ты имеешь в виду его измену?
– Да.
– Мне кажется, я никогда не смогу совсем не беспокоиться об этом. Как только это случилось, нас сразу поглотила новая жизнь. Приёмы врачей. Химиотерапия. Облучение. Понимание того, что как бы сильно он не сражался, конец все равно будет один. Я не позволяла себе обдумывать факт, что у него был секс с другой женщиной. Недостаточно прочувствовала укол его предательства.
Он усмехнулся.
– Предательства.
Я кивнула.
– Это сложно, знаешь. Не знать, как бы все случилось, если бы я не нашла их. Если бы это продолжалось или было единожды. Конечно, он снова и снова уверял, что это была глупая ошибка – что очевидно…
Я смеюсь и закатываю глаза.
– Что ж, я считаю, что у всего есть темная и светлая сторона.
– Это правда. Вот почему мне было так сложно открыть Дримин Бинс. Я испытывала чувство вины за эти деньги. Или за то, как смотрела на них. Было сложно их взять, но когда я хорошо подумала об этом, то решила, черт возьми, я возьму их. Имею в виду, я заслужила это. И Бри заслужила иметь какое-нибудь наследство.
Он раздумывает мгновение над тем, что я сказала. Я рада, что он не кричит в мою защиту и не злится. Просто слушает.
– Когда Хизер изменила, я не мог видеть никакого будущего без своей боли и злости. Честно, я подумал, что умру горьким старым засранцем, который кричит на детей со своего порога и бьет людей своей палкой, – говорит он, ухмыляясь и посмеиваясь тихо. – Но, вскоре, я начал понимать, что жизнь – стерва. У нас никогда не было гарантий, что жить будет просто. И пока я буду обвинять ее, быть постоянно на взводе и держать мальчиков подальше от неё, жизнь пройдёт мимо. Горечь поглотила мою жизнь, Кристина. Как ты и говорила. И я понял, что это делает больно мне больше, чем ей. И мальчики… Я был засранцем, с которым трудно жить.
– Энди, нет... Это неправда.
– О, это правда, – говорит он, кивая головой и проводя рукой по лицу. – Они даже спросили, почему я всегда так зол. А коллеги? Они всегда как на иголках рядом со мной.
– Ты через многое прошёл, – киваю я, понимая все это.
Он запрокидывает голову на подголовник и стучит большим пальцем по центральной консоли пикапа.
– Не просто жить дальше, да?
Я вытащила ногу из своих темно-коричневых угг и положила ногу на ногу, повернувшись к нему лицом. Одна сторона моей головы лежит на спинке сиденья, мой голос тихий.
– Нет. Определенно, это непросто.
– Но когда ты отпускаешь, блин, это что-то самое освобождающее в мире. Избавится от гнева, этой боли и… неё.
Я сглатываю и сжимаю губы перед тем, как спросить.
– А что, если она приползёт обратно?
Он ответил без колебаний.
– У меня нет никакого желания. Чему это научит моих сыновей? Я понимаю, прощение и все такое... бла-бла-бла. Но честно? Не научит ли их это, что можно изменить тому, кого любишь больше всего и позже просто извиниться? Это как в том старом дурацком выражении, что я лучше попрошу извинения, чем согласия. Что это за хрень? Это самое ужасное высказывание в мире. Да, примерно так мы должны жить, потому что нужно прощать. Понимаю. Я простил. Или почти, – он ухмыльнулся перед тем, как продолжить. – Я живу дальше. Я ничего не забыл и никогда не смогу. И знаю, что заслуживаю большего, чем это. Заслуживаю жену, которая хочет дать мне то, что я хочу дать ей. То есть все. Как есть, так и есть, понимаешь?
– А мальчики? Что они думают насчёт всего происходящего? Они хотят, чтобы Хизер вернулась?
– Они, вероятно, надрали бы мне задницу, даже если бы я просто подумал об этом. Я ненавижу саму эту мысль. Сначала она была хорошей матерью. Никогда не отрицал этого. В течение нескольких лет, по крайней мере. Она изменилась позже. Ей всегда было чего-то недостаточно. Она чувствовала, что застряла и что причиняет боль своим сыновьям.
То, что он сейчас так тихо сказал, заставило меня задохнуться.
– Стоп. Они все знали?
Он моргнул медленно, затем поднял и опустил одно плечо.
– Она не старалась скрыть своё недовольство. От них не укрылось, что они скорее обуза для неё, чем счастье…
– Ох, Энди…
– Она вырыла эту яму, и я не буду бросать в неё грязь. Но ей нужно быть той, кто возьмёт лопату или построит лестницу, чтобы выбраться. Они заслуживают маму, которая бросит все, чтобы вернуть их, и сейчас она просто ничего не делает. Не знаю, может, ей плевать. И если так, я хочу, чтобы она исчезла. Больше, чем сейчас. Она уехала, даже не оглядываясь. Посмотрим, что она скажет при бракоразводном процессе.
Моя голова дёрнулась при упоминании развода, и он заметил.
– Да, мой адвокат подготавливает документы. Она не приезжала, Кристина. Она не звонила. Ей просто все равно. Кто так делает? Им исполнилось четырнадцать, и никто из них даже не получил смс. Это выносит мне мозг. Она потеряла свои права, и как бы хреново это не звучало, нам лучше без неё. Даже с моим непреходящим гневом мальчики кажутся более счастливыми без неё. Но всё же, это хреново.
– Мне не хочется открывать тебе глаза, но будет хреново какое-то время. Мальчики...
– Нуждаются в женщине, которая сможет научить их тому, чему не может их отец, – заканчивает он за меня. – Каждому мальчику нужна мама. Так же, как Бри нуждается в отце, и спасибо Боже за Барретта, да?
Я улыбаюсь при мысли о том, сколько мужчины Райаны значили для нас, сколько они сделали в нашей жизни.
– О да. Он был так добр к нам, и иметь Гарди и Кола рядом потрясающе. Очевидно, что роль Гарди отличается.
Мы смеёмся, зная, что Гарди и Бри были друзьями многие годы перед тем, как нырнуть в отношения.
– У нас неплохо получается. Это не значит, что она не скучает или не будет скучать по отцу. Никто не заменит родителя, ты же понимаешь? Но в некоторых случаях нет выбора.
Он повернулся на сидении лицом ко мне. Моя голова склонилась на бок, чтобы смотреть на него. Эта позиция, в которой мы часто сидим, замечаю я. Она кажется интимной, особенно с его мягким взглядом на меня. Когда он начинает говорить, его голос полон сочувствия и любопытства, а не жалости.
– Ты когда-нибудь думала о том, что бы произошло, если бы он не заболел?
Я сжимаю губы и закрываю на мгновение глаза, вспоминая ночи, когда я не могла уснуть, как раз, думая об этом. Иногда приходилось плакать, чтобы уснуть. Иногда злобно носиться по дому, неистово убираясь.
– Бывало раньше. Но не теперь.
– Почему?
– Единственное, что помогает не делать этого – осознание того, что бы между ними не происходило, закончилось ещё до того, как началось. Он дал ей ясно понять, что обрывает связь. Я знаю, что выгляжу слабой и доверчивой, но я поверила, когда он сказал, что это ничего для него не значило. И я не хочу раздумывать, случилось ли бы это, если бы он не переживал из-за диагноза, который узнал.
– Это не делает тебя слабой. Ты доверилась интуиции. Но это всё же тяжело, – бормочет он.
Я пожимаю плечами, но не могу отрицать:
– Не тяжелее, чем увидеть его с кем-то. Или её, в твоём случае.
– Да, это сложно, признаю, – ухмыляется он, качая головой. – Не знаю. Я рад, что так случилось. Эта картина въелась в мою голову, это хреново. Но увидеть, значит поверить, как говорится. Я слишком долго отрицал всё, пока не увидел сам.
– Никто не винит тебя за это. И ты не должен винить себя. Ты жил так, потому что заботился о сыновьях. Я тоже многое отрицала позже. Я боялась, что Бри узнает, и посвятила всю себя заботе о нём в его болезни. Это не инструкция, как справиться с этим, Энди. У мальчиков всё нормально и они привыкают, как я вижу.
Он кивает, соглашаясь, и кладёт голову на подголовник, так же как и я. Мы долго сидим в тишине, перед тем как он наклоняется и берет мои руки своими. Единственный звук вокруг – наше дыхание. Наши пальцы так естественно соединились вместе, и он смотрит на них перед тем, как поднять взгляд на меня.
– Могу я спросить, что изменилось?
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, выпучив глаза.
– Ты сказал, что решил не дать победить горечи.
То, как он смотрит на меня, как будто внимательно изучает, пропуская всё через себя, почти заставляет меня съёжиться. Он прикусывает нижнюю губу, и я вижу его белые зубы.
– Ты точно хочешь знать?
Мое сердце начинает биться чаще под его взглядом. Из-за того, как его палец гладит мою руку. Я закусываю губу, и его взгляд опускается к моему рту.
– Да, хочу.
– Ты.
Я делаю глубокий вдох, давая этой простой фразе накрыть меня.
– Я? – мой голос чуть громче шёпота.
– Ты, – отвечает он тихо. – Когда я вошёл в Дримин Бинс той ночью, ты сказала мне быть счастливым. И всегда, когда ты рядом, я ощущаю такую лёгкость. Когда ребята спросили, почему я так резок с ними, я понял, что позволяю ей выиграть. Она этого не заслуживает. И мои сыновья определено не заслуживают этого.
Он тяжело вздыхает и сжимает мои пальцы. Я стараюсь не вздрогнуть от этого.
– Энди… – я стараюсь убрать жалость из голоса, но всё это разбивает мне сердце. То, что он так потерян и чувствует, что подвёл своих мальчиков.
– Я в порядке, милая. Просто... сейчас праздники и всё остальное. Думаю, жизнь догоняет меня. Просто сейчас слишком много времени для раздумий из-за медленной работы. Извини за то, что вылил всё это на тебя.
Я стараюсь не зацикливаться на том, что он назвал меня милой.
– Не извиняйся. Я рада, что ты заехал сегодня.
– Я тоже.
Он делает паузу, улыбается и, кажется, избавляется от своей угрюмости.
– Как думаешь, сколько Карли будет держать Джеймса в друзьях?
Смех зарождается внутри меня. Он отлично умеет менять темы.
– Он так сильно влюбился?
– Кажется, да. Хотя я провел с ним не так много времени. Но, естественно, Джош и Барретт постоянно говорят об этом, как парочка старшеклассников.
Я смеюсь.
– Они такие любопытные.
Он улыбается мне, и я знаю, что у мальчиков всё будет хорошо. Потому что у Энди всё будет в порядке. И даже лучше. И, надеюсь, однажды он снова станет счастливым.
Глава 6
Энди
– Не понял? – переспрашиваю я, проглатывая смешок.
Я обедаю с приятелями – Барреттом, Джошем и Джеймсом. Сегодняшний обед – отличный способ отвлечься от всего происходящего в жизни. Но когда Джеймс рассказывает нам, что владелец Эль Чарро – местного мексиканского ресторана в городе – только что позвонил и сказал, что его сестра и её друзья пьяны вдрызг, я оживляюсь.
– Так, парни. Кажется, намечается спасательная операция.
– О, нет. Теперь в твоей голове вся эта фигня с Капитаном Америкой, – Барретт слегка толкает Джеймса, и мы все смеёмся.
Конечно, я надеюсь, что Кристина есть среди этих друзей, потому что хочу снова увидеть её. Мне нужна любая возможность сделать это. Неделю назад мне было плохо, и всё, о чем я мог думать: мне нужна Кристина. И она была рядом. Мгновенно. Без вопросов.
Я не могу выкинуть её из своей головы. Даже на некоторое время, особенно после того, как салон моего пикапа наполнился её запахом, когда она слушала мою ерунду. В ней есть всё, чего не было в Хизер, и это только часть всего притягательного.
На следующее утро после нашего разговора, я вошёл в Дримин Бинс за кофе, и улыбка, которой она одарила меня, практически подогнула мои колени.
В тот день я просто предложил своей бригаде купить всем кофе. Это тяжёлая ноша видеть её дважды в день.
– Так чего мы ждём? – похлопал я Джоша по спине, и он усмехнулся.
Через несколько минут после начала обеда я проболтался, что мы с Кристиной болтали, и нет никаких шансов, что эта группа любопытных негодяев ничего не поняла. И они обещали, что мы вернёмся к этому разговору позже. К счастью, их планы были разрушены тем, что Тесс и её друзья устроили сцену в мексиканском ресторане.