Текст книги "Чувствую себя как дома (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Ван Вик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Когда я въезжаю на парковку Эль Чарро, я оглядываюсь в поисках машины Кристины и приятно удивлён, когда нахожу её. Но когда мы зашли внутрь? Это совсем другое дело. Удивление – это даже близко не то, что я испытываю, когда вижу, что происходит.
Тесс и Лорен, жена Джоша, медленно танцуют вместе, в то время как Кристина подняла свой телефон, покачиваясь туда-обратно с блаженной улыбкой на лице, поддерживая всё странное, что происходит. Карли лежит лицом на столе, явно сильно перебрав. Мы четверо стоим и наблюдаем это странное представление перед нами, перед тем как включиться в действие по отдельности.
Тесс в мгновение оказывается в руках Барретта.
Лорен бежит к Джошу, но запутывается в своих же ногах и падает лицом ему на грудь.
Джеймс двигается в сторону Карли, наклонив голову, в то время как она что-то ему бормочет. А я? Полностью сосредоточен на соблазнительной миниатюрной темноволосой красотке передо мной.
– Так как твой вечер? – спрашиваю я с дразнящей улыбкой.
– Привет, Энди! – её голос тихий, губы глянцево-розовые, глаза блестят. Всё в ней безумно притягивает меня.
– Выпили свой обед?
– Мы не так пьяны! – пытается возражать она, но падает в мои руки вместо этого. Я охотно ловлю её.
– Спасибо, – бормочет она мне в грудь, но я просто сжал свои руки вокруг неё.
– В любое время, – тихо отвечаю я и случайно прижимаюсь лицом к её волосам, глубоко вдыхая.
– Ты только что понюхал меня? – переместилась она, глядя на меня.
– Да, – улыбаюсь я ей.
– И? Какой вердикт?
– Ты пахнешь как фабрика текилы в данный момент.
Она смеётся так сильно, что сгибается пополам. Мне с трудом даётся удержать её и притянуть ближе.
– Но я не сомневаюсь, что при нормальных обстоятельствах ты пахнешь невероятно.
Когда она перестаёт смеяться, то говорит, улыбаясь:
– Откуда ты это знаешь?
– Потому что кто-либо такой же прекрасный, как ты, просто не может пахнуть плохо.
– Думаешь, я прекрасна?
Я поднимаю бровь:
– Определенно.
– Надеюсь, я вспомню это утром.
– И я, – признаю это.
– Какие шансы, что это случится, как думаешь?
Я поднимаю два пальца, слегка разведя.
– Вероятно, что их нет.
Она косится на меня и злобно выдыхает.
– Напомнишь?
– Конечно.
И это не ложь. Я готов без проблем напоминать ей, как она прекрасна каждый день. Понимание этого поражает меня. Я еще не разведён, хотя документы уже готовы. У меня не должно быть таких мыслей и чувств к другой женщине. Но они во мне, и я не могу этого отрицать.
– Пойдём, я отвезу тебя домой. Я заеду утром, чтобы забрать твою машину.
Через пятнадцать минут мы въезжаем на её подъездную дорогу. Кристина похрапывает на пассажирском сидении моего пикапа, облокотившись головой об окно. Я наклоняюсь, слегка толкая её руку, надеясь разбудить.
– Кристина, мы дома.
Она бормочет что-то, ерзая на месте, подкладывая руки под голову и пожимая ноги, чтобы ей было более удобно.
Я едва сдерживаю смех, дальше пытаясь её разбудить.
– Милая, – я слегка толкаю её в плечо. – Мы около твоего дома. Пора просыпаться, соня.
Она подпрыгивает, озираясь по сторонам как испуганный щенок.
– Где я? – кричит она, затем хватается за голову и стонет.
Я хихикаю из-за её растерянности.
– Я привёз тебя домой из Эль Раччо. Ты слишком много выпила сегодня.
Она смотрит на меня, осознание явно приходит к ней.
– Ох…
Она вытирает немного слюны с лица и застенчиво улыбается.
– Прости.
– Было весело сегодня?
– Думаю, да. Абсолютно уверена, что больше никогда не смогу даже ногой ступить в Эль Чарро. Нас выгнали?
– Нет. Владелец позвонил Джеймсу и сказал, что вас, девчонки, нужно развести по домам.
– Что ж, это неловко.
Я смеюсь.
– Это было очень занимательно посмотреть, однозначно.
– Что ж, спасибо за поездку.
Она пытается выйти из пикапа и даже не может найти ручку двери. Я кладу руку на неё, останавливая.
– Без шансов. Я провожу тебя.
– А что насчёт мальчиков?
Она всегда это спрашивает, и что-то заставляет моё сердце чувствовать себя очень хорошо. Понимание, что ей не всё равно, что она переживает за их благополучие. Даже в пьяном состоянии они в её голове.
– Они достаточно большие, чтобы немного позаботиться о себе самим. Я не усну, если не буду уверен, что с тобой все в порядке.
– Энди Симсон. Ты можешь очаровать любого, ты знаешь это? Ты самый горячий парень.
Я чуть не подавился собственным языком, не ожидая услышать от неё таких слов.
– Что ты сказала? – спрашиваю я, смеясь.
– Что?
Думаю, она не осознает, что говорит.
– Ничего.
Бормочу я, в то время как ухмылка не сходит с моего лица. Но это не ничего. Я, вероятно, буду оживлять эти слова в своей памяти ещё какое-то время. Вероятно, сегодня. Когда буду один. Боже, я жалок.
– Бри дома?
– Нет, – отвечает она. – Она ночует у подруги. А что? Хочешь зайти? – Спрашивает она невнятно, пытаясь поднять брови.
Я сдавленно смеюсь.
– Так, Дон Джулио, давай проведём тебя внутрь.
Я выбираюсь из пикапа и подхожу к её стороне, чтобы помочь ей спуститься.
– Я бы сделала шикарное высказывание насчёт твоего прозвища, но знаешь? Думаю, текила поглотила все клетки моего мозга.
– Мне так не кажется, у тебя осталось их ещё много.
Мы за две ступеньки до верхушки её порога, когда она останавливается как вкопанная.
– О нет, – бормочет она и мчится в заметённые снегом кусты, перед тем как избавиться от всего, что ела почти весь год.
Я медленно подхожу, зная, что сейчас моему рвотному рефлексу будет испытание на прочность. Я не очень хорош в сдерживании рвоты. Мне кажется, нет того, кто хорош, но все же. Это действительно противно.
Я глажу её спину, стоя настолько далеко, насколько могу. Мечтаю, чтобы у меня была метла или палка, которой я мог бы дотрагиваться до неё, но это, скорее всего, очень грубо.
– Ну-ну, – говорю я неловко, не дыша, отворачивая голову и прикрывая свой нос рукавом. Я не только слышу, как она избавляется от алкоголя, но и чувствую запах тоже.
Она смеётся.
– Тебя не тошнит?
– Как ты думаешь? – мой голос приглушенный из-за того, что рот закрыт рукавом.
– То, что ты не подходишь очень близко – отличный показатель.
Она смеётся, двигаясь с места и вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Извини. Просто…
Она отмахивается.
– Не переживай. Я не виню тебя.
– Давай отведём тебя внутрь, – сглатываю я, но все равно давлюсь, – и приведём в порядок.
Она дико смеётся, но потом стонет, сгибается пополам, хватаясь за голову.
– Уверен, что справишься?
Я глотаю и решительно киваю головой.
– Да.
– Ха! Ты звучишь, – икает, – убедительно.
– Я могу. Честно. Или... попытаюсь.
Мы заходим внутрь, и она неуклюже нащупывает выключатель на стене. Нажав его, она опирается об стену. Она мычит, сползая вниз, и затем падает с глухим стуком.
– Бри будет тааак разочарована мной, – мямлит она.
Я посмеиваюсь, оглядывая гостиную. Заметив кухню, иду туда и открываю несколько шкафов, прежде чем нахожу стаканы. Я наполняю один стакан водой из под крана и иду обратно в гостиную, где нахожу Кристину, распластавшуюся на полу.
Я наклоняюсь близко к ней, и её голова поднимается, когда она смотрит на меня. Я прижимаю стакан к её губам, и она запрокидывает голову, позволяя немного жидкости попасть в её горло. После нескольких глотков она выглядит удовлетворённой, и я ставлю стакан на пол рядом с ней, чтобы помочь подняться.
– Я в замешательстве.
– И должна быть. Я никогда не напивался.
Я слышу её смех.
– Никто не любит слишком умных задниц, Энди, – дразнит она.
Теперь моя очередь смеяться.
– Конечно, любят. Я даже убеждён, что всё наоборот. Все любят умных задниц. Мы можем поддержать любую беседу.
Она смотрит на меня и выглядит трогательно прекрасной. Я убираю локон с её липкого лба, не думая, почему он липкий и убираю ей за ухо.
– Ты прекрасна, – напоминаю я, думая, вспомнит ли она это утром.
– Конечно. С рвотой на лице, волосах… Фу…
– Я всегда думал, что ты прекрасна, Кристин.
– Да? – спрашивает она тихим неуверенным голосом.
– Да.
Мы стоим, смотря друг на друга какое-то время, как вдруг её щеки надуваются и она убегает из моих рук туда, где, я надеюсь, находится ванна.
Я пишу сыновьям, чтобы они знали, я буду дома чуть позже, чем ожидал до этого. Их ответ мгновенный, они говорят, что всё отлично, и они собираются спать.
Я смотрю на телефон, раздумывая, как мне достались такие хорошие дети, которые сами осознанно ложатся спать.
Мне не пришлось долго сидеть и размышлять, до того как ужасные звуки начали доноситься там, куда умчалась Кристин. Я кладу кусочек леденца с корицей в рот, тяжело вздыхаю и иду на поле боя.
Глава 7
Кристина
Прошла неделя с тех пор, как Энди спас меня от Маргаритного Безумия. Неделя случайных встреч в Дримин Бинс, переписок и звонков. После той ночи в доках, когда он открылся мне о том, что позволил гневу завладеть всем в его жизни, и о том, как это повлияло на отношения с сыновьями, из-за чего он становился все более резким, мы стали чаще напоминать друг о друге. Не уверена, что кто-то из нас даже осознавал, что мы делаем это.
Затем был просто вежливый звонок с благодарностью за то, что он помог мне безопасно добраться до дома после того, как я так глупо напилась в Эль Чарро. Не знаю, о чём мы все тогда думали. Мы не распланировали, как будем возвращаться по домам и, учитывая, что каждая из нас была пьяна в хлам, это было не только глупо, но и невероятно безответственно.
Энди, будучи Энди, просто отмахивался, смеялся над этим на следующий день и сказал, что они с Джошем развезли все наши машины по домам. Я не помню, как давала ему ключи от своей машины, но очевидно, это случилось в то время, когда я стояла, наклонившись, и из меня вырывалась масса чипсов, сальсы и текилы. В это время Энди стоял рядом, заткнув рот, но был очень поддерживающим другом, который... я не знаю. Мне нравится?
Но я поняла, что не только я проверяю как он. Энди часто забегал в Дримин Бинс. Так часто, что если к полудню он не заходил, я начинала думать, что что-то случилось.
Когда мой телефон звонит с смс, я наклоняюсь и бормочу:
– Ну, что случилось?
Энди: Мэйдэй! Мэйдэй!
Перед тем, как я успеваю ответить, телефон звонит.
– Да? – отвечаю я, пытаясь не смеяться.
– Ты хоть понимаешь, какой сегодня день?
– Эм…
– Двадцатое декабря, Кристина. Декабрь. Двадцатое, – говорит он, подчеркивая слово «двадцатое».
– И?
– И? Ты сейчас шутишь надо мной? Ты вообще понимаешь, что Рождество через несколько дней?
Его голос поднимается выше, чем я когда-либо слышала, отчего я почти смеюсь, но сдерживаюсь.
– Я знаю.
– А знаешь ли ты, что у меня ничего не готово?
– Энди! – выдыхаю я.
– Кристина! – шутит он.
– Эй, не издевайся надо мной, перфекционист.
– Ты готова?
Я слышу звук закрываемой двери на заднем фоне, затем звук заведённого мотора.
– Готова?
– К Рождеству! Скорее, поторапливайся!
– Поторапливаться с чем?
– С шопингом! Нам нужно закупиться! – кричит он, и паника чётко отслеживается в его голосе.
Я облокачиваюсь на прилавок, всё ещё наблюдая за кафе, чтобы видеть, нужно ли кому-нибудь подлить кофе или если придёт новый покупатель.
– Ага, шопинг?
Я слышу, как он выдыхает.
– Я рад, что ты все поняла. Нужно закупиться! Нам нужно Рождествоваться!
– Мне кажется, говорить «нам нужно рождествоваться» это некорректно.
Определённо, я проводила слишком много времени с Карли. Я почти слышу, как он закатывает на моё высказывание глаза, если это вообще возможно.
– Мне нужна твоя помощь.
Я закусываю губу, чтобы не засмеяться как девчонка, потому что «Здравствуйте, я взрослая женщина». У меня в животе бабочки и я пытаюсь вертеться в бизнесе, которым владею. Ох. Я почти бешу саму себя.
Но я бы испытала любого на то, чтобы по уши не влюбиться в кого-нибудь похожего на Энди. Он заставляет меня снова почувствовать себя молодой.
– Ты тут?
– Я здесь.
– Так ты поможешь?
– Честно говоря, не знаю, насколько я смогу помочь. У меня ведь только дочка, понимаешь?
– Нет. Я знаю, что подарю мальчикам. Но мне нужно подарить что-то маме. Тесс и Барретт так помогли, когда Хизер ушла, хочу подарить им что-нибудь... Черт. Я облажался. Ты хоть представляешь, какие будут толпы? Не могу просить тебя о таком. Извини. Игнорируй меня.
– Нет! – кричу я слишком нетерпеливо, чтобы он не повесил трубку. – Я помогу! Мне нужно кое-что купить в любом случае.
Мне не нужно. В отличие от большинства мужчин я уже кое-что купила. Но я ему нужна, и у меня просто нет сил сказать ему нет.
– Ты уверена?
Я нетерпеливо киваю, мои волосы слегка касаются щёк в процессе.
– Уверена.
– Спасибо. Когда ты сможешь уехать из кафе сегодня? Чувствую себя плохо. Постоянно вытягиваю тебя оттуда.
– Сегодня? Понедельник же. Ты не должен быть на работе?
– Нет. Всё очень медленно.
– И тут тоже.
Колокольчик на двери звенит, оповещая о новом посетителе.
– Вижу, – говорит Энди, и я слышу улыбку в его голосе.
– Да, – говорю я голосом чуть громче шепота, когда наши глаза встречаются.
Он надел эту чёртову шапку, которая делает что-то забавное со мной внутри, хлопковую рубашку и узкие чёрные джинсы. На его лице небольшая щетина, и когда он улыбается, белизна его идеально прямых зубов сияет так, что я практически падаю вперёд. Святые небеса, он великолепен.
Я медленно опускаю телефон, нажимая красную кнопку перед тем, как убрать его в задний карман.
– Хей.
– Тебе явно не терпится закончить этот шоппинг, да?
– Или, может, мне не терпелось увидеть тебя.
Миллионы бабочек трепещут в моем животе.
Я улыбаюсь, не доверяя своему голосу. У нас достаточно персонала... Несколько ребят из колледжа, которые работали у меня этим летом, приехали домой на каникулы и хотят выйти на несколько часов. И я знаю, Эмма всегда готова заняться делами в моё отсутствие. Она более чем способна на это. И сейчас, когда я увидела его, мне не хочется ждать, чтобы приступить к нашей шоппинг-экскурсии.
– Дашь мне пять минут?
– Конечно, – бормочет он.
Я наклоняюсь, беру ему кусочек тыквенного пирога, кофе на вынос и протягиваю через прилавок.
– Путь к сердцу мужчины, – подмигивает он. И целая ферма бабочек, кажется, уже взорвалась.
– Останешься здесь или пойдёшь со мной? – спрашиваю его, кивая в сторону моего офиса.
Он смотрит в его направлении, затем снова на меня. Вместо ответа он берет пирог и кофе и двигается в сторону офиса. Когда я сталкиваюсь с ним в конце прилавка, он становится очень близко и кладёт руку мне на поясницу. Я смотрю на него из-под ресниц, а он ухмыляется такой небольшой ухмылкой, которая настолько великолепная, влюбляющая и такая «Энди».
Мы двигаемся вперёд к территории, в которой никто из нас не уверен. Ну, по крайней мере, я – нет. До дрожи в коленках. Не знаю, чувствует ли он то же самое.
Но чувствовать и действовать – две абсолютно разные вещи.
Я снимаю передник, вещаю на крючок на двери и сажусь за стол, включая ноутбук. Энди садится, кусает тыквенный хлеб и мычит глубоко и хрипло, запрокинув голову.
Мои пальцы парят над клавиатурой, в то время как я сижу замерев, не в силах отвести от него взгляд.
– Боже правый, женщина…
– Понравился?
– Это моя новая любовь, – поправляет он меня.
Я краснею от его слов, мою грудь наполняют счастье и гордость. Я закусываю губу и заканчиваю то, над чем работаю, закрываю программы на компьютере перед тем, как совсем его выключить.
Я встаю и двигаюсь к двери, когда рука Энди ловит мою в движении, вызывая покалывание по всему телу, пока он гладит своим пальцем мою ладонь. Моему телу было достаточно одного прикосновения, чтобы среагировать.
– Куда ты? – его темные глаза сверлят меня.
– Надо сказать Эмме, что я ухожу, – объясняю ему.
– Поторопишься?
Я киваю, и когда он закусывает губу, дрожь пробегает по всему моему телу. Он выпускает мою руку, и я иду на кухню, где уверена, что найду её.
– Эй, подруга. Мне надо уехать.
– Я тебя прикрою.
– Ты не против?
Она понимающе улыбается.
– Я видела, кто зашёл. Все хорошо, Кристина.
– Уверена?
– Сколько я у тебя работаю?
Я поднимаю бровь.
– С открытия?
– Точно. Хочешь узнать кое-что?
– Что же?
– Я никогда не видела тебя счастливее, чем когда он входит к нам. Иди.
Я стою, немного ошарашенная несколько мгновений, затем крепко обнимаю её. Она смеётся и выпихивает меня за дверь. Я быстро оглядываю себя в зеркало туалета для персонала, где держу немного косметики в маленьком шкафчике, который сделал для меня Барретт, когда мы только открылись. Я освежилась, добавив немного румян, блеска для губ и расчесав волосы.
Затем разгладила мою зелено-синюю клетчатую рубашку, ту, что я вообще-то украла у Энди в ночь Маргаритного Безумия, когда он снял ее, испугавшись, что меня на неё вырвет. Я предложила её постирать и не вернула. Бесстыдница. Я поправила свою темно-серую кофту, также не стыдясь небольшого декольте и оценила свою задницу в джеггинсах.
Не судите меня. Все это делают. И к тому же, это Энди. Мои чувства к нему вырастают до пугающего уровня.
Удовлетворенная, я иду обратно в офис.
Энди занят телефоном, ноги сложены одна на другую, одна лодыжка лежит на колене. Его нижняя губа зажата большим и указательным пальцем руки, которая не держит телефон, коленка дёргается вверх-вниз.
Как только он слышит, что я вхожу, он поднимает взгляд, внимательно рассматривает меня с ног до головы, медленно встаёт и кладёт телефон в карман джинс.
– Как так получается, что ты всегда настолько прекрасна? – говорит он с глубоким почтением в голосе, убирая локон волос мне за ухо, и его ладонь остаётся на моей щеке.
Вдох застрял где-то в моем горле. Затем.
– Этот развод не может состояться ещё раньше, – его голос низкий, хриплый и О мой Бог, я хочу забраться на него, глубоко зарыться и никогда не выходить на воздух. Я думаю, что знаю, о чем он.
– Что?
– Ты слышала меня, – бормочет он.
Да. Но я почти хочу услышать это ещё раз.
– Взяла пальто?
Я киваю, когда его рука все ещё на моей щеке. Он улыбается.
– Значит, готова?
– О да! – отвечаю я, наклоняясь к нему.
– К шоппингу, – говорит он, а его губы на расстоянии выдоха от моих. Я чувствую запах тыквенного пирога и кофе. Вкуснятина.
– Да.
– Я думаю, мы должны убраться отсюда, пока я не сделал того, чего обещал себе не делать. Особенно, когда ты в моей рубашке.
Я киваю, хотя думаю, что сделать несколько неверных поступков не будет такой ужасной идеей.
– Хочешь её вернуть?
– Мне кажется, на тебе она смотрится намного лучше, чем когда-либо на мне.
Он однозначно не смотрел в зеркало в последнее время. Тридцать минут спустя мы паркуемся в торговом центре. Стоянка забита такими же людьми, покупающими все в последнюю минуту. Пока мы идём по парковке, наши руки касаются друг друга. Я оставила пальто в пикапе, чтобы не было жарко в магазинах, и теперь обнимаю себя, чтобы немного согреться. Энди замечает это и обнимает меня одной рукой, прижимая к себе.
– Холодно?
– Сейчас минус семь и сильный ветер.
– Я буду воспринимать это как да? – спрашивает он, улыбаясь мне.
Не знаю, как ответить. Один его взгляд согревает меня. Я закусываю губу и отворачиваюсь, концентрируясь на том, как попасть в магазин, не поскользнувшись и не упав на клочки снега.
Он гладит сильной рукой вверх и вниз по моей руке и затем прижимает меня ближе. Я обнимаю его за талию, чтобы было удобней идти, и почти хнычу, когда мы достигаем входа, понимая, что больше не будем идти и обниматься.
Весь шоппинг занимает у нас несколько часов. Когда мы раздумывали над подарком его маме, он упоминал, что она вырастила его одна. Видеть, как он выбирает ей подарок, заставило меня ещё чуть больше влюбиться в него. Он так хорошо знал, что ей нравится, хотел купить именно то, что сделает её счастливой.
Я также купила ещё несколько подарочков для Бри, чтобы положить в носок, кое-что для моих друзей и Эмме за всю дополнительную работу, которую ей приходилось делать.
Закончив покупки, мы стояли на самом верхнем этаже молла и смотрели на бедного Санту, который пытался справиться с детьми, которые не хотели сидеть у него на коленях, в то время как их родители в отчаянии пытались воодушевить их замереть спокойно для фотографии.
– Бедный болван. Интересно, сколько раз маленький мальчик или девочка описали его?
Я смеюсь.
– Вероятно больше, чем он решил бы признать. Когда Бри было три года, она твёрдо решила сесть Санте на колени. Мы ждали в очереди около часа, и когда пришла её очередь, она счастливо забралась туда. Другие дети дрались и кричали, а она была так взволнована. Она сидела на его коленях около десяти секунд перед тем, как сузила глаза, глядя на него. Ее маленькие ручки достали до бороды, и она стала тянуть ее. Борода сползла и когда она отпустила её, борода ударила бедного парня в лицо. Затем Бри указала на него и закричала: «Ты подделка!» её милым трехлетним голоском.
– Да ладно, – ответил он.
– О да. Она так разозлилась, что её обманули, – смеялась я, вспоминая выражение ужаса на лице Санты и эльфов. – Дети в очереди начали кричать и несколько родителей подошли, чтобы поблагодарить нас, очень саркастично, как ты понимаешь. Хотя, некоторые из них, думаю, были искренне благодарны за то, что им больше не придётся стоять в этой гребаной очереди.
– Вот это да, – сдавленно смеялся он, облокотившись на ограду, которая была в центре молла в зоне, где сидел Санта.
– Я думаю, что люблю твою дочь. Это лучшее, что я когда-либо слышал.
– Это было действительно невероятно. Думаю, можно не говорить, что она больше никогда не просилась к Санте на колени.
– Готов поспорить, – говорит Энди, улыбаясь мне.
Мы смотрим на очередь ещё несколько минут, перед тем как Энди поворачивается ко мне.
– У меня есть идея, прежде чем мы уедем.
– Да?
Он тянет меня за руку, пока мы идём вниз по эскалатору мимо Санты и возбужденных родителей, ждущих в очереди с нетерпеливыми детьми. Мы перекинулись понимающими улыбками, но продолжили идти дальше, пока Энди не нашёл магазин, который, вероятно, искал.
– Что мы здесь делаем?
– Доверься мне, – говорит он с блеском в глазах.
– Добрый день, – приветствует нас консультантка в своём маленьком магазинчике в углу торгового центра. – Могу я помочь вам что-нибудь найти?
Я стала отрицательно качать головой, но Энди сжал мою руку.
– Наш старый матрас очень износился и нам нужен новый.
Мои глаза округляются от его неприличного тона вместе с поднимающимися бровями, и бедная продавщица не может отвести от него глаз. И я не виню её. Мы несколько минут проходимся по маленькому магазинчику, перед тем как Энди падает на матрас, шлёпая по нему, как рыба по воде.
– Видишь, малыш? Никаких скрипов! Дети ничего не услышат.
Я. Могу. Умереть. От стыда.
Я ворчу, кладя руки на голову.
– Ммм. Я слышу.
– Давай, проверь его со мной, – говорит он, улыбаясь от уха до уха и подползая по матрасу на руках и коленях ко мне, перед тем как схватить и повалить рядом с ним.
Я лежу, моё тело подпрыгивает от его тестирования матраса. Я рискнула взглянуть на консультантку, которая еле сдерживает смех.
В магазине ещё несколько покупателей, мужчина смеётся, а женщина уставилась на Энди. Дура.
Когда он удовлетворён своими забавами, то скатывается с кровати, а я сгибаюсь пополам от смеха и мне нужна помощь, чтобы встать.
– Весело, да?
Я закатываю глаза.
– Точно.
– Признайся, я создан для свиданий в торговых центрах, – шутит он.
Не могу этого отрицать, а мое сердце замерло на слове «свидание». Он сделал борьбу с толпами рождественских покупателей забавной и легкой.
Энди мерил шарфы и кардиганы, которые выбирал маме, подбирая их по цвету, чтобы быть уверенным, что он подойдёт ей. Он вдыхал свечи и читал содержание более двадцати книг вслух, прежде чем выбрать одну.
– Мне нужно в зоомагазин, чтобы купить сыновьям их последний подарок, но, может, сначала поедим? Умираю с голоду.
Он говорил по дороге сюда, что хочет удивить ребят огромным аквариумом с черепахой. Это то, что они давно хотели.
– Конечно! Ты же не ел целых два часа.
– Я растущий организм!
– Ага.
– Так что, едим и в зоомагазин?
– Отличный план.
В общем, это был отличный день. Мы оба смогли закончить закупать подарки на Рождество и закончили день, поедая бургеры и картошку фри перед покупкой черепахи.
Слова, которые я думала, никогда не произнесу, вырвались из моего рта.
– Эта черепаха достаточно милая.
– Согласись? Такая страшненькая, что даже милая.
Когда мы припарковались около моей машины за кафе, я колебалась достаточно долго, чтобы он заговорил первый.
– Спасибо, что согласилась поехать со мной сегодня.
– Спасибо, что позвал.
Он выдохнул и откинулся на спинку сиденья, наблюдая, как я смотрю на него.
– Адвокат подписал бумаги, – говорит он внезапно низким голосом. Он уже говорил, но очевидно, он думает об этом.
– Ты в порядке? – спрашиваю я тихо.
– Более чем. Ей это вообще не важно, но я требую полной опеки. Адвокат не думает, что с этим будут проблемы, учитывая, что она бросила своих детей. Но я не знаю, где провести дело. Ведь пока мы не знаем, где она.
– Мне жаль.
– Не надо. Я двигаюсь вперёд. Я хочу оставить всё это в прошлом. Оставить её в прошлом.
Я наклоняюсь и сжимаю его предплечье, он закрывает глаза. Мы сидим в тишине какое-то время, пока дверь кафе не открывается и Пол, один из учеников колледжа, выносит мусор.
Он заметил припаркованный пикап Энди и смотрит какое-то время, затем видит, что я машу ему, чтобы дать понять, что это я, он машет в ответ и затем заходит внутрь.
Мы выбираемся из пикапа, и Энди помогает переложить сумки в мою машину. Я завожу мотор, чтобы она немного прогрелась, перед тем как уеду домой.
– Спасибо, что поехала со мной сегодня, – повторяет он.
– Ты уже говорил это.
– Это стоит повторения.
– Рада, что ты позвал. Было весело.
– Говорил, что со мной весело.
Я отвожу взгляд и затем снова смотрю на него.
– Кристина?
– Энди?
– Я не позову тебя на свидание сейчас. Но знай, когда я буду свободен от Хизер?..
– Да?
– Будь готова.
Глава 8
Кристина
Сегодня Новый год и я жалко сижу на кровати, скрестив ноги, рядом, справа от меня, находится поднос, полный фастфуда, а по телевизору показывают Нью-Йорк и опускающийся шар.
Мой телефон вибрирует на подносе, с жужжанием как у злой пчелы. Поднимая его, я улыбаюсь, когда вижу имя Энди на экране, в то время как в телевизоре полетели конфетти.
– Энди.
– Сейчас полночь.
– Да.
– Новый год. Новое начало.
– Да.
– Новое начало, – повторяет он.
– Ты пьян?
– Нет. Сегодня я не принимаю участие в гуляниях. Нужно быть трезвым, чтобы забрать ребят с вечеринки, на которую они отправились. С которой я их ещё не забрал. Потому что у них своя жизнь. А у их отца нет.
– О, перестань. У тебя есть своя жизнь.
– Это частично правда. Жизнь, которая у меня сейчас? Не так хороша. Жизнь, которая скоро наступит? Чертовский хороша.
Дрожь пробегает по мне от его слов.
– И что, ты думаешь, появится в твоей жизни, Энди Симсон?
– Ты.
С этого полуночного звонка мы общались каждый день. Прошёл почти месяц, и не было дня, чтобы мы не разговаривали, переписывались или виделись вживую.
Одним поздним вечером, когда сыновья были у друга, он позвонил мне, и по его голосу я поняла, это разговор будет отличаться от всех беззаботных звонков. Мы разговаривали часами обо всем и ни о чем. И в эти тихие моменты наших разговоров мы оба признались, что лежим на кровати, пока болтаем, и он признавался в тех вещах, которые, как я могла представить, беспокоили его.
Признание, которое заставило меня подскочить на кровати и покраснеть, заставившее думать о вещах, о которых не должна, было о том, что у него не было секса почти год. У них не было секса почти год. У неё он был. Очевидно. И что больше всего меня шокировало, это его не беспокоило. Он потерял всё влечение к ней годами ранее, и само желание просто пропало.
По крайней мере, к ней.
Его бормотание, что желание вернулось, заставило меня жалеть, что он не рядом. После этого, поздние созвоны стали чем-то особенным для нас.
Некоторые были глупые и походили на подростковую игру «Правда или действие». Другие расширяли границы нашей дружбы.
Наши влюблённости в звёзд: подростковые ночёвки. Когда он сказал, что его влюблённостью была Мила Кунис, я была рада, что мы говорим по телефону, и он не может увидеть, как я покраснела, учитывая, что он больше одного раза говорил, что я похожа на нее.
Во что мы одеты перед сном: расширение границ.
Первый поцелуй: подростковые ночёвки.
Любимые позиции в сексе: расширение границ.
И так далее. Примешивали наши самые глубокие и темные слабости, чтобы заставить друг друга сказать, что нам нравится друг в друге. Это были как терапевтические сеансы и укрепление дружбы. Я любила каждую минуту всего этого.
Несколько раз он звонил, когда Бри возвращалась со свиданий с Гарди, и она видела меня болтающей с ним по телефону, когда входила. Первые разы она просто улыбалась, целовала меня в щеку и шла в свою комнату. На третий раз она подошла, наклонилась близко к микрофону, чтобы Энди слышал и сказала:
– Почти наступил её комендантский час, молодой человек.
Он засмеялся в ответ и она, похихикав, поцеловала меня и пожелала спокойной ночи.
На следующее утро она сказала, что рада снова видеть меня счастливой.
Услышав рингтон, который я знаю, что не ставила себе сама, я поторопилась ответить.
– Привет, Энди, – отвечаю ему, вытащив телефон из кармана передника, продолжая работать над булочками с корицей.
– Как дела, цветочек?
Я смеюсь, но отвечаю.
– Всё хорошо. Что у тебя?
– Всё отлично.
– Хорошо. Милый рингтон, кстати.
– Откуда ты знаешь, что это сделал я?
– Кто ещё мог поменять мой звонок на Пиллоутолк?
Его сдавленный смех заставляет меня покраснеть. Снова.
Забавно, я взрослая женщина, а краснею, как будто впервые влюбилась. И да, я, наконец-то, призналась в этом самой себе.
Влюбилась по уши в Энди. Он прочистил горло:
– У меня есть вопрос.
– Жги, – говорю ему я, подперев телефон плечом, пока я замешиваю и раскатываю тесто.
– Ты сможешь подъехать для встречи с ребятами?
Я роняю телефон на прилавок в тесто и быстро хватаю его руками, покрытыми мукой. Как только я подношу его к уху, хватаю первое попавшееся полотенце, чтобы вытереть руки, затем показываю Эмме закончить булочки с корицей за меня.
Кажется, она всегда что-то доделывает за мной. Особенно, когда Энди – причина, почему я не заканчиваю работу. Она смотрит на меня с улыбкой, перед тем как я произношу одними губами имя Энди, указывая на телефон.
Она изображает поцелуйчики, и я толкаю её бедром, когда прохожу мимо, на что она отвечает хихиканьем.
Негодница.
Возможно, я когда-то отрицала, что по уши влюбилась в Энди, но я фигово скрывала это от окружающих.
Я понимала, что происходит, но не осознавала глубину этого.
– Что? – спрашиваю я, когда захожу в свой офис, чтобы побыть одной.