Текст книги "Kak_vspykhnulo_moe_leto_-_Dzhennifer_Salvato"

Автор книги: Дженнифер Докторски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Я не оглядываюсь на парней. Только концентрируюсь, подпрыгиваю, отталкиваюсь и юху! Вот она я, почти верхом на лошади.

– Молодец. Теперь перебросьте правую ногу, вот Вы и в седле.

Хлоп. Хьюстон, я в седле. Стремена выше, чем я ожидала. Я думала, что мои ноги будут свисать чуть ниже.

– Чтобы Вы не делали, не бросайте поводья, понятно? – говорит мистер Сандийские конюшни.

Я улыбаюсь, обнажая зубы. Внутри все дрожит.

– Поняла.

Могу ли я быть прирожденным наездником? Это было совсем нетрудно. Ха! Посмотрите на меня. Но-о! Я гордо ухмыляюсь. Теперь самая лучшая часть: Логан, Мэтти и Спенсер выглядят как ослы, пытаясь оседлать своих лошадей. Наблюдать за тем, как Мэтти, который одного роста с лошадью, пытается ее оседлать, просто выше моих сил.

– Хватайтесь за заднюю луку, а не за рожок, – кричит владелец ранчо. – Это вам не карусель.

Думаю, Мэтти не понравился своей лошади. Она постоянно трясет головой, насмехаясь над ним. Мэтти лишь с третьей попытки смог закинуть свою длинную тощую ногу. Спенсер поднимается с первой попытки, но падает на шею лошади перед тем, как поставить правую ногу в правильную позицию. Лошадь Логана делает шаг в сторону каждый раз, когда он собирается поставить ногу в стремя. Наконец-то парень с ранчо помогает ему, придерживая поводья и стремена. Я удивлена, что он не подтолкнул Логана к седлу. Сейчас это было бы кстати.

– Хорошо, – говорит хозяин ранчо, – теперь, когда вы все верхом, я научу вас базовым командам, а затем мой сын, Лукка, стоящий вон там, поведет вас по тропинке.

Я следую взглядом за пальцем хозяина ранчо. Что ж, вы только посмотрите на Лукку. Этот зад просто создан для джинсов фирмы Вранглер. Я хочу поправить волосы, но хозяин ранчо будто читает мои мысленные рассуждения.

– Я уже говорил, но повторюсь. Не бросайте поводья, – говорит отец Лукки. Лукка просто бог. – Держите спину прямо и пятки вниз. Глаза вверх. Не смотрите на землю. Посмотришь вниз – будешь внизу.

Мы принимаем самое удобное положение и следуем указаниям хозяина ранчо.

– Теперь кое-что об азах верховой езды. Держите поводья по центру седла, возле рожка. Поверните их влево, и ваша лошадь пойдет влево, поверните их в правую сторону и лошадь пойдет вправо. Потяните назад, только без резких движений, и лошадь остановиться. Чтобы лошадь начала двигаться, сожмите ее бока своими голенями. Когда почувствуете себя в седле более уверенно и комфортно, хочу чтобы вы управляли лошадью, придерживаясь этой же техники подачи команд. Чтобы повернуть налево, надавите голенью на правый бок лошади и наоборот.

– Мы должны говорить «Но-о»? – почему я вообще это спрашиваю?!

– Если вы, мисс, думаете, что это прибавит вам опыта, – отвечает хозяин с сарказмом.

– Простите ее за столь нелепый вопрос, – вмешивается Мэтти, – она с Нью-Джерси.

– И вы тоже, ребята!

– Да, но мы не стараемся сделать это очевидным для всех, – смеется Логан.

– Ну да, не думаю, что этого нужно стыдиться, – язвлю я.

Вот так. Я надавливаю ногами, и Пенни начинает двигаться. Сама по себе она уходит от амбара к ближайшей тропинке, и я не пытаюсь остановить ее. Вот это моя девочка. Увези меня подальше от этих идиотов. Мы с Пенни понимаем друг друга.

– Остановитесь, юная леди, – окликает меня отец Лукки, – не стоит направляться в сторону тропинки без Лукки.

Я пожимаю плечами и притворяюсь дурочкой. Пускай Лукка попробует поймать меня. Пускай они все попытаются меня поймать. Не могу дождаться, когда Пенни побежит галопом. Я слышу смятение позади, где парни пытаются управлять своими лошадьми.

– Посторонись! – раздается вопль Логана.

– Дорогу, Мэтти, мне нужно место, чтобы повернуть, – ворчит Спенсер.

Я улыбаюсь и позволяю Пенни медленно двигаться к лесам. Позади нас раздается приближающийся стук копыт. Вижу задницу Лукки, обгоняющего меня по левую сторону. Его напряженные мышцы на бедрах выглядят безупречно, когда он останавливается передо мной и поворачивает свою лошадь мордой к Пенни. Он кивает и наклоняет свою соломенную ковбойскую шляпу в мою сторону. Я оборачиваюсь назад, чтобы увидеть, что парни наконец-то двигаются и сокращают расстояние между нами.

– А ты не из робкого десятка, не так ли? – замечает Лукка.

– Я просто в восторге. Это моя первая поездка на лошади.

– Я бы сказал, что ты очень хорошо справляешься.

– Спасибо, – прекрасно вот так вот поговорить с парнем. Просто так. Никаких насмешек. Ни капли иронии в голосе.

– Любишь лошадей? – спрашивает Лукка.

– Да. Мне очень нравится Пенни. Думаю, она меня понимает, – я произношу ее имя и похлопываю ее по шее. Мне кажется, она улыбается.

– Так и есть, – отвечает Лукка.

О Боже, как мне нравится его легкая щетина и то, как маленькая впадина у основания его шеи создает идеальное место для серебряной подвески с бирюзой на кожаном ремешке. Не могу сказать, что когда-то мечтала о ковбое, но только что все изменилось, и я подумываю о том, чтобы тайком сфотографировать задницу Лукки верхом на лошади, когда парни присоединяются к нам.

– Все в сборе? – спрашивает Лукка, – Ну, тогда вперед. Почему бы тебе не поехать позади меня, прекрасная леди? Остальные следуют колонной по одному.

Прекрасная леди. Знаю, он говорит это всем девушкам, но это не то, что я часто слышу, и говоря «часто» я имею ввиду «вообще когда-либо». Я распрямляю спину.

Наши лошади двигаются вверх по тропе, когда мы следуем указаниям Лукки и едем одной колонной. Уже довольно жарко – это, конечно же, не удушливая жара Нью-Джерси, но больше похоже на то, когда ты стоишь возле разгоряченной печки – и мы не особо торопимся куда-либо во время нашей конной прогулки. Мы с Пенни не отказались бы от возможности освежиться еще разок. Вид, что открывался перед моими глазами, был довольно славным, и я говорю не только о больших ягодичных мышцах Лукки.

Мы едем в относительной тишине. Я говорю «относительной», потому что Лукка и я не разговариваем, Логан позади меня тоже не проронил ни слова, но я слышу голоса Мэтти и Спенсера, которые переговариваются где-то в хвосте колонны. Слова на подобии «туземцы» и «растительность» доносятся до меня и заставляют закатывать глаза. Большинство деревьев вдоль тропинки кажутся самыми обыкновенными вечно зелеными растениями. Ничего незнакомого для меня, если не учитывать того, что во время вдоха, могу поклясться, я улавливаю их запахи. Воздух такой чистый. Я чувствую себя одной с тех женщин, которые снимаются в рекламе освежителей воздуха. У нас дом я бы в жизни не стала задумываться над тем, что за деревья и прочие растения меня окружают и какой именно от них исходит аромат. Лукка останавливается и ждет, пока мы с Пенни с ним поравняемся. Я смотрю вдаль над верхушками деревьев, обрамляющих зубчатые вершины серых гор. Лукка следует за моим взглядом.

– Сандийские горы, – говорит он. Он выглядит старше, чем мы, скорее всего, ему где-то около двадцати.

– Таково название твоей конюшни.

– Верно.

– Что это за деревья? – по некоторым причинам все-таки интересуюсь я.

– Пихта и ель. Здесь и там есть желтые сосны, ничего особенного, – рассказывает он, – У вас в Джерси, скорее всего, растет то же самое.

– Нью-Джерси, – поправляю его я. Ненавижу это. Он задел за больное место. Как по мне, ты имеешь право называть этот город просто Джерси только в том случае, если сам там живешь.

– Нью-Джерси, – исправляет Лукка.

– Ты же не слышал, как я опускала «Нью» в названии твоего штата? Куда бы нас в таком случае занесло, а?

– Канкун? – Лукка одаряет меня полуулыбкой, – как я и думал. Палец в рот не клади.

Я также улыбаюсь. Частично потому что представляю Лукку без рубашки, в окружении песка и бирюзовой воды, запах кокосового лосьона для загара на его коже и… Я упаду с Пенни, если не перестану предаваться мечтам. Трясу головой, чтобы отогнать прочь ненужные мысли.

– Ну, просто дело в том, что я ненавижу, когда люди не с моего штата, так его называют – особенно фанаты Филадельфии.

– Я же тебе уступил.

– Если только не учитывать тот факт, что ты все еще сидишь в своем седле, – поддеваю я.

Не знаю, почему я так нахально веду себя с этим незнакомцем, которого я нахожу безумно привлекательным. Думаю, я сейчас просто в режиме «мне-нечего-терять». Во-первых, он живет в Нью-Мексико, во-вторых, для меня он немного староват, и, в-третьих, я никогда с ним больше не увижусь.

– Хорошо, раз уж ты завела вопрос о положении моей пятой точки, то почему бы нам не обсудить твою?

– Прости, что?

– Расслабься, наездница. Просто интересно, что девушка с Нью-Джерси делает на лошади в Нью-Мексико, да еще и в самый разгар лета? Ты не могла выбрать более жаркого дня для поездки верхом?

Я решаю упустить детали, пока что, и рассказываю ему о том, что Логан едет в АГУ, что он захотел взять свою машину с собой, что ребята сочли крутой идею всем вместе прокатиться по стране на машине, и так далее, и тому подобное.

– Мы оставим его в Темпе вместе с машиной, а сами полетим домой через три дня, – объясняю я. Вау. Острая боль пронзает меня, когда понимаю, что все это произойдет так скоро. Не стоит упоминать, что приближается 4 июля. От мысли об этом внутри меня образуется огромная пустота. Частично от того, что я все еще переживаю о том, что же именно я успела высказать Джоуи в ту ночь, а частично, потому что я пропущу фейерверки дома. Я никогда раньше не пропускала фейерверки на поле славы.

– Итак, полагаю, один с этих троих твой парень? – он флиртует?

– Нет.

Лукка приподнимает бровь. Он определенно флиртует. Прекрасно знаю, что Логан подслушивает наш разговор. Мэтти и Спенсер немного отстают от нас, вовлеченные в свой разговор.

– Значит, ты просто так решила прокатиться по стране?

– Скорее меня заставили. Мои родители захотели, чтобы я была подальше от одного парня.

–Ааа.

– Моего бывшего парня. Он вроде как получил судебный запрет против меня.

Лукка смеется именно с этого высказывания, а не со всей ситуации в целом. Больше похоже на своеобразный смешок, когда вас застали врасплох. Его смех заразителен, и я также начинаю хихикать с этой сумасшедшей девушки по имени Рози, которая умудрилась натворить столь абсурдные вещи в Нью-Джерси. Нелепость этой ситуации становиться все очевиднее с каждой милей нашего путешествия.

– Почему я вдруг чувствую, будто должен вести себя лучше?

Я пожимаю плечами.

– Такова часть моего обаяния.

Он притормаживает свою лошадь, чтобы идти рядом и наклоняется ко мне.

– Значит, это твой способ бегства? Добро пожаловать на Дикий Запад.

Он протягивает свою правую руку и берет мою левую, пожимая. Мне страшновато держать поводья одной рукой, но ради Лукки я это делаю. Его мозолистые руки сильные, и намного мужественней, чем те, к которым я привыкла. Я представляю, каково было бы почувствовать прикосновение его руки на моей щеке, плече, на талии. Я должна остановиться. По всему телу пробегают мелкие покалывания от возбуждения. Думаю, езда верхом очень даже способствует подобным ощущениям у девушек.

Вот она я, практически держусь за руки с ковбоем верхом на лошади – горное марево виднеется на расстоянии впереди, нас окружает неровный ландшафт – это могла бы быть самая романтичная вещь, которая когда-либо случалась в моей жизни. Могла бы, если бы не взгляд трех пар глаз, который я ощущаю на своем затылке. Возможно, я могла бы притвориться, что три амигос, как обозвал их Лукка, отсутствуют.

– Неужели Рози держится за руки с ковбоем? – кричит Спенсер.

Кровь приливает к моим щекам, а большая капля пота струится по моей шее.

– Что? Эта чертова лошадь не желает сдвинуться с места, – вопит Мэтти, оставшийся где-то далеко позади, – что ты там говорил на счет Рози и ковбоя?

Я разворачиваюсь как раз в тот момент, когда раздосадованный Мэтти быстро бьет стременами по лошади. Я морщусь. О чем он думает? Он вложил слишком много чего-то устрашающего в свой вопль «Нооо!», потому что его лошадь неожиданно проноситься стрелой мимо Спенсера и Логана, пробегает галопом, набирая обороты, мимо меня и Лукки, а затем скачет дальше по извилистой тропинке, прежде чем исчезнуть в лесной гуще. Все что я слышу, это стук копыт и крик Мэтти:

– Тпру, лошадка, тпруууууу!!!

– Медленно потяни поводья назад! – кричит Лукка. Он поворачивается ко мне, Логану и Спенсеру: – Придерживайтесь этой тропы. Лошади знают дорогу. Я догоню его.

Лукка ударяет лошадь с нужной силой и скачет вслед за Мэтти, словно ковбой в вестерне, постоянно выкрикивая указания Мэтти, когда исчезает с виду в пыли. Вперед, Лукка! Я могу наблюдать за этим парнем весь день. Это лучше, чем «Железная хватка»⁸⁹.

– А вон и твой герой возвращается, – бросает Логан, когда его лошадь шагает рядом. Он смотрит вниз на тропу, не поглядывая на меня. – Неужели Мэтти и в правду орал «лошадка»?

–Бедолага! Надеюсь, с ним все в порядке, – говорит Спенсер, а затем спрашивает: – Почему ты держала ковбоя за руку, Рози?

– Лукка. Его зовут Лукка, а не ковбой. И я не держала его за руку, просто пожала ее.

–Думал, мы познакомились со всеми еще до начала поездки, – подмечает Логан.

Я щурю глаза, когда смотрю на него, но ничего не отвечаю. На секунды наши взгляды пересекаются, но затем он обгоняет меня и едет вперед по тропе. А он неплохо держится в седле.

– Ну же, Рози, – зовет меня Спенсер, – поглядим, сможем ли мы догнать Мэтти.

Спенсер тоже неплохо едет верхом на лошади. Он направляет свою лошадь в обход меня и переходит на галоп. Пенни кажется, что это довольно хорошая идея, и она делает то же самое. Стоило ей только начать интенсивное движение, как я понимаю, что тряска становиться гораздо интенсивнее, чем я предполагала. Моя задница с большой частотой ударяется о седло каждый раз, когда лошадь набирает скорость. Бедная девочка. Интересно, комфортно ли ей ехать вместе с той, кто впервые сидит в седле. Наверное, она уже готова бросить меня в машину и вернуться в тенистый амбар, но я еще не готова завершить эту прогулку.

Когда мы догоняем их, Лукка стоит на тропе, держа в руке два пары поводьев, параллельно подтягивая седло на лошади Мэтти. Мэтти же сидит на большом сером камне, вытирая кровь со лба.

– О Боже, Мэтти! Ты цел? – я хочу спрыгнуть с Пенни и побежать к нему, но не уверена в том, как мне это следует сделать. Чувствую себя загнанной в ловушку.

– Я в порядке. Это просто царапина.

– Лошадь понесла его под ветками, они его и поцарапали, – объясняет Лукка.

– Парень, тебя скинуло с лошади? Как круто, – заявляет Спенсер.

– Я бы не сказал, что сбросило. Это было скорее медленное скольжение, – уныло говорит Мэтти.

Лукка кивает в знак согласия, и на удивление, пытается помочь Мэтти.

– Хорошо падать время от времени. Это значит, что ты чему-то учишься. Но он также смог самостоятельно подняться. Я был впечатлен.

Лукка заканчивает возиться с седлом, поэтому Мэтти становится в позицию, чтобы забраться вверх. Словно у родителя, который наблюдает за первыми ударами своего ребенка в младшей бейсбольной лиге, мои мускулы сжимаются в предвкушении. На этот раз он забирается на лошадь с первой попытки.

– Как на счет того, чтобы ехать дальше рядом со мной? – предлагает Лукка Мэтти. Полагаю, дело важнее романтики. Ему не нужно, чтобы Мэтти сломал ногу и предъявил иск его отцу.

Теперь я остаюсь на одну лошадь позади Лукки, и у меня больше нет возможности с ним поговорить. В какой-то мере это даже к лучшему. Я могу сосредоточиться на поездке верхом. Я еду на лошади в Сандийских горах. Когда у меня еще выпадет возможность так сказать? Я наблюдаю за тем, как двигаются уши Пенни, вдыхаю через нос и медленно выдыхаю через рот. Все кажется таким далеким, и я удивлена, что в моей голове нет ни единой мысли, а я просто наслаждаюсь цокотом копыт по тропе. Мое сердце падает, когда мы спускаемся с горы, ведь я вдруг замечаю очертания ранчо вдалеке.

Когда мы возвращаемся на ранчо, то собираемся возле амбара, где Лукка и его отец контролируют то, как мы спускаемся с лошадей. Лукка держит поводья Пенни и кладет руку возле моей спины, когда я перекидываю правую ногу и становлюсь на землю. Я вытаскиваю левую ногу со стремян и смотрю вверх на него. Внезапно мне хочется прикоснуться к ожерелью у него на шее.

–Это солнце? – спрашиваю я, беря в руки медальон.

– Глиф.

– Что? – я все еще держу его в руке.

– Символ солнца в американских индейцев. Как иероглифы.

– Он был сделан индейцами? – теперь, когда мы не верхом на лошади, я замечаю, что он не такой уж и высокий – но его точеные черты будто бы созданы для среднего роста.

– Не-а. Одна группа, которую я видел в Аризоне. Купил у них на раскладке с рекламной продукцией.

Я уже практически позабыла о своем вопросе. Не глядя прямо на Лукку, я одергиваю себя.

– Мило, – я отпускаю медальон, не отводя от него взгляд.

– Ты надолго в Нью-Мексико?

– Отсюда мы сразу же отправляемся в Аризону, – темно-карие глаза Лукки ищут мои, но я отвожу взгляд. Сейчас не время для новых привязанностей.

– В следующий раз попытайся приехать сюда осенью. Погода в это время года намного лучше, а еще каждый октябрь в Альбукерке проходит Международный фестиваль воздушных шаров. Ты когда-нибудь летала на воздушном шаре?

– Нет. Но до этого дня я также никогда прежде не ездила верхом.

– И только посмотри, как хорошо все обернулось. Если захочешь это сделать, найди меня. Я прокачусь вместе с тобой. Тебе понравится парить в облаках.

Мой желудок уже в предвкушении. Знаю, Лукка просто пытается вести себя дружелюбно, но мое сопротивление гаснет. Смогу ли я приехать в Альбукерке осенью? Боюсь даже обернуться на парней. Я чувствую, как они дружно закатывают глаза.

– Позвони мне, когда тебе понадобится спланировать следующий побег, – затем Лукка наклоняется и дарит мне мимолетный, но сладкий поцелуй в щеку. Его затылок заставляет меня вздрогнуть.

Я поворачиваюсь и вижу, что отец Лукки и три мои парня уставились на нас. Мы смотрим в ответ. Словно это перестрелка у корраля⁹⁰ О-Кей⁹¹. Мэтти первым начинает двигаться. Он проводит пальцем по ссадине на его лбу. Логан отворачивается и идет к машине. Отец Лукки говорит сину, что нужно отвести лошадей в амбар. Лукка ведет Пенни, а затем останавливается. Берет свой медальон и возвращается. Одним движением он закрепляет его у меня на шее.

– Я не могу его принять, – говорю я.

– Как на счет того, чтобы вернуть мне его в следующий раз, когда я снова увижу тебя. Ты знаешь, где найти меня, – он дарит мне кривоватую, кокетливую улыбку, а затем медленным шагом возвращается к Пенни. Думаю, мы оба знаем, что никогда больше не увидимся, но мне нравится идея, что у меня есть ковбой в Нью-Мексико, о котором можно мечтать во время депрессии.

Мэтти ждет меня. Он по-дружески кладет руку мне на плечо и ведет к машине.

– Все всегда так хорошо начинается, не так ли? Пойдем, пока лошадь Лукки не закончила точно так же, как и Мустанг Джоуи.

Я сбрасываю его руку и стреляю в него тяжелым и холодным взглядом. Мэтти улыбается и держит руки перед собой, признавая свое поражение.

– Просто пытаюсь быть полезным.

Мое выражение лица говорит «дай мне время прийти в себя», когда он открывает для меня дверь. Я не злюсь, я знаю, что он шутит. Пока Мэтти обходит машину, чтобы сесть со своей стороны, я стою на мечте на протяжении секунд, держа руку на двери и смотря на амбар и горы позади нас. Это весело, думаю я, когда сажусь и хлопаю дверью. Я уже скучаю по Пенни, но не по Лукке.

Глава 15

Поездка от Нью-Мексико до Аризоны становится самой утомительной частью всего путешествия. За пределами машины нас окружает ровный, коричневый и вечно повторяющийся пейзаж, в то время как внутри витает нелепая – скорее даже раздражающая –тишина. Опять двадцать пять. У девушек хотя бы есть гормональные всплески, которые отвечают за их перепады настроения. Это биология. Но эти трое, какое оправдание найдется у них?

Первый час Логан не включает радио в машине. Мэтти сидит в наушниках, Спенсер беззвучно перебирает струны гитары, а я слушаю свою музыку. Несмотря на то, что у меня теперь был полный контроль над моим мобильным (Мэтти вручил мне его, когда мы садились в машину), я все равно не могла им толком воспользоваться в связи с отсутствием нормального покрытия в этой местности. Я жду тот момент, когда кто-то проронит хоть слово – напрасно. Я вижу знак Трассы № 66, но никто об этом даже не упоминает. Я помню этот раздел маршрута Спенсера. Он назвал его «Дорога-Мать»⁹².

Я шокирована и разочарована, когда я кричу:

– Смотрите, мы подъезжаем к Континентальному водоразделу⁹³! – и никто не осознает, что я говорила. Не знаю, что должно заинтересовать эту компанию. Почему они злятся на меня? Я же не зажималась с Луккой. И это не я поцеловала его в щеку. Или подарила украшение коренных индейцев. Ну и ладно. Если они хотят играть в молчанку, то я собираюсь выиграть эту игру. Честно говоря, выглядит, будто бы они не желают мне счастья. Один шаг навстречу, два назад. Я так чертовски устала от этой машины и от всех них.

Я прибавляю громкость, складываю руки, закрываю глаза и планирую спать, пока мы не доедем до Большого каньона. Не могу поверить, что тоскую по ранчо, и что эта поездка подходит к концу. Я хочу увидеться со своей семьей и своими подругами. Хочу спать в своей кровати. Хочу покончить со всеми этими тупыми судебными разбирательствами и наладить ежедневную летнюю рутину. Это отстой! Во мне все кипит от раздражения. С меня хватит этой троицы. Интересно, смогу ли я игнорировать их до конца поездки. Прошло уже несколько дней с того момента, когда мы были в Долливуде, и я была готова покончить с этими американскими горками.

* * * * *

Примерно через полчаса Мэтти протягивает мне пачку мятной жвачки.

– Хочешь? – спрашивает он. Я делаю вид, что сплю.

Через несколько минут Спенсер объявляет:

– Мы почти приехали в Гэллап⁹⁴.

Его я тоже игнорирую. Играю по тем же правилам, что и они. Надеюсь, что они догадаются прямо сейчас.

– Мы остановимся, чтобы перекусить и заправиться, когда доедем, – инструктирует всех Логан, – если она хочет спать или притворяется спящей, пускай, это ее дело.

Так хочется ударить его ногой в затылок, но я и дальше притворяюсь спящей. Кроме того, я могу есть не разговаривая. Через минуту машина сбрасывает скорость перед остановкой и Логан паркуется. Это было быстро. Но когда Логан начинает колотить по рулю и кричать: «Черт, черт, черт», я открываю глаза и вижу, что мы на обочине дороги, но не на парковке фаст-фуд ресторана.

– Шину спустило? – спрашивает Мэтти.

Спенсер наклоняется, чтобы посмотреть на датчики.

– Бензин кончился, – вздыхает он.

Это так не похоже на Логана. Его личность оставляет желать лучшего, но я всегда чувствовала себя в безопасности рядом с этим парнем. Он как мой папа: всегда держит все под контролем, всегда в курсе всех мелочей, таких как, примером, когда именно у нас заканчивается бензин, где и когда мы должны быть. Мне его немного жаль, но я быстро прогоняю это чувство.

– Мэтти и я пойдем вдоль магистрали и раздобудем немного бензина. Заправка всего лишь в пару милях отсюда, – говорит Логан. Я смотрю вдоль дороги. Отсюда я могу видеть следующий выезд. Кажется, что он близко, но на открытой дороге все не так. Кто знает, сколько у них на это уйдет времени. Снаружи отвратительно жарко. – Спенсер, ты и Рози останетесь в машине.

Я достаю с сумки бутылку воды и вручаю ее Мэтти.

– Возьми. И купи себе еще воды на заправке для дороги обратно. Тебе нужно пополнять запасы жидкости.

– Спасибо, Рози, – он не выглядит взволнованным из-за того, что должен преодолеть этот длинный и утомительный путь с Логаном Угрюмым.

Я смотрю им в след, пока их фигуры не размываются в дымке, которая поднимается от тротуара из-за жары. Затем я присоединяюсь к Спенсеру, который сидит на багажнике и перебирает струны на гитаре. Он играет классический рок рифф с Guitar Hero и переходит к следующей песни.

– Это мое попурри Monsters of Rock Guitar.

– Ты действительно хорош, – говорю я, – как на счет того, чтобы сыграть то, что я знаю.

Не задумываясь, он переходит к припеву «Розалиты».

– Я настолько предсказуема? Девушка с Нью-Джерси, которая любит Брюса?

– Предсказуема? – он качает головой и улыбается, – нет.

– Не могу отрицать свою любовь к Брюсу.

– В этом нет ничего плохого. Он гений. В любом случае, я знаю, что тебя назвали в честь этой песни.

– Мэтти, – вздыхаю я.

– Постоянно о тебе говорит. Знаешь…

Я останавливаю его, подняв руку. Чувствую смущение, за себя и Мэтти. Спенсер собирается сказать то, что каким-то образом, я и так всегда знала.

– Не думаю, что должна это услышать.

– Понял. Никаких слов. Это касается также и моего брата? Ты же знаешь, почему он так ведет себя, верно?

Как на счет Эйвери? Хочу сказать. Но на самом деле я не хочу копаться в душе Логана, Мэтти или даже Эйвери. Я и так превратила свою личную жизнь в хаос. Нет необходимости создавать любовный ромб. Вместо этого я беру у Спенсера гитару.

– Думаешь, ты сможешь научить меня играть на этой штуке?

– Ты шутишь?

– Нет, серьезно. Я хочу, чтобы ты объяснил меня тоже, что и Мэтти. Я хочу научиться играть хотя бы одну песню.

– Хорошо. Давай начнем с аккорда G.

Спенсер располагает гитару у меня на коленях. Он берет мою левую руку и кладет ее на гриф, а правую на струны. Затем он осторожно управляет моим мизинцем, средним и указательным пальцем, располагая их в верном положении на нейлоновых струнах.

– Прижми пальцами вот эти три струны. Осторожно, не задень остальные.

Я стараюсь сделать, как он говорит. Нелегко их удерживать.

– Хорошо, – говорит мне Спенсер, – теперь поставь свой большой палец вот так, – он берет мою правую руку, – и играй, – он направляет мою руку вдоль пяти струн.

– Глупо звучит, – говорю я.

–Да. Играть на гитаре сложнее, чем выглядит со стороны.

– Я не могу держать струны и играть одновременно. Это неудобно.

– Ненавижу говорить это… – Спенсер замолкает.

– Что? Думаешь, что не сможешь научить меня?

– Ты можешь не захотеть учиться, когда услышишь это: придется обрезать ногти на руках.

– Что?

– Искусство требует жертв.

Я смотрю на свои руки и милый гелевый маникюр, который я сделала с Эйвери. У меня не очень длинные ногти и я не ношу накладные акриловые ногти или нечто подобное, но все же. Мне нравится эта длинна и их блеск. Хочу ли я пожертвовать своими счастливыми руками?

Я глубоко вздыхаю.

– У меня нет кусачек для ногтей.

Спенсер достает с кармана ключи. Конечно, у него есть они на брелоке. Возле карманного ножа.

– Дай сюда, – говорю я. Срезаю все десять и выбрасываю на землю.

– Я горжусь тобой, – заявляет Спенсер. Его лицо такое милое, когда он улыбается. – Готова еще раз попробовать сыграть этот аккорд?

– Вся в твоем распоряжении.

Я борюсь, но продолжаю играть. Спенсер наставляет меня.

– Неплохо. Вот так.

И на пятнадцатый раз у меня что-то получается.

– Вот и твой аккорд! – он в таком восторге, – теперь продолжай. Когда ты выучишь этот, я покажу тебе D.

Моя левая рука покрывается потом, я вытираю ее об рубашку, понимая, что я забыла, как ставить пальцы. Спенсер берет мои пальцы и спокойно ставит их на нужное место.

– Ну, как ощущения? – спрашивает Спенсер.

– Ты про струны гитары?

– Нет, про чувство влюбленности. Оно того стоит?

Интересное время для такого вопроса. Я сижу на багажнике Тауруса, держа в руках гитару, беру уроки игры на ней у парня, который еще шесть дней назад был для меня незнакомцем, и все это почему? Джоуи. Но я всеми силами пытаюсь выбросить всю гадость из своей головы и найти там счастливые моменты – те, которые я мечтаю ощутить снова.

Правый уголок рта поднимается, когда я вспоминаю все напряжение и восторг, которые я ощупала во время влюбленности в Джоуи. Те первые дни, недели, месяцы были невероятными. Я думала о нем все время. У меня не было аппетита, я сбросила семь фунтов без каких-либо диет. Я мало спала, но при этом не чувствовала ни капли усталости, по утрам я вскакивала с кровати раньше будильника. Я не могла дождаться нового дня, хотя мы с Джоуи учились в разных школах. Эта часть была сложной. Мы не могли видеться между уроками или во время ленча, но каждый звонок или сообщение приносило мне уйму удовольствия. Разные школы лишь повышали трепет от вида его машины на школьной парковке после последнего звонка. И не столько важно как часто я видела его – этого всегда было мало. Тогда я даже представить не могла, что возненавижу его. Я никогда не хотела, чтобы он уходил. Конечно же, я не могла предсказать события, что привели меня в Нью-Мексико.

Спенсер, который ждал мой ответ, неправильно понял мое молчание.

– Извини. Я не должен был поднимать этот вопрос.

– Нет, все хорошо. Сначала это было самое великолепное чувство в мире. Предвкушение будущей встречи. Подготовка к первому свиданию, первый поцелуй. Но потом…

Говорить ли ему, каково это, когда все заканчивается и на место приятных воспоминаний приходит боль в сердце? Какими долгими кажутся дни, когда я не могла спать по ночам, но и не хотела вставать с постели утром, потому что ничего больше не казалось таким же прекрасным, как в то время, когда я была с Джоуи? Телевизор, журналы, даже разговоры с друзьями, все казалось мне утомительным. Я была нервной и вечно рассеянной. На протяжении девяти месяцев я жила одним Джоуи, и я не была уверена, что мне делать дальше, когда он ушел.

Но я не сказала Спенсеру об этом. Он должен сам во всем разобраться. Не то чтобы я желала ему такой участи. Но мы все должны пройти через это, не так ли? Вместо этого я просто смотрю на Спенсера и говорю:

– Думаю, ты знаешь, что произошло. Вот она я, верно?

– Это было не так уж и плохо, не так ли?

Я смотрю на Спенсера и думаю, целовали ли его когда-то.

– Можно у тебя кое-что спросить?

– Думаю, да, – говорит Спенсер.

– Ты когда-то…? – я останавливаюсь. Не хочу его смущать. Не Спенсера.

– Что? – он подталкивает меня.

Я прикасаюсь к его волосам, провожу пальцами по челке, чтобы они были немного взъерошенными, а не напоминали о том, что эта стрижка – дело рук его мамы.

– Я просто собиралась спросить, не думал ли ты когда-то начать пользоваться чем-то для волос. Вот, дай-ка я найду у себя гель для укладки.

Спенсер удивляет меня, когда тянет свою руку навстречу моей.

– Нет, ты не это хотела узнать.

Затем я удивляюсь себе. Я провожу пальцами по его щеке и затем, не думая, наклоняю свое лицо, что нелегко сделать с гитарой на коленях, и целую его в губы.

Импульсивная. Таким должно быть мое настоящее второе имя.

Я отстраняюсь на секунду. Он хороший парень и заслуживает этого. Не то чтобы он заслуживал меня, но он заслуживает быть поцелованным.

И пока я размышляю над этим всем, Спенсер неожиданно притягивает меня к себе и целует в ответ. На этот раз это настоящий поцелуй. Он нежный и сладкий и заставляет меня хотеть большего, но я не могу. Когда все заканчивается, я задерживаю дыхание, а мои колени дрожат. У парня определенно есть навыки в этом деле.