Текст книги "Возрожденный (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Руш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Трэв кивнул:

– Они оповещают меня о его передвижениях.

– Хорошо. Потому, что у меня есть еще пара дел, о которых нужно позаботиться до отъезда.

Я встал, допил остатки своего пива и стукнул пустой банкой по столу, когда закончил.

После я направился к двери.

– Подожди, – позвал Трэв, – Есть кое-что еще.

Я остановился и оглянулся через плечо:

– Что?

Он откинулся на стуле и уставился мне прямо в лицо.

– Здесь также есть старая лаборатория.

***

Трэв выехал из города в южном направлении, выбрав старое шоссе вдоль которого тянулись дряхлые полузаброшеные фабрики. Двигатель Ягуара взревел, когда Трэв набирал скорость.

– Сколько эта штука стоила тебе?– спросил я.

– Много денег.

Я хмыкнул.

– Подразделение должно быть хорошо тебе платило.

Он взглянул на меня на секунду, прежде чем вернуть свой взгляд обратно на дорогу:

– Я вернул бы все, если бы мог.

– Ты имеешь ввиду то, что предал нас?

– Да.

– Все еще мучаешься чувством вины, да?

– Ты можешь быть обманутым, если слишком доверишься кому-то, но тебе суждено жить в мучениях, если ты не будешь доверять никому.

– Отлично. Ты опять завел свою шарманку.

– Я просто имею в виду... – он притормозил, делая левый поворот, – Я доверял Подразделению слишком сильно, вот что я имею в виду. Но, я считал, что это того стоило. Я ошибался.

Остальные смогли простить Трэва в какой-то степени. Мы все были одурачены Подразделением. Они были профи во лжи. Отлично вскрывали твою голову и выполаскивали оттуда все дерьмо. Правда, вместе со значимыми для тебя вещами. Я думаю, именно поэтому Сэм, Кас и Анна снисходительны к Трэву.

У меня же все еще были проблемы с этим.

Ты можешь обмануть меня только один раз. На этом все. Это не значило, что я не мог использовать Трэва, хотя... Он мне задолжал.

– Ну, хорошо, – сказал я сжав кулаки, – Ты всегда будешь крысой в моей кладовой.

Его руки крепче сжали руль:

– Я не должен помогать тебе, ты знаешь.

– Хорошо, тогда не помогай.

Он резко нажал на тормоза. Я уперся руками в приборную панель.

– Боже Милостивый!

– Убирайся!

Я уставился на него.

– Да ладно! Не будь придурком.

– Убирайся к черту из моей машины, Ник! – его ненормальные оранжевые глаза сверкнули на солнце.

Прошла секунда. Затем другая. Я пытался прочесть его, удивляясь, как делко он зайдет.

– Убирайся. Из. Моей. Машины.

– Ты козел, ты знаешь?

Он схватил меня за затылок и впечатал лицо в приборную панель. Белые точки заплясали у меня перед глазами. Резкая боль разлилась по моему лбу, вдоль подбородка и вниз к шее.

Пока я пытался прийти в себя после удара, Трэв перегнулся через сидение, открыл пассажирскую дверь и вытолкнул меня. Я упал спиной на тротуар, все еще наполовину находясь в машине.

Трэв впечатал педаль газа в пол и мои ноги вылетели из машины. Он притормозил, закрыл дверь и газанул снова.

Я встал на ноги и смотрел на удаляющиеся красные задние фары, исчезающие за поворотом дороги.

– Черт!

Со всех сторон меня окружали кукурузные поля. Сзади была дорога по которой мы приехали и еще больше кукурузных полей. В то время, как мы спорили промышленная зона исчезла и не осталось ничего. Кроме кукурузы.

Как долго мы ехали? Десять минут? Пятнадцать?

Моя голова гудела, то ли от удара, то ли от выпивки, я не мог сказать наверняка. Содержимое моего желудка сжалось в тугой комок и рванулось наружу, глаза жгло, как будто они сейчас выпадут из орбит. Я упал на колени на обочине дороги и меня выворачивало до тех пор, пока живот не начало жечь, а в голове стучать.

Я упал на спину на траву и пытался восстановить дыхание и справиться с головокружением. Вот теперь я окончательно влип. Зачем я к черту открывал свой поганый рот? Трэв был моей единственной нитью, связывающей не только с лабораторией, но и с Райли тоже.

Отыскать лабораторию – было большим шагом на пути к тому, что бы понять что здесь происходит и почему меня сюда послали в первый раз.

Сейчас Трэв меня бросил, оставив в абсолютном неведении.

Я побрел по дороге, которой мы приехали, надеясь, что попаду домой хотя бы до полуночи.

Глава 20

ЭЛИЗАБЕТ

Мы с Агги ужинали без Ника. Конечно, он предупредил, что поест в городе, но отчасти я все равно надеялась. Несмотря на то, что я прожила без него целых шесть лет, сейчас, когда он вернулся, мне казалось, что он был в моей жизни всегда.

Мы были знакомы всего несколько часов тогда, шесть лет назад, но этого оказалось достаточно, что бы оставить огромный след в моей жизни, чтобы навсегда остаться частью меня. Как будто он всегда ею и был. Он появился в моей жизни тогда, когда, казалось, я этого и не заслуживала.

И он доказал мне, что это не правда.

Иногда, когда я проводила время с Хлоей, Эваном и другими ребятами из "Мёрва", мое прошлое казалось мне фильмом ужасов, который я смотрела однажды ночью, когда была еще слишком юна, чтобы отличить реальность от выдумки. Оно было слишком ужасным, что бы быть правдой. Жизни Хлои и Эвана были такими нормальными, что когда я была с ними – могла притвориться, что и моя жизнь тоже была такой.

После того, как Агги отправилась в постель, я вымыла посуду руками, говоря себе что это потому, что запускать посудомойку ради нескольких тарелок – расточительно. На самом же деле, причина была в том, что окно из кухни давало мне хороший обзор флигеля.

Я закончила около девяти, а Ник все еще не вернулся. Я вычистила все ящики. Стол. Протерла все. Выкинула мусор. Вернулась к окну. И пялилась на флигель до тех пор, пока мои глаза не начало жечь.

К десяти часам я успела убедить себя,что выдумала Ника.

Около одиннадцати, я отправилась спать только для того, чтобы на цыпочках прокрасться в швейную комнату Агги. Там я уселась на стуле напротив окна, выходящего на задний двор, и возобновила наблюдение.

Я пялилась на флигель.

И снова пялилась.

Окна были темными. Ничего не двигалось.

В груди горело от тщетного ожидания.

Минуты превращались в часы. Часы в мучительные дни.

Он не вернется.

Пожалуйста, вернись!

Почему я хотела, что бы он вернулся?

Что я буду делать, если он не вернется?

Последние шесть лет, я так усердно старалась понять, что же случилось со мной? Как это все закончилось? Какова в этом была роль Ника?

Я пыталась убедить себя, что исцелилась от ран. От физических. и эмоциональных. Ран, которые я даже не знала, как назвать. Но, годы шли, а они оставались открытыми и "гноились". Я чувствовала, что никогда уже не буду прежней.

Появление Ника стало "швом" на этих ранах, маленькая часть меня снова почувствовала себя настоящей.

Он должен вернуться.

Я подтянула ноги и положила их на стоящий передо мной стул, обхватив при этом колени. Взглянула на часы, тикающие над швейным столом Агги и упрямо приближающиеся к отметке полуночи.

Он никогда не возвращался.

Уголком глаза я уловила движение и бросилась к окну.

Ник пересекал маленький островок света, отбрасываемый наружным освещением флигеля, шаги его были медленными и неустойчивыми. Он остановился на нижних ступеньках и обернулся к дому. Я нырнула обратно в тень с бешено колотящимся о мои ребра сердцем.

Он вернулся.

Он был настоящим.

Я была настоящей.

Я была настоящей.

***

Офис доктора Седвика был недалеко от моего любимого магазина "Новый век" и полностью пропах запахами масел и благовоний. Офис был маленький, с тяжелой кожаной мебелью и таким количеством книг на полках, что можно было бы открыть библиотеку.

Я посещала нескольких врачей на протяжении этого года и офис доктора Седвика точно был моим любимым. Он был теплым и уютным и выглядел, как рабочий кабинет отца,или по крайней мере, я представляла, что именно так кабинет отца и мог бы выглядеть.

У моего отца никакого кабинета не было. По-правде говоря, мой отец вообще проводил с нами мало времени. Они с мамой развелись, когда мне было четыре года, и с тех пор он увяз в своей работе, путешествуя так много, что я редко его видела.

Когда я узнала, что он покончил с собой, пока мы с мамой были похищены – я онемела от этой новости. Я не видела отца месяцами до своего исчезновения. Это было, как будто его смерть была чужой историей, о которой я услышала от друга – его потерей, не моей.

Я все еще чувствовала себя виноватой, что не скучаю по нему.

– Доброе утро, Элизабет, – сказал доктор Седвик, как только я вошла.

Я посещала доктора Седвика на протяжении года, и хотя, я всегда сомневалась в эффективности разговоров о моих проблемах – я чувствовала себя легче после наших сеансов.

– Доброе, – ответила я и побрела к кожаному дивану. Я всегда садилась на правую его сторону, прижимаясь к изгибу спинки и подлокотника, и чувствуя спиной комфортное тепло от наброшенного на диван пледа.

– Дай мне одну секунду, – он сделал несколько записей в блокнот, до того, как захлопнуть его и закрыть дверь. Он обошел стол и сел на кожаный стул напротив меня, бросив новый блокнот на колени.

– Как дела сегодня? – спросил он.

Каждый наш сеанс начинался именно так. В нашу первую встречу я ответила "Хорошо". Я давно усвоила, что люди, спрашивая как у тебя дела, хотят услышать именно это.

Но, доктор Седвик умел смотреть в корень, потому спросил меня снова, приподняв бровь и слегка улыбнувшись. И он все продолжал спрашивать, пока я не сказала ему правду.

Сейчас я сразу начинала с правды.

– Запуталась. Счастлива. Полна надежд.

– Продолжай.

Я пожала плечами:

– Впервые за долгое время то я чувствую, что то, что случилось в прошлом, наконец-то обретет какой-то смысл.

Он поджал губы, кивнул и нацарапал что-то в своем блокноте.

– Потому ты полна надежд? – спросил он. – И счастлива?

– Я думаю, да.

– Надежда – это сильная вещь. Это как...– он притих и уставился в окно, щурясь от солнечного света, – Это как огонь в темноте. Ты понимаешь?

– Я думаю, да.

– Хорошо, тогда в чем ты запуталась?

Я прикусила нижнюю губу. Должна ли я впутывать в это Ника?

Вопрос доктора Седвика опередил меня:

– Это имеет какое-то отношение к тому парню, что остановился в твоем доме?

Я приподняла брови:

– Агги уже звонила вам?

Он улыбнулся.

– Ты же знаешь ее. Она беспокоится.

Над камином тикали часы.

– Да, – ответила я. – По-правде говоря, все это связно с ним.

– Он помогает тебе разобраться с твоим прошлым?

– Да.

– Кто он на самом деле такой?

Я сглотнула и облизала губы. Доктор Седвик частично знает о том, что случилось. Но, только частично. И ничего действительно важного.

– Он... он из моего прошлого.

Ручка запорхала по блокноту.

– Он знает что случилось с тобой?

– Да. Я имею ввиду, немного.

– Как ты его встретила?

Я заерзала, поджав под себя ноги. Должна ли я рассказать ему? Все что я сказала ему должно было остаться между нами, но секреты имеют свою силу, и это был один из самых важных. Полиция искала любые улики, что бы выйти на след Ника, когда он принес меня на руках в больницу. И не нашла ничего.

Должен ли будет доктор Седвик заявить о том, кто такой Ник, если я расскажу ему? Попирает ли закон врачебную тайну?

– Нас познакомил общий друг, – ответила я.

– Что ты чувствуешь к Нику сейчас?

– Я хочу проводить с ним каждую секунду дня. Я даже не могу объяснить почему.

– Он чувствует тоже самое?

– Я не знаю.

Доктор Седвик почесывал затылок, пока думал, ручкой зажатой между указательным и средним пальцами.

– Почему Ник снова появился в твоей жизни?

– Он просто гостит здесь.

– Он назвал тебе причину почему он здесь?

Я нахмурилась. Доктор Севдик никогда не был так заинтересован ни одним человеком в моей жизни. Никогда. А ведь он знал даже, что я чувствовала по отношению к Эвану.

– Нет, – ответила я. – Мы можем поговорить о чем-то другом?

Он пожал плечами.

– Если тебе хочется.

Мне хотелось. Я хотела говорить о чем-то кроме Ника. И в то же время, не могла и думать о том, что бы говорить о чем-то еще, кроме него.

– Почему бы тебе не рассказать мне, что случилось той ночью? С Хлоей и Эваном.

Болезненное воспоминание. Все еще болезненно-острое.

– Мы были в лесу и я думаю, Эван собирался сказать мне, что я ему нравлюсь, но я повела себя, как сумасшедшая. Это было, как воспоминание, или что-то вроде того.

Я объяснила, как Эван убежал, что бы найти место, где ловил сотовый, и что в это время мой мозг уже успел отключиться, что сосновые деревья подтолкнули мои воспоминания.

– Ароматы – это мощный фактор, – сказал доктор Седвик, – Ты когда-либо думала над тем, что бы работать над воспоминаниями в контролируемой обстановке?

– Что вы имеете в виду?

– Надо установить какой из ароматов какие воспоминания вызывает, и проверить в безопасном месте,например дома.После того как ты столкнешься с ними,они уже будут меньше влиять на тебя.

Я не думала об этом,хотя несколько дней назад в некоторой степени так и поступила.

С бутылкой моей матери.

– Я попробую,-сказала я.

Доктор Седвик кивнул,сделал пометку.

– Попробуй и сообщи как все прошло. И не торопись.

– Хорошо.

– Итак, давай вернемся к Эвану. Как он отреагировал на произошедшее?

– Ну, после случившегося он выглядел нормально,но сейчас я переживаю,что упустила шанс быть с ним вместе.

Доктор Седвик закинул ногу на ногу и взглянул на меня.

– Если тебе придется выбирать между Эваном и Ником,кого ты выберешь?

– Я не знаю. Я едва знаю Ника. Я имею ввиду...Я думаю, я больше времени провела с Эваном. Поэтому я должна выбрать его. Но....

Последовала длинная наполненная смыслом пауза.

– Но? – он убеждал меня продолжать.

– Эван – он ,как капля дождя,в то время как Ник -море.

– А..., -Доктор Седвик многозначительно кивнул.

– Ну... И что мне делать?

Он отложил записи в сторону и наклонился ближе, сложив руки вместе.

– Океаны бескрайние и почти всегда бездонны. В дождь ты порхаешь, Элизабет. В море тонешь.

После окончания сеанса терапии, я спустилась в магазин ниже и купила три новых бутылочки с ароматами: лаванды, бергамота и ароматическое масло под названием Китайский Дождь.

Вернувшись домой, в комнату, я подготовила новую бутылку. За основу взяла Китайский Дождь, добавила огурец для свежего аромата. Несколько капель цикламена. Мускуса. Ванили. Мандарина. Сосны. И в конце лаванду.

Как только все смешалось, я зажала горлышко бутылки пальцем и перевернула вверх дном. Втерла масло в нижнюю часть запястья и вдохнула.

Все ароматы, которые я смешивала до сих пор возвращали меня к предметам или событиям в прошлом. Карнавалы. Лето. Рождество. Мама. Ник.

Но ни один из них не смешивался для чувств.

Доктор Седвик был прав, ароматы были мощным фактором.И мне нужен был такой, который смог бы удержать меня в здравом уме, который напоминал бы на путеводную звезду в ночи.

Надежда.

А надежда, если бы у нее был аромат, пахла бы как весна, как море, как нечто новое и живое. Как Ник.

Поэтому я взяла мои любимые весенние и морские ароматы и смешала их с ароматами Ника. Потому что, если я собиралась выяснить,что случилось со мной – Ник был ниточкой к этому.

Ник был моей путеводной звездой в ночи.

Я схватила новую этикетку и написала Надежда курсивным шрифтом.

Вместо того,чтобы поставить бутылку на полку рядом с другими, я поставила ее на свой ночной столик, чтобы иметь возможность откупорить ее всяикй раз, когда мне хотелось бы.

Всякий раз,когда мне это было бы нужно.

Глава 21

НИК

Часы над кроватью показывали, что уже около полудня, но чувствовал я себя, как будто сейчас шесть утра и встать пришлось рано. Глаза жгло. Голова раскалывалась. При каждом движении мой желудок сводило и мне приходилось закрывать рот рукой,чтобы меня не стошнило.

Я ненавидел блевать.

Вероятно виной всему похмелье, но я винил удар Трева, который пришелся по голове.

Все было его виной.

После того, как я с трудом поднял свою задницу с кровати, мой путь лежал прямиком в ванную – умыть лицо ледяной водой. Когда я взглянул в зеркало, меня не удивил здоровый багрово-черный кровоподтек на лбу.

На кухне я нашел холодильник со всем необходимым. Фрукты. Молоко.Вода. Мясная закуска. Пачка кексов. И миска с остатками еды.

Элизабет, должно быть, приходила вчера после того, как я опять уехал в город.

Я быстро осмотрел квартиру на случай, если оставил что-то компрометирующее меня на видном месте.

Не похоже на то. У меня практически и не было ничего с собой.

После того, как я вернулся в город прошлой ночью, я отыскал свой грузовик с сумкой внутри. По-крайней мере, сейчас у меня была чистая одежда.

Я набросил на себя свежую футболку и джинсы, провел рукой по волосам. Сойдет. В недрах кухонного шкафа я нашел кофе-машину и упаковку дорогого кофе. Гавайского.

Плевать. Кофе есть кофе. Как только я получил свой напиток, я сел за скрипучий стол на кухне и достал свой пистолет. Я вытащил магазин, и отложив его в сторону, разложил оставшиеся части.

Сэм научил меня пользоваться оружием, как только я присоединился к Подразделению. Воспоминания об этом были потеряны, как и о миссиях в которых я участвовал, но единственное, что я помнил, это момент, когда Сэм вручил мне мою первую пушку.

Оружие делало забавные вещи с людьми. Оно заставляет слабых чувствовать себя сильными, а сильных – уязвимыми. Я был лучшим в группе. Впервые встретив Сэма, я знал несколько приемов борьбы, и совершенно не знал ничего об оружии. Но если бы знал, то давно бы уже всадил пулю в голову своего отца.

С пушкой в руках, я не чувствовал себя таким жалким, как заставлял меня чувствовать отец. Но сейчас я чувствовал себя защищенным.

Сэм брал меня тренироваться на заброшенный полигон, где мы стреляли по пустым жестяным банкам. Первое время стрелок из меня был дерьмовый. Я считал, что пистолет все сделает за меня сам. Целься и стреляй, убивай то, что стоит на твоем пути. Я был как ребенок, изображающий убийцу.

Через некоторое время, после того как Сэм показал мне техническую сторону прицеливания и инстинктивную оценку цели, я ни разу не промахнулся, пистолет стал частью меня, такой же смертельной как и мои кулаки.

Первое правило Сэма о содержании пистолета, помимо очевидного "Уважай Оружие",состояло в том, что ты должен почистить его после каждого выстрела.

Я не пользовался своим Глоком больше недели, с тех пор как мы вместе с Касом тренировались, но чистка оружия была привычным и необходимым делом для меня сейчас. Тем делом, которое займет мои руки и очистит мозг.

Я чистил возвратную пружину, когда в дверь постучали.

–Ник, – позвала Элизабет, – Это я.

– Минуту.

Черт.

Я схватил рамку, обойму, ствол, затвор и засунул их в выдвижной ящик.

У меня все еще было масло на руках и, прежде чем открыть дверь, я быстро вытер их об свою черную рубашку.

– Привет, – сказал я за секунду до того, как поднял на нее глаза.

С тех пор, как я видел ее последний раз, она стала еще чувственнее. Волосы были распущены, в то время, как вчера они были собраны в хвост. И они были длиннее, чем мне показалось на первый взгляд, доходя до середины спины. Они обрамляли ее лицо свободными волнами, и мне, вдруг, захотелось провести рукой по ним.

Короткие белые шорты открывали прекрасный вид на ее ноги. Ее грудь облегала футболка без рукавов. Я мог видеть слабый контур ее бюстгальтера, и в моей голове промелькнула вспышка черного кружева. Я понятия не имел, какое нижнее белье она носит, но очевидно, что я представлял ее в черном кружеве. И это пробуждало мое тело делать дерьмовые поступки, я вовсе не хотел совершать. По крайней мере, не в одиннадцать утра.

– Ты в порядке? – спросила она и указала на рану на моей голове, ее глаза выдавали беспокойство.

Недолго думая, я провел рукой по ране и поморщился от боли. Тупица.

– Все в порядке. Правда.

– Ааа, – она нахмурилась и наклонила голову, ее челка скрыла ее глаза. – Тебе нужен аспирин? Твоя рана болит? Я могла бы...

– Нет, – я покачал головой. – Я в порядке.

– Хорошо, – она переступила с ноги на ногу, стараясь не смотреть мне в глаза. Наконец, она подняла руку и показала мне бумажный пакет. – Я принесла тебе завтрак. Маффины. Надеюсь, ты их любишь.

Нет. Хоть я и был законченным алкоголиком, но я редко ел вредную пищу. Я любил белок. Много белка.

Но я не признался в этом Элизабет. Я не мог, когда она смотрела на меня таким ожидающим взглядом. Вместо этого я сказала:

– Да, конечно. Я люблю маффины.

– Отлично.

Она постояла еще несколько секунд, когда я осознал, что она ждет приглашения.

– Ты можешь войти, это твой дом.

Я шире открыл дверь. Уголки ее губ слегка приподнялись.

– Спасибо.

Она перешагнула через порог, ее сланцы стучали от твердой древесины. Она пахла цветами и чем-то свежим, что напоминало дождь.

Я даже не подозревал о существовании такого аромата. Мне пришлось полагаться на интуицию. Но единственное, что я заметил в Элизабет, что было очевидным – она всегда пахла по разному, и какой бы аромат у нее ни был, он был сильным, словно кожа была пропитана им. Обычно у людей есть один специфический аромат, только их, иногда они разбавляют его парфюмом или одеколоном. Но не Элизабет.

– Ты выспался? – спросила она.

Я закрыл дверь и последовал за ней:

– Не очень.

Она посмотрела на меня с сочувствием:

– Это все из-за кровати? Я говорила Агги, что необходимо поменять матрас. Это древний. Извини, если он был жестким как скала. Я могу принести тебе несколько одеял, чтобы ты подложил...

– С кроватью все в порядке.

Я хрустнул суставом:

– Это из-за похмелья.

– О, – ее глаза осмотрели комнату, в поисках свидетельства. Когда она ничего не увидела, она посмотрела на меня. – Ты поздно вернулся домой.

Ее губы сжались в сожалении. Она не хотела, чтобы я знал, что она заметила во сколько я вернулся.

– Я встречался со своим старым другом, – сказал я.

– Кто он?

– Его зовут Трев.

– Он все еще в городе? Ты можешь пригласить его на сегодняшний ужин.

Я сложил руки на груди:

– Не думаю, что это хорошая идея.

Она указала на стол. – Я могу присесть?

– Конечно.

Я поспешил к столу и убрал стержень возвратной пружины², который забыл спрятать. – Хочешь кофе?

– Я сама налью.

Она положила пакет с едой на стол и подошла к шкафчику, где я спрятал оружие. Она знала, во сколько я вернулся, она знала о Подразделении, но что с ней будет если она узнает, что у меня есть оружие?

Когда она наполнила чашку, села напротив меня, ее волосы рассыпались по плечам. Утренние солнечные лучи попадали на ее волосы сквозь окно, делая их янтарными.

Я опустил взгляд в свою чашку.

Элизабет вручила мне салфетку, а затем черничный кекс. Я откинулся назад на стуле, встав на две ножки и потянул ящик со столовым серебром и взял вилку. Она одарила меня странным взглядом.

–Ты собираешься есть маффин вилкой?

– Так меньше крошек, – мой ответ вызвал у нее улыбку. Которая почти заставила улыбнуться и меня.

– Есть планы на сегодня? спросила она.

Да. У меня было много планов. К сожалению, они все зависели от придурка Трэва.

– Пока еще нет.

– К сожалению, я должна работать.

Она потягивала свой кофе, держа его обеими руками. Кольца украшали указательный и средний палец одной ее руки и большой палец другой. Я сидел недостаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть, но кольцо на указательном пальце было похоже на перо.

– До скольких твоя смена? – спросил я.

– С двух до восьми часов.

Я прикусил нижнюю губу, размышляя. Но вопрос сам вылетел из моих уст, прежде чем я смог замолчать.

– Не хотела бы заняться чем-нибудь вечером? Вместе?

Она подняла подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза. Это движение обнажило ее шею, открывая моему взгляду нежную кожу чуть ниже ее ушка. Я представил как целую ее туда. И много других вещей, которые я хотел бы сделать с ней.

– Да, -ответила она, и на секунду я совершенно забыл,о чем ее спрашивал. – Есть идеи?

Я пожал плечами и оторвал взгляд от ее шеи.

– Ты знаток Трейдмэрра. Есть предложения?

Обольщение девушек было моей супер способностью, но что-то останавливало меня. Наверное это была моя совесть. Не с этой девушкой. И точно не сейчас.

– Дай подумать, – уголок ее рта изогнулся в усмешке, – Я постараюсь придумать что – нибудь не очень скучное. Хотя ничего не обещаю.

– Ловлю тебя на слове.

Ее усмешка стала еще шире. Она поставила чашку.

– Могу я сказать кое-что?

– Конечно.

–Я ... – Она крутила кольцо на пальце. Снова и снова. – Это прозвучит глупо, но такое ощущение как будто ты никогда не уезжал. Как будто ты всегда был здесь.

В комнате воцарилось напряженное молчание. Я не знал, что ответить,чтобы не выглядеть полным ослом.

– Извини, – добавила она быстро. – Я знаю,что это звучит тупо.

– Нет.

Она играла с кольцом на пальце почти снимая его и возвращая на место.

– Где же ты был все это время?

Я раздумывал над тем, не рассказать ли ей о Лаборатории и о программе Изменения, но передумал. Это уже в прошлом, и не имеет к ней никакого отношения.

– Я был несвобден до недавнего времени.

Почти честно.

– Ааа.

Она все время делала это: издавала звук похожий на протяжный стон. Как будто это было лучше слов, как будто это было все, на что она способна.

– Как ты освободилась? – неожиданно спросил я, – Где бы они не держали тебя. Как ты сбежала?

Я уже долго ломал голову над этим вопросом: с тех самых пор, как прочел новостные статьи, с тех пор, как понял, что она сбежала еще до того, как я нашел ее в лесу.

– Кто-то выпустил меня, – пробормотала она и опустила взгляд на кофе, зажатый между ее ладонями, – Они открыли дверь камеры и показали мне вентиляционное отверстие, сказали куда ползти, что бы выбраться.

Я подался вперед через стол:

– Ты видела кто это был?

Она быстро покачала головой.

– Я не видела лиц. Это была женщина. и это все, что я знаю.

– Она последовала за тобой?

– Нет. Она сказала,что освободит мою маму, но...

Незаконченное предложение говорило само за себя.

– Такого рода вещи часто случаются в Подразделении, – сказал я. – Люди умирают. Люди, которых ты любишь.

Она прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Как бы то ни было.... хватит обо мне. Как насчет тебя? Как ты выбрался? Имею ввиду,ты больше не работаешь на это .... Подразделение?

– Парень,который управлял программой в которой я был – мертв.

Ее руки напряженно сжали чашку кофе.

– Это ты?... Ты знаешь...

– Убил ли его я? Нет. Но я бы хотел, если бы мне дали шанс.

– Ты ведь так не думаешь?.

Я ничего не ответил.

Она потянулась и ее рубашка натянулась на груди. Она встретилась со мной взглядом. Я знал,какое впечатление производят мои глаза на девушек – иногда они говорили очевидное, щебеча о том насколько голубыми они были, как не реально выглядели, но Элизабет не выглядела обезоруженной ими. В любом случае, казалось,что через них она видела черноту моей души. И она не отворачивалась.

Она сжала губы, что сделало их немного пухлыми, а скулы четко стали вырисовываться на лице.

Мое сердце сжалось, и я захотел притянуть Элизабет ближе и почувствовать вкус черники на ее языке.

Дерьмо.

Я встал, отвернулся и положил руки на край кухонного прилавка. Все мышцы моего тела содрогнулись, желая движений, желая сделать нечто большее, чем эта встреча глазами.

Что в ней было такого?

Я знал ее примерно день, и уже не мог не думать о ней.

Нет, это неправда.

Я знал ее дольше.

Элизабет всегда была со мной, вспоминала меня когда моя память была стерта.

– Ник? – спросила она так тихо, что я едва услышал ее из-за биения своего сердца.

– Да?

– Я... Мне уйти?

Я так глубоко втянул воздух, что почувствовал как мои легкие уперлись в ребра. Я повернулся к ней.

– Мне следует принять душ.

Желательно холодный.

– Хорошо.

Она встала и задвинула стул.

– Встретимся позже в городе? После моей смены?

– Да. В восемь, верно?

Она кивнула.

– Я буду там, – сказал я.

Она собрала мусор со стола.

– Тогда до встречи.

Я смог расслабиться только когда за ней закрылась дверь.

Глава 22

ЭЛИЗАБЕТ

Эван, Хлоя и я сделали перерыв, пока в кафе было пусто и у Хлои не было заказов. Мы заказали жаренные маринованные огурцы – одно из популярных блюд Мёрва и содовую.

Благодаря Хлое я села рядом с Эваном. Она жаловалась на боль в ногах, и поэтому хотела вытянуть и положить их на соседний стул.

Эван и я ударились плечами, когда он двигался.

– Какие планы на сегодняшний вечер? – спросил Эван.

Хлоя посмотрела на меня и подмигнула.

– Мы заканчиваем одновременно, правильно?

Я потянулась к сумке за телефоном, который купила совсем недавно, что бы заменить сломанный, и проверила сообщения. Пусто. Неудивительно.

– Я заканчиваю в восемь.

– Я тоже, – сказал Эван.

– Тогда давайте куда-нибудь сходим, – предложила Хлоя.

– Я бы с радостью, но...

Я замолчала, разрываясь между желанием провести время с Ником или со своими друзьями.

Хоть Ник и был бесподобно красивым, я все еще была привязана к Эвану. Эван всегда будет рядом, и он в безопасен. Так или иначе Ник снова пропадет, и уж точно с ним не безопасно рядом.

– Но что? – спросила Хлоя.

– Я обещала встретиться с Ником.

Я почувствовала как Эван напрягся.

Хлоя утопила свой мариновый огурец в соуснице.

– Пусть пойдет с нами.

– Мне это не нравится, – сказал Эван, – я не доверяю этому парню.

Хлоя фыркнула.

– Тебе он не нравится, потому что он красивее тебя.

Эван что-то проворчал и встал из-за стола.

– Мне нужно вернуться к работе.

Но его перерыв еще не закончился.

– О, он надулся, – сказала Хлоя, и помахала кончиком огурца в воздухе. – Недовольство – это хорошо.

– Может быть мне не стоит приглашать Ника, сказала я, делая глоток содовой. – В конце концов, в первый раз когда я его увидела, он чуть не подрался с Эваном.

– Это все потому, что Эван иногда бывает придурком.

– Хлоя!

– Ну, это правда. Они же мужчины. Не бери это в голову.

Она достала из своей сумочки маленькое зеркальце и осмотрела себя.

– Мои корни нуждаются в покраске. Я выгляжу ужасно.

Это было так далеко от правды. Хлоя выглядела прекрасно, и темные корни, которые выглядывали на фоне ее белокурых волос, этого не меняли.

Мы закончили перекусывать в рекордное время и выбросили мусор.

– Хочешь совета? – спросила Хлоя, когда мы проходили вдоль кухни. – Держи Ника рядом, это заставляет Эвана ревновать. А ревнивый мужчина – это мотивированный мужчина.

– Я не знаю пойдет он с нами или нет. Он выглядел так, как будто хотел побыть наедине.

– О, дорогая, если ты ему понравилась, то он придет.

Она прошла через кухонную дверь, ее белокурый хвост качался за ее спиной.

Через несколько минут после восьми, Эван вернулся на кухню, где я делала последний заказ.

– Ник пришел, – сказал он. – Он в баре.

– В баре? – повторила я.

Я думала ему восемнадцать, или, в конце концов, девятнадцать. Но если он был в баре, значит ему было не меньше двадцати одного.

– Да, в баре, – подтвердил Эван, его глаза потемнели. – Я не доверяю этому парню, Лиз. Как хорошо ты его знаешь?

Я положила ручку в свой передник. – Я не знаю его. Не так. Я имею ввиду, я должна ему. И думаю, я ему доверяю.

– Ты думаешь?

– Дай ему шанс сегодня вечером, – попросила я. – Пожалуйста? Он мой друг и я не хочу, чтобы к нему плохо относились.