Текст книги "Возрожденный (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Руш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Что? – спросил он. – Что такое?
Я попыталась придать своему лицу, как можно более невинное выражение.
– Ничего.
Он еще больше нахмурился.
– Если ты что-то знаешь – скажи мне.
Я никогда не исповедовалась ни одной живой душе. И не была намерена начинать сейчас.
– Это просто... – я пожала плечами. – В это трудно поверить, вот и все. Я чувствую себя, как в каком-то боевике или вроде того.
– Нет, – он рассмеялся, хотя не было никакого намека на юмор в его голосе. – Это просто моя жизнь.
– Ты сказал, что помнишь меня, но как много ты помнишь вообще?
– Ну... – он осмотрел кафе. – У тебя есть место где мы могли бы поговорить без...
Он замолчал.
Без лишних ушей.
Все мои старые раны пульсировали, предостерегая. Габриэль – Ник – он не причинил мне вреда той ночью, но он запутался в своих воспоминаниях, и даже несмотря на то, что он спас меня – я была настороже.
– Как на счет парка? – ответила я. – Мы вероятно сможем найти скамью или что-то такое, где мы побудем наедине.
Он кивнул и прядь волос упала ему на лоб. Он поправил их.
– Ты веди, – сказал он, – а я пойду за тобой.
Глава 15
НИК
Я знал, где находится парк, но хотел дать Элизабет почувствовать контроль над ситуацией, потому притворился, что не знаю дороги. Она очень настороженно ко мне относилась, и не зря. Я был частью воспоминаний, которые она, наверняка, хотела бы стереть из памяти.
Всего за пять минут мы добрались до парка. Она выбрала место. Мы устроились в тени клена, фонтан шумел за нашей спиной. Детская площадка была полна и детские крики выводили меня из себя.
Несмотря на это, я откинулся на скамью, глубоко вздохнул и постарался вести себя так, как будто меня это не беспокоит.
В течении последующих двадцати минут я рассказал Элизабет немного из того, что мог. Я рассказал ей о своих воспоминанях о лесе, поскольку она уже и так знала о нем.
Я не рассказал ей многого о Подразделении, только несколько деталей. Я заставил ее верить в то, что был вне Подразделения уже несколько лет и все это время собирал мои воспоминания по крохам. Я хотел, чтобы она думала, что была обычным воспоминанием из целого списка дерьма в моей голове.
Мне бы не хотелось, что бы она знала слишком много обо мне, пока я не выясню, почему она была замешана во всем этом с Подразделением и почему была ранена той ночью. Если меня действительно послали убить ее, я должен был знать почему.
На это должны были быть действительно веские причины – Подразделение не меняет своих планов для убийства людей, которые не представляют для них интереса.
Когда я закончил, Элизабет не отрываясь смотрела на залитый солнцем газон за тенью дерева.
Я похрустел пальцами. И еще раз. Мне нужно было выпить.
– Так это Подразделение, – спросила она. – Это они похитили меня?
Я попытался прочесть выражение ее лица, пытаясь определить играла ли она со мной. Действительно ли она не знала почему ее похитили?
Притворялась ли она, что бы одурачить меня?
Она щурилась на солнце, ее рот был расслаблен, губы влажные, а плечи опущены. Я не мог прочесть ее достаточно хорошо, что говорило или о моем плохом восприятии, или об ее таланте скрывать что-то.
– Я не уверен,– сказал я. – Но, они были в этом замешаны. Особенно в конце.
Я не признался ей, что моим заданием было убить ее. Только моим. Как только я вспомнил ее имя, мне уже не нужно было много размышлять, что бы понять, что "Цель Э" в моем файле – это Элизабет.
Я и не планировал признаваться. Никогда. Это не важно, что я так и не выполнил приказ. Если мне отдали его один раз, могли отдать снова. Не имеет значения что бы я ей сказал – она бы никогда мне не поверила. А мне нужно было ее доверие.
– Это я привез тебя в госпиталь после побега? – спросил я у нее.
Она кивнула:
– Ты нашел меня в лесу той ночью.
– В тебя стреляли?
Она уронила руки на колени и терла костяшки на правой руке снова и снова. Она нервничала. Это я мог прочесть.
– Нет, – ответила она. – Меня не ранили.
Она врала.
Твою мать...
– Я мог бы поклясться... – начал я, но она оборвала меня.
– Там было много крови на мне, но она была не моя.
– О, – я кивнул, как будто это имело смысл. – Я думал, что был одним из тех, кто подстрелил тебя.
– Нет,– ответила она быстро. – Ты не ранил меня. Никогда. Вообще.
Я провел рукой по волосам. Она даже и не подозревала, каким облегчением для меня было услышать это. Я был послан убить ее, и не подчинился приказу. Может быть, хоть немного человечности осталось во мне после всего.
– Ты все еще не ответил на мой первый вопрос, – сказала она, отбросив руки. – Как так получилось с твоей амнезией?
– Подразделение. Они изменили мои воспоминания. Я пытаюсь заполнить пробелы.
Очевидный ответ. Можно придерживаться его.
– Они могут сделать это? – спросила она, хмурясь от недоверия.
– Они способны на самые невероятные вещи.
Она выпрямилась и отодвинулась от меня. Я ничего не мог с этим поделать: это было в ее глазах, не на лице. Я даже не представлял насколько она изменилась. Насколько старше стала.
Мое тело реагировало на нее, как и на любую красивую девушку, с которой я говорил. И сейчас это было немного по-предательски.
– Значит ты приехал сюда, – начала она, глядя на меня, – чтобы найти меня?
Я кивнул.
– И ты знал, что найдешь меня?
– Я не знал, – ответил я. И это было правдой.
– Ты останешься?
Она не это хотела спросить на самом деле. Она хотела знать, уеду ли я. Но, я не мог сказать, хотела бы этого она или нет.
– У меня осталось еще так много потерянных кусочков воспоминаний, – признался я. – Я все еще не знаю почему я был здесь в первый раз. Тогда.
Полуправда. Я знал почему, но почему ее? Какую угрозу она представляла для Подразделения?
– Где ты остановился? – спросила она.
– Пока нигде.
Она вскочила на ноги.
– Ты останешься у нас
Я тоже встал, неспособный скрыть шок, который отразился на моем лице.
– Что? Нет! Я буду в порядке.
Мимо нас проходила женщина, двое детей плелись позади нее. Она уткнулась в свой сотовый, игнорируя детей. Но, когда она заметила меня, она замедлилась и убрала телефон от лица.
Мои плечи напряглись. Я не мог прожить и дня, не ожидая, что любой из прохожих окажется кем-то из Подразделения.
Но потом до меня дошло, что Подразделение вряд ли будет использовать двоих детей, как прикрытие. Слишком много переменных. И слишком много риска.
– Ты останешься у нас, – повторила Элизабет, – Потому что все-равно ответы, которые ты ищешь, касаются и меня. Мы можем помочь друг другу.
Я не был уверен хорошая это идея или плохая. Сэм бы сказал, что плохая. Но, если я хотел знать кто такая Элизабет, я должен был оставаться поблизости. Это была хорошая причина, чтобы принять ее предложение.
– Хорошо,– наконец сказал я. – Если ты уверена.
– Я уверена.
Глава 16
ЭЛИЗАБЕТ
Что я делала?!
Каждая частичка моего мозга твердила мне, что это был опрометчивый поступок, но Ник вызывал у меня звездочки перед глазами.
Но это же не реально, да?
Я пробыла с ним менее часа и уже ясно замечала как часто женщины, девушки и даже старушки заглядываются на него. Единственное, что я забыла о нем спустя столько лет – это его привлекательность. Ее трудно было игнорировать, эта красота казалась почти неестественной.
Ты сделала все правильно, твердила я себе. Ник ответил на все твои вопросы. Эта хорошая мысль для вас обоих.
Полностью сумасшедшая, совершенно опасная, хорошая мысль.
Или возможно плохая идея только казалась хорошей.
Дом Агги находился в пятнадцати минутах ходьбы от центра города. Достаточно близко, чтобы добраться пешком, но достаточно далеко, чтобы там было спокойно.
Она жила в настоящем доме в викторианском стиле, выкрашенном в лучших традициях. Я любила ее дом. Он был большим, старым, но хорошо сохранившимся. Агги приложила все усилия, чтобы дом оставался в хорошем состоянии несмотря на возраст.
И даже лучше, особенно сейчас, когда она поддерживала помещение над флигелем (так она его называла) в хорошем состоянии. Я надеялась, она согласиться, что бы Ник остался с нами.
Мы подошли к дому, он отстал от меня на два шага когда я провела его вверх по ступенькам через двойные входные двери по коридору на кухню. Агги проводила здесь большую часть времени.
И сегодняшний день не был исключением.
Я вошла первой. Она, подняв взгляд, посмотрела на меня поверх очков, и улыбнулась. Она что-то готовила – всегда этим занималась – в ее руках была миска с мукой.
– Привет, дорогая, – сказала она, затем зашел Ник.
Агги поставила миску с мукой, случайно задев пакет с сахаром, который затем опрокинулся. Сахар посыпался на стол и на пол.
– Я схожу за шваброй, – сказала я, сделав шаг в сторону чулана.
– Нет, – отмахнулась Агги. – Я сделаю все сама.
Она вытерла руки о свой передник:
– Кто это?
В доме Агги, посреди ярко-белой кухни, среди картин с кошками и винтажными вензелями, украшавшими стену, Ник выглядел крайне неуместно. Словно грузовик последней модели стоит среди подержанных машин.
Он был огромным, привлекательным и сокрушительным.
– Это мой друг Ник, – сказала я ей. – Ему негде остановиться и я хотела узнать, не мог бы он остановиться во флигеле на несколько дней.
Положив руки на бедра, Агги перевела взгляд на Ника.
– Ммм, – сказала она. – Никогда прежде я не слышала, чтобы ты говорила о Нике.
– Это потому...
– Я раньше ходил в школу вместе с Элизабет, – ответил он. – Я перевелся в девятом классе, а сейчас вернулся ненадолго в город. Просто в гостях.
Он засунул руки в карманы джинс и сгорбил свои плечи. Он, казалось, сократился на пять дюймов. Он сделал это специально?
– Я говорил Элизабет, что могу остановиться в отеле, – начал он. – Я не хочу причинять вам неудобства.
Я задержала дыхание, ожидая реакции Агги. Я действительно хотела, чтобы она сказала да. Я боялась, что если отпущу Ника, он снова исчезнет. Я не смогла бы провести еще шесть лет гадая, где он, кем он был и что он знает.
Пожалуйста, Агги, подумала я.
– Хорошо, – сказала она, кивнув. – У нас большой дом. Не вижу смысла не делиться им.
Она обошла столешницу и оценила рост Ника:
– Ты родственник семьи Вермонт? Ты выглядишь как старик Вермонт.
Семья Вермонт? Я никого не знала с фамилией Вермонт.
Ник покачал головой:
– Нет, мэм.
– Хм, – сказала она и повернулась ко мне. – Поможешь ему устроиться? Мне необходимо закончить эту партию печенья для ярмарки.
– Конечно.
Я подошла к ней и поцеловала в щеку:
– Спасибо, Агги.
Она улыбнулась, и ее плечи опустились в облегчении:
– Не стоит благодарности, дорогая. А сейчас иди и все сделай, а вернусь к своей работе.
Ник попрощался с Агги, когда я вывела его через заднюю дверь в пристройку дома.
Ступеньки в апартаменты начинались с передней стороны здания и огибая его, уходили к заднему двору, где была небольшая веранда, выходящая в сад и к сараю за ним. Я схватила ключ из под коврика и открыла дверь.
В этой постройке я была очень давно. Пыль клубилась в солнечном свете, льющемся через большие окна. Это была студия, одно большое открытое пространство. Кровать, королевских размеров, располагалась между двумя огромными окнами, перед входом. В одном углу была мини-кухня с расшатанным старым столом и такими же стульями.
Немного левее была гостиная с диваном и старым чемоданном, который использовали в качестве столика. Ванная комната располагалась между кухней и так называемой гостиной.
Если бы я не любила так свою комнату, которая была рядом с Агги, я бы поселилась здесь в мгновение ока. Здесь была хорошая атмосфера.
– В шкафу есть еще одеяла, – сказала я, указывая на закрытую дверь. – Я могу принести тебе шампунь и прочие вещи, если они тебе нужны.
– Нет, – ответил он. – У меня все есть.
Я застыла. С собой при нем ничего не было:
– Где?
– В моем грузовике. Он все еще в городе.
– О. Почему ты раньше не сказал? Мы могли бы сразу его сюда привезти.
Он прошелся по комнате, продолжая держаться спиной ко мне. – Мне все равно надо в город. Там его и захвачу.
– Хорошо.
Я думала о том, чтобы предложить ему компанию, но больше всего хотела, чтобы он предложил это сам.
Но он не сделал этого.
– Если я тебе понадоблюсь я буду в главном доме. Сегодня я готовлю обед.
Я возилась с краем своей униформы, желая сказать больше, но не зная что. Почему я вообще упомянула про обед?
– Есть какие-нибудь предпочтения? Я собиралась готовить Кассероль, но...
Он посмотрел на меня:
– Я перекушу в городе.
– О, хорошо. Тогда увидимся позже?
Он кивнул и я начала уходить.
– Элизабет?
Я повернулась:
– Да?
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Я ушла, желая остаться с ним.
Глава 17
НИК
Я видел, как Элизабет возвращается в главный дом и, как только за ней закрылась дверь, я достал сотовый и позвонил домой.
Ответил Сэм.
– Где собака? – это было первым, что он мне сказал.
Это был код, вместо "Как ты?". Если собака была в доме, то со мной все было хорошо. А если собака была в сарае, то дела были дерьмо. Что означало, убирайся отсюда нахрен.
– В доме, – ответил я.
У всех нас были устройства GPS когда мы разделялись, но я всегда забывал про свое. Эту GPS-цепочку я оставил в грузовике прошлой ночью.
– На протяжение 20 часов ты был в одном месте, – сказал Сэм, – Или ты опять забыл его надеть?
Я застонал:
– А ты как думаешь?
– Одень эту чертову штуку, Николас.
Сэм всегда называл меня полным именем когда был сердит.
– Дай мне поговорить с Анной.
Молчание. Затем:
– Подожди.
Послышался шелест, шепот, затем снова Сэм:
– Надень отслеживающее устройство, Ник.
Спустя секунду к телефону подошла Анна, как если бы она выхвалила у него трубку
– Привет, – сказала она. – Ты как?
Я приземлился на диван, в дальнем углу апартаментов и все напряжение покинуло мое тело. Я не был дома, но в этом месте, я чувствовал себе в безопасности, как нигде более. Я даже не мог объяснить это. Может это было влияние маленькой старушки-хозяйки. Может Элизабет. Или это была Анна на том конце провода.
– Я в порядке, – ответил я.
– Так, что ты нашел?
Я пошел в кухню, открыл холодильник. Пустой. Ничего. Мне надо было выпить чего-нибудь крепкого.
– Ник? – сказала Анна.
Я вернулся к дивану.
– Я нашел девчонку. Ту, которая из моих воспоминаний.
– Продолжай.
– И я остановился в ее доме.
Протяжный выдох.
Мои глаза жгло, пока я ожидал ответа от Анны. Она обдумывала информацию. Я пошел в ванную комнату и посмотрел в зеркало. Выглядел я адски. Я проверил шкаф – на самом деле старый сервант, который был похож на шкаф– в надежде найти глазные капли. Ничего.
– Очень быстро, – в конце концов произнесла Анна. – Какая она? Она тебя помнит? Как ты смог убедить ее поверить тебе? Подожди, – оборвала она. – Я уже знаю ответ.
– Я не спал с ней, если ты об этом.
Она засмеялась:
– Нет, я не об этом. Но, серьезно, какая она?
Я снова подошел к окну и взглянул на главный дом. Я внимательно осмотрел окна второго этажа в надежде увидеть ее.
– Она... милая.
– Милая? – послышался еще один короткий смешок. – Это все, что ты можешь мне сказать?
– Она красивая, – добавил я. – И тихая.
Я перебирал в уме все то дерьмо, которая сказала мне девушка из библиотеки. О том, что у Элизабет было несколько публичных срывов, с тех пор, как ее спасли. Об этом я Анне не рассказал. Это была не моя история, и я не мог ею делиться. Не должна была этого делать и девушка из библиотеки.
– И, – сказала Анна, – Что-нибудь еще?
Я сомневался, говорить ли ей о том, что я поймал Элизабет на лжи о том, была ли она ранена в ту ночь, когда я доставил ее в Госпиталь, но я знал, что это пока только мои подозрения и я не мог поделиться ними.
– Это все, что я знаю, – ответил я, – Перестань выманивать у меня информацию.
Анна снова рассмеялась.
– Рада знать, что ты все еще остаешься собой.
– Да, я тоже рад.
Я позволил шторам вновь упасть вдоль окон , и закрыть от меня вид главного дома.
– Я должен попросить тебя об одолжении и мне нужно, что бы ты поклялась пока не говорить об этом Сэму.
Я мог слышать шаркающий звук ее шагов на том конце провода, пока Анна выходила в другую комнату.
– Я думаю все зависит от того, что за одолжение я должна оказать.
– Мне нужно позвонить Трэву.
– Что? – взвизгнула она.
– Ш-ш-ш! – сказал я, зная, что в ту же секунду, как Сэм услышит тревогу в ее голосе – он придет в движение.
– С чего бы тебе, – она заговорила почти шепотом – звонить Трэву? Ты ненавидишь его.
– Он знает о Подразделении много такого, чего не знаем мы. И поверь мне, если бы у меня был выбор, я бы к нему не обращался, но он все что у меня есть. Просто дай мне его номер.
Анна задумалась на секунду.
– Хорошо. Но когда Сэм узнает об этом, у меня будут большие проблемы. И тебе бы лучше помочь мне с этим.
Я фыркнул:
– Сэм разозлится на меня больше, чем на тебя. Так что это тебе придется меня прикрывать.
Она продиктовала номер и я записал его на обрывке бумаги, который нашел в кухонном ящике.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Не за что. Просто будь осторожен, хорошо?
– Я всегда осторожен, не правда ли?
– Нет, – она вздохнула, – Я все равно продолжу копаться в твоих файлах и дам тебе знать, если найду что-то полезное.
Мы разъединились. Я пытался поспать до того, как вернуться в город, но все еще чувствовал себя уставшим, и был без машины, что делало ситуацию еще хуже – мне было нужно средство для быстрого побега, на всякий случай.
Когда я покинул квартиру, я спиной чувствовал глаза на себе, пока шел к дороге. Я взглянул на дом и увидел тень, прошедшую вдоль главного окна. Я подумал попросить Элизабет пойти со мной, но решил, что еще слишком рано.
Я не хотел столкнуться с Эваном снова в баре Мёрва, потому просто продолжал иди по Вашингтон стрит, пока не зашел в другой бар. Внутри, место было тихим и темным.
Я хотел еще выпить, не ел уже целую вечность и все еще должен был пригнать свою машину к обратно к Элизабет. Я заказал сэндвич с пивом и набросился на еду, пока размышлял.
Анна была права. Я ненавидел Трэва, но он был единственным из нас, кто еще имел связь с Подразделением. Он помог нам уничтожить их, в том числе сравнять с землей несколько их зданий, но вдруг он все еще был их частью? Не важно как велика была в нем часть, которая связана с ними, она была в нем.
Я содрогнулся от мысли, что звоню ему.
Мне хотелось врезать ему при каждой нашей встрече.
Я допил свое пиво и заказал еще одно. Но, с другой стороны, я чувствовал себя намного лучше. И даже больше, я чувствовал в себе немного сил для прощения.
Я достал мой сотовый из кармана, набрал номер Трэва и стал ждать гудков.
– Анна?
Это было первое, что Трэв сказал после того, как ответил на звонок.
– Извини, что разочаровываю тебя, – ответил я.
Трэв чертыхнулся:
– Чего к чертям тебе нужно? Где Анна?
– Она дома.
– Она в порядке?
– Да. Ты хочешь узнать о ней что-то еще? Хочешь узнать во что она была одета вчера? Хочешь узнать что она ела на завтрак? Хочешь знать, как часто я натыкался на нее с Сэмом?
Последнее было ложью, но всегда приятно "провернуть нож в ране". Анна прибъет меня за это, если когда-то узнает.
Я почувствовал небольшой укол вины в груди.
– Я вешаю трубку.
– Подожди, – сказал я, – Я извиняюсь. В основном, из-за Анны. Не из-за тебя.
– Что тебе нужно, Ник?
– Мне нужна твоя помощь.
– И это должно меня обрадовать?
– Есть девушка, – сказал я, оглянувшись через плечо. Лучше всегда знать, кто мог подслушивать. Парочка сидела за столиком в десяти футах от меня. Никого больше рядом со мной.
– Есть девушка, – повторил Трэв. – О, нет! Только не девушка.
– Ты такой придурок, – ответил я и начала сначала еще раз – Есть девушка, которую меня послали ... ну ты знаешь, еще до фермерской лаборатории.
– И мне нужно знать что это было за задание и почему она была частью этого.
– Где это произошло?
– Трейдмэрр, Иллинойс.
Трэв чертыхнулся.
– Что? – спросил я.
– Я могу быть там меньше, чем через час.
Это было близко. Намного ближе, чем он должен был быть.
– Где мы можем встретиться? – спросил он.
Я сказал ему название бара и где он сможет его найти.
– Оставайся там. Я скоро буду в городе.
Все тревожные звоночки в моей голове зазвонили разом. Это было как чертов святой колокол тревоги. Что-то было неправильно. Оставаться на месте – это было последнее, что я должен был делать. Потому, что если кто и был хорошо в том, что бы делать что-то совершенно противоположное тому, что нужно – то это был я.
Глава 18
ЭЛИЗАБЕТ
Я схватила бутылку Габриэля с полки и открыла крышку. Глубоко вздохнула и та ночь нахлынула на меня потоком бессвязных образов.
Лес. Лунный свет. Ветки трещат под моими ногами и цепляются за мои волосы. Я спотыкаюсь о бревно. Сухие листья шуршат от моего падения. И наконец – Габриэль.
Ник.
– Позаботься об этом! – прокричал кто-то.
Пистолет был направлен на меня.
В темноте леса, ствол казался еще темнее. Черным. Пустым. Бездонным. Все равно, что смотреть в бездну.
Ник прошептал:
– Ничего не говори! Ты понима...
Он оборвал себя и я заскулила у его ног. Мы были совершенно одни. Здесь не было никого, кроме Ника и мужчины где-то вдалеке. Никто не услышит мой крик, так, что не было смысла зря тратить энергию.
Ник выстрелил. Я сжалась в тугой клубок, когда пистолет выстрелил, я не могла дышать. Хриплый, сдавленный звук сорвался с моих губ.
Пуля пролетела надо мной. Я обхватила голову руками. У меня болела каждая частичка тела. В венах все горело огнем. Легкие горели огнем. Даже если Ник не убил меня, я все равно умру, я умру, если он бросит меня здесь.
– Оставайся здесь, – прошептал он. – Я вернусь.
Его шаги отдавались грохотом в моей голове.
– Ты можешь идти, – сказал он мужчине, – Я позабочусь о теле.
– Обезглавливание, помнишь? Доставь ее обратно на склад, – ответил мужчина. – Заверни ее в это, так ты не оставишь за собой кровавый след.”
Земля пахла приближающейся зимой. Как конец всего. Или это просто казалось моему умирающему, обескровленному телу.
Слово "обезглавливание" пробегало в моей голове мигающей красной бегущей строкой.
Мужчина позвонил со своего сотового.
– Мы позаботились обо всем. – сказал он, заставляя шуршать листья своим уходом.
Ник притащил пластиковый моток.
– Подожди, пока он уйдет подальше, – сказал он мне, – Ни звука. Вообще ничего. Поняла?
Я кивнула.
Меня трясло так, как будто я была из желе.
Ник снял с себя куртку и обернул вокруг меня. Запахи сосны, мускуса, корицы, чего-то еще древесного и сладкого окутали меня. Я сосредоточилась на них, мечтая о другой жизни, другом сценарии, где не я бы была девушкой умирающей на лесной подстилке.
Мы ждали так долго, что, клянусь – я видела бег луны по небу. Пока не осталось ничего, кроме серебристого пятнышка, далеко за верхушками деревьев.
Без предупреждения, Ник подхватил меня на руки, одну обернув вокруг моей талии, а другой поддерживая колени. Я заплакала. Слезы струились из моих глаз. И мне хотелось умереть прямо сейчас.
– Все будет хорошо, – успокаивал он, – Я обещаю. Я не позволю ничему случиться с тобой.
Я закрыла бутылку и воспоминание отступило. Боль была лишь отдаленным отголоском, но безнадежность, и необходимость пройти это испытание до конца оставалась со мной и по сей день.
Я нырнула в свой шкаф и вытащила пустую бутылку из коробки, которую Агги купила мне в наш последний визит в магазин "Новый век". Я сгребла свой драгоценный клад масел. Некоторые из них были качественными эфирными маслами, некоторые дешевыми ароматическими.
Новой бутылочке нужна была база из мускуса. Я наполнила ее наполовину и добавила остальных ингредиентов доверху. Треть бутылки была наполнена ванилью. Еще были бергамот. Сосна. И, наконец, лаванда. Я помешала все стеклянной палочкой и вдохнула.
Идеально.
Последним штрихом стала этикетка. Я написала имя Ника от руки и заткнула горловину пробкой.
Я поставила ее на полку позади бутылочки Габриэля.
В дверь постучали. Агги вошла ко мне.
– Я принесла немного печенья.
Она поставила тарелку с тремя печеньями на мой стол.
– Спасибо.
– Они удались мне лучше, чем прошлая партия. Хорошие и мягкие в центре. Как раз, как я и люблю.
Она остановилась в центре моей комнаты и у меня возникло стойкое ощущение, что она была здесь не для того, что бы поделиться печеньем.
– Что такое? – спросила я.
– Этот парень...
– Ник.
– Ник, – она присела на край моей кровати. Я прислонилась к столу. – На самом деле это не твой знакомый из школы, правда?
– Да.
– Он хороший малый? – она спрашивала это так, как-будто и сама уже знала ответ, но нуждалась в моем подтверждении. Агги была зациклена на том, что бы дать мне возможность самой принимать решения. "Свобода выбора и возможность делать свои собственные ошибки", – она любила повторять это. Сначала я чувствовала себя оглушенной этой свободой, как будто ее было слишком много, слишком много различных вариантов для выбора, что бы сделать действительно стоящий.
– Хороший малый? – повторила я.
Слышать как кто-то называет Ника "малым", казалось глупостью. Она мог быть младше двадцати, но был так далек от ребенка, как домашний кот от пумы.
– Да, – ответила я, даже если думала, что и сама не знаю насколько это правда.
Она расслабилась на кровати и поморщилась, когда попыталась подняться. Ноги беспокоили ее уже долгое время. Но,она не любила жаловаться на это. Я не могла вспомнить, что бы Агги вообще когда-то жаловалась.
– Просто будь осторожна, хорошо? – сказала она и подмигнула мне, как будто вспомнив прошлое. – О, и..., – она быстро обернулась и ткнула в меня пальцем, – Ему не разрешается входить в твою спальню и дверь не должна быть заперта!
Что ж, возможно некоторые свободы она решила ограничить.
Я хохотнула от того, что она обо мне думает.
Агги помахала пальцем во второй раз и улыбнулась.
– Я серьезно! – добавила она.
– Я поняла. Конечно, Агги! Никаких выходок за закрытыми дверьми.
Уходя она качала головой и посмеивалась.
И как только я осталась одна, я ничего не могла поделать с картинка Ника в моей комнате, сидящем на моей кровати, среди моих вещей вспыхнувших в моем воображении. Двери заперты. Его невозможные голубые глаза прикованы только ко мне. Что бы это могла значить?
Мое раскрасневшееся лицо говорило само за себя.
Глава 19
НИК
Я следил за тем, как Трэв входит в бар на другой стороне улицы, спрятавшись в тени переулка. Я не хотел быть загнанным в угол, в том случае если бы он явился сюда с Райли или с другим агентом Подразделения. Здесь у меня, по-крайней мере, был хороший обзор.
Трэв приехал один, на том же черном ягуаре, который он водил несколько месяцев назад. Похоже, он сделал что-то странное со своими волосами. Половина головы была обрита, на другой половине остались длинные волосы, как-будто кто-то начал стричь их сверху до низу, а потом бросил дело незавершенным.
Он был одет в джинсы и футболку с коротким рукавом. Никакого снаряжения или униформы Подразделения. Хотя я заметил пистолет на его спине.
Он зашел внутрь и дверь, скрипя, закрылась за ним, блокируя шум бара. Я ждал. Несколько машин проехало мимо. Минивэн. Джип. Мотоцикл. Еще один минивэн. Я осмотрел крыши зданий.
Ничего.
Я перебежал через дорогу и прижался спиной к стене бара. Дверь распахнулась и Трэв вышел.
Шагнув к нему, я схватил его за руки, оттащил за угол здания и толкнул в темноту переулка, за кирпичной стеной бара.
Трэв мгновенно отреагировал ударом мне под дых. Весь воздух покинул мои легкие. Он выбросил левую руку вверх, ударив в челюсть так, что мои зубы клацнули. За этим последовал удар в колени. И я упал, вытащив мой пистолет из под рубашки и прицеливаясь.
Трэв уже наставил на меня свой "Глок".
– Что это такое? – спросил он, холодный и спокойный, как и всегда.
– Почему ты был так близко? – спросил я в ответ.
– Если бы ты дал мне хотя бы пять минут, я бы смог тебе рассказать.
Я сплюнул кровь на асфальт, проведя языком по разбитой губе.
– Ты один? – уточнил я.
– Да. А ты?
– Да.
Так мы и оставались в течении нескольких секунд: я на тротуаре, целящийся в него, и он стоящий в двух футах от меня и целящийся мне в голову.
– Хорошо, – он убрал пистолет и поднял руки, – Давай поговорим.
Я поднялся на ноги, радуясь тому, что он сдался первым.
– Хочешь выпить?
– Нет.
– А я хочу.
– Пахнет так, как будто ты уже достаточно выпил.
Я хмуро глянул на него, когда проходил мимо.
Вернувшись обратно в полутемный бар, я заказал пиво, потому что Трэв был вероятно прав, но черт бы меня побрал, если бы я признался в этом. Мы сели за столик, который был подальше от всех, музыкальный автомат ревел "блюграссом" в десяти футах позади меня. Этого было достаточно, что бы почувствовать себя уединенно.
– Я больше не работаю на Подразделение, – сказал Трэв, – Давай проясним все прямо сейчас.
Я отхлебнул пива и ждал, пока он начнет говорить.
– Они знали, что я вернулся и помог вам, ребята, сбежать. И конечно, они подозревали, что я был одним из тех, кто заложил бомбы.
– Как много их осталось?
Ему не нужно было объяснять, что я имел ввиду Подразделение.
– Райли, очевидно. Он продолжает работать с тем, что осталось. Он только что получил указания от кого-то из Министерства Обороны.
– Я не знаю что это за указания. Или почему их отдали. Но, я думаю, они работают над какой-то новой программой.
Я чертыхнулся и сильнее сжал банку пива, желая разбить что-то так сильно, что руки зачесались.
– Но, если ты не работаешь на них, тогда зачем ты здесь?
– Потому, что... – он оглянулся на вход в бар, а потом взглянул на заднюю дверь, прежде чем продолжить. – Мы имеем сведения, что здесь было что-то, что Райли мог хотеть заполучить, что-то для начала новой программы. Я не знал, что это ты.
– Кто мы?
– Мы называем себя "Отступники"
Я сморщил лоб:
– "Отступники?"
– Помнишь, Сура упоминала, что она была частью группы, которая противостояла Подразделению?
Я кивнул. Сура была бывшей женой Артура – Артур был ученым, который заведовал программой в лаборатории фермерского домика. Он также притворялся отцом Анны на протяжении пяти лет, после того, как Подразделение стерло ее память и сделало все, чтобы она забыла своих настоящих родителей.
Несмотря на все то дерьмо, через которое мы прошли благодаря Артуру и лжи, которой он кормил Анну – он был неплохим.
– Группа Суры была частью – сказал Трэв, – частью "Отступников". Они все раньше работали на Подразделение. У них все еще есть некоторые связи, которые помогают им быть в курсе событий.
– И ты оказался так близко, потому что пытался выяснить что такого интересного для Райли здесь?
Трэв кивнул.
– Райли уже где-то близко?
– Пока нет.
Неужели Райли собирался в Трэйдмэрр из-за меня? Или это было как-то связано с Элизабет? Он должен был знать, что она все еще жива – новость о ее спасении раструбили по всем окрестностям.
– Ты узнаешь, когда Райли направится сюда? – спросил я.