Текст книги "Забвение (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 47 страниц)

– Изменил ее, как? – спросил он.

Я покачал головой. Вот где появлялись трудности, потому что они… они умерли вскоре после этого похода, и я не находился рядом с ней.

– Я не знаю, но Лидия заходила в четверг, знаешь, проверяла нас, и мы разговаривали о делах в целом, и она сказала нечто, что заставило меня задуматься. – Я так хорошо врал, что сам себе удивлялся. – Она сказала, что, подвержение людей опасности – не единственная причина, почему нам не разрешается исцелять их.

Его глаза расширились.

– И ты думаешь, это потому, что мы меняем их каким-то образом? И, что Старейшины знают это?

Я кивнул.

– Ну, черт. – Он сделал паузу. – Но даже если это так, то как это связано с Доусоном? Я имею в виду, он и Бетани были убиты Арумом.

«Так нам сказали».

Другой набор потенциально катастрофических слов, которые я не сказал вслух, но в тот момент, они казались вполне правдоподобными. Нам сказали, что Арум убил их. Что МО нашло их тела и… и ликвидировало их. Что если это была ложь? Моя рука сжалась в кулак. Что если МО схватило их, потому что Доусон совершил… запрещенное? И где теперь наша дружелюбная правительственная группа наблюдателей?

– Министерство обороны еще не проверяло вас, ребята? – спросил я.

– Нет.

Я сложил руки на груди, мой взгляд вернулся к окну.

– И это чертовски странно, не правда ли?

Он прочистил горло.

– Да, это так. – Возникла пауза. – Куда ты клонишь, Деймон?

Я встретил его изучающий взгляд.

– Мы никогда не видели их тела, Адам.

– Нет… нет, мы не видели. – Адам побледнел под своим золотистым загаром. – Что ты хочешь сказать?

То, что я хотел сказать, могло вовлечь нас в целую кучу неприятностей.

– Я не знаю, что говорю, – сказал я. – Не разговаривай с Ди об этом, ладно? Это просто мысли вслух, и я не хочу, чтобы она волновалась. Понимаешь?

Адам медленно кивнул, его взгляд вдруг стал неподвижным и отстраненным.

– Да, я понимаю тебя.

***

Приняв душ и побрившись, я направился на улицу. Звезды мерцали в темном небе. Сойдя с крыльца, я посмотрел на дом по соседству. Как и я и думал, на подъездной дорожке была только машина Кэт. Ее День рождения, и она проводит вечер в одиночестве.

Это отстой.

Я знал, что мне нужно сделать. Мне не нравилось, как мы расстались прошлой ночью, мне нужно было извиниться.

В одно мгновение я оказался перед ее дверью. Громкая музыка доносилась изнутри. Я постучал, но мне стало очевидно, что даже если я выбью дверь, Кэт все равно не услышит меня. Я взялся за дверную ручку, и обнаружил, что дверь не заперта. Я замялся, задаваясь вопросом, должен ли я войти, но потом я услышал ее – ее пение.

Я открыл дверь и шагнул внутрь. Музыка была громкая и стала намного четче. Это была старая песня – «Голоден как волк». Закрыв за собой дверь, я медленно усмехнулся, когда ее голос стал громче.

– Запах и звук, я потерян и найден. И я голоден, как волк. Что-то по курсу, это разногласие и рифма. – Кэт появилась в коридоре, рядом с прачечной, спиной ко мне она взмахнула руками и подняла их над головой, но мое внимание было приковано к носкам до колен, в которые она была одета. И шортикам, но в основном к носкам. На них были… олени. – Все, что угодно, ла-ла-ла – мой рот жив, внутри все работает и я голоден, как…

– На самом деле, «я вою и скулю, я иду за тобой», а не бла-бла-бла или еще что-то.

Кэт вскрикнула и обернулась. Ее нога поскользнулась, и, прежде чем я успел поздороваться, она приземлилась на свою задницу. Ее руки поднялись к груди.

– Святое дерьмо. Думаю, у меня сердечный приступ.

– А я думаю, ты отбила себе задницу. – Я едва сдерживал смех.

Распластавшись в коридоре, она уставилась на меня.

– Какого черта? Ты что всегда без спроса входишь в чужие дома?

– И слушаю девушек, способных уничтожить песню за считанные секунды? Ну, да, есть у меня такая привычка. На самом деле, я несколько раз постучал, но услышал… как ты поешь, и дверь была не заперта. – Я пожал плечами. – Поэтому я позволил себе войти.

– Я вижу. – Она встала, поморщившись. – Ох, приятель, возможно, я действительно отбила себе задницу.

– Надеюсь, что нет. Я немного неравнодушен к твоей заднице. – Я сверкнул быстрой улыбкой. – У тебя очень покраснело лицо. Уверена, что не ударилась им, пока падала?

Она застонала.

– Ненавижу тебя.

– Я так не думаю. – Я взглянул вниз. – Симпатичные носки.

Растирая зад так, что заставила меня позавидовать своей руке, она послала мне сердитый взгляд.

– Тебе что-то нужно?

Сунув руки в карманы, я прислонился к стене.

– Нет, мне ничего не нужно.

– Тогда зачем ты вломился в мой дом?

– Я не вламывался. Дверь была не заперта, и я услышал музыку. Я догадался, что ты здесь одна. Почему ты занимаешься стиркой и поешь хиты 80-х в свой день рождения?

Ее глаза расширились.

– Как… как ты узнал про мой день рождения? Даже не думаю, что сказала об этом Ди.

Я улыбнулся ей.

– Помнишь ночь, когда на тебя напали у библиотеки, и я поехал с тобой больницу? Когда ты давала свою личную информацию, я подслушал.

– Действительно. – Она уставилась на меня. – И ты запомнил?

– Да. В любом случае, почему ты занимаешься домашней работой в свой день рождения?

– Очевидно, я какая-то неправильная

– Это очень неправильно. О, слушай – Я посмотрел в сторону гостиной, откуда звучала музыка. – Это же «Глаз тигра». Не хочешь попеть с ними? Может, побегаешь по лестнице, раскачивая кулаками в воздухе?

– Деймон. – Она прошла мимо меня, вошла в гостиную и взяла в руки пульт, приглушая музыку. – Серьезно, что ты хочешь?

Я последовал за ней.

– Я пришел извиниться.

– Что? Ты опять будешь извиняться? Даже не знаю, что сказать. Вау.

Я нахмурился.

– Знаю, для тебя большой сюрприз, что у меня есть чувства и поэтому иногда я чувствую себя паршиво, если виноват в чем-то.

– Подожди. Я должна записать это. Дай только возьму телефон. – Она повернулась, осматривая журнальный столик.

– Кэт, ты не помогаешь. Я говорю серьезно. Это… тяжело для меня.

Она закатила глаза.

– Ладно, извини. Может присядешь? У меня есть торт. Он мог бы немного подсластить твое неловкое положение.

– Меня ничто не смягчит. Я холоден, как лед.

– Торт сделан из мороженого с очень вкусной хрустящей серединкой.

– Ладно, это может сработать. Хрустящая серединка моя любимая, – сказал я.

– Ладно, – сказала она тихо. – Тогда пошли.

Мы прошли на кухню. Кэт схватила резинку для волос со стойки и затянула свои волосы в хвост.

– Какой кусок тебе отрезать? – Она достала торт из холодильника.

– А сколько тебе не жалко?

– Да сколько пожелаешь. – Она схватила нож из сушки и расположила его поверх торта.

Я взглянул на торт через ее плечо.

– Больше.

Она подвинула нож в сторону.

– Еще больше.

Она переместила нож еще на несколько дюймов.

– Идеально, – сказал я.

Кэт попыталась разрезать торт, но ей дался лишь один дюйм.

– Ненавижу резать эти долбанные вещи.

– Дай я попробую. – Я подошел к ней, и наши руки соприкоснулись, когда я забрал у нее нож. – Нужно подержать его под струей горячей воды. Тогда он легко пройдет насквозь.

Отступив в сторону, Кэт пропустила меня вперед. Я запустил нож под горячую струю воды, а затем он легко погрузился в торт.

– Видишь? Идеально.

Она схватила две тарелки и поставила их на стойку.

– Будешь что-нибудь пить?

– Молоко бы подошло, если у тебя есть.

Достав молоко, она налила его в два высоких стакана, что меня удивило, ведь обычно она заставляла меня самого это делать. Она взяла столовое серебро и двинулась в сторону гостиной.

– Ты не хочешь поесть здесь? – спросил я.

– Нет. Я не люблю есть за обеденным столом. Это выглядит слишком официально.

Схватив свою тарелку и стакан, я прошел за ней в гостиную. Она села на один конец дивана, я на другой. Когда я наколол вилкой торт, увидел розы. Я прочистил горло.

– Прекрасные розы. Брэд?

– Блейк. – Она пожала плечами. – Да, они красивые, не так ли?

– Как скажешь, – проворчал он. – И все же почему ты проводишь сегодняшний вечер одна? Сегодня же твой день рождения.

Уголки ее губ опустились.

– Маме пришлось уйти на работу, а мне просто ничего не хочется делать. Все не так плохо, как кажется. Я провела в одиночестве много этих дней.

– Думаю, ты бы предпочла, чтобы я не зацикливался на этом, верно? – Я вонзал вилку в торт, пока не отделил мороженое от печенья. Я откусил от него. – Я действительно пришел извиниться за вчерашнее.

Она поставила тарелку на журнальный столик и, подтянула к себе ноги.

– Деймон…

– Подожди. – Я поднял вилку. – Хорошо?

Кэт кивнула.

Я перевел взгляд на тарелку.

– Ничего не произошло между Эш и мной прошлой ночью. Она просто… играла с тобой. И знаю, в это трудно поверить, но я сожалею, если это… причинило тебе боль. – Я сделал глубокий вдох. – Несмотря на то, что ты обо мне думаешь, я не прыгаю от одной девушки к другой. Ты, правда, мне нравишься, поэтому я не стал бы заигрывать с Эш. И я этого не делал. У нас с Эш ничего не было в течение многих месяцев, еще даже до твоего приезда. У нас с Эш все запутанно. Мы знаем друг друга с тех пор, как приехали сюда. Все ожидают, что мы будем вместе. Особенно Старейшины, так как мы достигли «зрелого возраста». Время, чтобы начать делать детей. – Я вздрогнул.

– Даже Эш ждет, что мы будем вместе, – продолжал я, ковыряя торт. – И все это? Я знаю, это ее ранит. Я бы никогда не хотел так поступить с ней. – Я сделал паузу, и, произнеся эти слова вслух, знал, что это правда. Эш может вести себя так, словно ей все равно, но я знал, что это не так. – Я также никогда не хотел причинить боль тебе. И вот, сделал и то, и другое. – Я почувствовал, как тепло растекается по моим щекам, но я продолжил, потому что это нужно было сказать. – Я не могу быть с ней так, как она хочет – так, как она заслуживает. В любом случае, я хочу извиниться за прошлую ночь.

Не было и секунды колебания.

– Я тоже, – сказала она. – Мне не следовало так набрасываться на тебя. Думаю, я потеряла контроль из-за того инцидента с окном.

– Насчет того, что ты сделала прошлой ночью с окнами. Ну, это была чертова демонстрация силы, которую ты не контролируешь. – Я взглянул на нее. – Я много думал об этом. И я все еще помню о Доусоне и Бетани. В тот вечер они вернулись из похода, и он был весь в крови. Думаю, она получила ранение.

– И он исцелил ее?

– Да. Больше я ничего не знаю. – Сейчас произносить это вслух было легче. – Они… они умерли несколько дней спустя. Думаю, это как два фотона, отщепившихся от общего целого. Это объясняет, как мы можем чувствовать друг друга. Не знаю. Это лишь теория.

– Как ты думаешь, то, что происходит со мной, можно как-то остановить?

Я доел свой кусочек торта и поставил тарелку на журнальный столик.

– Нам может повезти. То, что ты делаешь, может со временем исчезнуть, но ты должна быть осторожна. Я не давлю на тебя, но это угроза для всех нас. Я не хочу быть… жестоким. Но это правда.

– Ничего, я понимаю. Я могу всех выдать. Несколько раз я уже почти сделала это.

Я откинулся на диване, положив руку на его спинку.

– Я проверяю, не слышал ли кто об этом происшествии. Однако мне следует быть осторожным. Большое количество вопросов может вызвать подозрения.

Она коснулась ожерелья, когда я повернулся к телевизору и улыбнулся. Группа с прическами в стиле восьмидесятых визжала о потерянной любви.

– После того, как ранее я наблюдал твои танцевальные способности, ты бы легко смогла сойти за свою в 80-е.

– Мы можем не вспоминать об этом снова? – пробормотала она.

Я усмехнулся, когда посмотрел на нее.

– Ты выглядела, как из песни «Ходи как египтянин».

– Ты придурок.

Я засмеялся.

– Ты знала, что у меня был фиолетовый ирокез?

– Что? – Она захохотала, когда склонила голову на бок. – Когда?

– фиолетовый с черным. Это было до того, как мы переехали сюда. Мы жили в Нью-Йорке. Думаю, что уже прошел этот этап. Пирсинг в носу и все такое.

Она снова рассмеялась, и я бросил в нее подушку. Она положила ее на колени.

– Ты был скейтером, да?

– Что-то вроде этого. Мэтью был с нами. Стал своего рода нашим опекуном. Он понятия не имел, что со мной делать.

– Но Мэтью – он же не намного старше.

– Он старше, чем кажется. Ему около тридцати восьми.

– Вау. Он хорошо выглядит для своего возраста.

Я кивнул.

– Он появился в одно время с нами и в том же месте. Думаю, он считал себя ответственным за нас, так как был самым старшим.

– Где вы, ребята…? – Она поморщилась. – Где вы приземлились?

Протянув руку, я снял ниточку с ее футболки.

– Мы совершили посадку около Скароса.

– Скарос? – Она поморщила нос. – Э-э, это находится на Земле?

– Да. Вообще-то это маленький остров у берегов Греции. Он известен своими скалами, в которых когда-то стоял замок. Однажды я хотел бы вернуться туда. Думаю, это вроде как наша родина.

– Сколько вас там приземлилось?

– Пару дюжин, ну, во всяком случае, Мэтью так сказал. Я ничего не помню о том времени. – Мои губы поджались. – Мы жили в Греции, пока нам не исполнилось пять лет, а затем мы приехали в Америку. Нас было около двадцати, когда мы прибыли, и МО уже ждали нас.

– И как все прошло? – спросила она с любопытством.

Было странно говорить с ней о таких вещах. На самом деле ни один Лаксен бы на такое не пошел, но думаю, Доусон тоже говорил с Бет об этом.

– Не очень хорошо, Котенок. Мы не знали, что люди в курсе насчет нас. Все, что нам было известно, это то, что поблизости были Аэрумы, а МО стало для нас большой неожиданностью. Видимо, они знали о нас с момента прибытия. Они собрали вместе сотни тех, кто приехал в Америку.

Она прижала подушку к груди.

– И что они делали с вами?

– Они держали нас в одном учреждении, в Нью-Мексико.

– Черт, не может быть! – Ее глаза округлились. – «Зона 51» реальна? Вау.

– Моя семья и друзья прибыли пятнадцать лет назад, но это не значит, что Лаксены не посещали вашу планету до этого. – Я засмеялся, увидев выражение ее лица. – В любом случае, они держали нас там первые пять лет. Они – МО – годами приспосабливали Лаксенов. Мы много узнали о людях за то время, а когда… нас посчитали полностью приспособленными к жизни среди людей, они нас отпустили. Как правило, со старшим Лаксеном во главе, который мог о нас заботиться. Так как Мэтью общался с нами, нас поселили вместе.

Она сморщила лоб.

– Но вам, ребята, было только десять лет. Вы жили с Мэтью до недавнего времени?

– Веришь или нет, мы взрослеем не так, как люди. В десять я уже мог бы поступить в колледж. Мы развиваемся намного быстрее, и наш мозг и все остальное. На самом деле я намного умнее, чем кажусь. – Я усмехнулся, когда она посмотрела совершенно не удивленно. – Мэтью жил с нами, пока мы не перебрались сюда. В пятнадцать лет мы уже полностью взрослые. МО обеспечило нас домом и деньгами.

– А что, если люди задают вопросы, ищут ваших родителей?

– Рядом всегда есть старший Лаксен, которого можно выдать за родителя, или же мы сами можем превратиться в старших. Но мы стараемся избегать превращения потому, что оно оставляет след.

Покачав головой, она снова откинулась на спинку дивана и казалась, она обдумывала услышанное.

– Хочешь, чтобы я ушел?

Ее взгляд поднялся ко мне.

– Нет. Не нужно. В смысле, я свободна, и если у тебя тоже нет дел, можешь остаться или…

Я чувствовал, как только что выиграл крупное сражение. Медленно, я отвернулся от нее, мой взгляд упал на блестящий красный ноутбук, стоящий на журнальном столике.

– Вижу, кто-то получил подарок на день рождения.

– Да, это мамин подарок. У меня не было компьютера с тех пор… ну, в общем, с того времени.

Я потер щеку.

– Кстати, я еще не извинился за тот случай, верно?

– Нет, – вздохнула она.

– Такого никогда раньше не случалось. Я имею в виду ту часть, со взрыванием предметов, – признался я после паузы.

– Со мной тоже.

Посмотрев на телевизор, я немного расслабился.

– Что-то похожее случилось с Доусоном. Так Бетани обо всем узнала. – Я помолчал, борясь с улыбкой. – Он целовался с ней и потерял контроль. Превратился в Лаксена во время поцелуя.

– Упс. Наверное, это было…

– Неловко?

– Да, неловко.

Тишина повисла между нами, и мои мысли сразу же вернулись к тому, каково это было целовать Кэт, касаться ее. Ничто в этом мире или за его пределами не было… так чертовски восхитительно, как это.

Она поправила вырез своего свитера.

– Ди сказала, что вы часто переезжали. Сколько городов вы сменили?

Смена темы была хорошей идей.

– Мы жили в Нью-Йорке некоторое время, потом переехали в Южную Дакоту. И если ты считаешь, что здесь ничего не случается, то ты просто не жила в Южной Дакоте. Перед тем, как приехать сюда, мы жили в Колорадо. Именно я подбивал всех сменить обстановку. Как будто я искал что-то, но ни в одном из тех мест этого не было.

– Держу пари, Нью-Йорк бы самым любимым местом для тебя.

– Вообще-то нет. Это место здесь.

Кэт рассмеялась.

– Западная Вирджиния?

– Не так здесь и плохо. Здесь очень много наших. У меня есть друзья, с которыми я могу быть самим собой – в буквальном смысле. Это очень важно.

– Понимаю. – Она положила подбородок на подушку. – Думаешь, Ди здесь счастлива? Она утверждает, что ей просто не позволят отсюда уехать. Никогда.

Подвинувшись, я поднял свои ноги на диван и выпрямил их.

– Если ты еще не заметила, у нас больше мужчин, чем женщин. Поэтому девушкам быстро находят пару, и к тому же их очень хорошо защищают и берегут.

Она скорчила гримасу.

– Им находят пару и женят? Я понимаю – вам, ребята, нужно размножаться. Но нельзя заставлять Ди делать это. Это не справедливо. Вы должны сами выбирать.

Я встретился с ней взглядом.

– Но мы не можем, Котенок.

– Это неправильно, – сказала она взволновано, будто хотела взять в руки оружие и встать на защиту наших прав.

– Да, это не правильно. Большинство Лаксенов не противится этому. Кроме Доусона. Он любил Бетани. – Я резко выдохнул. – Мы против этого. И я считал идиотизмом то, что он влюбился в человека. Не в обиду.

– Я не обижаюсь.

– Ему было тяжело. И мы волновались за него, но Доусон… был сильным. – Я улыбнулся, покачав головой. Черт, эта была правда, а я никогда не хвалил его за это. – Он не сдался, и даже если бы Старейшины узнали правду, я не думаю, что они смогли бы изменить его.

– А что, если он сбежал с ней, ускользнул от МО? Могло случиться такое?

– Доусону нравилось здесь. Нравились походы, свежий воздух. В общем, ему нравилась загородная жизнь. – Я взглянул на нее. – Он бы никогда не уехал отсюда, особенно, не сказав Ди или мне. Я знаю, они оба мертвы. – Моя улыбка стала немного шире. – Тебе бы понравился Доусон. Он выглядел в точности как я, но был намного лучше. Другими словами, не придурок.

– Я уверена, что он понравился бы мне, но ты не плохой.

Я изогнул бровь.

– Хорошо, иногда ты ведешь себя как большой придурок, но ты не плохой. – Она сделала паузу, крепко сжав подушку. – Хочешь знать, что я на самом деле думаю?

– Мне стоит волноваться? – спросил я настороженно.

Кэт рассмеялась.

– Там внутри ты действительно хороший парень. Иногда я вижу его. И хотя большую часть времени мне хочется повыбивать из тебя все дерьмо, но я не считаю тебя плохим. На тебе лежит большая ответственность.

Что ж тогда…

Я запрокинул голову назад.

– Ну, я думаю, это не так уж и плохо.

– Можно я задам тебе вопрос, а ты ответишь мне честно? – спросила она.

– Давай.

Она подняла руку и потянула за цепочку, взяв в руки обсидиан.

– МО беспокоит вас больше, чем Аэрумы?

Мышцы на моей челюсти напряглись.

– Да.

Она провела пальцем по креплению в верхней части камня.

– Что они сделают, если узнают, что я могу делать, то же, что и ты?

Она произнесла вслух мои подозрения.

– То же, что они сделают с нами, если узнают. – Я протянул свою руку и обхватил ее ладонь, сжимавшую обсидиан. Я положил свои пальцы на ее, останавливая движения Кэт. – Они схватят тебя… или хуже. Но я не допущу этого.

– Но как ты можешь так жить? Постоянно ожидать, что они узнают о вас больше?

Мои пальцы сжали ее.

– Это все, что я знаю – это все, что знает любой из нас.

Она быстро моргнула и прошептала:

– Это печально.

– Это наша жизнь. – Я сделал паузу, ненавидя внезапную вспышку печали в ее глазах. – Не волнуйся о них. С тобой ничего не случится.

Кэт наклонилась, остановившись в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Ты всегда всех защищаешь?

Я нежно сжал ее руку, а затем откинулся на спинку дивана, подложив свою руку под голову.

– Это не дружеская беседа на день рождения.

– Все хорошо. Хочешь еще молока или чего-нибудь другого?

– Нет, но я бы хотел спросить тебя кое о чем.

Она вытянула ноги, и они оказались возле моих.

– Что?

– Как часто ты бегаешь по дому и поешь?

Кэт подняла ногу, чтобы пнуть меня, но я поймал ее ступню, останавливая.

– Ты можешь идти, – сказала она.

Я усмехнулся, глядя на оленей.

– Мне очень нравятся эти носочки.

– Отпусти мою ногу, – скомандовала она.

– Дело не в том, что на них нарисованы олени, и они доходят тебе аж до колен. А в том, что на твоих ногах они больше похожи на варежки.

Она пошевелила пальцами.

– Мне они тоже нравятся. И не смей их трогать. Я столкну тебя с дивана.

Я поднял брови, когда повернул ее ногу, рассматривая.

– Носки-варежки, да? Никогда не видел ничего подобного. Ди они бы понравились.

Она отдернула свою ногу, и на этот раз я ее отпустил.

– Как бы там не было, думаю, есть более банальные вещи, чем мои носки. И не суди меня. Это единственное, что мне нравится в праздниках.

– Единственное? А я считал, что ты из тех, кто хочет ставить рождественскую елку уже на День благодарения.

– Вы празднуете Рождество?

Я бросил на нее быстрый взгляд.

– Да. Это очень по-человечески. Ди любит рождество. Хотя, я думаю, ей просто нравится получать подарки.

Она засмеялась.

– Раньше мне нравились праздники. И да, у нас каждый год стояла большая живая елка, пока отец был жив. Мы устанавливали елку, пока смотрели парад в День Благодарения.

– Но?

– Но мамы никогда нет дома на праздники. И я знаю, что ее не будет и в этом году; так как она новенькая в больнице, то у нее просто завал на работе. – Кэт пожала плечами, но я видел, что это беспокоит ее. Сильно. – Я всегда встречаю праздники в одиночестве, как какая-то пожилая женщина-кошатница.

Я также видел, что этот разговор заставил ее почувствовать себя неуютно и сделал ее грустной. Я сменил тему и выбрал ту, которая бы вернула огонь в ее глаза.

– Так, этот парень Боб…

– Его зовут Блейк, и пожалуйста, не начинай Деймон.

– Хорошо. – Я усмехнулся, потому ее глаза потемнели. – Это все равно не то, что я хотел спросить.

– Что ты имеешь в виду?

Я пожал плечами и снова сменил тему.

– Я был удивлен, когда побывал в твоей комнате, когда ты болела.

Ее брови поднялись.

– Я не уверена, что хочу знать, чем именно.

– У тебя в комнате висит постер с Бобом Диланом. Я ожидал увидеть плакаты с братьями Джонас и еще кем-нибудь вроде них.

– Ты что, шутишь? Нет. Я не фанат поп-музыки. Мне очень нравится Дейв Мэтьюз и другие, более древние исполнители, такие, как Дилан.

Это меня удивило, и после этого мы начали разговор о музыке, а потом о фильмах. Конечно же, мы закончили спором, потому что без них мы не могли, она думала, что второй фильм «Крестный отец» лучше, чем первый, с чем я не мог согласиться.

Прошли часы, но мне показалось, что пролетело всего несколько минут. Мы закончили тем, что растянулись на противоположных сторонах дивана, нас обоих начало клонить ко сну. Мы спорили. Мы смеялись. Мы были обычными. Это – все это – было приятно. Я не мог вспомнить последний раз, когда был таким расслабленным.

Я понятия не имел, сколько времени прошло после того, как я закрыл глаза. Но знал, что было уже действительно поздно, мы не говорили, и я дрейфовал в промежуточном состоянии между сном и реальностью. В какой-то момент я открыл глаза. Совсем чуть-чуть, и я обнаружил, что она смотрит на меня, выражение ее лица было мягким и… и прямо-таки идеальным.

Кэт неожиданно приподнялась, схватила большое одеяло со спинки дивана. Она укрыла мне ноги. Я ждал, что она перелезет через меня и уйдет, но она, должно быть, схватила второе одеяло и завернулась в него.

Еще одна маленькая победа.

– Спасибо, – пробормотал я, снова закрыв глаза.

Возникла пауза.

– Я думала, ты спишь.

– Почти, но ты пялишься на меня.

– Я не пялюсь.

Я открыл один глаз.

– Ты всегда краснеешь, когда врешь.

– Не правда.

– Если ты и дальше будешь врать, мне придется уйти, – пригрозил я. – Я не чувствую, что моя добродетель в безопасности.

– Твоя добродетель? – спросила она. – Как скажешь.

Усмехнувшись, я закрыл глаза. Телевизор в фоновом режиме проигрывал давно забытую музыку. Я знал, что мне придется скоро встать. Если ее мама вернется домой и найдет меня здесь, лежащим на диване, это будет не хорошо. Я почти задремал.

– Ты нашел это? – спросила она.

Я провел рукой по груди.

– Нашел что, Котенок?

– То, что искал?

Мои глаза открылись, и взгляд поймал ее.

– Да, иногда мне кажется, что нашел.

Глава 12

В начале урока тригонометрии в понедельник, я не смог не упомянуть те носки, когда сел за парту позади Кэт.

– Сегодня опять носочки с оленями?

– Нет. В горошек.

– Носки-варежки?

– Обычные. – Ее губы дернулись, будто она боролась с улыбкой.

– Не уверен, что чувствую по этому поводу. – Я постучал ручкой по краю стола, делая вид, что серьезно задумался. – Просто обычные носки кажутся такими скучными, после того, как я увидел носки с оленями.

Леса прочистила горло.

– Носки с оленями?

– У нее есть носки с оленями, они выглядят как варежки для ног, – объяснил я.

– О, у меня есть пара таких носков, – сказала Карисса, улыбаясь. – Но мои в полосочку. Люблю носить их зимой.

Кэт выглядела самодовольно.

– Я единственный человек, которому интересно, откуда он знает о ее носках? – спросила Леса.

Карисса ударила ее по руке.

– Мы живем по соседству, – напомнила я ей. – Я много чего вижу.

Кэт покачала головой.

– Нет. Он почти ничего не видит.

– Краснеешь, – сказал я, указывая на ее щеки своей ручкой.

– Заткнись. – В ее словах не было злобы.

– В любом случае, что ты делаешь сегодня вечером? – спросил я.

Она пожала плечами.

– У меня есть планы.

– Какие… планы?

– Просто планы. – Она быстро развернулась на своем месте.

Просто планы? У меня было чувство, что я не буду в восторге от этих планов. По некоторым причинам, я был удивлен, потому что у меня было сильное предчувствие, что эти планы включали в себя придурка, и после субботней ночи…

Почему, черт возьми, я думал, что субботний вечер что-то изменил?

Потому что мы спали бок о бок, пока я не унес свою задницу из дома до того, как пришла ее мама. Я чуть не опоздал. Мне пришлось набрать скорость света, чтобы покинуть дом и не попасться.

Когда я откинулся на спинку стула, увидел, что Саймона не был сегодня на уроке. Черт, жаль. Я хотел бы посмотреть, как он ведет себя рядом с Кэт, чтобы определить, какой риск он представляет, но я не был удивлен его отсутствием. Он также не показался в классе в пятницу. Я все еще не мог поверить, что ему хватило смелости или же глупости, чтобы появиться ночью пятницы.

Я нахмурился, посмотрев на формулу, которую учитель написал на доске. Я был уверен, что она неправильная. Жуя кончик ручки, я взглянул на Кэт.

Она посмотрела через плечо на меня. Румянец разлился по ее щекам, и она поспешно обернулась, но было уже слишком поздно. Я ее подловил.

Я улыбнулся в колпачок своей ручки.

***

Около пяти часов вечера на мой телефон пришло сообщение. Оно было от Мэтью.

«Нам нужно встретиться. Всем нам. Включая Кэти. Это насчет МО».

Спустив ноги с журнального столика, я сел прямо. Я отправил ему сообщение, но он не ответил ни на один из моих вопросов. Он сказал только то, что приедет сюда. Не более чем через две секунды Ди появилась в гостиной, держа в руке сотовый телефон. Она открыла рот.

– Где Кэт? – спросил я.

Она поморщилась, а затем повернулась в сторону двери.

– Я позову ее.

Я догнал ее у двери, она держала ключи от машины в руке.

– Где она?

Ди положила руки на бедра, ее губы сжались в тонкую линию.

– Я могу стоять здесь и смотреть на тебя всю ночь – это ничего не изменит, – сказал я ей, а затем вздохнул. – Слушай, я уже догадался этим утром, что она собирается на свидание с ним. Это не большой сюрприз. Я привезу ее, а ты можешь остаться здесь и убедиться, что все остаются спокойными. Ты лучше меня справишься с этим.

Она отвела взгляд, и сглотнула.

– Она пошла в ресторан, в котором подают индийскую кухню…

– Понял, – я вышел за дверь. Учитывая то, что в городе есть только одно место, где подается индийская еда, я знал куда идти.

Я подъехал к ресторану и нашел место для парковки через улицу. Войдя внутрь, я сразу почувствовал теплое покалывание вдоль шеи. Официанты не встречали у двери, поэтому ко мне подошла хозяйка с усталой улыбкой, я отмахнулся от нее.

– У меня встреча с друзьями здесь. Я знаю, где они находятся.

Она шагнула в сторону, и в действительности, ресторан был небольшим, так что мне не пришлось долго искать. Я миновал столы со свечами и приблизился к столу отделенному от зала перегородкой. Я знал, что она чувствует мое присутствие еще до того, как она вошла в мое поле зрения. Ее глаза следили за тем, как я подходил к столу.

Придурок развернулся, и его плечи напряглись. Он взглянул на Кэт.

– Чрезмерно заботливый тип…?

– Я…даже не знаю, что сказать, – пробормотала она беспомощно.

– Привет, ребята. – Я скользнул на сиденье рядом с Кэт. Вся левая часть моего тела была прижата к ее. – Не помешал?

– Помешал, – сказала она, разинув рот.

– О, извините. – Я вообще не сожалел об этом.

Придурок улыбнулся, когда откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Как поживаешь, Деймон?

– У меня все отлично. – Я потянулся, положив руку на заднюю стенку кабинки. – Что насчет тебя, Брэд?

Он негромко рассмеялся.

– Меня зовут Блейк.

Я постучал пальцами по стенке кабинки, коснувшись волос Кэт.

– Так, что вы, ребята, здесь делали?

– Мы обедали. – Кэт подалась вперед, но я зацепился пальцами за ворот ее водолазки. Мои пальцы коснулись ее шеи, и она резко вздохнула, застыв.

– И я думаю, что мы уже закончили, – сказал Блейк, сосредоточив глаза на мне. – Не так ли, Кэти?

– Да, нам нужен только счет. – Рука Кэт опустилась под стол и приземлилась на мое бедро. Мне нравилось происходящее до того, как она меня ущипнула и при этом сильно.

Я потянул за ворот ее водолазки.

– Что собираешься делать после ужина? Бифф пригласил тебя в кино?

Улыбка Придурка дрогнула.

– Блейк. И таков был план.

– Хм. – Я взглянул на стакан воды и лениво загнул свой палец.

Его стакан упал. Вода вылилась на стол, разлилась на его колени. Парень вскочил.

– Черт.

Мой палец вновь двинулся.

Его тарелка с недоеденной острой лапшой скользнула вперед – прямо на свитер Блейка.