Текст книги "Поцелуй холода (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Эстеп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Так что же ты хочешь делать? – спросил Вик.
Я пожала плечами.
– Я подумала, что составлю сначала список тех, кто, может быть, держит на меня обиду, а там посмотрим дальше. В телевизоре это всегда срабатывает.
Вик закатил глаза.
– Почему ты играешь здесь в глупого детектива, вместо того чтобы выйти и использовать меня, чтобы наконец, получить ответы? Приставь меня к горлу кого-нибудь, и я позабочусь о том, чтобы он быстро во всем признался.
Я подняла бровь и озарила меч едким взглядом.
– Что? – проворчал он. – Это было бы намного интереснее, чем слушать, как ты и Валькирия сплетничаете о том, что другая девушка надела на себя.
– Заткнись, Вик. Мне нужно подумать.
Меч неодобрительно что-то пробурчал, закрыл свой глаз, в то время как полоса его рта обиженно скривилась. А люди говорят, что подростки капризны. Ну, уж нет. В сравнении с древними, кровожадными, говорящими мечами мы безобидны. Вик держал глаз закрытым и продолжал дуться, так что я села на кровать и составила свой список. Это заняло у меня примерно пять секунд. Что я могу сказать? Это был короткий список, всего лишь с одним именем: семья Жасмин Эштон. Правда, на самом деле, это было не имя, но Эштоны были единственными, у кого была причина убить меня. По крайней мере, насколько я знала. Поскольку идея со списком не сработала, я решила вернуться к самому началу и посмотреть, смогу ли я вспомнить что-то странное или особенное, из ряда вон выходящее, из того, что случилось. Но, на самом деле, там ничего не было. Пока кто-то не попытался убить меня, это была самая обыкновенная неделя в миф-академии. Ну, конечно, я сидела здесь на зимнем карнавале в ультра-шикарном культурном отеле, а завтра я обедаю с обаятельным молодым человеком. Оба этих факта были совершенно необычными, но не в плохом смысле. Мне нужно было размышлять дальше, пройти в мыслях день еще раз, когда все началось. Среда. Три дня назад. Что там произошло? Может быть, я что-то сделала, что подхлестнуло Жнеца или, может быть, я оскорбила кого-то другого. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Хорошо, давай посмотрим. После тренировки с оружием, с Логаном, Кензи и Оливером в спортивном зале я пошла на занятие и получила по английской литературе 5+. Мы должны были написать работу о влиянии мифов на супергероев и современную культуру. Это была тема, которую я действительно знала в совершенстве, потому что была фанатом комиксов фэнтези. Потом я пообедала вместе с Дафной и Карсоном в столовой. А после обеденных уроков я прокралась за пределы кампуса, чтобы навестить бабушку Фрост. После визита я вернулась на автобусе обратно в академию и у меня была обычная смена работы в библиотеке древностей. Там не было ничего. Ничего особенного, ничего необычного, что отличалось бы от нормы. Ну, исключая внедорожник, который чуть было, не сбил меня, и стрела, которая чуть не расколола мне череп. В этот день я даже не уловила какие-нибудь волны с помощью моей психометрической магии, за исключением смутного образа пассии Оливера, когда тем утром в спортивном зале коснулась его записной книжки.
Я распахнула глаза. Записная книжка Оливера.
Конечно же. Как я могла быть настолько глупой? Оливер так разозлился, когда я дотронулась до записной книжки, он понял, что у меня было видение. Я подумала, что он просто не хотел, чтобы я узнала, кто ему нравится. И потом не дразнила его этим. Но что, если он, быть может, скрывал что-то другое? Как тот факт, что он на самом деле был жнецом хаоса? Я ощутила чувства Оливера, когда дотронулась до записной книжки. Там было все, начиная от скуки, гнева и кончая тоской к его возлюбленной. Между ними могли быть спрятаны волны психо-убийцы, или злые планы. Я просто напросто не держала записную книжку достаточно долго в руках, чтобы уловить подсознательные вещи. Чем больше я об этом думала, тем все больше казалось, что это имело смысл. Это объясняло так же, почему Оливер по пути в отель сел в автобус рядом со мной и все эти сердитые взгляды, которые он с того момента бросал на меня. Спартанец хотел просто вчера утром что-то у меня выпытать, чтобы выяснить, что за видения я уловила, прикасаясь к его записной книжке, и кому я, возможно, рассказала об этом. Только, видимо, он не хотел рисковать. В конце концов, он уже четыре раза пытался убить меня. Оливер определенно хотел, чтобы я держала рот на замке о том, что я видела. Что же могло там такое находиться, чтобы оно того стоило – убить меня – если не информация о том, что он был Жнецом, или какой-нибудь глупый план, который он придумал, чтобы служить Локи? Я должна была заполучить эту записную книжку в свои руки. Это был единственный способ выяснить, что планировал Оливер и почему он хотел меня убить, чтобы скрыть это. Теперь я просто должна была найти способ, чтобы забрать у него записную книжку – без того, чтобы быть убитой в этот момент.
Следующим утром Дафна, Карсон и я взяли себе поджаренных клюква-апельсиновых бубликов, черничных кексов, сладких пирожен со сливочным сыром и вишнево-гранатово-яблочный сок из ресторана отеля, потом мы уселись на диван перед огромным камином в вестибюле. Пламя потрескивало и пощелкивало как фейерверк, в то время как жар крошечных взрывов обогревал все вокруг. Сладкий запах сосны достиг моего носа. Я проглотила бублик, кекс и сок в рекордные сроки, потому что стремилась как можно быстрее реализовать свои планы на сегодняшний день. Дафна и Карсон, однако, ковырялись в своей еде. Валькирия вернулась, спотыкаясь, в нашу комнату только в час ночи. И она и Карсон, казалось, позеленели в области носа. Это должно была быть довольно жаркая вечеринка, если они оба были с похмелья. Дафна запихала остатки своего наполовину съеденного бублика обратно в бумажный пакет, в котором он находился до этого, и положила его на стол рядом с ее правым локтем.
– Если я съем еще хотя бы чуть-чуть, то вырву.
– Я тоже, – пробормотал Карсон и уставился на свой сок. – Почему я вчера вечером столько много выпил?
– Должно быть, это действительно было очень, очень вкусно, если учесть, как дерьмово вы оба всё ещё выглядите, – сказала я полным сарказма голосом.
– Пожалуйста, Гвен, – прошептал чудак-музыкант.
– Не говори так громко. Боль в голове убивает меня.
Дафна и Карсон бросали на меня взгляды, которые отражали одинаковое количество раздражения и страдания. Конечно, я немного посмеивалась над ними, но они сделали бы то же самое со мной, если бы это была я, у кого было сильное похмелье.
– Я думаю, я должен вернуться в номер, упасть на кровать и просто понадеяться на то, что не умру ещё перед обедом, – пробормотал Карсон.
– Я тоже, – присоединилась к нему Дафна.
– Вы не можете это сделать, – сказала я, и мой голос прозвучал резко.
Дафна надела огромные солнцезащитные очки, чтобы смягчить свет в вестибюле, но теперь она смотрела на меня через темные стекла.
– Почему нет?
Потому что я не могла привести в действие свой план, захватить записную книжку Оливера и выяснить, какие тайны в ней сокрыты, если она и Карсон останутся в отеле на весь день. Несмотря на их похмелье, мои друзья будут настаивать, чтобы помочь мне – еще хуже – рассказать профессору Метис о моем подозрении. Это было то, что я не хотела делать без очевидных доказательств. Я хотела сначала, с помощью моего цыганского дара узнать истинные мотивы Оливера. Но, конечно, я не могла им обоим просто рассказать об этом. Кроме того, я уже приобрела себе достаточно проблем, поскольку ничего не рассказала профессорам о Жнеце и волке Фенрир. И да, может быть, часть меня все еще хотела постоять за себя, но, прежде всего, я не хотела создавать для моих друзей проблем, или подвергнуть их опасности, если мои догадки окажутся верными.
– Потому что сегодня вечером мы возвращаемся в академию, и вы все еще даже не объехали половину склонов, из тех, где вы хотели покататься. И вы еще не были там, где катаются на «именах», – сказала я. – Кроме того, свежий воздух и солнце благотворно подействуют на вас. Как только вы окажетесь на улице, сразу же забудете о том, сколько вы вчера выпили.
Карсон застонал.
– Поверь мне, я этого не забуду.
Мне пришлось еще какое-то время изощренно настаивать, но, в конце концов, Карсон и Дафна решили идти кататься на лыжах. Конечно, лыжные трассы над самым отелем были закрыты из-за лавины, но на другом склоне было еще несколько маршрутов, которые не пострадали и таким образом открыты для студентов. Надеюсь, я смогу тогда представить им Престона. Но до этого момента, мне нужно было много чего сделать, чтобы поймать Жнеца. Как только Дафна и Карсон исчезли за дверью, я пошла на ресепшн на другом конце вестибюля. Там стояли несколько сотрудников, и я направилась к молодой женщине студенческого возраста. Она подняла голову и улыбнулась мне, когда я приблизилась.
– Как я могу тебе помочь? – спросил она приветливо.
– Э-э-э, это, ну, довольно неловко, – сказал я, по-настоящему не глядя на нее и переступая с одной ноги на другую. – Но я, гм, забыла вчера любимый телефон в номере кого-то другого. После одной из вечеринок. Понимаете, что я имею в виду?
В ее глазах мелькнуло понимание.
– Ну, во всяком случае, я знаю парня, но не могу припомнить номер его комнаты. Я выпила немного больше, чем должна была, и часть прошлой ночи... как в тумане. Я нервно хихикала, будто была совсем глупышкой.
– Я спрашивала себя, можете ли вы мне сказать, какая это была комната.
– Я не могу давать информацию о других гостях отеля, – сказала портье нейтральным голосом. – Особенно студентам.
Я поморщилась.
– Я знаю, поверьте мне, я знаю. Но мои родители купили мне этот мобильный телефон лишь на прошлой неделе, и они убьют меня, если я потеряю еще один. Он был очень дорогим. Это была моя вина, что два последних упали в сточную трубу. Людям просто нужно перестать писать мне сообщения, в то время как я обновляю свой макияж.
Она покачала головой.
– То, что случилось с твоим мобильным, мне действительно очень жаль, но я не могу помочь тебе.
Я подавила рычание. Мне нужно было узнать в каком номере жил Оливер, и я не могла просто пойти к спартанцу и спросить его. Я открыла рот, чтобы умолять портье дальше, когда позади меня раздался голос.
– На самом деле, это мой мобильный потерялся, Валери. Гвен была так любезна и предложила мне, что попытаться всё у тебя узнать.
Морган МакДугалл встала рядом со мной. В своём мятного цвета лыжном костюме, облегающим фигуру, она выглядела просто прекрасно. Я смотрела на Валькирию, потому что спрашивала себя, что она делала – и почему она пыталась помочь мне.
На лице портье появилась улыбка.
– О, привет, Морган. В эти выходные я редко встречала тебя.
Валькирия пожала плечами.
– Я была занята, как обычно. В этом году в Нью-Йоркской академии много новеньких, думаю, ты знаешь, что я имею в виду.
Она подмигнула девушке за стойкой, и они обе захихикали. Я стояла рядом с ними и чувствовала себя глупой. Как бы там ни было, Морган вытащила из кармана лыжного костюма сотню и протянула ее через стойку. При этом движении из кончиков пальцев Валькирии вылетали зеленые искры.
– Как думаешь, ты сможешь мне помочь? Так как Гвен права. Мои родители убъют меня, если я в этом году потеряю еще один мобильный.
Партье так же быстро спрятала деньги, как Валькирия предложила их и снова улыбнулась.
– Как его зовут?
Морган приподняла брови и посмотрела на меня.
– Да, как еще раз было его имя, Гвен? Я не помню.
–Оливер, – сказала я. – Оливер Гектор.
Морган подняла брови еще немного выше и бросила на меня странный взгляд, но ничего не сказала. Портье Валери нажала на несколько кнопок на своем компьютере и объявила нам, что у Оливера 822 комната.
Морган поблагодарила ее, потом мы ушли от стойки администратора прогулочным шагом. Я подождала, пока мы прошли половину вестибюля и стояли возле статуи Скади, прежде чем повернуться и посмотреть на нее.
– Почему ты это сделала? – спросила я.
Морган пожала плечами.
– Имеешь какое-то преимущество, являясь школьной потаскушкой.
Одно мгновение Валькирия смотрела на меня. В ее карих глазах вспыхнул странный свет, как будто она хотела еще что-то сказать, поговорить со мной еще о чем то. Спрашивала себя, могла ли идти речь о той ночи, в которую Жасмин в библиотеке древностей почти принесла ее в жертву. Но Морган просто поджала губы и пошла, тяжело ступая через вестибюль, и вышла на улицу – одна.
Странно. Очень странно. Но Валькирия достала информацию, которая мне была нужна. Наверное, я должна была быть ей за это благодарна, хотя все еще не понимала, почему она мне вообще помогла. Конечно, я спасла ее от того, чтобы быть убитой ее лучшей подругой, но я даже не знала, помнила ли Морган ту ночь. Может быть, она, сложив вместе все факты, догадалась, что произошло. Это была единственная причина, которая пришла мне в голову, учитывая ее странный взгляд. Но, на самом деле, было не важно, что Морган знала или не знала, не в этот момент.
Так что я вытеснила все мысли о Валькирии. Пришло время для следующего этапа моего плана. Теперь, когда я знала в каком номере жил Оливер, мне нужно было только украсть его ключ-карту – или карту его соседа по комнате.
Глава 18
Кензи Танака даже не видел, что я иду. Благодаря SMS, которые студенты постоянно посылали в сеть миф-академии, я нашла его в одном из ресторанов отеля. Спартанец был, как раз занят тем, что выглядело как – очень частный, очень романтичный завтрак с Талией Писарро – когда я прошла мимо и намеренно опрокинула очень большой стакан яблочного сока в их блины с черникой.
– Ой! Мне очень жаль! – сказала я и ещё раз толкнула стол бедром так, чтобы сок расплескался везде.
Оба Кензи и Талия отодвинули свои стулья и вскочили на ноги. Талия была немного быстрее, чем Кензи, но ведь у неё же были быстрые рефлексы Амазонки.
– О небо, Гвен! – заворчала она. – Смотри куда идёшь!
– Мне действительно очень жаль, это моя вина. Полностью моя вина. Вот, позвольте мне всё вытереть.
Я использовала салфетки, которые взяла вместе с соком, чтобы вытереть лужи на столе. Кензи и Талия отступили и контролировали, чтобы ничего от липкого сока не попало на их одежду. Я ходила от одной стороны стола к другой, врезаясь при этом в стул на который Кензи повесил свою кожаную куртку и сбросила её на пол. В панике я ещё несколько минут была занята яблочным соком, пока не было всё вытерто, и при этом лепетала всё время извинения себе под нос. Талия закатила тёмные глаза в сторону Кензи, а в ответ он только качал головой. Я совершенно действовала им на нервы, что как раз соответствовало моему плану. Раздраженные люди не слишком обращали внимание на детали, как, например, тот факт, что я засунула руку в один из карманов кожаной куртки Кензи, в то время, как левой вытирала яблочный сок со стула. Наконец я закончила вытирать, бросила им ещё одну виноватую улыбку. Потом наклонилась вперёд, взяла куртку Кензи и сунула её ему в руки.
– Пошли, Талия, – сказал Кензи, смотря на меня сердито, и надевая куртку. – Давай уйдём отсюда, прежде чем Гвен решит, что хочет нас облить чем-нибудь ещё.
Я послала им вслед ещё одну примирительную улыбку, пока они уходили прочь. Никто из них не заметил, что я засунула руку в карман моего фиолетового пуловера с капюшоном и вытащила маленькую, белую, пластиковую карточку. Из наших совместных тренировок я знала, что Кензи свой кошелёк носил всегда в правом кармане куртки. Я предположила, что с картой-ключём он будет обращаться также. И снова мне повезло. Карта свободно болталась в кармане, вместо того, чтобы надёжно лежать в кошельке.
– Номер 822, я иду, – прошептала я.
Я последовала за Кензи и Талией незаметно назад в лобби отеля, где я спряталась за маленьким кедром, чтобы они меня не увидели. Точно как я и надеялась, Оливер уже ждал их возле главного входа. Оба спартанца должны куда-то уйти, чтобы я могла обыскать их номер.
– Где вы были так долго? – спросил Оливер, нахмурившись. – Мы уже пять минут назад хотели быть на склонах.
Я не разобрала ответ Кензи, но в этом и не было необходимости. Я живо могла представить себе, что он прямо сейчас говорил обо мне. Гвен Фрост, эта неуклюжая деревенщина цыганка. Все трое покинули отель, и пошли в сторону горной деревни. Я подошла к двери и выглянула на улицу через стекло. Если они пошли кататься на лыжах, то наверняка вернутся назад не скоро. Это хорошо. Я развернулась и направилась к лифтам. Прежде чем я обыщу комнату Оливера, я должна была ещё кое-что сделать. Я поднялась на лифте до тринадцатого этажа, зашла в свой номер и взяла Вика с кровати. Был ли Оливер Жнецом или нет, кто-то уже четыре раза почти убил меня, и я хотела быть подготовленной, если он попытается сделать это ещё раз. Кроме того, с моей удачей могло легко случиться так, что по какой-то причине Оливер вернётся, прежде чем я найду его записную книжку. Что бы ни случилось, я была уверена, что не помешает взять меч с собой.
Глаз Вика открылся, когда я подняла его чёрные кожаные ножны.
– Я узнаю безумный огонёк в твоих глазах. Ты что-то затеваешь, Гвен, сказал он. – Что это? И есть шанс, что я смогу сегодня кого-то убить? Может быть Жнеца?
– Если всё пойдёт по плану, то сегодня тебе не придётся никого убивать, – сказала я и потянула замочек моего пуловера с капюшоном вниз. – Но возможно нам удастся поймать парня, который пытался убить меня.
Вик фыркнул.
– Как всегда раздражающая пацифистка. Ты можешь разбудить меня, когда дело дойдёт до убийства. До тех пор я буду спать дальше.
Он снова закрыл свой глаз.
Я привязала Вика в его ножнах к талии, потом я снова застегнула фиолетовый пуловер с капюшоном. Длинная одежда прикрывала верхнюю половину меча и блестящую рукоятку Вика. Нижняя часть ножен свисала рядом с моей левой ногой вниз, но, так как мои джинсы были такие же чёрные, как кожа, ножны не особо бросались в глаза. Кроме того, все другие молодые люди так же упаковывали своё оружие, и я сомневалась, что кто-то будет сильно обращать на меня внимание. И всё же, если Жнец снова нападёт на меня, может быть, он не заметит, что у меня меч с собой, пока не станет слишком поздно – для него.
Я смотрела на себя в зеркало. Вьющиеся, тёмно-каштановые волосы, белоснежная кожа, несколько веснушек на щеках, фиолетовые глаза и меч на бедре. Может, это и было странно, но сегодня мне казалось, что я сама на себя не похожа. В этот момент я скорее была похожа на кого-то ещё – кого-то, кто был сильным и уверенным в себе и только того и ждал, как поддать Жнецу под зад. Я покачала головой и ощущение пропало. Образ был заменен моим нормальным скучным лицом, за которым скрывались чувствительные нервы и глубокая неуверенность в себе.
Но я зашла уже так далеко, и не хотела сейчас отступать. У Оливера Гектор была тайна, и я выясню, что это была за тайна – и почему он пытался из-за неё убить меня.
– Как-нибудь всё получится, – прошептала я своему отражению в зеркале, потом я покинула комнату.
Я вернулась снова в лифт и поднялась на восьмой этаж. После того, как я вышла из кабины, я на мгновение остановилась, чтобы прислушаться. На всём этаже было спокойно, только гул закусочного автомата и машины для льда нарушал тишину. Все были либо уже на лыжных трассах, чтобы насладиться в последний день катанием на лыжах и сноубордах прежде, чем вернуться назад в академию. Или они отсыпались после перепоя. Независимо от того, что это было, лучшей возможности я не могла и желать. Я решительно зашагала вдоль коридора, как будто у меня было полное право находиться на этом этаже, хотя он был зарезервирован для парней. Это была тщетная попытка профессоров снизить возможности секса для студентов в эти выходные до минимума. Номер 822 находился на полпути коридора. Я сунула карточку-ключ в отверстие, подождала пока загорится зелёный свет, открыла дверь и вошла.
Номер Кензи и Оливера был точным отражением комнаты, которую делили между собой Дафна и я. Было по два экземпляра всего, от больших, мягких кроватей, прикроватных тумбочек, до зеркал на стене. Везде лежали вещи, обувь, и я не могла сказать, какая сторона комнаты принадлежала Кензи, а какая Оливеру. Джинсы, футболки, носки – выглядело так, как будто Спартанцы привезли достаточно одежды на всю неделю, а не только на выходные. А я, было, подумала, что Дафна притащила слишком много.
Так как я не могла распознать, кому что принадлежит, я опустилась у подножия одной из кроватей на корточки, протянула руку и дотронулась до чемодана, который там стоял. Мой цыганский дар сработал, и я увидела образ Кензи, который запихивал одежду в чемодан. Ладненько, значит, это была его сторона, что означало, что вещи Оливера были разложены вокруг кровати у окна.
Я осторожно проложила себе дорогу между разбросанной одеждой к этой стороне комнаты. Потом я наклонилась, чтобы перерыть чемодан Оливера. Я натянула на руку рукав пуловера, открыла крышку и заглянула внутрь. Одежда, одежда и ещё раз одежда наполняла его вместе с парой слегка воняющих сапог. Я обшарила чемодан, открыла все карманы и заглянула в них. Никакой записной книжки. Я встала и прошла в ванную комнату. Два косметических пакета с принадлежностями для бритья стояли на раковине. Но в них не было ничего интересного, кроме лосьона для бритья с запахом лимона, принадлежащего Оливеру. Он хорошо пах. Определённо лучше, чем сапоги Спартанца. После того, как я не нашла записную книжку в ванной и в чемодане, я подумала, что она должна была быть спрятана где-то в беспорядке в остальной части комнаты. Если он вообще привёз её с собой. Я надеялась на это. И был только один способ выяснить это.
Я шла от одной стороны номера к другой и рылась во всех кучах одежды принадлежащих как Кензи, так и Оливеру. Только с одной стороны комнаты было больше футболок, обуви и джинсов, чем во всём моём шкафу в академии.
– Мальчишки, – пробормотала я. – И почему они всегда такие не аккуратные?
Минуты шли, а я просто никак не могла найти записную книжку. Постепенно я начинала верить в то, что Оливер оставил её в академии. Потом я в последней попытке распутала одеяло в подножии кровати, потому что надеялась, что, может быть, он сделал запись, прежде, чем лечь спать. И, на самом деле, красная записная книжка выскользнула из простыни и упала на пол.
– Бинго, – прошептала я.
Я использовала рукав пуловера, чтобы подобрать записную книжку, потом я села на кровать и положила её себе на колени. Она выглядела точно так же, как я помнила – просто обыкновенная, красная записная книжка, на краю которой были согнуты пару металлических колец. Она не выглядела так, как будто я найду там что-то особенно злое или дьявольское. Но Оливер что-то скрывал, и сейчас был мой лучший шанс выяснить, что это было, прежде, чем он попытается снова убить меня. Так что я сделала глубокий вдох, закатила рукава вверх и обхватила книгу голыми руками.
Так я оставалась сидеть и ждала того, чтобы образы и чувства заполнили мой разум.
Глава 19
Одну долю секунды ничего не происходило, но потом моя психометрия сработала, и образы от Оливера наполнили мой разум. В основном, это были те же образы, которые я видела в среду утром во время тренировки с оружием. Оливер, который сидел в своей комнате в общежитие и писал на страницах, как он склонился над записной книжкой и рисовал картинки, в то время как его профессора читали лекции. Я так же уловила чувства, как и в последний раз: скуку и чувство пресыщения при выполнении домашнего задания, смешанного с кратковременными чувствами гнева и страха. Потом глубоко в моем животе начало покалывать. Я сосредоточилась на этой конкретной волне и попыталась извлечь все образы, которые были с ней связаны. Все, что Оливер ассоциировал с этими определенными ощущениями. В моем сознании образовался расплывчатый образ человека с черными волосами. Я вытеснила все остальное, чтобы настроить резкость изображения и точно рассмотреть, кто Оливеру так сильно нравится. И в моем сознании всплыло лицо Кензи. Я ахнула от удивления, но это еще было не все. Было так, будто прорвалась плотина. Чувства просто захлестнули меня. Я видела и чувствовала все, что Оливер чувствовал по отношению к своему другу. Вспомнила проведенные вместе славные времена, когда они росли. Почувствовала все восхищение и преданность между ними. Все те небольшие события, из-за которых чувства Оливера возросли и превратились во что-то, что было намного больше, чем дружба. Головокружительную радость, которую он чувствовал, когда был вместе с Кензи. Гнев и раздражающее душу отчаяние, потому что Кензи никогда не будет любить его таким же образом. И потом, в самом конце, все это недовольство и страх, что я расскажу Кензи, что на самом деле чувствовал Оливер, и этим разрушу их дружбу – все хорошее, что у них было. Снова и снова мое сердце замирало, чтобы потом снова начать биться, в то время как я переживала перепады настроения Оливера. Это продолжалось, пока мне не стало казаться, что оно выпрыгнет из груди. В конце концов, чувства утихли, чтобы потом совсем исчезнуть. Я знала, что увидела все, что записная книжка могла показать мне. Я снова открыла глаза. Книжечка выскользнула у меня из рук, и я опустилась на кровать, потому что все эти чувства немного потрясли меня. Я сделала несколько глубоких вдохов и стала ждать, чтобы эти интенсивные ощущения покинули мня.
Значит, Оливер был влюблен – или, по крайней мере, серьезно увлечен, – точно так, как я и подозревала, но вместо того, чтобы быть влюбленным в девушку, чувства Оливера были обращены к Кензи, его лучшему другу спартанцу. И это было все? Это была большая тайна Оливера? Да, это была довольно интересная тайна, и все-таки, я не смогла ничего другого, как только испытать разочарование. Мне было до лампочки, кто нравился Оливеру. И считала, что не надо раздувать из этого проблему. Играло роль лишь то, был ли ты удовлетворен самим собой. Но то, что я теперь знала тайну Оливера, не отвечало, ни на какие вопросы. У меня было такое чувство, что мне еще чего-то не хватало, поэтому я снова взяла в руки записную книжку. В этот раз я пролистывала страницу за страницей и пыталась разобрать каракули Оливера. Но там не стояло ничего, чего бы я уже не видела или не чувствовала. Много записей по урокам, много уроков, много действительно классных портретов Кензи. Независимо от того, кем Оливер был, еще он был определенно художником с довольно большим талантом. Но то, чего я не нашла, была информация о том, являлся ли Оливер Жнецом, который охотился за мной. Из книги я узнала все, что могла, поэтому засунула ее снова под простынь, где и нашла ее. Потом я встала посредине комнаты и огляделась, потому что подумала, может есть еще что-то, что могло бы мне показать, были ли мои подозрения в отношении Оливера верными. Мой ищущий взгляд остановился на связке ключей, лежащей на прикроватной тумбочке Оливера. Я подошла к ней, наклонилась и посмотрела на него. Много я не знала об автомобильных ключах, но узнала символ Cadillac, когда увидела его. Такой сорт ключей я видела уже сотни раз, а в миф-академии десятки раз находила их для кого-то. Многие студенты академии имели большие роскошные машины, на которых они выезжали на выходные – как, например, Cadillac Escalade. У меня перехватило дыхание, и я подумала о том дне, когда находилась перед домом моей бабушки. Внедорожник, который меня почти задавил, был большим, черным и дорогим. Что-то еще важное я не запомнила. Это могла быть Escalade, а может быть и что-то другое. Существовал лишь один путь, чтобы выяснить это. Со стучащим сердцем я подняла ключи и обхватила пальцами тот, что принадлежал Кадиллаку. Металлический ключ был холодным и гладким, и образы наполнили меня почти сразу же. Мерцающие, быстро сменяющие друг друга образы о различных поездках, которые предпринял Оливер, в основном с Кензи на пассажирском сиденье. Я увидела, как оба слушали музыку по радио. Иногда Логан развалившись на заднем сиденье, зависал со своими друзьями. Я сосредоточилась, погрузилась глубже и призвала все воспоминания, которые были связаны с ключом. Через несколько минут образы изменились, и место действия поменялось.
Оливер сидел в своем припаркованном внедорожнике на жилой улице. У меня было такое чувство, что он нервничал и чего-то ждал – или кого-то. Он смотрел через тонированное стекло и его взгляд был направлен на дом цвета лаванды в конце квартала. Было так, будто я смотрю фильм ужаса с перспективы убийцы, как я сама открыла дверь дома бабушки Фрост и вышла на улицу, чтобы дойти до автобусной остановки. Оливер завел мотор, и колеса оторвались от обочины дороги. Я вышла на дорогу, а он разогнался, сильно нажимая ногой на педаль газа.
Я снова открыла глаза, и мне пришлось во второй раз сесть на кровать. Я знала, что случилось потом. Оливер почти задавил меня. Я была готова держать пари, что, если только дотронусь до лука спартанца, где бы он ни был, увижу образ, как он в библиотеке древностей целился в меня. Конечно, я подозревала, что Оливер пытался убить меня, но теперь, когда я точно знала, мой желудок сжался и горький привкус образовался во рту. Оливер Гектор пытался убить меня. Ну, или, по крайней мере, пытался задавить меня своим внедорожником. Но почему? Потому что боялся, что я расскажу Кензи о его влюбленности в него? Или потому, что Оливер был Жнецом? Я этого не знала и моя голова начала болеть, а мои мысли сильно путались. Был ли он Жнецом или нет, Оливер хотел, чтобы я была мертва. И решающий вопрос был: что мне по этому поводу предпринять.
Я положила связку ключей снова на свое место, карточку-ключ Кензи оставила лежать на прикроватной тумбочке, чтобы это выглядело так, будто он его просто забыл утром. Потом я покинула номер спартанцев и закрыла за собой дверь. В коридоре я остановилась и задумалась обо всем, что только что увидела и почувствовала, в то время как спрашивала себя, что мне делать дальше. Метис, подумала я. Мне нужно рассказать профессору Метис о том, что я узнала. Конечно, она рассердится, потому что я вторглась в комнату Оливера, но она послушает меня, если я расскажу ей, что я видела, прикоснувшись к его ключам машины. Она мне поверит, если я скажу ей, что он пытался задавить меня.
Пока я стояла и спрашивала себя, была ли Метис вообще в отеле, и как быстро я смогу ее найти, в конце коридора прозвучал звук предвещающий прибытие лифта. Двери открылись, и Оливер вышел оттуда. Наши взгляды встретились, и Оливер вздрогнул, он не ожидал встретить меня на этаже парней. Потом он понял, перед каким номером я стояла. Он побледнел, сощурился и сделал шаг в мою сторону. Я развернулась и побежала. Да, может быть, я и была трусихой, но Оливер, насколько мне известно, пытался, как минимум, один раз убить меня. И сердитое выражение его лица говорило о том, что вероятность обыска его комнаты, действительно сильно его расстраивает. Может быть, даже достаточно сильно для того, чтобы попытаться избавиться от меня еще раз – здесь и сейчас.
