Текст книги "Американский вампир (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Арминтраун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Проблема в том, что она не знала, что он делает. Действительно ли ему удалось выбраться из Пинанса? Скатертью дорога. Но что если он вернется? Что если созовет своих вампирских приятелей и вернется обратно, чтобы покончить со всем городом? Что если он в одиночку истребляет жителей прямо сейчас?
Что если он вернется и доберется до нее? Никто никогда не узнает, что произошло. Едва ли это кого-то заботит. Но они имеют право знать, разве не так? Так они хотя бы смогут защитить себя?
Она может пойти в «Джун» и рассказать все, что случилось, но лишь немногие поверят ей. Возможно, Джун… но она не станет переубеждать тех, кто не поверит. У нее есть свой бизнес, у нее есть целый город. Городской совет не поверит Джесси, они считают, что у них все схвачено. А благодаря слухам, которые распускает Бекки, и уверенности Дерека, что Джесси сумасшедшая, все будет выглядеть так, словно она вновь бьет ложную тревогу. Чудный заголовок: «Джесси: попытка привлечь внимание… снова».
Ей следовало вручить Грэфу список людей, которых он мог бы съесть до отъезда. Девушка фыркнула от этой мысли, но её веселье резко оборвалось при звуке подъезжающего автомобиля. Она не слышала подобного шума на протяжении пяти лет, и теперь он казался странным. Джесси знала, это мог быть только один человек. Один вампир.
Она вскочила со стула, собираясь проскользнуть сквозь дыру в стене и побежать к Джеку Тилли через поле. Как ни странно, но раздражение к Грэфу-доставале перевесило ее страх перед Грэфом-вампиром, поэтому она решила выйти на крыльцо дома и встретиться с ним лицом к лицу. Девушка подождала, пока он неуверенно вышел из машины и сказала:
– Ты вернулся.
– Рада меня видеть? – спросил парень, сунув руки в карманы, пока шел по лужайке. – Ты была права. Я недостаточно бессердечен, чтобы оставить всех этих людей здесь, в ловушке. Вернулся, чтобы исправить это.
– Ты вернулся потому, что не смог выбраться, – сухо заявила девушка. – Полагаю, ты думал, что сможешь вернуться и чувствовать себя как дома в моем подвале?
– Ну, вообще-то я надеялся, что ты предложишь мне комнату, но да, – ответил он, остановившись у подножия ступенек крыльца.
Джесси медленно покачала головой.
– Когда ад замерзнет.
– Почему нет? – Грэф выглядел действительно удивленным.
Это выглядело настолько нелепо, что девушка рассмеялась.
– Потому что ты – вампир!
– И? Ты видела, что со мной может случиться, если я выйду на солнце! Мне нужно место, где я смогу спрятаться.
С этой стороной его характера она уже сталкивалась. Расчетливый, льстивый, посмотрите-какой-я-трогательный-и-беззащитный, но все мигом испарялось, стоило ему заполучить желаемое.
В первый раз ей было трудно отказать ему, но теперь было легче.
– Ты собирался съесть меня.
– Я – вампир! – Он махнул руками в отчаянии. – Это естественно для нас!
– Я не собираюсь устраивать массовые убийства в своем доме только потому, что это естественно для тебя! – сказала она, посмотрев на небо. – У тебя целая ночь впереди. Иди и найди себе немого простофилю, который впустит тебя в дом.
– Отлично, значит какой-то немой простофиля получит все мои вещи, – сказал он, разворачиваясь.
Джесси хоть и не хотела, но должна была спросить, это было почти болезненное любопытство. С его стороны было неслыханной наглостью вернуться сюда, после всего того, что он ей наговорил, после признания в том, что хотел ее прикончить. Она должна была знать, какую очередную глупость он сморозит.
– О чем ты?
– Что ж, я встретил Бекки на дороге сегодня вечером, и она сказала, что на мои вещи, такие как сигареты и куртка, люди были бы не прочь наложить свои лапы, – он медленно отвернулся. – Но раз тебе они не нужны…
Черт возьми, они ей были нужны.
– Бекки идиотка. Никому не нужна твоя тонкая куртка.
– Кода это ты видела мою превосходную куртку? – Грэф повернулся.
Девушка не смотрела ему в глаза.
– Когда ты подобрал меня в ту ночь. Я видела ее в твоей машине.
– Ты обыскала ее. Когда планировала украсть мой бензин, – упрекнул он. – Ты взяла что-то из моей машины?
Джесси вздернула подбородок и посмотрела на него свысока, словно он большое надоедливое насекомое.
– Нет! Я не вор, как ты.
– Я не вор. Я вампир, – он протянул руку. – Заключим сделку?
– Нет, – она указала на дверь, – Зайди внутрь, и мы поговорим. И закрой машину, если Бекки знает, где ты остановился и что у тебя есть, ты недолго будешь этим владеть.
Грэф прошел за ней в дом, не обращая внимания на её предостережение.
– У нее тоже не нашлось добрых слов в твой адрес.
– Да уж, наверняка, – Джесси подошла к старому кухонному выдвижному ящику, вытряхивая из него отвертки, резиновые ленты, старые отцовские часы, чтобы достать небольшой разлинованный блокнот. – Садись. Мы составим договор.
– Договор? – переспросил он, посмотрев на нее с сомнением.
– Договор об аренде, – девушка выдвинула стул и поставила его напротив столика. – Присаживайся. Располагайся поудобней. У меня такое чувство, что это надолго.
– Чудесно, – Грэф оперся локтями о столешницу.
– Первое условие, – сказала она, рисуя цифру один на бумаге и обводя её. – Никаких попыток съесть меня.
– В любом случае, я уже не смог бы, – проворчал он. – Слишком много людей знают, что я здесь. Твое исчезновение будет выглядеть подозрительно.
– Звучит утешительно, – сделав запись, она подняла глаза. – Но я видела тебя в бою. При необходимости, ты мог бы уничтожить их всех. Итак, второе условие: ты должен отдать мне все свои ценные вещи, чтобы я могла продать их, когда потребуется.
– А что получу я? – спросил он, потянувшись к ней рукой, чтобы помешать написать второе условие.
Когда он дотронулся до нее холодной, как лед, рукой, девушка отдернула свои пальцы.
– Ты не сгоришь живьем, я сохраняю твой секрет и как следствие… горожане не сделают с тобой то, что мечтают сделать с монстром.
– Что ж, логично, – сказал он через мгновение. – Но, знаешь, мне ведь нужно что-то есть. Так что, думаю, условие номер три должно быть следующим: я буду выполнять твои первые два условия до тех пор, пока ты находишь способ кормить меня.
– Надеюсь, тебе нравится куриная кровь, – она записала его требование дрожащей рукой.
– Нет, это не для меня, спасибо. Я люблю настоящую кровь. И я знаю, что в городе есть несколько людей, до которых тебе нет дела, – Грэф вскинул бровь. – Дерек? Бекки? Болваны из «Джун»?
Девушка со стуком швырнула карандаш на стол.
– Нет. Я не собираюсь помогать тебе убивать невинных людей, даже если они идиоты.
– А я и не говорю об убийстве. Я говорю, ну, понимаешь… можно привести сюда какого-нибудь парня, напоить его, и я немного пообедаю, пока он будет в отключке, – это прозвучало так, словно он стыдился своей идеи. – Слушай, я был бы более чем счастлив питаться добровольными донорами, но сомневаюсь, что они здесь есть. Разве что, ты не хочешь быть одним из них?
– О, Господи, нет! – не то что бы это плохо смотрелось в кино. Вопреки здравому смыслу, Джесси представила, как Грэф прижимает ее к своей груди, касается губами ее горла, и она стонет в экстазе, словно порноактриса. Девушка закрыла глаза и хлопнула ладонями по столику, чтобы прийти в себя. – Отлично. Посмотрим, что можно придумать. Во всяком случае, я знаю одного парня, который не знает меры в спиртном и не завязывает.
– Условие номер четыре, – продолжил Грэф. – Мне нужна спальня. Настоящая спальня, одна из тех, что наверху. И я не хочу быть запертым.
Ее сердце колотилось в груди. Она, конечно, видела его силу, когда сражался с монстром. И скорость. Даже если бы она заперла его в подвале, не было гарантии, что он не выберется и не причинит ей вред. Но, позволить ему спать на том же этаже… С тем же успехом она могла стать на рельсы и встречать поезд с распростертыми объятиями.
Не говоря уже о том, что две комнаты, помимо её, принадлежали родителям и… Джонатану.
– Ты не сможешь спать наверху. Там окна.
– Я могу их зашторить. Давай начистоту, я собираюсь застрять здесь на некоторое время, правильно?
Джесси начала записывать, затем остановилась.
– О чем именно мы говорим? В смысле… я имею в виду, в переводе на вещи, которые у тебя есть?
– Мы договорились или нет? – он привстал, словно собирался уйти. – Если нет, то мне нужно отлить.
Ну чем не прелесть? В городе объявился новый парень, а Джесси выставила его вон, отказавшись при этом от взаимовыгодного сотрудничества. Чтобы выставить себя еще большей сумасшедшей, ей оставалось лишь обвесить себя кучей оружия.
Джесси быстро заполнила строку номер четыре и пожала холодную руку Грэфа.
– Договорились. Можешь занять комнату наверху, первую слева.
– Старую комнату твоих родителей, да? – и зачем он сказал это так, будто знал, что она избегает говорить об этом? Неужели он не понимает, что жизнь будет значительно проще, если она проигнорирует прошлое?
– Я не устрою бардак и ничего не выброшу. Просто зашторю окна и помну простыни.
Девушка безмолвно стояла. Грэф признал, что хотел убить её, попросил помочь ему украсть кровь у людей и был невероятно груб с ней с тех самых пор, как они встретились. А сейчас он переживал о ее сентиментальной привязанности к спальне родителей?
– Собирай свои манатки и пошли к «Джун».
– Почему бы просто не взять машину? – спросил он. – Они все равно видели её, когда я подвозил Бекки.
– Ты подвез Бекки к «Джун»? – странно, и почему это расстроило её?
– Ага. Понятия не имею, что она там забыла, в ее-то положении, но это было то место, куда она захотела поехать, – он сделал паузу. – Она мне не понравилась.
– Добро пожаловать в клуб, – Джесси вздохнула и потерла внезапно запульсировавшие виски.
Глава 8
В этот раз прогулка к «Джун» была приятнее, чем в прошлый. Джесси гадала, может, Грэф так раздражал ее потому, что она подсознательно чувствовала, что с ним что-то не так? Но, скорее всего, она сильно переоценивала свою интуицию.
Ночь была более приятной, возможно, еще из-за хорошего настроения Грэфа. Не на высоте, конечно, но, по крайней мере, ему удавалось отвечать на вопросы девчонки, не раздражаясь. А их у нее было много.
– Итак, солнечному свету решительное "нет"! Чеснок – подумаешь! В летучую мышь ты обращаться не умеешь. Очень сильный и быстрый, – девушка перечисляла по пальцам, пытаясь удержать сумку подмышкой.
Грэф забрал у неё сумку со своими вещами и перекинул через плечо.
– В точку. К тому же, очень немногие из нас родом из Трансильвании.
Он поддразнивал ее. Хорошая замена сарказма. Словно их сокрушительный, ожесточенный бой подошел к концу, и теперь они могли быть вежливыми друг с другом. Как новые соседи по комнате.
– Ну, извини. Все свои знания о вампирах я почерпнула из фильмов.
– Как и большинство людей. Не то, чтобы я рассказываю о себе каждому человеку, – Грэф улыбнулся, и во мраке она смогла рассмотреть его зубы. Никаких клыков.
– "Человеку", значит. Ты им себя не считаешь? – попытка понять чувства вампира показалась ей странной, но не причиняла неудобства, которого она ожидала, задав Грэфу первый вопрос.
– Когда-то я был человеком, – произнёс он так, будто эта мысль его смущала. Словно признавался, что был наркоманом или алкоголиком. – А потом встретил Софию.
– Что за София? Твоя подружка? – Джесси представила невесту вампира из "Дракулы" Брэма Стокера: обнаженная грудь и изящные формы, – и, к своему удивлению, почувствовала укол ревности. Но ему ведь не светит выбраться из города и встретиться с ней, верно?
Нет, проблема в другом. Она попыталась снова. Ей до фонаря, что дома его, быть может, ждет чертова невеста с экзотической внешностью, правильно? Так-то лучше.
Грэф рассмеялся.
– Нет, нет. София – вампир, который меня обратил.
– Так, она кто-то вроде твоей мамочки? – Боже, она надеялась, что кровосмешение у вампиров в книгах Энн Райс не были правдой. Потому что это было бы отвратительно, а вовсе не потому, что парень симпатичный.
– Нет, не совсем, – он замолчал на мгновенье, и единственным звуком были их шаги по разбитому асфальту. – Она больше похожа на моего наставника. Я определенно не испытываю сыновних чувств к ней. Но все же не могу представить, что когда-нибудь буду достаточно хорош или умен для нее. Так что, я просто с трепетом наблюдаю и поклоняюсь издалека.
– Издалека? Но ты же собирался к ней на вечеринку, – Джесси скептически выгнула бровь. – По-моему, это чуточку ближе, чем "издалека".
– Ну, в переносном смысле. Не то, чтобы у нас не было физического контакта или что-то вроде того…
Вампирский секс, должно быть, очень горячий и опасный, и дикий, и животный, и…
– Не хочу об этом слышать!
– Но, – продолжил он, – я никогда даже не мечтал, что мы могли бы быть эмоционально близки. Она живет со времён Итальянского Возрождения[18]18
Итальянское Возрождение– конец 13–16 вв
[Закрыть]. О Господи, она позировала для Тициана[19]19
Тициан Вечеллио(итал. Tiziano Vecellio, 1488/1490—1576) – итальянский живописец эпохи Возрождения. Ему делали заказы короли и римские папы, кардиналы, герцоги и князья. Тициану не было и тридцати лет, когда его признали лучшим живописцем Венеции.
[Закрыть].
– Я не знаю, кто это, – тихо произнесла Джесси.
Грэфу, похоже, не было до этого никакого дела, потому что он не потрудился объяснить ей.
– Мне никак не обрести тот глубокий опыт, что есть у Софии. Так что, я изучаю её, провожу время рядом с ней и учусь быть хорошим вампиром.
– Хорошим вампиром? – Это вообще возможно? – Она учит тебя, как убить побольше людей?
Грэф виновато пожал плечами, ответив на вопрос лучше, чем он подозревал.
– Софи очень хорошо смешивается с толпой. Она кажется человеком из-за маленьких хитростей: случайно опрокинуть стакан или сымитировать головную боль – вещи, которым ты учишься, наблюдая, а не чувствуя их. Когда я был новичком, эти знания не раз спасали мне задницу.
– А когда конкретно ты был новичком? – едва ли она хотела знать каким старым он был. – Ну там, тебе двести лет, или ты стал вампиром на прошлой неделе? – Я был обращён в 1967, – Грэф перекинул ружье на другое плечо. – Это было даже забавно. В одно мгновение я живу в Детройте, работаю в отделе исследований и развития в Uniroyal Tire[20]20
Uniroyal Tire– Транснациональная корпорация, один из крупнейших в мире производителей резинотехнических и химических товаров, в том числе автомобильных шин.
[Закрыть], а в следующее – я вампир, путешествую по всему миру со своей прекрасной, сексуальной вампиршей, а другие люди – в смысле, вампиры и люди вместе – прислуживают ей. Они покупали ей подарки, виллы в Испании, машины – она могла получить все, что хочет, лишь поманив своим маленьким пальчиком. – Звучит потрясно, – Джесси не удалось скрыть тень сожаления в голосе. Она выросла в маленьком городе, мечтая прожить вот такую гламурную жизнь, которую только что описал Грэф. Исключая часть о вампире. Её мама сделала всё возможное, чтобы наделить дочь мудростью феминисток, но Джесси всё ещё мечтала о том, чтобы она могла получить всё, что захочет, от мужчины просто потому, что она красива и сексуальна.
Несколько минут они шли в тишине, пока Грэф без сомнения предавался воспоминаниям о своих ослепительных друзьях-вампирах и их личных самолётах, в которых они занимались сексом.
– А что насчет тебя? У тебя были грандиозные планы, которые пошли коту под хвост из-за этой "крысиной ловушки" монстра?
Он не смог бы задать вопрос более прямо, если бы даже попытался. Вот к такому парню она должна привыкнуть: равнодушному, грубому и заносчивому. И неудивительно, если он считал, что главное для человека – заставить других что-то тебе отдать. Будь она проклята, если сейчас поделится своими соображениями с ним.
– Нет.
– Ой, да ладно. Ты должна хоть немного желать быть выше простых жизней этих деревенщин, – Грэф рассмеялся собственной шутке. – В каждом городе есть человек вроде тебя.
– Знаешь, не все могут быть Софией, – резко ответила Джесси.
Грэф остановился.
– Эй, не будь такой. Это же комплимент. Это значит, что я не считаю тебя того же уровня, что и эти придурки.
Девушка тоже остановилась и повернулась к парню.
– Эти придурки – люди, с которыми я прожила в аду пять лет. С чего ты взял, что я считаю себя лучше них?
– Нет, не лучше, но интереснее, – это не было похоже на извинение, он даже не понял, что обидел её. – Что-то в их глазах. Я не замечал этого, пока не встретил Бекки. Но, вспоминая тебя и этих людей, у них глаза, как у дохлой рыбы.
– Отлично, – ответила девчонка, с топотом направившись вперед, но она не могла не чувствовать своей избранности из-за его оценки. Джесси всегда втайне мечтала, что однажды станет кем-то больше, чем кто-либо в этом городе мог даже мечтать. Но слышать, как кто-то унижает людей рядом с ней, и делать это самой – разные вещи. Грэф не заслужил права ненавидеть никого из них. – Держись. Ты единственный с суперсилой.
– Ты поворачиваешься ко мне спиной. Значит, доверяешь, – бодро заметил Грэф, внезапно появившись возле девушки, хотя она не слышала, как он двигается.
Напоминание о том, кто он и на что способен, расстроило ее.
– Ты вампир. Если бы ты захотел убить меня, даже ружье не смогло бы тебя остановить, но напомни мне вернуться к этому разговору в "Джун" сегодня вечером.
– Точно. Я бы запросто затащил тебя в высокую траву и разорвал зубами горло.
Не похоже, что Грэф пытался нарочно ее испугать. Тот факт, что он говорил это не специально, все только ухудшал.
– Да, думаю, запросто.
– Но не буду. Потому что я человек слова, – похоже он собой невероятно гордился. Словно заслужил какую-то награду за то, что не убивает её.
Оставшуюся дорогу до "Джун" они шли молча, а на парковке Джесси остановила Грэфа.
– Когда мы зайдем, нужно будет получить разрешение Джун на проведение вечером аукциона. Затем мы объявим о нём, и у любого, кто заинтересуется, будет два часа на то, чтобы решить, что они хотят обменять, и рассказать новость соседям. Потом они снова соберутся здесь, и, будем надеяться, мы неплохо поторгуемся.
– Так мы проторчим здесь всю ночь? – теперь он не был таким самоуверенным. – Мы же вернемся до рассвета?
Сейчас была её очередь пожимать плечами и вести себя так, будто его смерть была сущим пустяком.
– Не знаю. Наверно.
– Ладно, я оставлю достаточно времени, чтобы добраться до дома, не зависимо от того, обменяешь ли ты все вещи или нет. – Грэф кивнул на небольшую красную тележку, которую тянула за собой девушка. – И ты заберешь домой столько, сколько сможешь привезти на этом.
– Мы не сможем забрать всё сегодня ночью, – с надеждой ответила девчонка. – Некоторые принесут вещи завтра.
– Боже, eBay намного быстрее, – усмехнулся Грэф.
Этим вечером в "Джун" было оживленно. Отлично, им как раз на руку, что здесь много людей. Точнее, ей на руку. Джесси понятия не имела, как будет кормить своего постояльца, но знала, что должна добыть припасы для себя. О нем она побеспокоится позже. Может, он усохнет как мумия, и его можно будет просто подержать в углу, пока куриная кровь не станет для него неплохим вариантом.
– О-о-о, а вот и неприятности, – воскликнула Джун с широкой улыбкой на лице.
Джесси пробралась сквозь множество столиков к бару, запрыгнула на потускневшую латунную перекладину и перегнулась через стойку, чтобы лично поговорить с Джун.
– Ты не против аукциона сегодня?
– Пожалуй, хорошая ночь для него, – в её голосе была слышна усталость, когда она продолжила. – Да, можно устроить.
Джесси повернулась к Грэфу:
– Подсади меня.
Он выполнил её просьбу, обхватив девушку за талию и помогая ей забраться на стойку. Джесси поднялась на ноги, немного покачиваясь, и он сжал её руку в своей.
– Не упади, – предостерег ее парень так естественно, будто и не рассуждал о её убийстве по пути сюда. Девушка отдернула руку.
– Слушайте все, – крикнула Джун, хотя большинство посетителей и так обернулись посмотреть, зачем сумасшедшая Джесси залезла на барную стойку.
Джесси глубоко вдохнула.
– Это мой друг, Грэф. Он новенький в городе.
По комнате пронесся шепот, подтвердились слухи, которые почти все уже слышали и успели пересказать соседям.
Джун свистнула, привлекая внимание, и, когда бар затих, Джесси продолжила:
– У него есть некоторые вещи, и он подумывает их обменять.
– Как он сюда попал? – выкрикнул кто-то.
– Он не знает. А если не знает он, то ей откуда? – ответила Джун, перекрикивая поднявшуюся волну повышенных голосов.
– Да ладно! – пронзительно закричал другой посетитель.
Не так она все себе представляла. Люди были подозрительными. А почему бы им собственно не быть? Их страх и злость делали ситуацию нестабильной, и не было никаких правил, чтобы с этим справиться.
К удивлению Джесси, Грэф взобрался на стойку рядом с ней и выкрикнул:
– Привет!
Толпа замолкла, но люди все ещё выглядели так, будто скорее убили бы парня, чем выслушали его. Грэф обвел взглядом комнату, и его тело было напряжено, словно парень только что понял, что совершил ошибку, но когда он заговорил, его голос звучал уверенно.
– Я здесь не затем, чтобы доставить вам неприятности. Меня вообще не должно здесь быть. По какой-то причине, что бы не держало вас здесь, поймало в ловушку и меня. Я был бы признателен, если бы вы все просто поверили мне на слово. Если я смог попасть сюда, значит есть способ и выбраться отсюда, так?
Вновь раздался гул среди завсегдатаев бара, и Джесси затаила дыхание. Способ выбраться – тема, которую они никогда не поднимают. Это своего рода негласное правило; никто никогда не обсуждал это, но все знали, что нужно сохранять спокойствие, когда дело касалось отъезда из Пинанса. Возможно, это единственная ниточка, не дающая им развалиться на части, и они должны крепко держаться за все, что поможет оставаться в здравом уме.
– Эй, эй! – позвала Джун, перекрикивая шум, её обычно добродушный тон уступил место какому-то более жесткому и менее терпеливому. – Сейчас они пришли сюда, чтобы поторговаться с вами. Хотите вы того или нет, но я не собираюсь держать бар открытым всю чертову ночь, пока вы решаетесь.
Люди замолчали.
– Вот что я думаю, – Джун кивнула Джесси и Грэфу. – А теперь убирайтесь из моего бара. У каждого есть два часа, чтобы собрать вещи. Мы никого не будем ждать, так что возвращайтесь так быстро, как только сможете.
– И расскажите остальным, – попросила Джесси, перекрикивая звук отодвигающихся стульев и столов. – Пусть все узнают.
– На их месте я бы не стал, – произнес Грэф, спускаясь вниз и предлагая девушке руку. – Я бы захотел, чтобы как можно меньше людей знали об этом. Так я смог бы заключить лучшую сделку.
– Ну, значит, в этом мы отличаемся, – сказала Джун, протирая то место, где были кроссовки Грэфа. – Мы не думаем только о себе.
«Вообще-то думаем,» – про себя ответила Джесси, не собираясь сообщать об этом Грэфу. Она позволила парню помочь ей спуститься и отошла от него так быстро, как только было возможно.
Они сели за пустующий столик. В баре осталось всего несколько человек, которым либо нечего было обменять, либо они просто не хотели.
Заметив, что одной из оставшихся была Бекки, Джесси расстроилась. Стало немного легче, когда она увидела такую же реакцию у Грэфа: ужас и отвращение, которые только усилились, когда Бекки встала из-за своего стола и, пошатываясь, направилась к ним.
Бекки никогда не была утонченной особой, а когда выпивала – а сейчас она определенно была пьяна – вообще становилась простой, как три копейки. Она схватила подол своей джинсовой юбки на уровне промежности и дернула вниз, заплетаясь ногами и споткнувшись.
– Это мой друг, – сказала она, смеясь в клубе дыма.
Грэфу точно было неудобно. Отлично. За весь тот ад, через который он заставил пройти Джесси за последние несколько дней, он мог бы и сам хоть ненадолго там оказаться.
– О-о, похоже вы теперь друзья.
Выдохнув, он медленно и натянуто ответил:
– Ага.
Бекки опустилась на стул возле Грэфа и, прищурившись, посмотрела на Джесси.
– Я была на заправке. Не похоже, что там что-то произошло.
– Она же полностью снесена, – поправил Грэф спокойным и ровным тоном.
– Наверное просто обрушилась, – сказала Бекки, закатывая глаза, и наклонилась ближе к Грэфу. – Что ты делаешь позже?
– Собираюсь не быть застреленным твоим муженьком-деревенщиной, – Грэф отодвинул свой стул назад, отстраняясь от нее. – Сбавь обороты, если не хочешь, чтобы твой ребёнок родился с циррозом печени.
"Лучше позволить белой швали[21]21
Белая шваль– грубый термин, нередко используемый в обиходной речи в США для обозначения деклассированных белых американцев, часто живущих на пособия по безработице, в ржавых трейлерах, отличающихся низким социальным статусом или уровнем образования. Эта категория людей часто страдает алкоголизмом, склонна к правонарушениям и антиобщественному поведению. Синоним вульгарности, «жлобства», которые трудно вывести.
[Закрыть] идти своей дорогой," – подумала Джесси и тотчас же услышала голос своей мамы, предостерегающий, чтобы она не желала Бекки болезней.
Бекки, переводя слова Грэфа в шутку, как склонны делать все выпившие, хлопнула его по руке.
– А ты не очень-то любезен!
Он пожал плечами.
– Я не очень любезен.
До Бекки начало доходить. Джесси могла это видеть. Она знала, какой становилась Бекки, чувствуя себя обиженной или отвергнутой. Её самоуверенность была по большей части показной, и когда не удавалось больше ее подделывать, недостаток чувства собственного достоинства и тяжелый характер превращались в гремучую смесь.
Бекки неровно рассмеялась, фальшивый смех, и сказала:
– Судя по твоему поведению, я бы решила, что не нравлюсь тебе.
– Потому что так и есть, – ответил Грэф, устало вздыхая. – То, что я не хотел, чтобы тебя съел монстр, вовсе не означает, что я жажду стать твоим лучшим другом на веки вечные, ясно?
Едва ли не быстрее, чем Джесси могла увидеть, Бекки схватила одну из банок со стола и выплеснула её содержимое Грэфу в лицо. Парень моргнул, а затем, матерясь, закрыл ладонями глаза.
– Не смей так со мной говорить! – завопила Бекки, едва держась на ногах.
– Чед, уведи жену своего приятеля отсюда, – спокойно велела Джун под хохот оставшихся посетителей.
– Чозахеня! – невнятно возмутилась Бекки.
Джун перекинула свою длинную, каштановую косу через плечо и беспомощно подняла руки.
– Есть правила, и ты это знаешь. Нарушаешь правило – вылетаешь отсюда.
Чед Браун с усталым вздохом поднялся со своего места.
– Давай, Беккс, доставлю тебя домой.
Джесси не видела, устроила ли Бекки драку или нет, потому что побежала за барную стойку, схватила одно из полотенец Джун и намочила его под краном. Она не знала, может, Грэф притворялся, что ему больно, чтобы не раскрывать себя, но самогон, попавший в глаза, – не самые приятные ощущения.
– Вот, – девушка попыталась отодвинуть его руки, но Грэф оттолкнул ее. – О, перестань, ты как большой ребенок.
Грэф опустил руки. Глаза были опухшими и красными, так что вряд ли он притворялся. Джесси приложила к его лицу полотенце, сочувственно зашипев вместе с ним, заглядывая в открытый глаз.
– Почему ты не уклонился или еще что-нибудь? – тихо спросила она, бросая быстрый взгляд на другие столики. Люди всё ещё хохотали и толкали друг друга, пересказывая байку, как совсем недавно Бекки поставила себя в неудобное положение. Им не было дела до уборки.
Грэф тоже посмотрел на них.
– Потому что она была очень быстрой.
Чушь. Джесси видела, как быстро мог двигаться парень. Он наверняка сделал это, чтобы выглядеть человеком.
– Ну, если ты счастливчик, то не ослепнешь.
– О, прекрасно, – он наблюдал за девушкой налитыми кровью глазами, пока она стирала оставшийся алкоголь с его лица. – Ты очень любезна. Позволь поинтересоваться, хорошее воспитание?
Джесси скривилась.
– Видимо, да. Или потому, что мы в баре, полном кретинов, и ты не так уж невыносим по сравнению с ними.
– Кроме Джун, – сказал он, кивнув в сторону бара.
– Ну, да. Кроме Джун.
Оставшееся время ожидания они провели молча. Джесси не была большой поклонницей светской беседы, а Грэф не мог даже попытаться завязать разговор. Это не было уютной тишиной, но она была по взаимному соглашению.
Примерно через час начали подходить люди со своими вещами для обмена. Правила аукциона были просты, и все их знали, поэтому когда он начался, проходил быстро и четко. Джесси осталась довольна заключенными сделками.
– Эй, я могу сделать макароны, – возбужденно сказала девушка, когда кожаная куртка Грэфа ушла за мешок муки. – Боже, как давно я не ела макарон.
– Разве зимой здесь не холодно? – проворчал он, но его было достаточно легко игнорировать. На самом деле, он был на удивление спокоен.
– Бару нужна свежая музыка, – произнесла Джесси, любуясь недавно приобретенным mp3-плеером, она была рада. Одни и те же древние диски в музыкальном автомате действовали ей на нервы.
После того, как аукцион закончился и предчувствие медленной голодной смерти немного ослабло, девушка расслабилась и даже взяла еще выпивки. Всё это время Грэф сидел и молчал одно благословенное мгновение, наблюдая за ней.
– Что? – наконец спросила она, хорошо зная его испытывающий взгляд.
Он облокотился локтями на стол, подперев подбородок рукой.
– Ты словно другой человек.
– Я немного пьяна, – она сделала ещё один глоток из кружки. – Ты бы лучше заказал выпить, а то они станут подозрительными.
– Не станут, если ты прекратишь говорить что-то вроде "они станут подозрительными". Теперь они наверное гадают, с чего бы им быть подозрительными, – Грэф отнял кружку из рук девушки. – Ты не поместишься в ту тележку, так что пойдем, пока ты еще в состоянии идти сама.
– Да, я могу идти сама, – настаивала Джесси, пока не вспомнила, что он ее не спрашивал.
Грэф повел её к двери, придерживая одной рукой за талию – люди будут трепаться об этом – а другой толкая тележку, нагруженную припасами. И в это время зашёл, шатаясь, Чед. Он потерял свою шляпу, а его рубашка была разорвана.
– Оно почти добралось до меня! – кричал он дрожащими губами. – Оно почти добралось до меня!
