Текст книги "Американский вампир (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Арминтраун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– К кому мы пойдем с этими новостями? – спросил он под шуршание их ботинок по дороге.

– К Джун.

Джесси перекинула ружье через плечо, и, даже с вывихнутой лодыжкой, она маршировала, как игрушечный солдатик с миссией мщения. Грэф шел за девушкой и надеялся, что её ярость продержится до тех пор, пока они не придут в бар.

В "Джун" было даже больше народу, чем обычно; Грэф мог это сказать по теням, двигающимся за окном. На парковочных местах, которые раньше занимали машины, стояли велосипеды. Джесси замедлила шаг, когда они зашли на стоянку.

– Что-то не так.

– Я как раз об этом думал, – мучительное предчувствие, что им стоит бежать, покалывало в глубине его сознания. – Думаю, единственный способ выяснить, что происходит, это войти туда.

Джесси вошла первой, крепко сжимая пальцами ружье. В ту же секунду, как они вошли в дверь, разговор на повышенных тонах прекратился, и все взгляды устремились на них.

Дерек стоял на барной стойке и, при виде их, зловеще усмехнулся.

Глава 14

Джесси схватили за руки, и она увидела, как Дейв Стаки подошел к Грэфу. «Пожалуйста, не выкинь одну из своих вампирских суперсильных штучек,» – мысленно молила девушка. Но Грэф и сам был не глуп. Он стряхнул руку Дейва со своей, но когда тот схватил его опять, позволил ему это сделать.

– Какого черта тут происходит? – со злостью потребовал ответа Грэф.

Джун за барной стойкой не было. Лишь однажды она сидела по другую сторону, с грустью наблюдая за происходящим.

История Сары Бонифейс повторялась. У Джесси подкосились колени, но она удержалась на ногах. Они не увидят ни намека на вину, настоящую или воображаемую.

Шериф Стоук поднялся со своего места позади Джун и подтянул брюки за огромную бляху на ремне.

– Вы двое арестованы по подозрению в колдовстве.

– Да вы шутите, – прорычал Грэф. – В колдовстве? Я что, по-вашему, похож на ведьму?

– Ты похож на вампира! – выкрикнул Дерек, и следом за ним закричали и все остальные. Стало ясно, что не все верили ему. Но то, что нашлись поверившие, было ужасно.

– Тихо! – попытался перекричать общий шум шериф Стоук. – Тихо, я сказал, черт бы вас побрал!

Джесси посмотрела на Джун и, как только шум толпы утих, спросила:

– Ты всерьез собираешься просто сидеть и выслушивать это? В своем баре? Скажи им, насколько это нелепо!

Она покачала головой с выражением искреннего сожаления на лице.

– Прости, Джесси, я не могу этого сделать.

Тишина, воцарившаяся в баре, была жуткой и создавала странное ощущение, будто Джун и Джесси были единственными, кто здесь находился. Джесси медленно покачала головой.

– Ты же на самом деле не думаешь…

– Я очень долго думала, что же с ним не так. И тут явился Дерек со шрамом, который выглядит так, словно его кто-то укусил. И при этом говорит, что Грэф – вампир… Я видела на твоем ковре кровь, когда заходила сегодня.

По спине Джесси пробежала дрожь.

– Это безумие.

– Ищите ведьму? – спросил Грэф, кивая в сторону Дерека. – Взгляните на него. Это он притащил сюда демона.

– А откуда ты знаешь, что Оно демон? – спросил шериф Стоук, будто детектив из ТВ-шоу. – Мне кажется, у женщины, шатающейся с вампиром, больше причин дружить с ручным демоном, чем у мужчины, недавно потерявшего жену.

– Это все бессмысленно! – скептически произнес Грэф. – Для начала я не вампир. Это смешно. Все знают, что вампиров не существует. И вы не можете утверждать, что Дерек не вызывал демона, потому что он потерял жену: демон был здесь годами, а его жена исчезла только вчера.

– «Вызывал» звучит очень по-ведьмовски, как по мне, – самодовольно заметил шериф Стоук, и некоторые его поддержали.

– Да вы из ума выжили! – выкрикнул Грэф, но совершенно очевидно, что его уже никто не слушал.

– Я знаю, зачем она это сделала, – заговорил Дерек. – Она думала, если запрет меня здесь, мне придется жениться на ней. Или ради нее я оставлю Беки. Сегодня она пришла ко мне и все рассказала.

Джесси открыла было рот, но тут же закрыла, осознав что, что бы она ни сказала, только сделает ситуацию хуже. Весь город считал ее сумасшедшей, расставляющей капканы на мужчин. И обманщицей. «До колдовства тут вообще рукой подать,» – подумала она. Они казнили Сару и за меньшее.

– Нас даже не будут судить? – спросил Грэф шерифа Стоука, стиснув зубы.

– Мы же не варвары. Будет вам ваш суд, – было очевидно, как он гордился своей работой. – В течение дня мы соберем доказательства. А пока посидите в тюрьме.

– Просто отпустите нас домой, – умоляла Джесси. – Куда мы сбежим?

– Есть процедуры, которым мы должны следовать, – ответил шериф и расправил плечи, изображая официоз. – Давайте, мальчики, нужно увести их.

Джесси сражалась с кем-то, кто держал ее – она не могла хорошо рассмотреть, кто это был – и пристально посмотрела на Дерека, когда ее выталкивали в дверь. Он виновато взглянул в ответ, словно нагадившая собака, которая понимала, что не может это скрыть. Она надеялась, что вид ее, отправляемой на смерть, будет преследовать его до конца дней.

Джесси все еще надеялась, что как только они окажутся снаружи, Грэф будет бороться за их свободу, но он не сопротивлялся, когда их сопровождали. Он коснулся ее рукой буквально на секунду, когда их толкала эта толпа, и ей стало немного легче.

«Тюрьма» была недалеко от дороги. Она совмещала функции полицейского участка, пожарной станции и скорой помощи. Там была всего одна тюремная камера, которая редко когда была занята дольше, чем на несколько часов, пока полиция штата не забирала арестантов и не отправляла их в окружную тюрьму. Того здания уже давно нет, Оно уничтожило его в числе первых, как только весь город оказался в плену. Они не очень нуждались в должной тюрьме, так что с тех пор, если кто-то доставлял проблемы, его запирали на несколько дней в учительской старой школы.

– Вы шутите? – спросил Грэф, смеясь, когда они подошли к подъездной дороге. – Мы в считанные минуты сможем оттуда выбраться.

Шериф Стоук слегка запыхался, пытаясь поспеть за ними.

– Не будь дураком, мальчик. Мы будем следить за вами в оба. Шаг за пределы камеры – и мы пустим тебе пулю в сердце.

– В сердце? Не в голову? – уточнил Грэф. – По-моему звучит жестоко и дико.

– Не для твоего вида, – ответил шериф и толкнул Грэфа локтем в грудь. Удар получился не таким сильным, как предполагался: шериф сильно устал, разговаривая на ходу.

Когда они добрались до одного из трех входов в школу, шериф Стоук отыскал на связке ключей нужный и отворил двустворчатые двери.

Джесси не заходила внутрь с момента выпуска пять лет назад. Несмотря на то, что здание было так долго заброшено и закрыто, коридоры пахли точно так же, как и в последний день занятий. Когда шериф включил свет, каждая вспышка лампы возвращала ее в то время, когда они с Бекки прогуливались по коридорам и подкладывали записки в шкафчик Дерека.

Пока шериф Стоук вел их по коридору, она заметила свой старый класс и лестницу, ведущую к спортзалу.

Они подошли к учительской, и шериф открыл дверь, указывая им войти внутрь.

– Я закрою вас. И на случай, если у вас возникнет блестящая идея побега, знайте, что снаружи будут ждать несколько поистине грозных ребят, которые ждут не дождутся суда над вами. Они разорвут вас на части, если я не успею пристрелить первым.

– Благодарю за гостеприимство, шериф, – сухо сказал Грэф, заходя внутрь вслед за Джесси. Шериф не стал утруждать себя ответом, а просто закрыл дверь, оставив их в кромешной темноте.

– Здесь нет ни одного окна, – сказала Джесси, стараясь, чтобы это прозвучало позитивно. – Ну, хотя бы так, правда?

Звук щелчка выключателя наполнил темноту.

– Могли хотя бы свет включить.

Как только ее глаза привыкли к темноте, Джесси смогла различить очертания мебели в комнате. Вокруг низкого овального столика стояли диван и кресла, на полу лежал ковер. А там, где его не было, была положена плитка, стоял высокий обеденный стол и тяжелые пластиковые стулья, а за ними виднелся кухонный гарнитур. Джесси осмотрела раковину, с крана свисали скользкие сталактиты, подтверждая, что вода все еще была подключена. Слева находилась небольшая ванная комната, где остался почти целый рулон туалетной бумаги. Девушка сделала мысленную пометку прийти как-нибудь сюда и стащить его, если их не приговорят к смерти.

– Видела, насколько они готовы были поверить ему? – спросил Грэф, сев на диван. – Такое чувство, что они просто искали повод, чтобы прийти за тобой.

– Вот так и происходит в маленьких городках, – ответила Джесси, надавив на кнопку мыльницы у раковины. Джекпот. – Почему никто не забрал отсюда вещи?

– Я никогда не был в маленьких городках, где людей обвиняют в колдовстве. То есть я был туристом в Салеме, но спустя столетия после тех событий, – он поднялся, начав ходить от холодильника к дивану и назад. – Это и есть конец? Смерть от деревенских жителей? Но мне еще и сотни лет нет.

– Не открывай холодильник, – предупредила Джесси. – Похоже, здесь пять лет никого не было. Запах будет не из лучших.

Грэф остановился, и, хотя было темно, она с уверенностью могла сказать, что он уставился на нее.

– Ты что склонна к суициду или вроде того? Разве ты не должна хоть немного волноваться о том, что с тобой произойдет?

– Не совсем. Сейчас ты поймешь, – она искренне в это верила. – Ты сказал, что никому не позволишь причинить мне боль и, до сих пор, ты ни разу не нарушал своего слова.

– О, никто на тебя не давит, Грэф, – он вернулся к дивану и опустился на него. – Понятия не имею, как нам из всего этого выбраться. Если я сделаю что-нибудь, что докажет им, что я на самом деле вампир, мы, может, и выберемся отсюда, но они все равно придут за нами. И даже когда я уеду, они не оставят тебя в покое.

Его слова казались настолько очевидными, но все равно болезненно поразили её.

– В каком смысле, когда ты уедешь?

Грэф выглядел немного смущенным, когда ответил:

– Ну, я же не могу остаться здесь навсегда, верно? У меня есть своя жизнь за пределами Пинанса.

– Точно, своя жизнь. Вампирские вечеринки и развратные друзья, – сказала она, внутренне содрогаясь от боли в своем голосе.

– Какого черта? – со злостью спросил Грэф. – Хочешь, чтобы я спас тебя от этих деревенских охотников на ведьм, и при этом оскорбляешь моих друзей?

«Нет,» – хотела ответить Джесси. – «Нет, просто ты – единственное хорошее, что случилось со мной за последние пять лет, и я не хочу, чтобы ты уезжал». Но он ранил ее, так что она просто пожала плечами, умышленно преувеличивая жест, чтобы он заметил его в темноте.

– Очень мило с твоей стороны. Очень мило.

– Я никогда и не притворялась милой, – ответила девушка, хотя пришлось приложить усилия, чтобы проглотить ком в горле, прежде чем она смогла заговорить.

Тишина угнетала ее, наполняя гневом, пока она шарила по шкафчикам и тумбочкам. Поесть было нечего – люди, бывшие здесь в заключении до нее, об этом позаботились – зато за коробкой с мусорными пакетами под раковиной она нашла упаковку с шестью банками колы. Джесси улыбнулась при мысли о том, как ее старые школьные учителя прятали друг от друга еду в тщетных попытках уберечь ее от своих коллег. Она считала, что кола не может испортиться даже за пять лет, так что открыла одну из банок.

Девушка вдруг почувствовала, что Грэф стоит прямо позади нее. Она обернулась к нему, пытаясь заставить себя вновь изобразить гнев, но он схватил девушку за плечи и прижал к себе, до боли впиваясь в ее губы. От удивления Джесси выронила банку, но еще до того, как та ударилась о пол, Греф поймал ее и поставил на стол.

– Ты злишься на меня, – сказал он, учащенно дыша. – Ты злишься, потому что не хочешь, чтобы я уезжал.

– Не будь дураком, – Джесси толкнула его в грудь, но это была слабая попытка. – Я пытаюсь избавиться от тебя с тех пор, как ты появился в городе.

Не удосужившись ответить, Грэф вновь поцеловал девушку. И хотя она считала, что благоразумнее будет сопротивляться, заставить себя сделать это Джесси не смогла. Лишь обвила руками шею парня и приоткрыла губы навстречу его прохладному языку. Это все, что она могла сделать, чтобы удержаться и не обхватить его ногами, взбираясь, словно по дереву.

– Не уезжай, – умоляюще шептала она в его губы. – Не бросай меня.

– Я никуда не собираюсь, – пообещал он, целуя.

– Знаю, что не собираешься, – сказала она со смехом, переходящим в стон. – Но не делай этого.

Грэф подсадил девушку на край стола, покрывая влажными поцелуями шею, и скользнул руками под футболку, чтобы расстегнуть ее лифчик.

Давно ей не было так хорошо. Как же много времени прошло с тех пор, как ей не надо было заглушать голоса в голове, твердившие, что она – шлюха, развратница, вторя общему мнению горожан о ней. Так здорово чувствовать себя желанной, не потому что это было удобно, не потому что она была знакомой и легкодоступной. Ладно, для вампира она стала легкодоступной, даже позволяла ему касаться губами своей шеи, но она доверяла ему. Может, это было глупо.

– Клянусь богом, если нас сейчас прервет какой-нибудь придурок, я разорву ему горло.

Словно подтверждая свои слова, Грэф резко потянул вверх ее футболку, и Джесси ничего не оставалось, кроме как поднять руки, давая ему снять ее. Он наклонился вперед, увлекая девушку за собой, и она обхватила ногами его бедра. Джесси испытала легкий шок, когда он уложил ее на холодную пластиковую столешницу. Грэф выпрямился, стоя меж ее ног, и стянул через голову футболку, демонстрируя мускулистый торс, которым она тайком восхищалась днем. Боже, каких же трудов ей стоило сосредоточиться на своей лжи перед Джун и Советом, когда в паре футов от нее стоял полуобнаженный Грэф, будто сошедший со страниц календаря с «шаловливыми пожарниками». Один его вид делал ее влажной и заставлял слабеть, в предвкушении напряглись те мышцы, о которых она так редко вспоминала.

Он сжал руками чашечки ее простого хлопкового лифчика, и его взгляд, скользящий по груди девушки, заставил ее почувствовать себя сексуальнее, чем если бы на ней были черные кружева. Грэф спустил бретельки с ее плеч, снимая лифчик и отбрасывая его в сторону, со стоном склонившись, чтобы обхватить губами напряженный сосок девушки.

Джесси запустила пальцы ему в волосы, провела ладонями по шее и широким плечам. Грэф, лаская языком кожу девушки, спускался вниз от ее груди по животу, и как только он добрался до пояса ее джинс, она резко села, оттолкнув его назад. Выражение крайнего удивления на его лице было почти забавным, когда Джесси соскочила со стола и толкнула парня в сторону кухонных шкафчиков. Стоило ей опуститься на колени, и ее намерения стали весьма очевидны, Грэф громко сглотнул, когда девушка потянулась к его ширинке.

Расстегнув молнию, она скользнула ладонью за пояс, но он отвел ее руки и спустил джинсы с бедер. Совершенно не пытаясь сохранить спокойствие и контроль, как сделал бы Дерек. Джесси тут же отмахнулась от этой мысли. Дерека сейчас не было с ними в комнате.

– Ого, – выдохнула она, сжимая рукой его член.

Грэф усмехнулся, хрипло ответив:

– Ну, спасибо.

Она скользнула рукой по всей длине его члена, а затем провела языком от основания вверх и вокруг головки, прежде чем обхватить губами. Джесси уже и забыла, насколько это могло быть возбуждающим, как сильно могли заводить неосознанные стоны и повторение одних и тех же слов, словно в молитве, но непристойных, а не священных. Она, конечно, не была экспертом, но Грэф явно наслаждался.

Джесси ласкала его руками, проводя вверх-вниз, в такт движениям своих губ. Он положил руки ей на голову, но затем убрал их, словно больше себе не доверяя.

Джесси всегда поражалась, как такие простые вещи как секс, могут заставить человека забыть обо всем на свете. Она понимала, что они в опасности. Понимала, что есть миллион других дел, которыми им следовало бы заняться, чтобы спастись. Но когда Грэф остановил ее, осторожно коснувшись плеч, ее уже больше ничто другое не волновало. Он отнес девушку на диван и стянул с нее сначала джинсы, а затем и трусики, и Джесси не беспокоилась ни о чем, кроме его рук на своем теле, его пальцев, ласкающих гладкую горячую плоть меж ее бедер.

– Хочу, чтобы тебе было хорошо, – отрывисто произнес он, проникая пальцами внутрь. – Просто скажи мне, что делать.

Она ничем не могла выразить свое желание, кроме «сейчас» и «пожалуйста», но Грэф все прекрасно понял. И она была благодарна ему, когда он вошел в нее, вызывая почти болезненные ощущения. Он двигался внутри нее, выбивая воздух из легких с каждым толчком и позволяя вновь вдохнуть, едва покидал ее. Джесси выгнула спину, обхватив ногами его бедра, и он почти покинул ее тело, но, взяв за лодыжку, закинул ее ножку себе на плечо, вновь проникая внутрь. Она цеплялась за него, жадно прикасаясь руками, чтобы ощутить твердость мышц под прохладной кожей и запомнить каждую его частичку до того, как все закончится.

Тяжело дыша ему на ухо, Джесси благодарно стонала снова и снова, пока, едва ли не слишком быстро, достигла такого знакомого и в то же время такого чужого предела наслаждения, сотрясавшего все ее тело. На секунду все показалось слишком холодным, слишком горячим, слишком большим для человеческих чувств, и ее сознание, не выдержав, взорвалось, она вскрикнула, крепко прижимаясь к его плечам, когда он застонал и с силой вошел в нее. Грэф рухнул на лежащую под ним девушку, его руки дрожали от усталости.

Вампиры вообще могут устать? Джесси рассмеялась абсурдности этой мысли и их положения в целом, учитывая, где они находились и что делали. Ее спина горела от грубой обивки дивана, ноги ныли, будто она пробежала милю. Все казалось таким эротичным в порыве страсти. А теперь – просто глупым.

– О, это очень льстит, спасибо, – сказал Грэф, отстраняясь.

Девушка только сильнее засмеялась и села, обхватив колени руками.

– Прости. Я просто подумала… ты ведь должен быть таким сверхъестественным, сильным и крутым, и вот, пожалуйста, выглядишь так, словно вот-вот потеряешь сознание или начнешь задыхаться после секса.

– Я не задыхаюсь, – поправил он. – И это тяжелый труд. Всегда так. Вы, женщины, так не считаете, потому что не должны утруждаться.

– Мне показалось, я тоже только что занималась сексом, – Джесси смахнула волосы с лица.

– О, да, точно. И, кстати, пожалуйста, – он улыбнулся, и эта улыбка отозвалась горячей дрожью по ее телу.

Жаль, что они не могли лежать так как можно дольше, но Джесси знала, что времени было все меньше.

– Как думаешь, когда они придут за нами? – спросил Грэф, поднимая с пола джинсы. – Мне бы не хотелось, чтобы меня застали со спущенными штанами.

– Не знаю. Они хотят собрать улики, так что это займет ровно столько времени, чтобы найти доказательства моей вины, – девушка обхватила голову руками. – Боже, они найдут блокнот Сары, и мы обречены.

– С нами ничего не случится, – сказал Грэф с такой уверенностью, что было сложно ему не поверить. – Я совершу какой-нибудь героический поступок, и с тобой все будет в порядке. Ты же сама так говорила. А ты ведь не стала бы лгать мне?

Девушку захлестнула неожиданная волна раскаяния, буквально смыв ее с холма беспечности, на котором она восседала.

– Откуда тебе знать? Я великая лгунья.

– Это точно, – Грэф наклонился к ней и слегка потрепал по щеке, а затем встал и, натянув джинсы, направиться к кухне. – Ты колу забыла.

– Что ты делаешь? – спросила она, направляясь, прихрамывая, следом, чувствуя себя удивительно смущенной. Джесси наклонилась за футболкой, которую он сбросил на пол, и одела ее. Это была одна из старых отцовских футболок, но она больше не пахла им. Она пахла кедровыми ящиками комода, и чувствовалось поразительное отсутствие запаха, присущее Грэфу.

– Пить хочу.

Грэф сбил корку налета с крана и открыл воду, спустив ржавую воду, пока она не стала прозрачной. Оставив кран включенным, он осмотрел шкафчики.

– Ты можешь пить простую воду?

Джесси облокотилась о столешницу рядом с ним, с восхищением наблюдая, как он наполняет кружку с надписью «УЧИТЕЛЯ ДЕЛАЮТ ЭТО ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ», словно никогда раньше не видела, как кто-то пьет воду.

Он сделал большой глоток и вытер рот рукой.

– Угу, я же пил самогон.

– Да, я помню, что пил, – девушка понимала, что широко и глупо улыбается, но ничего не могла с собой поделать. – Я только что занималась сексом с вампиром.

– Занималась, – он сделал еще глоток и довольно засверкал глазами поверх кружки.

Она прикусила губу.

– Это было горячо.

– Так и было.

Они вернулись на диван, где Джесси смогла свернуться в уголке, воспользовавшись подлокотником как неудобной подушкой. Грэф потянулся к девушке, мягко сказав:

– Нет, иди сюда, – и прижал ее к себе. Джесси устроилась в его объятиях, склонив голову ему на грудь.

– Ты собираешься спать сидя? – спросила она, ощущая, как проваливалась в сон, и защекотало небо, там, где зарождается зевок.

– Я не собираюсь спать. Но тебе нужно, – он поцеловал ее в лоб и на секунду приблизился лицом к лицу. – Можешь опереться на меня, – сказал он нежно, будто он имел в виду все те слова, что говорил ей чуть раньше.

Он сгорала от желания узнать, неужели он говорил все это, обещал не оставлять ее, только в предвкушении того, как уложит ее в постель. И в то же время не могла спросить, потому что понимала, что он скажет правду, а правда могла оказаться совсем не такой, какую ей хотелось бы услышать. Она беспечно засмеялась и сказала:

– Кстати, спасибо, что не укусил. В «Баффи» вампиров всегда тянет покусаться во время секса.

– Для меня были вещи поважнее, чем укусить тебя, – ответил он со смехом, который она почувствовала под щекой. – Спи.

«Люби меня,» – хотела она приказать в ответ, и ее поразила свирепость этого желания.

Лучше бы этого не знать.