Текст книги "Любовь вернулась"

Автор книги: Дженнет Лавсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Конечно, Оксли сильно преувеличивал, когда говорил, что Маркус разорится без ее помощи. Но он оправдал это тем, что Элиз никогда не приняла бы предложение, узнай она о богатстве и могуществе этого человека, чьих рабочих ей надо было перевозить.

И все-таки, решил он, проект осуществим в том случае, если он сам займется им. Конечно, Талберт не собирался все брать в свои руки, но узловые моменты он мог контролировать. У него были соображения по поводу этого дела, которое при правильной организации могло бы перерасти в самостоятельную индустрию перевозок.

В понедельник рано утром после возвращения из Юрики Тал отправился домой к Пейджам, помня о том, что девушка не горела желанием заниматься этим проектом. К тому же не исключено, что, со слов Санди, она могла что-то неверно истолковать. Суммируя все, он решил, что лучше всего обсудить их планы наедине. Подальше от офиса и мисс Бек.

– Племянница охотится на червяков, – сказала Хильда, открыв дверь. Даже в измазанном живописными красками комбинезоне она выглядела уверенно и спокойно. – Я как раз устроила перерыв, чтобы выпить чего-нибудь освежающего. Присоединитесь?

Он последовал за ней в гостиную и подозрительно посмотрел на светло-зеленую мутную жидкость, которую Хильда наливала из кувшина. Кстати, что она имела в виду – охотится на червяков?

– Элиз собирается на рыбалку? – спросил он, отпивая глоток напитка. Немного вязкий, но вкусный.

– На рыбалку? – Она удивленно взглянула на него, затем понимающе улыбнулась. – Вы про червяков? Нет, она не идет на рыбалку. Она пытается сохранить целыми помидоры.

Теперь пришла очередь Талберта удивляться.

– Сегодня утром мы обнаружили, что все кусты на одной из грядок испорчены этими прожорливыми тварями, – пояснила Хильда. – Не знаю, почему мы называем их червяками. На самом деле это гусеницы, которые превращаются в фантастически красивых бабочек. Каждый раз, как подумаю, не могу поверить, что великолепные бабочки появляются из этих отвратительных созданий: большие, жирные. Бр-р… Они такие же зеленые, как этот напиток.

При этих словах Тала, который только что выпил целый стакан, чуть не вывернуло.

– Поэтому их трудно найти, – как ни в чем не бывало продолжала миссис Пейдж, не замечая его реакции. – Они прячутся от солнца под зелеными листьями помидоров и едят их на завтрак, обед и ужин. Ужасно, не правда ли? Но когда я думаю о прекрасных бабочках, я не могу убивать гусениц. Брайс с утра ушел играть в гольф, поэтому грядкой пришлось заняться Элизабет. Конечно, она не будет их убивать, а отдаст цыплятам.

– Цыплятам? – Похоже, это не последнее звено в цепи сюрпризов, которые поражали его в этом доме.

– О да! У нас два петушка и девять курочек, прекрасных несушек. Поэтому у нас всегда есть свежие яички. А червяки – отличный корм для кур. Вот такой круговорот в природе. Чудесно, не правда ли?

– Да, это любопытно. А где я могу найти Элиз? Мне надо срочно поговорить с ней об очень важных деталях проекта. Об автобусах, брошюрах, мастерских, черт бы их всех побрал!

– Да, да, да. Конечно. Она в самом конце огорода.

В саду было очень уютно. Сейчас, при дневном свете, Оксли увидел, что бассейн и беседка огорожены аккуратным заборчиком, за которым тянулся длинный огород. Девушка стояла, низко склонившись над грядками с помидорами, выискивая на них что-то с помощью палки. В дырявых джинсах и бейсболке она была похожа на мальчика-подростка. Казалось, ничего, кроме работы, ее не интересовало. Но, услышав за спиной шаги, она повернулась.

– Кажется, это последний преступник, – радостно сказала она, сунув палку, на которой сидел жирный, длинный и отвратительный червяк, чуть не под нос Талберта. От отвращения он содрогнулся.

– Ох… Я думала, это тетя, – смутилась Элиз. Почему он всегда появляется тогда, когда она похожа на пугало? Не зная, что сказать, она вопросительно посмотрела на него.

– Я заехал, чтобы обсудить проект Маркуса, – ответил он на невысказанный вопрос. – Решил не ждать, пока ты мне позвонишь.

– О, я бы сделала это после того, как управилась с делами.

– Делами? – Оксли с отвращением посмотрел на банку с червями.

Девушка вспыхнула.

– Я имела в виду мой туристический бизнес. На этой неделе в музее «Красная долина» пройдет интересная выставка. Когда я проведу экскурсию…

– Но Маркус должен быть на первом месте, – перебил он. – Я не раз говорил тебе, что…

– Для меня на первом месте экскурсия! К тому же, если мне не изменяет память, все клиенты твоей компании сохраняют право на независимость. – Выпустив пар, она успокоилась, вытерла лоб и сказала примирительно: – Не волнуйся. В конце недели я займусь твоим проектом.

– В конце недели? – Боже, она представляет себе, какой объем работы предстоит выполнить?! Но все документы надо было утвердить еще на прошлой неделе!

– Я дала согласие на перевозку этого завода только три дня назад. Не собираюсь менять свои планы!

– Хорошо, хорошо, – согласился с ней он, вспомнив, что Элиз считает свое согласие большой уступкой для него и Маркуса. – Просто мне бы хотелось, чтобы дела продвигались побыстрее. Надо ковать железо, пока оно горячо.

– Ладно. – Девушка взглянула на банку, стоявшую возле ее босых испачканных ног, и сказала: – Разрешите мне закончить хотя бы это дело.

Талберт последовал за ней в уютный курятник, который поначалу не заметил, так как он был почти скрыт диким виноградом. Кто-то очень постарался при оформлении сада.

– А где вы держите поросят? – неожиданно спросил он.

– Поросят? Что ты, какие поросята? Это ведь не ферма.

Зайдя в курятник, она вытряхнула содержимое банки. Моментально налетели куры и петухи и принялись поглощать червяков с удивительной быстротой. Тал смотрел на них с любопытством и даже умилением, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз видел живых кур и цыплят.

– Если ты так хочешь, пойдем в дом и обсудим проект, – сказала она, закончив кормежку. Только мне надо привести себя в порядок.

– Хорошо. Пойдем.

День был теплый и солнечный, поэтому они разместились в беседке, увитой виноградом и плющом, создававших освежающую тень. Девушка принесла из дома кувшин с лимонадом. Она как раз наливала его в стаканы, когда неожиданный вопрос Оксли заставил ее поставить кувшин на стол: «Сколько ты вкладываешь в проект? Расскажи мне, пожалуйста, какой капитал есть у тебя?»

– Капитал? Зачем тебе это надо знать?

Конечно, она предвидела, что он будет интересоваться делами фирмы, но не ожидала, что первый же вопрос будет о деньгах. Если Тал говорит о наличности, то ее как раз было очень мало.

– Я оставляю небольшую сумму денег для аренды автобуса к следующей поездке, а остальную выручку кладу на расчетный счет, – объяснила она свое финансовое состояние.

– Тебе надо будет арендовать несколько автобусов для осуществления нашего проекта, – продолжил он решительно, по-деловому. – И еще надо будет потратиться на рекламу, чтобы твоя фирма выглядела привлекательной в глазах тех, кого ты собираешься перевозить. Да, да, да, – сказал он, увидев, как ее брови удивленно поползли вверх, – и не спорь. Нужно будет создать фонд заработной платы твоего персонала.

– Персонала? – Этого Элиз совсем не ожидала.

– Ну конечно. В пути будут сразу три автобуса. Ты не можешь находиться в каждом из них. Вместо тебя проводниками поедут другие люди, в чьи обязанности будет входить рассказ о маршруте, реклама твоей компании и распространение брошюр.

– Брошюр?

– Да. Мы отпечатаем их, как только соберем достаточно информации о городе – конечной точке маршрута: магазины, школы, организации, Художественная галерея, в конце концов. Еще надо будет составить карту и нанести на нее весь путь с остановками.

– Послушай, черт тебя побери! – Элизабет была слишком возбуждена всем услышанным. Этот человек снова вмешивается туда, куда его не просят. – Я взялась за этот проект, думая, что он не будет дорогостоящим. А на самом деле…

– Он не будет дорогостоящим. Ты потратишь всего пять тысяч долларов.

– Пять тысяч? Но у меня нет таких денег!

– Значит, мы их тебе дадим.

– Нет, мерси. Я и так в долгах как в шелках. До сих пор не вернула две тысячи, которые я одолжила у дяди, и… – Элиз вовремя прикусила язык, решив не акцентировать внимание на оплате ремонта автобуса мистера Дугласа.

Оксли откинулся на спинку скамейки и покачал головой.

– Дорогая, почему ты думаешь не о самом процессе, а о его стоимости. Если ты рискнешь, то, вложив пять тысяч, получишь двадцать тысяч долларов.

– Двадцать тысяч! – Элиз не поверила своим ушам. – Но ведь ты сказал, что мистер Маркус в затруднении. Как же он оплатит все расходы? – недоверчиво поинтересовалась она.

– Не волнуйся, он покроет их. Я не имел в виду финансовые затруднения. Расходы на перевозку персонала – это малая толика из общей стоимости всей операции по строительству завода в нашем городе. Это предприятие очень рискованное, слишком многое поставлено на карту. – Талберт сделал маленький глоток лимонада. – Но мистер Маркус тратит деньги, чтобы делать их снова и снова. Так что твоя прибыль гарантирована. Тебе надо будет оплатить только начало проекта.

– Если я вложу пять тысяч, которых у меня нет.

– Об этом не беспокойся. О финансах позабочусь я.

– Ну что ж. Хорошо. – Девушка вздохнула и задумалась. Конечно, она не любит влезать в долги, но, если подумать, прибыль покроет все расходы.

– Но, конечно, я потребую кое-какое обеспечение, – пообещал Талберт.

– Да, да, конечно, – рассеянно пробормотала Элиз, продолжая что-то подсчитывать.

– Мне хотелось бы получить в залог от тебя кое-какие ценности. Если дело не выгорит…

– Что значит – не выгорит? – воскликнула она. – Но ты сказал, что прибыль гарантирована.

От неожиданности Оксли чуть не подавился лимонадом. Откашлявшись, он поставил стакан на стол.

– Дорогая, я тебя прошу, не надо так кричать. В любом бизнесе всегда присутствует доля риска.

– Значит, вопрос исчерпан. У меня нет никаких ценностей, и проектом я заниматься не буду.

– Нет, ты неправа. У тебя есть кое-что, о чем я давно мечтаю. То, что можешь дать мне только ты. – Он улыбался загадочной улыбкой, которая, казалось, не предвещала ничего хорошего.

Элизабет съежилась под его взглядом.

– У… у меня ничего нет, – пролепетала она.

Хорошо, разве не этого я ожидала от человека, горько подумала она, пославшего чек на большую сумму девушке, с которой познакомился в баре?

– Некоторые вещи не продаются, мистер Оксли, – сказала она с вызовом.

– Все имеет свою цену, мисс Пейдж, и я могу купить все, что захочу. Вы сами знаете, что я очень богат.

Это были те самые слова, которые она услышала от него в тот памятный день. Элиз с трудом удержалась, чтобы не дать ему по нахальной физиономии. Кипя от возмущения, она с трудом поняла смысл его следующих слов.

– Ведь у тебя есть еще картины, подобные той, которая погибла во время шторма?

Она несколько раз открыла и закрыла рот, не в силах произнести ни слова. Все эмоции перемешались: радость, облегчение. И, наконец, досада: снова он обвел ее вокруг пальца!

Тал усмехнулся.

– Значит, я прав?

– Не совсем, – сказала она, опустив глаза. – Это не картины, а обыкновенная мазня. Любого, кто заплатит за них больше пяти центов, я лично назову идиотом.

– Отлично, значит, я идиот!

– Тебе виднее. – За шутливо сказанной фразой она пыталась скрыть свою радость. Ему нужны только ее картины!

Этот день стал прелюдией ко многим подобным встречам. Вместе они проводили очень много времени: просматривали карты города и штата, выбирая оптимальный маршрут; посещали магазины, школы, колледжи, места отдыха; составляли собственную карту, куда нанесли все объекты, и печатали брошюры. Вдвоем они поговорили с несколькими студентами колледжа, которые хотели бы заниматься экскурсиями в свободное от учебы время. Девушка не удивлялась, что Талберт тратит так много времени на владелицу маленькой туристической фирмы. Она была уверена, что у него такое правило: помогать любому клиенту, если у того появляются проблемы. А проблем было предостаточно. Дело, которым они занимались сейчас, было новым и почти не освоенным. К тому же оно сильно отличалось от экскурсий, так что Элиз была довольна его поддержкой.

После трудового дня они часто обедали у Пейджей, поглощая вегетарианские и «исключительно полезные» блюда Хильды. Иногда они плавали в бассейне или смотрели, как Брайс играет в гольф.

Но это мало напоминало идиллию. Между ними часто вспыхивали конфликты.

Самый первый произошел тогда, когда Оксли пришел к Элиз и увидел бумаги, грудой сваленные на обеденном столе в гостиной.

– Так дело не пойдет, – решительно сказал он. – Ты должна пойти в первый комплекс. Кажется, там есть свободное помещение.

– Зачем мне помещение? Мне нравится работать здесь.

– Да, я знаю. Потому что здесь ты. В любую минуту можешь отвлечься, чтобы пойти прополоть грядки или законсервировать что-нибудь.

– А что в этом плохого? – искренне удивилась она. – Иногда полезно сделать небольшую передышку в работе, расслабиться.

Талберта покоробило такое безответственное отношение к бизнесу.

– Это самый ненормальный способ вести дела, который я когда-либо видел! Ты только взгляни на это. – Он указал на кучу карт, которые свалились па пол. – Где твоя хваленая организованность?! Когда ты подготовишь брошюру для типографии? И тебе давно пора составить картотеку!

– Но у меня есть картотека, – попыталась оправдаться она.

– Которая наверняка переполнена материалами о музеях, выставках и тому подобной ерунде.

На это возразить было нечего, и девушка промолчала, отметив про себя нелестный отзыв его о ее основной работе.

– Послушай, – немного смягчился он, – ведь тебе надо будет объяснять твоему персоналу маршрут поездки. Где ты это будешь делать? Куда ты их позовешь? Сюда? Надеюсь, что нет. Твоя тетя и дядя меня потом на порог не пустят, если орава студентов потревожит их покой.

Его аргументы звучали так убедительно, что она в конце концов сдалась.

– Но, – сказала она, подумав, – по-моему, слишком много проблем для разового проекта.

Оксли вжался в кресло, предчувствуя сильнейшую бурю.

– Послушай. Я подумал, что это может быть не разовый проект…

– Что-о?!

– В рынке этого вида обслуживания существует «ниша», которую следует заполнить. Если ты сделаешь это первой, то получишь монополистическое право на перевозки персонала и оборудования предприятий и фирм, которые собираются переезжать в другие города и штаты.

– Одну минуточку! – От возмущения Элиз стукнула рукой по столу так сильно, что несколько бумажек слетело на пол. – Кажется, мы договаривались, что я перевезу только персонал завода мистера Маркуса. Я не эксперт в этой области и не собираюсь им быть!

– Но, дорогая, потенциал для развития этого бизнеса очень велик и…

– Меня не интересует потенциал!

– Элизабет, какого черта ты не заинтересована в успехе?! – бросил он в сердцах.

– Мы уже говорили о том, что у нас разные меры успеха, Талберт Оксли. Ты понимаешь под успехом только прибыль и расширение.

– По-моему, ты единственный человек, который предпочитает застой развитию.

– Застой – это неправильное определение. Просто я не хочу разбивать лоб, развиваясь слишком быстро. И я не одна такая, – возмущенно сказала девушка.

– Назови хотя бы одного человека.

– Мэги, например.

– Миссис Фишер? Вот здесь ты неправа. Как раз позавчера мы разговаривали с ней о возможности продавать ее выпечку бакалейным лавкам. Она приняла мое предложение.

– Но она не счастлива от этого!

– С чего ты это взяла? – серьезно спросил он, нахмурив брови.

Элиз покраснела. Она не имела права обсуждать дела и мысли Мэги с кем бы то ни было, тем более с Оксли. Но он повторил свой вопрос, и она, запинаясь, ответила:

– Мне сказала об этом сама Мэги. – Увидев, что он расстроился, она поспешила его успокоить: – Не волнуйся, это не противоречит твоим убеждениям и идеям. Она благодарна тебе за помощь. Мэги сказала, что теперь она может не волноваться за оплату обучения Пола и за другие расходы. Но еще она сказала, что не получает от этого полного удовлетворения.

– Удовлетворения? Но у нее бизнес, который со временем будет приносить миллионы и который унаследует ее сын.

– Тал, неужели ты не замечаешь очевидных вещей? Это совсем не то, чего она хочет, не говоря уже о ее сыне. Ведь юноша не интересуется пекарней, для него важнее его рисунки. Но самое главное – это то, что происходит в их семье сейчас. – Элиз с минуту поколебалась, потом вздохнула и решила рассказать все до конца. – Тебе не понять, как трудно быть одинокой матерью. Нужно время, много времени, чтобы пойти на баскетбольный матч сына, или помочь ему сделать уроки, или просто поговорить по душам. Даже миллион долларов не заменит человеческого общения.

Талберт серьезно воспринял ее слова.

– Да, я понял, что ты хочешь сказать. Я подумаю над этим. – Потом он строго взглянул на нее. – А какое у тебя оправдание? Ведь ты не одинокая мать. Итак, до бизнеса, приносящего миллионы, нам еще далеко, поэтому давай не отвлекаться. Что ты думаешь об этой брошюре?

Глава 12

– Я, безусловно, рада, что перевозка завода Маркуса наконец-то завершилась. – Вежливый голос Санди не мог скрыть ее раздражения. Она, Дин и Талберт сидели в конференц-зале, обсуждая последние дела компании. Это было их обычное совещание, которое они втроем проводили по четвергам. – Теперь ты сможешь заняться более важными делами.

– Но я думал, что важные дела во время моего отсутствия весьма успешно выполнялись под руководством моих главных и незаменимых помощников. – Оксли широко улыбнулся, испытывая чувство стыда от того, что пропустил два последних совещания. – Приятно осознавать, что я всегда могу на вас положиться.

– Мы могли бы достичь большего, если бы ты не расточал комплименты, а действовал. Талберт, ты знаешь, что некоторые дела можешь вести только ты. Например, вопрос о финансировании компании «Алмазные инструменты» еще не решен.

– Санди, – прервал он ее, – контракт с ними у меня в кармане. Так что я имел право на передышку.

Он улыбнулся, вспомнив, что так Элиз называла их несвоевременные, но запоминающиеся минутки отдыха, когда они просто купались в бассейне или…

– Передышку! – Санди передернула плечами. – Я называю это попыткой подставить костыли нашим клиентам, которые занимаются непроизводственной деятельностью.

– Индейка для вас, – сказал он, не отвечая ей, – а окорок для меня. – Оксли развернул сандвичи, которые им доставили из ресторана.

– Талберт, послушай меня, – настаивала Санди, беря свой сандвич. – По-моему, ты занимаешься не тем, чем нужно. Другие клиенты тоже нуждаются в твоем внимании.

– Хм-м. – Оксли открыл бутылку кока-колы и посмотрел на повестку дня, которую приготовила Санди. Несомненно, она была чертовски компетентная, умная, сообразительная и красивая женщина. Настолько красивая, что способна покорить любого мужчину. Жаль, что никто до сих пор не смог завоевать ее сердце. Если бы нашелся такой человек, с улыбкой подумал Тал, я лично поставил бы ему памятник. Только принимая во внимание деловые качества Санди, он терпел ее нахальство и нетактичность. Однако очень часто она оказывалась права. Как, например, сейчас. Он действительно потерял слишком много времени, помогая юной Пейдж. И это был скорее отдых, чем работа. Конечно, ей нужно было его руководство. Но даже когда все дела были сделаны и она уехала в Филадельфию, он с трудом удержался, чтобы не последовать за ней. Они не виделись уже целую неделю. За это время Талберт по десять раз на дню думал о ней, вспоминая их совместную работу, «передышки». Ему хотелось вернуть эти дни, когда он был по-настоящему счастлив. Часто он находил, что с удовольствием пропалывает грядки, или играет в гольф с Брайсом, или обсуждает с Хильдой ее причудливые идеи по поводу очередного вегетарианского блюда. Сам того не сознавая, Тал мечтал о домашнем очаге, где его всегда с радостью встречали бы после тяжелой работы.

Но, конечно, лучшие минуты он проводил в обществе Элиз. Занимались ли они брошюрами и картами или отдыхали – им всегда было интересно друг с другом. Он раньше даже не представлял, что возможны такие чистые и дружеские отношения между мужчиной и женщиной. Нельзя сказать, что он не мечтал о близости с ней, но он боялся разрушить ту гармонию, которая возникла между ними в течение этих последних недель.

– Пиццерия? – голос Дина прервал его воспоминания. – Почему мы должны заниматься именно ею?

Оксли понял, что назревает скандал между его помощниками. Обсуждался вопрос о том, кому надо отдать предпочтение. Четыре фирмы подали заявки на присоединение к их компании, но они могли принять только три из них по количеству вакантных мест.

– А я не понимаю, почему мы должны отдать предпочтение типографии Лоуренса! Ведь такие есть во всех уголках города.

– Но у него отличная типография. Он работает очень качественно, и я не вижу причин, по которым мы можем отказать ему.

– Но нам нужно что-нибудь новое, принципиально отличающееся от всего остального. Какой-нибудь новый вид услуг.

– И ты думаешь, что продажа пиццы на улице и в школах – это новый вид услуг? Или их менеджер более симпатичен тебе, чем Лоуренс?

– Одну минуточку, – прервал их Талберт, придумав простое решение. – Мы можем принять их всех.

– Как? – Дин и Санди одновременно повернулись к нему.

– Миссис Фишер собирается подать заявление об уходе, так что у нас освободится одно место.

– Но мы уже решили, что она будет сотрудничать с бакалейными лавками! – воскликнул Дин.

– Она в этом не заинтересована. Я не хочу давить на нее.

– Но ее коммерческий потенциал бесконечен, – не сдавался Дин.

Талберт был тверд.

– Она уже достигла того, чего хотела. Мы должны позволить ей уйти, – решительно сказал он, не уточняя, откуда у него появилась такая идея.

На этом вопрос о выборе новых клиентов был исчерпан, и Оксли повернулся к Дину Отри.

– Ты говоришь, у Лоуренса отличная типография?

– Да.

– Я хотел бы поговорить с ним. Что вы думаете об этом? – Талберт выложил на стол альбом с рисунками.

Санди встала за его спиной и принялась рассматривать их. На каждом листе была изображена собака в разных позах и было написано что-нибудь остроумное.

– Какая прелесть! – воскликнула она, увидев рисунок, где собака понуро сидела возле перевернутого мусорного ведра. Надпись гласила: «Простите за беспокойство». – Вы только посмотрите на выражение ее лица… мордочки. Оно действительно виноватое.

– А можно, я возьму этот рисунок прямо сейчас? – поинтересовался Дин, увидев собаку, которая заметала хвостом осколки вазы, а сверху надпись: «Можно ли склеить осколки?» – Биджи объявила мне бойкот, когда я разбил ее любимую чашку. Может, с помощью этого рисунка я ее задобрю? – в шутку спросил он.

– Вот что я думаю, – сказал Талберт. – Санди, закажи Лоуренсу отпечатать этот альбом. А ты, Дин, займись рекламой в газетах и молодежных журналах.

– А куда списывать расходы? – спросила Санди, любуясь рисунком, на котором собака сплелась с кошкой в один клубок.

– Пока на мой личный счет. – Надо будет еще проверить, законно ли вести дела с несовершеннолетними клиентами. – Сделай специальный раздел «Дурачества Буби».

Так Пол назвал свой альбом. Можно ли спорить с таким талантливым ребенком?

Переезд персонала завода Маркуса из Филадельфии в Окленд прошел очень успешно. В знак благодарности мистер Маркус прислал Элизабет цветы, огромную коробку конфет и благодарственное письмо.

Оксли устроил небольшой праздник для них с Элизабет по случаю окончания этого мероприятия. Он пригласил девушку поужинать в шикарный ресторан, где оркестр по его заказу через каждые три мелодии исполнял песню «Поздравляю тебя».

– Элиз, дорогая, у тебя заразительный энтузиазм и открытое милое лицо, – сказал он, поднимая бокал с шампанским. – Это адская смесь. Маркус сказал, что его люди снимались с мест без разговоров, как только увидели тебя.

Девушка покраснела от похвалы. Выпив бокал до дна, она сказала:

– Знаешь, я никогда бы не справилась с этим делом, если бы не твоя помощь и поддержка. Спасибо тебе.

– Не надо меня благодарить. Это моя работа. Хотя, если честно, работать с девушкой, которая имеет талант и изобретательность, безусловно, легче. Я собираюсь сделать тебя богатой. Нет, нет, нет, – прервал он ее возражения, – не надо заводить старую пластинку. Просто ответь мне на один вопрос: что ты имеешь против богатства?

– Я считаю… – Она задумалась. А правда, что? Разве плохо иметь много денег? Получив большой доход от перевозки, Элизабет наконец-то рассчиталась со всеми долгами, и на ее счету осталась большая сумма денег. – Знаешь, я не думала над этим, – нехотя призналась она. – Я всегда зарабатывала лишь сумму, необходимую для нормального проживания. Наверное, я просто привыкла к этому.

Он покачал головой.

– Элиз, Элиз, – нежно сказал он, – знаешь, в чем проблема большинства людей? Они не думают. Но ведь ты не такая, я знаю. – Он наклонился вперед и с жаром сказал: – В тебе действительно заложен талант бизнесмена, который нужно развивать. Если ты этого не делаешь, то позволь мне заняться твоим развитием. Ты будешь самой преуспевающей женщиной во всем штате. Ведь у тебя не только ум и изобретательность, но и врожденное чувство Юмора и такта.

Девушка наслаждалась его словами как путник, который, пройдя долгий путь, утоляет жажду чистой родниковой водой. Конечно, в глубине души она жалела, что он восхищается только ее деловыми качествами. Но все равно его искренние комплименты глубоко проникли в ее сердце.

После ужина они зашли домой к Элиз. Сидя на кушетке в ее комнате, Тал снова сказал:

– Я горжусь тобой.

Она улыбнулась, но слова застряли в горле, когда она взглянула в зеркало, висевшее на противоположной стене. В нем отражались она и Тал. Как завороженная, она смотрела па его отражение, видела каждую черточку его лица. Боже, как он красив, с тоской подумала она. Его голубые глаза блестели в полутьме, волосы красиво спадали на лоб, широкие плечи придавали ему мужественный вид. Казалось, в зеркале она видит сказочного принца. Рыцаря на белом коне. Она повернула к нему лицо и посмотрела в его глаза, увидев в их глубине свое отражение. Он не был принцем, да ей и не нужен принц. Ей нужен живой, осязаемый человек, с которым она мечтала разделить свою жизнь, которому охотно отдала бы свое сердце. И такой человек сидел рядом с ней. Она протянула руку и нежно коснулась его щеки, как бы удостоверившись, что это не плод ее воображения. Талберт обнял ее и припал к губам долгим поцелуем. С этого момента ее тело перестало ей принадлежать. Оно страстно желало любви и ласки. Своими губами он раздвинул ее губы. Девушка не понимала, что с ней творится. Казалось, она парит где-то высоко-высоко, готовая в любую минуту броситься в бездну страсти и чувственного наслаждения. Она не могла разобрать, что шептал ей Тал. Слова были не нужны. Он покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи, заставляя дрожать от возбуждения. Она нежно провела рукой по его затылку, шее, спине, крепко обняла его, прижавшись всем телом к нему. Никогда она не представляла, что в ней спрятана такая чувственная натура. Элиз чувствовала страсть, но не боялась ее, как раньше, а, наоборот, мечтала, чтобы она никогда не заканчивалась.

Внезапно Талберт отстранил ее.

– Ты нужна мне, Элиз. Но я боюсь тебя потерять.

Девушка не поняла, что он имел в виду. Для нее важно было одно: она нужна ему. Я люблю его! Элизабет поняла это так ясно, что даже испугалась. Неужели она раньше не замечала за собой, что ее тело дрожит под его взглядом, что она всегда с нетерпением ждет его прихода, что ей не хочется отпускать его по вечерам. Она хотела плакать от счастья. Девушка опустила лицо, и кудри спрятали ее, как спасительная ширма.

Талберт встал и отошел к темному окну, за которым мерцали звезды. Он молчал. По его плечам было видно, что он в напряжении. Тал тоже понял, что полюбил ее, но боялся себе в этом признаться. Однажды он потерял свою любовь. Этим и объяснялись его слова. Нет, сказал внутренний голос Тала, ты не можешь ее любить. Пусть будет то, что будет. Ты и так зашел слишком далеко. Если она уйдет от тебя, это будет только твоя вина. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы прийти в себя, Оксли принял решение, что все должно оставаться по-прежнему. Время покажет, любит ли его Элиз так же сильно, как и он ее.

Девушка с тоской смотрела на него. Ей хотелось подойти к нему, успокоить, отвлечь от тяжелых мыслей, сказать, как сильно она его любит, расплакаться на его груди. Но… Она не смогла пересилить себя. Казалось, он снова замкнулся, ушел в какой-то далекий мир, где ей не было места.

Наконец Элиз решилась. Она подошла к нему и осторожно коснулась его руки. Когда он повернулся к ней, на его лице не было и следа от недавних мучительных размышлений.

– Мы сделаем твою фирму фантастически процветающей, – преувеличенно бодро сказал он. – У меня грандиозные планы относительно тебя.

Она улыбнулась, обратив внимание на «мы» Означает ли это, что они будут заниматься этим вместе, рука об руку? Девушка была рада этому: умный, обладающий поразительным чутьем на прибыль, любящий новации. Чего еще желать? Конечно, ей понравилось работать с ним. Но только что сказанная им фраза обещала сделать эту работу еще более привлекательной для нее. Элиз дала себе слово, что во имя своей любви к нему сделает все возможное, чтобы его грандиозные планы претворились в жизнь.

В состоянии эйфории она пребывала весь сентябрь, выполняя все указания Талберта. Результат превзошел ожидания. Успех следовал за успехом. С подачи мистера Оксли фирма мисс Пейдж стала известна во всем штате и за его пределами. К ней обращались многие предприятия, желающие переехать на новое место. За несколько недель она подписала сразу шесть контрактов, обязуясь перевезти персонал этих фирм.

Наступили прохладные, дождливые дни октября. Большую часть времени девушка проводила в офисе, который сняла в здании компании «Удача». Ее бизнес поднялся на такую высоту, что она уже перестала ездить на автобусах, а занималась в основном бумажной работой. Ей казалось, что она никогда не работала без огромного письменного стола со множеством ящиков, компьютера и, конечно, личного персонала, который состоял из дюжины студентов колледжа, желающих подработать в свободное от учебы время.

Переезжая в офис, она предполагала, что будет чаще видеться с Оксли. На самом деле они стали встречаться еще реже. Он часто уезжал в длительные командировки, а когда бывал в городе, обычно просиживал в своем офисе. Несколько раз девушка видела его выходящим из здания в обществе Санди. Напрасно она убеждала себя, что они торопятся по делам. Каждый раз она испытывала невыносимую ревность, которую безуспешно пыталась подавить. Элиз гнала прочь мысль о его прелестном заместителе, который каждый день находится рядом с ним. Девушка сложила папки в ящик стола и стукнула по нему в сердцах ногой, пытаясь отвлечься от мучившего ее вопроса: она для него только заместитель?