Текст книги "Мерцающие врата"

Автор книги: Дженна Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать шестая

Я не чемпион по плаванию, но в соревнованиях могла бы принять участие. Как только первый шок прошел, я начала барахтаться, работая руками и ногами изо всех сил, пытаясь выбраться на поверхность. Мне было страшно, но я не впала в панику. Пока не впала. В конце концов, это была лишь вода.

Но как я ни старалась, я не могла выплыть. Большой шерстяной свитер весил, казалось, тонны, и тяжелые ботинки тянули вниз. Легкие горели. Я кое-как сняла ботинки один о другой, теперь работать ногами стало легче.

Еще немного – и я выплыву на поверхность. Но тут моя нога наткнулась на что-то. На что-то мягкое и склизкое. Оно обвило мне ногу, удерживая.

Я лягнулась, и оно отпустило, но сама мысль о том, что под водой что-то есть и оно цепляет за ноги, умноженная на нехватку кислорода, заставила меня непроизвольно вдохнуть. Вода устремилась в легкие. И вот тут я запаниковала.

Надо было прокашляться, но сделать это под водой невозможно. Я зажала рот и нос рукой, чтобы рефлекторно не глотнуть еще воды, но потребность кашлянуть была невыносимой. Я не могла с ней бороться, хотя понимала, что стоит вдохнуть еще раз – я погибла.

Рефлекс оказался сильнее, я разжала руку – и вдохнула воду.

Теряя сознание, я смутно почувствовала, как чьи-то руки схватили меня за запястья, но я была в такой панике, что не могла помочь моему спасителю. В любом случае, я была почти уверена, что это – предсмертная галлюцинация.

Но руки держали меня крепко, и в следующую секунду я почувствовала, что выбралась на спасительный, восхитительный воздух. К сожалению, я уже так нахлебалась воды, что не могла дышать.

Руки продолжали тянуть меня, пока не обхватили за талию. Они сильно сдавили меня – это было больно, но вызвало рвотный спазм, и я выплюнула фонтан воды. Блин, это было гадко!

Мне удалось наконец глотнуть воздуха, но тут я закашлялась. Вода снова хлынула наружу через нос и рот, раздирая горло. Я вдохнула еще, и уже готова была закричать, как вдруг что-то снова обвилось вокруг моей лодыжки.

Мой спаситель выругался, и я поняла, что это Итан.

Он пнул ногой то, что тянуло меня под водой, и хватка ослабла.

– Надо выбираться из воды, Дана! – крикнул он.

Я была с ним более чем согласна.

Я продолжала кашлять и давиться, так что не могла сама плыть, и Итану приходилось тащить меня. Я поморгала и увидела, что Итан увлекает меня под мост.

То, что жило во рву под водой, снова схватило меня за ногу, и я почувствовала, как по коже пробежал электрический разряд – Итан произнес заклинание.

– Работай ногами! – скомандовал он мне, и я повиновалась, несмотря на то, что по-прежнему едва могла дышать.

Мы плыли медленно, и это было ужасно, словно в кошмарном сне. Я чувствовала, как подо мной, в темной толще воды, шевелится какое-то страшное существо, только и поджидая, что мы дадим слабину. Или что чары Итана испарятся.

Я потихоньку начинала соображать и поняла, что мы гребем к опорам моста, выступающим из воды. Но картина меня не порадовала. Это были платформы, расположенные довольно высоко над поверхностью воды, и взобраться на них будет делом нелегким. Я понимала, что даже если дотянусь, у меня не хватит сил подтянуться.

– Почти доплыли, – сказал Итан, и хотя он пытался успокоить меня, в голосе его звучал страх, а это совсем не утешало. Еще несколько толчков ногами, и мы соприкоснулись с твердой поверхностью опор.

– Я подтяну тебя, – сказал Итан, отбиваясь ногами от подводного монстра за нас обоих, – цепляйся за край платформы!

Я по-прежнему считала, что даже если я уцеплюсь за край, это не сильно мне поможет, но возражать не стала. Итан снова обхватил меня – на этот раз там, где при других обстоятельствах я не позволила бы, но сейчас в этом жесте не было ничего интимного.

Итан вытолкнул меня из воды, я подняла руки и ухватилась за каменный край опоры моста. Но ноги мои по-прежнему оставались в воде. Это значило, что мне не придется удерживать на руках весь вес моего тела, но и подтянуться я была не в силах. Если выживу, подумала я, пойду в тренажерный зал подкачать мышцы рук и верхнего пресса.

Рядом со мной Итан выбрался из воды и, легко подтянувшись на руках, выбрался на платформу.

– Держись, – приказал он мне и потянул за руки, но тут подводный монстр снова потянул меня вниз за ноги.

– Итан! – завопила я в ужасе, изо всех сил отбиваясь ногами.

– Я крепко держу тебя, – заверил он и потянул меня.

До этого монстр достаточно легко отпускал меня, но тут, поняв, видимо, что добыча ускользает, он предпринял последнюю попытку меня удержать. Так или иначе, когда Итан принялся меня тянуть, монстр не ослабил хватки. Я не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть, что тащит меня за ногу, но вода была такой темной и мутной, особенно под мостом, что я ничего не могла разглядеть.

Тут меня ухватили за вторую ногу, и я завопила. Итан выругался, но не отпустил меня – так они и перетягивали меня, словно канат.

И тут под водой, прямо рядом со мной, показалось отвратительное, бледное, как рыбий плавник, лицо. Его обрамляли серые, липкие, словно паутина, волосы. Они развевались во все стороны, и у меня свело живот, когда до меня дошло, что именно эти волосы обвиваются вокруг моих ног.

Глаза у чудовища были такими же бледными, как лицо, и казалось, что оно не может видеть. Но, судя по всему, это было не так; подводное нечто явно смотрело на Итана.

– Мое! – грозно пробулькало оно, и я увидела два ряда острых, как иглы, зубов у него во рту.

– Итан! – всхлипнула я. Лучше бы я утонула, чем достаться этой мерзости.

– Нет, она – моя! – ответил Итан с грозным гортанным рыком, который звучал почти не по-человечески. Ну, Итан и был не совсем человеком.

Голова зашипела, и новые пряди липких волос обвились вокруг моих ног.

Глаза Итана светились в темноте. Он не отпускал моих рук, но мне стало казаться, что меня скоро разорвет пополам.

Итан сказал что-то на неизвестном мне языке – видимо, на очень древнем или на волшебном. Вместе со словами меня толкнул разряд, который прошел по моему телу и попал в чудовище. Оно снова зашипело и оскалило зубы на Итана.

– Ты же не хочешь поссориться, чтобы и я, и мой род стали твоими врагами, – прошипел Итан в ответ, и вид у него был такой, что кто угодно – или что угодно – испугалось бы.

Голова оскалилась в последний раз и, выпустив меня, ушла под воду. В ту же секунду Итан выдернул меня из воды и втащил на платформу.

Глава двадцать седьмая

Я стояла на коленях на узкой платформе и меня буквально выворачивало наизнанку, но я все никак не могла продышаться. Казалось, конца этому не будет. Итан пытался похлопать меня по спине, успокаивая, но успокоить меня было невозможно.

Носоглотка горела, а вода все вытекала из легких толчками. Грудь разрывало от боли, все мышцы сводило судорогой после того, как меня перетягивали Итан и монстр. Промокшая насквозь, теперь я еще и промерзла до костей, и меня била крупная дрожь.

Когда кашель затих, Итан прижал меня к себе, согревая своим теплом. И только тут я заметила, что на нем ничего нет, кроме брюк. Но даже обнаженное, его тело, по сравнению с моим, было горячим, словно печка, и я изо всех сил прижалась к нему.

– Что это было? – спросила я, стуча зубами, вспоминая страшное белое лицо в воде.

– Подводная ведьма, – ответил Итан. – Они принадлежат к Волшебному миру и состоят при дворе Королевы Ордена Алой Розы. Я думаю, только благодаря этому она послушалась меня и отпустила тебя. Тут во рву их дюжины, и они нападают на всех – и на Волшебников, и на простых смертных, – если те падают в ров. Если бы ров был пуст, то и простые смертные, и Волшебники могли бы входить в Авалон и покидать его без таможни, и тогда Врата ничего бы не значили.

Я представила дюжины отвратительных тварей, копошащихся в темных водах рва в ожидании бесплатной еды, и меня передернуло. Не то чтобы я была уверена, что Подводная ведьма собиралась меня съесть, но учитывая наличие у нее острых зубов это приходило в голову само собой.

Я расплакалась наконец, и на этот раз я не стыдилась своих слез. Я вспомнила, как Грейс по телефону дала команду убить маму, прежде чем выбросить и телефон, и меня в ров.

– Она убила маму, – рыдала я на груди Итана.

Он обнимал меня и баюкал.

– Может, и не убила, – прошептал он. – После того как я позвонил своему отцу, я позвонил и твоему. Он сказал, что пошлет Финна на выручку твоей маме. Будем надеяться, он успел вовремя. Мы могли бы позвонить по моему мобильному, но боюсь, он лежит сейчас на дне рва.

Я всхлипнула и постаралась верить в лучшее. Финн – профи. Если кто-то и мог спасти маму, то именно он. Однако с тех пор как я вошла в отель, события развивались слишком стремительно. Успел ли Финн добраться до отеля прежде, чем Грейс отдала свой страшный приказ?

– Я хочу домой, – сказала я, хотя не вполне понимала, что я теперь подразумеваю под словом «дом».

– Знаю, – сказал Итан, – но ров предназначен для того, чтобы не пускать просто так в Авалон, так что попасть обратно будет не так легко. В середине моста есть заколдованный люк. Мой отец отправит кого-нибудь разомкнуть заклинания, наложенные на него, и потом нас как-нибудь поднимут наверх. Однако сейчас придется подождать.

Я так замерзла, что мне казалось, я никогда не согреюсь. Итан излучал тепло, но те части тела, которые его не касались, на контрасте мерзли только еще сильнее. Он отпустил меня на минуту, сел, облокотившись спиной о стену, и похлопал по коленям, предлагая мне сесть к нему на руки.

– Иди сюда, – сказал он, – я согрею тебя, насколько смогу.

Я вспомнила, что было в последний раз, когда я сидела у него на коленях, но тут же отогнала эту мысль. Даже у Итана не хватило бы наглости подкатывать ко мне сейчас.

Так что я села к нему на руки и свернулась калачиком. Он обнял меня, я прижалась щекой к его обнаженной груди и даже сквозь мокрую одежду почувствовала тепло его тела.

– Тебе что, совсем не холодно? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Мы ощущаем холод, но только очень сильный. И, как ты могла заметить, температура тела у нас выше, чем у простых смертных.

Да уж. Те части тела, которые соприкасались с Итаном, прогревались, как в тостере. Но к сожалению, не все части тела соприкасались с ним, и я, не переставая, дрожала.

– Ты спас мне жизнь, – прошептала я, уткнувшись ему в грудь.

Он потерся подбородком о мой затылок.

– Это – самое малое, что я мог сделать.

Я подумала о Подводной ведьме с ее молочными глазами, острыми зубами и липкими, как паутина, волосами. Итан прыгнул в ров вслед за мной, зная, что там дюжины этих тварей. И хотя и он, и они принадлежали к Ордену Алой Розы, они явно не были в близком родстве.

Да, до этого он обманул меня. Он использовал колдовство против меня. И он подставил меня под атаку крахенов, так что меня могли убить. Но сейчас он рискнул своей жизнью, чтобы спасти меня, так неужели я не смогу простить его за то, что было раньше?

– Давай думать о том, что есть сейчас, и не думать о прошлом, – сказала я.

Итан поцеловал мою макушку, но ничего не ответил.

– Как ты узнала, что Грейс колдует против отца? – спросил он. – То, что ты его предупредила, спасло ему жизнь.

От этой мысли мне стало немного теплее. По крайней мере, хоть что-то я сделала правильно. Я была рада, что удалось спасти кому-то жизнь, даже если спасать нужно было меня.

– Я почувствовала, что кто-то колдует, – объяснила я и ощутила, как замер Итан. Я хотела поднять голову и заглянуть ему в лицо, но он не дал.

– Что? – спросила я. – Что такого я сказала?

– Ты почувствовала, что кто-то колдует, – эхом повторил он, словно не мог поверить услышанному.

– Ну, да. По крайней мере, я думаю, что почувствовала. Я заметила, что когда рядом со мной кто-то колдует, кулон у меня на шее нагревается, а по телу бегут как бы слабые электрические разряды.

Теперь Итан резко отстранился, и я смогла посмотреть на него. Не то чтобы в темноте под мостом можно было что-то разглядеть, но лицо его окаменело.

– Я забуду, что спросил тебя об этом, – сказал он. – И уж точно забуду, что ты мне ответила. Если когда-нибудь мой или твой отец спросят тебя о том же, скажи, что услышала бормотание Грейс и догадалась, что она произносит заклинание.

– Но зачем?!

– Потому что считается, что волшебство и магия не подвластны Мерцающим, несмотря на то, что они наполовину Волшебники. Но если ты почувствовала волшебство, значит, ты имеешь власть над ним, и у тебя есть потенциал произносить заклинания. С таким даром ты становишься еще более опасным и ценным оружием. Если бы кто-то догадывался, что ты еще и настоящая Волшебница…

Он покачал головой.

– Слишком опасно. Тогда не только Королевы захотели бы избавиться от тебя.

– Да это только благодаря кулону! – возразила я. – Вот сниму его и…

Я потянулась к камее, но Итан перехватил мою руку.

– Не снимай, – сказал он. – Не знаю точно, что именно делает этот кулон, но раз он распознает магию, он тебе еще пригодится. Ты бы не почувствовала, что он нагревается, если бы у тебя не было природного дара к магии. Простой смертный носил бы его и ни о чем не подозревал бы. Так что считай, этого разговора у нас не было. Идет?

У меня глаза были, наверное, размером с чайные блюдца, но я кивнула. Зачем отец подарил мне магический амулет, если он не знал, что я способна к колдовству? Неужели он каким-то образом догадывался, что я окажусь необычной – даже для Мерцающей? Или он просто решил, что раз я не способна чувствовать магию, камея будет как бы просто символом моей принадлежности Ордену Белой Розы? Если нельзя спросить его об этом, я, похоже, никогда не узнаю ответа.

– А ты сам-то никому не скажешь? – спросила я Итана. – Даже отцу?

– Не скажу чего? – спросил он, и хотя он хотел, чтобы это прозвучало сухо и остроумно, в его голосе ясно слышались нервные нотки.

Глава двадцать восьмая

Мои часы утонули во рву, а у Итана их вообще не было, так что я не знаю, сколько мы сидели под мостом, обнявшись. Могу сказать одно: долго, очень долго. У меня появился новый источник боли: видимо, у меня оказалась аллергия на волосы Водяной ведьмы, и там, где они оплетали мои ноги, теперь тянулись красные дорожки. Они горели и чесались, и к тому времени, как Алистер прислал за нами и люк открыли, у меня горели щеки, и я чувствовала, как поднимается температура.

Меня пришлось поднимать на тросах. Я бы испугалась, но мне было так плохо, что бояться не было сил.

Может, всем – и даже мне – было бы легче, если бы я разбилась еще при падении с моста?

Алистер и папа ждали нас наверху. Они помогли спасателям снять с меня тросы. Пока их снимали, я встретилась взглядом с отцом. Он выглядел бледным и встревоженным.

– Что с мамой? – спросила я испуганным шепотом, стараясь не расплакаться снова.

Отец ободряюще кивнул.

– Она в безопасности.

Больше я не пыталась сдержать слезы. Я не могла встать на ноги, так что когда тросы и ремни были с меня сняты, отец подхватил меня на руки и понес к машине, которую нельзя было не заметить на парковке – красную, блестящую.

– Подожди! – крикнула я, глядя через его плечо на Алистера.

Тот смотрел, как спасатели снова опускают тросы, но, почувствовав мой взгляд, обернулся.

– Тетя Грейс, – сказала я, – что с ней?

Тонкие губы Алистера превратились в ниточку, так плотно он их сжал. Он покачал головой.

– Она проскочила мимо меня.

Он сокрушенно покачал головой, но глаза его остались бесстрастны.

– Боюсь, я отвлекся, когда она сбросила тебя с моста.

Я посмотрела на дверь, ведущую в Волшебный мир, и Алистер кивком подтвердил мою догадку – она скрылась там. Но что-то подсказывало мне, что она не останется там навечно.

* * *

Я потеряла сознание прежде, чем папа донес меня до машины. Когда я пришла в себя, я обнаружила, что лежу на больничной койке. Боль, мучившая меня раньше, исчезла, но теперь пылала голова, и я потела так, будто в палате было сто градусов жары. Я застонала и повернулась на бок.

В кресле для посетителей сидел Финн – прямо между мной и дверью. Видимо, он снова выполнял обязанности телохранителя, но мне все равно было приятно обнаружить рядом кого-то знакомого. Финн читал журнал, но как только он увидел, что я открыла глаза, он закрыл его и отложил в сторону.

Желудок горел почти так же, как голова, и на миг мне показалось, что меня сейчас вырвет прямо на пол, но спазм прошел.

– Почему я в больнице? – спросила я Финна, убирая с лица прилипшие волосы. – Что со мной?

– Похоже, ты соприкоснулась с Подводной ведьмой, – сказал он.

– Серьезно?

Чем бы я ни была больна, я явно не страдала от амнезии, хотя лучше бы я стерла из памяти тот жуткий образ.

Финн продолжал так, словно я ничего не говорила.

– Длительный контакт с Подводными ведьмами, судя по всему, очень вреден для простых смертных.

Он нахмурился.

– Вообще-то длительный контакт с ними, как правило, убивает. Тебе очень повезло.

Я не сдержалась. Я рассмеялась.

– Да, «везунчик» – это про меня.

Смех перешел в приступ кашля. В груди все словно лопалось, но все-таки головная боль была сильнее.

– Сколько я здесь лежу?

Я не чувствовала времени. Возможно, прошло несколько часов, а возможно, и дней.

– Около четырех часов, – сказал Финн. Я порадовалась, что из моей жизни выпало не так много времени. – Целители позаботились о твоем физическом выздоровлении.

Вот оно что. Теперь понятно, почему исчезла боль в груди и в горле, а растянутые мышцы больше не беспокоят.

– Но целители не могут избавить меня от плохого самочувствия и тошноты? – догадалась я.

Финн кивнул.

– Волшебники сами не болеют, так что, боюсь, не могут исцелять от болезней и плохого самочувствия.

В каком-то смысле, подумала я, это к лучшему. Иначе каждый человек, едва почувствовав себя плохо, ехал бы в Авалон. А еще я подумала, что если бы Волшебники и могли исцелять от болезней, они все равно не признались бы в этом. Представляю, какой случился бы хаос, узнай люди, что где-то есть место, где лечат, скажем, рак.

Я почувствовала себя смертельно усталой даже от этого короткого разговора, но я успела задать еще один вопрос прежде, чем снова провалиться в сон.

– Сколько мне еще здесь лежать? – спросила я, и не только потому, что ненавидела больницы, как и всякий нормальный человек, но еще и потому, что даже с Финном в качестве охранника я не была уверена, что здесь я в полной безопасности.

– Возможно, тебе придется пробыть здесь еще пару дней. Тот врач, что из простых смертных, сказал, что должен тебя еще понаблюдать на тот случай, если температура поднимется слишком сильно.

Я с глубоким вздохом поняла, что мое заключение продлится еще какое-то время, перекатилась на другой бок и уснула.

* * *

Меня разбудили, осторожно касаясь плеча.

– Дана, – услышала я голос Финна, – проснись на минутку.

Голова все еще болела, и я по-прежнему одновременно и потела, и мерзла. Мне не хотелось просыпаться, но я заставила себя открыть глаза.

Финн сидел на краю моей постели, но мой взгляд тут же приковала к себе огромная фигура в дверном проеме. Это был Лаклан.

Я должна была запаниковать, увидев его, он же был… с тетей Грейс? Как-то язык не поворачивался назвать его ее любовником. А выражение «близкий человек» я терпеть не могла. Так что, пожалуй, его можно было назвать ее бойфрендом.

Так или иначе, я должна была напугаться, но я не напугалась. То ли мне давали какие-то очень хорошие таблетки здесь, в больнице; то ли я поняла, что Финн не впустил бы Лаклана, представляй тот угрозу; то ли я просто не могла представить себе Лаклана в роли злодея. Он был так добр ко мне, когда Грейс похитила меня, хоть и выступал в роли тюремщика.

Финн улыбнулся мне, но было видно, насколько он не привык улыбаться. Так улыбаются те, у кого болит зуб.

– Лаклан здесь для того, чтобы сменить меня на некоторое время, – сказал Финн. – Я разбудил тебя, чтобы сказать: с ним ты в безопасности. Он не Рыцарь, но не найдется таких дураков, чтобы нападать на тролля. И твой отец уверен: Лаклан не выдаст тебя Грейс.

Я увидела, как Лаклан моргнул.

– Спасибо, – пробормотала я.

Я хотела только одного: снова заснуть. Болеть – это так противно!

Финн по-деловому кивнул мне, как обычно, и вышел, не говоря больше ни слова. Лаклан подошел и встал у изголовья, возвышаясь надо мной. Он выглядел… очень печальным. В глубине глаз притаилась грусть; раньше ее не было. Плечи его были опущены, как у человека, который подавлен и несчастен.

Невзирая на усталость, я заставила себя улыбнуться ему.

– Все в порядке, Лаклан, – сказала я, – я знаю, ты не причастен к тому, что сделала тетя Грейс.

И я действительно так считала. Какими бы ни были их отношения, он не дал бы ей убить человека. Или бросить в ров.

Он немного расслабился и кивнул.

– Спасибо.

Потом он тяжело вздохнул и посмотрел на меня с мольбой.

– На самом деле в глубине души, она не такая. Просто она…

Я могла простить Лаклану любовь к тете Грейс, но я не хотела выслушивать, как он оправдывает ее за то, что она совершила. Видимо, он понял это, потому что больше ничего не стал говорить, а просто сел в то кресло, где раньше сидел Финн.

А я снова провалилась в сон.

* * *

Большую часть дня я то просыпалась ненадолго, то засыпала вновь. Медсестра приходила поставить мне градусник, дать таблетки, покормить и попоить. Есть и пить не хотелось – больничная еда была больничной едой даже в Авалоне. Но мне пригрозили, что если я не буду есть и пить, мне поставят капельницу с питательным раствором, так что пришлось давиться и глотать.

В какой-то момент, проснувшись, я обнаружила огромный букет желтых роз на тумбочке. Оказалось, приходил Итан, но, увидев, что я сплю, решил меня не будить. Я смотрела на розы – нежно-желтые, солнечные – и улыбалась. Занятно, что он все-таки принес мне розы, хотя выбрал не красный цвет и не белый.

Подозреваю, для Волшебника розы в подарок имеют больший смысл, чем для простого смертного.

Во второй половине дня спать уже не хотелось, хотя чувствовала я себя ужасно. А что еще хуже, я знала, что скоро принесут ужин – в больнице рано кормят ужином. По крайней мере, так было в Америке (мама пару раз попадала в больницу, сильно перепив).

У моей постели по-прежнему дежурил Лаклан, но ни он, ни я были не в настроении разговаривать. Так что мы с ним сидели в молчании, которое уже явно затянулось, как вдруг оказалось, что ко мне пришел еще один посетитель.

Я не виделась и не говорила с Кимбер с тех пор, как на нас напали в бутике. Наверное, я должна была позвонить ей и спросить, как дела – в конце концов, она тоже пострадала при нападении, – но из-за маминого приезда у меня все вылетело из головы. Кимбер стояла в дверях, покусывая губу, как все Волшебницы, когда они нервничают. У нее был немного виноватый вид, но я не понимала, в чем дело.

– Заходи же, – позвала я ее, приподнимая спинку кровати так, чтобы сесть.

Кимбер смущенно улыбнулась и переступила порог.

– Я подожду за дверью, чтобы вы могли спокойно пообщаться, – сказал Лаклан.

Я кивнула ему с благодарностью.

Когда дверь за Лакланом закрылась, Кимбер подошла к кровати и присела на краешек. Она посмотрела на букет роз и приподняла брови.

– Вижу, здесь побывал мой братец, – сказала она.

Тут оказалось, что я могу покраснеть даже с красным от температуры лицом.

– Да, он заходил, говорят. Но я тогда спала.

Кимбер посмотрела на меня озорным взглядом и полезла в сумку, которая висела у нее на плече.

– Я тут принесла тебе кое-что получше, – сказала она, потом достала из сумки термос и встряхнула его, как шейкер.

Нетрудно было догадаться, что внутри, и когда Кимбер отвинтила крышку, по палате разлился дурманящий запах поссета. У меня аж слюнки потекли. Кимбер осторожно налила полную чашку и протянула мне.

Мне хотелось проглотить все залпом, но я сомневалась.

– А можно? – спросила я. – Не знаю, что за лекарства мне дают, а поссет-то с алкоголем, и…

Кимбер только хмыкнула и повела плечом.

– Поссет – вот лучшее лекарство.

– Да, но многие медицинские препараты нельзя сочетать с алкоголем.

И я представила, как мы влипнем, если медсестра учует, чем от меня пахнет.

Кимбер хихикнула.

– На этот раз я приготовила его по рецепту, а не вливала туда виски, как обычно. Там алкоголя – чайная ложка, так что давай пей, пока он не остыл и не покрылся молочной пенкой.

Я сделала глоток и замычала от удовольствия. Поссет был густым, со сливочным вкусом и очень сладким – Кимбер не пожалела меда. К тому моменту, как я выпила всю чашку, моя головная боль исчезла без следа. Кимбер тут же налила мне еще. Она все еще выглядела немного смущенной и виноватой.

– Что-то случилось? – спросила я, отпивая еще поссета.

Она тяжело вздохнула, потом улыбнулась мне.

– Я думаю, Итан был прав: я – параноик.

Улыбка на ее лице погасла, она принялась рассматривать свои руки.

– Я боялась, что после всего, что случилось с тобой в Авалоне, после всего, что ты узнала про нас с Итаном, ты можешь подумать, что нападение в бутике – это моих рук дело.

Я была в шоке. Я, конечно, не самый доверчивый человек на свете, но я ни разу не заподозрила, что Кимбер как-то связана с нападением в магазине. Так я ей и сказала.

До этого момента я даже не понимала, в каком она напряжении, но стоило мне успокоить ее – и все ее тело расслабилось, спина распрямилась, на губах снова заиграла улыбка.

– С чего ты вообще взяла, что я могу предположить такое?! – спросила я.

Она пожала плечами.

– Наверное, меня все еще мучает совесть за то… что мы с Итаном обманывали тебя.

– Ну, это все в прошлом, – улыбнулась я и вдруг с облегчением обнаружила, что я не преувеличиваю. Вся моя обида куда-то улетучилась. – Я простила Итана, потому что он спас мне жизнь. А ты принесла мне поссет; так что на тебя я тоже больше не сержусь.

Кимбер лучезарно улыбнулась мне в ответ.

– Я же говорила: горячий поссет лечит от всего.

Возможно, это был эффект плацебо, но после двух чашек поссета я почувствовала себя намного лучше. Настолько лучше, что когда на ужин принесли резиновую курицу, порошковое быстрорастворимое пюре и мягкий зеленый горошек, все это показалось мне восхитительно вкусным.

* * *

К тому времени, как я решила, что вечер подошел к концу и пора ложиться спать, Финн снова сменил Лаклана. Я удивилась, почему ни папа, ни мама не навестили меня. Я подумала, что мама, возможно, слишком пьяна для этого. В конце концов, ей пришлось пережить настоящий шок. Но вот почему не пришел папа? Когда я спросила об этом Финна, он сказал, что у отца просто очень много дел. Он даже не постарался, чтобы это прозвучало убедительно. Но как я ни старалась расспросить его поподробнее, он молчал как рыба.

На следующий день родители снова не пришли, хотя и Итан, и Кимбер навещали меня. (Да, и Кимбер принесла еще поссета.) Я немного надеялась, что и Кин заглянет, несмотря на то, что состояние моего здоровья не располагало к той манере общения, какую он выбрал со мной. Но он не пришел. Глупо было ждать, конечно. И еще глупее – обижаться, что он не пришел. В конце концов, он был лишь моим тренером по самообороне, а не другом.

Я попыталась расспросить Лаклана, почему мама с папой не приходят, но он, как и Финн, ничего мне не сказал. У меня было нехорошее предчувствие на этот счет, но кого бы я ни спросила, все отвечали мне, что с мамой все в порядке.

На третий день моего пребывания в больнице наконец появился папа. У меня все еще держалась невысокая температура, но чувствовала я себя неплохо. Медсестра, дежурившая утром, сказала, что меня, вероятно, выпишут, после того как врач еще раз осмотрит меня.

Когда пришел отец, у меня в палате дежурил Финн, но он тут же вышел и закрыл за собой дверь. Я посмотрела на отца, и мне не понравилось выражение его лица – сосредоточенное и… усталое. Я подняла спинку кровати так, чтобы сесть поудобнее, потому что мне показалось, что разговор предстоит долгий.

Все это время я так волновалась за маму, не говоря уже о впечатлении, произведенном на меня купанием во рву, что я как-то ни разу не задумалась: а что должен был испытывать папа? Но теперь, вглядевшись в него, я поняла, что за чувства он пытается скрыть: ему было больно и обидно.

Я невольно отвела глаза и опустила голову. Я познакомилась с ним совсем недавно, а он вообще узнал о моем существовании меньше месяца назад, но он заслужил лучшего отношения к себе. А я сбежала из его дома, среди ночи, и даже записки не оставила. Даже если бы мой план удался, он-то все равно думал бы, что меня похитили у него из-под носа или убили.

– Прости, что я сбежала, – сказала я, глядя в сторону. Я не могла поднять на него глаза.

Отец не отвечал. Не вынеся молчания, я наконец посмотрела на него. Он качал головой, и мне потребовались все мои силы, чтобы снова не отвернуться, так мне было стыдно.

– Ты могла погибнуть, – сказал он тихо. – Ты чуть не погибла. А если бы Грейс удалось забрать тебя в Волшебный мир, было бы еще хуже.

Я снова опустила глаза.

– Знаю. Но вы втроем хотели запереть меня неизвестно где, и ты ясно дал мне понять, что мое мнение вам безразлично. С этим смириться я не могла!

– А что, лучше стать собакой Грейс в Волшебном мире?! – рявкнул он. – Нет, уж лучше жить взаперти, чем умереть!

Никогда еще я не видела отца таким злым. Это было страшно. Лицо его побагровело, глаза метали молнии, кулаки были сжаты так, что побелели костяшки пальцев. Я даже ощутила электрические разряды, несмотря на то, что камея лежала в шкафу. Видимо, мне больше не требовалась ее помощь, чтобы ощутить магические токи.

Я вся сжалась в комок и молчала; я едва осмеливалась дышать. Я не верила, что отец может ударить меня или что-то еще, но я чувствовала, что он на грани.

Наконец отец глубоко вздохнул и разжал кулаки. Электрические покалывания утихли, а его лицо стало почти нормального цвета. Он по-прежнему был зол на меня, но уже не настолько, чтобы ему хотелось прибить меня самому.

– Я изо всех сил старался обращаться с тобой как со взрослым, ответственным человеком, – медленно отчеканил он. – Я говорил тебе правду, хотя солгать было бы удобнее. Но, похоже, я ошибся в тебе.

Я моргнула. Отец оказался профессиональным манипулятором, как и все родители. Он заставил меня чувствовать себя настолько виноватой, что я принялась оправдываться.

– Дело не только в том, что я хотела сбежать из Авалона, – сказала я. – Мама пообещала, что если я поеду с ней, она постарается завязать с алкоголем и обратится за профессиональной помощью.

Я посмотрела на свои руки, теребившие уголок пододеяльника.

– Ты не знаешь, каково это: видеть, как она день за днем убивает себя! Она никогда раньше не признавала, что у нее проблемы, и уж тем более не соглашалась обратиться к врачу. И тут мне вдруг представился шанс! Как я могла его упустить?