Текст книги "Нежные объятия осени"

Автор книги: Дженис Спрингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ты все шутишь, – улыбнулась Эллис. – Впервые твой сарказм меня утешает, а не ранит.

– К вашим услугам, мэм! – Джим козырнул.

– К пустой голове руку не прикладывают.

– А она не пустая. В ней находится гениальный, работоспособный мозг.

– Иди уж, – легонько толкнула его Эллис. – Чем скорее мы покончим с нашей проблемой, тем лучше.

Джим уже подбегал к воротам собственного дома, когда она окликнула его.

– А знаешь, ты можешь быть милым, когда захочешь!

– Неужто ты сделала мне комплимент?

– В первый и в последний раз.

– Еще бы мне не быть милым, – пробормотал Джим, входя в гараж. Я всегда становлюсь мягким и покладистым, когда чувствую себя виноватым.

10

Джим остановил автомобиль у небольшого одноэтажного дома. Оливер спал на заднем сиденье, громко сопя. Эллис за всю поездку ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на своего кавалера. Ей было противно. Она чувствовала себя обманутой. Оливер уже не казался ей идеальным.

– Пошарь у него по карманам, нужно найти ключи от дома, – сказал Джим, отстегивая ремень безопасности.

– Хорошо, – со вздохом произнесла Эллис. – Только в дом я не пойду, ладно? Подожду тебя здесь.

– Что-то не так? – Джим кинул на нее удивленный взгляд.

– Я никогда не была в гостях у Оливера. И не хочу в первый раз побывать в его доме при таких странных обстоятельствах…

– Да что такого в том, что ты зайдешь в дом мужчины, с которым тебя связывают любовные отношения? Пусть даже этот самый мужчина дрыхнет сейчас без задних ног…

– Я не пойду! – упрямо произнесла Эллис. – И точка.

– Ладно, я сам все сделаю, – проворчал Джим, выходя из машины. – Уверен, Оливер будет мне благодарен.

Джим лично обыскал его на предмет ключа, отпер дверь дома и вновь взвалил на плечи Оливера. Как оказалось, коттедж состоял всего из двух комнат, кухни, ванной и туалета. Внутри было тесно, но уютно. По-видимому, Оливер любил свое жилище и обустраивал его с любовью, на которые редко способны холостяки, которые работают по двенадцать часов в сутки.

Джим положил Оливера на кровать, стащил с него пиджак и брюки и накрыл одеялом, искренне надеясь, что простуда обойдет стороной незадачливого пьянчужку.

– Приятель… – пробормотал Оливер во сне. – Налей еще…

Вот я влипну, если ему понравится пить, подумал Джим. Это что же получается: я испорчу человеку жизнь, уничтожу карьеру, загублю его здоровье… Если Эллис узнает, что я виноват в том, что Оливер пристрастился к алкоголю, она меня убьет. И я вовсе не преувеличиваю.

Вновь почувствовав угрызения совести, Джим прошел в кухню, налил в стакан воды и поставил его на тумбочку рядом с кроватью, на которой похрапывал Оливер. Возможно, тот, проснувшись, вообще не вспомнит о событиях прошедшего вечера. Бывает же, что у людей, впервые хвативших лишнего, случаются провалы в памяти.

Ну думать он завтра точно ни о чем не сможет, усмехнулся Джим. Голова у него будет болеть, это факт.

Он осмотрелся, надеясь найти аптечку или пузырек с аспирином, и заметил лежащий на тумбочке толстый ежедневник, на который раньше не обратил внимания. Поддавшись внезапному порыву, Джим схватил его и начал быстро перелистывать страницы. Найдя последние записи, он углубился в чтение. Так прошло несколько минут. Внезапно Оливер пошевелился и застонал, не открывая глаз. Джим вздрогнул, закрыл ежедневник и аккуратно положил на место. В этом доме делать было больше нечего.

– Ты что так долго? – спросила Эллис, когда Джим уселся за руль.

– Он очень тяжелый, твой Оливер. Я спину потянул. Пришлось его тащить волоком.

– Он не приходил в себя?

– Нет, и придет еще не скоро.

– Может, мне лучше остаться с ним? – заволновалась Эллис. – От алкогольной интоксикации умирают.

– Да ничего с ним не случится, – рассеянно произнес Джим, заводя мотор. – Поверь, ему будет не до тебя, когда он проснется.

– Никак не могу понять, почему он напился. – Эллис устало закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

– Не так уж и много он выпил, если честно. Но с непривычки быстро надрался.

– Я думала, что мы проведем чудесный вечер, – пожаловалась Эллис. – А Оливер и пяти минут со мной не пробыл. Может быть, я ему надоела?

– Перестань. Ты не могла ему надоесть. Вы встречаетесь всего неделю.

– И что же? Анжела постоянно твердит, что я зануда. Возможно, я зря на нее обижалась. Я и правда люблю докапываться до мелочей и ворчать.

– Это не делает тебя занудой. Хватит уже во всем себя винить. Оливер напился вовсе не из-за тебя. Как вообще такая мысль могла прийти к тебе в голову?

– Наверное, потому что он не первый, кто от меня сбегает.

Повисла неловкая пауза. Джим крепче стиснул руль и сжал зубы. Эллис никогда не перестанет его ненавидеть. Плохо, очень плохо!

– Зайдешь ко мне на чашку кофе? – неожиданно предложила Эллис, открывая глаза.

– А с чего вдруг такая щедрость?

– Ты мне помог. Я рада буду хоть чем-то тебя отблагодарить.

Джим улыбнулся.

– Эллис, а ты заметила, что мы впервые с тех пор, как я приехал, разговариваем как нормальные люди? Не орем друг на друга, не устраиваем словесную дуэль…

– И правда, – усмехнулась она. – Если серьезно, Джим, я могла бы с тобой общаться по-дружески. Я этого хотела! Только ты всегда первым начинал перепалку, так что мне приходилось платить тебе той же монетой.

– И ты готова забыть о том, что я сделал? – осторожно спросил он, наблюдая за выражением ее лица в зеркало.

Эллис надолго задумалась, затем развела руками.

– Конечно, я не забуду, как ты меня предал. Но это не значит, что я до конца дней своих буду лелеять обиду.

– Уверена?

– Абсолютно. – На ее губах мелькнула улыбка. – Тем более что ты уже не такой гад, как прежде.

– Не ошибись во мне снова.

– Нет, я серьезно. Сегодня соседи только и говорили о том, что ты теперь помогаешь больным детям, которые лежат в местной клинике. Не знала, что тебе нравится развлекать ребятишек.

– Я купил на распродаже костюм Бэтмена. Дети визжали от восторга.

– Ты – в роли шута? Хм, я точно вижу перед собой другого Джима Симпсона.

– Женщина, ты назвала Бэтмена, кумира миллионов, шутом?! – рыкнул Джим.

– Ах, прости, забыла, что мальчишки слишком серьезно относятся к своим выдуманным кумирам. Но почему все-таки ты решил стать волонтером?

– Тебе знакомо такое состояние души, когда все вокруг кажется серым и бессмысленным? Все люди рано или поздно сталкиваются с этой «серостью» внутри себя. Я хочу привнести в этот мир немного ярких красок.

– Мне действительно трудно поверить, что я слышу эти слова от тебя, – серьезно сказала Эллис. – Ты ведь всегда преследовал цели, которые могли бы принести тебе материальную выгоду. Хотел сделать карьеру, стать богатым…

– Ну, я уже понял, что карьера – это не главное. Да и деньги тоже.

– Люди не отказываются от своей мечты ни с того ни с сего.

– Ты права, были причины поменять приоритеты.

– И какие же?

– Зачем тебе знать?

– Просто мне интересно… – Она покачала головой. – Джим, ты уехал отсюда, потому что боялся «врасти корнями в этот город». А бросил меня ты потому, что я была тяжелым грузом на твоей шее. Ты боялся, что я забеременею, рожу ребенка и ты вынужден будешь распрощаться со своими мечтами навсегда. Тебе пришлось бы остаться в Смолбридже, трудиться на неперспективной работе, чтобы прокормить семью. Ты рвался вперед, а я тянула тебя назад. А выходит, что, оставив меня и этот город, ты все равно ничего не приобрел. Прошло каких-то шестнадцать лет, и ты вернулся в ненавистный город и общаешься с женщиной, от которой сбежал. Где логика, Джим? Я хочу понять.

Он кусал губы, подыскивая слова. Как объяснить Эллис, что не всегда то, что кажется важным, на самом деле является смыслом жизни? Однако порой приходится тратить слишком много времени, чтобы понять это.

И как сказать Эллис, что он зря уехал от нее, что напрасно сделал ей больно? Впрочем, она и так это понимает – вот что хуже всего.

– Приехали. – Он притормозил у ворот своего дома.

Она улыбнулась: Джим хотел избежать разговора о прошлом, что ж, пусть будет так.

– Мое приглашение все еще в силе, – сказала Эллис, выходя из машины. – Пойду варить кофе.

– Приду через пять минут.

Эллис вошла в дом, включила свет и вдруг почувствовала, что чего-то не хватает. Она застыла возле двери, не решаясь проходить дальше. Что-то было не так. Однако Эллис, как ни старалась, не смогла понять, что именно.

– Анжела! – громко позвала она.

В ответ не раздалось ни звука. И тут до Эллис дошло, что ее встревожило: абсолютная тишина.

С появлением племянницы дом наполнился разнообразными звуками. Анжела пела, когда мылась в душе, гремела тарелками на кухне, болтала с лондонскими подругами по телефону, включала на полную громкость стереосистему, смотрела по телевизору шумные ток-шоу… У Эллис поначалу болела голова, но вскоре шум, который производила Анжела, стал привычным явлением.

А сейчас в доме было так тихо, словно Анжела здесь никогда и не жила.

Эллис взглянула на часы: почти двенадцать! Анжела никогда не ходила гулять так поздно. С Алистером она всегда расставалась в десять, потому что смотрела перед сном любимый сериал. А потом еще долго не ложилась в постель, находя массу интересных занятий помимо сна: расчесывала волосы, пила чай, играла с котом, мазала лицо тетиным кремом… Анжела укладывалась в постель только к часу ночи, не раньше.

Эллис вихрем взлетела по лестнице, вошла в комнату племянницы и уставилась на идеально застеленную кровать. Все указывало на то, что домой девочка еще не приходила.

Я ее выпорю, когда найду, подумала Эллис.

Она сразу сообразила, что Анжела решила воспользоваться отсутствием тети и наверняка уговорила Алистера отправиться в клуб, о котором давно бредила. Возможно, девочка рассчитывала на то, что вечером Эллис будет не до нее.

– Эй, где ты? – услышала она голос Джима.

– Уже иду. – Эллис спустилась в холл и поделилась своим горем: – Анжела пропала.

– Ты звонила ей на сотовый? – Джим был искренне обеспокоен.

– Нет. – Эллис хмыкнула. – Я уверена, что она выключила телефон. Сейчас проверим…

Как и следовало ожидать, в трубке раздался лишь механический голос автоответчика. Джим и Эллис переглянулись и одновременно пожали плечами.

– Может быть, она пошла в кино с сыном Терезы?

– И до сих пор не вернулась? В Смолбридже последний сеанс заканчивается в десять!

– Верно. – Джим улыбнулся, вспомнив, как караулил Анжелу в кинотеатре.

– Чему улыбаешься? – нервно спросила Эллис.

– Помнишь, как я думал, что Анжела – моя дочь? Сейчас мне смешно, это прогресс.

– Что ты почувствовал, когда решил, что я все это время растила твоего ребенка? – тихо спросила Эллис.

Джим сглотнул, на его щеке задергался мускул.

– Страшно разозлился на тебя. И обрадовался, что у меня есть дочь.

Она с сочувствием взглянула на него.

– Жаль, что я ввела тебя в заблуждение.

– Ты хотела отомстить. Это чувство мне знакомо. Так что мы будем делать с Анжелой?

– Мы? – удивилась Эллис.

– Я же не могу оставить тебя одну.

– Что так?

– Совесть не позволит. – Он по-дружески обнял ее за плечи. – Мы же сегодня заключили перемирие. Я буду идиотом, если разрушу то, что мы с таким трудом построили.

Она машинально погладила его руку.

– В таком случае тебе придется съездить со мной в одно место, где наверняка сейчас находится Анжела.

– И куда же?

– В ночной клуб, в «Стар».

– Он еще работает? – изумился Джим. – Мы ведь там отплясывали с тобой, помнишь?

– Как не помнить. Ты был отличным танцором.

– Я им и остался. – Он крепко обнял ее за талию и закружил по холлу.

– Стоп! – воскликнула Эллис, едва не упав. – У меня всегда были проблемы с координацией. С возрастом лучше не стало.

– Да, ты всегда наступала мне на ноги.

– Что?! Неправда!

– Правда. Но я никогда тебе этого не говорил.

– Щадил мои чувства?

– Нет, свои. Ты ни за что не признала бы, что плохо танцуешь, но зато смертельно обиделась бы на меня. – Джим все еще держал ее в объятиях.

– Ах, паршивец! – расхохоталась Эллис, в ответ обнимая его за шею.

Неожиданно Эллис ощутила, что между ними пробежала искра. И это была не просто мимолетная вспышка страсти – произошел настоящий обмен энергетикой. Они будто вернулись в прошлое, когда понимали друг друга с полуслова. Эллис заглянула Джиму в глаза и заметила в них вспышку удивления. Джим чувствовал то же, что и она!

– Мы раньше точно так же танцевали в этом холле, – тихо произнес Джим. – Тогда еще здесь жили твоя мать и Том.

– Они караулили нас по очереди, боялись, что мы позволим себе лишнего. – Губы Эллис растянулись в нежной улыбке. – А нам с тобой нравилось ходить по лезвию ножа. Я была такой правильной, такой воспитанной, но все равно не упускала возможности подействовать брату и маме на нервы.

– Ты только притворялась пай-девочкой, я в этом уверен.

– Я идеальна! – возмутилась Эллис.

– Кто же спорит?

Она лукаво улыбнулась и состроила ему глазки.

– Вообще-то до твоего появления я считалась чуть ли не святой. А теперь только ленивый не обсуждает мою личную жизнь.

– Разве я в этом виноват? Ты же не со мной встречаешься.

– Да, но почему-то с тобой я провожу времени больше, чем с Оливером.

– Меня ты не кормишь вкусными ужинами. Не готовишь для меня блюда французской кухни…

– Как ты узнал?

– Анжела рассказала.

– Когда она успела с тобой посплетничать?

– Вообще-то мы подружились. Когда ты уходишь в душ, мы подолгу беседуем, стоя по разные стороны забора. Если в тебе она нашла мать, то я ей временно заменяю отца.

– Ну вот, я вспомнила о ней и снова начала переживать…

– Мы поедем за ней прямо сейчас.

– Давай только сделаем еще круг по холлу. Я докажу тебе, что умею танцевать.

– А я как обычно сделаю вид, что согласен с тобой.

Джим прижал Эллис к себе. Его дыхание коснулось ее виска, всколыхнув легкий завиток темно-русых волос. Зрачки Джима расширились, дыхание участилось, мышцы на его руках напряглись. Эллис боялась взглянуть на него. Боялась потерять голову. Она уже плохо контролировала свое тело, которое не хотело ее слушаться.

С Оливером все было иначе, невольно начала сравнивать Эллис. Его я просто хотела. Будь на месте Оливера любой другой симпатичный мужчина, ничего не изменилось бы – я бы отдалась ему просто потому, что жаждала физического удовольствия. А Джим… Он был моим первым мужчиной, и между нами по-прежнему есть незримая связь. Словно тысячи нитей привязали мою душу к его душе. В Оливера я не влюблюсь никогда, хотя и буду, возможно, с ним счастлива. Ведь я до сих пор люблю Джима.

Он коснулся губами ее лба. Эллис судорожно вздохнула и прильнула к Джиму всем телом. Она запрокинула голову, приоткрыв губы в ожидании поцелуя.

Будь что будет, решила Эллис. Я должна почувствовать это снова… Шестнадцать лет я мечтала об еще одном поцелуе, хотя и отказывалась это признавать.

Их губы почти соприкоснулись. Почти. Эллис и Джим непременно поцеловались бы, если бы в дом не вошла Анжела, со стуком распахнув дверь.

– Веселитесь?

Они отпрянули друг от друга, пойманные на месте преступления.

– А мне ты запрещала целоваться! – укоризненно произнесла Анжела.

– Мы вовсе не целуемся! – громко и фальшиво воскликнула Эллис.

– Ты подаешь мне плохой пример, мисс святоша. Встречаешься сразу с двумя мужчинами, тогда как мне нельзя с Алистером даже в клуб сходить!

– Мы танцевали, – сказал Джим. – А не то, что ты подумала.

– Он мне нравится больше твоего курносого Оливера! – указав на Джима, заявила Анжела. – Знаешь почему? Джим даже врет красиво! Он тебя прикрывает, хотя ты этого не заслуживаешь. Нужно научиться отвечать за свои поступки.

– Ты слышал? – слабым голосом произнесла Эллис, когда племянница поднялась наверх. – Она меня отчитала!

– Наша девочка стала совсем взрослой, – пробормотал Джим, улыбаясь.

– Вообще-то она всегда открывает мне глаза на вещи, которые я не желаю замечать. Вот как сейчас.

– Что? – Джим повернулся к ней. – Нет, Эллис, не делай этого! Не отталкивай меня!

– Извини, – грустно улыбнулась она. – Мы едва не поцеловались, едва не совершили ошибку. Давай останемся друзьями, потому что любовниками мы больше не будем.

– Как тебе будет угодно. – Он галантно поклонился.

– Сердишься на меня? – спросила она, заглядывая ему в лицо.

– Ничуть, – Джим был невозмутим. – Я уже говорил тебе, что сделаю все, чтобы ты была счастлива.

– Но почему?

Неожиданно он протянул руку и погладил Эллис по щеке.

– Потому, что я так хочу. Спокойной ночи, Эллис. Помни: ты должна мне кофе.

Произнеся эти слова, Джим вышел из дома и скрылся во мраке ночи.

11

Эллис в который уже раз набирала номер телефона Оливера, но не получала ответа. С самого утра она пыталась дозвониться до своего любовника, чтобы справиться о его самочувствии, но он не брал трубку. То ли у него не было сил сказать «алло», то ли он не желал с ней разговаривать.

– Он мог умереть, – сказала бесчувственная Анжела, с интересом наблюдавшая за страданиями тети. – Оливер действительно вчера был настолько пьян, что отключился, не доехав до дома?

– Он уснул прямо в саду Фионы. – Эллис беспокойно мерила кухню шагами, прижимая к груди телефонную трубку.

Анжела присвистнула.

– Ничего себе! И ты не вызвала «скорую»? Что, если у него остановилось сердце? Или он пополз в ванную, чтобы попить водички, поскользнулся и ударился головой о край раковины?

– Да замолчишь ты наконец?! – не выдержала Эллис.

– От того, что ты кричишь, ничего не изменится.

Трубка вдруг ожила в руках Эллис: разразилась громкими трелями, которые перепугали кота, спавшего на подоконнике.

– Оливер! Оливер, это ты?

– Это твой брат… – ответила ей трубка голосом Тома. – А кто такой Оливер?

– Мой духовник, – солгала Эллис, присаживаясь на край стула. – Привет, Том.

– Меня нет! – зашипела Анжела, махая руками.

– Анжелы нет, – послушно повторила Эллис.

– Вообще-то я хотел поговорить с тобой…

– Как мило. Я польщена.

– Не язви, пожалуйста.

– Почему? Кажется, я имею на это полное право. Кстати, тот чек, который ты, несомненно, послал мне по почте на содержание твоей дочери, затерялся где-то в пути.

Анжела подняла вверх большие пальцы и одобрительно улыбнулась.

– Ах да, чек… То-то мне казалось, что я о чем-то забыл, – виновато проговорил Том.

– Так зачем звонишь: просто поболтать или хочешь попросить меня об очередном одолжении?

– Ты изменилась…

– Так все-таки обо мне говорить будем?

– Я собирался спросить, как там Анжела, но ты же мне и рта не даешь раскрыть.

– Анжела идет в школу в понедельник. Хорошо, что ты положил в чемодан все ее документы, но мне все же необходимо, чтобы ты поставил подпись на заявлении. Директор согласился подождать пару недель, когда я рассказала ему историю Анжелы. Пошлю тебе заявление почтой. Как поставишь на нем свой автограф, так сразу отправь документ обратно.

– Эллис, я хотел забрать ее в этот понедельник.

– Да ну?

– В Лондоне у нее остались друзья, да и за ее обучение я уже заплатил. Кроме того, я осознал, что поступил дурно, когда отправил ее к тебе.

– Скажи прямо: отношения с твоей пассией не сложились? – сухо спросила она, уходя в дальний конец кухни.

– Мне не слышно! – шепотом произнесла Анжела.

– Так и было задумано, – прикрыв микрофон трубки рукой, произнесла Эллис.

– Не будь такой жестокой, – сказал Том и, помолчав, добавил: – Да, не сложились.

Она вошла в кладовку и закрыла за собой дверь. Присев на перевернутое ведро, Эллис заговорила, понизив голос:

– Слушай меня внимательно, Том. Я не дам тебе и дальше калечить психику Анжелы. Она уже не маленькая и сама соображает, что к чему. Ты не можешь играть с ней – она не бездушная кукла. Думаешь, я позволю тебе над ней издеваться? Соскучился – забрал ее домой, устал от нее – оправил обратно к тетке… Что вообще ты творишь, Том?

– Перестань меня отчитывать.

– Я подам в суд и лишу тебя родительских прав, – пригрозила Эллис. – Клянусь, я это сделаю! Ни один адвокат тебе не поможет!

– Мне действительно стыдно за то, что я совершил. Я готов признать свою вину и все исправить.

– И как ты собираешься это сделать? Откупишься от нее подарками, а потом опять будешь жить в свое удовольствие?

После продолжительного молчания Том произнес:

– Мы запишемся на прием к психологу.

– И это, конечно, решит все ваши проблемы? Нужно искренне хотеть подружиться этой девочкой, и только тогда она ответит тебе взаимностью.

– Не получится.

– У меня же получилось.

– Я совсем ее не понимаю, Эллис. Тебе проще. Ты – женщина.

– Дело вовсе не в этом! Ты отдалился от своей дочери, когда умерла Кэтрин. Сначала ты избегал Анжелы, потому что она напоминала тебе о твоей покойной жене, а потом привык – ведь так проще. Ты не участвовал в воспитании девочки, не играл с ней, не радовался ее достижениям, ни разу не поговорил с ней по душам. Вместе с тобой в доме десять лет жил другой, отличный от тебя человек, а ты даже не удосужился познакомиться с ним. Ты же ее совсем не знаешь! Так чего же ты удивляешься, что Анжела не питает к тебе нежных дочерних чувств?

– И что мне делать? – огорченно спросил Том. – Считаешь, что я не переживаю из-за того, что так вышло? Эллис, да я буду всю жизнь себя винить, что отдалился от дочери. Кэтрин мне этого не простила бы.

– У тебя еще есть шанс, – устало проговорила Эллис, прижимаясь лбом к древку швабры. – Дай Анжеле понять, что ты действительно раскаиваешься и хочешь все исправить. Если у тебя хватит терпения, ты вернешь свою дочь.

– Вот поэтому я и собираюсь забрать ее.

– Нет. Ты ее не заберешь. Она еще сильнее обозлится на тебя, если ты снова будешь решать за нее. Приезжай сюда. Так часто, как сможешь. У тебя появится возможность наконец узнать свою дочь. И, что немаловажно, останется время для личной жизни. Заодно мы с Анжелой проверим, так ли уж ты хочешь стать хорошим отцом.

– Я согласен. Скажи ей, что я приеду во вторник.

– Нет, я ничего ей говорить не стану. У тебя могут возникнуть непредвиденные дела, и ты разочаруешь ее, если не появишься, как обещал. А так она и ждать тебя не будет. Сделаешь ей сюрприз.

– Ты отличная сестра, – сказал Том.

– Жаль, что ты только сейчас это заметил.

– Да, Эллис… Я вышлю тебе чек. Прости, что упустил этот момент из виду. Клянусь, я не специально.

– Не сомневаюсь в этом. – Она нажала на кнопку сброса и вышла из кладовки.

Анжела стояла за дверью, уперев руки в бока.

Подслушивала, поняла Эллис.

– И когда же он собирается заявиться сюда?

– Не скажу.

– Вот это номер!

– Анжела, дай ему шанс. Он тебя любит, только не знает, что ему делать с этой любовью.

– Это он так сказал?

– Нет, но…

– Любовь нужно доказывать поступками. А не покупать ее, как он это обычно делал.

– Согласна с тобой. Давай посмотрим, как он себя будет вести. Он все же твой отец, Анжела. Не отказывайся от него.

– Но он же от меня отказался!

– Мы все совершаем ошибки. Уверена, что он переживает.

– Мне бы твою уверенность. Ох, я так зла на него! Мечтаю ему отомстить, сделать больно!

– Не нужно, Анжела. Я как никто другой знаю, что месть приносит лишь временное облегчение. К тому же ты и так постоянно поступала наперекор ему, доводя его до белого каления. Его счастье, что он не знает, когда ты потеряла девственность.

– Да ничего я не теряла! – раздраженно сказала Анжела. – Я тебе солгала. Надеялась, что ты тут же расскажешь обо всем моему папочке.

– Так ты невинна?! – вскричала Эллис, едва не плача от счастья.

– Это действительно так важно для тебя? – удивилась Анжела.

– О, конечно! – Эллис порывисто обняла ее. – Девочки не должны так рано начинать половую жизнь.

– Ты говоришь, как мой гинеколог.

– Она мудрая женщина.

– Нет, ты точно отсталая. Все мои одноклассницы уже давно спят с парнями.

– Не бери с них пример. К счастью, в Смолбридже девочек воспитывают в строгости. Многие из них даже не представляют, как вести себя с мальчиками.

– Я открою глаза этим зажатым клушам! – заявила Анжела.

– К сожалению, я не сомневаюсь, что так и будет… Ах, Анжела! Мне вдруг пришло в голову… Если ты девственница, то я должна запретить тебе встречаться с Алистером.

– И как, по-твоему, в таком случае я потеряю девственность?

– Алистер предлагал тебе заняться с ним сексом?! – ужаснулась Эллис.

– Увы, он настоящий джентльмен.

– Все равно… Никаких свиданий за закрытыми дверьми твоей комнаты! И никаких походов в кинотеатр на последний сеанс! Отныне вы будете общаться только в моем присутствии.

– Не переусердствуй с правилами, – посоветовала ей Анжела. – Чем больше меня контролируют, тем сильнее мне хочется совершить что-нибудь из ряда вон выходящее.

– Вся в тетю. – Эллис чмокнула ее в лоб и снова принялась набирать номер Оливера Роу.

Он не отвечал, потому что в городе его не было. Такси везло Оливера в Лондон.

Как и предсказывал Джим, у Оливера трещала голова, будто по ней били молотком для колки орехов. Похмелье не отступало. Оливера мучила жажда, но пить он не мог, потому что от воды его тошнило. Он мечтал умереть, но смерть не собиралась приходить за ним в ближайшее время. Оливер страдал, жалел себя и клялся, что больше ни капли алкоголя в рот не возьмет.

Больше всего на свете он хотел бы остаться дома, в постели, с ледяным полотенцем на лбу. Однако Оливер не мог отменить встречу, которую назначил еще на прошлой неделе. И поэтому, находясь в полуобморочном состоянии, он ехал на заднем сиденье такси и тяжело дышал.

– Вам плохо? – спросил водитель, которому с самого начала не понравился вид пассажира.

– Много выпил вчера, – простонал Оливер.

– Если будет тошнить – под сиденьем есть несколько бумажных пакетов.

– Не искушайте меня.

– Едете на важную встречу?

– А отвечать обязательно? У меня язык разбух и еле ворочается.

– Я это к тому, – продолжил водитель, – что я знаю испытанное средство от похмелья.

– И какое же? – заинтересовался Оливер.

– Водка.

– Водка? – переспросил он, думая, что ослышался.

– Она самая. Поверьте, вам станет намного лучше.

– Да вы убить меня хотите.

– Если бы я хотел вас убить, то поехал бы по проселочной дороге, где много кочек.

– Везите меня в бар. – Оливер облизал сухие губы. – Если ваш метод не подействует, я не стану платить за проезд.

– Рискну, – сказал таксист и свернул на боковую улицу.

– Вот так и становятся алкоголиками, – прошептал Оливер, закрывая глаза.

Таксист не солгал. Опрокинув стопку холодной водки, Оливер приготовился умереть, корчась в судорогах, но неожиданно ощутил, что тошнота и головная боль отступают.

– Волшебство… – проговорил он, удивленно глядя на водителя, сидящего рядом за стойкой.

– Только часто так не делайте. Иначе действительно пристраститесь к алкоголю.

– Этого хватит? – Оливер указал на пустую рюмку. – Мне полегчало, но не на сто процентов.

– Хватит с вас и шестидесяти пяти, – усмехнулся таксист. – Через полчаса будете как огурчик.

– Что ж, все лучше, чем ничего.

– Значит, за проезд вы заплатите?

– И добавлю щедрые чаевые! Вы мой ангел-спаситель.

– Готов быть кем угодно, лишь бы деньги давали.

Остаток пути Оливер весело болтал с водителем.

От самого Смолбриджа за такси ехал темно-синий «форд», на котором еще вчера Оливер добрался до своего дома, хотя сам того не помнил. Сидящий в машине Джим Симпсон вел слежку, как заправский детектив. Он не боялся быть пойманным, так как знал, что Оливер не отличался внимательностью. Что касается таксиста, то тот был хорошим знакомым Джима и ни за какие коврижки не предал бы своего товарища.

Джим был удивлен, когда утром Оливер все же решился ехать на встречу к некой Бри (по крайней мере, именно это имя было записано в ежедневнике). Наверное, эта женщина много значила для Роу, раз уж он нашел в себе силы вылезти из постели.

Когда Джим листал ежедневник, то несколько раз наткнулся на имя Бри. Кем бы она ни была, но Оливер всегда встречался с ней по субботам и иногда ездил в Лондон в будние дни после работы. В сущности, она могла оказаться кем угодно: коллегой Оливера, его лучшей подругой или даже сестрой. Однако Джим втайне надеялся, что таинственная Бри носит статус любовницы. Компромат на Оливера ему бы сейчас очень пригодился.

Через два часа такси въехало в Лондон, а спустя еще тридцать минут затормозило у многоквартирного дома. Джим припарковал свою машину в начале улицы и приготовился к долгому ожиданию. Оливер вышел из такси, расплатился с водителем, легко взбежал по ступеням крыльца и набрал код на двери. Внутри он был недолго. Вскоре Оливер появился снова, в компании эффектной блондинки, одетой в розовый брючный костюм, – точь-в-точь кукла Барби.

Джим нацепил темные очки, сполз вниз и затаился. Впрочем, Оливер и женщина прошли мимо, не обратив на «форд» внимания.

Так сестра или любовница? – размышлял Джим. Если уж на то пошло, они совсем не похожи. У сестры Оливера должен быть курносый нос, это наследственное. Если, конечно, они не сводные брат и сестра, к примеру.

Джим подождал, когда парочка скроется за поворотом и вылез из машины. Он размял затекшие ноги, немного побродив по улице взад-вперед, выкурил сигарету и только после этого позвонил в ту самую дверь, откуда пять минут назад вышел Оливер.

– Вы к кому? – раздался сиплый голос консьержа.

– Оливер Роу здесь живет? – спросил Джим.

– Не знаю никого с таким именем.

– А женщина по имени Бри?

– Хм, а у этой Бри есть фамилия? – насмешливо спросил консьерж.

– Есть, но у меня проблемы с памятью.

– Приходите, когда избавитесь от этой проблемы.

– Подождите! – быстро произнес Джим, чувствуя, что консьерж собирается закончить разговор. – Дело вот в чем. Пять минут назад из этого подъезда вышла женщина, блондинка в розовом костюме. Очень красивая. Кажется, мы с ней знакомы. По крайней мере, мне так показалось. Женщину, за которую я принял эту блондинку, зовут Бри. Вот я и пытаюсь выяснить, она это была или нет.

– А вы не могли сами у нее спросить?

– Я не успел выйти из машины, как блондинка уже исчезла.

– Прямо-таки женщина-привидение! – съехидничал консьерж.

– Но войдите же в мое положение! – взмолился Джим. – Если это Бри, то мне необходимо с ней увидеться! Это вопрос жизни и смерти! Если вы не поможете, то мне придется караулить ее весь день.

– А что, если блондинка вообще здесь не живет? Вы поселитесь на ступеньках крыльца?

– Придется, – с фальшивым вздохом произнес Джим.

– Я не могу разглашать информацию о здешних жильцах.

– Так она все-таки живет здесь?

Консьерж замолчал видимо, ругал себя за болтливость. Затем, откашлявшись, он раздраженно спросил:

– Вы влюблены в нее, что ли?

– О да! – воскликнул Джим, прижимая ладонь к груди. – С ума по ней схожу. Сколько раз встречал ее на вечеринках, но она ни разу не согласилась дать номер телефона.

– И тому есть причины, сэр. Она замужем. И муж ее, между прочим, известный спортсмен. Так что не советую вам с ним связываться.

– Да вы что? Замужем? – Джиму даже не пришлось разыгрывать удивление. – Вы не шутите?