Текст книги "Синее пламя (ЛП)"
Автор книги: Дженис Харди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Дженис Харди «Синее пламя» («Войны целителей» – 2)
Перевод: Kuromiya Ren
ОДИН
Ответственность была опасной. Да, было приятно управлять своей жизнью, выбирать
самому, но это значило, что нужно платить за свои ошибки.
И если все шло не так, как планировалось, то ошибки могли закрасться глубже
карманов.
Я понимала, что совершила достаточно ошибок.
Я полила фиалки на веранде. Простая работа, но лучше так, чем сидеть в домике и
переживать, пока друзья рискуют жизнями. Я должна была пойти с ними, но меня узнали
во время последней миссии по спасению, так что выходить мне было опасно. Гевег и до
этого был опасным из-за вторжения басэери, однако теперь на меня охотились Герцог, его
солдаты генерал-губернатор Гевега и, может, кто-нибудь еще, и это был совсем другой
уровень опасности.
– Айлин еще не вернулась? – спросила Тали, пересекая порог. За ней шли несколько
девочек, Забиратели, которых мы спасли на прошлой неделе, но еще не отправили с
островов.
– Нет, – сказала я. – Все еще на разведке, – как и Данэлло, но Тали всегда переживала
за Айлин больше, что было глупо. Айлин могла о себе позаботиться, а о Данэлло я такого
сказать не могла.
– Плохо, что ее так долго нет?
Я замешкалась.
– Не знаю. Зависит от того, забирают ли снова людей с улиц.
Забиратели за Тали побледнели и отпрянули. Никого не ловили вот так в Лигу
целителей, но все знали, что теперь людей вытаскивали из домов, тащили в Лигу и
заставляли исцелять, даже если это убивало нас.
Это было ужасно. Лига раньше брала только Забирателей с сильными талантами в
ученики, тех, кто мог стать целителем. Но теперь? Выбора не было. Герцог требовал,
чтобы все Забиратели даже с каплей способностей должны были служить Лиге. Повезло
тем, кого учили.
А другие оказывались в маленькой комнате без окон, и над ними ставили
эксперименты. Герцог Басэера вел свою войну, он не думал о нас.
– Уверена, они в порядке. Не о чем переживать.
Я посмотрела на Забирателей за Тали, они по одному убегали в комнаты. Так не
должно быть. Лига целителей должна была обучать Забирателей лечить и помогать. Все
Забиратели раньше мечтали туда попасть, как Тали. Как я.
Теперь это было кошмаром.
Тали не двигалась, в ней снова проявилось упрямство младшей сестры.
– Нам не нужно поискать ее?
Если бы я могла. Они ушли давным-давно.
– Мы не можем покидать домик.
– Ты не можешь, а я могу.
– Ты тоже не можешь. Было сложно спасти тебя из Лиги один раз. Я не отдам тебя
еще раз.
Она надулась, хмурясь, как было всегда, когда она думала, стоит ли продолжать
спор.
– Ты можешь помочь Соэку с обедом, – предложила я. – Ты знаешь, что это ему
нужно.
– Он снова варит рыбу, – сказала она. – В прошлый раз я три дня выводила запах из
волос.
– Может, ты…
– Ниа, я могу помочь с Забирателями, ты это знаешь, – она смотрела на меня с
упрямством в карих глазах и заправила прядь за ухо. Она покрасила светлые волосы в
рыжий, как было у Айлин, и это добавило ей огня.
– Сейчас слишком опасно, – сказала я мягче. – Можешь проверить остальных? Ты
знаешь, как они напуганы. А я здесь в порядке.
Тали промолчала, но ее упрямство сменилось тревогой.
– Уверена?
– Да.
– Точно? Ты такой не кажешься.
– Потому что кто-то надоедает мне, пока я пытаюсь увести людей из Гевега, – я
пыталась пошутить, но Тали скрестила руки и нахмурилась.
– Ты просто поливаешь фиалки и выглядишь ужасно.
– Я могу делать все сразу, – улыбнулась я, но она не поверила.
– Ниа, не нужно так.
Моя улыбка пропала. Я заслужила такую жизнь, я заплатила цену за спасение Тали,
жизнь за жизнь. Было непросто забыть вину. И все в доме Зертаника постоянно
напоминало о том, что я сделала, кого убила. И не важно, что дом ему уже не был нужен,
что это было идеальное укрытие. Мы исправляли несправедливость, продавая то, что он
забирал, но этого было мало, чтобы все исправить.
Я опустила лейку и вздохнула.
Тали подошла и опустила ладонь на мое плечо. Она делала так, когда мы были
младше, и мама ругала меня.
– Ты зря переживаешь, – сказала она, заполняя тишину, когда я промолчала. –
Барников снова спрячет их в лодке.
– Кто-то видел нас с ним в прошлый раз. Генерал-губернатор может следить, – и мог
пострадать еще один человек из-за меня. Я сунула руки в карманы.
Но не глубоко.
– Они тебя видели? – она встревожилась. – Кто? Лига?
– Я не уверена…
Дверь дома загрохотала. Я вскочила и поспешила в прихожую, сердце колотилось.
Прошу, прошу, прошу, пусть они будут в порядке. Тали шла за мной, в этот раз мне не
пришлось говорить ей не подходить к двери.
Айлин вошла, и мне стало легче. За ней шагал мальчик лет двенадцати. Он был
грязным, долго прятался. Тощий, и его лицо просияло от запаха еды. Мое сердце сжалось,
но потом вошел Данэлло, с опаской оглядываясь на улицу, а потом закрывая дверь.
– Что случилось? – сказала я, не радуясь, как должна была. – Я уже беспокоилась.
– Мы были осторожными на обратном пути, – сказала Айлин. Она посмотрела на
Тали, а потом на меня, словно не хотела говорить мне при Тали. Многое могло пойти не
так, и я не хотела догадываться, что не так. – Но мы нашли его, – она подвинула мальчика.
– Винвик, – выдохнула Тали и подбежала. Он тоже был рад ей. – Я думала, ты
покинул Гевег.
– Я пытался, но не смог поймать лодку у болот.
– Вы знаете друг друга? – сказала Айлин.
Тали кивнула.
– Винвик был в моем классе в Лиге целителей.
– И в комнате? – тихо спросила я.
– Да, – на ее лице мелькнул страх. Винвика тоже заставляли исцелять, пока он не
перестал двигаться от боли. Конечно, он голодал, чтобы быть свободным.
– Добро пожаловать, – сказала я с улыбкой. Айлин и Данэлло не улыбались.
Наверное, все было очень плохо.
По ступенькам загремели шаги, Забиратели посмотрели на нас поверх поручней. В
доме сейчас было четверо Забирателей, которых мы спасли от экспериментов Герцога,
который хотел увидеть, нет ли у них особых способностей, полезных для него. Я еще не
знала, для чего, это было частью нашего плана.
Первый шаг: спасти как можно больше Забирателей и убрать подальше от Герцога.
Второй шаг: понять, что хотел от них Герцог.
Третий шаг: остановить это.
Конечно, последние два шага были сложнее, чем казалось, но мы хорошо
справлялись с первым шагом. Честно говоря, это было важнее.
Данэлло кашлянул.
– Тали, – сказала я, – почему бы тебе не отвести Винвика на кухню за едой, а потом в
комнату?
Она нахмурилась на миг, словно поняла, что я хочу избавиться от нее.
– Идем.
Айлин проводила их взглядом и подошла. Данэлло тоже.
– Что случилось? – спросила я.
– Это, – Данэлло вручил мне сложенную бумагу.
Я развернула ее и задержала дыхание.
Плакат с моим лицом и заметка с наградой в пять тысяч оппа внизу.
Пять тысяч оппа?
Святые! За такие деньги я бы сама сдалась.
«ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ, МЕРЛЕНА ОСКОВА, РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЗА
УБИЙСТВО».
Я сжалась. Я не убила. Это было случайно… Зертаник потирал руки, Светоч смотрел
с недоверием. Они предлагали жизни Тали и остальным, если я уберу боль из Плиты,
чтобы они могли украсть ее и продать.
Я глубоко вдохнула. Нет, это ложь. Это было не случайно. Я сделала выбор.
Гевег нуждался в Плите, единственном пинвиуме в городе. Без него мы не сможем
больше исцелять. Целители не могли отдавать боль простому металлу. Зертаник не думал
об этом, он хотел нажиться на тех, кто не мог оплатить исцеление. Светоч должен был
думать. Он управлял Лигой Гевега, он должен был защищать целителей, а не
использовать.
Они были ужасными, и я не должна была ощущать вину за их смерти.
Я помнила красные брызги на стенах кабинета Светоча, только это осталось от него
и Зертаника после вспышки, отпустившей боль из Плиты. Вина осталась. Я знала, что это
убьет нас, и я сделала это, чтобы спасти Тали и остальных.
Я честно думала, что и сама погибну.
– Зато они не знают твое настоящее имя, – сказала Айлин дрожащим голосом.
Данэлло кивнул и обхватил мою щеку ладонью.
– И ты теперь выглядишь иначе.
Как и Тали, я коротко остригла волосы, но выкрасила их в каштановый. Волосы
Айлин были теперь черными, как у басэери, я так не смогла. Данэлло оставил светлые
волосы, его видело мало человек. Это было не лучшей маскировкой, но не все в Лиге
разглядели наши лица. Из живых.
– Может, никто тебя не узнает, – сказала Айлин.
– Может, – я проклинала себя за это. Хватит «может». Но, может, этого никак не
избежать.
– Плакаты по всему городу, – сказала Айлин, бросая шляпу на стол из дерева с
вставками из оникса. Он был дорогой, может, нам хватило бы этих денег на побег. С такой
наградой сбежать будет сложнее.
– Солдаты развесили их, – добавил Данэлло. – Многие люди не рады. Мы видели, как
один из владельцев магазинов сорвал его перед солдатами. Он назвал тебя героем.
Герой и убийца.
– Они вернули плакат, и он снова его снял, – Данэлло покачал головой. – Тебе стоило
его видеть.
– И они его побили, – сказала Айлин. – И мы поспешили прочь.
Люди, которых я не знала, страдали, защищая меня. Вот так герой. Что бы я ни
делала, кто-то страдал.
– Ты в порядке? – спросил Данэлло, взял меня за руку и потер большим пальцем мои
костяшки.
– Я не ожидала этого.
– Ты знала, что Герцог будет тебя искать.
– Нет. Владелец магазина. Люди страдают из-за меня.
Айлин надулась.
– Ты спасла тридцать Целителей, не дала Светочу украсть пинвиум, почти плюнула
Герцогу в глаз. Конечно, они за тебя заступаются.
– Лучше бы не заступались, – мне хватало ответственности и без этого. Я втянула
всех в это, я должна была защитить их. Бабуля говорила, что спасенная жизнь была
долгом.
– Теперь ты герой, привыкай.
Или убийца, смотря кого спросить.
Дверь задрожала от стука.
– Мы кого-то ждем? – тихо сказал Данэлло.
– Солдат, желающих арестовать нас? – не смешно пошутила я. Данэлло указал мне не
выходить. Мы с Айлин отошли, а он выглянул в окно.
– Собиратель ренты, – прошептал он.
Я напряглась. Мы платили за месяц на прошлой неделе.
– Может, она уйдет, – сказала я.
Снова стук.
– Или нет, – сказала Айлин.
Данэлло вытянул руки.
– Что мне делать?
Настойчивый стук. Она привлечет так внимание. Соэк покинул кухню с деревянной
ложкой в руке. Он держал ее как оружие, и не зря. Он был в той комнате с Тали.
– Я знаю, что вы там, – крикнула она. – Откройте и поговорите со мной.
Ради Святой Сэи, только этого не хватало.
– Открывай, – сказала я, проходя в прихожую.
Она не ждала приглашения. Прошла мимо Данэлло ко мне.
– Рента.
– Мы уже ее платили.
– Еще раз. Подняли.
Я скрестила руки и пыталась не кричать. Украшения убедили ее, что Айлин, Тали и я
были дочерьми Зертаника. Она удвоила ренту, чтобы взять часть себе, но позволила нам
остаться. Она могла выбросить нас, а нам было некуда идти.
– Сколько?
Она улыбнулась и вручила мне один из плакатов.
– Пять тысяч оппа.
ДВА
Я не знала, кричать или дрожать.
Данэлло помрачнел.
– Как можно ее выдать? Она – гевегианка, как и вы.
– Я могла сразу пойти к генерал-губернатору и получить деньги. Но я этого не
сделала. Но я не могу упустить пять тысяч оппа, – она оглядела дом, глаза блестели от
жадности. – Это все равно не ваше, так почему не дать мне немного? И всем хорошо.
Если она заберет много, это привлечет внимание на рынке. Только там в Гевеге
продавали украденные вещи, и хотя солдаты не разгоняли их, если много роскоши
попадет на рынок, люди заметят, и им придется доложить. Повезло бы обеим сторонам,
если бы она не была такой жадной. Но она не могла выдать нас владельцу басэери, потому
что он, узнав, что Зертаник мертв, заберет все в доме себе.
Я посмотрела на Данэлло, его лицо было красным, он качал головой.
– Не хотите что-нибудь из верлаттской мебели? – сказала я, махнув на стулья. Если
она так сильно хотела денег, пусть берет.
– Нет, думаю, те хрустальные графины больше мне нравятся. И, может, те статуэтки?
– она прошла мимо меня и провела пальцами по фигуркам Семи сестер из авантюрина. –
Этого хватит.
И еще немного.
– Берите.
– Один человек столько не унесет.
Я стиснула зубы.
– Уверена, мы найдем вам мешок. Айлин? Поищешь наверху?
Айлин ударила по перилам, ворча про мешок, в который можно было бы сунуть ее
голову, и пропала.
Женщина поджала губы и огляделась.
– Вас теперь тут больше трех.
Я скрестила руки.
– Гости пришли на ужин.
– О, не только на ужин, – она посмотрела на верх лестницы. Забиратели побежали в
свои комнаты. – Что вы здесь делаете?
– Пытаемся выжить, как и вы.
Она рассеянно кивнула.
– Хорошее место. Я бы сама хотела здесь жить, но гад-басэери начнет подозревать, и
тогда все эти безделушки пропадут, да?
Я не выдавала эмоции. Она разглядывала комнату, стены, явно считая оппа. Соседи
тоже насторожатся, если увидят, как она уносит отсюда кучу вещей. Как говорила бабуля,
от богатства слабела мудрость, и я сомневалась, что эта собирательница ренты изначально
была мудрой. Она могла все разрушить.
Айлин спустилась по лестнице и бросила тяжелый холщевый мешок ей.
– Это подойдет.
– А завернуть их? – она нахмурилась. – Вдруг они треснут?
– Авантюрин не треснет. Потому он и ценен.
Ее глаза загорелись. Святые, она даже не знала цену тому, что просила?
– Да? А еще что-нибудь…
– Мы в расчете? – сказала я, уперев руки в бока. Я пыталась выглядеть угрожающе,
но это у меня плохо получалось. Данэлло в этом был лучше, а Айлин могла пугать не
хуже крокодила, если хотела.
– Ну, – медленно сказала она, глядя на хрустальные графины. – На всякий случай
можете оплатить ренту за следующий месяц.
– Думаю, мы уже это заплатили, – сказала Тали с лестницы. За ней стояли все –
Забиратели и даже семья Данэлло. Его отец выглядел опасно, глядя на нас с высока.
– Может, даже за три месяца, – сказал он. Женщина должна была уловить угрозу в
его тоне. Она могла угрожать нам в ответ, и ее угрозы были опаснее.
Она это знала. Она ухмыльнулась им, а потом осторожно сунула сокровища в мешок.
– О, думаю, к тому времени вы уже уйдете. Так почему не взять все, что можно,
сейчас?
– Потому что кто-нибудь заметит, – сказала я. – И если нам придется бежать, мы
убедимся, что владелец узнает, что Зертаника нет.
Она пронзила меня взглядом и затянула мешок.
Я улыбнулась.
– Почему бы вам не прийти на следующей неделе? Визит раз в неделю безопаснее
для всех нас.
Она замешкалась, глядя на меня и, наверное, думая, были ли мои слова угрозой. Если
она верила плакату, я для нее была убийцей.
– Хорошо.
Данэлло открыл дверь, и она вышла. Она быстро пришла в себя и оскалилась
– Следующая неделя меня порадует.
Она ушла, Данэлло захлопнул дверь за ней.
– Это не правильно! – сказал он, я опустилась на ступеньки. – Она не может просто
приходить и…
– Может, – я понимала его чувства, я видела, как басэери делали так с домом моей
семьи. Но они забрали все. Святые! Это было не честно.
– Нам лучше все продать, – сказала Тали, звуча, как мама. Мы слышали от нее такое
до начала войны. И запасать еду. Камни было продавать лучше всего. И безопаснее было в
Лиге с бабушкой. – Она никогда не была наверху, так что не может забрать то, чего не
видела.
– И нам нужно найти новое место, – пробормотала Айлин.
– Кто нас впустит? – сказал Данэлло, но не так тихо. – И как мы найдем место, куда
все поместятся?
Вряд ли найдем.
– Может, пора покинуть Гевег.
Потрясенная тишина, но они не могли спорить. В доме было много денег, мы могли
купить лодку, даже если награда была заманчивой.
– Мы можем уйти на фермы, – сказал Данэлло. – Па, твоему другу не нужна помощь?
Его отец кивнул.
– Нужна. Он едва справляется. Немного денег и дополнительные руки помогли бы и
ему, и нам.
Герцогу были важны Забиратели и пинвиум, а не картофель и сахар. Я еще не
работала на ферме, но звучало неплохо. Честная работа, свежая еда, открытые поля с
множеством укрытий. Солдаты и не станут искать нас на фермах. Мама водила туда
Целителей раз в пару месяцев, ведь у фермеров не было своих, и на визиты уходила почти
неделя.
– Может, стоит сперва спросить у него? – спросила я. – Пятнадцать человек займут
много места, – и я не хотела бросать этот дом, пока у нас не было укрытия.
– Может, идея неплоха. Я не говорил с ним после того, как мы скрылись. Он мог
оставить место.
– Как долго займет путь туда и обратно? – нам нужно было успеть собрать в доме все
ценное, что можно было унести.
– День или два. Он недалеко от болот.
Младшая сестра Данэлло, Халима, подбежала и обняла его.
– Я быстро, не переживай, – начал его отец и посмотрел на Данэлло. – Присмотришь
за ними? – что-то в его тоне намекало, что он не только о семье.
Данэлло кивнул.
– Я присмотрю за всеми.
– Береги их. Я вернусь завтра вечером.
– Будь осторожен, па.
– Буду, – звучало сильно, но я видела тревогу в его глазах.
Бахари посмотрел на меня так, словно я прогоняла его отца. Джован кивнул,
держась, а Халима была испугана. Отец Данэлло обнял своих еще раз, а потом ушел
наверх собирать вещи.
– А Забиратели? – спросила Тали через минуту.
– Они пойдут с нами.
Она покачала головой.
– Я про тех, кого мы еще не нашли. Их тут не меньше десятков.
– Тали, я не могу спасти всех.
– Знаю, но…
– Если мы останемся, всех могут поймать.
– Может, пустить слух, что мы уходим, и больше ребят начнут искать нас?
– Кто-то, кроме Забирателей, может узнать это. Солдаты ищут меня.
Она вздохнула и кивнула.
– Я надеялась найти еще нескольких пропавших друзей.
– Я тоже. Может, мы найдем их раньше, чем уйдем, – я повернулась к группе на
лестнице. – Ребята, идите в комнаты и ищите все ценное. Лучше маленькое, чтобы унести,
чтобы можно было продать.
– Кто будет продавать? – спросил один из недоверчивых Забирателей. Я не могла его
винить. Стражи Лиги вломились в дом его семьи посреди ночи, пытаясь найти его. Он
едва сбежал.
– Мы выберем людей, которые пойдут утром на рынок. Если нас будет несколько,
будет не так очевидно, что мы распродаем много вещей сразу, и они не понизят цены. А
потом поделим оппа, чтобы у всех был запас, если нам придется разделиться.
Это всем понравилось.
– Друг, чинящий лодки, поможет нам перевезти людей с острова. Обычно, у него
работает сразу несколько лодок, так что у него хватит места, чтобы доставить нас на
материк, – было опасно использовать Барникова еще раз, ведь за ним могли следить, но
мы доверяли ему. У него было доброе сердце, он ненавидел герцога. – Если повезет, мы
сможем уйти завтра вечером, когда вернется отец Данэлло.
Но удача должна быть большой. Покинуть остров было не так просто, как я описала,
но им не были нужны еще переживания.
– А если фермер не хочет нас принять? – спросил Забиратель.
– Мы найдем другую ферму. Не будем думать об этом сейчас. Как только мы
покинем город, у нас будет время понять, куда идти, ведь солдаты уже не будут дышать
нам в шеи.
Айлин поглядывала на меня, она собиралась задать мне вопросы, я знала. Как и
Тали.
А остальные? Некоторые выглядели неуверенно, и я не удивлюсь, если они убегут,
как только получат свои деньги. Святые, мне было бы даже лучше, если бы людей, за
которых я переживала, было меньше.
Но если нас нигде не примут? Беженцы из Верлатты не могли идти только в Гевег.
Фермы явно были полны их. Мы можем добраться туда и понять, что там нет для нас
места.
Или может оказаться, что герцог проверяет фермы, и бежать будет некуда.
* * *
– Можно взять что-то себе? – спросила Тали, пока мы обыскивали полки в кабинете
Зертаника. Она держала бусы розового цвета.
– Нам нужно продать как можно больше. Мы не знаем, с кем придется торговаться, и
как долго мы будем искать потом работу.
– А если мы не найдем место?
– Найдем. Дашь мне тот нож? Этот шкафчик заперт.
Тали надела бусы и передала мне нож.
– Здесь заперты половина шкафчиков. Зертаник явно не доверял людям.
Я вставила нож в скважину.
– Он был вором.
– Вот как.
Замок щелкнул, я выдвинула ящичек. На дне лежали страницы, написанные мелким
почерком, какой был у папы.
«– Смешные буквы, папа. Зачем они?
– Они помогают мне учить пинвиум держать в себе боль, Ниа.
– Пинвиум говорит с тобой?
– Нет. Но он слушает».
– Ниа? – Тали коснулась моей руки, я выронила страницы. Они упали на ковер. – Что
такое?
– Ничего. Просто… ничего, – я схватила страницы, пока она не увидела их, но одну
она успела забрать.
– Папа писал такие.
– Знаю.
– Знаки мага.
Я была удивлена, что она помнила. Ей было семь, когда он умер, и он мало колдовал
за год до этого. Как и все в Гевеге, он был занят на войне.
Она смотрела на страницы со слезами на глазах, а потом вытерла их.
– Они ценные?
– Не знаю. Наверное, зависит от заклинания.
– Их легко нести, так что можно попытаться продать их, она собрала страницы и
разгладила. – Еще есть?
– Я не смотрела.
Она осмотрела ящичек и вытащила тонкую пластину пинвиума размером с книгу.
Знаки на металле были такими же, как на бумаге. По моей спине пробежал холодок.
– О, мило, – она провела пальцами по знакам. – Один пинвиум уже ценен. Смотри,
какой голубой металл. Он явно чистый, – она протянула его мне.
Я отпрянула.
– Все хорошо.
– Что такое? – она забавно посмотрела на меня, а потом на пинвиум. – Он не
кусается.
– Я… – не хотела бы трогать его. Не хотела бы находиться с ним в одной комнате, я
не знаю, почему. – Убери его.
– Убрать? Ты знаешь, сколько он стоит?
Пинвиума было мало, он был ценен, но я не хотела быть рядом с ним.
– Это… неправильно.
Она смотрела на меня, как на безумную. Я так себя и ощущала.
– Ладно, он ушел, – сказала она. Пинвиум стукнул о ящичек, Тали задвинула его.
Я чувствовала его, хотя раньше никогда этого не могла. Не чувствовала, даже когда
увидела. Это было не так, как описывала Тали, когда учила меня толкать боль в пинвиум,
как делали Целители. Не было зова, гула, только дрожь в животе.
Но дело был и не в моей способности. Передача боли от человека к человеку не была
связана с этими знаками. Но что-то было не так.
– Я проверю библиотеку, – сказала я, вскакивая на ноги.
– Ниа!
Я не слушала ее, хотела убраться подальше от пинвиума. Я закрыла дверь
библиотеки и рухнула в кресло, куда мы могли влезть вместе с Тали. Дрожь угасла, но
тревога осталась.
Что с тем пинвиумом? Я еще ни разу так себя рядом с ним не ощущала.
Сундук с полоской голубого металла на крышке, изрезанного знаками. Мужчины из
Консорциума пинвиума принесли его, и пап кричал на них:
– Вы принесли это сюда? В мой дом? Вы даже не знаете, что он делает!
Я еще не видела, чтобы папа боялся знаков. Они его беспокоили его? Я спряталась,
боясь криков и того, как крутило живот при виде сундука. Бабуля нашла меня в шкафу и
уложила спать. Она пела колыбельные, пока я не уснула.
– Ниа, ты здесь? – дверь открылась, заглянула Айлин.
– Да.
Она посмотрела на книги на полках, но в этот раз не тронула их. Некоторых книг не
хватало, так что у нее было что почитать.
– Мы собрали груду сокровищ внизу. На столе.
– Спасибо.
– Ты в порядке? Выглядишь плохо.
– В порядке, – я встала и прижала ладони к животу. – Похоже, я не понравилась рыбе
Соэка, но это пройдет.
Она кивнула и порылась в выдвижном ящике стола.
– Ты хотела разобраться там, или лучше это сделать мне?
– Ты сможешь. У тебя в этом знаний больше.
– Дочь торговки, – она улыбнулась, но тут же опечалилась. Так было всегда, когда
она говорила о матери. Хотя Айлин говорила о ней мало. Никто из нас не говорил о
семьях. – О, не думаю, что все отдадут всё, что нашли. Я заметила, что Кнег спрятал
золотую рамку в карман.
– Ничего. У нас много вещей, и я не могу винить их в жажде большего. Ты ничего не
забрала?
– Кто сказал? – она высунула язык и пошла к двери. – Я разложу вещи по ценности.
Мы сможем спрятать их в мешки и оставить на ночь в твоей комнате.
– Хорошо.
Айлин закрыла за собой дверь. Я вздохнула и начала рыться в ящичках и на полках,
хотя тут почти все занимали книги. Несколько подсвечников могли стоить неплохо, ваза
напоминала хрустальную, но…
Живот снова скрутило, как в кабинете. Моя ладонь застыла над полкой, а потом рука
опустилась. Еще больше пинвиума со знаками? Но не в ящичке.
В этот раз – за книгами.
Зачем один запирать, а другой прятать?
Я вдохнула и вытащила одну из книг. Потом другую, третью, пока полка не
опустела. Стало видно сундучок. Не было голубой полоски, слава Святым, это была
простая железная коробочка с замком.
Желудок задрожал.
Просто открыть.
Моя рука не двигалась.
Забрать.
Я сунула книги на полку и побежала из комнаты.
ТРИ
Рынок я не любила, и дело было не в том, что мне было нечего продавать там. Там
были воры – они покупали украденное, продавали украденное, искали, что украсть.
Нужно было следить за карманами и языком, ведь иначе тебя могли обокрасть.
Мы решили, что пойдут шестеро. Я, Данэлло, Айлин, Тали, Соэк и Джован. Еще
больше привлекли бы внимание, а меньше не донесли бы вещи. Мы разделились на пары,
чтобы помогать друг другу.
– Все помнят, сколько брать? – сказала я за квартал до рынка. Айлин хорошо
поработала, разделив вещи по ценности. Мы могли и не продать все, но чем больше
удастся, тем лучше.
– Помню, – Джован уже играл. Он удивил нас прошлой ночью, когда мы проверяли
друг друга на лучшее сокрытие лжи. Тали была не так плоха, но она умела заставлять
людей дать ей то, что она просила. Она звала это лицом голодного щенка, так она много
раз получала добавку десертов в Лиге.
Я верила ей. И я должна была помнить об этом в следующий раз, когда она будет
пытаться уговорить меня.
– Мы пойдем раздельно. Не смотрите друг на друга, а, когда продадите все,
встречаемся здесь.
Айлин нахмурилась и покачала головой.
– Не здесь. Иначе на нас наткнутся те, кто решат проследовать за нами, – она
огляделась и указала на пекарню. – Туда. Купите что-нибудь и задержитесь там.
– Если увидите солдат, – добавила я, – уходите, но шагом, а не бегом.
– Ясно. Идем, – сказал Соэк. Он и Тали шли за мной с Данэлло, а последними были
Айлин и Джован.
Данэлло взял меня за руку, и мы прошли последний квартал к рынку, следя за
солдатами и ворами. Рынок менял места, но его можно было найти только в беднейших
частях Гевега. Он не отличался от обычных рыночных площадей, но никто здесь не
выставлял товары на лотках, сделки совершались шепотом. Сегодня он был возле доков.
Наш мешок был полон серебра и металла, мы пошли к столу со знаком молота и
наковальни.
– Чем могу помочь? – спросила торговка. Она улыбалась, но ее взгляд взвешивал
мешок, словно она по его виду могла понять его ценность.
– Тетя оставила мне серебро, мне оно не нравится, – я вытащила пару предметов. – Я
решила, что нужно продать это и купить себе что-то хорошее.
Торговка взяла подсвечник и покрутила, хмурясь, словно серебро было не чистым,
мы знали, что оно чистое.
– Страшное.
– Посмотрите вилки.
– У вас полный набор? Я знаю женщину, которая хочет подарить свекрови что-то
страшное.
Я вытащила коробку из дерева из мешка. Ее глаза на миг расширились.
– Ящик неплох.
Он был лучше. Дерево сияло, рисунок на нем был темным.
Айлин и Джован миновали нас и прошли к ювелиру. Айлин удивила нас прошлой
ночью своим рассказом о том, как ее любимый умер во время случая на пароме, она
осталась одна, и теперь ей нужно было продавать все его подарки. И ее госпожа якобы
дала ей парочку безделушек, чтобы утешить ее. Она выглядела как горничная, ворующая
украшения госпожи.
Торговка провела пальцами по деревянной крышке и подняла ее. Серебро сверкало
рядами.
– Дам двести за набор.
– Столько стоят одни подсвечники.
Уголки ее рта напряглись на миг.
– Или даже сотню.
Я пожала плечами, изображая безразличие. Но сохранять спокойствие было сложно.
Двести оппа я никогда и не видела.
– Твой мальчик вообще говорит?
– Только когда кто-то пытается украсть рыбу из наших сетей, – скрестил
мускулистые руки Данэлло, глядя на нее.
Мне показалось, что на миг я увидела улыбку.
– Тебе повезло, девочка. Посмотрим, может, я… – она медленно разглядывала
предметы, пытаясь решить, как обмануть нас.
– Но это авантюрин! – закричал знакомый голос. – Он должен стоить больше.
Я повернула голову и попыталась не задохнуться. Собирательница ренты спорила,
размахивая статуэткой перед лицом торговца. Я отвела взгляд и надеялась, что она нас не
заметит.
– Триста, – закончила торговка.
– Не меньше шести сотен.
Она пожала плечами.
– Можете продать кузнецу, – она не убирала руки с ящика.
– Отдать крысе из басэери серебро моей тети? – я развернулась и рявкнула. – Ну уж
нет.
Собирательница посмотрела в мою сторону и развернулась. Она увидела меня и
серебро на столе, прищурилась так, словно я продавала ее собственность.
Тали и Соэк за ней ушли от торговца. Тали начала улыбаться, отворачиваясь, значит,
у нее все прошло хорошо. Айлин и Джован были у ювелира, но украшения были
завернуты, так что конец был близко.
– Как насчет пяти? – сказала я.
– Вы меня так обворуете.
Собирательница ренты шла к нам. Данэлло перехватил ее по пути.
– Что ты делаешь? – спросила она у меня. – Что ты продаешь? Твои друзья тоже
здесь? – она развернулась. – Вон один! Где остальные?
Торговка нахмурилась и убрала руки от ящика.
– Наверное, сейчас не лучшее время.
– Все хорошо, – быстро сказала она. – Не о чем переживать.
Данэлло держал женщину за руки, но она не унималась.
– Я могла тебя выдать, но не стала! Ты в долгу передо мной.
Торговка теперь смотрела на собирательницу, хмурясь, словно она усиленно думала.
А потом она посмотрела на меня.
О, Святая Сэя, только бы она не узнала меня.
Айлин взбила мои волосы так, чтобы голова выглядела больше, чем на плакате, и
накрасила мне глаза и щеки, чтобы я выглядела старше.
– Я тебя знаю?
– Нет.
– Это мое, – собирательница ренты прошла мимо Данэлло и схватила серебро.
– Нет! – я забрала их вовремя, но торговка пятилась с тревогой на пухлом лице.
Толпа собиралась, кто-то смотрел от скуки, другие ждали, будет ли бой, не отлетит ли им
что-нибудь.
– Не пытайся меня обмануть, Преобразователь, или пожалеешь!
Я сглотнула. Торговка вскрикнула.
– Ты же с плаката!
– Сделки не будет, – я бросила ящик с серебром в воздух, Данэлло толкнул
собирательницу ренты в толпу. Она упала, сбила нескольких людей, деньги и серебро
разлетелись по улице. Поднялись крики тревоги и радости, никто не думал обо мне.
Я пошла к пекарне быстрым шагом, но не на бегу. Солдаты ходили по улицам, но
торговцы платили им, чтобы они не ходили на рынок, зато они могли схватить того, кто
убегает оттуда.
– Кто-то идет за нами?
– Вряд ли. Торговца не оставит свое место. Не думаю, что остальные слышали, как
собирательница тебя выдала.
Я могла лишь надеяться.
Мы спрятались за выступом. Пекарня была напротив, но я не хотела заходить, если
нас преследовали.
– Погоди, кто-то вышел из переулка, – сказал Данэлло. – Парень девятнадцати или
двадцати лет. Думаю, он что-то ищет.
Я выглянула. Данэлло был прав, но он не просто что-то искал, а и уходил.
