Текст книги "Озорная леди"
Автор книги: Дженет Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 7
У Мэри мало возможностей что-либо выяснить. Два дня она лежала прикованная к постели и еще целую неделю не выходила из замка. Ее ушибы болели, и она еще не вполне оправилась от шока. Стивен был очень обеспокоен ее состоянием.
Она пыталась расспросить Бонни, но девушка как-то странно помрачнела и притихла, явно боясь говорить. Мэри прекратила расспрашивать ее. Съездив на место, где все произошло, и увидев проволоку, натянутую между двумя деревьями, он обсудил с женой случившееся. Сказал, что не понимает, для кого предназначалась западня. Никто не мог знать, что она поедет этой дорогой.
Мэри сказала, что тоже так думает. Она никого не видела и не слышала. Но мысли ее были далеко – она думала о Стивене, о том, как бывает хорошо, когда он любит ее. Она, конечно, не сказала ему об этом; лишь призналась, что действительно была рассеянна и не смотрела по сторонам, когда ехала верхом.
– Ты не должна больше ездить верхом одна, – твердо сказал он. – Если меня нет, бери с собой одного из конюхов для сопровождения.
Она с нетерпением ждала его визитов, лежа в постели или на кушетке в желто-зеленой гостиной. Объехав поместье, он возвращался, садился рядом с ней и с увлечением говорил о важных, близких его сердцу делах.
Она теперь все больше и больше чувствовала себя его женой. Он доверял ей. Рассказывал об арендаторах, о проблемах на ферме, о сквайре и его идеях или о приходском священнике. Казалось, проблем становилось все больше и больше, и люди приходили к нему, как раньше к его отцу.
После одного из таких визитов Стивен вдруг провел рукой по своим густым темным волосам, потер щеки и признался:
– Легче руководить кораблем, чем хозяйством. И становится все сложнее. На корабле отдаешь команду, решаешь какой-нибудь вопрос, и все. А тут мне нужно принимать во внимание, что подумает священник, или что скажет мистер такой-то, или не будет ли возражать клиент, или как вопрос того или иного рода принято решать. О Боже!
Сидя опершись спиной на подушки, она понимающе усмехнулась; ее забавляло его раздражение.
– Выходит, мир не таков, чтобы ты мог управлять им, Стивен? Какой ужас! Может быть, через год-два ты наведешь везде порядок и дисциплину, как это делал в своей рубке!
Он бросил на нее сердитый взгляд, смягченный возвратившимся к нему хорошим настроением.
– Моя озорная леди, – вдруг сказал он и, наклонившись, запечатлел нежный поцелуй на ее щеке. – Будь ты матросом, ты бы никогда не подчинилась, ручаюсь! Я бы не взял тебя даже корабельным гардемарином! Три четверти времени ты проводила бы на гауптвахте!
Она опять усмехнулась, зная, что покраснела от его действий и слов и от того, как он посмотрел на нее.
– Да, мною не так-то легко командовать, как вашими гардемаринами, сэр!
Он сделал гримасу и взял ее за руки:
– Да, это верно, Мэри. Возможно, поэтому я и рад, что выбрал тебя в жены. Будет приятно приручить тебя.
– Приучить меня! – Она села, возмущенно вздернув подбородок, и увидела, что он наблюдает за ней внимательным и одновременно дразнящим взглядом – И не надейтесь на это, сэр! Я из рода Макгрегоров!
– Ты – Хантингдон, – мягко поправил он ее, хотя спокойствие в его голосе таило в себе некоторую угрозу. – В свое время ты будешь у меня как шелковая ручаюсь! Однако я рассказывал тебе о семье Шоу. По-моему, миссис Шоу скоро должна разрешиться от бремени. Не хочешь ли съездить туда завтра, если чувствуешь себя достаточно хорошо?
Он сменил тему, но она не забыла того, что он сказал. Приручить ее, ну и ну! Ему придется помучиться, и все равно он поймет, что эта задача ему не по силам!
Стивен стал брать ее с собой, когда ездил по хозяйственным делам. В пути он объяснял ей некоторые проблемы. Она находила их более чем интересными, просто захватывающими. Она все чаще приходила к нему в кабинет после таких поездок, чтобы обсудить их, уточнить местонахождение ферм, которые они посетили; спрашивала о людях, которые там жили, иногда интересовалась подробностями ухода за полями. Он всегда очень охотно рассказывал обо всем, и теплота его тона свидетельствовала, что ему это приятно.
Немало времени они проводили, обсуждая и планируя будущее поместья. Вернувшись с войны, Стивен обнаружил, что несколько ферм находятся в запущенном состоянии, так как у Эвана Бэссета, заметил он, было более чем достаточно работы: в его ведении был замок, окрестные леса, несколько ферм. Управление должным образом всеми фермами не оставило бы обоим времени ни для чего другого.
Мэри часто порывалась сказать, что, если бы его брат Кристофер больше помогал ему, все было бы гораздо легче. Но ей было трудно говорить со Стивеном о Кристофере, ведь она приехала, чтобы выйти замуж за него, а вышла за Стивена. Тот всегда внимательно наблюдал за ее поведением, когда Кристофер входил в комнату: как они разговаривали друг с другом, как Кристофер поддразнивал ее или оказывал ей знаки внимания, игнорируя жену.
Мэри же, в свою очередь, все еще негодовала при мысли о том оскорблении, которое ей нанес Кристофер. Она старалась никогда не оставаться с ним наедине.
Несколько дней спустя, когда они проезжали мимо дома Джереми Шоу, его маленький сын подбежал к карете.
– Доктора… доктора! – задыхаясь, почти прокричал он с расширенными от испуга глазами. – У мамы сильные боли.
Стивен взял его в экипаж, и они вернулись к дому Шоу. Войдя, они увидели Джереми, склонившегося над женой, у которой начались предродовые схватки и она пронзительно кричала. Дети громко плакали от страха и от сочувствия.
– Если ты съездишь за доктором, я останусь здесь и присмотрю за Анной, – отрывисто сказала Мэри, сразу же начиная хлопотать на кухне. – Джерри, детка, уведи-ка братишку и сестренку на улицу, но не уходите далеко. Ребенок вот-вот должен родиться, я уверена. С мамой все будет в порядке.
Стивен все еще не решался уйти, на лице его выражалось беспокойство.
– Мэри, а ты знаешь, что и как надо делать? – спросил он, стараясь не смотреть на искаженное от боли лицо женщины, корчившейся на кушетке. – Ей так больно…
– О, я шесть раз помогала рожать миссис Эвертон и не только ей. Один из докторов сказал, что мне следовало бы стать медсестрой, – гордо произнесла она, закатывая рукава. – Ну-ка, мистер Шоу, если вы принесете несколько простыней, мы…
Стивен вышел, и Мэри занялась женщиной. Ребенок начал появляться, но он шел неправильно. Мэри сжала губы. Это будет трудно.
Она видела только один такой случай и слышала, как женщины вокруг мрачным шепотом высказывали свои опасения. Но опытный, терпеливый доктор помог роженице, и все прошло благополучно. Мэри заговорила со сжавшейся от боли женщиной:
– Анна, сейчас я попробую исправить положение, прежде чем ребенок родится. Вы доверяете мне?
– О… да… леди… Мэри… да… – задыхаясь, проговорила Анна. Ее всю скрутило от боли. – А что… случилось?
– Он идет не так, как положено, – спокойно ответила Мэри. – Но я попробую развернуть этого упрямца, – шутливо добавила она.
Она действовала осторожно, помня, как это делал доктор, и, к ее радости и к облегчению Анны, ребенок начал поворачиваться.
Джереми Шоу беспомощно наблюдал, приносил свежие простыни и горячую воду. Наконец последовала пауза, и Анна расслабилась. Мэри опустилась на колени возле кровати, наблюдая, ожидая.
Подъехал Стивен. Она услышала, как он вошел; донесся голос доктора:
– Ну-ну, незачем спешить, я не раз имел дело с подобными случаями…
Мэри нахмурилась. Когда вошел доктор, она обернулась. Она уже дважды встречалась с ним, и хорошего впечатления он на нее не произвел. Сейчас его лицо было в красных пятнах, он нетвердо стоял на ногах, и от него исходил сильный запах алкоголя.
Она с отвращением посмотрела на него, когда он поставил свой чемоданчик и подошел к кровати. Он даже не вымыл грязных рук. Мэри насторожилась.
– Вам надо вымыть руки, доктор, – твердо заявила она.
– Это чистая грязь. Я работал на ферме, – сказал он и наклонился над женщиной. Мэри шлепнула его по рукам, и он убрал их.
– Вы не прикоснетесь к ней в таком состоянии! – закричала она, проявляя всю непреклонность своего шотландского нрава. – И как вы посмели прийти принимать роды в таком позорном состоянии? Почему вы так пьете? Вы не уважаете свою профессию?
Доктор уставился на нее, скорчив гримасу, лицо его покраснело еще сильнее. Стивен встревоженно смотрел на них обоих пристальным и мрачным взглядом. Джереми Шоу застыл у изголовья кровати. Глаза Анны были закрыты; она почти потеряла сознание от боли.
– Не говорите так со мной, миссис! – грубо сказал доктор. – Меня нанял Эван Бэссет, и мой хозяин – он! Имейте это в виду!
Джереми Шоу очнулся от оцепенения:
– Не слушайте ее, – его голос звучал странно, умоляюще. – Мы будем рады, если вы поможете нам, доктор…
Мэри даже зажмурилась от изумления.
– Помочь принять роды? Ну уж нет! – в ярости сказала она. – Ребенок рождается не в обычном положении. Ему нужна помощь хорошего врача, а не качающегося пьяницы!
– Я доктор, – сказал он и опять наклонился, протягивая руки к измученному телу Анны.
Мэри снова оттолкнула его, на этот раз встав и глядя ему в лицо. Она уперлась кулаками в бедра и откинула назад рыжие волосы.
– Вы не годитесь для работы доктора, – отчетливо произнесла она. – Стивен, тебе следует уволить его! Я слышала о том, как он лечит; лучше уж вообще обойтись без медицинской помощи, чем доверить что-нибудь этому.
Стивен встрепенулся, шагнул вперед и серьезно спросил:
– Ты действительно так думаешь, Мэри? Он совсем не может помочь?
– Да, я так думаю, – смело заявила она. – Я все сделаю без него. Приму ребенка, и приму как положено. Но только не в присутствии этого пьяницы!
– В таком случае, вы уволены, доктор, – спокойно сказал Стивен тем зловеще холодным тоном, от которого многие содрогались. – Уходите отсюда. От перегара, исходящего от вас, можно задохнуться!
Доктор попытался вырвать свой локоть из крепко державшей его руки лорда. С красным лицом и выпученными глазами он прошипел с угрозой:
– Вы еще об этом пожалеете. Вот погодите, Эван Бэссет узнает об этом! Меня нанял он!
– Он не хозяин Сент-Джона, – холодно заявил Стивен Хантингдон. – Здесь хозяин я, если вам надо напоминать об этом. – И он вывел доктора за дверь. Тот все еще бушевал:
– Вы еще пожалеете об этом! Пожалеете! Вот Эван Бэссет узнает…
Когда его крики затихли, заговорил Джереми Шоу:
– Зря вы это сделали, миледи. Я понимаю, вы хотели как лучше, но моя Анна… и вся деревня… О Боже, что же теперь будет?
Мэри с удивлением посмотрела на фермера.
– Вы что, верите его угрозам? Что он может сделать? Здесь хозяин – лорд Стивен, вы же знаете!
Он бросил на нее какой-то странный, затравленный взгляд, но тут снова закричала Анна, изогнувшись в потугах. Мэри быстро повернулась к кровати и склонилась над женщиной. Она успокоила ее, дала ей в руки подушку, в которую та судорожно вцепилась, и начала помогать ребенку, на этот раз, видимо, твердо решившему выбраться из чрева матери. Мэри с облегчением увидела, что теперь он идет как надо, головкой вперед. Через несколько минут она держала в руках пронзительно пищавшее красное тельце.
Она передала мальчика Джереми, который, казалось, знал лишь, как надо держать его. Теперь Мэри могла позаботиться о роженице. Обессиленная Анна сделала несколько глотков чая из принесенной ей чашки и, поглядев на сына, погрузилась в глубокий сон.
Мэри искупала ребенка и натерла его маслом. С улицы донеслись голоса, и вскоре вошел Стивен и с ним две женщины. Мэри успокоилась, увидев, что это жена сквайра и одна женщина из деревни.
Миссис Демерест, здравомыслящая, склонная к полноте, лицом очень походила на свою дочь Георгиану, но казалась более уравновешенной и рассудительной. Она сказала бодрым и решительным тоном:
– Мы услышали в деревне, что у Анны Шоу начались схватки, вот мы и пришли, чтобы помочь. Однако, я гляжу, леди Мэри уже все сделала. – И она снисходительно, но с одобрением посмотрела на спящую мать и на пухленького малыша, которого Мэри заворачивала в одеяло.
Мэри устало улыбнулась:
– Слава богу, что он родился, миссис Демерест, сначала он шел не в том положении, а это связано с затруднениями, как вы, наверное, знаете. Я повернула его, и все кончилось благополучно.
Миссис Демерест была удивлена. Женщина из деревни также покачала головой от изумления.
– Мало кто это умеет, – сказала она, с уважением посмотрев на Мэри. – Давайте я возьму ребенка. Вы выглядите уставшей. – И обе женщины уверенно и спокойно стали заботиться о новорожденном.
Она ушла вместе со Стивеном и только в экипаже откинулась на спинку сиденья с глубоким вздохом облегчения.
– Спасибо тебе за то, что ты уволил этого безграмотного коновала, – сказала она.
Стивен усмехнулся:
– Я думаю, это ты его уволила, Мэри, – ответил он, лукаво глядя на жену. – Похоже, ты теперь хозяйка Сент-Джона.
Она рискнула нежно шлепнуть его по руке, а он вместо ответа крепко обнял ее.
– Ты всегда поддразниваешь меня, – сказала она, чувствуя себя спокойно и уютно. – О, как я устала! Кажется, после всего этого я могу проспать неделю. Но мальчик родился прекрасный, да и у Анны, думаю, все будет в порядке.
Дальше ехали молча, и, когда показались огромные ворота замка Сент-Джон, глаза Мэри уже слипались. Войдя к себе, она в изнеможении упала на кровать и проспала несколько часов.
Проснулась она как раз к вечернему чаю. Накинув один из своих любимых шотландских пледов, она спустилась в столовую. Там уже сидели леди Хелен и Георгиана. Обе поздоровались с ней дружелюбнее и теплее, чем обычно.
– Я слышала, вы очень помогли при трудных родах, – сказала Георгиана, заливаясь румянцем от того, что осмелилась заговорить. – В записке, присланной со слугой, мама написала, что, если бы не вы, ребенок Анны мог бы умереть и это было бы ужасно. Мама говорит, что вы проявили большую опытность.
– Ну, не знаю… – произнесла Мэри, отнесясь к этой похвале спокойно, хотя она и удивила ее. Сев за стол, она спросила: – Насколько я понимаю, ваша матушка не будет с нами ужинать? Она, наверное, занята, помогая семье Шоу.
– Да, она не придет сегодня вечером и просит извинить ее. Вы произвели на нее большое впечатление, Мэри. Она не часто так тепло отзывается о чьей-либо подобной работе. Помню, как-то раз… – и она начала весело рассказывать историю, произошедшую в деревне. Это был тот редкий случай, когда она говорила легко и жизнерадостно. Мэри была рада видеть в ней такую перемену, так как чаще Георгиана сидела молча, чувствуя себя неловко в присутствии мужа.
Вошел Эван Бэссет и направился прямо к Мэри:
– Я должен извиниться за доктора, леди Мэри. Он был пьян; я его уже предупреждал на этот счет. Он теперь порядком напуган, и это пойдет ему на пользу. Ручаюсь, он больше никогда не осмелится повторить что-либо подобное.
Мэри холодно улыбнулась. Она не могла забыть грубость доктора, его угрозы, а особенно его грязные руки и то состояние, в котором он собирался выполнять свои обязанности.
– Это уже не должно нас волновать, мистер Бэссет. Он не будет больше никого лечить в этом графстве! Стивен уволил его.
– Но… вы, уж пожалуйста, заступитесь за него, – серьезно произнес мистер Бэссет, с беспокойством глядя на Мэри. Он опытный доктор, и у него хорошие рекомендации.
Одна из горничных, прислуживавших за чаем, уронила тарелку с бутербродами. Мэри не обратила никакого внимания, но мистер Бэссет повернулся и сердито посмотрел на девушку. Мэри нахмурилась:
– У меня сложилось определенное мнение: этот человек неспособен должным образом выполнять свою работу, – решительно сказала она. – Нет, я не стану за него заступаться. Я попросила Стивена уволить его. Он должен уехать и как можно скорее. Лучше некоторое время вообще обойтись без доктора, чем рисковать чьим-либо здоровьем из-за этого пропойцы. В округе есть акушерки, а мы как можно скорее найдем хорошего врача.
– Но этот человек проработал здесь двенадцать лет! – возразил Эван Бэссет, и его лицо покраснело. – Я прошу вас, леди Мэри…
В комнату вошли Стивен и Кристофер и сразу включились в спор. Георгиана с волнением слушала, ее пухлые щеки порозовели, а глаза стали задумчивыми.
Мнение Кристофера прозвучало грубовато:
– Я бы не доверил этому так называемому доктору ухаживать за лошадью моего врага, выступающей против моей на скачках! Нет, нет, даже враг заслуживает лучшей участи.
– Он всегда был таким? – вскользь осведомился Стивен, беря чашку, которую Мэри ему протянула. Они на мгновение встретились взглядами, и она поняла, что ему это дело далеко не безразлично.
– Нет, конечно же нет! – воскликнул Эван Бэссет.
– Да, много лет, – резко сказал Кристофер.
– Да, он всегда такой – просто ужас, как говорит папа, – вдруг добавила Георгиана. – Я рада, что он уезжает. Он как-то приходил лечить меня, и мне было так больно, что слезы текли в три ручья. Больше я его к себе не подпущу, хоть буду умирать! – И она густо покраснела.
– Значит, он уедет, а мы наймем другого, более подходящего доктора, – спокойно сказал Стивен, подходя к своему любимому большому стулу и усаживаясь. Он взял поднос с бутербродами у нервничавшей горничной, которая перед этим уронила его. – И довольно об этом. Кристофер, как сегодня пробежала твоя лошадь?
Лицо Кристофера просветлело. Он сел рядом со Стивеном и начал распространяться о том, как хорошо бежала лошадь и какие надежды он на нее возлагает. Эван Бэссет с мрачным лицом тихо сидел рядом с ними и почти не говорил. Прежде чем он ушел, Мэри с облегчением отметила, что он немного успокоился. Возможно, доктор – его друг и Эвану очень неприятно, что тот теряет работу. Она надеялась, что мистер Бэссет не затаит на них зла, Стивен, судя по всему, высоко его ценил.
В эту ночь Стивен пришел к Мэри, и они любили друг друга. Он был очень нежен и внимателен.
Теперь, лежа в его объятиях, она начала представлять себе, что она чувствовала бы, если бы у нее был от Стивена ребенок. Когда она держала в руках новорожденного сына Анны, в ней проснулись материнские чувства. Хотелось ли ей иметь от него ребенка?
Да, подумала она. Мальчика. Похожего на отца, с такими же темными вьющимися волосами и карими глазами, спокойно глядящими на нее, или с быстрой, замечательной улыбкой Стивена. Она повернулась к нему и прижалась лицом к его плечу; он сразу понял ее чувство, прошептал: «Моя Мэри?» – и притянул ее к себе. Он никогда не говорил ей, что любит ее, и она даже начала тревожиться по этому поводу.
Хоть бы он не был замешан в контрабанде! Если бы она только могла быть уверена в нем, могла узнать, каков же он на самом деле! Но она понимала, что знает о Стивене лишь то, что лежит на поверхности. Он прекрасно знал, как Эван Бэссет отреагирует на увольнение доктора, и все-таки действовал на первый взгляд справедливо. Но что за этим крылось? Что он думает о страхе и унынии Джереми Шоу по поводу увольнения явно ни на что негодного доктора?
Анна была не в том состоянии, чтобы сопротивляться доктору. Но Джереми готов был позволить ему прикоснуться к жене, которую безусловно обожал. Почему? Мэри думала и думала, и Стивен заметил ее рассеянность.
– Мэри, ты где витаешь? – прошептал он, склонившись к ней.
– Я здесь, – просто ответила она и обвила руками его шею.
– Тогда не покидай меня, – сказал он и легко прикоснулся к ее губам своими. – Я не позволю тебе покинуть меня, даже в мыслях! Поцелуй меня.
В голове у нее закружился вихрь, и она забыла обо всех в мире, кроме него.
Глава 8
Мэри очень удивилась, когда Стивен неожиданно уехал на несколько дней куда-то далеко по делам, касавшимся какой-то недвижимости, запущенной в последние годы. Она ощущала одновременно тревогу и уныние. Отчего бы это?
Ей следовало бы чувствовать облегчение, строго говорила она себе. Он был так властен и надменен, упрям и своенравен, и она должна быть довольна тем, что несколько дней отдохнет от него. Но на душе у нее было невесело. Ей очень не хватало его. По ночам в полусне она непроизвольно протягивала руку, желая прикоснуться к нему, а обнаружив, что его нет, просыпалась и некоторое время не могла заснуть.
Днем она нередко ловила себя на том, что направляется в его кабинет с каким-то вопросом, тихонько стучит в дверь и не слышит ответа. Она проскальзывала внутрь, подходила к его столу, иногда на несколько минут садилась на его стул, глядя на планы поместья, думала о Стивене, скучая по нему, гадая, скучает ли и он о ней.
Кристофер очень надоедал ей. В некоторые дни в него, казалось, вселялся дьявол. Несмотря на всю свою любовь и привязанность к лошадям, он, не жалея их, как сумасшедший скакал целыми днями; был груб с матерью и женой. Лишь когда Георгиана начинала плакать, он вроде бы раскаивался. Безжалостно подтрунивал над Мэри, наблюдая за ее реакцией плутовским, шаловливым взглядом.
И по-прежнему домогался ее любви. Она изумлялась его грубости, его дерзости. Однажды он подошел к ней в саду, где она давала садовникам указания насчет клумб. Когда она отошла и двинулась вдоль кустов роз, критическим взглядом изучая их, он подошел к ней и самоуверенно зашагал рядом.
– Ты подобна шотландской розе, Мэри: колючей, но такой красивой и благоухающей! – сказал он, и дьявольский огонек вспыхнул в его глазах. Она даже вздрогнула. С шотландской розой ее сравнивал Стивен, подумала она. Это было для них чем-то интимным, и ей не хотелось, чтобы какой-то другой мужчина так же называл ее.
– Спасибо, Кристофер, я польщена, – сказала она таким ледяным тоном, что он резко отпрянул от нее и, покачав красивой головой, засмеялся, а затем заговорил умоляющим тоном, взяв ее под руку, хотя она и пыталась вырваться:
– Мэри, Мэри, ты дразнишь меня. Ты не любишь Стивена, ты ведь любишь меня. Сейчас он в отъезде. Почему бы нам не встретиться в одной из верхних зал? Мы могли бы пройти в одну из спален…
Она в ярости выдернула руку и в ярости повернулась к нему:
– Ты опять меня оскорбляешь! Как ты смеешь! Я не желаю иметь с тобой никаких дел, мерзавец! Если Стивен узнает…
– Но ведь ты не скажешь ему, а? – сказал он, передразнивая ее шотландский акцент, и опять схватил ее за руку. – О, когда-нибудь ты все-таки сдашься, моя милая Мэри! Ты все еще любишь меня, я знаю!
Она пристально посмотрела на него, и ее губы презрительно скривились:
– Нет не люблю, – решительно сказала она, – и никогда не любила. Ты был для меня средством спасения от непосильной работы! Вот и все. Ради этого я вышла бы и за самого дьявола…
Искорка снова промелькнула в его глазах.
– Что ты и сделала. Не поэтому ли ты вышла замуж за Стивена? Потому что была в таком отчаянии, что согласилась бы на брак с самим дьяволом? Если бы ты только знала Стивена, его истинное лицо, его жестокость…
Она повернулась и побежала прочь от него, не желая слушать его слов. Дома она принялась за свои дела, испытывая чувство, близкое к отчаянию. Она пыталась вычеркнуть из памяти тот искренний тон, которым Кристофер произнес последние слова. Он говорил то, что действительно думал; он был уверен, что Стивен постоянно играет роль, что на самом деле он жестокий дьявол…
Таков ли он? Она знала, что Стивен умеет притворяться, она видела, как он скрывал свой гнев, сдерживал собственные эмоции, чтобы не терять контроль над окружающими, прятал свои чувства от Эвана Бэссета, чтобы не осложнять ситуации. Да, он мог быть жестоким. Он хотел поступать по-своему и твердо решил всегда добиваться этого.
За обедом Кристофер много пил. Леди Хелен попыталась поддразнить его, намекая, чтобы он прекратил прикладываться к бокалу, но он нагрубил и ей и жене и выбежал из комнаты.
Ближе к вечеру, когда Мэри собиралась накрывать стол к чаю в зеленой гостиной, к ней подошел слуга:
– Миледи, один фермер хочет видеть вас, – извиняющимся тоном пробормотал он. – Он говорит, что это срочно, и настаивает на том, чтобы немедленно встретиться с вами. Я отошлю его, если вы не желаете.
– Да нет, отчего же? Я встречусь с ним, – спокойно сказала она. – Георгиана, я ненадолго отлучусь. Разлей, пожалуйста, за меня чай.
Георгиана подошла и, довольная, села за стол. Кроме нее была лишь леди Хелен, и они прекрасно ладили друг с другом.
Мэри проследовала за слугой в маленький холл, который помнила еще со дня своего приезда. Там она увидела Джереми Шоу, беспокойно переминавшегося с ноги на ногу.
– Мистер Шоу! Что-нибудь с Анной? Я сейчас же поеду…
– Нет, нет, миледи. Дело не в ней. – Его унылое лицо немного оживилось. – У нее и у ребенка все в порядке. Заходите как-нибудь взглянуть на него.
– С удовольствием. Мой муж сейчас в отъезде. Когда он вернется, мы обязательно навестим вас.
– Да, да. Но я не поэтому хотел так срочно встретиться с вами, миледи. – Его лицо опять помрачнело. Он машинально сжимал пальцы и разжимал их. – Дело в том… в общем, с Боствиками кое-что произошло, миледи. Я обещал им, что поговорю с вами и вы сможете исправить положение.
– Постараюсь. Так что же случилось, мистер Шоу? – Она предложила ему присесть, но он затряс головой. Видно было, что он очень нервничает.
– Это молодой хозяин, мистер Кристофер, – сказал он. – Сегодня днем он был пьян и в ярости, иначе бы он никогда такого не сделал, я уверен, миледи. Но что сделано, то сделано, ущерб нанесен.
– Что он сделал? – резко спросила она.
– Он пришел к Боствику, чтобы осмотреть его дом и землю. И Боствик сказал ему, что и почва неважная, и крыша протекает. А мистер Кристофер… он привязал к крыше веревку и стащил ее, сказал, что ремонт уже сделан, и собрался уезжать. Но Боствик крикнул ему вслед что-то насчет его опьянения, и молодой хозяин достал свой дробовик и перестрелял всех коров.
– Боже мой! – произнесла Мэри, сильно рассерженная. – Какой дурак! Он… – она вдруг замолчала и плотно сжала губы, не давая вырваться гневным словам. Она могла себе это представить: Кристофер, взбешенный ее отпором и одуревший от выпивки, смеющийся над бедностью фермера и его семьи. – Боствики… они живут к югу от вашей фермы, у них четверо детей?
– Да, миледи, они самые. – Джереми Шоу с любопытством наблюдал за ней, ожидая ее ответа и замерев. Он был далеко не уверен, что она поможет, и она это знала. С тревогой он ждал ее решения.
– Справедливость будет восстановлена, мистер Шоу. Пока же не могли бы вы приютить эту семью на несколько дней, чтобы они не пострадали от непогоды. Их питание будет оплачено немедленно. Я прослежу, чтобы крышу починили и дали им других коров. Скажите мистеру Боствику, что я навещу его завтра утром.
Джереми пристально смотрел на нее с высоты своего роста. Наконец он медленно кивнул:
– Да, миледи. Все будет исполнено. Благодарю вас, миледи.
Мэри проводила его до двери, мимо вертевшегося поблизости слуги. У нее было ощущение, что все слуги уже знают о случившемся. В большинстве своем это были местные жители, из деревни, а она знала, что сплетни распространяются так же быстро, как лесной пожар.
Она вернулась к чаю и стала ждать. Но Кристофер не пришел. Не явился он и к обеду, а когда она расспросила его камердинера, тот признался, что хозяин лежит в постели совершенно пьяный. Мэри решила подождать до утра, хотя это отнюдь не улучшило ее настроения.
Они встретились лишь поздним утром, когда он спустился перекусить. Она вошла в столовую, села на свое место, налила чашку чая и подождала, пока он закончит завтрак, затем сказала:
– Кристофер, мне рассказали о том, что произошло у Боствиков: как ты снес крышу и перестрелял коров.
Он злобно посмотрел на нее, но показался ей лишь маленьким набедокурившим мальчиком.
– Ну и что? Стивен все уладит.
– Нет, мы не будем ждать его возвращения, – продолжала она, и спокойствие ее тона звучало зловеще. – Ты все исправишь сам. У Стивена и без того достаточно проблем. Ты нанес ущерб, ты и возместишь его.
Он проворчал:
– Ты с ума сошла. Ты что, полагаешь, что я полезу чинить крышу? Представляю себя на крыше их дома настилающим солому или чем там они ее покрывают.
– Конечно нет, у тебя бы ничего не получилось, – колко сказала она. – Но ты сейчас же найдешь кровельщиков. Ты позаботишься, чтобы работа была сделана как следует и немедленно! Ты поедешь на рынок с мистером Эшвудом, хозяином гостиницы, и он поможет тебе выбрать коров взамен тех, которых ты убил. И за все это ты заплатишь из собственного кармана! А я прослежу, чтобы все было начато сейчас же и закончено до приезда Стивена.
Они яростно заспорили. Слуга было зашел в комнату, но тут же попятился и оставил их вдвоем. Лицо Кристофера покраснело, он пытался доказать, что это унизительно. Мэри с удовлетворением ответила, что весьма надеется на это.
– И, кроме того, ты извинишься перед мистером и миссис Боствик за причиненные им неудобства, за свою наглость и невоспитанность. Я тоже буду там и прослежу, чтобы ты извинился как следует, с подобающей учтивостью!
– Не стану я извиняться перед этим чертовым фермером, – в бешенстве прошипел Кристофер. – Вот погоди, приедет Стивен! У него будет что сказать тебе по поводу твоего поведения! Он не терпит, чтобы со мной так обращались!
– Пока Стивена нет, хозяйка – я, и только я здесь распоряжаюсь, – сказала Мэри, чувствуя себя далеко не так уверенно, как прозвучали ее слова. – Ты сделаешь то, что я тебе говорю!
Он подчинился, но очень неохотно.
Она ехала в своем экипаже, ее сопровождали конюх и слуга. Кристофер обогнал их верхом и мрачно ждал возле формы Шоу. Когда она подъехала, вся семья Боствиков вышла из дома. Мэри настояла на том, чтобы извинение Кристофера перед ними прозвучало в форме «простите великодушно», что привело его в ярость, а фермеров – в изумление. Затем она пригласила мистера Боствика в карету, и Они поехали в деревню. Там были наняты кровельщики, которым было велено приняться за работу рано утром следующего дня.
Там же они посоветовались с мистером Эшвудом, который, как ни старался сохранить равнодушие на лице, но, когда он пообещал помочь Кристоферу и мистеру Боствику выбрать хороших коров на ярмарке в пятницу, в его глазах мелькал веселый огонек.
Вечером за ужином Кристофер, не жалея красок, описал матери и жене все, что он делал в этот день, чем снискал их сочувствие. Леди Хелен была оскорблена и возмущена и открыто пригрозила рассказать обо всем Стивену, когда он вернется.
– Расскажите, леди Хелен, расскажите, – язвительно сказала Мэри. – Я уверена, что надо наконец раскрыть ему глаза на поведение вашего сына. Стивен был сверх всякой меры снисходителен к нему. Кристоферу необходима дисциплина – то, о чем он до сих пор, по-моему, не имел понятия.
Георгиана разрыдалась и вышла из комнаты. Кристофер осыпал Мэри сердитыми упреками, леди Хелен холодно и грубо сказала примерно то же самое, и, не закончив ужина, оба стремительно покинули комнату. Сладкое Мэри ела в уютном одиночестве, с мыслью, что так по крайней мере спокойнее.
