Текст книги "Темнейший князь (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава 31

«Большой, злой волк втянул воздух и сдул с нее трусики».

Что-то внутри Уильяма изменилось. Санни заметила это, когда они прибыли во дворец Гадеса, но по-настоящему это стало видно, когда они вернулись в его спальню. Он был напряжен, его глаза пылали от бешенства. Даже аура изменилась, внутри пятен полыхали угли. Угли ярости и боли.

Гадес поступил жестоко. Ей потребовалась каждая капля самообладания, чтобы не превратиться в единорога и не вонзить рог князю в его черное сердце.

Прямо сейчас Уильям расхаживал по комнате… их спальне… и каждый его громкий шаг разбивал очередную частичку ее сердца.

– Я подозреваю, что это похоже на смерть в семье, и это отстой. Но ты здесь ни при чем, малыш, – сказала она ему, опустившись на край кровати. – Действия Гадеса говорят о его характере, а не о твоем.

Он провел рукой по лицу.

– Оставайся здесь. Я выгуляю Рассвет. – Уильям переместился к адской гончей, затем вернулся с ней, и они оба исчезли из вида.

Он не подтвердил ее слова, но Санни не восприняла его уход как отказ. Она понимала потерю и необходимость побыть наедине со своими мыслями. Также она знала Уильяма и знала, что прикосновения нужны ему как воздух – они заставляли его чувствовать себя живым, принятым, важным и желанным. Именно этого ему так не хватало в детстве. Вот почему он переспал со столькими женщинами.

Итак, когда он вернется, Санни знала, что что делать. Секс! Больше никакого ожидания. Рядом с Уильямом ее возбуждение не утихало, каждое ощущение усиливалось.

От одной мысли быть с ним ее соски напрягались, а трусики намокали. Тот факт, что Уильям попросил ее переехать к нему…. Она задалась вопросом: «Он меня искал? Я его спутница жизни?»

Это возможность заставила ее сердце подпрыгнуть. «Я хочу быть его спутницей жизни?»

Он решила, что… да. Но прежде стоит обдумать все тонкости их отношений – нужно проверить страницу, которую он запер в своем комоде. Уильям может вернуться в любой момент.

С колотящимся сердцем она подбежала к комоду и вскрыла верхний ящик, вытащив книгу и вырвав страницу… страницу… из своего дневника. Он, наверно, ждал, что она об этом забудет. Ни за что.

Когда она вчиталась в слова, то кровь отхлынула от ее головы. Все отхлынуло от ее головы, кроме облака ужаса. «Он должен умереть. Умереть. Умееереть. Умереть, умереть, умереть. Умеретьумеретьумереть. Уильям должен умереть. УИльяма нужно убить. Убить его. Убить».

Отрывок продолжался, но она больше не могла выносить и вернула его в комод. Неудивительно, что он побледнел, когда увидел это.

Почему он не вышвырнул Санни на обочину в тот же миг?

Почему попросил ее переехать?

Если только не хотел охранять ее?

Нет. Она отбросила эту мысль. Уильям хотел ее. В этом нет сомнений. То, как он смотрел на нее, словно не видел ничего прекраснее… «О, да. Он меня хочет».

«Ладно. Забудь о записке… сейчас». Она расшифрует книгу так быстро, как невозможно с человеческой точки зрения. На самом деле, она будет изучать, пока не разберет каждый символ. Завтра она будет изучать книгу, пока не разберет каждый символ. Не останавливаясь, пока не закончит дело, и проклятье не будет снято. Сегодня вечером она просто девушка, а Уильям просто парень. Они отпразднуют переезд.

Санни вернула книгу в ящик, затем поспешила к кровати, где сняла платье. Оставшись в нижнем белье, она забралась на одеяло и легла. Эй! Кровать оказалась другой. У этой более мягкий матрас, четыре столбика с резьбой в виде дракона и тонкий белый балдахин по краям. Но… но зачем ему менять их кровать во время их отсутствия?

Санни вспомнила его странное поведение перед встречей, как он хотел ее поцеловать, только чтобы потом резко передумать. Потому что пожелал новую кровать?

И кто развел огонь в камине? Пламя нагрело воздух до ее любимой температуры – тепло и уютно.

Уильям вернулся через несколько минут, без Рассвет. Должно быть оставил ее с Пандорой. Его кулаки оказались сжаты, дыхание – неглубоким и частым. Всплеск ярости или возбуждения?

– Привет, Уильям, – прохрипела она. – У меня есть для тебя подарок.

Его пристальный взгляд остановился на ней, и Уильям прищурился, словно хищник, выбравший свою жертву.

– Я вышел прогуляться, чтобы прочистить мозги, но с каждым удаляющимся шагом от тебя хаос становился хуже.

– А теперь?

– Даже. Хуже. – рваными движениями он схватил свою футболку сзади за ворот и стянул материал через голову. Грубым голосом сказал:

– На протяжении всей моей жизни меня пытали всеми возможными способами, но я не нахожу ничего более мучительного, чем это. Видеть тебя и не быть внутри.

«Это происходит. Мы действительно собираемся это сделать». Санни сотрясла дрожь. Что ей оставалось сделать? Кивнуть.

Он смотрел на нее обжигающим взглядом.

– Я хочу трахнуть тебя, сандей. Жестко.

Его голос стал еще грубее. Ласкал ее чувства, как обычно, но словно мозолистой рукой. Восхитительно.

– Д-да. Будь со мной.

«Прошу».

Уильям подошел к изножью кровати, грациозно, но угрожающе. Тепло исходило от его массивного тела, охватывая ее невидимым пламенем. Его соблазнительный запах действовал как растопка.

Его огромные размеры заставляли ее чувствовать себя хрупкой, но могущественной. Уильям был большим и сильным, но дрожал вместе с ней, как будто она лишала его мужества.

Что сделает дальше? Этот вопрос она, скорее всего, будет задавать себе каждый раз, пока они вместе.

Он играл с ширинкой своих штанов, а Санни завороженно наблюдала, ее дыхание участилось. Трепет вспыхнул в животе.

– Уильям, – прохрипела она, принимая вертикальное положение. – Поцелуй меня. Прикоснись ко мне.

– Скоро, – пообещал он. – Сначала покажи, как сильно ты меня желаешь. – приказ победителя.

Он сняла с себя лифчик. Трусики. Обнаженная Санни откинулась на матрас, согнув колени, но сомкнув их.

Его взгляд согревал. Обжигал. Уильям смотрел на нее так, словно она была единственным живым человеком. Словно мир весь горел, а она – его единственный шанс на спасение.

Словно он готов умереть за нее… или убить, чтобы оказаться внутри нее.

– Покажи мне, – потребовал он.

Санни медленно раздвинула бедра.

Он издал гортанный стон чистой потребности. Уильям накрыл рот рукой – это действие Санни обожала, мышцы его бицепсов и живота напряглись.

– Такая розовая и милая… такая чертовски красивая… созданная только для меня.

Словно попугай, она повторила:

– Только для тебя. – «как раньше я могла считать этому мужчину неумелым?» Санни опустила взгляд на его возбужденный член и облизнула губы. – А это только для меня?

– У него есть имя, – неожиданно сказал он, поглаживая вверх и вниз, вверх и вниз.

– Принцесса Искорка? – поддразнила она. – Большой Уилли?

– Мастер. Скажи, я хочу только доставить вам удовольствие, господин.

Он же не думал, что Санни это сделает. Но она сделала. Уставившись на его член, она прохрипела:

– Я хочу только доставить тебе удовольствие, малыш. Подойди ближе.

Поддразнивание внезапно прекратилось, хищный голод отразился на его лице.

– Твоя очередь, – промурлыкала она. – Скажи, я живу только для вашего удовольствия, госпожа.

Уголки его рта снова дернулись.

– Я живу только для твоего удовольствия, сандей.

Ммм. Ей нравилось, как это звучит.

– Прикоснись к себе, – приказал он. – Покажи мне… лучшему любовнику, какой у тебя когда-либо был… как тебе нравится быть удовлетворенной.

Стремясь подчиниться, Санни скользнула рукой вниз по животу и погрузила палец в свою влагу. Удовольствие. Блаженство. Со стоном она задвигалась, покачивая бедрами.

Его желание стало ощутимым. Уильям скинул ботинки и сбросил оружие на пол. Металл звякал, а груда росла. И росла. Закончив, он расстегнул молнию, освобождая член. Влага уже выступила из щели.

Санни ласкала себя быстрее. Он тяжело дышал, она тоже тяжело дышала – их прерывистое дыхание создавало эротический саундтрек.

Уильям стянул брюки, и она пожирала его глазами. Его грудь в татуировках и аппетитный пресс из восьми кубиков служили приятной закуской, но дорожка, ведущая к новому центру ее мира, обеспечивала полноценное питание.

«Самый красивый мужчина в мире принадлежит мне».

Да, бесчисленному множеству других он нравился. И что? «Они просто готовили его для меня». И, честно говоря, ей было немного их жаль. Их первый вкус неразбавленного блаженства оказался последним.

– Этого ты хочешь? Это тебе нужно? – Уильям погладил свою длину, его свирепость и возбуждение подпитывали ее собственные.

– Да! Дай это мне. – опустошенная, страдающая от боли Санни выгнула спину, погружая пальцы глубже. Ее восторженный стон смешался с его одобрительным ворчанием.

Матрас прогнулся в изножье кровати, когда Уильям забрался на нее. Он скользнул вверх по ее телу, его веки были полуопущены. Каждый раз, когда его руки касались части ее тела, напряженные мышцы его живота напрягались.

«Он идеален».

Когда Уильям расположил кулаки у ее висков, то втиснулся между ее бедер, раздвигая ноги еще шире. Он положил свой член поверх маленького треугольника серебристо-белых завитков, содрогнувшись от удовольствия.

«Между нами только обжигающий жар».

Он сжал ее запястье и поднес ее пальцы… влажные от возбуждения… к своему рту. Уильям облизал каждый из них, сводя ее с ума. Никогда она еще не испытывала такой сладкой боли.

Наркотическим голос Уильям прорычал:

– Почему ты на вкус как радуга?

«Не знаю. Не знаю ничего, кроме потребности».

– Поцелуй меня, – взмолилась Санни.

Наклонившись, он накрыл ее рот своим. Язык проник внутрь. Властно. Она, возможно, на вкус как радуга, он же напоминал изысканное, дорогое вино. Такой же опьяняющий.

Они обменивались дыханием и терлись друг об друга, при каждом движении его член прижимался к ее клитору. Давление нарастало, запреты рушились.

Застонав, Уильям поднял голову.

– Посмотрите на мою сандей. – возбуждение лишило его человечности, показав истинного принца тьмы. – Тебе нравится, что я делаю с твоим телом.

Удовлетворение в его тоне свело ее с ума. Она дергалась и билась в его объятиях. Санни хотела сказать: «Мне нужно больше». Но смогла только что-то бессвязно промычать. Бесстыдная и распутная она двигала бедрами, гоняясь за кончиком его члена.

Он всегда в последний миг отклонялся, предотвращая проникновение.

Одной рукой она держал ее руки над головой. Другой – сжимал ее грудь и щипал соски. Молния сверкнула по его коже, испуская пьянящее тепло.

– Не могу насытиться. – Уильям наклонил голову… его губы сомкнулись вокруг ее соска и втянули, жестко. Еще жестче. Когда он начал чередовать сосание и укусы, сосание и укусы, ее охватило безумие.

«Хочу его».

«Заполучу его».

Никогда еще Санни не была так возбуждена, так горяча. Когда он провел пальцами вниз по ее животу и медленно скользнул в лоно, она прижалась в его руке. Так хорошо!

– Больше, – потребовала она. – Еще один палец. Введи. Пожалуйста!

– Как же моя сандей любит удовольствие. – при следующем погружении внутрь, Уильям ввел еще один палец, заставив ее закричать. Растяжение… экстаз.

Шальная мысль прошептала: «Надо отдавать столько же, сколько берешь».

Санни заколебалась. За все время, чтоб они вместе, она ни разу не спросила о его тайных желаниях. Забавно. Санни хотела, чтобы он познал это блаженство. Что он всегда хотел сделать с женщиной, но никогда не делал?

«Думай, думай». Могла ли она думать? Чем глубже он погружал свои пальцы, тем быстрее ими двигал, его костяшки ласкали ее внутренние стенки, попадая во все нужные места. Наслаждение превратилось в агонию, а агония – в наслаждение.

«Оближи его татуировки. Проведи языком по соскам. Всоси яйца».

Да, да. Но он вновь ввел два пальца внутрь, и она, вскрикнув, потеряла рассудок. «Кончи первая, затем думай и облизывай, и соси».

– Третий палец, – взмолилась она. – Дай его мне.

– Не готова. – Уильям процедил слова сквозь зубы. – Ты слишком тугая, сандей.

– Жалуешься?

– Мучаюсь. Хочу дать тебе что-то большее.

Как коварный единорог, которым она и была, Санни обвила ногами его талию и сцепила лодыжки, поймав его пальцы внутри себя, а его член – на внутренней стороне бедра. Он ощущался таким горячим, что она чувствовала себя заклейменной навсегда.

Уильям тяжело вздохнул. Пот струйками тек по его лбу, а в глазах читалось напряжение. Он был воплощением обольщения, воином, которому нет равных. «И моим». Но она оказалась не такой хитрой, как себя считала. Захватив его пальцы в ловушку, она ограничила их движение. «Нужно трение!»

Санни опустила ноги.

Он отпустил ее запястья и обхватил затылок. Обезумев, она запустила пальцы в его волосы, вонзила когти в кожу голову и вновь притянула его рот к своему.

Их рты встретились, языки переплелись. Наконец. Он вставил третий палец и растянул. Появилось жжение. Уильям засунул их и вытащил. Засунул и вытащил, меняя темп с каждым движением, гарантируя, что она не сможет предугадать его следующее действие.

Санни могла только извиваться, умолять и царапать его спину. Давление все нарастало. Так близко, так близко. Ей нужно…

Это.

Уильям потер большим пальцем ее пульсирующий клитор и заставил шагнуть за край, выкрикивая его имя.

Глава 32

«Я хорош в трех вещах. Сексе, убийствах и сексе. Да, я настолько хорош в сексе, что мне пришлось упомянуть его дважды».

Уильям потерялся в муках. Наблюдая за оргазмом Санни, как ее лицо сияет от удовольствия… чувствуя, как ее внутренние мышцы сжимаются вокруг его пальцев. Она оживала, ее глаза сверкали всеми цветами радугами, ее волосы меняли цвет с белого на голубой, затем на розовый, а потом на черный снова и снова.

Существует ли более великолепное зрелище? «Я погиб».

У него были смущенные и раскованные любовницы, жадные, эгоистичные, отдающие, с фетишами и без них, холодные и горячие, садисты и мазохисты, стремящиеся завоевать его или причинить боль. Но Уильям никогда не был с женщиной, которая вызывала бы в нем отчаянное желание обладать ее телом и душой.

Когда ее внутренние стенки перестали сжиматься, и она полностью насытившаяся опустилась на матрас, он убрал свои влажные пальцы.

Когда Санни разразилась проклятьями единорога, он размазал ее нектар по ее губам и соскам. Ее груди идеально подходили его рукам, как будто созданы именно для него. Вся она подходила ему.

Два кусочка пазла, сложенных вместе.

Когда Уильям приставил кончик своего члена к ее входу, ее проклятья превратились в мольбы.

На мгновение ему показалось, что он что-то забыл. Однако, как только мысль сформировалась, она исчезла, оставив только одну заботу – удовольствие.

– Сделай это! – закричала она. – Прошу.

– Я… делаю тебе больно? – процедил он.

– Нет, нет, не останавливайся, – приказала она.

Тяжело дыша, он скользнул внутрь на дюйм… два, но она была чертовски тугой. Но его лбу выступили капельки пота. Мышцы вздулись от напряжения. Чтобы не кончить, Уильяму потребовалась все его силы.

Облизнув ее губы, он продвинулся еще на дюйм и был опален влажным жаром. Его мышцы начали дрожать, потребовались неимоверные усилия, чтобы поддерживать медленный и устойчивый темп. «Я не причиню ей боли».

Санни простонала его имя. Одним быстрым движением вонзила ногти в его задницу и приподняла бедра, заставляя его войти до основания. Наконец, он полностью в ней.

Он думал, надеялся, что давление ослабнет.

Давление только нарастало.

– Это доставило немного больше боли, чем я ожидала, – призналась она, затаив дыхание.

На него нахлынуло чувство вины. «Достигли точки невозврата». Уильям терял способность думать или видеть дальше удовольствия. Он хотел большего и собирался это получить.

– Скажи мне, когда… будешь готова… чтобы я начал двигаться, – сказал он между вдохами.

Санни облизнула губы и кивнула, затем пробно качнула бедрами. Он прикусил язык, чтобы сдержать рык, сексуальная дымка заволокла его зрение.

Еще одно покачивание, в этот раз сильнее. Затем еще и еще. Ее веки отяжелели, губы приоткрылись в судорожном вздохе. В это же время Уильям просунул руку между их телами, чтобы надавить на маленький комочек нервов, пока она не начала распаляться, имитируя несильные толчки.

«Я долго не протяну».

«Протяну, черт возьми». Ее наслаждение прежде всего, сейчас и всегда, но ошеломляющее возбуждение распалило его врожденный напор, и он давал о себе знать. Потребность толкаться в нее, пометить и заявить права одолевала Уильяма. «Контролируй!» Он станет лучшим любовник, какой у нее когда-либо был… лучше, чем сама Сании… даже если это его убьет.

Уильям почти полностью вышел, дразня ее все еще набухший клитор.

Когда румянец окрасил ее щеки, она закричала:

– Я готова, готова!

Да! С ревом он вошел обратно, сотрясая кровать. Санни тихо стонала, прижимаясь к нему всем телом, когда он сделал это снова. И снова. Вонзался в нее.

– Жестче! – приказала она. – Быстрее!

Нет. «Нет?» Медленнее. Уильям хотел насладиться этим. Но, когда просунул одну руку под ее колено, заставляя ноги раздвинуться шире, его контроль ослаб. Другой рукой он ухватился за спинку кровати, напрягая бицепс.

Он снова вошел до самого основания, и удовольствие его едва не ослепило.

Уильям наклонил голову и захватил ее губы в диком, порочном поцелуе. «Мой ангел… моя соблазнительница… мое все?» Они посасывали языки друг друга, покусывали губы. Их зубы клацали, что обычно ему не нравилось. С ней, во время их неистового занятия любовью, он видел в этом признак страсти и хотел большего. На вкус Санни была словно небеса, а ее восхитительное тело служило вратами.

Он хотел стать ее вратами в рай. Хотел, чтобы она жаждала этого и Уильяма каждый день до конца своей жизни.

– Не останавливайся, не останавливайся, никогда не останавливайся, – задыхалась она.

«Продолжай, черт возьми!»

– Так хорошо, любимая. Так хорошо. Ты доставляешь мне удовольствие всеми способами. – Уильям входил и выходил, эти движения путали его мысли. Сойдя с ума, он дал вою чувствам. Толкаясь и толкаясь.

Санни выгнулась под ним, позволяя погрузить еще глубже. Крик сорвался с ее губ, внутренние стенки сжались вокруг его члена, омывая горячим женственным нектаром.

«Не могу выдержать такого давления. Слишком много». С финальным толчком Уильям запрокинул голову и взревел, стремительно кончая, опустошая себя внутри своей женщины.

Маленький единорог добился от него дикой кульминации. Самой дикой в его жизни.

Когда спазмы утихли, он рухнул на нее сверху, но перекатился на бок, удерживая ее в своих объятиях. Когда Санни прижалась к нему, он поцеловал ее в лоб, в кончик носа и в основание шеи.

Его переполняло удовлетворение, странное и чудесное ощущение. Улыбка тронула уголки его рта, и Уильям сказал:

– Теперь ты всего лишь второй лучший любовник, который у тебя когда-либо был.

* * *

– Высокомерная сирень (сволочь), – пробормотала Санни, улыбаясь внутри.

Уильям расхохотался, искренне, и она поняла, что предыдущие его приступы в баре отеля смеха были фальшивыми. Что ей оставалось сделать? Прижаться ближе и смотреть на него с благоговением. «Такой красивый». Веселье смягчило черты его лица и превратило детскую голубизну в звезды.

Он погладил ее по волосам и сказал:

– Ты можешь это отрицать, сандей?

Находясь внутри нее, он назвал ее «любимая» – ласковое слово, по которому она скучала и жаждала вновь услышать. Он любил ее?

У Санни возникла непреодолимая потребность. «Я хочу, чтобы он любил меня. Хочу, чтобы он стал частью моей стаи».

Проведя кончиком пальца по его соску, она, наконец, ответила на его вопрос.

– Нет. Не могу.

Он улыбнулся ей с горящими глазами – награда за ее честность.

– Я никогда не лежал с любовницей и не обсуждал свою жизнь, никогда не хотел этого… до этого момента. Я отчаянно хочу узнать тебя получше.

Отчаянно. Да.

– Я тоже хочу знать о тебе побольше.

– Ты мне, я тебе?

– Согласна.

– Дамы вперед. Начни с того, какое сильное удовольствие я тебе доставил.

Ох, ох, ох, что это? Кто-то нуждался в одобрении? Как очаровательно!

– Доставил удовольствие… погрузил в кому блаженства…

Его грудь раздулась от гордости.

– Могу сказать то же самое. Никогда не знал, что существует такое удовольствие.

Хорошо. Ей тоже нужно одобрение. Его слова крутились у нее в голове.

В голову Санни пришла мысль.

– Где рассвет?

– Баден и Катарина знакомят ее и остальных гончих с дебрями ада, их естественной средой обитания. – его сотовый завибрировал. Он проверил экран и нахмурился. – У меня несколько сообщений от каждого из князя. Они выдвигают предложения за медальон.

– Например какие?

– Дворец. Другие артефакты. Рабы. Души.

Чувство вины охватило Санни. Она все еще не рассказала Уильяму, что именно представляет собой медальон и что еще он мог делать. Выговориться сейчас или промолчать?

Рассказать. Определенно. Не стоит даже думать. теперь они официально пара, и он заслужил знать. Могло ли это выйти ей боком? Да. Уильям мог использовать его для увеличения собственной силы, собственной магии. Для ее подчинения. Но. Она ему доверяла. Больше, чем кому-либо за многие века. Но…

Она подтвердит один из его самых больших страхов. Он поймет, как легко Санни может его убить. Это испортит драгоценный момент. Вдруг потеряет его из-за этого? Ее желудок скрутило.

Она решила рассказать ему завтра. А также обсудить все те ужасные вещи, которые написала под влиянием проклятья. Сегодня ничто не помешает их бегству от реальности.

– Думаю, тебе следует им отказать, – сказала она.

– Так и планировал. – он поцеловал ее в лоб, а затем резко напрягся. – Черт! Мы никогда не говорили о контрацепции. Брачный сезон так близко, а я только что кончил в тебя.

«Мы, а не ты». Доказательство их союза. К ее удивлению, он казался скорее удивленным, чем расстроенным.

– Я никогда раньше не забывал.

Ого, вау. О защите она и е подумала. Но это одно из мистических последствий брачного сезона.

– Магия заставляет единорогов и их возлюбленных забывать о контрацепции, вот почему я всегда предпочитала себя связывать. Но тебе не стоит беспокоиться, что сегодня все произошло без него. Я не могу забеременеть не в брачный период, и даже тогда это не гарантированно. – не готова к ребенку… пока. – Давай развесим напоминания по всему дому и вокруг кровати. – «надень презерватив». На всякий случай.

Проведя рукой по ее позвоночнику, Уильям сказал:

– Я установлю напоминания, как только смогу ходить. Гарантирую, скоро мы приступим ко второму раунду. Когда дело касается Санни Лейн, я ненасытен.

Мурашки побежали у нее от затылка до пальцев ног.

– Я дам тебе час, нет, полчаса, нет, пятнадцать минут, нет, пять минут на восстановление сил, а потом вновь овладею тобой, есть напоминания или нет.

Уильям одарил ее нежной улыбкой, аккуратно заправив прядь ее волос за ухо.

– Что будешь делать со своей жизнью, сандей? Взламывать коды?

Хороший вопрос.

– Долгое время моими единственными целями были выживание и убийство Люцифера. Плюс, люди, которые имеют планы на жизнь сильно раздражают, поскольку им удалось то, что не получилось у меня. Я бы тоже хотела во всем этом разобраться, понимаешь? Хотя, теперь, если подумать, я присоединюсь к группе наемников и буду убивать демонов за оплату. О! Возможно, я соберу разношерстную команду супергероев, и мы очистим грязные улицы ада.

– Опа. Моя Санни сказала грязное слово.

Она подпрыгнула.

– Я могу говорить названия реальностей и царств, но только когда ссылаюсь на указанные реальности и царства.

– Приму к сведению. – Уильям ей подмигнул. – Если выберешь второй вариант, то тебе понадобится крутое имя. Впрочем, не стоит ломать голову над этим. Ты Мой Маленький Рогатик.

Ха!

– Тогда ты Одинокий Всадник. – когда он усмехнулся, Санни провела руками по его телу, изучая. – Пока мы были заняты, я поняла, что не знаю твоих тайных фантазий. Или твоих жизненных планов.

– Фантазии – спать с единорогом-оборотнем, который бы прижимался ко мне и под утро никуда не сбежал. Жизненный план – стать князем Преисподней. Я буду князем. Мне только нужно найти бывшую корону Люцифера.

Сначала ее сердце наполнилось огромной лю… радостью. Затем разум погрузился в смятение.

– Зачем тебе найти корону? Почему ты все еще не князь?

Уильям шумно выдохнул.

– Давно-давно я сбежал из ада. Мне не нравился мужчина, которым я здесь становился… слишком темный, без намека на свет… и думал, что наверху мог исправиться. Я ошибся. Я также воевал, убивал и бросал женщин, с которыми спал.

– Что заставило тебя вернуться?

– Война с Люцифером. Я хочу его смерти и сделаю все для этого возможное. Кроме того, чем дольше я здесь, тем больше понимаю, что сам выбираю светлый я или темный, а не мое местоположение. Я больше не молодой мужчина, которому чуть за сотню. Я старше, сильнее и умнее. Что касается короны, – сказал он. – Давным-давно на небесах выковали одиннадцать корон, каждая из которых обладала особой силой. Люцифер украл десять из них.

– Еще бы.

– Ходят слухи, что одиннадцатая корона поработит других князей, но никто еще ее не нашел.

– Возможно, я смогу помочь. – нет, никаких может быть. Она сможет и поможет. Санни страстно хотела показать Уильяму, как она благодарна за то, что он есть в ее жизни, и впервые познала удовольствие и удовлетворенность.

Возможно, она могла бы преподнести ему корону… в образе единорога.

Она рылась в своем сознании в поисках любой причины, чтобы продолжать ему отказывать. У него будет вечный доступ к ее рогу, возможность призвать его и забрать, пока она спит. На самом деле, Уильям еще не признался ей в любви – вероятно, он еще ее не испытывает.

Но… все это не имело значения. Санни хотела ему показать. И покажет. После того как сбросит бомбу о медальоне.

Вздохнув, она потянулась назад, чтобы опереться рукой и оттолкнуться, изменив позу, но заноза уколола подушечку ее пальца.

– Ой! – Санни прижала руку к груди.

Уильям быстро подскочил, взял запястье, чтобы осмотреть руку. Затем нежно и аккуратно вытащил занозу и ударил кулаком по спинке кровати:

– Это научит тебя не причинять вред моей женщине.

Санни усмехнулась. Глупый, очаровательный мужчина.

– Лучше? – спросил он.

Звук приближающихся шагов заставил ее уши дернуться. Должно быть, Уильям их тоже услышал. И напрягся.

– Ждешь посетителей? – спросила она.

– Нет.

Внезапно дверь распахнулась, и отряд Посланников ворвался внутрь. Всего одиннадцать. Трое были из Элитной Семерки, остальные – простыми Воинами. Все держали огненные мечи.

Поскольку Посланники были ее соседями, она постаралась выучить их имена. Свирепый Бьорн возглавил атаку и закричал:

– Уильям! Сегодня ты заплатишь за свои преступления.

Прижав простынь к груди, Санни рывком приняла вертикальное положение. Как смеют они прерывать ее послевкусие? Уильям тоже поднялся, его глаза сверкали от ярости.

– В тумбочке есть пистолет, – сообщил Уильям. – Если кто-то посмотрит на тебя, подари ему счастливый билет от Санни.

Пулю в лицо?

Он вскочил на ноги. Восхитительно обнаженный, он наклонился, чтобы схватить два из своих брошенных кинжалов. Сверкнула прекрасная молния, появились дымчатые крылья. Только дым, должно быть, потерял свою силу. Или у него в арсенале имелось несколько видов, в зависимости от ситуации? Может, у нее выработал иммунитет? Какой бы ни была причина, дым ее не тронул. И Посланников тоже.

– У тебя есть три секунды, чтобы выйти из моей спальни, иначе испытаешь неимоверные страдания.