Текст книги "Темнейший князь (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
Ярость пульсировала в нем, острием вонзаясь в ее кожу.
– Ты собираешься победить Люцифера? Ты, женщина, которую недавно поцарапали и отравили демоны. Ты была на пороге смерти, когда я до тебя добрался, Санни, и тебя оказалось поразительно легко вырубить.
С каждым его словом ее щеки пылали все сильнее. Совершила ли она там ошибку? Да. Она ожидала, что демоны в аду будут такими же, как в мире смертных. Ошиблась! Здесь они сильнее, быстрее и многочисленнее. Чего она не учла. Вместо этого с головой окунулась в ситуацию, не задумываясь об этом по-настоящему. Однако в следующий раз у нее будут планы А, Б, В и Г.
Надеясь на правдивый ответ на следующий вопрос, она смягчила тон.
– Раз я такая слабая в твоем понимании, зачем ты меня связал?
Он хлопнул костистой рукой по изножью, сотрясая всю кровать.
– Потому что я требую примирения. Потому что я хочу, чтобы ты понимала серьезность ситуации. Потому что могу. Потому что ты заслужила. Ты заставила меня раскрыть карты, которыми я не был готов играть. Я прибежал тебя спасать. Люцифер знает, что ты важна для меня.
«Я важна!» Кости растаяли, и она застонала, растворившись в матрасе.
– Как ты собираешься меня наказать?
– Как ты хочешь бы наказанной? – И вновь он погладил свой член поверх полотенца.
С ее губ сорвался очередной стон. Что он сделает дальше? Чего она хочет? Она попыталась протянуть руку, отчаянно желая к нему прикоснуться, но только сильнее натянула свои пути и ободрала запястья. «Связанная, помнишь?»
– Санни. Я задал тебе вопрос.
О, да. Хотела ли она быть наказанной? Каким-нибудь способом? Несмотря ни на что, ей нравилось это, нравился он. Но. Санни позволила себе отвлечься, хотя он тоже должен ответить за свои преступления.
– Я хочу наказать тебя. Я связана, нахожусь в плену и использую свои навыки расшифровки. Когда ты написал мне, что не придешь домой, то решил дать понять, что проведешь ночь с другой женщиной. Признай это.
В его глазах вспыхнуло недоверие.
– Ты подвергла себя опасности, потому что ревновала? Я бы никогда не сообщил тебе о ночи с другой женщиной через смс, мара.
– Ты не мог бы позвонить по скайпу? – огрызнулась она. Он не обещал никогда не изменять, только утверждал, что даст знать, прежде чем сделает это. – Прислать заказное письмо? Воспользоваться магическим телефоном?
Его гнев вновь вспыхнул.
– Ты обвиняешь меня в преступлении, которого я не совершал. Я никогда не изменял и никогда не буду.
Может, да, а может, и нет, но ее инстинкты кричали: «Он говорит правду».
– Прошлой ночью я был не в себе, – признался он. – После того как Гадес выгнал Акселя на улицу, то обрушил на меня ошеломляющую новость. Сказал, что, если я укреплю отношения с Акселем, то, предположительно, убью его и заберу его корону.
– О, Уильям. Мне так жаль. – Такой разрушительный поворот событий. – Это часть пророчества?
– В некотором смысле. Он упомянул оракула. – Уильям потер центр груди, словно отгоняя постоянную боль. – Моим первым побуждением было прийти к тебе, рассказать все и выслушать твои доводы.
Но необходимость испугала его? Ее пульс подскочил, и Санни сказала:
– Почему ты этого не сделал?
Он приподнял бровь.
– Ты хотела увидеть мою панику? Увидеть мое поведение слабака?
– Да! Считай это прелюдией, – выпалила она, его грубый тон заставил ее вздрогнуть. Осознание того, что он действительно влюбился в нее, одновременно пугало и возбуждало ее, не оставляя места для гнева. Ладно, ладно. Возможно, она слишком остро отреагировала на его сообщение. Но явно не заслужила плена и веревки. – Послушай. Если это пророчество, то надежда все еще есть. Смерть не всегда означает физическую смерть. Иногда смерть означает новое начало. К тому же всегда есть лазейки.
– Объясни, – сказала он по своей старой привычке.
– Пророчество – ты никогда не сможешь сказать правду. Лазейка – ты набьешь татуировки на своем теле. Пророчество – ни у одного воина не хватит сил победить тебя. Лазейка – появится ученый и победит злодея своим умом. Нам нужно только найти лазейку в твоем пророчестве.
Надежда замерцала в его ярко-голубых глазах. Уильям сделал шаг ближе, член выглянул из-под полотенца. Капля выступила на кончике, отчего у Санни потекли слюнки. Ее соски напряглись, а живот затрепетал.
Все еще удерживая ее взгляд и играя с полотенцем, он сказал:
– У нас произошла первая ссора, пока мы пара. Теперь пришла пора мириться.
Его желание питало ее, заставляя страдать. Кровь Санни вскипела, потребность в нем стала всепоглощающим пламенем. Однако она не могла сдаться слишком легко, иначе он поймет, что имеет над ней власть.
«Но у меня тоже есть над ним власть».
– Ты влажная, сандей? разведи колени, – приказал он. – Покажи, насколько сильно ты меня хочешь.
Она подчинилась… медленно… и он втянул воздух.
– Твои трусики намокли. – Похоть сделала его голос хриплым. – Ты нуждаешься во мне. Ты нуждаешься в этом. – Уильям провел рукой вверх и вниз по своему члену с большей силой. – Скажи, как сильно тебе это нужно.
Он ожидал, что она скажет эти слова вслух, признает свою тоску по нему. «Нет, пока он не признается первым».
С распутным стоном Санни выгнула спину, заставляя грудь подпрыгнуть.
– Санни, – почти прорычал он. – Я отдал тебе приказ.
– А я говорю, заставь меня, – выдохнула она. – Или скажи, как отчаянно нуждаешься во мне.
Уильям прищурился.
– Почему бы мне не показать тебе?
Глава 27
«Не уверен, что мне нравится больше. Крики женщин от наслаждения… или крики врагов от боли».
Желание, от которого захватывало дух, и нужда, меняющая мир, столкнулись, запустив цепочку ощущений. Уильям испытывал все, как обычно, но в шокирующей степени: кипение крови, учащенное сердцебиение и пульсация в члене. К ним добавилось кое-что новое: нервы на пределы, острое ощущение пустоты в груди и неоспоримое чувство безотлагательности.
Сегодня он мог потерять Санни, не сумев ее спасти. Мог потерять свою дешифровщика и спутницу жизни одним махом. Теперь он привязал ее к кровати. Целую, невредимую и сверх возбужденную. Встречал ли он когда-нибудь более заманчивое зрелище? Хотел ли когда-нибудь женщину настолько отчаянно?
«Заяви на нее права. Не просто прикуй к кровати, а привяжи к себе».
«Она твоя. Оставь ее себе».
Чувства Уильяма к Санни не просто взрывоопасны. Они словно ядерное оружие. С их первой встречи он ни с кем не спал… никого больше не хотел. Возможно, в глубине душе понимал, что никто с ней не сравнится. Никто другой не пах так великолепно, не был таким сладким на вкус и не подходил ему так идеально.
Эти чувства особенно обострились, когда он нес ее обратно в конюшню, только вернувшись после битвы – она прижималась к его груди, и Уильям подумал оставить ее в такой позе навсегда.
Сопротивляться ей сексуально? Больше нет.
Тот факт, что она продвинулась в работе над книгой… тоже имел значение. Большое. В течение нескольких дней он полностью избавиться от проклятья. А пока, почему бы ему не быть с той, кого желал больше всего на свете? Он мог беречь свое сердце, гарантируя, что не влюбится до тех пор, пока не придет подходящее время.
Сладких голосом он сказал:
– Как мне лучше показать тебе, сандей? Скажи это. Скажи, в чем нуждаешься.
– Хитро, хитро. Ты заставляешь меня думать, что делаешь первый шаг, но поменялся со мной ролями. Как ты думаешь, что я хочу, малыш?
– Думаю, ты хочешь кое-что внутри себя, – прохрипел Уильям.
– Да, пожалуйста, – сказала она, слегка задыхаясь. Кольцо у нее на лбу мягко засветилось, рассыпая радужные искры. «Гипнотизирующе».
Следующее, что он осознал, как переместился к кровати и выпустил когти. Его мысли путались. Бледно-голубое нижнее белье подчеркивало ее изгибы, а татуировки в виде роз представляли собой сад удовольствий, который он планировал посещать каждый чертов день.
Двумя ударами он перерезал веревки на ее запястьях. Подождите. Зачем он это сделал?
– Но сначала, – добавила она более твердым голосом, – я покажу, почему не нужно беспокоиться обо мне на поле боя.
Без всякого предупреждения она ударила его кулаком в лицо.
Удар застал его врасплох, в ушах зазвенело. Пока Уильям приходил в себя, она развязала оставшиеся веревки. Затем вытянула ноги, обхватив его талию и сцепив лодыжки вместе. Одним рывком Санни повалила его на кровать… и устроилась сверху.
Восхищенный ее хитростью, он рассмеялся. Затем она выгнулась. Ее сердцевина потерлась об его член, и разум отключился.
В голове мелькали разрозненные мысли. Мягкая грудь, твердые соски. Одурманивающий жар. Сильное давление. Обжигающие трение.
При следующем движении ее бедер, его полотенце распахнулось. Стержень прижался к ее трусикам, и ткань оставалась единственной преградой перед конечной целью.
«Я проведу там отпуск. Продолжительность еще неизвестна».
Она была умна – использовала остатки веревки, чтобы принять вертикальную позицию и оседлать его.
– Смотри! Я могу за себя постоять. – В ее глазах светилось торжество.
Гордость наполнила каждую его клеточку. Из-за ее мастерства и из-за ее страсти.
– Можешь справиться со мной? Я хочу… – Уильям обхватил ее за талию и откинулся назад, чтобы перекатиться и вжать ее в матрас. – Дать тебе то, чего ты жаждешь больше воздуха.
Затаив дыхание, она ответила:
– Нет, ты хочешь дать себе то, чего жаждешь больше воздуха.
Он качнулся вперед.
– Ты хочешь, чтобы я принадлежал только тебе. Ты бы убила других женщин за право быть рядом со мной. Ты заботишься обо мне. Признай это. – Уильям жаждал этих слов также сильно, как ее тела.
Она дрожала под ним, шелковые розовые пряди разметались по подушкам.
– Ты бы заплакал, если бы потерял меня.
Он подумал, что мог бы.
– Ты считаешь меня особенным.
Лучи солнечного света коснулись ее, и внезапно Санни вдруг стала словно присыпанной бриллиантовой пудрой. Ее изумрудные глаза блестели мучительным наслаждением. Когда она сильнее канул бедрами, ее губы приоткрылись в прерывистом вдохе. Самый сексуальный звук, который он когда-либо слышал.
– Я действительно забочусь. О тебе, – ответила она хриплым голосом. Выражение ее лицо стало уязвленным. – И я действительно хочу тебя. Там. Теперь доволен?
Да! И нет. Ему нужно оставаться эмоционально отстраненным, но ее нежное признание смяло защиту, успокоив рану, которая гноилась тысячу лет. «Никогда не следовало рождаться? Неверно, Гневлинг. Этому единорогу необходимо мое рождение. Только я могу удовлетворить ее желания».
– Я тоже забочусь о тебе, сладкая. – Признание невольно вырвалось у него, когда Уильям прижался к ней.
Она застонала, и он захотел большего. Больше ее стонов. Все ее преданность. Полное доверие к нему. Даже ее любовь.
«Как я могу рассчитывать на ее доверие, когда не предлагаю ничего в ответ? Когда продолжаю держать ее в плену?»
Проходили мгновения, пока они смотрели друг на друга, и его понимание углублялось. Он никогда еще так остро не ощущал разницу в их размерах. Высокий, мускулистый полководец и его кажущийся хрупким единорог. Черт! Санни раздвинула ноги шире, гарантируя, что кончик его члена прижимался прямо к ее входу.
Уильям вновь качнул бедрами, словно это необходимо для его выживания. Удовольствие манило, нужда в ней нарастала, нарастала, кипя внутри него. «Больше. Сейчас же. Все, абсолютно все».
Когда она прерывисто дышала, ее сердце билось в такт с его. От страсти ее щеки раскраснелись.
– Уильям, – застонала она снова.
– Сандей? Уже готова кончить? – Такая чувствительная к каждому его прикосновению. – Что случилось с девочкой, которая ненавидит секс, а?
– Ты убил ее удовольствием. Я… я больше не хочу играть. Просто хочу. – мучения в ее тоне, в ее глазах. – Прошу.
В груди зародилось рычание. «Возьми. Что. Твое. Заяви права на свое». Да! Охваченный жаром Уильям наклонился и накрыл ее губы своими. Его член пульсировал сильнее, чем когда-либо раньше… поцелуй углубился, их языки сплелись.
С ней его удовольствие усиливалось. Включались все органы чувств. Потому что он знал, испытывал симпатию и, да, заботился. Эта забота сделала его проводником головокружительного прилива безумия. И ему это нравилось.
Одной рукой она провела пальцами по его волосам, царапая кожу голову тупыми ногтями. Другой рукой она оставила следы ногтей на его спине. Легкая боль обострила его удовольствие, пока он не подумал, что может самопроизвольно воспламениться. «Стоит того».
Уильям сжал ее груди и ущипнул соски, вырвав тихий вдох, понемногу теряя над собой контроль. Когда она толкнула его на спину и снова приподнялась, он не стал возражать. Санни сняла и отбросила лифчик, и ее прекрасные груди выскочили наружу. Порочная девчонка. Хотел ли он когда-нибудь подобную?
– Трусики прочь. – Он провел когтем по шву, и материал развалился. Прикосновение. Женский жар опалил его.
«Контроль рушится быстрее».
Под его членом виднелся пучок розовых завитков, расположившийся между ее длинными ногами.
Когда он скользнул своей длиной по ее коже, плоть встретилась с плотью, а пламя – с пламенем. Горячим, текучим и сотрясающим мир. Уильям зашипел.
Выгнув спину, она намеренно потерлась своей сердцевиной об его член. В одно мгновение удовольствие стало болью, а боль – удовольствием.
Санни поцеловала его в шею в районе пульса. Контроль? Его больше нет. Он не просто разрушен, а снесен подчистую.
– Хочу трахнуть тебя, – рявкнул Уильям.
– Ммм, да. Подожди. Нет! – Паника вспыхнула в ее глазах. Она подложила ладони ему на грудь. – Оргазм, да. Секс, нет. Пока я не расшифрую твою книгу.
Что послужило причиной такого решения? Он мог бы настоять на ответе, покончив с их удовольствием, или двигаться дальше, выяснив все позднее.
– Отлично. – Он разочарован? Более чем. Будет ли настаивать на большем? Никогда. Нет значит нет, и точка. – Поцелуй меня.
Ее руки опустились к его подбородку. В это же время Уильям принял вертикальное положение. Их губы встретились. И вновь языки переплелись, ее соски прижались к его груди и мучили при каждом движении. И вновь она качал бедрами снова и снова, дразня кончиком ее клитор и сводя с ума.
– Ты такие чувства вызываешь во мне.
Один раз, другой она качнула бедрами, больше не довольствуясь трением. Нет, Санни вжималась в него с нарастающей силой.
«Недостаточно. Даже близко недостаточно». Он обхватил ее округлую попку. Мягкую, но упругую. «Моя, вся моя». Когда сжал ее, то резко потянул вперед и сам подался навстречу.
– Больше, – приказала Санни, и он с радостью подчинился.
Огонь пронесся по его венам, пот выступил на коже, дым окутал его разум, словно наркотик. Уильям схватил ее за волосы и приподнял лицо. Их глаза снова встретились, и остальной мир перестал существовать.
– Уильям! – Она ударила его кулаки в грудь. – Прекрати.
– Прекратить что? – Целовать? Касаться? В любом случае, он скорее умрет, чем остановится, но сейчас ее слово станет законом.
– Прекрати валять дурака и переходи к настоящему делу.
Настоящему делу? Он быстро заморгал, застигнутый врасплох.
– Ты жалуешься на мою технику? Снова? – Пока Уильям говорил, то играл с ее сосками. – Или моему единорогу не терпится получить удовольствие?
– Да! – сказала она, извиваясь под ним. – Ты такой медленный. Еще даже пальцем меня не тронул. Заверши уже начатое! Я готова.
Она хотела жестко и быстро? С удовольствием. Уильям изогнулся и опрокинул ее на спину. Когда она рухнула на матрас, он встал сбоку от кровати, схватил за лодыжки и перевернул ее. Поставил на четвереньки намеренно грубо, но постоянно наблюдая за реакцией, чтобы ее реакция не переросла в страх или смятение. Нет, ох, нет. Его изголодавшаяся по наслаждениям Санни с радостью встретила это и замурлыкала, требуя большего.
– Посмотри на себя, – восхищенно сказал Уиляьм. Ее груди. Ее задница… ее женская суть. Под таким углом он мог видеть все свои любые части. – Абсолютное, предельное совершенство.
С водопадом розовых волос ниспадающим на спину она глянула через плечо и одарила его мягкой, сладкой улыбкой. Что-то внутри него дало трещину. Сопротивление, сомнение. Цивилизованность, возможно. Его сердце чуть не остановилось от потребности доставить ей удовольствие, защищать и быть с Санни. Вероятно, даже переписать на нее свою ДНК.
Мужчина, который искал удовлетворения и веселья в объятиях множества других, отчаянно жаждущий почувствовать себя желанным, сгорел дотла. И из пепла восстал другой мужчина с новой целью. «Мне нужна только Санни и никто другой!»
Она воплощала страсть, искушение, чувственность и похоть. Воплощала соблазн. И она принадлежала ему.
– Ты доверяешь мне, сандей?
– Я… да. – В ее голосе звучало удивление. – Ты не причинишь мне боль.
– Это верно. У тебя никогда не будет причин меня бояться. Я никогда не возьму то, чего ты не предлагаешь, и не буду настаивать на большем, если ты не готова дать. Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, скажи мне, и я сразу прекращу. Твое согласие, твое удовольствие значат для меня все. Поняла?
– Да, – сказала она с дрожью в голосе. – Пожалуйста, Уильям. Больше.
Ее остекленевший от страсти взгляд разгорелся, когда Санни увидела, что он забрался обратно в кровать. Уильям остался стоять на коленях, расположившись между ее ног и разместив руки на ее спине. Легким толчком он заставил ее наклонится, приподняв ее великолепную задницу повыше. Прелестное личико Санни покоилось на подушке.
Видеть ее такой… Его тело казалось натянутым сильнее, чем струна. Вдох, выдох. Уильям протянул руку между ее ног и сказал:
– Дай мне свою ладонь.
Без колебаний она потянулась назад. Держа ее запястье, он ввел один из ее пальцев внутрь лона. Когда Уильям ощутил, что палец стал достаточно влажным, заменил его другим. Он повторял процесс до тех пор, пока всея пять пальцев не оказались покрыты ее нектаром. Стоны Санни не прерывались, лаская его слух.
Его дрожь усилилась, когда он прижал свой член в ее розовым, пухлым складкам. Горячо! Хотя он отчаянно хотел погрузиться в нее, но сопротивлялся, призвав на помощь всю свою мощь, магию и решимость. Почувствовав, что вновь приобрел контроль, Уильям начал двигаться, имитируя движения в сексе, скользя своей длиной по набухшему маленькому клитору.
Когда она выдохнула его имя, он сказал:
– Обхвати мой член, сладкая.
И вновь она подчинилась без колебаний. Уильям продолжил двигаться, раскачиваясь взад и вперед. Взад и Вперед. Прямо в ее ладони. Санни сжала его, увеличивая удовольствие в тысячу раз.
– Такой большой, – похвалила она. – Такой твердый.
Он изменил угол своих толчков. Кончик его члена упирался туда, где Санни больше всего нуждалась, и она вскрикнула. Снова. И снова. Положив руку ей на поясницу, он скользнул большим пальцем между ее ягодицами. Она застонала громче. При следующем движении Уильям погрузил палец в ее попку.
Она потрясенно вздрогнула. Затем растаяла от его прикосновения, выгибаясь в объятиях.
– Уильям! Негодяй… больше!
Однажды каждая ее частичка будет жаждать каждую его частичку. Он об этом позаботится.
Уильям ускорился, ударяя по ее клитору, в то же время проникая пальцем глубже. Ее маленькая дырочка сжалась вокруг его большого пальца. Потребность в оргазме усилилась. «Не кончай. Еще нет. Сначала она».
«Слишком хорошо, слишком хорошо».
Он прикусил язык до крови. Сразу за кроватью висело зеркало в полный рост, которое он принес до пробуждения Санни, планируя наблюдать за ней, пока будет поклоняться алтарю ее тела. Аппетитные груди покачивались, пока ее рука сжималась вокруг его члена.
Быстрее, жестче. Вскоре они оба стали бормотать что-то бессвязное. Уильям толкался быстрее, она крепче сжимала его член. Снова и снова пухлая головка ударялось о клитор. Когда Санни начала раскачиваться ему в такт, он сменил угол. Хлоп, хлоп.
– Так близко… нужно… сейчас… дай… да! – закричала она, сильно кончая. Соки пропитали его член. Внутренние стенки сжались вокруг большого пальца.
Крепче сжав его, другой рукой она потянулась к его яйцам. Уильям все еще не был готов кончить… он хотел наслаждаться процессом вечно, хотел большего от этого, большего от него… но не смог остановить кульминацию, когда она началась.
Он запрокинул голову и взревел.
Глава 28
«Будь моим. Шучу. Уходи».
Санни прижалась к Уильяму, ее сердце билось в такт с его, дыхание оставалось неровным. Его тепло и аромат окутали его, гарантируя сохранить удовольствия подольше. Но наслаждение все быстрее уходило на убыль.
В любой момент она ожидала, что он прервет контакт, скажет что-то ужасное и уйдет, сожалея о том, насколько уязвимым был с ней, хотя технически у них не было секса.
Не то чтобы это имело значение. Их связь укрепилась, а их притяжение углубилось. Она почувствовала это и знала, что Уильям тоже это ощутил. Если раньше его пугала мысль об обязательства, то сейчас он, возможно, мчался в гору. На самом деле Уильям не произнес ни слова с тех пор, как они совершенно без сил рухнули на матрас.
Пока одна минута перетекала в другую, он просто играл с ее волосами и прослеживал изгибы ее позвоночника, словно доволен тем, что просто находится рядом. Но Санни начала негодовать из-за молчания. Если Уильям собирается вести себя как большая обиженка на нее по поводу его растущих чувств к ней, ей нужно знать, чтобы успеть сбежать с горы. Потому что, мало-помалу, несмотря на все… «Я начинаю в него влюбляться».
То, что они сделали, свело ее с ума. Она хотела не просто больше секса. Хотела верности. Доверия. Семью. Вечность.
Санни хотела всего, что он мог дать. По-настоящему. А чего хотел он?
Поскольку Уильям не сбежал, она решила прощупать почву. Если начнет с забавных вопросов, то, возможно, заставит его открыться.
– Если бы ты мог описать свою жизнь названием фильма, какой бы ты выбрал?
Он ответил молниеносно, словно готовился к такому вопросу всю жизнь.
– У меня было бы их два. «Лемони Сникет: 33 несчастья» за которым последовал бы «Я – легенда».
– Лжец! Ты был бы сначала «Крепись» за которым следует «Полный расколбас». То есть, ты представляешь, сколько раз мне приходилось слышать о твоих связях?
Он ухмыльнулся.
– А ты «Вилли Вонка и шоколадная фабрика». Большой Вилли собирается… съесть… тебя.
Он фыркнула и усмехнулась. Решив надавить сильнее, теперь, когда заставила его заговорить, Санни спросила:
– Итак, как все прошло с твоим отцом?
Между одной секундой и следующей в его глазах промелькнуло страдание.
– Гадес верит, что я планирую его убить, поэтому запретил мне перемещаться в его дом. Даже не хочет со мной разговаривать.
Разные части ее тела сжались.
– Мне жаль, малыш. – Она не стала бы говорить банальности о том, что время залечивает раны. Некоторые раны начинали гноиться. На некоторых оставались шрамы. Хотя и не Санни стала причиной его разбитого сердца, она отчаянно хотела его вылечить. – Отказ никогда не доставляет удовольствия, но однажды может стать благословением. Своими действия люди показывает истинную натуру. Если твой отец может вычеркнуть тебя из своей жизни, значит, он тебя не заслуживает.
Уильям притянул ее еще ближе и поцеловал в лоб, но ничего не сказал.
– Как получилось, что ты стал частью семьи Гадеса? – спросила она. – Я имею в виду, что помню твои слова о том, как он и Люцифер спасли тебя из адской реальности, но слышала, что сверхъестественное усыновление довольно сложное.
Последовала пауза, полная напряжения. Отступил ли он сейчас, сожалея о своем предыдущем признании? Уйдет ли?
Он снова удивил ее, пояснив:
– После того как женщину, которую я считал своей матерью, убили, я проснулся в адской реальности. Не просто адской. Меня взяли в рабство… – С диким взглядом он сказал, – каннибалы и насильники. Они назвали меня Грязь. Я не знаю точно, сколько времени прошло перед появлением Гадеса с Люцифером. Они убили весь клан и пригласили меня пойти с ними, жить с ними и действовать как рука мщения Гадеса. Что я и сделал. Через некоторое время я надел пару наручей, которые вплавились в мою плоть, связывая меня с князем.
– Ох, Уильям. То, что ты пережил в той адской реальности. Мне так жаль. – Тот факт, что однажды она обозвала его… Вина и стыд обожгли ее. Неудивительно, что вздрогнул, когда она произнесла то слово.
– Каждый страдает в какой-то момент, – сказал он более грубым голосом.
– Разве страдания других людей делают твое прошлое менее ужасным? Нет. – Страдая за него, она нарисовала сердечко над его, ну, сердцем. – Ты и Люцифер были так близки. Почему он решил принести тебя в жертву? Если уж на то пошло, что вызвало раскол между Гадесом и Люцифером?
– Люцифер устроил переворот. Он планировал принести меня в жертву, чтобы обрести мою силу и использовать ее для свержения Гадеса. – И вновь мышца под его глазом дернулась. – Он потерпел неудачу со мной, но все же заманил Гадеса в засаду.
Бедный Уильям. Люцифер уничтожил его семью, точно также, как и ее. Только Уильяму пришлось пережить предательство близкого человека вдобавок ко всему остальному, и это произошло после проклятья ведьмы.
Теперь он жил с осознанием того, что собственный отец, мужчина, которого он любил больше всего на свете, лгал ему и держал подальше от Акселя по эгоистичным причинам. Да, Санни прислушалась к их разговору. Уильям выдерживал один удар за другим. Неудивительно, что он никогда не хотел заводить серьезные отношения.
– Я так сожалею о твоей боли, – повторила она. – Сожалею о тех столетиях, которые пришлось провести вдали от Акселя. Эй! Кстати, думаю у тебя должен быть геном Посланника, раз вас скрестили Гневлинги. Хотя теперь, когда я думаю об этом, ДНК Посланника должна доминировать. Если ты частично Посланник, значит, у тебя должны быть крылья как у Акселя. С перьями, а не из дыма. Или нет? Что я в этом понимаю? Неважно. Несмотря на то что всегда играла за команду Добра, никогда не думала, что буду встречаться с возможным Посланником.
Она надеялась поддразнить его, чтобы поднять настроение, но Уильям напрягся.
– С какими мужчинами ты встречалась до меня?
– Ты хочешь правду, только правду и ничего кроме правды? Я выбирала более слабых мужчин с честной, ненасильственной аурой, которые не добились бы успеха, если бы начали охотится на мой рог.
Он запатентовано приподнял свою бровь.
– Я захочу знать о своей ауре?
– Она размыта, – ответила Санни. – Я не могу ее прочесть и не понимаю почему.
– Возможно, потому что в моей ДНК слишком много всего намешано. – Он пожал плечами, затем сменил тему. – Почему ты отказываешься показать свою форму единорога, хотя я поклялся никогда не красть твой рог?
Поскольку Уильям открылся ей, она решила оказать ему такую же честь.
– Прекращение – это невероятно личное. Как например, раздеться, чтобы показать свое обнаженное тело. Да, в этой форме я более могущественна, но и более уязвима. Вот почему обычно мы меняемся только во время битвы, если знаем, что можем убить любого, кто нас увидел. Увидеть рог хотя бы раз – понять принцип его работы, и мы не просто так держим это в секрете. Это поставит меня в очень невыгодное положение.
– Это объяснение неприемлемо. Мы вместе.
– Сейчас, – съязвила она. Они не заключали никаких долговременных соглашений.
– Вместе несколько дней и уже готовишься к расставанию? – Уильям поджал губы. – Ты доверила мне доставить удовольствие своему телу. Почему не это?
«Сделай это. Скажи ему».
– Потому что ты можешь сбежать. Потому что с моей двойственной натурой я странная, и это нельзя отрицать. Что, если я тебе надоем? Что, если кто-то другой привлечет твое внимание? Что, если я не сумею расшифровать твою книгу? Что, если ты запрешь меня, и мне придется бороться, чтобы уйти?
Уложив ее на спину, принц тьмы навис над ней злой, распутный и, по какой-то причине, разъяренный.
– Мы оставим тему единорога… пока. Почему ты отказала в сексе, пока не расшифруешь книгу? Ты не беспокоилась об этом раньше.
Потому что она влюбляется в него так быстро. Слишком быстро. Потому что он, возможно, влюбляется в нее. Потому что проклятье оказалось сильнее, чем она ожидала. Но сказать ему правду – непростительная ошибка. Однако, ложь непростительна.
Его телефон завибрировал, избавляя ее от необходимости придумывать достойный ответ. твердым и непреклонным голосом Уильям сказал:
– Мы еще не закончили этот разговор.
– Конечно, детка. Я поставлю себе напоминалку на тридцать второе число месяца.
Казалось, он боролся с ухмылкой.
– Продолжишь в том же духе, и я запихну что-нибудь в твой умный ротик. – Изменив позу, он потянулся к сотовому телефону на прикроватной тумбочке.
Санни мельком взглянула на экран.
Черная Атака: Тебе будет приятно узнать, что я это сделал. Поймал и пометил Эвелину. В настоящее время она неуютно отдыхает в моем подземелье. Кроме того, мы не продвинулись ни с Лилит, ни с этой Сейбл. О них нет никаких слухов, никаких следов.
Излучая крайнее возбуждение и разочарование, Уильям сел и отправил ответное сообщение: Продолжайте искать Сейбл. Не сдавайся, пока не найдешь след. На данный момент забудь о Лилит. Я приду позже вечером поговорить с Эвелиной, и со мной будет женщина.
«Он это сделал?» Он предпочел послать своих парней за ее знакомой… ой, кого она обманывала?.. подругой, а не за его ведьмой. Санни подавила мечтательный вздох, когда в сердце взорвались мерцающие бомбы.
Тот факт, что не нашлось никаких следов Сейбл, был хорошим знаком. Если бы кто-то схватил ее, то остались бы улики, но сама Сейбл знала, как спрятаться, чтобы избежать обнаружения.
Черная Атака: С тобой будет женщина, да? Ооо. У меня новая мамочка?
Уильям: Нарываешься на порку.
– А как же ужин с Гадесом? – мягко спросила Санни.
– Не думаю, что у него есть хоть какое-то желание проводить со мной время. – Снова напряженный… нет, еще более напряженный… Уильям расправил плечи, словно приготовился к удару. – Думаю, он закончил общаться со мной. – Его голос дрогнул, слегка, но заметно.
Она крепко его обняла.
– Уильям. Малыш. Он может думать, что закончил общение с тобой, но ты же Растопитель Трусиков. Кто-нибудь когда-нибудь по-настоящему расставался с тобой? Он одумается. Кроме того, если ты хочешь остановить его возможное пророчество, есть простое решение. Не убивай его.
Он открыл его. Резко закрыл. Открыл, закрыл. Санни ухмыльнулась. Наконец, он осел на матрас и выдохнул со словами: «Хитрюшка».
– Но умная хитрюшка, – сказала она. – Что за Эвелина?
– Сводная сестра ведьмы, которая меня прокляла, и жена Люцифера. Она сбежала через неделю после свадьбы и скрывалась. Я планирую использовать ее против Люцифера. И даже не думай попытаться отговорить меня использовать невинную. Я не планирую делать ей больно.
– Во-первых, я бы никогда не стала пытаться сделать такое. Я бы сделала. Во-вторых, такими методами действует только Люцифер. Уверен, что хочешь пойти этим путем? Наконец, даже если ты не собираешься причинять ей боль, это не значит, что она уйдет невредимой. Всякое случается.
