Текст книги "Алиса в Зомбилэнде (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
"Заткнись, заткнись, заткнись!" Но дама все говорила и говорила мне о моей… сестре…
…об Эмме…
…Эмма… умерла… моя лилия… умерла…
Я пообещала уберечь ее. И не смогла.
Из моего горла вырвался крик, а потом еще один и еще. Я больше не осознавала, что происходит вокруг, зажала уши, чтобы не слышать дикий ужас в своем голосе, и рухнула на колени.
Нет, не просто на колени. Я проваливалась все ниже и ниже, в пропасть, бесконечную пучину отчаяния, крича, крича от всепоглощающего горя, от переполнявшей душу скорби.
Кто-то похлопал меня по спине, но я все не успокаивалась, кричала так громко и долго, что сорвала голос. Потом поперхнулась, закашлялась; по щекам струились слезы – мне казалось, что они собирались вокруг меня и я тону в настоящем озере печали. Тело сотрясали рыдания, глаза опухли. Я не могла дышать, не хотела больше дышать. Смерть стала бы избавлением.
Не знаю, что случилось после. Второй раз в жизни я потеряла сознание. Может, я больше не очнусь…
* * *
Разумеется, очнулась. Все последующие дни я пыталась смириться с мыслью: самое худшее, что могло со мной приключиться, уже случилось. Не помогло. Какая неожиданность. Но в какой-то момент я, наконец, поняла: все произошедшее вовсе не дурной сон. Теперь это моя новая реальность, и лучше научиться с ней жить, иначе слезы никогда не иссякнут.
Каждую ночь я сидела на подоконнике единственного в комнате окна и смотрела на свой новый двор. Две сотни гектаров деревьев, цветов и холмов – плюс забор, обозначающий границы владений. За оградой виднелся холм, выхваченный из темноты серебристо-золотым лунным светом, но из-за крутизны склона я могла разглядеть лишь толстые стволы высоких деревьев.
Я устала, но не собиралась спать. Каждый раз во сне я видела аварию. Уж лучше вот так сидеть и выглядывать папиных монстров – не знаю, хотела ли я доказать себе, что они существуют или наоборот. Сколько раз я заставала отца за этим занятием…
Папа обычно патрулировал дом с ружьем наперевес, хотя я никогда не слышала выстрелов. Теперь я задумалась – а был ли от оружия толк? Эти монстры просачивались сквозь кожу, словно призраки… или демоны, в чем я сильно сомневалась.
"Чушь собачья. Не бывает никаких монстров".
Вот только после трагедии мне несколько раз казалось, что я их видела.
Как раз в эту секунду ветви кустов зашевелились. Я прильнула ближе, так, что расплющила нос о стекло. Ветер, наверное, хотя мне привиделось, будто ветви деревьев потянулись друг к другу. Ветви, не руки. А на них листья, а не ладони.
В темноте, привлекая мое внимание, мелькнуло что-то белое. Я сглотнула. Нет, это же не сутулая женщина бежит меж деревьев, а обычный олень. Наверняка олень, только…
Олени ведь не носят свадебных платьев, правда?
Я врезала кулаком по стеклу, да так, что окно содрогнулось, и женщина (в смысле, олень) ринулась прочь, мгновенно пропав среди деревьев. Несколько долгих минут я ждала, но она (то есть, животное) так больше и не появилась.
К рассвету я чувствовала себя так, будто мне песка в глаза насыпали. Надо остановиться, хватит уже себя мучить. Иначе придется сдаться и признать, что я унаследовала папино безумие.
Ну что за очаровательная ирония!
Но эта мысль не вызвала горького смеха или приступа слез – я даже под одеяло прятаться не стала. Нет, просто принялась планировать следующее ночное дежурство.
Глава 3
Все жутьче и жутьче…
Летние каникулы пролетели как-то уж очень быстро, и наконец, настал первый день моего предпоследнего года обучения. Высшая школа Ашера находилась на окраине Бирмингема, всего в десяти минутах езды от дома бабушки с дедушкой. Тигры, вперед! На автобусе десятиминутная поездка растянулась на добрые две трети часа. Но знаете, я радовалась каждому мигу дополнительного времени. Как тогда в больнице я проговорилась Кэт, мои родители окончили Ашер, и все, о чем я могла сейчас думать – не висят ли их фотографии на какой-нибудь доске почета.
Проверять я не собиралась. Если увижу лица мамы с папой, то, скорее всего, расклеюсь прямо там, в коридоре, хотя со дня похорон ничего такого не случалось. Ага, мне нравилось думать, будто теперь я сильнее, лучше себя контролирую, но не стоит испытывать судьбу.
Сев впереди, прямо за водителем, я так всю дорогу и ехала, глядя строго вперед. Ни с кем не разговаривала, первая выскочила из дверей и зашагала так быстро, что сумка при ходьбе билась мне о спину.
Подойдя к школе, я остановилась, широко распахнув глаза и чувствуя, как желудок завязывается узлом. Как. Много. Ребят! Высокие и низкорослые, чернокожие и белые, мальчишки и девчонки, богачи и бедняки, стильные и потрепанные, стройные и не очень, закутанные и практически раздетые – каждый спешил присоединиться к товарищам, от души радуясь встрече. Все наперебой делились новостями, смеялись.
Само здание оказалось огромным и выглядело немного странно, потому что… Ух ты, а "Тигры" всерьез подошли к оформлению школы. Я никогда не видела столько черного и золотого. Черные кирпичи в стенах чередовались с золотистыми, у каждого дерева – а их там росло немало – ствол выкрашен в черный, а листья – в золотой. На цементной дорожке нарисованы черно-золотистые тигровые следы, ведущие прямиком к входным дверям до самых металлодетекторов. Какой-то шутник прицепил на рамки усы, а по обеим сторонам уши, так что издалека детекторы напоминали тигриные морды.
На заметку: никогда не отзываться плохо о кошках джунглей. А то меня, пожалуй, головой в унитаз сунут за кощунство.
Я обратилась к секретарю за картой, лишь затем, чтобы мне в ответ вздохнули и молча указали на лежавшую на стойке стопку, откуда я и позаимствовала нужный проспект, пробормотав "спасибо". Я уже знала свое расписание, так что оставалось лишь найти дорогу к нужному классу. С ориентированием у меня вечно были проблемы.
Когда я уже собралась уходить, откуда-то из подсобного помещения вышла женщина и, заметив меня, направилась прямиком в мою сторону, протянув руку с аккуратным маникюром:
– Ты Алиса Белл.
– Али, – поправила я, отвечая на приветствие. Она крепко сжала мою руку. Даже чересчур крепко.
– Я директор этой школы. Доктор Райт. И не думай, будто сможешь звать меня мисс Райт, просто Райт или "Эй, леди!". Я свое звание заслужила – и тебе придется обращаться ко мне по всей форме. Понятно?
– Да.
Я постаралась, как можно ненавязчиво рассмотреть директрису. Темно-каштановые волосы обрамляли приятное лицо. Смуглая кожа, карие глаза, практически говорящие "я не шучу!", и губы бантиком.
– Если что-то понадобиться, – сказала доктор Райт уже на ходу, – сразу обращайся к кому-то из моих помощников.
– Спасибо. Я…
Но она уже ушла, не потрудившись дослушать.
Я пробралась в переполненный, облепленный постерами "Тигры рулят! " коридор: кругом сновали парни и девчонки, кидали друг другу большой мяч (разумеется, черно-золотой), повсюду звенел смех. Наверное, я слишком медленно двигалась, потому что пару раз меня чуть не снесли с ног.
Из чувства самосохранения прижавшись к шкафчикам, я дождалась, пока толпа поредеет, и станет возможно идти дальше без риска для здоровья. А пока старалась не вспоминать прежнюю школу и не думать о том, что после уроков мне уже не придется бежать в начальные классы, чтобы забрать свою…
Нет, не надо об этом.
– Али?
Я оторвала глаза от пола и уставилась на симпатичную брюнетку, стоявшую лицом ко мне в центре группы девочек.
– Кэт! В смысле – бешеный питбуль! – Я была настолько рада увидеть знакомое лицо, что сделала то, чего не делала все лето – улыбнулась.
Кэт ответила мне улыбкой, вроде бы искренне радуясь встрече, и помахала, приглашая присоединиться.
Когда я приблизилась, она обняла меня так, будто мы вечность не виделись.
– Так-так, посмотрите-ка, кого Кэт в коготках принесла! Поняла, в чем соль? Ну, разумеется. Все мои шутки просто обалденные. Но оставим в покое мое исключительное чувство юмора. Я так рада тебя видеть! – Кэт оглядела меня с ног до головы и снова улыбнулась, на этот раз лукаво. – Смотри-ка, а ты горячая штучка! Отлично выглядишь!
А вот это точно неправда. Я нацепила простенькие кеды, рваные джинсы и самую старую футболку, которую только смогла у себя найти. Ткань была настолько поношенной, что я выглядела, как… фу, как оборванка. Просто не хотелось выряжаться – ведь праздновать мне было нечего.
Психолог, к которому меня заставили обратиться родные, сказала бы, что я упрекаю себя в том, что выжила, когда все моя семья погибла. (Если она еще раз это произнесет, я себе уши отрежу и оставлю ей на память). Спасибо, уже сама догадалась. Вот только легче не становилось.
– Ну? – поторопила меня Кэт. – Не хочешь сказать мне, как здорово я выгляжу?
Я оглядела ее с головы до ног.
– Нет, ты выглядишь не здорово. – И прибавила, прежде чем подруга успела надуться: – Ты выглядишь потрясающе.
Кэт сегодня надела облегающий черный топ, джинсы от Miss Me с низкой талией и туфли с блестками. Темные волосы красивыми волнами спадали на одно плечо.
– Пять баллов, Али! – восхитилась Кэт. – Ну а теперь, давайте я вас познакомлю. Леди, это Али, моя совершенно исключительная подруга.
Я замерла, ожидая, что Кэт сейчас расскажет им, где мы встретились. Но нет, "бешеный питбуль" не стала развивать тему, и мне захотелось просто задушить ее в объятиях.
– Али, это Рив, Поппи и Рен.
Так-так. Никаких тебе непритязательных имен, вроде Джейн, Бет или Келли.
– Привет, – поздоровалась я обычным своим жалким голосом.
Девушки оказались потрясающими красотками, как и сама Кэт. Такие изумительные лица только на обложках увидишь. Да еще и в обалденных нарядах, которые кроме как в журналах мод не найдешь.
Журналы. Ну да, иначе и не объяснишь. Кэт точно выписала каждую из девочек по каталогу "Безупречные лучшие подруги» ". Я же рядом с ними чувствовала себя неряхой из низшего класса, словно меня выбрали из еженедельника "Бездомные дворняжки".
– Приятно познакомиться, – произнесла Рен, великолепная афроамериканка с совершенно потрясающими глазами цвета жженого сахара.
– Подруга моей подруги… – подхватила Поппи, веснушчатая рыжуля, которой точно на роду написано выйти замуж за принца.
– Я устраиваю вечеринку на этих выходных. – Рив отбросила с плеча темные волосы. У нее были изумительно правильные черты лица и кожа потрясающего золотистого оттенка бронзы. – Просто небольшой междусобойчик в честь того, что мы пережили первую неделю учебы. Ну, первые три дня.
И почему занятия всегда начинаются посреди недели?
– Ты должна прийти, – прибавила Рив.
– Я, э-э…
Я никогда не ходила на вечеринки, но, конечно же, без конца слышала о них от приятелей. Поэтому знала, что:
1) Окажусь в доме с кучей едва знакомых людей.
2) Окажусь в доме с кучей едва знакомых пьяных людей, потому что выпивка точно будет (и это я слышала не только от друзей. Мама в свое время заставила меня просмотреть столько экстренных выпусков новостей о последствиях внешкольных развлечений подростков, что чуть мозги не закипели).
3) Все это будет происходить ночью.
Когда-то я безумно хотела куда-нибудь отправиться ночью. Отдала бы что угодно за простую прогулку под луной. Руку, ногу… как насчет души?
А что теперь? Да я от одной мысли в ужас приходила.
– Ну конечно, она придет, – ответила за меня Кэт. – Уж я об этом позабочусь. Ладно, идите, идите. Нам с Али нужно немножко посплетничать наедине. – Она расцеловалась с каждой из подруг, распрощалась с ними, а потом снова повернулась ко мне: – Ну что, получила расписание?
Я не стала заострять внимание на том, что Кэт только что поручилась за мое присутствие на вечеринке. Не стоит расстраивать ее яростными (и ребяческими) воплями: "Ты никогда, никогда не заставишь меня прийти!".
– Да.
Я напрягла память и на одном дыхании выпалила все уроки, молясь про себя, чтобы хоть один совпал.
– Клево! Значит на составление плана по захвату школы у нас ланч и весь последний урок. Я уже все решила. Мы с моими девочками станем всем заправлять. А теперь идем, провожу тебя к твоему классу. Он через две аудитории отсюда, так что прогулка предстоит неблизкая.
– Тебе тоже туда?
– Не-а. Сюда. – Кэт указала пальцем на дверь всего в паре шагов от нас.
Я взглянула на часы, затем в дальний конец коридора. Оставалось всего шесть минут до звонка.
– А ты не опоздаешь на свой урок?
– Ага, но не волнуйся. – Расплывшись в своей фирменной хитрой ухмылке, подруга взяла меня за руку. – Пусть это станет моим благим делом на сегодня. Кроме того, так ты будешь мне обязана. И да, я всегда спрашиваю со своих должников. Спроси любого. В школе нет никого, кто не задолжал бы мне услугу. Правда-правда.
С этими словами изящная Кэт без проблем стала прокладывать себе путь сквозь толпу, приказывая людям убраться с дороги или показывая им средний палец, если они делали или говорили что-то, что ей не нравилось. А сама тем временем спокойно продолжала болтать со мной, проводя краткий «курс по выживанию» в данном заведении.
– Она – страхолюдина. Он – бабник. Этот милый, но едва не помер от передоза в прошлом году, так что не трать время. А она – двуличная, лживая, подлая ведьма. Да-да, Трина, это я о тебе, – повысила голос Кэт. – Кстати, – прибавила она, обращаясь уже ко мне, – Трина ругается, значит, ругаться – позор, значит, мое золотое правило: никогда не ругаться. У меня есть стиль. В отличие от Трины, уродины из Бирмингема. – Последняя фраза, разумеется, прозвучала громче всего остального.
Я почти ждала, что миловидная, но довольно мускулистая Трина подлетит к нам и познакомит зубы Кэт со своим кулаком, однако упомянутая "ведьма" лишь развернулась и пошла дальше, бросив на обидчицу взгляд, обещавший возмездие.
Так-так. Заметочка: никогда не связываться с Триной. Даже аккуратная одежда не могла скрыть ее мускулистые руки и татуировки. Остриженные, чуть прикрывавшие уши волосы обнажали шею, испещренную шрамами. Шрамами, похожими на следы зубов.
И мне точно надо прекратить тереть собственную шею, пока меня не парализовало.
– Он гей, но скрытый, – продолжила Кэт, словно ничего и не случилось, – так что послушай моего совета, даже не пытайся. А вот его друг – денег куры не клюют, но совершенно безмозглый. Ой, а вот она такая плакса, что если соберешься просто с ней поговорить – запасись салфетками. О, а от этой группы можешь шарахаться, как от чумных – толку с них никакого. Вот она – неплохая. А он… блин! – Подруга резко остановилась, мне пришлось сделать то же самое. – Смейся, будто я сказала что-то обалденно веселое.
Смеяться? Серьезно, что ли? А я вообще помню, как это делается?
Кэт шлепнула меня по руке и яростно прошептала:
– Смейся!
Ладно, я выдавила смех. Стыдно признать, но прозвучало так, будто я проглотила лягушку, и она колотилась в моей гортани. Даже Кэт в ужасе так рот разинула, что я увидела ее миндалины.
Правда, подруга быстро оправилась, перекинула волосы через плечо и рассмеялась своим чудесным смехом. Словно ангел сыграл на арфе, сидя на радуге. Так нечестно!
– И зачем мы так делаем? – тихонько спросила я.
– Не оборачивайся, но там мой бывший.
Скажите, ведь не я одна воспринимаю фразу "сейчас не смотри" как "посмотри именно сейчас"? Конечно, я обернулась.
– Плохая Али! – Кэт снова шлепнула меня по руке. – Плохая, плохая, плохая Али! Ты что, не можешь сдержаться?
– Прости. – Я потерла руку.
Прекратила ли я смотреть в ту сторону? Нет. И не просто туда смотрела, я пялилась. Не отводя глаз.
Справа от нас стояла группа из восьми парней. Если бы мне понадобилось наглядное пособие для описания серийного убийцы – теперь я бы его получила. Даже восемь пособий. Все высокие, тренированные, мускулистые. У большинства татуировки на руках и пирсинг на лице. Несколько носили металлические цепи словно бы вместо ремней, но на этих телах их можно было расценивать лишь как оружие.
Доказательство: у двоих на лодыжках над грязными ботинками виднелись электронные браслеты людей, находящихся под домашним арестом.
Парни дружески пихались, смеялись и хлопали друг дружку по плечу. Один даже схватил приятеля за пояс, нагнул, не давая вырваться, и стал ерошить волосы. Тому оставалось лишь терпеть такое обращение, пока остальные указывали на него пальцами и обзывали на все лады.
– Раньше их было больше, – произнесла Кэт. – Двое умерли в прошлом году от какой-то болезни, что превращает кровь в токсичную грязь, и ты практически гниешь изнутри. Это не заразно – по крайней мере, так заявили пресловутые "специалисты" в брошюрах, которые разослали всем студентам, ведь поднялась такая паника. Но, знаешь, странно, что двое парней умерли одновременно.
Я уловила в голосе подруги какую-то необычную нотку.
– Ты их знала?
– Да. Думала, никогда не перестану плакать. Наверное, ужасно так говорить, но я в какой-то мере рада, что они ушли вместе. Эти ребята были лучшими друзьями, никогда не расставались. Ой, что-то наша беседа принимает странный поворот. Мои извинения.
– Все нормально, – заверила я, хотя как раз нормально себя и не чувствовала. Мне больше никогда не хотелось думать о крови и смерти, тем более – говорить о них. – Так который из них твой? – спросила я, меняя тему и возвращаясь к ныне здравствующим ребятам.
Кэт с отвращением фыркнула:
– Вон тот, блондин. И он был моим. Был. Больше между нами ничего нет, и никогда не будет.
Я просканировала взглядом группу. Двое чернокожих (один из них бритый на лысо), двое брюнетов (один с волосами цвета воронова крыла) и двое блондинов. Я собиралась присмотреться к блондинам – правда собиралась! – но, зацепившись взглядом за парня с настолько черными волосами, что они отливали синим, дальше продвинуться не смогла.
Он был в ярко-красной бейсболке с какой-то надписью, которую я не разобрала. И единственный не скакал, а стоял, прислонившись спиной к шкафчикам и скрестив руки на груди, и наблюдал за приятелями с ленивой усмешкой.
До того красив, что у меня, наверное, точно слюнки потекли. Быстро и, надеюсь, незаметно проверив это предположение – очень странно, но по подбородку не текло – я вдруг поняла, что гадаю, какого же цвета у незнакомца глаза. Наверное, карие. Или даже светло-карие. Так или иначе… ух ты. Надо же. Видели застывшего в свете фар оленя? Приятно познакомиться, я Али.
– Эй, кошечка Кэт! – окликнул кто-то. Я заставила себя прекратить пялиться на Красную Бейсболку и взглянула… да, это был один из блондинов. – Иди-ка сюда и поздоровайся со мной как следует. Ты же знаешь, тебе этого хочется.
– Чего мне хочется, так это чтоб ты шел ко всем чертям, – отозвалась подруга.
– Ой, ну ладно тебе. Не надо так, малышка. – Парень оказался самым высоким из блондинов, с холодными карими глазами и таким лицом, что, увидав его, сам дьявол сбежал бы за угол, зовя мамочку. И хоть я и не могла понять, как такой персонаж мог завоевать девушку вроде Кэт, я легко могла представить его в роли обманщика. Должно быть, это и есть легендарный бывший. – Ты меня так любишь, просто удержаться не можешь.
– Надеюсь, Рина наградила тебя каким-нибудь венерическим заболеванием.
Парни вокруг засмеялись. Удивительно, но и блондин продолжил улыбаться как ни в чем не бывало, вместо того чтобы прикончить Кэт на месте.
– Малыш, это грубо. Я просто дразнил тебя, назвав другим именем.
– Оба раза?
Ага. Так и есть, бывший. А "двуличная, лживая, подлая ведьма" Трина, видимо, та самая Рина, с которой этот кадр крутил роман на летних каникулах. И, честно? Это просто в голове не укладывалось. Как можно было предпочесть Кэт – одной из самых красивых и женственных девушек, которых я только видела, грубую суровую Трину?
Так или иначе, это действительно оказался бывший ухажер Кэт. Помимо лица серийного убийцы он мог похвастать черными лентами, вытатуированными вокруг запястий, и кастетами, изображенными на костяшках пальцев.
– И, кстати, я не злюсь, – прибавила подруга. – Ты солгал мне, я лгала тебе. Мы в расчете.
Наконец блондин перестал улыбаться.
– Когда ты мне лгала?
Подруга подарила ему сладчайшую улыбку, словно вся его веселость передалась ей.
– Каждый раз наедине. Вообще-то, мне вовсе не было хорошо, если понимаешь, о чем я.
– Врет, – подал голос один из приятелей блондина.
Тот оттолкнул "помощника" в сторону.
– Ну, не надо так, – умоляюще обратился отвергнутый поклонник к Кэт, и, я готова побиться об заклад, он уже почти не шутил. В темных глазах мелькнуло отчаяние.
– Не смей указывать, что мне делать. И кстати, вот сейчас я совершенно серьезно. – Кэт показала бывшему средний палец с двух рук, и вся компания зашлась в новом приступе смеха.
Самоуверенности у блондина поубавилось, однако он пообещал:
– Я заставлю тебя передумать и завоюю обратно. Это просто вопрос времени.
– На самом деле вопрос времени, когда я скормлю твои яйца своему псу. – Наклонившись ко мне, Кэт прошептала: – Напомни, чтобы я купила собаку.
Черноволосый красавец, наконец, обратил на нас внимание – ну да, я снова на него пялилась, – и Кэт со всеми ее проблемами напрочь вылетела из моей головы. Фиолетовые. Его глаза оказались совершенно потрясающего фиолетового цвета. Я никогда не видела такого красивого оттенка.
Должно быть, линзы. Верно?
Он бегло окинул Кэт взглядом и усмехнулся в знак приветствия. Я на нервной почве едва не стала грызть ноготь – жуткая привычка, от которой мне удалось избавиться несколько лет назад. Посмотрит ли незнакомец на меня?
Ответ: да.
Когда наши глаза встретились, у меня пересохло во рту, и я позабыла обо всем на свете. Больше ничего не видела, да и не хотела видеть. И в какой-то миг мы вдруг словно оказались не по разные стороны коридора… а стояли, крепко обняв друг друга, и целовались. Чудо из чудес – парень был почти на голову выше, отчего я рядом с ним казалась Дюймовочкой. Как здорово! И, о боже, как же мне нравилось то, что мы делали…
Я никогда раньше не целовалась, но его язык определенно находился у меня во рту, а мой – в его, и мы практически впивались в губы друг друга.
– Али, – выдохнул парень, сжимая меня крепче.
– Коул, – прошептала я в ответ.
Мне все было мало, я никак не могла от него оторваться. Теплый. Такой теплый, а я так мерзла все лето. И неважно, сколькими одеялами укрывалась – меня все равно бил озноб. Мне хотелось остаться вот так, с этим парнем, навечно.
Я запустила пальцы в его волосы, сбив бейсболку с головы. Красавец чуть наклонил голову, поцелуй стал глубже, жестче.
– Так вкусно, – хрипло прошептал парень. От него пахло сандалом и чем-то фруктовым. Вроде только что развернутой клубничной конфеты.
– Все разговоры – потом. А сейчас – целуй…
– Али. Али! – Кэт встала передо мной, хмурясь и водя рукой перед моим носом. – Ау! Кто-нибудь есть дома?
Я моргнула и поняла, что нахожусь на том же самом месте, что и раньше. А потом поняла еще одну вещь: я не пересекала коридор, не встречала на полпути этого парня – которого назвала Коулом – и не запускала пальцы ему в волосы. Не касалась его и совершенно точно не целовалась с ним, хотя мои губы покалывало, и я никак не могла восстановить дыхание.
– Ты в порядке? – Кэт явно беспокоилась.
Подруга была настолько миниатюрной, что я без проблем глянула через ее плечо на противоположную сторону коридора. Почти все уже разошлись – может, потому что звонок, призывавший на занятия, уже стихал. Вот черт. Черт, черт, черт. Сколько же я пялилась на этого парня?
По крайней мере, он тоже не отводил от меня глаз. А может, это не так уж и хорошо. Его взгляд был хмурым – такое лицо обычно видишь у парня в темном переулке за секунду до того, как тебя швырнут в грязь и украдут сумочку. Один из друзей тянул красавца за руку, пытаясь привлечь его внимание.
Красная Бейсболка оскалился на меня, развернулся и потопал прочь. Оставшиеся парни последовали за ним. Один пробормотал: "Не расскажешь, что вообще произошло, приятель?".
Я прислонилась к шкафчикам, пытаясь обрести равновесие. Только теперь, когда незнакомец, наконец, отвернулся и ушел, у меня получилось отдышаться.
– Тот, в кепке, – обратилась я к Кэт. – Как его зовут?
Наверное, стоило сначала убедить подругу в моем душевном здоровье, но мне уж очень хотелось узнать о парне больше. Ну и в самом деле, кого я прямо сейчас могла убедить, что не свихнулась?
Кэт низко опустила голову, словно та вдруг стала слишком тяжелой, однако по-прежнему пристально на меня смотрела.
– А что? Хотела бы с ним познакомиться?
Я открыла рот… и тут же закрыла. Мне хотелось понять, что сейчас произошло. С чего мне вдруг привиделось, будто… я с ним целуюсь. Как видение могло быть настолько реальным, что я чувствовала жар тела этого парня, его силу. Настолько реальным, что мое собственное тело отреагировало.
– Просто интересно, – наконец произнесла я, стараясь изобразить безразличие, которого на самом деле и в помине не было. Однако ответ получился совершенно честным. Мне действительно было интересно.
Но Кэт на мою уловку не купилась.
– Это Коул Холланд, и да, подруга, тебе точно не стоит с ним встречаться. Поверь мне.
Я так и замерла, как громом пораженная. Так его и правда зовут Коул? Но… откуда я могла это узнать?
"Да просто услышала, как кто-то назвал его Коулом, вот и все. Обычная игра подсознания".
Наверное. Возможно.
– Почему? – хрипло спросила я.
– Потому что мне совершенно точно можно верить. Эй, мы же не первый день знакомы, так?
Если бы я не находилась в таком эмоциональном раздрае, то закатила бы глаза.
– Не с чего мне тебе верить. Почему мне лучше с ним не встречаться?
– О. Ну для начала, потому что ты его боишься.
– Вовсе я его не боюсь.
Кэт встала на цыпочки и похлопала меня по макушке.
– Раз уж ты не в состоянии признать такую малость, как насчет довода номер два? Он – главарь этой банды бешеных животных и крайне опасен.
Опасный. Ну да, я заметила.
– Ты встречалась с одним из его друзей.
Кэт развела руки, словно говоря "ну, а я тебе о чем?".
– И погляди, к чему это привело: мне изменили и разбили сердце. – Коридор наполнился тихим стуком закрывающихся дверей. Подруга огляделась. – Идем. Договорим по пути к твоему классу.
Теперь по пустынным коридорам двигаться было легко, и мне бы расслабиться… но я никак не могла отделаться от чувства, будто меня к чему-то подключили. Наверное, к батарейке. Меня переполняла энергия, в ушах тихонько гудело, даже лампы на потолке, казалось, сияли ярче.
– В общем, Коул – самый худший из этой компании, – начала Кэт. – Он прикажет – и остальные рысью несутся выполнять команду. Они часто прогуливают школу и занимаются… ну, думаю, ты и без меня отлично поняла. Со мной, конечно, поняла бы лучше, ну да ладно. И да, ты, наверное, думаешь, будто я точно знаю, чем они промышляют, но Лёд просто исключительно умеет хранить секреты. Да уж. В любом случае, видимо, эти ребята постоянно влипают во всяческие неприятности, потому что вечно ходят пораненные. А я говорила, насколько они замкнутые? Коул – хуже всего, но Лёд сразу следом за ним в очереди претендентов на титул главного молчуна, уж поверь.
– Лёд?
– Мой бывший.
– Я поняла, но это же…
– Прозвище, да. Однажды зимой он нечаянно запер дверь дома и не мог попасть внутрь. Когда его нашли, он уже льдом покрылся и весь обморозился. Ему едва не ампутировали все конечности. Честно-честно.
– Правда? – Я не заметила, чтобы у блондина чего-то не хватало, а раз они едва не ампутировали ему руки-ноги, то наверняка должны были отрезать несколько пальцев – самую уязвимую часть руки.
– Ладно, Льду только палец на ноге оттяпали, но обморожение – это тебе не шутки. Так или иначе, единственные девчонки, сопровождающие парней в этих маленьких частных приключениях – это Маккензи Лав – бывшая Коула – и Трина, которую ты имела несчастье повстречать ранее.
Коул по-прежнему водится со своей бывшей? А вот это действительно плохая новость. Хотя какая мне разница? Я что, хотела, ну не знаю, сходить с ним на свидание, выйти за него замуж, родить от него детей? Мне просто нужны ответы. Честно.
То, что произошло в этом коридоре – вернее, не произошло – сводило меня с ума. То есть у меня всегда было богатое воображение – взять хотя бы монстра в свадебном платье, которой мне якобы привиделся – но вот такие фокусы сознания, где я будто бы зажигаю посреди школы со странным незнакомым парнем… это уже чересчур.
– Кстати, предупрежу, – продолжила Кэт. – Если станешь с ним встречаться, Маккензи загонит тебя в угол и застращает до смерти. О, а еще от тебя отвернутся все друзья, и ты прославишься как ходячая неприятность.
Такое я бы смогла пережить. Опять же, не то, чтобы я собиралась иметь что-то общее с Коулом.
– От тебя отвернулись, когда ты стала встречаться со Льдом?
На миг – только на миг – черты Кэт омрачила печаль. Но затем подруга перебросила волосы через плечо и с улыбкой ответила:
– Я всегда славилась как грандиозная ходячая неприятность, и, хоть никто еще не понял, теперь я еще большая головная боль, чем когда я и Лёд… или мы со Льдом? Никак не запомню. Ладно. Теперь, когда мы расстались, я еще большая головная боль, но уверена, ты научишься ценить эту мою сторону.
– Уже ценю, – ответила я совершенно искренне.
Мы поравнялись с красной дверью, Кэт остановилась и указала на нее пальцем.
– Тебе сюда.
Когда я заглянула в оконце на двери, мне захотелось сбежать. Или вырвать. Нет, и то, и другое. Куча ребят, ни единого пустого места. Учитель уже стоял за столом и вел урок. Стоит мне войти, как повиснет тишина и все на меня уставятся.
Наверное, я позеленела и затряслась, потому что Кэт спросила:
– Волнуешься?
– Да, совсем не… много. – Никогда не умела врать. – Давай прогуляем? – с надеждой спросила я.
Можно будет начать заново на втором уроке.
– Нет, не хочу и даже не собираюсь выяснять, что же значит это твое «не… много». Хочу войти уже в свой класс. В конце концов, разве есть место лучше, чем в центре внимания?
Ой, нет, нет. Я сделала шаг назад.
– Тогда подожду тебя снаружи.
– Все нормально, – безжалостно пресекла мои попытки к бегству Кэт. – Ты им понравишься. А если нет – что ж, дай знать, на кого мне обрушить свою кару. Кстати, это моя специализация. – Подруга хлопнула меня по попе. – А теперь иди уже, детка.
– Кэт, постой. Я…
– Слыхала про принцип хирургического вмешательства[1]1
из любви к человеку причинить ему острую боль, которая быстро пройдет, а не доставлять ему долгих мучений
[Закрыть]? И напоследок. Может, через несколько месяцев ты и выпустишься полноценной тигрицей, но до тех пор… – Она открыла дверь и втолкнула меня внутрь. – Придется терпеть боль.
* * *
Я пережила первый урок с минимальными потерями для гордости. Так называемый учитель поставил меня перед всем классом и вынудил рассказать немного о себе и о том, почему я опоздала. Похоже, исключений здесь не делали. Даже в первый день занятий и даже для новичков, которые, видимо, были обязаны мгновенно разобраться в карте.
