Текст книги "Алиса в Зомбилэнде (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Я была согласна с ее мнением.

– Как я уже говорила, из-за зомби произошла авария, в которой погибла моя семья. Я никогда не буду работать с ними или на тех, кто им помогает.

Пристально глядя на меня, мистер Холланд подошел ближе.

– Однажды, летней ночью, ради забавы, я и мои друзья вытащили твоего отца из его дома. Зомби либо следили за мной, либо охотились на него, потому что они появились из ниоткуда и напали. Мы с ним были единственными, кто среагировал. Это был первый раз, когда со мной произошло что-то подобное. На следующий день я пришел поговорить с ним, но он уже собрал вещи твоей мамы и переехал.

Слезы наполнили мои глаза при мысли о том, что, должно быть, пережил мой отец той ночью. Я хотела ненавидеть мистера Холланда за это, действительно хотела, но разве лучше отнеслась к отцу?

– Я сожалею о том, что сделал, – хрипло добавил мистер Холланд. – Также сожалею о твоей потере.

Слезы текли по моим щекам, и мне удалось хрипло выдохнуть:

– Спасибо.

Видимо, я заставила мистера Анха почувствовать себя неловко, потому что он поспешил сменить тему разговора.

– Что вы искали в моем доме, мисс Белл?

– И почему Кэт была с тобой? – спросила доктор Райт. – Она знает?

Я бы ни за что не сдала Кэт.

– Нет, она не знает. Мы хотели найти место, где можно поболтать наедине, вот и все. Кроме того, вы не можете винить нас за то, что мы бродили вокруг. Вы знали о вечеринке. Вы знали, что все будут пить и гулять по дому. Вам следовало запереть двери.

– Я это и сделал, – сказал он.

– Что ж, кто-то видимо открыл их!

Взрослые отошли в сторону, и вскоре до меня донесся шепот их разговора. Решают мою судьбу? Или достойна ли я присоединиться к ним? Возможно, они не слышали, но Коул уже все рассказал мне.

"Что ты делаешь? Сидишь, опустив руки? Сейчас у тебя есть шанс действовать". Хотя Коул наблюдал за мной… чувствовала жар его взгляда… я незаметно потянула за наручники. Движения, хоть и легкие, натянули швы и заставили меня поморщиться. Я стиснула зубы и продолжила. Беспомощность – это не то, с чем я могла смириться.

Успех! Мне удалось освободить руки от оков. Глянув вниз, я поняла, что раны открылись, кожа была поцарапана, и из нее проступали маленькие бисеринки крови. Но это того стоило.

– Мы решили довериться вам, мисс Белл, – объявил мистер Анкх. – Просто знай, что мы следим за тобой.

– Потрясающе, – ответила я мрачно. – Но вы должны поговорить с Коулом. У него другое мнение на этот счет.

– Мы знаем, что он разрешил тебе присоединиться к нам, и знаем, что он выгнал тебя, но Коул сделал и то, и другое без нашего разрешения. Поэтому ни то, ни другое не считается, – сказала доктор Райт.

Мистер Холланд посмотрел на своего сына.

– Она в твоем распоряжении, Коул. Удачи.

С этими словами они вышли из комнаты.

Коул подошел к моей кровати и сел рядом. Я наблюдала за ним боковым зрением. Он снял кепку и положил ее в сторону, проведя пальцами по волосам.

– Ты можешь посмотреть мне в глаза, – сказал он. – Уже почти утро, и ты просыпалась один раз ночью. У нас уже было видение.

– Правда?

– Да.

– Что ты видел?

– То же самое, что и в наше первое видение.

Поцелуй.

– Что ж, можешь забыть об этом. – Я отстранилась от него, не позволяя ни одной части наших тел соприкоснуться. Он заметил это и придвинулся еще ближе.

Я так не хотела делать это с ним, поэтому осталась на месте. Он прикоснулся ко мне, но это ничего не значило. Я больше не позволю.

– Куда делось ужасное трио? И почему ты смеялся?

Он ухмыльнулся.

– Потому что ты милая, когда задаешь слишком много вопросов, и неважно, что на них не может ответить ни один человек. Но я попробую. Они ушли сказать остальным, чтобы они обращались с тобой как следует. – Он поднял и изучил мое запястье, никак не прокомментировав отсутствие наручников. – Именно этого я хотел избежать. Тебя ранили.

– Я уже говорила. Я готова умереть за это дело.

– Возможно, когда-нибудь тебе придется, – отрезал он.

Я молча посмотрела на него, как и он часто смотрел так на меня… пока его большой палец не задел одну из моих ран, и я захныкала.

Он мгновенно смягчился.

– Жаль, что меня там не было. – В конце его голос сорвался. – Итак. Да. Теперь у тебя нет выхода. Ты застряла с нами.

Его голос прозвучал как-то зловеще.

– У Джастина был шанс.

– Да, и посмотри, к чему это привело. – Коул встал, подошел к тележке, на которой были разбросаны всевозможные вещи, и покатил ее. – Мы не повторим ту же ошибку дважды. Если ты не за нас, то ты за них, а с твоей способностью видеть Линию Крови в царстве душ, мы не можем позволить тебе быть за них.

Итак, мы перешли от зловещего к откровенно угрожающему тону.

– И что, ты убьешь меня?

Он сжал челюсть.

– Я бы никогда не сделал этого.

Очевидно, это сделают другие.

– Должна сказать, пока что мне не нравится, как ребята относятся ко мне. – Я еще не решила, что присоединюсь к ним, но после этих слов поняла, что решение уже принято. Бесспорно, мне не справиться в одиночку.

Он промыл мои раны.

– Ты полюбишь их. Они будут прикрывать твою спину.

А я буду прикрывать их спину.

– Значит, никто больше не может видеть Линию Крови в духовной форме?

– Сейчас нет, но несколько лет назад был один парень, который мог. Именно он привел моего отца, а потом и его друзей.

Я вспомнила о дневнике. Может быть, этот бывший лидер его написал.

– Он любил шифровать текст?

Нахмурившись, Коул посмотрел на меня.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я расскажу тебе позже, – сказала я. – Наверное. Когда я снова смогу тебе доверять.

Он открыл рот, будто хотел надавить на меня, но, в конце концов, просто кивнул.

– Справедливо. И поскольку я знаю, как сильно ты любишь подробности, скажу тебе… без всяких вопросов… что никто так и не понял, как он мог это делать, когда никто другой не смог.

– Что с ним случилось? – спросила я, а затем раздраженно поджала губы. Несколько раз он упоминал о моей любознательности. Мне нужно научиться контролировать свой язык.

– Он умер во время сражения, вот и все. – Он закончил промывать мои раны и обмотал бинтами оба моих запястья.

Тогда получается, что известно только два случая, когда люди обладали такой способностью. В дневнике говорилось, что мы все должны обладать способностями, если только примем силу внутри себя. Возможно, мы с этим парнем были единственными, кто это сделал.

– Тебя очень сильно покусали, – сказал Коул, – но противоядие все же нейтрализовало токсин. Следующие несколько дней ты будешь чувствовать усталость, но с тобой будет все в порядке.

Он сказал это так, будто существовал шанс, что противоядие не подействует, и я не знала, что чувствовать по этому поводу. Облегчение от того, что я выжила, или ужас от того, что могла умереть.

– Ты… Я имею в виду, что тебя тоже кусали раньше.

– Столько раз, что и не сосчитать. Чем дольше зомби остаются в живых, тем умнее они становятся. Учатся обходить наши ловушки… хотя никогда не обходят Линию крови. Они охотятся вместе. Устраивают засады. Выслеживают.

Эта фраза привлекла мое внимание. Меня выследили. Невестище и ее Жених приходили к моему дому много ночей, а затем снова у Рив. Очевидно, они выделили меня.

– Итак, Линия Крови… – подсказала я, не спрашивая.

– Хочешь узнать об этом больше?

Я кивнула.

В его глазах появился блеск, когда он сказал:

– Она создает энергию, которая заставляет предметы находиться в царстве душ, не позволяя зомби проникать сквозь них. Эта энергия также выделяет запах, который зомби считают оскорбительным, поэтому мы стираем нашу одежду в разбавленной смеси химикатов. Единственное, что она не может защитить – это человеческое тело.

Очаровательно.

– Мне нужно немного этой смеси.

– Получишь после того, как я научу тебя, как правильно ей пользоваться.

– Когда?

– Скоро.

С этим трудно поспорить, но, о, я так хотела.

– Твой отец тоже сражается с ними? – Ну, вот. Еще один вопрос.

– Нет. У него появилась аллергия на противоядие, и он вынужден держаться в стороне.

Что-то в его тоне заставило меня подумать, что однажды и у нас появится аллергия, но сейчас я не собиралась об этом беспокоиться.

– И что же будет дальше?

Взгляд Коула был таким же успокаивающим, как одеяло, сотканное из осколков разбитого стекла.

– Ты пойдешь домой и отдохнешь. Подумаешь, какой ложью будешь кормить своих бабушку и дедушку. И как только выздоровеешь, мы начнем твое обучение.

Глава 13
Тук-тук, говорит Зло

Как мне и обещали, мои бабушка и дедушка мирно спали, когда я вернулась домой поздним воскресным утром. (Облака в форме кролика в небе не было. Я проверила. И да, теперь я знала, что облако связано с зомби, а не с машинами, но все равно была осторожной). Коул высадил меня, сказав:

– Я подвезу тебя завтра утром в школу. В семь пятнадцать. Будь готова.

Я сказала ему, что поеду на автобусе и он может не волноваться. Мне нужно было поговорить с Джастином, и лучше это сделать раньше, чем позже. Взгляд, которым Коул наградил меня после этих слов, мог бы заморозить Тихий океан.

Я осталась стоять на своем, поскольку не собиралась прыгать, когда он скажет "прыгай". Скорее побью его. Он бросил меня, оскорбил и позволил своему отцу допрашивать меня.

Я помогу ему с зомби, конечно, помогу, но я также хотела тренироваться с ним и стать лучшим бойцом. Хотела что-то изменить в этом новом мире, хотела помогать людям, но я не буду ему потакать.

Он уехал, не сказав ни слова. У меня было предчувствие, что завтра утром он будет ждать возле дома, несмотря на мои протесты. Видимо, он тоже не собирается прыгать, когда я скажу ему "прыгай".

Следующие полчаса я ходила вокруг дома, пытаясь найти хоть какой-то признак Линии крови, которая оказалась столь мощной в борьбе с зомби. Но ничего не нашла и не почувствовала.

К тому времени, как я закончила, мои раны болели в тысячу раз сильнее, чем в начале. Вздохнув, я поплелась в свою комнату и скользнула в кровать, чтобы быстренько вздремнуть, прежде чем идти в церковь.

Через четыре "быстрых" часа меня разбудил звонкий смех. Соседские дети, должно быть, играли на улице, а мои бабушка и дедушка сегодня решили остаться дома.

Я вылезла из теплого одеяла, приняла душ, насколько это было возможно, не намочив швы, и оделась в рубашку с длинным рукавом и спортивные штаны, чтобы скрыть раны. Одежда оказалась зимней, а на улице было еще жарко, но что еще оставалось сделать?

Я, наконец, поняла предпочтения в гардеробе Маккензи.

Мой взгляд остановился на дневнике, который все еще лежал на столе. В какой-то момент мне придется рассказать о нем Коулу. К тому же, возможно, он сможет расшифровать его. Я подошла, открыла страницу на которой остановилась и удивленно моргнула.

Страница больше не была зашифрована.

Обескураженная, я села на стул и стала читать.

"Помнишь я упоминал о способностях? Так вот, некоторые охотники могут видеть будущее. Другие же могут видеть Линию Крови и находить наши убежища. Некоторые могут убивать сразу несколько зомби после укуса. Что-то в их душе заражает зомби и распространяется от одного к другому, как болезнь, причем охотник даже ничего не делает.

Но некоторые не обладают ни одной из этих способностей. А есть те, которые обладают сразу всеми.

Признаюсь. У меня есть все эти способности.

Вот откуда я знаю о грядущей войне. Вот откуда знаю, что ни один охотник… или обычный человек… не выживет, если не сделать что-то большее.

Но я знаю, что нужно сделать.

Я должен умереть".

Остальные слова остались зашифрованы. Я стукнула кулаком по столу, так что ноутбук задрожал. Почему, почему, почему? Как, как, как? Сначала обычный текст, потом зашифрованный, затем обычный, и снова зашифрованный. Почему он меняется? Из-за чего?

Вот что я знала: мы с Коулом видели будущее. Я могла видеть Линию крови. Я не была уверена, была ли моя душа ядом для зомби, и мне не хотелось этого узнавать. Если сложить все это вместе, получалось больше, чем я когда-либо знала… но этого все равно было недостаточно. Почему у меня столько способностей? И откуда они у меня?

Я потерла глаза и отложила дневник в сторону. Завтра попробую прочитать его снова. Может быть, мне откроется другой отрывок, а может и нет. Но до тех пор мне нужно поговорить с бабушкой и дедушкой.

У меня было предчувствие, что, увидев меня, они скажут что-то подобное:

"Заберите у меня все, кроме дыхания".

"Заберите у меня все, и даже дыхание".

Но я удивилась, что они еще не ворвались в мою спальню и не потребовали ответов.

Я поплелась на кухню. Бабушка стояла у кухонного островка и делала сэндвичи.

В своей желтой блузке она выглядела, как лютик, и, заметив меня, мягко улыбнулась.

– Наверное, погода поменяется. Мы с дедушкой тоже проспали, поэтому решили в церковь пойти вечером.

– Я тоже пойду.

– Отлично. Ты голодна?

Ладно, это был вопрос с подвохом. Если бы я отвечу "да", она скажет: "Что ж, тогда ты больше никогда не будешь есть!".

– Э… да? – Я все равно рискнула.

– Сэндвичи подойдут?

– Да? – Снова спросила я. Спрятав свою нервозность, сказала: – Итак, прошлой ночью…

За ее спиной были открыты шторы, и утренний свет освещал комнату. Над ее головой висели кастрюли и сковородки, отбрасывая тени на ее щеки. Она наклонила голову набок и вздохнула.

– Мы слышали, когда ты пришла. Через десять минут после комендантского часа – это не такая уж и большая проблема, но надеюсь, что в следующий раз ты позвонишь нам, если вдруг будешь опаздывать. Дедушка волновался.

"Спасибо, Лёд!"

– Конечно, да, – поспешно ответила я. – Прости, что не позвонила. Потерялась во времени. Прости, – повторила я.

– Ты прощена. – Она заправила волосы за ухо. – Теперь у меня к тебе два вопроса. Почему ты так одета, и как прошло твое свидание?

– Это мой новый стиль. – Я не могла сказать ей, что проснулась от холода, потому что на лбу у меня выступили бисеринки пота, иначе она решила бы, что у меня жар и мне нужно в больницу.

Она нахмурила брови, разворачивая пакет с булочками.

– Дорогая, это, наверно, худшая модная тенденция за последние десятилетия. В доме почти восемьдесят градусов, а я, женщина, у которой обычно в жилах течет лед, не могу освежиться. Ничто не стоит таких страданий.

Ну, некоторые вещи стоили.

– Что касается твоего другого вопроса, я не была на свидании с Джастином, помнишь? Мы не заинтересованы друг в друге в этом смысле.

– Ну, это, наверное, хорошо. Парень, который не видит, какой замечательной девушкой ты будешь, для меня дурак. – Она нарезала ветчину, положив кусочки на нижнюю булочку. – Ты умная, красивая, и ты не тварь.

Если бы у меня была еда во рту, я бы ее выплюнула. Тварь? Ну ладно, я не буду заострять на этом внимание. Уже начинала привыкать к ее грязному рту.

– Мама когда-нибудь рассказывала тебе, как познакомилась с моим отцом?

Бабушка ласково улыбнулась, но улыбка быстро угасла, так как в ее глазах проступила неприязнь к моему отцу.

– Она познакомилась с ним в школе. Они учились в одном классе, но у них не было общих уроков. – Она разворачивала сыр, пока говорила. – Если я правильно помню, они столкнулись в коридоре. Он сбил ее с ног, и ее книги разлетелись по всему коридору. Он был так смущен и бормотал извинения, пока помогал ей все собрать. Потом их глаза встретились, и все. Она была обречена.

Я уловила едва заметный намек на обиду, исходящий от нее, но в нем также были радость и обожание.

– Их глаза встретились, да? Прямо как любовь с первого взгляда. – А может быть, что-то большее. Может быть, у них были видения.

– Думаю, да. Они стали чаще видеться, а остальное ты уже знаешь. – Бабушка намазала какой-то апельсиновый соус на верхнюю булочку. – Ну, может быть, не все. Они сбежали через несколько недель после окончания школы.

Это объясняло, почему у них нет фотографий со свадьбы.

– Я хочу навестить их. – Эти слова вылетели необдуманно. – Я скучаю по ним. – Бабушка и дедушка несколько раз были на кладбище, но я всегда отказывалась идти с ними.

Бабушка закончила сыпать перец, и мягкая улыбка вернулась на ее лицо.

– Думаю, это замечательная идея.

Мы съели наши сэндвичи в уютном молчании, и, пока она будила дедушку, я запихнула в сумочку майку и шорты, плюс мой телефон, нож и солнцезащитный крем. Затем написала Джастину сообщение, спросила, все ли у него в порядке, и сказала, что нам нужно поговорить.

Я хотела знать, почему он работает с такими опасными людьми. Хотела, чтобы он знал, что я никогда не сделаю ничего, что поможет сохранить жизнь зомби. Хотела узнать его версию истории. Через десять минут я так и не получила ответа, и часть меня подозревала, что никогда и не получит.

Я написала Кэт сообщение, спросив, как она, и сразу же получила ответ:

"У меня все так хорошо, что я должна быть вне закона! А ты как?"

"Хорошо".

"Лёд сказал, что Коул вернулся на вечеринку за тобой и даже отвез домой".

"Да". Нет причин отрицать это.

Она сразу же спросила: "Вы снова вместе?"

"НЕТ! То есть, да. Может быть. Нет. Все сложно". Сейчас я не была самой большой поклонницей Коула, и я также не знала, что он чувствует к Маккензи.

"Забавно, – ответила она. – Я расцениваю это как ДА, ДА, 1000 раз ДА".

Мы с Коулом скоро начнем чаще общаться после школы, так что будет лучше, если все решат, что мы пара. К тому же, такой образ мышления имел дополнительный бонус в том, чтобы удержать парней от попыток залезть в мои якобы распутные штаны. Никто не захочет навлечь на себя его гнев, причинив боль его девушке.

Пришло еще одно сообщение. В смс от Мяу было написано: "Кстати, Лёд снова в моем списке смертников".

"После того как вы целовались у всех на глазах? – ответила я. – Почему?"

"Как всегда, он сбежал от меня к Коулу".

Меня пронзило чувство вины. Нет, он не делал этого. Я знала, чем он был занят, но не могла рассказать ей, не могла облегчить ее боль.

Мяу добавила: "Кроме того, облизывая его рот, я просто дразнила его тем, чего у него никогда не будет!"

"Так держать! PS… Уверена, что Маккензи Лав пустила слухи обо мне".

"Ты думаешь о том же, о чем и я? Темный переулок, кастет и тюремные правила".

И тут я поняла. Кэт была лучшей подругой в моей жизни. Она поддерживала меня, верила в меня, несмотря ни на что. И я хотела стать для нее таким же замечательным другом. Хотела сохранить ее навсегда. "Ты звезда!"

"Знаю. Мне пора бежать, поговорим завтра, хорошо? XОХO"

– Али, – позвала бабушка снизу. – Ты готова?

Быстрый взглянув в зеркало, я увидела, что мои волосы уже высохли, но немного спутались. Мои щеки были слишком красными, а наряд – нелепым. Ну и ладно. Я побежала к машине.

– Тебе нужно научиться водить машину, – заметил дедуля, выезжая на шоссе. – Не то чтобы я не хотел возить тебя, но тогда тебе не придется идти пешком, если вдруг опоздаешь на автобус.

В небе по-прежнему не было ни одного кролика, что позволило мне расслабиться.

– Знаю, – сказала я, представляя, как он пытается меня научить. Он хватается за грудь, потому что я случайно выехала на встречную полосу. Он умирает на пассажирском сиденье, прежде чем я успеваю отвезти его в больницу. – Вы не будете против, если я возьму пару уроков вождения после школы? – Я умолчала о своем учителе. Коул или один из его друзей могли бы позаниматься этим после тренировки. Нужно будет спросить у него.

– Это пойдет тебе на пользу, – сказала бабуля, похлопав меня по руке. – Я горжусь тобой, ты пробуешь что-то новое, заводишь новых друзей, например, Кэтрин.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но заметила кладбище. Холодный пот заструился по моей коже, пока я ждала появление того "места". И оно появилось. Не было ни следов шин, ни следов на траве – ничего. Прошло время, и природа восстановила себя, скрыв следы нечестной игры.

Дедушка припарковался на гравийной дорожке.

– Я рад, что ты решила это сделать.

Я тоже.

– Ничего, если я побуду одна некоторое время? Просто хочу побыть с ними и, ну, знаете, поговорить.

Бабушка как раз отстегивала ремень безопасности. Обдумав мою просьбу, она кивнула и села на свое место.

– Конечно. Ты взяла телефон?

– Да.

– Позвони нам, как будешь готова, и мы заберем тебя.

– Спасибо, – сказала я, а затем сделала то, чего никогда раньше не делала. Я наклонилась вперед и поцеловала их обоих в щеку.

Она прослезилась, а дедушка пробурчал, чтобы я была осторожней.

– Бабушка переживает, – сказал он.

Я немного погуляла по территории, солнце припекало меня через одежду. Когда я нашла тенистое, уединенное место за деревьями, я быстро переоделась в майку и шорты. Так намного лучше.

Мне больше не было жарко, и я начала остывать. Помимо всего, что касалось мертвецов, кладбище оказалось красивым местом с деревьями, сверкающими надгробиями и даже несколькими мраморными ангелами. Перед одним из таких ангелов стоял на коленях мужчина и тихо всхлипывал.

Я бродила вокруг, читала имена, размышляя, не является ли кто-нибудь из этих людей… зомби… или уже был им. Я поднималась на холмы, спускалась с холмов, обходила кучи листьев. Наконец, добралась до места назначения.

Дрожа, я села перед надгробием отца и подушечками пальцев провела по его имени. Серебряный камень блестел на свету. "Любимый муж и отец".

Впервые после его смерти я позволила себе подумать… действительно подумать… о его последних минутах жизни. Он вылетел через лобовое стекло. Если бы прожил еще хотя бы несколько секунд, он бы увидел машину, где все три его девочки были ранены и окровавлены. Видел ли он, что зомби приближаются? Знал ли, что умрет, как его отец?

Смотрел ли он на меня сейчас?

– Я люблю тебя, папа. Хотела бы быть более понимающей, верить тебе. Прости меня за все ужасные вещи, которые я когда-либо говорила за твоей спиной, и я очень благодарна за все, чему ты меня научил. Я убью столько зомби, сколько смогу, и однажды никому больше не придется жить в страхе. Обещаю.

Хотела бы сказать, что мне стало легче, но нет, я чувствовала себя так же, как и раньше. Я повернулась к могиле матери. Идентичное серебро также сверкало. На этот раз мне было трудно разглядеть что-то сквозь внезапно нахлынувшие слезы. "Любимая жена и мать".

– Я люблю тебя, мама. Я не должна была говорить с тобой так, как говорила в тот день на кухне. – В мой день рождения. Я потеряла свою семью в свой день рождения. По какой-то причине эта правда никогда не поражала меня.

Теперь, до конца своей жизни, мой день рождения будет ассоциироваться с горем и потерей. Это отстой во всех возможных смыслах. Но знаете, что? Я заслужила это и приму как должное. Я всегда буду дорожить своей семьей.

– Ты делала все, что было в твоих силах, и, несмотря ни на что, я знаю, что ты тоже любила меня. И ты была права. Гораздо лучше любить, чем ненавидеть. – Я сделала паузу, размышляя. – Иногда, когда закрываю глаза, я все еще вижу, как ты улыбаешься. Или стараешься не хмуриться. Я помню, как ты помогала мне с домашним заданием, хотя была еще безграмотнее, чем я. Помню, как ты отворачивалась от фотоаппарата, когда мы пытались тебя сфотографировать. – Мои мысли перескакивали с одного на другое. Я перебирала в памяти разрозненные воспоминания, но ничего не могла с этим поделать.

– Я все еще думаю о том дне, когда ты надела то черное платье в мою школу, чтобы встретиться с моим учителем, потому что хотела, чтобы я гордилась тобой, а не стеснялась. Я гордилась, очень гордилась. И готова поклясться, что весь мир замедлил свой ход, а Бог включил фоновую музыку для твоего входа. Даже ветер дул так, как надо, чтобы твои волосы танцевали у плеч. В тот день у всех открылись рты, и каждая девушка, увидевшая тебя, захотела стать тобой.

Под конец, мои слова путались и обжигали горло. Теплая слеза скатилась по моей щеке. Я глубоко вдохнула… задержал дыхание… затем медленно выдохнула. Медленно я повернулась налево, где находилась последняя могила.

"Эммалина Лили Белл. Любимая дочь и сестра".

Мой подбородок задрожал, и слезы начали литься потоком. Ее надгробие было не таким большим, как у моих родителей, но оно тоже было сделано из серебристого камня. Они даже выгравировали ее изображение в центре.

– После твоей смерти я видела тебя два раза, – прошептала я. – Возле дома бабушки и дедушки, а затем снова возле дома моей подруги Рив. В первый раз ты предупредила меня, чтобы я зашла внутрь. Во второй раз мелькнула в воздухе и сказала то же самое. Это была… действительно ты?

Почему бы и нет? Существовал целый мир, о котором я ничего не знала.

Вдалеке застрекотал сверчок. Затем запела саранча. Листья шелестели от ветра. Прекрасный хор, но никаких признаков Эммы. Разочарование стало звоном колокола в моих ушах.

Я склонила голову, беззвучно плача. Я надеялась… Что ж, ладно.

– Мне так жаль, что не смогла тебя защитить, Эм. Я так сильно тебя люблю, и ты всегда будешь моим самым любимым человеком во всем мире. Я редко тебе говорила об этом. Ты делала всех вокруг счастливее и заслуживала того, чтобы каждую ночь в твоей жизни были вечеринки. А когда бы ты подросла, я научила бы тебя водить машину. Надеюсь, к тому времени я бы уже была опытным водителем, – добавила я с мягким смехом. – Ты бы ходила на свидания, а я бы следовала за тобой хвостом, убеждаясь, что парень ведет себя хорошо.

– Оу. Это было мило.

Я вскинула голову. Улыбающаяся Эмма сидела на вершине собственного надгробия, скрестив ноги и раскачивая их, с ее ног свисали балетки. Ее волосы были собраны в косички, а золотые глаза сверкали озорством, которое я так хорошо помнила.

– Извини, что молчала раньше, – сказала она, – но я очень хотела услышать твою речь.

– Я… Я…

– Позволь мне помочь тебе. Ты… ты… так рада, что я здесь, и задаешься вопросом, действительно ли это я. Так вот, это так! Твои молитвы были услышаны.

– Я…

– Тебе так повезло, знаю.

Надежда проснулась во мне, единственный свет в ужасной тьме.

– Ты… призрак?

Она почесала волосы.

– Призраков не существует. Кроме того, ангел, наверное, лучшее описание, хотя это тоже неправильно. Но оно больше подходит, ты так не считаешь?

Это был неожиданный ответ, который я бы не смогла придумать. Она была здесь. Она была настоящей.

– Почему ты не появлялась раньше? Мама и папа такие же, как и ты?

Ее улыбка пропала.

– Я свидетель, и у меня мало времени. Алиса, ты должна выслушать меня, хорошо?

Свидетель?

– Обязательно. – Я потянулась к ее руке, чтобы утешить ее, но мои пальцы прошли сквозь нее, холодный камень внезапно прижался к моей коже. – Я бы хотела прикоснуться к тебе.

– И однажды ты это сделаешь. А теперь послушай. Есть добро, а есть зло, но нет середины, что бы кто ни думал. То, что ты делаешь, опасно и ничем хорошим не закончится… а это хреново, потому что конец уже близок!

– Как ты…

– Тссс. Сейчас говорит Эмма. Я пыталась предупредить тебя, чтобы ты оставалась внутри. Я вспомнила кроличье облако, которое ты показала мне той ночью, и я формировала его каждый раз, когда знала, что монстры придут за тобой, но в последнее время ты игнорировала его и выходила на улицу.

– Так это была ты?

– Да. Моя новая способность, – сказала она, снова почесав волосы. – В любом случае, я хочу, чтобы ты была в безопасности, Алиса. Я люблю тебя.

– И я очень сильно люблю тебя, – прошептала я.

– Я не хочу, чтобы ты сражалась с зомби. Я хочу, чтобы ты держалась от них подальше.

– Эм…

– Нет. Послушай меня. – Она замерла, солнечный свет осветил ее, заставляя мерцать. – Если ты продолжишь в том же духе, тебе будет больно. Сильнее, чем ты думаешь.

– Если я умру, сражаясь с зомби, значит так тому и быть. – Я уже решила, что это дело стоит всего и вся, и я не изменю своего мнения.

Она покачала головой, ее косички хлопали по щекам.

– Я не говорю о смерти. Я говорю о боли.

– Я могу справиться с болью. – И уже доказала это.

– Ты не понимаешь, – воскликнула она. Она спрыгнула с камня, ее розовое платье было так близко, что мне оставалось только поднять руку, чтобы провести пальцами по краю. И я сделала это. Подняла руку. И снова мои пальцы прошли насквозь, заставляя меня грустить.

Ее образ мерцал, словно туман, развевающийся на ветру.

– Зомби… они хотят тебя и сделают все, чтобы заполучить тебя.

– Почему? – спросила я. – Откуда ты это знаешь?

На ее лице отразилась печаль.

– Алиса, пожалуйста. Скоро будет слишком поздно. Ты теряешь время. Пожалуйста. Они охотятся за тобой, и я не хочу, чтобы ты досталась им.

– Ты говоришь о них так, как будто они умные, разумные. И собираются группами. – Как будто ты их знаешь.

– Потому что они как раз такие, – прошептала она с оттенком ужаса. – Все больше и больше они становятся такими.

– Откуда ты это знаешь? Ты следишь за ними? – Сама идея вызывала у меня тошноту. – Эмма, не преследуй их. Мне все равно, что ты свидетель, что бы это ни значило, и что они не могут тебя тронуть. Или могут?

– Не могут.

Паника отступила.

– Хорошо. Но я все равно не хочу, чтобы ты приближалась к ним.

– Алиса, я не вынесу, если ты пострадаешь, как… – Ее глаза расширились, и она поджала губы. – Не бери в голову.

Я вскочила на ноги.

– Нет, продолжай, Эммалина Лили!

Она снова начала мерцать. Затем оглянулась через плечо и простонала.

– Отлично! Меня заметили. Просто… прислушайся к моему великолепному совету, – сказала она, повернувшись ко мне. – Однажды ты поблагодаришь меня. – И затем действительно исчезла.

* * *

Как и обещал, Коул заехал за мной в семь пятнадцать утра в понедельник. Я решила подшутить над ним, но только из-за наших видений. Не хотела, чтобы у меня было еще одно в школе. Поэтому, когда он подъехал к моему дому и понял, что я стою на крыльце и смотрю куда угодно, только не на него, припарковался, вышел и подошел ко мне.

Небо было чистым, голубым, без единого облачка. Эмма передавала мне, что сегодня встреча с зомби не предвидится.

Эмма. Всю ночь я пыталась поговорить с ней, но она больше не появлялась.

Слышала она меня или нет, но я сказала ей, что не смогу остаться в стороне. Просто не могу. Наконец-то я чувствовала, что стою на верном пути. Я могла помочь сделать этот город безопаснее, чтобы никому больше не пришлось наблюдать, как умирает любимый человек из-за того, что какая-то злобная нежить захотела перекусить в полночь. Я надеялась, что она меня поймет.

– Ты в порядке? – спросил Коул. Сегодня на нем была черная кепка, которая скрывала лицо. – Выглядишь уставшей.

– Большое спасибо, – ответила я. Как всегда, он пах аппетитно и вкусно. – Именно это каждая девушка хочет услышать утром.

Но на самом деле, он попал в точку. Я была очень уставшей.

– Я не сказал, что ты плохо выглядишь, а просто уставшей. – Он протянул мне шприц, плотно уложенный в маленький черный футляр. – Это твой ЭпиПен [2]2
  автоматическая одноразовая ручка с адреналином, используемая для внутримышечного введения раствора в случае анафилактического шока


[Закрыть].

Мое противоядие от зомби-токсина.

– Спасибо. – Я аккуратно положила его в задний карман.

– Зомби не приходили ночью?

– Нет.