Текст книги "Темнейший воин"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Глава 4

Прошло три дня

«Так. Вот женщина, ради которой Уильям Тёмный будет готов жить или умереть».

Пьюк застыл на перилах балкона восемнадцатого этажа, напоминая горгулью, и заглянул в просторную квартиру всего с двумя жильцами. Уильям Тёмный и Джиллиан Шоу.

Вскоре она станет Джиллиан Коннахт.

"Уильям. Свадьба. Сражение".

Сейчас, когда Пьюк нашёл Уильяма, его задачи изменились: "жениться на девушке, отвезти её в Амарантию, вернуться за мужчиной". Свадьба. Отправка. Возвращение.

Может, сначала ему стоит перестать пялиться на женщину?

Невозможно.

В то время как демон недовольно зарычал, Пьюк упивался тёмным водопадом шелковых волос Джиллиан и глазами цвета виски. Соблазнительные глаза, наполненные огнём. Однажды он зажжёт её, как спичку, и она будет гореть для него, только для него.

Безупречно золотистая кожа и кроваво-красные губы только добавили ей привлекательности, сделав её воплощением сказочной принцессы.

"Моя принцесса".

Пьюк прикусил язык – он должен был ощутить привкус крови, но из-за Безразличия ничего не почувствовал. Нельзя было отрицать правду. Находясь рядом с женщиной, на которой он планировал жениться, он столкнулся с неожиданным осложнением. Равнодушие? Едва ли. Она пробудила его самые собственнические инстинкты.

Скоро она будет принадлежать ему. Станет его первой и единственной "моей", не будучи на самом деле его.

"Нужно следить за своими мыслями о ней, или я всё испорчу".

Ему казалось, будто он наблюдал за Джиллиан несколько дней, даже недель, как будто знал её, и все же он удивлялся каждой новой детали, которую мог разглядеть. Она была поразительно человечна, с мягким духом и аурой доброты. Её очаровательная улыбка была заразительна в те редкие времена, когда она её показывала.

В основном она изучала людей и окружающий мир, будто присутствовала там, но была отрешённой, излучая при этом глубокую печаль.

Прошло слишком много столетий с тех пор, как Пьюк испытывал такие искренние эмоции. До своей одержимости, возможно, он посочувствовал бы ей, какими бы ни были её проблемы... и попытался всё исправить. Сейчас? Он использует её без колебаний. Он должен.

"Война прежде женщин".

– Мне нужно кое-куда, – сказал Уильям и поцеловал её в щеку.

Пьюк изучал своего соперника за любовь этой женщине: метра два, крепкого телосложения, черные волосы, голубые глаза, красавец, если тебе нравится совершенство, и вскоре у него будет сломан нос, если он снова поцелует будущую невесту Пьюка.

"Внутренняя пощечина". Для достижения своих целей Пьюку требовалось сотрудничество Джиллиан и Уильяма.

– Гадесу требуется мой опыт по уничтожению нового дворца Люцифера, – продолжил Уильям.

Люцифер. Старший брат мужчины.

Джиллиан нахмурилась. Но вскоре улыбнется. Рядом с Уильямом её настроение менялось молниеносно, как будто она хотела чувствовать одно, но он заставлял её чувствовать другое.

– Нет, ты остаешься здесь. – Её голос, даже пронизанный гневом, имел соблазнительный оттенок.

Неудивительно, что Уильям, а не кто-то другой, в неё влюбился.

Пьюк нашёл мужчину сотни лет назад, вскоре после того, как Оракулы произнесли свое пророчество. В то время Уильям не любил никого, кроме себя, заставив Пьюка обратить свои усилия на поиск ножниц Ананки.

Она была богиней Уз, и слухи утверждали, что её ножницы могут разорвать любую духовную, эмоциональную или физическую связь без последствий. Конечно, слухи также утверждали, что артефакт разрывал больше, чем владелец ожидал.

Что было правдой? Что ложью?

Сначала Пьюк собирался использовать ножницы, чтобы разорвать связь с демоном. Существо стало его частью – ещё одним сердцебиением, которое необходимо для выживания. Избавиться от него без последствий... что может быть лучше?

Зачем еще Оракулы приказали ему найти ножницы?

Но, если использование ножниц для Безразличия было ответом на дилемму Пьюка, зачем поручать ему, жениться на Джиллиан и завербовать Уильяма?

Что, если ножницы разорвут связь Пьюка не только с Безразличием, но и с его эмоциями? Он будет в худшем состоянии, чем раньше. Если он использует ножницы и умрет? Артефакт может посчитать смерть благословением, а не возможным последствием.

Слишком рискованно.

В конце концов, Пьюк решил придерживаться своего первоначального плана и работать с Уильямом.

"Помоги мне победить моего брата. Взамен я разведусь с твоей женщиной и верну её тебе".

Пьюк перевел взгляд на темноволосую Джиллиан. У неё была такая пышная грудь. Плоский живот и округлые бёдра. Длинные ноги должны были обвиваться вокруг мужской талии – "моей талии".

Его сердце билось с новой решимостью, как будто вернулось к жизни, хотя никогда не умирало. Как будто говорило: "Я ждало её".

В его ушах зазвенело, а кровь превратилась в топливо. Он страдал от страстного желания и влечения, а твердый как скала член уперся в ширинку.

"Хочу прикоснуться к её коже". Она сожжет его заживо? Какой замечательный способ уйти.

"Хочу поцеловать эти пухлые красные губы". Будет ли она сладкой, словно сахар, как он ожидает? "Нужно знать".

Она сможет заставить его кончить? Действительно нужно знать.

Пьюк скрипнул зубами. Ответы не имели значения. Ему нужно было использовать свой знаменитый контроль.

Слишком поздно. Безразличие уже царапало его разум, заставляя его испытывать слабость, будто при внутреннем кровотечении.

Время для льда. Пьюк колебался... потом бросил вызов.

В настоящее время он редко решался использовать магию, чтобы буквально заморозить свои мысли и чувства. Не потому, что использование магии за пределами Амарантии требовало дополнительной затраты энергии, а потому, что он становился диким убийцей без пощады и сожаления.

"Как будто раньше ты не был диким убийцей?"

Он не смягчится, пока лёд не треснет или не растает, этот процесс не получалось контролировать. Вместо этого Пьюку приходилось ждать чего-то или кого-то, чтобы получить эмоциональный укол, достаточно сильный, чтобы разрушить... или достаточно горячий, чтобы сжечь.

Если лед останется, он может потерять интерес к своим целям.

"Стоит рискнуть". Он не сможет достичь своих целей, если Безразличие его ослабит.

Глубокая заморозка вызвало онемение, как и ожидалось, но не так быстро или плотно, как обычно. Слои были слишком тонкими, его эмоции слишком горячими, чтобы их отрицать.

Достаточно горячими, что он испытал эмоциональное похмелье, которое оставило его с головной болью и взбудораженным желудком.

Он призвал больше льда. Больше, чем когда-то до этого.

"Так. Лучше". Даже похмелье исчезло.

Он может находить девушку очаровательной, но что с того? Она была средством для достижения цели, не более того.

После того, как Син будет свергнут, Пьюк женится на ком-то другом и с любящей королевой рядом, наконец, убьёт своего брата, таким образом, выполнив оба пророчества.

Джиллиан положила руки на бедра, ее грудь поднялась под рубашкой. Лёд остался на месте, и Пьюк никак не отреагировал. Отлично.

– Любая совершенно новая, блестящая война, которую вы надеетесь начать, может подождать, – сказала она Уильяму.

Мужчина насмешливо рыкнул.

– Ты мне не босс.

– Позволю себе не согласиться. – Высоко подняв голову, она вытащила мятую бумажку из кармана джинсов. – Я применяю один из своих купонов. Право – на что? Быть твоим боссом на ближайшие двадцать четыре часа.

Уильям сгорбился и тяжело вздохнул.

– "Дай ей пачку купонов", – сказали они. "Это весело и креативно", – сказали они.

Она чарующе рассмеялась, подтверждая подозрения Пьюка... и разрушая с таким трудом призванный лед.

"Она может быть и человек, но также колдунья, и более опасна, чем любой враг, с которым я когда-либо сталкивался".

Обычно он избегал отвлекающих факторов, но он нуждался в них сейчас и позволил своему разуму блуждать...

Что его друзья подумают о Джиллиан?

Во время поиска ножниц он встретил одержимых брата и сестру. Камерон, хранитель Одержимости, и Винтер, хранительница Эгоизма. Они поняли его трудное положение и предложили помощь. В смысле, Камерон был одержим миссией Пьюка, а Винтер решила, что она может изменить ситуацию в свою пользу.

Все трудности, которые они пережили, скоро окупятся.

Звонок в дверь вернул Пьюка в настоящее.

С пьянящей аурой невинности и лукавства Джиллиан взмахнула своими длинными черными ресницами и посмотрела на Уильяма.

– Будь лапочкой и встреть наших гостей.

Бубня под нос, Вечно Похотливый пошёл к двери, открыл. В квартиру хлынули разные бессмертные. Среди них гарпии, Посланница, богиня и двенадцать одержимых воинов, как Пьюк. Все обняли Джиллиан и подарили подарки.

Празднование Дня рождения?

– Нет, нет, нет, – сказала маленькая блондинка, когда ворвалась в фойе. – Ещё нет. Это только пред-празднование. Или это пост-пред-празднование, так как Уильям уже устроил пред-празднование? Всё равно! Настоящая вечеринка завтра. Возможно. Но, вероятно, определенно нет.

– Киликаель, – сказал Уильям, поприветствовав ее кивком головы. – Можешь ли ты сделать мне одолжение и убрать подальше сегодня это сумасшествие?

Она послала ему воздушный поцелуй.

– Но я говорю с твоим конкурентом. Внимание, спойлер. Он побеждает!

– Я был бы взбешён из-за того, что ты посмела соврать мне, – ответил Уильям легкомысленным тоном, – если бы у меня был соперник.

Пьюк нахмурился. Киликаель, Красная Королева? Подозрения танцевали в его голове, напряжение охватило каждую из его мышц... лёд опять затрещал.

Когда Безразличие зарычало, Пьюк проигнорировал обычное нежелание и вызвал ещё один слой холодного равнодушия. Итак, что, если бы она была той же Киликаель, которая дала маленький украшенный драгоценностями сундук Сину. Какое ей дело до Пьюка?

Киликаель ущипнула за ухо воина... Торина, хранителя Болезни... прежде чем что-то прошептать Уильяму.

Пьюк уловил лишь несколько слов. "Опасность... ожидание... план ликвидации..."

Уильям нахмурился, его тело застыло.

– Ты уверена?

Блондинка кивнула, добавив.

– Твои враги планируют её убить.

Её... это Джиллиан?

Уильям излучал ярость, когда подошёл в девушке и отвёл её в дальний угол.

– Произошло нечто ужасное. Мне нужно уехать на час, может два. Позволь мне уйти без протеста или требования подробностей, несмотря на купон, и я заглажу свою вину. Клянусь.

Разочарование промелькнуло в её тёмных глазах, но она кивнула.

– Конечно. Делай то, что считаешь нужным.

– Спасибо тебе, – он ущипнул её носик, прежде чем подмигнуть и переместился из одного места в другое силой мысли. Куда же ему понадобилось?

Пьюк остался на месте, наблюдая за Джиллиан. Отведенные часы прошли, но Уильям так и не появился. В конце концов, другие попрощались и вышли из квартиры, пока не осталась только Киликаель

Должен ли Пьюк подойти? У него может не быть другого шанса поговорить с Джиллиан без Уильяма поблизости. Но что сказать?

"Много веков назад мне сказали, что ты – ключ к свержению моего брата. Выйдешь за меня?"

– Быстрый вопрос, – обратилась Киликаель к Джиллиан.

– Кили, – простонала девушка. – Это обязательно делать прямо сейчас?

Кили. Прозвище.

– Обязательно, – ответила светловолосая женщина. – Какое твоё самое заветное желание?

– Кроме матриархата, где мужчины – домашние животные?

– Очевидно. – Блондинка задумчиво постучала острым, как бритва ногтем по подбородку. – Я приберегу это особое желание для Дня рождения к восьмому столетию.

Джиллиан фыркнула.

– Восемь столетий? Пожалуйста. Но знаешь, чего я на самом деле хочу? Больше походить на тебя. Быть такой же сильной. Такой же храброй. Такой же... свободной.

Пьюк запомнил каждое "желание" в мысленном файле с пометкой "жена". Каким способом её завоевать? Заставить чувствовать себя сильной, смелой и свободной.

– Дзынь, дзынь, дзынь. Абсолютно правильный ответ, так что считай меня своей крёстной феей. – Кили вытащила маленький пузырек с жидкостью, свисающий с её шеи на кожаном шнурке.

– Вот. Выпей это, и поблагодаришь меня позже.

Джиллиан нахмурила брови.

– Что это?

– Меньше разговоров, больше выпивки. До дна. И счастливого восемнадцатилетия, малышка. Это поможет исполнить все твои мечты... воплотить сны, о которых ты даже не знаешь. Прошу. – Кили подтолкнул руку Джиллиан ко рту, даже помогла ей наклонить флакон, выливая содержимое в горло девушки. – Ты не отказалась пить, так что не умрешь, приведя Уильяма к смерти. Или он уже умер? Подожди. Я запуталась.

– Уильям умрет? – прохрипела Джиллиан.

– Разве ты не слушаешь? Не умрет. Сейчас. Возможно, через пятьсот лет я поменяю мнение.

Пьюк принюхался и нахмурился. Он почуял мощное зелье, призванное превратить человека в бессмертного. Редкое зелье, рецепт которого считался потерянным.

Пока Кили продолжала нести вздор, Джиллиан стало плохо. Она посерела. Пот выступил на ее лбу, и она схватилась за живот.

– Килли, что ты дала... – Её глаза расширились, она судорожно вдохнула.

Застонав, она выбежала из гостиной. Пьюк перепрыгнул на следующий выступ окна, не желая выпускать её из виду даже на секунду. Она ворвалась в ванную, где её вырвало.

Слишком ослабнув, чтобы устоять, Джиллиан рухнула на пол. Застонав, она закрыла глаза и свернулась калачиком.

Кили последовала за ней и сказала:

– Я на сто процентов уверена, что с точностью девяносто три процента дала тебе правильную дозу. Хммм. Твои симптомы... что же, мне это не нравится. Может, нам стоит придерживаться плана Б?

Желание ввалиться через окно охватило Пьюка. Он взял бы девушку на руки и... что? Чем он сможет помочь? Как нужно заботиться о больном смертном-почти-бессмертном?

Солдаты в Амарантии, как правило, лечили свои собственные болезни и травмы с помощью магии. Если ты не достаточно сильный, чтобы восстановиться без посторонней помощи, ты не заслуживаешь жить.

Неважно. Нет необходимости помогать ей. Кили покраснела, когда Уильям ворвался в ванную.

Увидев Джиллиан, его беспокойство стало ощутимым.

– Что случилось?

Пьюк провел языком по зубам, когда его татуировка бабочки двинулась, как змея, разыскивая новое укрытие. С груди на спину, а затем на бедра. Подобно тому, как он бесцельно бродил по Амарантии, демон бродил по изгибам его тела, когда Пьюк испытывал какие-то меняющие жизнь эмоции.

Какие изменяющие жизнь эмоции он испытал сейчас?

Быстрый взгляд под поверхность льда показал... сострадание и зависть?

"Ничего не хочу, ни в чём не нуждаюсь".

Кроме того, Уильяма никак нельзя было сравнить с Пьюком. Несмотря на дефекты Пьюка, он был сильнее, быстрее и гораздо одарённее.

Правда есть правда.

– П-плохо, – прошептала Джиллиан сломленным голосом. – Больно.

– Не волнуйся, – сказал Уильям. – Я позабочусь о тебе. Я обо всем позабочусь.

Он протянул руку, которая внезапно засветилась от силы.

Пьюк удивленно посмотрел. У Уильяма были руны. Золотые завитки тянулись от кончиков пальцев до запястий, служа проводником для любой магии, которой он обладал.

Взмахом одной руки он разрезал воздух, открыв проход между двумя разными мирами. Там Пьюк увидел... каменную стену?

– Я всё исправлю, даю слово. – Нежно, очень нежно воин взял темноволосую красавицу на руки и перенес через дверной проем.

За мгновение до закрытия портала Пьюк ворвался через окно, пересёк комнату и нырнул в проход.

Глава 5

Пьюк перекатился и остановился. Выпрямившись, он огляделся по сторонам. Пещера усиленно охранялась оберегами... вид защитной магии, которая обуславливалась символами. Эти особенные обереги должны были отреагировать на действия захватчика. Намеренно проникнул в эту реальность? Потеряешь свои глаза. Замыслил изнасилование? Потеряешь свой член. Готовишься совершить убийство? Попрощайся со своей головой.

Был также набор оберегов, чтобы предупреждать Уильяма о прибытии новых гостей. Впервые Безразличие хорошо послужил Пьюку; охранки отнеслись к нему, как к дикому животному, и проигнорировали.

За пределами пещеры он обнаружил тропический рай. Жёлтые пальмы, ветви притягивали к земле тяжелые плоды. Белое небо. Километры розовой воды. Волны плескались на блестящем белом и пурпурном песке, аромат соли и кокосов разносился нежным ветерком.

Он проследил за Уильямом до вытянутого дома, который по периметру охраняли большие птицы с металлическими клювами и когтями. В очередной раз Пьюк был признан неопасным и его проигнорировали.

Обеспокоенный Уильям понятия не имел, что за ним следят.

"Видишь, Джиллиан? Я самый лучший воин".

Спрятавшись в затенённой нише на балконе, Пьюк наблюдал через окно, как Уильям положил брюнетку на массивную кровать и нежно вытер её лоб платочком.

– Я не так думал провести неделю твоего дня рождения, крошка. Тебе нужно поправляться. – Мужской голос излучал сожаление. – Завтра должно было стать началом... ну, сейчас это не имеет значения. – Он провел костяшками пальцев по её челюсти и сказал. – Я вернусь.

Она едва успела возразить, прежде чем он исчез.

Прошла одна минута, две. Терзаемая лихорадкой, Джиллиан ворочалась с боку на бок. Пьюк попятился, переполненный тоской... сочувствием?

С проклятием он сосредоточился на себе, укрепляя ледяную стену вокруг своего сердца. Хватит с него эмоций, хватит Безразличия.

В любом случае, как девушка смогла повлиять на него так сильно, так быстро? И почему она заболела? Зелье должно было укрепить её, когда она адаптировалась...

Ответ возник в голове, и его легкие сжались. "Morte ad vitam" (от лат. "Смерть к жизни"). Она не могла переродиться. Её маленькое тело хотело развиваться и продолжало пытаться, но оно не было достаточно сильным, чтобы закончить дело; с каждым часом Джиллиан становилась слабее.

Она будет слабеть, пока не умрёт.

От всплеска ярости и страха лёд треснул. Когти Пьюка врезались в ладони, и в его горле зародился крик протеста, Безразличие возмущенно зарычал.

"Осторожно. Нужно больше льда. Сейчас же!"

Пьюк успокоился, хотя и признал неприемлемость такого развития событий. Джиллиан не может умереть. Они должны пожениться, и ему придется использовать её, чтобы завоевать верность Уильяма.

Он просто должен действовать так, словно она будет жить... потому что так и будет! Если Уильям не сможет спасти её, Пьюк сделает это.

Он рассмотрел варианты. Подойти к ней сейчас и начать разговор? Но с чего ему начать?

"Ты знаешь, что они скажут... однажды став чудовищем, навсегда им и останешься".

Нет. Всё не так. Он должен заставить её чувствовать себя сильной, храброй и свободной.

"Стань моей, и ты никогда вновь не познаешь слабости".

Она взглянет на него и умрёт от страха.

Исход "милого свидания" никогда ещё не был так важен. Ему нужно сделать все возможное, чтобы очаровать и соблазнить.

Он вспоминал свои дни до одержимости демоном. Женщины боялись его, Непобедимого, но многие всё равно поощряли. Но какой бы харизмой он ни обладал, Пьюк проиграл. И его внешний вид...

Ну, это не всегда было препятствием, как он ожидал. Определенный тип женщин любил его звериные формы. Рога были невероятно популярны в любовных романах.

Он знал это, потому что иногда читал книги по просьбе Винтер. Видимо, фразы вроде “её сочные соски” и “трепетное желание” звучали забавно его монотонным голосом. Какая разница. В каждой истории Пьюк чаще отождествлял себя со злодеем, но мог бы сыграть и роль героя. Он мог бы действовать как рыцарь в сияющих доспехах, по крайней мере, некоторое время, и предложить спасти свою даму в беде.

Она не узнает правды, пока не станет слишком поздно.

С планом в голове он выступил вперёд.

Уильям материализовался в комнате рядом с другим бессмертным, и Пьюк остановился.

– Этот мужчина – доктор, – сказал Уильям. – Он тебя осмотрит.

Её единственной реакцией был стон боли.

Доктор потратил больше часа на осмотр Джиллиан. Когда он прошептал диагноз Уильяму и объявил, что ничего не может сделать, Уильям ударил его так сильно, что тот влетел в дальнюю стену.

– Ч-что он сказал? – спросила Джиллиан.

– Не имеет значения. Он – шарлатан, – объявил воин. – Я найду тебе другого врача. Лучшего.

Он исчез, но Пьюк всё ещё прятался в тени, ожидая, что мужчина вернётся в любую...

Уильям появился со вторым доктором... затем с третьим и четвертым. Каждый проверял состояние девушки, пока она была в сознании, дрожал, когда Уильям рявкал приказы и угрозы. Врачи брали кровь, делали анализы, но диагноз оставался прежним.

Она умрёт в скором будущем.

– Идите в гостиную, – приказал Уильям множеству врачей. – Организуйте лабораторию. Сделайте больше тестов. Найдите способ спасти её или умрете сами. И если вы думаете улизнуть, то знайте, что я найду вас и причиню боль. Вы будете молиться о дне, когда я убью вас.

Когда они бросились всё выполнять, он сел у кровати Джиллиан и мягко на нее посмотрел.

– Успокойся, крошка. – И снова он вытер ей лоб платком. – Ты выздоровеешь. Это приказ.

– Что со мной произошло? – ей удалось прохрипеть. – Что мне дала Кили?

– Что-то сверхъестественное, но не волнуйся, здесь лучшие бессмертные врачи, которые ищут лекарство.

Пьюк скривил губы. Зачем скрывать от нее правду?

Когда Джиллиан погрузилась в беспокойный сон, другой мужчина взял её за руку, возможно, пытаясь передать свою силу её хрупкому телу.

Пьюк хотел ненавидеть мужика. Он был готов выйти со скамьи запасных.

В какой-то момент появился отец Уильяма. Гадес, один из девяти князей Преисподней. Он был вежливым, но нецивилизованным. Высокий, как Уильям, мускулистый мужчина с бронзовой кожей, чёрными, как смоль, волосами и глазами такими тёмными, что в них виднелась бездна. У него было серебряное кольцо в носу и татуировки в виде звёздочек на костяшках пальцев.

Сколько ещё татуировок было спрятано под его полосатым костюмом?

– Что в ней такого особенного? – спросил Гадес.

– Я не стану обсуждать ее с тобой, – огрызнулся Уильям.

– Тогда я буду о ней говорить. Ты не можешь быть с ней. Как и ни с кем другим. Ты прекрасно знаешь, что твое счастье ходит рука об руку с твоей погибелью.

– Я ищу способ разорвать...

– Ты давно ищешь, – оборвал его Гадес. – Уже несколько веков.

– Моя книга...

– Это ерунда. Ловушка, чтобы заставить тебя надеяться на более сладкую кончину, чем будет на самом деле. Если книгу можно было расшифровать, то уже сделали бы это.

Пьюк не был согласен с Гадесом. Во всех своих исследованиях он много слышал о книге кодов, призванной спасти Уильяма от смерти от руки возлюбленной. Многочисленные источники подтверждали достоверность книги.

– Ты пришел сюда, чтобы меня позлить? – проворчал Уильям.

– Разозлить тебя всего лишь бонус, – сказал Гадес. – Я пришел предупредить.

– Ну, ты выполнил и то, и другое.

– Нет, сын, не выполнил. – Голос Гадеса стал резче. – И вот предупреждение: если я решу, что ты влюбляешься в девчонку, то сам ее убью.

Уильям напрягся.

Пьюк наклонился, за одну секунду переходя от глубокого безразличия к пылающей ярости.

"Убить Джиллиан, мой ключ? Попробуй и увидишь, что произойдёт".

С боевым криком Уильям бросился на Гадеса. Последовала жестокая, кровавая битва, ничем не сдерживаемая. Удары в нос и зубы. Локтем в грудь и живот. Коленом в пах. И все же, ни один из противников не пытался убить другого.

Они должно быть привязаны друг к другу, как Пьюк и Син...

Нет. Не Син. Несмотря на провокации, любящий брат не стал бы обрекать другого на адскую вечность, заставляя его существовать, а не жить.

"Я бы скорее умер, чем причинил ему боль. Теперь я готов умереть, чтобы причинить ему боль".

Пока Пьюк ждал окончания боя, он старался успокоиться. Но странный гул вскоре начал вибрировать в глубине его сознания, и если бы не Безразличие, он бы обвинил в этом чувство нетерпения.

Наконец, Гадес ушёл. Уильям погладил Джиллиан по голове, пробормотал что-то о поиске лучшего врача и вдруг переместился.

Время для шоу.

Пьюк легко вошёл в комнату, замер и подался вперед. Подождал. Он не забыл одеться сегодня? Быстрый взгляд вниз показал, что его штаны из овчины были разорваны так, что больше напоминали набедренную повязку.

Неважно. Варварский шик действительно сделал его рога популярными и соответствовали всей мистике героя любовного романа, которую он надеялся передать. Он может даже сойти за прекрасного принца... ну, за принца, которому нужен поцелуй истинной любви.

Пульс Пьюка ускорился, когда он добрался до кровати и незаметно посмотрел на свою будущую невесту. Он был не единственным сказочным персонажем в комнате. Спящая красавица лежала перед ним.

Тёмные локоны разметались по бледно-розовой подушке. Глаза Джиллиан были закрыты, длинные чёрные ресницы отбрасывали тени на щёки. Румянец распространился по её нежным чертам, когда она разомкнула свои губы.

"Практически умоляет о моём поцелуе".

"Сосредоточься! Будь милым и сладким. Не говори, что Уильям может вернуться".

– Джиллиан, – прохрипел он, удивленный осипшим тоном.

От нее исходил сладкий аромат. Вдохнув, он обнаружил нотку мака, и его голова затуманивается. Его кровь вскипела. Татуировка бабочки зашипела на его теле, несомненно, плавя его кожу.

Безразличие рявкнул с ещё большей силой и царапнул его разум. Назревала беда.

"Укрепить ледяную стену. Восстановить контроль".

Джиллиан повернула к нему голову и быстро моргнула, прежде чем сосредоточиться. Паника заполнила её глаза цвета виски, прежде чем она отвела взгляд в сторону... куда угодно, но не на Пьюка. Её рот широко раскрылся, как будто она пыталась закричать. Раздался только писк.

– Ничего такого не будет. – Чтобы доказать свою безобидность, он укрыл её одеялом, как это делал Уильям. – Я здесь не для того, чтобы навредить тебе.

Истина.

Движение заставило бритвы, вплетённые в его волосы, звякнуть друг о друга, привлекая её внимание. Взгляд упал на него и потемнел от шока и тревоги. Он проглотил проклятие. Герои любовных романов обычно не провозят оружие в волосах.

"Нужно продолжить в любом случае". Пьюк не хотел расставаться со своими бритвами; они были его спасением. Всякий раз, когда ему бросали вызов, и у него не было меча или кинжала, он вырывал бритву и начинал резать.

Слезы полились по щекам Джиллиан, и её подбородок задрожал. Такая ранимая. Такая разбитая. Укол... что-то поразил его грудь.

Как можно мягче он вытер её слезы. "Кожа мягкая, как шёлк, и горячая, как солнце".

Движение помогло ей расслабиться, тогда, как у него внутри затвердела каждая мышца. Её паника начала исчезать... пока взглядом не зацепилась за набедренную повязку. Вернее, возбужденный член под набедренной повязкой. С хныканьем она начала лупить по кровати в отчаянной попытке убежать.

Подумала, что он возьмет то, что она не предложила? Никогда.

– Подними глаза, девочка.

Её взгляд поднялся вверх... она ахнула, как будто впервые заметила его лицо. Смущение исказило её черты, прежде чем щеки покрылись румянцем.

Ей понравилось увиденное?

– Мне сказали, что я могу тебе помочь. – И вновь он сказал правду. – Что мы можем помочь друг другу.

Джиллиан нахмурилась, её замешательство усилилось.

– Но не упомянули, что ты принадлежишь Уильяму Темному. – Необходимая ложь, против которой протестовал бы старый Пьюк. Одержимого Пьюка редко грызла совесть. Как и всё остальное, средства перестали иметь значение. Только конечный результат. – Или что ты больна. И человек, – добавил он. "Посмотри на меня, женщина. Такая невинная. Я ничего не знаю о тебе, но моё любопытство велико. Будь довольной, а не испуганной". – Что ты делаешь с мужчиной его... репутации?

Вот. Посей сомнение. Тактика, которой он научился у Сина.

– К-кто ты? – спросила она в ответ на его любопытство.

Хороший знак, правильно? Он пропустил прядь её волос между пальцами, наслаждаясь гладкой текстурой.

Наслаждался? Пьюк?

"Что она делает со мной?"

Безразличие огрызнулся.

Он специально сосредоточился на её вопросе и на том, как лучше ответить... пока она не съежилась, словно от отвращения при его прикосновения. Другой укол, ещё острее, пронзил его, когда он отвёл руку в сторону.

Он не был расстроен её реакцией. Не был!

– Я Пьюкинн. Ты можешь звать меня Пьюк. Я хранитель Безразличия. – Он заставил себя задуматься, как будто ему нужно было время, чтобы обдумать свои следующие слова. – Не уверен, что ты можешь мне помочь, но думаю, что позволю тебе попробовать.

Еще одна ложь. "Ты поможешь мне, женщина. Так или иначе".

Она была заинтригована?

Она промолчала, просто разглядывала его, как будто он был загадкой, которую она не могла решить.

Ага. Заинтригована.

Другой укол пронзил его грудь, создавая трещины во льду, позволяя эмоциям, которые он похоронил, подняться на поверхность его разума. Возбуждение. Голод. Нетерпеливость. Стремление. Ярость. Много возбуждения. Его тело, казалось, расширялось, чтобы приспособиться к наплыву чувств, татуировка бабочки снова задвигалась. Мышцы вздулись, округлились. Кожа натянулась. Капельки пота появились на его лбу и между лопатками.

Безразличие готовился нанести удар.

Нет, нет, нет. Не здесь, не сейчас.

Сконцентрировавшись на дыхании, Пьюк переминался с одной ноги на другую, не позволяя своему телу занять воинствующую позу... хотя воины брали, что хотели и когда хотели.

"Протяни руку. Прикоснись к ней. Утоли свой голод..."

Нет! Он вообще не должен испытывать голод.

"Уйди. Оставь её желать большего".

– Я вернусь, когда ты привыкнешь к этой мысли.

"И после этого я успокоюсь".

Он открыл рот, чтобы сказать ей, что найдет способ спасти её... чтобы дать надежду, но глаза Джиллиан уже закрылись. Она заснула. Она, должно быть, чувствовала себя в безопасности с ним, по крайней мере, на каком-то уровне. В противном случае, адреналин держал бы её в сознании.

"Победа в моих руках".

Хоть каждый шаг, который увеличивал расстояние между ними, казался особой разновидностью ада, учитывая его страсть к ней, но он вернулся на балкон, намереваясь следить за ней до конца ночи.

– Так, так, так, – раздался позади него знакомый голос. – Кто у нас здесь?