Текст книги "Играя с огнем (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– Оценка твоей работы только что сильно возросла, – хрипло сообщила я. Сон. Мне нужно поспать еще немного.
– Нам в самом деле нужно поговорить, – сказал он и легонько потряс меня за плечо.
Пускай мой мозг и не работал на полную катушку, но здравый смысл, в конце концов, преодолел плотную завесу тупости, покрывшую мой разум. Я вдруг очнулась. Разве галлюцинация стала бы поить меня водой? Разве у видения могли быть мозоли? Разве вестник смерти смог бы физически коснуться меня? Нет, нет и нет.
Меня охватила паника.
– Убирайся, – потребовала я. От тревоги я говорила очень хрипло и резко.
– Сейчас же.
Я была одета лишь в тонкий лифчик и трусики, которые я обычно ношу под униформой «Утопии». И хотя тонкое стеганое одеяло прикрывало меня от него, в любой момент он мог сорвать его. И если он решит напасть на меня, то я не смогу справиться с ним.
– Расслабься, – тихо и успокаивающе сказал он. Так тихо, что я едва расслышала его слова: – Я не собираюсь причинить тебе вред.
Лжец! Зачем еще он сюда явился? Моя тревога возросла вдвое, я схватила покрывала, чтобы хоть как-то защититься. Разумеется, я не нашла в постели никакого оружия, кроме нескольких перышек из подушки. Но они вряд ли остановят этого мерзкого паразита.
Мужчина присел, оказавшись со мной на одном уровне. Я обратила особое внимание на его глаза, но не потому, что он моментально меня загипнотизировал, а потому, что хотела детально описать его в полиции, если он все же нападет на меня. Его глаза были произведением искусства – удивительная смесь темно-синего со светло-голубым.
– Мне нужно задать тебе несколько вопросов, Белл.
– А я хочу, чтобы ты ушел, – тихонько и решительно сказала я.
– Сейчас же.
Не обращая внимания на мое требование, он всё равно спросил:
– Ты знаешь, как подхватила эту болезнь?
– У меня нет денег, и мой муж придет домой с минуты на минуту.
– У тебя нет мужа. Детка, остановись и подумай минутку. Если бы я хотел навредить тебе, то уже давно бы это сделал. Я работаю на Центр по Контролю Заболеваний, и мне нужно узнать все о твоей болезни.
Я покачала головой, пытаясь одновременно прояснить мозги и понять, что он говорит.
– Центр по Контролю Заболеваний?
Ладно, это имеет смысл, в некотором роде. И у него действительно была куча времени, чтобы навредить мне или даже изнасиловать меня, но он этого не сделал. Но всё же я ему не доверяла. Как он вообще попал ко мне в квартиру? Как он узнал, что я больна? И как он узнал, что я не замужем?
– У тебя есть удостоверение личности? – спросила я.
Он мельком показал своё удостоверение, напомнив мне этим жестом Очаровашку.
– Теперь ты мне веришь?
– Может быть, – прошептала я. Затем спросила:
– Что со мной не так? Я умру?
– Есть такая вероятность.
Вероятность? Серьезно? Мой желудок рухнул вниз, а рот широко открылся. Почему он не мог солгать мне и подарить несколько минут благословенного неведения?
– Может ты на самом деле из сообщества Церемониальных-помешанных-на-Контроле Заядлых-ублюдков? – проворчала я.
Он скривился:
– Да, вероятно, так и есть, – он снова взял рацию.
– Объект встревожен, но теперь разговаривает разумно.
Затем повторил свой вопрос:
– Ты знаешь, как заразилась?
Я промолчала, но он решил не отступать.
– Белл, ты знаешь, как заразилась?
– Что, ты сейчас говоришь с объектом? – съязвила я.
– Да.
Я пожала плечами.
– Думаю, что как обычно. Мерзкий маленький вирус захватил моё тело и стал играть в русскую рулетку с моей иммунной системой.
Он изумленно посмотрел на меня, приподняв бровь, и снова проговорил в рацию:
– Объект показывает большое чувство юмора.
– Объект начинает испытывать раздражение, – сказала я и из последних сил выбила рацию у него из рук. Моя рука бессильно опустилась, а дурацкий черный аппарат со стуком упал на пол.
– Что у меня за вирус? Сколько у меня еще осталось… ну, знаешь, сколько я еще проживу, прежде чем откинусь?
– Откинешься? – он нахмурился, скривив пухлые, созданные для поцелуев губы, и наклонился, чтобы поднять свою рацию.
– Тебе известно, кто еще вот так заболел? – спросил он, не обращая внимания на мои вопросы.
– Особенно из тех, с кем ты контактировала за последние несколько дней?
Я стала вспоминать с кем виделась за последние… О, Боже мой! Я резко вздохнула. Шерридан. И мой папа. Подхватил ли папочка эту ужасную болезнь, от которой я скоро помру? Я навещала его каких-то два или три дня назад. Он был в порядке, но его слабое сердце не сможет бороться с такой серьезной инфекцией. Я едва не всхлипнула, горло просто горело.
– Мне нужно позвонить папе, – закричала я, – и узнать, в порядке ли он.
Я села на кровати и поморщилась от боли, которая волной накрыла меня. Я протянула руку к телефону, но достать его не смогла, хоть он и стоял рядышком с кроватью. Не могу… достать… На меня накатило такое отчаяние, что я вся задрожала.
– Если ему плохо… – я так и не смогла закончить фразу. А ну, давай сюда, дурацкая вещица.
И неожиданно телефон полетел ко мне, подхваченный сильным порывом ветра.
Причем ветер был такой сильный, что я упала обратно на кровать. Затем я прижалась к изголовью кровати, телефон пролетел мимо меня, мимо кровати и рухнул на ковер. Ветер сбил с ног даже мужчину из ЦКЗ. Я в шоке смотрела на телефон, затем перевела взгляд на обуглившийся комод, потом снова на телефон, на мужчину. Подождите. Обуглившийся комод? Он что и в самом деле горел? И откуда взялся этот ветер? Откуда, черт побери, взялся этот ветер?
На меня разом навалились шок, неверие и озадаченность, и я чуть не лишилась дара речи. Но все же смогла прохрипеть:
– Ты видел это? Почувствовал этот ветер?
– Объект только что достиг прототипа четыре, – сказал он в рацию. И поднимаясь с пола, недовольно нахмурился.
– Не стоило этого делать, Белл, – решительно сказал он. И то же время в его голосе слышался гнев. Да и вид у него был довольно угрожающий.
– Что делать? Я ничего не делала. Я схожу с ума? – я прикрыла рот дрожащей рукой.
– Я действительно схожу с ума? Наверное, это все из-за болезни.
Немного помолчав, я спросила:
– А мой папа в порядке? Дэвид Джеймисон болен?
– Черт побери, – мужчина провел рукой по волосам и покачал головой. Затем спросил:
– Зачем тебе надо было это делать? – Я ведь так надеялся, что ты просто заболела.
– Не понимаю. О чем ты говоришь? Что только что произошло?
– Я тебе сейчас всё поясню, детка. Ты выпила препарат, разработанный в секретной лаборатории, и теперь мне придется нейтрализовать тебя, чтобы об этом препарате никто не узнал.
Нейтрализовать меня? Я заморгала, так как эти слова светились красным цветом и мигали у меня в голове, словно неоновая вывеска. Нейтрализовать меня!
А потом самый сексуальный мужчина из всех, когда-либо виденных мною, двинулся ко мне, вынимая шприц из кармана рубашки. Отстраненно глядя на меня, он снял колпачок с иголки. Я в ужасе широко открыла глаза, вытянула руки ладонями вперед, словно пытаясь оттолкнуть его. Вместе с этим я почувствовала всем телом прилив адреналина.
– Остановись! – закричала я. – Не приближайся.
И что ж я такого сделала, что теперь этот человек хочет навредить мне?
К моему глубочайшему изумлению, он застыл и нахмурился. Медленно, очень медленно он потрогал воздух, словно мим, пойманный в воображаемую ловушку. Он озадаченно посмотрел на меня, затем снова попытался сделать шаг вперед, но что-то опять ему помешало. Он нахмурился, но теперь вместо озадаченности на его лице появилась гневная гримаса.
Короткие волоски на его висках встали дыбом от порыва ветра – снова ветер? – и он ударил кулаком по воздуху. Бум. Бум. Я слышала этот громкий звук, и от удивления раскрыла рот. Он ударил по твердому предмету, которого я не видела. Невидимая стена? «Нет, это не стена», – поняла я через мгновение, отчего моё изумление только возросло. Воздух каким-то образом загустел, покрылся пятнами, по нему двигались переливающиеся волны, блестящие от пыли.
Это невозможно. Это просто невозможно. У меня на глазах мужчина врезался плечом во… что-то, сотрясая эту преграду до основания. Какого черта? Я никогда не видела такого и не слышала ни о чем подобном. Может, я всё-таки во власти галлюцинаций? Но нет, вряд ли. Кажется, это вполне реально. Значит, его остановил воздух. В самом деле остановил.
– Опусти щит, Белл, – бесстрастно сказал он, глядя на меня без всякого выражения.
Щит? Опустить «его»? Значит, он думал, что я его контролирую? Да? Но это невозможно. Ни в коем случае. Хотя у меня было какое-то странное ощущение в руках. Неестественное тепло и покалывание чуть ли не до кости. Я никогда не чувствовала ничего подобного до сегодняшнего дня.
– Если я опущу щит, ты меня нейтрализуешь, – сказала я, изо всех сил стараясь казаться уверенной.
– Мы поговорим, – ответил он.
– Черт побери, нет. Ты же не из ЦКЗ, не так ли, лжец?
И тут я подумала, что мне нужно бежать. Я могу убежать, пока щит будет сдерживать этого мерзавца.
Но не поврежу ли я щит, если начну двигаться? Я не знала, но на всякий случай не стала опускать вытянутые руки, одновременно осматривая спальню. Я как-то раньше не обратила внимания на черную, пленку золы на ковре и стенах. Должно быть от сгоревшего комода.
– Что ты сделал с моей комнатой? – требовательно спросила я.
– Я ничего не делал.
К черту комнату. Я снова осмотрелась, на сей раз занимаясь тем, что мне следовало сделать с самого начала: искала выход отсюда. Двойные окна вели к пожарному выходу, но лестница была сломана, а падать оттуда не меньше пятидесяти футов. Не уж, спасибо. А в вентиляцию даже пудель не поместиться, не то что женщина. Так что снова нет.
Значит, только дверь. И тут я поняла, что он закрыл дверь. Да еще теперь она была заблокирована его большим телом, таящим для меня угрозу. Мне придется обойти его и щит.
Я все же смогла выбраться из постели со своим болезным и слабым телом без помощи рук. Я едва справилась с этой задачей, осторожно соскользнув к краю матраса. Мужчина, прищурившись, смотрел на меня, пока я вставала. Покачиваясь от слабости и едва держась на ногах, я все же сумела подняться.
– Я не позволю тебе уйти, – сказал он.
– У тебя может и не быть выбора, – я попыталась криком привлечь внимание соседей, но мой желудок охватила судорога, и я согнулась пополам. Стараясь справиться с болью, я быстро выпрямилась и шагнула вправо. Инстинкт требовал, чтобы я бежала, но сил на это у меня уже не осталось. Мои ноги уже дрожали, а ослабевшие колени в любую минуту могли подогнуться.
– Собираешься выйти на улицу в этом? – его пугающие глаза цвета «электрик» оглядели меня, задержавшись на грудях, местечке между ног, но выражение лица осталось отстраненным.
Я знала, что он специально сделал это, чтобы вызвать во мне смущение и заставить остаться на месте. Но я могла быть обнаженной, и всё равно мне было бы наплевать. Пусть глазеют, сколько влезет, лишь бы я была в безопасности.
Но он еще не закончил. Он снова оглядел меня, теперь уже страстным взглядом. Раскаленная добела, изысканная страсть. Он облизнул губы, а потом сказал:
– Милый костюмчик, но ты больше нравилась мне обнаженной.
По спине прошла волна дрожи, я застыла и оглядела себя. Прохладный воздух касался обнаженной кожи. Ладно, я не была одета в лифчик и трусики, как мне запомнилось. Теперь на мне был облегающий белый топ, который заканчивался у пупка, и трусики бикини с сердечком. «Ты больше нравилась мне обнаженной». Я чуть было не рванула к нему по комнате, чтобы влепить пощечину. Пока я спала и была уязвима, он себе раздевал меня и переодевал. Ублюдок.
– Иди к черту, – сказала я ему, медленно двигаясь в сторону двери. К моему изумлению, щит двигался вместе со мной, заставив мужчину отступить в сторону и освободить путь к двери. Наверное, я его всё-таки контролирую. Но как?
Я еще немного подвинулась. И еще немного. Потом… ничего. Хотя я хотела идти, мое тело застыло. Я тяжело задышала. Двигайся. Ты можешь.
– Уйдешь из квартиры – и ты труп, – сказал он. Его голос теперь выражал ту же страсть, что и лицо.
– Судя по той игле в твоей руке, я скорее помру, если останусь.
– Обо мне тебе следует волноваться меньше всего, Белл.
– Прости, если я тебе не поверю. Труп, значит труп, но не здесь.
Двигайся! Я сумела сделать шаг. Остановка, глубокий вздох. Шаг. Остановка. Еще шаг, еще одна остановка. Хорошо. Ты хорошо справляешься. Но в глубине души я знала, что никогда не выберусь из комнаты при таком темпе.
Он намеренно убедился, что я смотрю на него, надел на иглу колпачок и положил ее в карман. Изображая саму невинность, он вытянул руки вперед ладонями.
– Слушай меня, Белл. Сейчас у тебя есть только я.
– Не надо. Не знаю, почему ты хочешь причинить вред невинной больной женщине, но…
– Ты не больна. Ты просто менялась.
Я сумела сделать еще один шаг, но руки тряслись всё сильнее, а драгоценные секунды уходили; мои колени уже дрожали с такой силой, что вибрировало всё тело. Держись.
– Я тебе не причиню вреда, – успокаивал он.
– Да, верно. Я смотрю телевизор, знаешь ли. Любой маньяк-убийца говорит одно и то же, особенно держа в руке шприц.
– Сейчас я действительно так думаю.
Да, разумеется. Он не отрицал то, что собирался убить меня, мысленно отметила я.
– Могу поспорить, что ЦРУ ищет тебя. Ты, наверное, известен под кличкой «Призрак-игла» и ты убил сотни женщин.
– Только подумай, что ты говоришь. Пожалуйста. По новостям бы уже точно что-то показали. Я правительственный агент.
Я покачала головой и постаралась справиться с волной головокружения.
– Ты напал на меня потому, что я больна и слишком слаба, чтобы оказать сопротивление.
– Тогда почему я не убил тебя во сне?
Хороший вопрос, над которым следовало поразмыслить.
– Зачем тогда ты хочешь вколоть мне что-то? И что ты хочешь мне вколоть? И не говори, что лекарство. Я тебе всё равно не поверю.
Над его левым глазом стало дергаться веко. И вместо того, чтобы ответить, он сам задал вопрос:
– Как ты думаешь, как тебе удалось выставить воздушный щит? Мне известно, что такого ты еще не делала.
Я сумела сделать еще шаг прежде, чем мое тело опять застыло. На сей раз я не смогла заставить себя двигаться. Мои мышцы окаменели, стали тяжелыми и твердыми. Я сцепила зубы, стараясь собраться с силами, которых у меня уже просто не было.
Я с отчаянием поняла, что сбежать мне не удастся, и ничего с этим не поделаешь. Меня охватило чувство беспомощности. Оно вызвало мою ярость и страх.
– Ты выпила препарат, – сказал он.
– Независимо от того, знала ты об этом или нет, но ты его выпила. Теперь у тебя есть необычные способности. Некие силы, которые люди захотят исследовать.
– Что за препарат? Я ничего не пила, клянусь.
– То, что ты отрицаешь это, ничего не меняет.
– Я не пила! – крикнула я и тут мои колени подогнулись. Я упала на пол, сумев при этом удержать руки вытянутыми. Но щит все равно начал мерцать, теряя свою плотность. Мое сердце бешено колотилось, а потом как будто и вовсе перестало биться.
– Я не пила, – тихонько захныкала я.
– Ты работаешь в кафе «Утопия», верно? Кафе расположено напротив здания без вывески. Ты наверняка помнишь этот особняк с решетками на окнах.
Я побледнела, услышав это. Я не кивнула, но мне и не нужно было этого делать. Он что-то знал обо мне. Он за мной следил? Следовал за мной по пятам?
Не сводя с меня глаз, он отошел от щита, от меня, и устроился в кресле, обитом зеленым бархатом, которое стояло в углу комнаты и поэтому не пострадало от огня, охватившего мой комод. Иногда, когда выдавалась свободная минутка, я усаживалась в это кресло в ночной рубашке, заворачивалась в теплые одеяла и читала.
Хотя теперь я больше никогда не смогу расслабиться в этом кресле. Из-за него оно стало декадентским. Местом для сексуальных игрищ. Его крупное тело занимало всё кресло, а ноги он вытянул перед собой. И судя по выражению лица, он приглашал меня сесть к нему на колени. Все его тело словно кричало: «Я позабочусь о тебе. Я защищу тебя. Я доставлю тебе удовольствие».
Лжец!
Я бы ему поверила, если бы не видела шприц, торчавший его кармана. Не говоря уже о нервирующем меня пристальном взгляде. То были глаза хищника. Глаза, которые смотрели и ждали момента, когда можно напасть.
– Опусти щит, Белл. Он вытягивает из тебя силы. Отпусти его и поговори со мной, – он помолчал, а потом добавил: – Пожалуйста.
Меня ничуть не тронуло его «пожалуйста». Но я слишком ослабела, руки жутко болели. И смерть уже казалась желанным избавлением от боли. В самом деле, он мог меня сейчас убить, тем самым избавив меня от мучений.
Я на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула и почувствовала, как опустились руки. В глубине души я ожидала, что щит останется, и тогда бы стало понятно, что контролировала его не я. Он действительно завис на несколько секунд. Потом по нему снова пошла рябь, похожая на волны океана, танцующие на пляже, но потом щит совсем пропал.
В течение нескольких минут я пыталась подняться, чтобы не выглядеть жертвой. Но у меня ничего не вышло. В конце концов, я села на полу, прижавшись лбом к постели. Прохладные простыни немного облегчали лихорадочный жар.
Мои плечи опустились, когда я посмотрела на мужчину. Но он не напал на меня, а остался в кресле, и казалось, полностью расслабился.
– Тебе помочь? – спросил он.
– Не приближайся ко мне, – я тяжело дышала от изнеможения. Боже, ну почему я не могла выглядеть сильной? А еще лучше грозной.
Он изумленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Даже не сказал, что теперь-то он может сделать со мной всё, что душе угодно. Время шло, и с каждой минутой я испытывала всё большую боль.
– Ты хотел поговорить со мной, – сказала я, просто для того, чтобы заполнить мертвую тишину.
– Так что давай поговорим. Ты упомянул препарат. А у него есть название? Что в нем такого особенного?
– Я не могу ответить, – сказал он.
– Не можешь? Или не хочешь?
– Не могу.
– Почему?
– Информация засекречена.
– Ну что ж, – начала я, не поднимая головы. – Я чуть не умерла от сверхсекретного препарата, который по твоим словам я выпила. Поэтому ты пытался «нейтрализовать» меня. А теперь ты говоришь, что мне не нужно знать, что я вроде как выпила?
– Я не стану делиться с тобой информацией по самому препарату, но ты можешь спросить меня о чем-нибудь другом.
Ладно, так и сделаю:
– Когда я могла выпить этот препарат? – посмотрим, сможет ли он выдать мне правдоподобный ответ.
Он нахмурился, поджал губы и молча посмотрел на меня. Его взгляд нервировал меня и, как это ни странно, возбуждал. Я понимала, что в таком состоянии я не должна испытывать возбуждения, особенно по отношению к этому человеку. Причем это происходило уже не в первый раз! Может, он вколол мне какой-то афродизиак, пока я спала? Я считаю, что этот распутный негодяй, орудующий шпицем и переодевший меня, вполне на такое способен.
– Ты помнишь человека в белом халате, который ворвался в кафе неделю назад? – спросил он.
Прошла целая неделя? Неделя? От этих новостей я почувствовала, что задыхаюсь, голова закружилась и меня охватило отчаяние. Так много времени прошло, а я даже не заметила. Несмотря на прошедшее время, я прекрасно помнила тот день. Мужчина в белом халате ворвался в кафе, вызвал панику, а потом исчез, оставив меня и всех остальных разбираться с этим.
Я сглотнула и ответила:
– Да, помню.
– Этот мужчина – ученый, сбежавший с очень секретным препаратом, и он налил его во что-то, что ты потом выпила.
– Это невозможно. Это просто ерунда. Это… мокко – латте, – изумленно прошептала я. После того, как хаос в «Утопии» был подавлен, и Очаровашка начал всех допрашивать, я выпила до дна слишком сладкий мокко – латте. Я тогда ни о чем таком не думала. Теперь… я просто не знала что думать.
– Нам было неизвестно, дал ли он этот препарат именно тебе. Разумеется, мы надеялись, что нет. Потом ты не пришла на работу, именно поэтому мы пришли сюда проведать тебя и обнаружили, что ты заболела.
– Мы? – едва слышно спросила я. Есть еще такие мужчины? Которые тоже думали, что меня следует «нейтрализовать»?
-Я и мой начальник.
Кровь застыла в моих жилах. Его начальник – Очаровашка? Если уж ЦРУ хочет со мной покончить, то можно считать, что я уже труп.
Я хрипло спросила:
– Ты работаешь на ЦРУ?
– Нет, черт побери. И не на ЦКЗ, если уже на то пошло. Я работаю на агентство, о котором ты и не знаешь: Паранормальные Исследования и Расследования. ПИР. Мы – призраки. Для остального мира мы не существуем.
Тогда зачем он рассказал об этом мне? Я очень боялась его ответа, вдруг он скажет, что я скоро умру и поэтому никому не проболтаюсь.
Ладно. А Очаровашка работает на ту же организацию? Тот парень был странным. И я могла представить себе, как он приказывает убить меня. Подождите. А верю ли вообще этой сказочке? Он уже однажды солгал, сказав, что работает на ЦКЗ.
– Ты говорил, что этот препарат изменил меня. И что же поменялось?
– А ты и впрямь ничего не поняла? Ты призвала ветер. Ты приказала воздуху стать плотнее.
– Я ничего не призывала, – возразила я.
– Это само собой произошло.
– Разве? – он насмешливо улыбнулся.
– Да, – хотя теперь я уже была не так в этом уверена.
– Если всё пойдет так, как мы думаем, то скоро ты обретешь власть над всеми четырьмя стихиями: воздухом, огнем, землей и водой.
Я широко раскрыла глаза, и выпалила:
– Так ты говоришь, что у меня будут способности? Суперспособности? – Это невозможно. Теперь я знала, что он мне лжет.
– Нет, – он резко покачал головой, – Я говорю, что у тебя уже есть суперспособности.
Я потерла висок, пытаясь облегчить внезапную боль.
– Надеюсь, ты понимаешь, какую чепуху ты городишь? Суперспособности появляются только в фильмах. Или в комиксах. Но не у среднестатистической девушки, которая не может удержаться ни на одной работе.
– Тогда скажи это своим суперспособностям, – сухо ответил он.
– И к твоему сведению, ты больше не среднестатистическая девушка, – говоря это, он поменял положение в кресле.
Я сразу отпрянула назад, но далеко отползти не успела.
– Эй, спокойно, – он медленно поднял руки, показывая, что они пусты.
– Я лишь устраивался поудобнее.
Я присела на матрас и тихо сказала:
– Я не хочу, чтобы ты устраивался поудобнее. Я хочу, чтобы ты ушел. Ты и так остался дольше, чем можно по правилам гостеприимства.
Он весело ответил:
– Извини, но ты от меня не отделаешься.
– Потому что тебе надо меня нейтрализовать?
– Да.
Я ожидала, что он станет отрицать мою догадку, но ошиблась. А ведь я должна была испытывать тревогу от того, что он так просто признал, что всё еще собирается нейтрализовать или даже убить меня. Но я ничего подобного не чувствовала. Он пока еще мне вреда не причинил, и я буду волноваться только тогда, когда он снова подойдет ко мне.
К тому же я не хотела ему верить; просто не могла поверить. Тогда пришлось бы признать, что у меня есть суперспособности. Это значило бы, что я в самом деле выставила этот воздушный щит. А это уже означает, что со мной произошло нечто ужасное.
Он продолжал:
– Хотел бы я дать тебе противоядие, но его не существует. Пока.
Ну, теперь он хотя бы стал извиняться передо мной. По своему.
– Не стоит причинять мне вред. Правда, я не представляю никакой угрозы.
Он фыркнул:
– Вполне вероятно, что скоро ты сможешь контролировать погоду. Ты сможешь устраивать пожары без всякой причины. Вызывать наводнения, торнадо. Это разве не угроза?
– Я не буду делать ничего подобного, – с трудом ответила я.
– Будешь. Ты не сможешь справиться с собой.
– Как ты можешь быть так в этом уверен? – Я должна заставить его понять, какую ерунду он несет.
– Ты сказал, что это был экспериментальный препарат. Значит, нет уверенности на сто процентов.
– Скажем так, я много времени провел с подопытными свинками, и вижу, когда начинаются неприятности, – сказав это, он замолчал, а его глаза потемнели.
– Человек, который сделал всё, что было в его силах, чтобы контролировать этот препарат, захочет провести над тобой ряд тестов, когда узнает, что ты выпила этот препарат.
– Ты говоришь о своем начальнике?
Интересно, это он об Очаровашке говорит? И продолжила:
– Потому что если так, ты можешь сообщить ему, что я ничего не пила. И что меня следует оставить в покое.
– Черт, нет, разумеется, это не мой начальник. И я не могу ничего ему «сообщить». Он возглавляет НЗАД, «Наблюдение и Заявление Аномальных Дисциплин», неправительственная организация, основной конкурент ПИР. К твоему сведению, ПИР – это хорошие ребята, – он приподнял брови и медленно улыбнулся.
– Мы добрые.
Если бы у меня остались силы поднять руки и обхватить ими свою бедную голову, я бы так и сделала. Должно быть я – единственный разумный человек во Вселенной.
– Это безумие! – воскликнула я. – Ты – задница, он – Н-ЗАД. Вы все задницы!
– Со временем ты поймешь, что я был прав, – совершенно уверенно ответил он.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Его непоколебимая уверенность убедила меня в правдивости его слов больше, чем всё остальное. Время покажет, и независимо от того, верила ли я его словам или нет, мне нужно быть готовой ко всему. Я не слишком верила в это, но сейчас он был на все сто процентов прав.
– И… и какие тесты мы тут обсуждаем? – спросила я.
– Разные. Он снимал кожу с людей и покрывал их тело металлом, чтобы сделать их неуязвимыми. Он отрезал им руки и заменял на оружие. Он вводил людям яд, надеясь, что этот яд задержится в их телесных жидкостях и убьет любого, кого они поцелуют или с кем переспят. О, – и это тебе понравится, – он даже давал людям этот экспериментальный препарат, чтобы они потом могли управлять четырьмя стихиями. Все, принявшие препарат, – кроме одного, – замерзли до смерти или сгорели.
Боже. Он пытается меня предупредить о том, что я тоже могу замерзнуть или сгореть?
– Я не хочу умирать, – сказала я ему.
– И я не хочу становиться подопытной свинкой. Я человек.
В его глазах мелькнуло выражение, напоминающее чувство вины, но очень быстро исчезло. И его взгляд снова стал бесстрастным.
– Это не мне решать.
У меня задрожал подбородок, а на глаза навернулись слезы.
– Зачем ты мне это говоришь? Если бы ты продолжал придерживаться истории с ЦКЗ, я, наверное, стала бы сотрудничать.
– Ты заслуживаешь правды, – мягко ответил он.
– Или, по крайней мере, того, что я могу тебе рассказать, – его лицо смягчилось, совершенно не соответствуя смыслу его слов.
Я заслуживала узнать правду, но он всё равно собирался причинить мне вред.
Вот тебе и решимость не переживать, пока он ко мне не подойдет. Я попыталась встать, чтобы снова попытаться сбежать, но каждая клеточка моего тела протестовала против малейшего движения, и я рухнула обратно на постель. Меня охватил ужас. Должен же быть… О, Боже мой. Я увидела свои руки, лежавшие на моих коленях. От изумления я широко раскрыла глаза. Нет. Нет, нет, нет. Я поморгала, но ничего не изменилось.
На кончиках моих пальцев появились ледяные кристаллы. Прямо на моих глазах они стали появляться из ничего, просто из кожи. При этом я не чувствовала холода.
В эту минуту, я ему поверила. Я поверила всему, что он мне рассказал, и отбросила все сомнения. Он сказал, что я стану контролировать погоду. Дождь, снег… мокрый снег. По его словам выходило, что я смогу вызывать наводнения, пожары и торнадо. Люди захотят проводить надо мной всякие эксперименты. О, мой Бог!
– Как тебя зовут? – спросила я, надеясь избавиться от мыслей о льде и экспериментах. Я потерела руки, сумев растопить лед, и не сказала ему, что сейчас произошло.
– Это неважно.
– Позволь с этим не согласиться. Я предпочитаю знать имена людей, которые хотят меня убить. Можешь считать это одним из моих капризов.
Он скривился, а потом всё-таки ответил:
– Ром. Меня зовут Ром.
Экзотическое имя для экзотического мужчины. Я нахмурилась, так как, принимая во внимание причину, по которой он сюда пришел, мне нельзя было даже думать о нем, как о чем-то «экзотическом».
– Я не хочу этих суперспособностей, Ром. Я не хочу этого, – отчаянно добавила я. – Помоги мне вернуть назад мою жизнь. Прошу.
– Я не могу, я же уже тебе об этом говорил. Может, ученый, что создал этот препарат… – но тут он покачал головой.
– Всё равно, вряд ли.
– Я хочу попробовать.
– Тем хуже. Доктор Робертс исчез, и никто не может найти этого коварного ублюдка.
Доктор Робертс – я запомнила это имя. Этот безвредный на вид мужчина, был ответственен за мои теперешние неприятности. Он заслужил, чтобы за ним по пятам гнались киллеры.
– Скажи мне еще кое-что. Если ты и твой начальник из хороших ребят, как вы можете даже думать о том, чтобы убить меня? Или нейтрализовать?
Он невесело улыбнулся и ответил:
– Мы делаем всё, что нужно для того, что обезопасить мир. Если тебя оставить в покое, то ты будешь вызывать природные катаклизмы один за другим. Причинишь вред миллионам людей. Уничтожишь…
– Я уже говорила, я никогда этого не сделаю, – прервала я его, решив заставить его поверить мне.
– Не специально, но… – и он замолчал. Затем продолжил:
– К тому же, ты можешь попасть к плохим людям. К врагам, которые захотят использовать тебя против нас.
Я прикрыла глаза, потом открыла их, снова закрыла, открыла и уставилась на ковер. Мои силы, – которых и так немного осталось, – покидали меня со скоростью света. Черные звезды затуманили моё зрение, соединяясь в крепкую стену, за которую я не могла проникнуть.
Он выиграл. Ром победил. В любую минуту я потеряю сознание. И тогда он сможет сделать всё, что захочет. Убить меня. Нейтрализовать. Я попыталась не поддаваться соблазнительному зову сна, но это было невозможно. Как я могла это сделать? Как можно заснуть, находясь в подобной опасности?
Если у него еще осталось сочувствие, чувство вины или хоть какие-то колебания по поводу моей судьбы, я должна была воззвать к ним именно сейчас. До того, как будет слишком поздно.
– Ром, – сказала я совсем невнятно.
– Пожалуйста, не причиняй мне вреда. Ты убьешь не только меня, ты также убьешь моего отца. Я – всё, что у него осталось. Я плачу по его счетам. Он слишком слаб, чтобы работать. Без меня он потеряет всё, его выбросят на улицу. А без жилья он… умрет. У тебя есть кто-то, кто от тебя так же зависит?
На его лице промелькнуло что-то похожее на нежность, как будто он о ком-то подумал.
Может, мне просто показалось, а может, и нет. В любом случае, у меня не хватило времени об этом думать. В следующее мгновение меня поглотила тьма.
Я то просыпалась, то наоборот погружалась в беспокойные, навязчиво яркие сны. Я видела нож, острый кончик которого сначала блестел серебром, а потом окрасился в алый цвет. Большой черный кот зарычал в углу моей комнаты, а потом прыгнул и напал – неужели на меня? Он напал на меня?
