Текст книги "Играя с огнем (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
ДЖЕНА ШОУОЛТЕР
Играя с огнем
Благодарность:
Марго Липшульц, которая помогла сделать эту книгу настолько интересной, что я о таком даже не мечтала.
Диане Петерфрейнд (кличка Брэйнсторм), и Лиге Исключительных Леди (Дедиката, Сикрет Нарейшн Герл, Темия, Чаптера, Эджентэкстрадинара, Блог Герл, – орудующая мечом Баззтерии, – и Комедиа).
Эта сильнейшая команда мужественно кидается в дебри Промедления, постоянно борется против злобного Чистого Листа, Непостоянной Музы и Лорда Словаря,
насмешливо подсовывающего нам не те слова. Всем вам: Новелик приветствует вас.
Ordinary – прил. [ME ordinaire, fr. L ordinarius, fr. ordin-, ordo order] 1: Подобного ожидаешь при обычной последовательности событий:
ТИПИЧНЫЙ, ОБЫЧНЫЙ. 2a: Простого качества, категории или способности. 2б: Не отвечающий требованиям качества: НЕДОСТАТОЧНЫЙ, ПОСРЕДСТВЕННЫЙ.
2в: НЕРАФИНИРОВАННЫЙ. 3: Белл Джеймисон.
Резюме Белл Джеймисон
(Черновик – Первый вариант)
ЦЕЛЬ:
Найти интересную, воодушевляющую работу с возможностью продвижения по службе и низким показателем увольнения персонала.
ОПЫТ:
Пять лет, «Стейк-Хаус у Ремми», – официантка.
Четыре с половиной года, «Холидей Эскейп», – горничная.
С 18 по 29 мая, «Гаррисон и Ко. Букс», – уборка пыли.
Со 2 по 20 июня, «Кимберли Доллс», – конвейер по сборке кукол (головы).
С 25 июня по 3 июля, «Бакалейный магазин у Риццо», – уборка, проход № 5.
С 19 июля по 1 августа, «Хот Хаус Флауэрс», – специалист по организации похорон.
С 11 по 13 августа, – профессиональная клоунесса (независимый подрядчик).
С 5 по 30 сентября, «Спортзал у Каттера», – выдача полотенец.
С 18 по 31 октября, Начальная школа г. Вистерии, – водитель автобуса.
С 3 по 9 ноября, «Донте Аэронавтикс», – закручивание болтов и гаек.
С 10 по 12 ноября, «Джампин Джайв Преоунд Карс», – настройка одометра [1]1
Одометр – (греч. όδός – дорога + μέτρον – мера), в просторечии счётчик – прибор для измерения количества оборотов колеса. При помощи его может быть измерен пройденный
транспортным средством путь. Первый одометр был изобретён Героном Александрийским.
[Закрыть].С 22 ноября по 1 декабря, «Салон Бьюти&Бейонд» – уборщица.
С 14 декабря по 5 февраля, «Кибернет телемаркетинг» – консультант.
Два месяца творческого отпуска и профессионального бродяжничества.
С 6 апреля по настоящее время, кафе «Утопия», – девушка, подающая кофе.
ОБРАЗОВАНИЕ:
Выпускница средней школы г. Вистерии.
Капитан команды черлидеров «Боевые троянцы» (Команда, вперед!).
Получила приз за лучший наряд.
Одна неделя практики в «Грумерс АР Ас».
Четыре недели обучалась в школе косметологии «ЛаВонда Дивайн».
ИНТЕРЕСЫ:
Долгие прогулки по пляжу, закаты, чтение романов, холодные зимние ночи, чеки на получение зарплаты, вкусная еда, походы по магазинам, сон, игра в лотерею,
мужчины в килтах/в униформе/ на календарях; и массажи.
РЕКОМЕНДАЦИИ:
«Если вы не требуете от сотрудников постоянного присутствия на работе, то мисс Джеймисон – идеально подходит для вашей компании».
Мистер Рон Пити, управляющий кафе «Утопия».
«Пожалуйста, возьмите на работу мою подругу. Прошу вас».
Мисс Шерридан Смит, лучшая подруга.
Разве не удивительно, насколько, казалось бы, самый обычный выбор может изменить всю твою жизнь? В моем случае это случилось из-за большой чашки мокко латте.
Давайте я поясню.
День начался практически как обычно. То есть я скатилась с кровати на полчаса позже, чем нужно, побежала в душ и быстренько оделась как обычно, в темные брюки и белую рубашку на пуговицах, из которых состояла униформа работника кафе «Утопия». В отличие от других, я не застегивала три верхние пуговицы на рубашке, отчего в вырезе то и дело мелькало белое кружево лифчика, увеличивающего грудь. Не осуждайте меня. У некоторых людей грудь отсутствует, и им нужна некоторая поддержка в этом плане. В любом случае, если мой извращенец-босс увидит мое декольте, то уже не станет ворчать по поводу моего опоздания. Проверено уже не один раз
Он даже может поблагодарить меня за то, что я вообще пришла.
Разве я неправа, рассчитывая, что мои девочки помогут мне выпутаться из неприятностей? Может быть. Но волнует ли это меня? Ни капельки, черт возьми. Вообще-то я их бесстыдно выставляю на всеобщее обозрение. Я не замужем, мне двадцать четыре года и я намерена сохранить эту работу. Любой, кто думает, что это неправильно, может катиться куда подальше.
Видите ли, у моего отца серьезные проблемы с сердцем, и я «отвечаю» за его счета, не говоря уже о том, что я оплачиваю его проживание в «Городок в парке», в жилом центре неподалеку. Я с удовольствием приютила бы его у себя, но в моей однокомнатной квартире недостаточно места, поэтому пусть он лучше остается там. За ним присматривают круглосуточно и следят за тем, чтобы он принимал свои лекарства, о которых папа «забывает», если оставить его без присмотра.
К тому же он утверждает, что никогда не был счастливее. Женщины тут, по его словам, эти «черно-бурые лисички» просто жаждут мужского внимания. Позволите ли вы мне отметить, что эти «черно-бурые лисички» стоят дороже высокооплачиваемых проституток, потому как мой папочка пользуется «Виагрой», которую приобретает у друзей?
Я сделаю всё, чтобы осчастливить отца так же, как он бескорыстно старался принести счастье в мое детство. Так что мне очень нужно удержаться на этой работе, а также найти еще какую-нибудь. У меня назначено собеседование по окончании моей смены.
«Нельзя опаздывать, нельзя опаздывать, нельзя опаздывать», – мысленно повторяла я, разыскивая свои запачканные кофе теннисные туфли. Я пролила больше капучино на них, чем подала снобам высшей пробы. Не стоит и упоминать, что я обслужила много подобных личностей.
– Ага! Вот вы где, грязные маленькие ублюдки.
И как это я умудрилась засунуть их в холодильник? Я натянула их, сразу же задрожав оттого, что пальцы на ногах стали неметь от холода.
Между тем прошло еще несколько драгоценных минут.
Я поспешно нанесла румяна, тушь и блеск для губ. Вы, наверное, думаете, что потребность в деньгах заставила бы меня вставать рано утром каждый день, независимо от обстоятельств, но вы ошибаетесь. Я слишком устала, чтобы встать с утра пораньше даже ради стопки «зелёных». Вчера я работала барменшей на девичнике до трех часов ночи. Я, девчонка, понятия не имеющая об алкогольных напитках. «Секс на Пляже» – разумеется, с подходящим мужчиной. «Фаззи Нейвел [2]2
Fuzzy Navel (англ.) – пушистый пупок
[Закрыть] » – гм, может, кто-то продемонстрирует? «Том Коллинз» – а это еще кто такой?
Разумеется, я притворилась, что мастерски делаю коктейли, как и утверждала на собеседовании, поэтому смешивала всё, что попадало мне под руку. И, хотя мои напитки были не слишком хороши на вкус, я определенно добилась хороших результатов. В конце вечеринки все женщины напились и признавались в любви мне и моим «мерзким, противным» коктейлям.
Часы пробили шесть утра.
– Черт побери, – я потерла горящие от усталости глаза, потом застыла, осознав, что тушь не высохла. Чертовски офигительно. Теперь я, скорее всего, напоминаю боксера, проигравшего важный матч. Вытирая лицо влажной губкой для лица, я также полила сухие, хрупкие растения, занимаясь несколькими делами одновременно, чтобы сэкономить время. Что же этим зеленым монстрам надо, чтобы они зацвели?
Наконец собравшись, я выудила ключи из аквариума. Сколько же я выдула прошлой ночью? Даже не помню, как бросила ключи в воду. По крайней мере, в аквариуме в настоящий момент не было рыбок. Мартин, моя бойцовая рыбка, откинулся несколько дней назад. Я вас уверяю, по абсолютно естественным причинам.
– Я надеюсь, что ты гниешь в сточной канаве, – сказала я, посмотрев в аквариум. – Не мог же ты отправиться на небеса.
Маленький паршивец меня ненавидел, всегда раздувал жабры и бился о стекло, когда я входила в комнату. Рыбку мне подарил мой последний парень по кличке Темный принц. Интересно, а жалеть, что мой бывший не окочурился вместе с рыбкой, это плохо?
Хотя сейчас не время размышлять над моральной стороной этой мечты. Мне пора уходить. Одета? Да. Обута? Да. Ключи? На месте. Резюме? Взяла с собой. Я засунула его вчера в штаны моей рабочей униформы, готовясь к сегодняшнему интервью. Ух. Еще одна работа в сфере обслуживания. Если бы только я могла забраться обратно в постель, свернуться под одеялами и продолжить смотреть свой эротический сон про Вина Дизеля и тюбик шоколадного сиропа. Двойное удовольствие! Я прям с ума схожу по его лысой голове.
«Женщина, спустись с небес на землю», – посоветовала я сама себе. Я уже дотащилась до входной двери, когда зазвонил телефон. Вздохнув, я побежала обратно в комнату. Вероятно, это мой босс Рон, но я хотела узнать, кто звонит, просто на всякий случай. Но, взглянув на номер звонившего, увидела, что это мой отец. И хотя я уже опаздывала, мне и в голову не пришло не ответить на звонок, а потом просто послушать сообщение на автоответчике. Я схватила трубку и прижала к уху:
– Привет, папуля.
– Привет, куколка. Чё делаешь?
– Собиралась на работу. У тебя всё в порядке?
– Вполне. Всё хорошо, – его низкий грохочущий голос всегда меня успокаивал.
– Ты слишком много работаешь.
– Ах, ну ты же знаешь, что я ради этого живу, – сказала я совершенно искренне. Я никогда, никогда не дам понять этому самоотверженному человеку, что мне не нравится моя работа, а вернее мои работы. Тогда бы он сам пошел работать, мой старенький плюшевый мишка. Он сделал бы всё, чтобы обо мне позаботиться. Неудивительно, что я его очень любила.
– Я счастлива только когда работаю.
– Ты прямо как твоя матушка, пусть земля ей будет пухом. Никогда не понимал такой самоотверженности, – ответил он. Я представила, как он в недоумении качает головой.
– Я тебя не задержу. Я только что посмотрел старый альбом с фотографиями, где ты совсем еще крошка. Я знаю, что ты навещала меня не так давно, но мне захотелось услышать твой голос.
Вот видите? Он такая лапочка.
– Теперь ты пытаешься довести меня до слез. Но я рада, что ты позвонил. Я тоже скучала по тебе и твоему голосу.
Он усмехнулся:
– Ох, разве мы не парочка сентиментальных…
– Дэвид! – услышала я женский голос.
– Вот черт, – сказал он мне. И обращаясь к женщине, пробурчал: – не сейчас, Мэри. Я разговариваю по телефону с моей любимой девочкой.
– Ты правда целовался с Дженет прошлой ночью в саду? – услышала я вопрос Мэри.
– Час от часу не легче, – прошептал папа. Затем он сказал: – вот дерьмо. Мне кажется, что она сейчас заедет в инвалидной коляске прямиком в мою комнату.
Он замолчал, а потом тяжело вздохнув, произнес:
– Наверное, стоило принять предложение Дженет прогуляться.
– Полагаю, что стоило, – смеясь, ответила я.
– Мне пора. Люблю тебя, куколка, – сказал он.
– Дэвид, – голос Мэри раздавался теперь отчетливее.
– Я тоже люблю тебя, папочка.
Я повесила трубку и минуту просто смотрела на телефон, улыбаясь. Покачав головой и бросив лишь один тоскливый взгляд на свое жилище, я выскочила из квартирки.
– Пора поскорее завершить этот день, – бормотала я на ходу.
На улице тусклый весенний утренний воздух был пропитан ароматом магнолии, и в то же время он был ужасно горячим и липким от влажности. Вот незадача. Я забыла маленькое полотенце, которым обычно вытирала пот. Через пару минут вся моя одежда прилипнет к телу. Да, прелестно. Но с этим уже ничего не поделаешь.
Не желая заявляться на работу голодной (голодная – значит злая, а злая – значит останусь без работы), я купила пончик, глазированный карамелью, по пути на автобусную остановку и пропустила свой автобус. МАРТА, первая транспортная система Атланты, работавшая по принципу «упустишь-транспорт-и-пиши-пропало», оправдывала свою репутацию, так что я теперь опаздывала еще минут на двадцать.
Когда я вбежала в «Утопию», там уже были длинные очереди. Клиенты были недовольны задержкой и не стеснялись в выражениях. Я зевнула. «Ой, я вас умоляю. Да хоть рыдайте тут богатенькие Буратины. О, Господи! Любому, кто может позволить себе каждый день выпивать по чашке кофе за 6 баксов, жаловаться не на что».
Рон, мой босс, увидев меня, выдал хмурую гримасу «ты – покойница».
Я расправила плечи, отчего рубашка еще сильнее натянулась на груди, и сладко улыбнулась. Моя улыбка напоминала сливочное мороженое с шоколадным сиропом, взбитыми сливками и вишнями. Угу, взбитые сливки. Прекрасное дополнение в фантазию с Вином Дизелем.
Рон опустил взгляд на моих девочек. Он побледнел, отвернулся и указал скрюченным пальцем в мою сторону. Даже не посмотрев, чтобы убедиться, заметила ли я его знак, он развернулся, молча приказывая мне идти за ним. Потрясающе. Просто чудесно. Это не сулило ничего хорошего.
Глубоко вдыхая ароматы корицы и ванили, я прошла мимо нескольких мужчин и женщин, которые работали за своими столиками, их окружали компьютеры, факсы и машинки для уничтожения бумаг. Я зашла в маленький захламленный кабинет Рона.
– Вы хотели меня видеть, мистер Притти [3]3
Mr Pretty – Господин Красавчик
[Закрыть] ?
– Моя фамилия Пити, и закрой дверь, – ответил он совершенно бесстрастно. Он сел в кресло и заваленный всякими вещами стол заслонил его брюшко. Он так и сидел, опустив взгляд темных глаз, совсем не глядя на меня.
Вот зараза.
Я последовала приказу, чувствуя, как вспотели ладони. Я сразу же почувствовала запах пыли и лосьона после бритья, а вот аромат выпечки уже постепенно испарялся. Не желая выслушивать еще один приказ, я села на единственный стул в комнате. Эту жесткую, неудобную табуретку я прозвала «Кресло для провинившихся». Шкафы с картотекой стояли так близко с обеих сторон, что я почувствовала себя в ловушке.
Я посмотрела на Рона. У него и так были узкие губы, а теперь он их так сильно сжал, что я едва заметила полоски розового цвета на его округлом лице. Волосы песочного цвета стояли дыбом, словно он постоянно их взъерошивал. Вокруг глаз от напряжения появились морщинки, а он еще к тому же нахмурил брови.
Я не раз выводила Рона из себя за прошедшие несколько недель, но никогда еще от него не исходило такое сердитое раздражение. Такая мрачная решимость. Хотя я узнала этот взгляд. За прошедший год я не раз видела его на лицах своих начальников, как раз перед тем, как они меня увольняли.
Я тихонько вздохнула. Я не всегда была плохим работником. Почти пять лет я работала днем официанткой, а ночью – горничной. Я заработала достаточно денег на свои нужды и на содержание отца, а также открыла неплохой сберегательный счет, и именно эти сбережения я потратила во время своего вынужденного перерыва. То есть за те два месяца, по истечении которых я получила работу в этом кафе.
Почему я больше не могу сдержать свою неугомонность? Почему я не могу задавить на корню свое неудовольствие, как делала много лет подряд, и перестать саботировать свой единственный источник доходов?
Хотя я не хотела этого признать, но я знала ответ. Как-то утром я проснулась и поняла, что жизнь проходит мимо на большой скорости, пока я барахтаюсь где-то на задворках. Меня наполнило недовольство, и с тех самых пор оно только росло.
– Я прошу прощения за всё, что я наделала, – выпалила я, когда Рон открыл рот, чтобы что-то сказать.
Он проворчал:
– Ты опоздала. Снова.
И то, что я не произнесла в ответ «спасибо за то, что просветил, а то я сама не знаю», добавило мне несколько очков в колонку хорошего поведения.
– Знаю, и я очень сожалею.
Когда выражение его лица не смягчилось, когда он даже не взглянул на меня, мое сердце заколотилось.
– Я заработалась в другом месте допоздна и не смогла вовремя проснуться.
Он посмотрел на часы, которые находились сразу за моей головой, и поправил галстук с пятном от шоколада.
– Хотя мне нравится представлять тебя, нежащейся в постели…
Больной ублюдок. Грубо. Просто… грубо. Меня, наверное, сейчас стошнит. И да, я понимала всю иронию ситуации. Ты сама напросилась, Джеймисон. А чего ты ожидала, демонстрируя своих девочек? Внезапно захотев спрятать их, я ссутулилась.
Подождите, рот Рона всё еще шевелился. Он продолжал говорить.
– … но это не оправдание. Я могу сделать исключение один раз, второй, но мы об этом говорим уже в седьмой раз. А ты работаешь здесь всего лишь несколько недель.
– Завтра я приду вовремя, даю слово. Если нужно, я могу обходиться без сна.
Заметил ли мое отчаяние Рон? Вероятно. Черт возьми. Я не хотела этого. Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Если он поймет, какое отчаяние я испытываю, то может затянуть узду и заставить танцевать, как дрессированную обезьянку.
Он постучал ручкой по столу.
– Это ты говорила в прошлый раз. Это маленькое, независимое предприятие, Белл, и мы надеемся, что наши работники будут отлично работать, чтобы удержать нас на плаву.
– Я отлично работаю, – сглотнув, ответила я. – Когда выхожу на работу.
Нахмурившись, он уронил ручку и запустил руку в волосы, заставив еще несколько прядей своих песочных волос встать дыбом.
– Ты считаешь, что хорошо обслуживаешь клиентов? Неужели?
– Да, я так считаю, – я знала, что тут происходит. Он находился на грани того, чтобы меня уволить и просто пытался собраться с силами, чтобы сказать мне об этом. И как я со страхом поняла, на сей раз я, наверное, не смогу его отговорить. Во время предыдущих разговоров в этот момент, он обычно отсылал меня работать, сделав серьезное предупреждение и ляпнув напоследок какую-нибудь пошлость.
Могло ли его раздражение сейчас дать ему сверхзвуковую решимость, на которую не повлияют приятные убедительные словечки?
Я прищурилась и сжала руки в кулаки. Он от меня так просто не избавится. Я должна как-то проникнуть за стену этой чертовой решимости. Я не могу потерять эту работу. У меня не так уж много вариантов в последнее время, так что могу только представить, сколько времени потребуется, чтобы получить другую работу.
– Дурацкие работенки, – пробормотала я.
– Что такое? – спросил Рон, пристально глядя на меня.
Я сказала это вслух?
– О, ух, ничего.
Я села прямо на табуретке:
– Что вы сказали?
Он вздохнул:
– У тебя нет навыков работы с людьми, Белл. Вместо того, что приглаживать перышки, ты их поджигаешь.
– Говорю вам, я хороший работник, – выпалила я сквозь стиснутые зубы. И я не лгала. Разумеется, обычно я опаздывала, всегда ругалась, иногда злилась и – нет, я не признаю свою вину – ходят слухи, что я иногда кое-что брала взаймы со склада. Но я работала по выходным, по праздникам и сверхурочно, когда была возможность. Это же что-нибудь да значит, верно?
– Я не могу поверить, что ты заставила меня это сделать, – Рон открыл папку и провел загрубевшим пальцем по первой странице.
– Жалоба: «грубая и нахальная официантка». Жалоба: «официантка принесла чай вместо кофе». Жалоба: «официантка грубит». Жалоба: «официантка грубит». Мне продолжать?
– Я просто не позволяю клиентами орать на меня, – возмущение придало мне храбрости, и я выпрямилась, расправив плечи. Разве у людей нет более интересных занятий, чем жаловаться на плохое обслуживание? Я не груба, я всего лишь человек.
– Дженни не кричит на посетителей, даже когда те на нее кричат.
– Дженни – идиотка и подлиза.
Еще один вздох.
– Белл… – наконец он посмотрел на меня, и по привычке его взгляд скользнул на моих девочек. Он сглотнул, его кадык подпрыгивал, как шлюпка на приливной волне.
– Гм, о чем это я?
Я едва не улыбнулась, чувствуя, как тело расслабляется. Проникновение завершено. И намного легче, чем я предполагала.
Его взгляд не так меня раздражает, как его комментарии обо мне, нежащейся в постели. Это я смогу пережить.
– Мне кажется, вы собирались приказать мне приниматься за работу и больше никогда не опаздывать. Я планировала ответить вам, что вы – лучший начальник во всем мире и еще будете мной гордиться.
– Да, я хотел приказать тебе приниматься… – тут его глаза расширились, он покачал головой.
– Я совсем не это хотел сказать, – серьезно и резко ответил он. Потом закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. Он что-то тихонько прошептал, что подозрительно напоминало: «меня сломили парочкой замечательных сисек».
– Я должен тебя уволить, знаешь ли. Черт, вот зачем я привел тебя сюда.
– Знаю, – тихо произнесла я. Я не собиралась его так разочаровывать. Честное слово, я всегда мечтала быть… Подождите. Я изумленно посмотрела на него. Даже будучи маленькой девочкой, я не смогла решить, кем хочу стать, когда выросту. И всё еще понятия не имею. Но батрачить на кого-то, находясь по уши в долгах, я вовсе не собиралась, такое в мои планы не входило.
Не поймите меня неправильно. Ради отца я продала бы душу дьяволу. Насовсем. Никаких условий по расторжению сделки. Папа тяжело, в рабских условиях трудился на стройках, хотя его слабое сердце причиняло ему больше боли, чем человек в состоянии вынести. Он так тяжело трудился, потому что любил меня, потому что хотел, чтобы я красиво одевалась и отправлялась в увеселительные поездки с друзьями. Но в основном, потому что хотел воздать мне за ту автомобильную аварию, в которой погибла моя мама. Я тогда была еще совсем маленькой.
После того, как я окончила старшую школу, я убедила его бросить работу, сказав, что с радостью позабочусь о нем. Я не жалела о своем решении, правда не жалела, но моя жизнь пошла по такой колее, что иногда я очень хотела, чтобы со мной случилось нечто необычное. Что-то удивительное, может, даже дикое. Но я не представляла себе что именно.
Я нахмурилась. Больше не следовало жалеть о том, чего я не могла получить. С этой минуты, я стану лучшим работником. Я стану много трудиться, постараюсь поменьше конфликтовать. К черту неугомонность! Рон дал мне еще один шанс, и я его не подведу.
– Клянусь, Белл, ты разбередишь мою язву, – мрачно сказал он. Он достал из ящика стола «Тамс [4]4
Нейтрализатор кислотности
[Закрыть] » и бросил несколько таблеток себе в рот.
– Почему я не могу быть как Дональд и просто сказать это? Ты уволена. Вот. Ты уволена. Это так просто в теории, – снова вздохнул он, на сей раз ссутулившись. Потом произнес: – это твой последний шанс. Если ты и на этот раз облажаешься…
– Нет. Клянусь богом, – я не сказала, что мне надо будет уйти немного раньше, если я хочу успеть на собеседование в «Амбассадор Сьютс» – отель неподалеку. Я чуть позже сообщу эту незначительную подробность. Постараюсь сделать сегодня двойную работу или что-то еще, чтобы не получить втык за уход с работы раньше положенного времени.
– Я буду такой хорошей, что вы выдвинете меня на звание Работника недели. Может, даже на звание Работника месяца.
– Да, верно, – он проглотил еще несколько таблеток «Тамс» и снова посмотрел на девочек.
– Не могу поверить, что делаю это. Иди. Открывай кассу, пока я не передумал.
Улыбаясь, я послала ему воздушный поцелуй, вскочила с табуретки и побежала к двери. Благослови Бог извращенцев.
Следующие несколько часов я вела себя как хороший маленький робот, улыбаясь в стиле «солнце и розы» и подзывая клиентов к своей стойке, как участница конкурса Мисс Америка. И всё это время Рон следил за мной, как ястреб. Один раз я чуть было не влепила оплеуху женщине, которая посмела спросить меня, всегда ли я так медленно обслуживаю клиентов или это она такая особенная.
«Ты определенно особенная заноза в моей заднице» – хотела я ответить. Но не стала. Я удержалась от насилия (видите выше упоминание об «оплеухе»?), успокоив себя мыслью, что такая злобная ведьма обзаведется глубочайшими морщинами и потеряет все зубы и волосы намного раньше, чем откинет копыта.
Моя подруга Шерридан – вообще-то она моя единственная подруга, так как она одна не жалуется на отсутствие у меня свободного времени, – гордилась бы мной: ведь я промолчала и не сорвалась, мстя всем и вся. Когда мы учились в начальной школе, она сказала мне, что дьявол на моем правом плече должно быть жестоко придушил ангелочка на левом плече, уничтожив его положительное влияние на меня.
Я воспользовалась Пятой поправкой [5]5
Пятая поправка – право не свидетельствовать против себя.
[Закрыть] .
Кстати о Шерридан, она зашла в кафе несколько минут спустя, заметила меня и помахала рукой. Она говорила по мобильному телефону. Высокая, роскошная женщина со светлыми, длиннющими кудрями, в изумрудном брючном костюме, идеально облегающим ее роскошные округлости. Она подошла ко мне, не обращая внимания на очередь у моей кассы, и прикрепила телефон к поясу.
– Привет тебе, – поздоровалась она, тепло улыбаясь.
– И тебе здорово, – ответила я, не отводя взгляда от клиентки и притворяясь, что слушаю ее заказ. Мне нравилось, когда ко мне заходила Шерридан. В принципе, работники не должны были приводить гостей в кафе, но в последнее время мы встречались только здесь.
– Хорошо выглядишь.
– Спасибо, – ответила она громче хмурой клиентки.
– Я сегодня показываю дом и хочу произвести впечатление на покупателя, но я пришла не только из-за этого, – она взволнованно хлопнула в ладоши. – У нас сегодня свидания.
– Свидания? – уже несколько месяцев прошло с тех пор, как я просто думала о подобном, так что это слово казалось незнакомым.
– Вам посыпать корицей кофе с малым количеством кофеина? – спросила я у клиентки.
– С близнецами, – гордо сообщила Шерридан. – Богатыми близнецами.
– Да, – поджав губы, ответила покупательница.
Шерридан продолжила:
– Я думаю, что старшему я нравлюсь.
В ее голосе прозвучал некая неуверенность.
– Я уверена, что так и есть, – ответила я.
– Ты красавица и умница, – Шерридан нравилось притворяться уверенной в себе, но в глубине души она нуждалась в поддержке, когда дело касалось мужчин. Частенько она быстро влюблялась в них, становясь ужасно неуверенной и нуждающейся во внимании, и это их отталкивало.
– Я сегодня ночью работаю.
Улыбка Шерридан поблекла, а серебристые глаза подозрительно прищурились.
– Я не говорила тебе, – и тут ее телефон зазвонил, – когда.
– Я сегодня получу свой напиток? – спросила покупательница, постукивая ногтями по прилавку.
– Мне не важно, в какой день, – я повернулась, схватила пакет молока и налила необходимое количество в нужную емкость.
– Я всегда работаю.
– Лесли, – говорила Шеридан своему ассистенту, – ты не вовремя. У меня встреча. – И она закончила разговор.
– Белл, ты не могла бы взять отгул? Всего один? Прошу!
Меня охватило дикое желание так и сделать, но я ничего не говорила несколько минут, пока молоко грелось, громко шипя. Когда стало тихо, я ответила:
– Я бы так этого хотела, Шер, но сегодня у меня собеседование насчет второй работы, и я буду работать по ночам, если меня возьмут.
– Ты опять пойдешь на вторую работу, – простонав, сказала она.
– Эй, официантка. Могу я получить свой напиток как можно быстрее? Я сильно спешу, а ты возишься уже целую вечность.
Я подняла глаза и посмотрела на противоборствующую сторону, мои карие глаза против ее коричневых. Мое нетерпение против ее раздражения. Высокая женщина, загорела и крепкая, довольно мускулистая с жесткой кожей и волосами того же темно-каштанового оттенка, как и мои. Но если мои волосы были длинными, прямыми (и мне нравится думать, что и шелковистыми), то ее были короткими и вьющимися, как будто она слишком часто делала химическую завивку.
– Меня зовут не официантка, – пробормотала я себе под нос.
А ей я ответила:
– Будет готово через мгновение, сэр. Ой, простите, то есть мэм.
Она нахмурилась.
– Белл, – услышала я предупреждение Рона.
Я стиснула зубы, едва не раскрошив их в порошок, и приготовила дурацкий напиток с низким содержанием кофеина. Все это время я повторяла про себя: «я буду вести себя хорошо, я буду вести себя хорошо. Я, черт возьми, буду вести себя хорошо». Хорошо еще, что Рон не стал доставать меня из-за прихода Шерридан.
– Ну, мне пора, пока Супер Кудряшка не закатила истерику, – сказала Шерридан, не обращая внимания на мрачную гримасу моей клиентки. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.
– Позвони, если передумаешь насчет близнецов. У них самые классные, тугие задницы на свете, и, если ты выйдешь замуж за одного из них, я имею в виду близнеца, а не его зад, то все твои денежные проблемы будут решены.
Я протянула кофе Супер Кудряшке, но она даже не поблагодарила меня.
– Мне, пожалуйста, легкую “Venti vanilla”, – сказал следующий покупатель.
– Без сахара?
Его лицо скривилось в гримасе отвращения:
– Я сказал легкую, а не безвкусную.
И в такой нервотрепке прошел еще час.
Нужно было сбросить фартук и уйти вместе с Шерридан.
– Это не то, что я заказывала, – говорили мне.
– Ты своими пальцами коснулась края чашки, так что теперь должна сделать новый, стерильный напиток.
– Вы называете это «Эспрессо»? У меня вода и то покрепче на вкус.
И я жаловалась? Устроила ли я кому-нибудь «вихрь», то есть, плюнула ли я в чей-то стакан? Нет и нет! И эта сдержанность мне многого стоила. Мой желудок сжался от боли. Моя кожа натянулась на костях. По левым глазам начался нервный тик. Спина болела, ноги пульсировали, и не потому, что я слишком долго была на ногах. Я к такому привыкла. А чувствовала боль оттого, что не позволяла себе дать сдачи.
Если после этого я не получу звания Работник недели… Минуточку. Я решила, что лучше устрою себе перерыв.
Когда я обслужила последнюю клиентку, то посмотрела на Рона, который перестал смотреть за мной только потому, что его внимание привлекла женщина, которая как будто сошла прямо с эротической фотографии. Она прошествовала мимо него, ее красный купальник на бретельках из спандекса и шорты открывали спереди и сзади больше, чем центральный разворот «Пентхауса», только не подумайте, что я заглядывала в один из подобных журналов (кх, кх). Рон поправил ремень. Я щелкнула пальцами, чтобы он обратил свое внимание на меня, но попка женщины в трусиках «танго» просто околдовала его.
Над дверью зазвонил колокольчик, сообщая о прибытии еще одной группы клиентов. Они диким взглядом окидывали всё вокруг, было видно, что они определенно нуждались в утренней чашечке кофе. Если я что-то быстро не придумаю, то застряну тут по меньшей мере – минимум! – минут на двадцать, а у меня уже не осталось вежливости даже на одну секунду.
Со скоростью, которой бы позавидовал сам Супермен, я начала закрывать свою кассу.
– Что это ты вытворяешь? – спросила меня Дженни, Работник года или, как я ее называю, Стерва тысячелетия. Она стояла у другой кассы, единственной открытой, не считая моей. Невысокая, округлая во всех местах, где нужно, блондинка, притягивающая мужские взгляды уже тем, что дышит. Она в мой первый же день на этой работе продемонстрировала свою ненависть, задевая меня каждый раз, когда я проходила мимо нее, и передавая мне обычный кофе вместо кофе без кофеина.
Почему она меня возненавидела, я понятия не имела. И вообще мне на это наплевать.
– Ты умна, – я потерла лоб средним пальцем, тайно оскорбляя ее. – Сама разберись, – и, не обращая внимания на ее полный ярости возглас, я прошла к Рону и потрепала его по плечу.
Он подпрыгнул и прижал руку к сердцу, разворачиваясь лицом ко мне.
– Господи Иисусе!
– Не угадал, я – Белл, – сухо ответила я.
– Чего тебе надо? – пробурчал Рон.
– Я бы хотела устроить пятнадцатиминутный перерыв, первый за сегодняшний день. Если вы согласны, мистер Притти, – мило добавила я.
