Текст книги "Пробужденная красота (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Тут и там стояли бархатные диваны и кресла, изысканные резные столы. Изящные фигурки и чаши, заполненные бриллиантами, сапфирами, рубинами и изумрудами размером с ее кулак. На стенах висели гобелены, а на полах лежали роскошные ковры. И это только гостиная!
Колдо действительно богат.
Кухня блистала мраморными столешницами в золотых прожилках, медными кастрюлями и сковородами, свисающими с серебреных стоек, большой холодильник был обшит деревом, сочетаясь с остальной мебелью. Все было на своих местах. Ни пылинки не лежало на поверхности стола, украшенного резьбой.
В доме было четыре спальни. Лайла поселилась в той, что ближе к кухне, а Никола выбрала комнату в дальнем конце коридора. В центре спальни стояла огромная кровать, драпированная веселым розовым кружевом. Розовый? Кружева? В доме воина?
Оформлением дома занималась женщина?
Никола прикусила щеку, борясь с приступом ревности. Одеяло было более светлого оттенка розового, но не менее шикарно, чем все остальное. Наверняка Колдо хотел, чтобы она поселилась здесь, поскольку на краю кровати лежали сложенные одеяла ее мамы, сшитые за несколько недель до аварии.
Украшенный камнями потолочный вентилятор медленно вертелся над головой. Фрески с изображением небес украшали все четыре стены. Яркое солнце в правом углу сияло из-за облаков всех форм и размеров.
Слева находилась большая лоджия с видом на цветущую рощу апельсиновых деревьев. За пышной зеленой листвой и налитыми фруктами можно было увидеть горы, и даже курящийся вулкан. Неподалеку находились три поразительных водоема с рыбами, которые подпрыгивали и выскакивали на поверхность.
Никола стояла, пораженная красотой, и наблюдала, как солнце садится за горизонт. Красно-розовый закат создавал идеальный контраст с пышной зеленью и голубизной склонов земли. Пели птицы.
Сколько ей будет разрешено оставаться здесь? Девушка думала... надеялась... ну, это уже не имеет значения. Колдо не хотел отпускать ее на свидание. Замечательный знак... но он так разозлился, когда она начала настаивать на своем. Как глупо. Учитывая факт, что Никола приняла предложение потому, что он исчез на три дня.
Сейчас мужчина вернулся... но она зашла в тупик.
Что делать?
Услышав шелест одежды, она резко развернулась. Колдо стоял в нескольких футах от кровати с опущенной головой, а его руки были сжаты в кулаки. Пряди волос прилипли к его лицу и груди, – и темные и светлые. Грязь частично покрыла кожу. На руках виднелись следы укусов. Он глубоко и ровно дышал, но прилагал слишком много усилий для этого, как если бы удерживаемый им спокойный вид был напускным и готовым вот-вот взорваться.
– Что случилось? – Все мысли об ужасном свидании покинули ее, и Никола помчалась к нему. – На тебя опять напали?
Тишина. Колдо просто упал в мягкое кресло позади себя.
Беспокойство охватило Николину, когда она присела перед ним и положила ладони на его твердые бедра. Тепло, которое он излучал, окутало ее, и она вздрогнула, осознав, что оно не связано с температурой его тела.
– Поговори со мной, – позвала она. – Пожалуйста.
Золотые глаза умоляли ее... о чем?
Она никогда не видела его таким. Таким расстроенным. Таким измученным.
Таким сломанным.
– Колдо. – Что еще она могла сказать?
Он откинулся назад, ударившись головой об деревянный край.
– Я... сделал что-то. Что-то ужасное. Это заслуженно. Мне нужно радоваться результату, но... но...
Что он мог сделать, вызвав такую реакцию?
– Расскажи мне.
Он провел рукой по лицу.
– И смотреть, как ненависть заполняет и твои черты? – Он рассмеялся, без юмора, как и Лайла. – Нет.
Пряди волос отлепились от него и взвились в воздух, кружась и опадая на землю. Ему нравились шутки. Надо поддразнить его.
– Ты что, испортил кому-то прическу? – спросила она с легкой улыбкой.
Он закрыл глаза, сделал вдох, поднял руки и с силой опустил, пробивая дыру в стене. Сильный грохот встряхнул ее.
Такая реакция... Он по-настоящему испортил кому-то прическу?
– Колдо...
– Прости, – прохрипел он, сосредоточив внимание на ней. – Мне не нужно было делать этого.
Хорошо, возможно не прическа, но его тоска и темнота как-то связаны с волосами.
– Помоги мне забыть, – умолял он. – Хотя бы ненадолго. Расскажи мне что-нибудь.
Она сделала бы все, чтобы он обрел покой. Но что Никола могла рассказать воину, живущему много веков, чтобы развлечь его? О, я знаю!
– Один раз девочка из моего класса назвала меня и Лайлу «Страхолюдными Франкенштейнами» из-за трубок, торчащих из-под одежды... и знаю, знаю, это довольно оригинальное имя, но я не обратила на это внимания. Зато Лайла заплакала. Обрати внимание, что я сказала «Лайла». Не я, уточняю для ясности. Я не проторчала двадцать минут в туалете, прислоняясь к грязному унитазу и рыдая так, что сопли запузырились из носа.
Его лицо чуть-чуть посветлело, и Колдо провел рукой по линии ее подбородка.
– Что случилось потом?
Она пожала плечами, отвечая вопросом на вопрос.
– Догадайся, какую очень вежливую, очень учтивую вещь я сделала, чтобы расквитаться с маленькой вредной девчонкой?
– Что?
– Догадайся.
– Будучи жестким панк-рокером, наверняка ты как-то непристойно ее обозвала.
– Не-а. Я ударила ее кулаком в лицо и сломала нос. «Никто не смеет обзывать мою сестру «Страхолюдным Франкенштейном» и надеяться, что ему это сойдет с рук. Пусть это будет тебе уроком. Можешь записать и подчеркнуть».
Колдо разразился очень грубым, очень хриплым смехом, что дало ей понять, что он не смеялся годами. Если вообще смеялся. И это она привела его к этому, убирая его, вытягивая из трясины темноты на свет. И Боже, он был красив.
Так прекрасен, что она захотела сесть ему на колени и поцеловать. Просто прижать свои губы к его, попробовать, повторно изучить и предложить поддержку иного рода. Но после их ссоры...
– Другую историю, – попросил он.
– Вместо этого я задам вопрос. – И, возможно, она будет выглядеть озабоченной, ну и пусть. – Посланники ходят на свидания? – Очевидно, они целовались, но...
Его лоб сморщился, будто перемена темы смутила его.
– Некоторые.
Не делай этого. Не дави.
– А ты?
– Нет.
О. Сильное разочарование, которого девушка все же не хотела признавать, переполнило ее.
– Никогда?
– Никогда. – Он взглянул на нее, на самом деле не видя ее, его золотой взгляд выражал глубокую тоску. Его руки опустились по бокам и схватились за обивку кресла, как если бы он заставлял себя успокоиться.
Чтобы не пробить новую дыру в стене... или от чего-то еще?
– Если скажу тебе, что я мучил другого Полсанника, – начал он, – ты подумаешь, что я монстр?
Будет ли она?
– Ты делал это?
Тишина.
Да. Сделал. И он знал, что это было заслуженной мерой. Разве не это Колдо сказал минуту назад? Но он все же жалел об этом, независимо от того, осознал это или нет.
– Что я узнала за эти годы, так это то, что людей нельзя судить по одной единственной ошибке. Каждый мог натворить делов, – сказала она. – Ты должен простить себя и двигаться дальше.
Он провел языком по зубам.
– Почему ты думаешь, что это моя первая ошибка?
Она вздохнула.
– Ты упустил суть, Колдо.
– Не имеет значения. Независимо от сути, я не могу простить себя.
– Ты можешь. Это не чувство, а выбор... и нужно жить соответственно тому, что выбрал. Знаю, это мне нужно искать радость, но ясно, что ты тоже в ней нуждаешься. Я думаю, твое нежелание отпустить свое горе, то же самое что и токсин, подпитывающий демонов.
Еще один момент тишины.
Ну, мудрость не сработала. Новая попытка пошутить.
– Я серьезна. Все врачи по телевизору говорят, что концентрация на прошлом вызывает застой. И понос.
Колдо опять расхохотался, но быстро оборвал смех.
– Ты когда-либо причиняла боль,.. – он закрыл рот.
– Причиняла боль кому?
Он прочистил горло.
– Где твоя сестра?
Хорошая уловка. Но, учитывая его печаль, Никола позволила ему это.
– Спит в своей комнате. – Девушка встала и протянула руку. – Я знаю то, что заставит тебя почувствовать себя лучше. Мы пойдем на кухню, и я приготовлю самое заурядное блюдо, какое ты когда-либо имел удовольствие пробовать, поскольку мои фирменные блюда – хлопья и обеды для микроволновки. Между тем, ты сможешь прочитать мне еще одну лекцию.
– Я не читаю лекции. Я учу. – Мужчина принял ее руку. Ощущение мозолистой ладони вызвало мурашки на коже. Колдо задержался на минуту, не позволяя ей помочь ему встать. Затем он покачал головой, будто только что принял решение, и потянул девушку вниз.
Взвизгнув, Никола упала на его колени и ее волосы хлестнули Колдо по лицу. Она положила руки на его большие, сильные плечи для равновесия... и задохнулась, когда мужчина прижался своими губами к ее.
О, сладкое наслаждение. Как и в прошлый раз, ее кости мгновенно расплавились. Не имело значения, каким грубым он был в начале, потом он стал очень нежным. Колдо отметил ее, заклеймил, доставил удовольствие. И его вкус, – о, его вкус! Это был чистый восторг, чистый и простой, как лето и зима, весна и осень, каждое время года, каждый день, уносящий ее прямо в вечность.
Она обняла его, прижимаясь крепче. Он застонал и затем... затем Колдо понял, как именно хотел ее целовать, и давление выровнялось. Мужчина наклонил голову, углубляя поцелуй. Он брал и отдавал. Требовал и возвращал. Владел.
Это стало больше, чем поцелуй, и на каком-то уровне это испугало Николу. Он давал ей что-то драгоценное. И она дарила что-то дорогое взамен.
Но она не знала, что именно... доверие? Кусочек ее сердца? Никола не была уверена, что хочет это знать.
Что случится, если она влюбится в него? Если отдаст ему все?
Примет ли он ее нежные чувства? Или убежит от них?
Какими бы не были ответы, они пугали ее. Девушка знала только, что она никогда не испытывала ничего подобного... и, вероятно, не испытает вновь. Как она могла? Он был светом в темноте. Гаванью при шторме. Надеждой, что так нужна посреди войны. Не было человека, подобного ему. Он единственный. И Никола хотела, чтобы он получал такое же удовольствие с ней, какое она получала с ним. Она хотела быть тем, в чем он нуждался.
Радовать его, а не разочаровывать.
Его руки гладили ее спину... затем спустились ниже. Он ласкал и массировал и... и... это поглотило ее, заставив дрожать, задыхаясь от отчаянной нужды в большем... И он, его мозолистые пальцы дрожали. Понимание снизошло на Николу.
– Колдо. – Она запустила свои пальцы за воротник его мантии. Ткань разорвалась от легкого контакта, давая ей прикосновение кожа к коже, обжигая, согревая ее. И когда его мышцы дернулись от ее прикосновения, как если бы искали более тесного контакта, жар ухудшился... и в тысячу раз улучшился. Он был таким мягким, таким сильным, таким... Именно тем, кого она всегда жаждала, даже не зная об этом.
– Никола, – выдохнул он.
– Больше, – попросила она. Слова словно сами вырывались из нее. Никола продолжала разрывать его мантию, пока не обнажила всю грудь.
Святые небеса. Он. Был. Великолепен!
Бронзовая и упругая, фигура атлета с мускулами и бугрящимися венами будто выточена рукой мастера. Его грудь... Этот рифленый пресс со стальными кубиками... Идеальный пупок. Шрам здесь, шрам там, но все равно, нет ни единого недостатка. Он был обточен на поле битвы, каждая отметка – знак силы.
Она поцеловала его в шею, и его голова упала на спинку дивана, давая Николе больший доступ к ней. Девушка поцеловала его плечо, ключицу, безрассудная в своем стремлении показать ему, насколько глубоко приняла его, независимо от того, что он сделал, независимо от того, что сделает в будущем. Его пальцы сжали ее бедра, и она приподнялась, чтобы еще раз соединить их губы. Он застонал в ее рот и начал доминировать над ней самым удивительным способом. И она... она...
Изо всех пыталась глотнуть воздуха. Никола осознала, что пытается вдохнуть, но терпит неудачу. Ее разум затуманивается.
– Никола? – позвал он. – Что случилось?
– Я... в порядке... буду... – Нет, нет, нет. Не это. Не сейчас. Она разрушит момент... Возможно, даже его чувства к ней.
Он стянул мантию на груди, и ткань стала целой. Колдо взял ее лицо в свои большие руки.
– Вдохни медленно и легко, хорошо? Теперь выдохни так же медленно, так же легко. – Его большие пальцы гладили ее щеки, кожа была такая горячая, словно ее прижали к солнцу. – Вот так. Вдох. Выдох. Да. Хорошая девочка.
Прошла минута. Затем две, три, прежде чем к ней вернулось спокойствие. Втайне Николе было жаль, что ей это удалось.
Она поняла, что разрушила момент. Хуже того, она показала глубину своей слабости и то, насколько бесполезна в плане отношений.
Сильный мужчина вроде Колдо презирает таких, как она.
– Я устала, – пробормотала Никола. – Мне нужно пойти поспать.
Его взгляд был непоколебим.
– Ты расстроена. Почему?
– Просто забудь, хорошо?
– Не могу. Ты сердишься из-за того, что я сделал?
– Нет. – Она не могла позволить ему думать так.
– Тогда почему?
– Просто оставь это. Пожалуйста.
– Я не могу. Поговори со мной.
– Слушай, я... – хотела выйти из комнаты и из-под его проницательного взгляда. Хотела уйти, скрыться и забыть, что это когда-либо происходило.
Но она не могла забыть, не так ли? Это врезалось в ее мозг... и в каждую клеточку тела.
– Тук, тук, есть кто дома? – спросила Лайла, спотыкаясь об порог и входя в комнату. Девушку сопровождал запах алкоголя. Она захихикала, пошатываясь на ногах, когда узнала их. – Ой-ой. Я что-то прервала? Подожди. Как-то неправильно. Я чему-то помешала? – Кивок. Еще хихиканье. – Намного лучше.
Никола поднялась с Колдо и встала, едва удерживая себя. Глупые ноги.
– Я думала, ты спишь, – сказала она, радуясь отсрочке. И отшатнулась.
Обезьяны... демоны взгромоздились на плечи Лайлы.
– Колдо, – прошептала Никола. – Посмотри.
Лайла резко развернулась, чуть не упав при этом.
– Что?
Колдо поднялся на ноги так быстро, что бусинки в его бороде зазвенели.
Обезьяны пискнули в знак протеста и бросились из комнаты.
– Я притворюсь, будто понимаю, что происходит, – сказала Лайла строгим тоном. Впрочем, образ разрушало глупое выражение лица.
Почему она не видит демонов? Ее глаза открылись... она теперь должна видеть их. Верно?
– Я сходила на кухню и нашла это. – Ухмыляясь, Лайла подняла бутылку водки.
Колдо застыл.
– Где ты нашла это?
– У одного из твоих друзей. И хорошо, что он это принес, потому что я чуть не умерла от сердечного приступа, когда увидела его. Мне понадобилось что-то, чтобы успокоиться.
– Друга? Какого друга?
– Такого, что пырнет тебе ножом в грудь, только чтобы услышать твой крик.
Взгляд Николы остановился на опустевшем кресле Колдо. На подлокотниках отпечатались следы его ладоней, сверкающие тем же оттенком золота, что и его глаза. Этого рисунка там раньше не было. «Как... странно», подумала девушка.
Стоя рядом с ней, мужчина протянул руку и поднял ее подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.
– Оставайся здесь. И помни, что я говорил тебе о татуировках. – С этим он вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Переводчики: Shottik
Редактор : grammarnazi
Глава 17
Колдо никогда не забудет превосходное ощущение губ Николы на своих, или мягкость её тела прижатого к его. Или сладость её вкуса и тысячи других вещей, разжигающих огонь в его крови, заставляя испытывать боль на грани острого отчаяния.
Пока он сжимал её в своих руках, забыл ужас всего что сотворил ранее. Его внутренняя уязвимость ослабла, и он почувствовал себя целым. Счастливым. Впервые умиротворенно
Будущее выглядело ярче. Проблемы? Какие проблемы? Не было ни злости, ни страха, ни чувства безнадежности. Колдо чувствовал себя нормальным. Но он чем-то её расстроил, неважно что она сказала. Сначала она таяла. Затем, выйдя из обморока, напряглась, готовясь сбежать.
Сожалела ли она о произошедшем?
Возможно. Он был груб с ней, и она собиралась оставить его. Если ей это удастся, он будет преследовать её и… что? Требовать, чтобы она его хотела?
Он не будет столь жалким. Или будет?
Возможно её бегство к лучшему. Он не сможет всегда быть с ней, и также позволить себе надеяться на неё.
У него был он сам, и только он сам, и так и должно оставаться. Так безопасно. Это то что он знал.
Пройдя на кухню, Колдо вызвал огненный меч. Затрещало пламя, и перед ним разлился свет.
Он не знал, что обнаружит. Захариил, как и никто из Посланников не знали где находиться это место.
Как и его отец, но мужчина снаружи активно его разыскивал.
К своему удивлению, он обнаружил Акселя, сидящим за его кухонным столом и уплетающим еду, которую он купил для Николя и её сестры.
Пробудилась злость.
– Как ты меня нашел?
С крошками сыра на подбородке, воин произнес:
– Я могу найти кого угодно, где угодно и когда угодно. Мой маленький дар. – Он поднял пачку с чипсами. Единственный источник нездоровой пищи во всем доме. – У тебя есть такие же с табаско?
Злость мгновенно стихла. Раз Аксель мог найти любого, то сможет найти и отца Колдо, прежде чем Нокс найдет Колдо.
Битва закончится не начавшись.
– Тебе не стоило приходить, и приносить алкоголь. – Стоит только выпить и о корнях Нефас в Колдо станет известно. Его зубы удлинятся, ногти превратятся в когти. Его раздражительность овладеет им. Да. Всё что для этого нужно, это алкоголь. – Раз уж ты здесь, у меня есть работа для тебя. Какова бы ни была твоя цена, мне нужно чтобы ты нашёл. Нефаса.
Колдо ждал реакции. Многие бы содрогнулись при одном упоминании этого народа.
Аксель проигнорировал его, забросив ещё одну чипсину в рот.
– Тебе стоит поговорить с блондинкой насчет того, чтобы делиться напитками с гостями, особенно если напитки принадлежат гостю! Было не вежливо колотить меня по голове бутылкой водки, когда я попытался забрать её обратно. И кстати, ты в курсе, что твои руки светятся?
– Что ты…? – взгляд Колдо остановился на его ладонях. Его светящихся ладонях. Сущность начала просачиваться через поры.
Он так сильно желал Никола, что его тело инстинктивно стремилось заклеймить её как свою собственность, даже если она хотела кого-то другого.
Ему должно быть стыдно, учитывая, что он никогда не был с ней связан.
Но ему не было.
– Как ты обошел моё облако? – Воин должен был натолкнуться на непроходимый барьер.
– Если я скажу тебе бла, бла, бла. – Колдо выгнул бровь. – Тебе придется убить меня?
– Не будь глупым. Я просто отрежу тебе язык, чтобы ты не болтал, и отрежу руки, чтобы ты не смог писать. – Аксель отряхнул руки и поднялся.
– Я бы с радостью тебе помог с твоим маленьким Нефасом. Но вообще-то, я здесь потому что Захариил созвал собрание на небесах. И чтобы ты там не хотел сделать с Нефасом? Эти засранцы крепкие орешки.
– Как и мы. – Было ли это той встречей, о которой упомянул Захариил, когда Колдо посетил его облако? Когда воин был весь в крови и побоях? – Где он нас ждет?
– Храм Божества на небесах.
Божество. Германус. Колдо с нетерпением ожидал встречи со своим наставником. Они не разговаривали с тех пор как Колдо отдали в распоряжение Захариилу.
И это было все из-за Колдо. Он так рассердился, узнав о своей участи, что держался на расстоянии охотнее, чем кричал. Тем не менее, Германус радушно принял бы его в любое время.
– Встретимся там, – многозначительно ответил Колдо.
– Как будто я на самом деле хочу остаться и тащить тебя снова. Я говорил, что ты тяжелее целого здания? – Аксель встал, сверкнул крыльями и взмыл в воздух, окутавшись туманом благодаря высокому потолку и исчез.
Пройдя по коридору, Колдо вошел в комнату Николы. Лайла прыгала на кровати, напевая мелодию, еле переводя дыхание.
– ...что-то, что-то, что-то, ты любишь меня. Да. Да. Что-то, что-то, вместе.
Никола отдыхала на диване, одеяло покрывало ее ноги. Одна из его книг о стратегиях небесных битв лежала на ее коленях.
– Пижамы в комоде, – произнёс Колдо, и она подняла взгляд. Встреча с ее неистовыми серыми глазами всегда была удовольствием и болью. Они всегда честны...
За исключением этого периода.
Она отвела взгляд. Щеки запылали.
Колдо почувствовал неловкость и добавил слова, которые, как сказала Аннабель, необходимы.
– Эта одежда была куплена специально для тебя. Ни одна женщина не одевала её.
– Спасибо, – сухо ответила Никола.
Всё оказалось гораздо легче.
Лейла продолжала петь.
– Меня вызывают, – объяснил он.
– Эй, крутой-э-ох, – сказала Лайла, падая спиной на матрас и подпрыгивая. – Знаешь что? Я собираюсь родить ребенка от этого дома. Мне он так сильно нравится!
Колдо понятия не имел, что на это ответить.
– Когда ты вернешься? – спросила Никола, теребя нитку на одеяле.
– Не знаю точно, но я попрошу кого-нибудь сопроводить тебя до работы, если не вернусь к утру.
– Не беспокойся. Мне не нужно на работу в Эстеле в выходные.
Точно. Завтра же суббота.
– Но ведь у нас двойное свидание, – вставила Лейла. – Это будет весело!
Колдо сжал руки в кулаки, ожидая, что Никола что-нибудь ответит на это. Но она молчала, определенно желая пойти, даже после всего того, что было между ними.
Это к лучшему, напомнил себе Колдо.
– Я позабочусь, чтобы вы попали туда, как и обещал, – процедил он.
А сейчас ему нужно идти. Он знал, что должен уходить. Но все же колебался.
– Я купил тебе сотовый телефон, – сказал он Николе. Аннабель настояла. – Он в верхнем ящике тумбочки. Также купил еще один для себя. – В настоящее время тот лежал в кармане мантии.
– Какой у тебя номер? – спросила она.
– Он уже внесен в список. – И является единственным. Единственный номер, который он позволит ей внести. – Позвони мне, если я буду нужен. По любой причине. – И даже без нее.
Она кивнула, открыла рот, чтобы что-то сказать... и закрыла.
– Ни о чем не беспокойся. Всё будет хорошо.
– И сей радость, – вздохнула она. – Я знаю правило.
Колдо не стал напоминать, чтобы она не покидала пределы жилища. Облако бы гарантировало это.
Не говоря ни слова, Колдо телепортировался в сад около храма Германуса. Он так много раз был здесь на протяжении веков, что знал эту местность наизусть.
Две реки текли от алебастровых колонн, сквозь цветы, лились каскадом по склонам гор в облака, орошая звезды.
Однако, впервые, все пространство было заполнено Посланниками. Сотни мужчин и женщин окружили его, создавая совершенно неконтролируемый шум.
Колдо появлялся и исчезал то там, то здесь, разыскивая солдат состоящих в армии Захариила. Он нашел их в дальнем углу, перед алебастровой лестницей и колонной, покрытых плющом, которые вели к возвышающимся двойным дверям храма.
Шарлотта и Ронен подмигнули и помахали ему.
Эландра отвернулась от него.
Малак был слишком занят, изучая Бьорна, чтобы заметить его.
Бьорн был слишком занят, разговаривая с Тэйном и Ксерксесом, чтобы заметить Малака.
Джамила заметила его и нахмурилась. Она перегородила ему путь и сказала:
– Дела в Эстела приходят в упадок. Сирена выясняет отношения с твоей девушкой. Фактически, ненавидит ее. Вещи, что она делает и говорит, когда Никола отворачивается... – Она вздрогнула.
Новости удивили его. Как можно придираться к такому спокойному человеку?
– Я разберусь с ней. – Кем бы или чем бы она не была. – Ты знаешь кем является Сирена?
– Да. Злом.
– Но ты не уверенна?
– Да, – проворчала она.
В понедельник, когда он перенесет Николу на работу, найдет способ расспросить эту Сирену. Она не является Нефас и не является демоном.
Но кем-то она была. И если она ненавидела Николу, значит могла работать на его отца.
С этой точки зрения, Колдо будет подозревать любого.
Аксель незаметно подошел к нему и похлопал по плечу.
– Рад что ты смог оторваться от женской груди на достаточно долгое время, чтобы показаться.
– Еще раз ее так назовешь, и я вырву твое сердце через грудь и принесу ей в качестве трофея! – говоря это, он заметил Малькольма и Мангуса.
У обоих была азиатская внешность. У Малькольма черные волосы, окрашенные в зеленый цвет на кончиках, торчащие единственным шипом по центру головы.
У него были такие бледные глаза, что казались практически белыми, и татуировка в виде костей на шее.
Магнус был так серьезен и привлекателен как любой человеческий бизнесмен. Ну, если "любой" означает шесть футов в росте и триста фунтов мышц.
Аксель убрал угрозу прочь: – Могу я порекомендовать тебе также содрать с меня кожу?
Ну что ты скажешь такому мужику?
Его взгляд упал на Тэйна. Воин кивнул, приветствуя.
Бьорн и Ксерксес нахмурились, когда посмотрели вверх лестницы на... Захариила, который шел к помосту вместе с другими шестью членами Элиты.
Четыре мужчины и три женщины, представляли одну из армий Германуса.
Хотя у всех были крылья из чистого золота, на этом сходство заканчивалось.
Белокурый и черноглазый Лисандр шагнул вперед, поднял руки и толпа мгновенно успокоилась. С серьёзным выражением лица, он говорил без тени эмоций.
– Мне больно быть вестником плохих новостей, но пришло время. Вы должны знать правду. Вам нужно узнать, что наш король... наш король мертв.
** *
Колдо пошатнулся. Он не был уверен сколько времени прошло с того момента, как Лисандр сделал объявление, знал только, что время текло.
Послышались крики неверия и отчаяния, всколыхнулись эмоции, затем последовал хаос. Вспыхнул бой, Посланники против помешанных Посланников.
Полились слезы, оплакивая будущее их вида. В конце концов все успокоились достаточно, для продолжения встречи. Для завершения. Затем, одна за другой, армии улетели. Все кроме воинов Захариила.
Он приказал им остаться, и они так и сделали.
Колдо ходил назад и вперёд, его тело двигалось само. Его лидер... их король... Германус... мертв. Мертв.
Ушел.
Он никогда не должен был позволять своему гневу отвергать привязанность к мужчине и заставлять держаться подальше от храма.
И не только гневу, но и сожалению. Он знал, Германус не одобрил бы его план в отношении матери, и хотел дать мужчине шанс выразить свое недовольство, чтобы предостеречь Колдо о его действиях.
Теперь, ему никогда больше не представится возможно посидеть с Посланником, мудрыми словами которого он воспитывался и пропитывался.
После всего, что перенес Колдо в детстве, Германус единственный подарил ему надежду на будущее.
И сейчас его тело стало пылью, а дух на небесах со Всевышним.
Как это могло... произойти? Ответ проскользнул на место, прежде чем успел полностью сформироваться вопрос.
«Сотрясение в офисе Николы», – подумал он. Тогда он решил, что толчки возникли из-за какого-то землетрясения. Но нет. Умер великий и могущественный, и весь мир почувствовал это.
Но Колдо не знал, даже не подозревал. Продолжил дела, как будто ничего не произошло.
Захариил махнул солдатам подойти ближе. Они прошли вперед, и Колдо боролся за спокойствие.
– Мы планировали рассказать армиям эти новости вместе, но после такой бурной реакции на первое известие... ну хорошо. – Захариил откашлялся. – Я хочу, чтобы вы знали, что Всевышний не хочет нас потерять даже на мгновение, и поэтому он назначил нового короля, отвечающего за эту сферу. Его имя Клириси, и в ближайшие месяцы он призовет каждого из вас, чтобы индивидуально встретиться и успокоить.
Клириси. Означает духовный. Колдо никогда не встречался с мужчиной, но слышал о нем... слышал о его справедливости, беспристрастности и действенности, приведшие к успеху.
Но он не был Германусом.
– Зет просто переходит сразу к делу? – пробормотал Аксель ему на ухо. – У этого мужика железные яйца.
– Мы воины, а не младенцы, – отрезал Колдо. – С нами не нужно нянчиться. – Но все, чего он хотел, вернуться к Николе, посадить ее себе на колени и зарыться в ее волосы. Он рыдал бы как ребенок и признался, что скорбит по отцу, к которому повернулся спиной.
Она бы обняла его и сказала, что боль от потери пройдет. И он поверил бы ей.
– Кое-кто в режиме перезагрузки? – спросил Аксель.
Рычание зародилось глубоко в груди Колдо.
– Разве ты не сожалеешь о гибели Германуса? Разве это не разрывает тебя изнутри?
– Я не знал его. Не совсем.
– Тогда ты должен сожалеть об этом.
Захариил продолжил говорить, но не о том, что Колдо хотел знать больше всего.
– Как его убили? – наконец вмешался он, не в состоянии больше терпеть.
Захариил нахмурился.
– Это объяснили во время...
– Объясни снова! – требование вырвалось из глубин его истекающей кровью души.
В любое другое время Захариил точно бы его наказал. Вместо этого нефритово-зеленые глаза излучали симпатию.
– Люцифер решил сделать еще одну демонстрацию силы для человечества и послал шесть своих сильнейших воинов, чтобы убить короля. Они не убили его сразу, а скрылись с ним и попытались переманить на сторону зла, прежде, чем нанести сокрушающий удар. Эти демоны худшие из худших, и они не в счет с их планом разрушения.
Демоны.
Ярость жгла его грудь. Ярость и печаль. Чувство вины и раскаяние.
– Почему ты не вызвал нас раньше? – прорычал Тэйн, его собственная сдержанность лопнула. – Мы могли бы преследовать напавших. Убить их прежде чем они нанесут последний удар.
– И нам бы это понравилось, – проворчал Бьорн.
Выражение лица Захариила было мрачным.
– Ты знаешь также хорошо как и я, что демоны могли достать до Германуса только в том случае, если он сам позволил. По любой причине он позволил. Нет ничего, что мы могли сделать и все еще не сделали. Но мы используем свои навыки сейчас, когда демоны на земле или в бегах. У нас есть основания полагать, что они хотят создать армию одержимых людей, лишая нас возможности бороться эффективно.
Потому что людям нельзя причинять вред. Потому что людьми нельзя овладеть против их воли. Только в том случае если они под наркотой, или приветствуют демонов с распростертыми объятиями.
– Их нужно найти, – закончил Захариил, – и остановить до того, как зло распространится словно болезнь. И на вас, мои солдаты, возложена эта задача.
Переводчики : Shottik , schastlivka , chere _ mou , silvermoon , marisha 310191
Редактор : natali1875
Глава 18
Захариил отпустил всех кроме Колдо и Акселя.
Тэйн, Бьорн и Ксерксес взлетели и умчались на запад. Женщины появились из-за облаков и стрелой помчались к земле.
У всех было одинаковое выражение лица: смесь шока и ужаса, ярости и решимости.
Колдо хотел выкрикивать проклятия. Только по одной причине его оставили здесь... задание, которое помешает ему охотиться на демонов, ответственных за смерть Германуса.
– Банда Нефаса и змеивидных демонов навели беспорядок в парке в Уичито, Канзас. – Захариил отбарабанил координаты. – Клириси просил послать вас двоих, чтобы навести порядок и найти виновных, поскольку каждый из вас лично заинтересован в этом.
– Потому что мы сражались против змеивидных подонков несколько дней назад, – сказал Аксель, утверждая, а не спрашивая.
Пронзительный взгляд зеленых глаз Захариила задержался на Колдо.
– Да, это одна из причин.
Он не знал. Не мог знать. Даже Германусу не было известно о происхождении Колдо.
