Текст книги "Самый темный соблазн (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Глава 8

Должна или не должна?Прошло несколько часов с тех пор, как Кронос озвучил свой ультиматум и покинул Сиенну, но этот вопрос снова и снова крутился у неё в голове. Должна ли она отдаться Галену, возможно, ради спасения своей сестры, поддавшись, обману своего похитителя, или же должна и дальше сопротивляться, и это, вероятно, приведёт к продолжению пыток сестры.

«Если есть возможность спасти Скай, пусть даже мельчайшая, неужели она ею не воспользуется?», – мучил Сиенну ещё один, более важный вопрос. Она поклялась сделать всё, что угодно, и ведь Гален попадал под эту категорию.

Проклятье. Вот такая обстановка, никакого приукрашивания. И ответом на всё было твёрдое «да». Сиенна посвятила свою жизнь поискам Скай, и послесмертие она так проведёт, если потребуется. По крайней мере, с её глаз спали шоры, и теперь Сиенна отлично знала чудовище, которое ей придётся соблазнить.

«В постели. С Галеном».Сиенна постарается сдержать тошноту.

Она хотела быть сильнее, способнее, чтобы гарантировать хороший исход. Сиенна хотела вести битву за Скай на своих условиях, без Кроноса, держащего её за ниточки.

И может… может, она могла это уладить. Если бы она смылась из этой чёртовой дыры до возвращения царя титанов, то могла бы отправиться к хранителю Надежды, выбить из него нужную информацию, а затем убить. И не пришлось бы ни с кем спать.

Теоретически, всё просто, а вот на практике это казалось нерешаемой проблемой. Горький смешок – единственное, что последнее время Сиенна сдерживала внутри – вырвался наружу, вылетая облачком холодного пара.

Сиенна вздрогнула. Раз за разом она пыталась сбежать из этого замка, но несмотря на то, что могла открыть двери и окна, ведущие наружу, она не могла ни выйти, ни выползти через них.

Сначала Сиенну будет бить дрожь, потом всё её тело пронзит жгучая боль, словно в него вонзятся тысячи иголок, а затем она потеряет сознание и рухнет, как подкошенная.

Боль Сиенну не волновала. Она могла её вынести. А вот потеря сознания? Не было никакого способа с этим бороться.

Сиенне было любопытно, мог ли вообще кто-то выйти отсюда. Хорошая новость в том, что наверху находились три кандидата, которые могли дать ответ на этот вопрос. Всё, что ей требовалось – это освободить их.

«Пришло время нанести им ещё один визит», – подумала Сиенна, вздрогнув от холода. И что вызвало такое резкое падение температуры?

Крылья Сиенны оставляли царапины на мраморном полу, когда она тяжело двинулась по коридору, завернула за угол и вошла в просторный бальный зал.

Сердце Сиенны замерло, когда стены исчезли, уступив место воспоминаниям, которые Кронос позаимствовал из её разума.

Слева от неё оказалась зовущая на помощь Скай. Справа – орда Гаргл, как называл Кронос горгулий, охранявших замок, тащила слегка помятого, но вполне живого Париса.

Сиенна остановилась. В горле у неё внезапно образовался ком. Парис.Её тело стало одновременно и горячим и холодным, по коже поползли мурашки, в венах воспламенились неугасшие чувства.

Видно, Кронос знал, как помучить её? Знал, какие именно видения сведут Сиенну с ума.

И это видение… кем бы ни было оно создано, превзошло само себя. Какой незабываемой красоты был Парис. Никто из смертных не мог даже, и надеяться на сравнение с ним. Никакой бессмертный или мифический бог не мог его превзойти.

Со своей внешностью Парис мог вписаться как в роскошные будуары, так и на поля жестокой битвы.

Соблазнительные ярко-голубые глаза, подведённые линиями, которых она не видела у него прежде, и волосы разных оттенков – чёрные, каштановые и даже несколько прядей цвета льна. Стройное, мускулистое тело.

Парис олицетворял само совершенство, но был всего лишь миражом. И, тем не менее, Сиенне так сильно хотелось подбежать к нему и, умоляя о прощении, осыпать поцелуями.

Прощении, которого она не заслуживала.

По крайней мере, в этом воспоминании Парис не был ранен. Небольшое облегчение, но Сиенне приходилось хвататься за всё, что могла найти.

А за Парисом последовало ещё одно видение – вторая орда Гаргл несёт ещё одного темноволосого воина, который был таким же высоким и мускулистым, как Парис. Чудо из чудес. Этот воин был почти таким же красивым и, определённо, раненым.

Его руки покрывали следы от укусов, а грудь от следов ударов рогами превратилась в месиво из крови и боли. Странно. У Сиенны никогда не было видений об этом воине. Она даже никогда его не встречала.

Сиенна снова перевела взгляд на Париса. Две горгульи пытались… поиметь его?Да. Они высунули языки и тёрлись о Париса нижними частями тел. Зачем Кроносу показывать ей что-то подобное? Чтобы заставить ревновать? К горгульям?

«Что-то здесь… не так», – подумала Сиенна.

Прежде чем она смогла сложить все кусочки головоломки, в её черепе, отвлекая, забился Гнев. В висках Сиенны застучало в унисон с его движениями, на смену холоду пришёл жар, от которого она вспотела и раскраснелась. Демон и её тело всегда так реагировали на воспоминание о Парисе.

«Рай… ад…» – Каждое видение о Парисе Гнев сопровождал этими словами. – «Он может нам помочь».

– Знаю, – прошептала Сиенна, уже не удивляясь, что разговаривает с демоном. – И он, конечно, наш рай? – Парис был единственным лучиком её надежды.

Так, так. Гляньте-ка, как далеко она зашла. От ненависти… до любви? Неужели она любит его?Конечно же, нет. Она едва его знала. И тут Сиенне пришла в голову мысль, что будь Парис здесь во плоти, а не в образе жестокой, бессердечной иллюзии, созданной для того, чтобы сломить Сиенну, она могла бы узнать его лучше.

– Сиенна? – Глубокий, хриплый, резкий голос Париса собрал всё воедино.

Их взгляды встретились, и Сиенну накрыла ещё одна волна дрожи. Каждая клеточка её тела завибрировала от осознания действительности.

«Хватит», – едва не закричала Сиенна. – «Хватит меня мучить. Я согласна».

– Сиенна! – Это был хриплый крик, смешанный с отчаянием и надеждой. – Сиенна!

– Хватит! – На этот раз Сиенна не сдержалась. Слёзы жгли ей глаза, подбородок дрожал, зубы стучали. Она вцепилась в полы своей рубашки, чтобы не протянуть руку и не коснуться Париса, когда орда Гаргл проносила его мимо.

Сначала Сиенна считала иллюзии реальностью. Она бросалась к ним, и не сумев прикоснуться, чувствовала, как по кусочкам разрушается частичка её сущности – единственное, что она ещё любила.

«Рай… Ад… Помоги. Помоги!»

– Сиенна! – Парис так яростно вырывался, извиваясь, брыкаясь, выворачиваясь из лап своих стражниц, что рука выскочила из плечевого сустава. – Я пришёл за тобой. И без тебя не уйду. Сиенна!

«РАЙ… АД… ПОМОГИ!»

Сиенна чувствовала себя так, словно в животе её перекатывались железные шары и взбивали всё нутро, проталкивая желчь в горло. Она отпустила рубашку и, вонзив ногти в бёдра, разодрала кожу, пытаясь добраться до костей.

«Успокойся.»

Как бы сильно ни хотелось ей успокоить Париса, Сиенна знала, чем больше усилий она приложит, тем яростней тот будет сопротивляться. Это всё не настоящее. Он не настоящий.

– Сиенна!

Наконец группа исчезла за углом, а будь они настоящими, то направились бы в подземелье. Парис продолжал бушевать, и она чуть не погналась за ним, и плевать, мираж это или нет.

– Мне жаль, – прохрипела Сиенна. – Мне так жаль.

Гнев захныкал.

Несмотря на желание рухнуть на пол, свернуться калачиком и зарыдать, Сиенна вынудила себя выкинуть видение Париса из головы и двинулась в противоположном направлении.

И в ту же секунду возникло другое воспоминание, разыгрываясь рядом с Сиенной. Её давно покойная мать сидела в темноте со стаканом водки.

«Мне жаль, что тебя похитили!»– Сильное, истошное рыдание. – «Прости меня. Я сказала это не серьёзно, милая. Мне так жаль». – Пощёчина. – «Я ненавижу тебя! Убирайся». – Снова рыдания. – «Прости. Я не должна была бить тебя».

Другие семьи постигло то же горе, те же ссоры, и Сиенна попыталась не поддаваться этим воспоминаниям.

В любом случае, это было безопаснее видения о Парисе. И всё же, она сделала всё, чтобы настроиться и сосредоточиться на своём задании – освободить одержимых демонами бессмертных наверху, чтобы получить ответы на свои вопросы.

Кронос, может, и приказал Повелителям найти и захватить в плен остальных носителей зла из ящика Пандоры, но царь титанов не прекращал собственных поисков.

И сейчас, в спальнях наверху, были посажены на цепь трое пленников – хранители Одержимости, Безразличия и Эгоизма. И ни один из них не знал о её нахождении в этом замке.

Поскольку Сиенна ещё не научилась летать, и не была уверена, что когда-нибудь найдёт для этого силы, она поднялась по винтовой лестнице.

Кончики её крыльев, по крайней мере, раз тысячу зацепились за потёртый ковёр, прибавляя боль её уже и так ноющим мышцам. Бёдра Сиенны горели от напряжения, затраченного на подъём. Дважды ей пришлось останавливаться и, согнувшись пополам, пытаться отдышаться.

Тем не менее, поднявшись на лестничную площадку, Сиенна расправила плечи и вздёрнула подбородок. Воины, находящиеся здесь, ощущали слабость в любом проявлении, даже если не могли видеть её источник.

И чувствуя слабину, они начинали биться в прозрачные, невидимые двери, удерживающие их в неволе, выкрикивая гнусные непристойности и обещая все виды возмездия, как будто именно она, Сиенна, была повинна в их пленении.

«Давай же, давай. Ты можешь сделать это, ты можешь это совершить.»

«Посмотри, что ты уже пережила».Эти слова подбодрили Сиенну. «Вот так. Хорошая девочка.»В первой спальне, к которой она подошла, находился Камерон. Сиенне не потребовалось много времени, чтобы понять, что он Повелитель Одержимости. Камерон был рабом привычки и чётко следовал своему распорядку, поэтому сейчас, в сумерках, отжимался от пола. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз.

Как обычно, один лишь только его вид заставил Гнев яростно забиться внутри неё. В голове Сиенны взорвалась боль – предшественник образов, которыми демон наводнит её разум. Жуткими образами из прошлого Камерона – кровавые битвы, женщина в его объятиях, угасающая, умирающая, а затем видение самого Камерона, проклинающего небеса, кричащего… кричащего… обещающего отомстить…

Сиенна поспешно прошла мимо, но не раньше, чем очень реальный образ его загорелой, блестящей кожи от пота, стекающего по сексуальной мускулатуре, запечатлелся у неё в мозгу. Его волосы богатого, насыщенного оттенка бронзы прилипли к голове. Взгляд был направлен вниз, но Сиенна знала, что его глаза потрясающего лавандового оттенка в серебристой оправе.

В следующей комнате содержался Пьюкинн – Повелитель Безразличия. Увидев его, Гнев успокоился. Эту реакцию Сиенна не поняла, а демон не стал объяснять.

Сквозь резкость костной структуры и чувственность тёмных глаз проступало египетское наследие Пьюкинна. У него были длинные, чёрные и прямые, как перо волосы. В остальном же, он больше походил на зверя, чем на человека – на голове росли рога, на руках – когти, мускулистые ноги покрывала шерсть.

Камерон звал его "Ирландцем", потому что, несмотря на внешность и происхождение, голос Пьюкинна изобиловал обольстительным акцентом Британских островов. И в этом Сиенна была с Камероном согласна.

Наконец она дошла до комнаты Винтер – Повелительницы Эгоизма. Гневу было на неё наплевать. Он не наводнял разум Сиенны образами, не сыпал угрозами, что она также не могла понять.

Винтер прислонилась бедром к косяку, сложила руки на животе и в нетерпении барабанила окрашенными в коралловый цвет ноготками.

Она так походила на Камерона, как могут быть похожи между собой лишь кровные родственники – загорелая кожа, бронзовые волосы и радужки глаз цвета лаванды, оправленные серебром. У Винтер были длиннющие ноги и изгибы тела, которые были, не просто опасны, а смертоносны.

Её роскошная женственность составила бы прекрасный контраст с идеальной мужественностью Париса.

Сиенна напрягалась, так как при этой мысли ревность тисками сдавила грудь . «Он мой.»

«Нет, он не мой и никогда им не станет», – подумала Сиенна. Она попыталась связаться с Парисом, но он не смог её увидеть. И это, вероятно, к лучшему. После всего, что она ему сделала, после всей боли, что она ему причинила, Парис никогда не сможет ей доверять.

– Кто здесь, чёрт побери? – Прорычал Камерон. Естественно, у него появилась навязчивая идея выяснить, кто за ним наблюдает. Возможно, Сиенне не стоило приходить сюда столько раз, но она собиралась освободить их. Так или иначе, она найдёт способ это сделать. – Я знаю, что ты здесь. Покажись. Сейчас же.

– Уверена, что мы имеем дело с одним из шпионов Кроноса, – произнесла Винтер страстным, как ласка, голосом. Взгляд её почти встретился со взглядом Сиенны. – Чуть ранее я слышала его голос.

– Я… тебя… выпотрошу, – пообещал охваченный яростью Камерон, и говорил он это Сиенне, а не Винтер, на которую мог лишь ворчать, огрызаться, а иногда даже и кричать, но никогда ей не угрожал.

А если кто-то и мог замочить призрака – или кем бы там Сиенна ни была – то это Камерон, потому-то, а это было самое шокированное, он не мог остановиться, пока не сделает то, чего желает.

– Ваши тирады когда-нибудь закончатся? – Спросил Ирландец, которого Сиенна узнала по акценту.

– Ирландец, какой же ты мифологический критин, – огрызнулась в ответ Винтер. – Тирады не закончатся, а если ты не закроешь рот, то ощутишь их на себе.

– Тебя давно уже стоило отшлёпать, малышка, – ответил Ирландец.

– Тронешь её, и тебе незамедлительно придётся сожрать свои яйца, которые будут лишь закуской, за которой последует основное блюдо, – проговорил Камерон.

Сиенна не возражала против их подшучиваний, которые были довольно добродушны по сравнению с теми, что они обрушили бы на неё. Кроме того, они стебались лишь друг над другом, и хотя им нравилось язвить и бросаться издевательскими замечаниями, при появлении Кроноса они тут же объединялись связанные общей ненавистью.

Сиенна протянула руку к прозрачному, незримому щиту, который отделял её от комнаты Винтер. Прикоснулась и вздохнула, когда барьер не поддался. Вчера Сиенна прощупала лишь верхнюю часть в поисках слабых мест, но ничего не нашла. Сегодня она займётся нижней частью.

– Сиенна! – Голос Париса эхом прокатился по замку. – Сиенна! Куда, чёрт возьми, ты ушла?

Что-то сжалось у неё в груди, и Сиенне снова пришлось бороться с подступившими слезами.

«Будь ты проклят, Кронос.»Из всех мучений, это оказалось худшим. Сиенна дрожащими руками продолжила ощупывать щит.

– Сиенна!

Жгучие слёзы наполнили глаза и покатились по щекам, оставляя горячие дорожки. Воспоминания никогда раньше не преследовали Сиенну. Как только она переходила в другую комнату, появлялось новое воспоминание, и один ужас сменял другой. Но это видение стало исключением.

И… Сиенна, нахмурившись, замерла. Она поняла, что это не могло быть воспоминанием, и наконец, осознала, что её так обеспокоило. Насколько Сиенна знала, Парис никогда не был в этом замке, а она нигде больше не встречала горгулий, поэтому он никогда не сражался с ними в её присутствии.

Мог ли он… Был ли он…

Её сердце пропустило удар.

– Сиенна!

Ещё один удар.

– Кто здесь? – Потребовала Винтер.

– Ещё один пленник? – Предположил Камерон.

– И кто эта Сиенна? – Спросил Ирландец.

Они слышали голос Париса, хотя никогда прежде не слышали и не видели её воспоминаний. Этого не было… Просто не могло быть…Сердце Сиенны остановилось.

– Сиенна! Проклятье! – Послышалось ворчание, а затем удар. – Отвали от меня, каменная извращенка. – Ещё один удар. – Сиенна!

Это не воспоминание, не видение; это реальность, происходящая прямо сейчас. Парис здесь. Он пришёл за ней.

Он искал её, пытался добраться до неё. Секунду спустя сердце Сиенны ринулось вскачь, заставляя её задыхаться. Орда Гаргл, возможно, ранила его, а может, причиняла боль прямо сейчас.

– Парис! – Запаниковав, Сиенна промчалась по коридору и спустилась по лестнице. Как и прежде, её крылья волочились по ковру. Она зацепилась ими и по инерции рухнула вниз. Сиенна скорчилась, застонала, но уже пару секунд спустя поднялась на ноги и устремилась дальше. – Парис, я здесь!

Если он и дальше продолжит сопротивляться горгульям, то те закусят его органами. Сиенна видела подобное бесчисленное количество раз. А как только они отведывали внутренности человека, ничто и никто не могли остановить банкет.

Сиенна ускорила шаг и молилась, чтобы было не слишком поздно.

Глава 9

Кронос перенёсся в свою спальню в его любимом тайном дворце, держа несчастного Ловца за загривок.

И в миг, когда по обе стороны появились расписанные фресками стены, а впереди – огромная кровать из черного дерева, титан, не ослабляя стальной хватки, швырнул ловца на колени.

Человек стоял на коленях на тёмно – красном ковре, что хоть как то помогало справиться с болью в голенях, это будет единственная милость, которую он получит в этот день.

В изголовье кровати зазвенели цепи. Обнажённая прикованная женщина заметила его, и стала изо всех сил пытаться освободить себя.

Цепи были не только из крепкой стали, они были усиленны заклинанием. И действительно, Рея была только сама виновата в своём заключении. Крон никогда бы не захватил ее, если бы она не пришла к нему с целью соблазнить и заковать в цепи.

И не будь у Крона ключа-ото-всего, ей бы это удалось. Теперь ничто не сдерживало царя титанов.

Улыбаясь, он изучал ее. Темные волосы путались у синяков на плечах, доказательство, что она боролась задолго до его прибытия. Кожа, как правило, цвета безупречных сливок, сейчас выглядела забавно болезненной. Когда глаза, смесь кристаллов и тёмно-красного вспыхнули абсолютной ненавистью на него, его улыбка стала еще шире.

– Я тебя за это на куски порву! – проворчала она. Прежде чем он успел ответить, Рея успокоилась и вернула ему ухмылку в собственной, более злой и порочной версии, промурлыкав: – Но только после того, как я с тобой немного поиграю.

– Ну-ну, дорогая, – Крон поцокал языком. Если и существовала в мире женщина, способная навредить царю титанов, так это та, что лежала сейчас на его постели. Но он никогда не признается в этом. – Разве так приветствуют своего тысячелетнего супруга?

Рея королева титанов посмотрела на него, как если бы он был животным, и она хотела, содрать с него шкуру, и носить её как победный трофей. – Лучший способ приветствовать тебя, это меч, торчащий из твоей шеи.

Крон с поддельным равнодушием отмахнулся, зная, что снисходительный жест наверняка разъярит Рею. – Осторожнее, мой ангел. Ты играешь с огнем, столь рьяно выражая свое недовольство.

– Черт! – При поддержке своего демона, Раздора, чья алая чешуя и искривленные кости проступали сквозь кожу богини, она усилила свою борьбу. – Ты за это заплатишь!

– Милая, ты уже сотни раз обещала это. Но, увы! – издевательский вздох Крона потонул в тяжелом хрипе, вырывавшемся из её груди. – Как ты себя унижаешь, душа моя! Но продолжай. Моя любимая часть начнется, когда ты поймешь, что тебе не помогут ни угрозы, ни сопротивление… и ты согнешься под тяжестью поражения.

Назло его ядовитым насмешкам она и впрямь продолжила борьбу. И когда собственные запястья и лодыжки Крона протестующее заныли от боли, желание насмехаться у титана пропало напрочь. Он был связан с этим ужасным созданием. И освободиться от этой связи не представлялось возможным.

Когда кто-то ранил ее, он был ранен также. Независимо от того, где он находится и что он делает. Аналогично, когда она испытала удовольствие, он так же. Да, он всегда знал, когда она спит, с другим мужчиной. Но потом, она всегда знала, когда он спал с другой женщиной.

Возможно, именно поэтому они презирали друг друга, и сражались по разные стороны войны, которая бушевала между бессмертными и их человеческими врагами. Крон поддерживал Повелителей Преисподней, Рея – ловцов.

– Смерть слишком мягкое наказание для тебя! – выпалила она, прежде чем без сил рухнуть на матрас, точь-в-точь как он и предсказывал, блестя испариной, покрывшей каждый дюйм ее тела.

Ему нравилось видеть ее такой.

Беспомощной, голой и совершенно не в состоянии защитить или прикрыть себя. У неё была пышная грудь с красивыми рыжевато-красными сосками.

Впалый живот и стройные бедра. И когда то, он действительно любил ее. Он дал бы ей всё, чтобы сделать ее счастливой. В действительности он дал ей всё.

Вопреки осторожности, царь разделил с ней трон.

И даже поделился божественным могуществом. Крон так невыносимо жаждал Рею – просто не мыслил своего существования без нее, своей равноправной соправительницы.

Однако прошли века, она начала меняться. Страсть превратилась в алчность, доброта в безжалостность, жажда власти превзошла его собственную. В конце концов, она предала мужа, решившись узурпировать его трон.

Рея была причиной того, что он был заключен в Тартаре. Она была причиной поражения титанов в войне с греками. По меньшей мере, те кому Рея помогала в подготовке восстания, в свою очередь предали ее.

Теперь ничто не могло спасти ее от его вечного гнева.

– Попробуй ещё раз, моя любимая, – сказал он, и все намеки на его нежные эмоции исчезли.

Во время одного из своих многочисленных препирательств в тюрьме, после того как он убил ее любовника, и она убила его, они поклялись никогда больше не вредить своим приближённым, и данная клятва была нерушимой.

Таким образом, Крон не мог прикоснуться к её драгоценному Галену ни к его главным заместителям, хоть он, в конце концов, и отыскал логово этого сукиного сына, а также обнаружил «номер один» в команде Галена – Фокс, новую повелительницу Недоверия. В свою очередь, Рея так же не могла навредить его Повелителям.

Однако они свободно могли распоряжаться судьбами мелких сошек в этой игре. Что он вскоре и докажет.

– Выбирай, Рея. Или я наказываю тебя, или убиваю одного из твоих ловцов.

Человек, стоящий на коленях у ног Крона, вздрогнул от этой угрозы, но не произнес, ни слова, только хныканье срывалось с его окровавленных губ. Скорее всего, это потому, что Кронос уже отрезал ему язык.

Крон хотел, чтобы Рея выбрала свое наказание, и его не заботило, что, по существу, он накажет сам себя. Возможность причинить ей страдания важнее любых неудобств. – Что скажешь? – Изо дня в день Реи предлагался один и тот же выбор, и ее ответ всегда оставался неизменным.

– Ты думаешь, мне есть дело до слабого, бесполезного человечишки? – она вздернула подбородок, вперив в Крона прищуренный взгляд, напрочь лишенный и страха, и сострадания. – Убей его.

Ловец заскулил.

Нет, ее ответ не изменился. Кронос победил бы ее все равно, и возможно, в один прекрасный день это случится. В настоящее время, он любил давать ей то, что она просила. Любил думать, что её будет преследовать ее эгоизм на десятилетия вперед.

– Очень хорошо. – Кронос протянул свободную руку, создавая меч из воздуха, и ударил. Голова охотника упала на пол с глухим стуком. И следом за головой его тело.

И запах меди наполнил воздух.

Зловещее выражение лица Реи не изменилось, в нем не появилось ни капли раскаяния: – Тебе полегчало, мой жеребец? Чувствуешь себя большим и сильным?

Сука. Он не позволит ей одержать верх. – Тебе совсем нет дела до твоей постоянно сокращающийся армии? Эти воины борются за твоё дело.

Рея небрежно пожала обнаженным плечом. – Я испытываю к моим людям то же, что и ты, наверняка, чувствуешь к своим. Ничего!

Да, его не заботило будущее Повелителей, но Крон уважал их силу и решимость. Точнее, раньше уважал.

В последнее время воины были слишком озабочены своими сердечными делами, чересчур заняты собственными мелкими ссорами, а теперь еще и спасением Кейна, повелителя Бедствий, чтобы обращать внимание на его приказы. Но при этом они оставались единственным буфером между царем титанов и его окончательной погибелью – поэтому он был в них заинтересован.

Крон нахмурился при мысли, что все, что происходит, было предсказано ему раньше. Давным-давно, первое всевидящее Око под его командованием – существо, способное видеть в небесах, и в аду, прошлое и будущее – пророчествовал, что человек, наполненный надеждой, на белых крыльях прилетит к нему и обезглавит.

В то время Галена еще даже не сотворили. Поэтому Крон предположил, что за ним явится ангел-воин, и выступил против боевого отряда небесной Элиты.

Вспыхнула война между ангелами и богами, греками и титанами, пострадали даже те, кто жил на земле.

Греки одержали верх над ослабевшим от непрерывных сражений Кроном, бросив побежденного царя в Тартар.

И вскоре Зевс сотворил себе личное войско в лице будущих повелителей – в том числе Галена, – готовое защищать его, если титаны вырвутся из своей разрушающейся тюрьмы.

Но в порыве чрезмерного самолюбия, эти самые воины открыли ларец Пандоры и освободили заключенных в нем демонов, ввергнув мир в хаос, который ещё не оправился от последствий небесной войны.

Когда же, Зевс назначил им своё наказание, объявив, что в каждого из тех, кто был повинен в этом злодеянии, в наказание заточили одного из демонов, Галену достался демон Надежды и белые крылья за спиной в придачу. А позже, после побега Крона из тюрьмы бессмертных, новое Всевидящее Око нарисовало на картине то же будущее, что было предначертано ранее, только на этот раз, изобразив победу Галена над царем титанов.

Но было и то, о чем поведало первое Око, и что новое еще не прозрело: для царя титанов существовал способ избежать своей участи.

Женщина с полночными крыльями, которая прежде состояла в организации его врагов, но жаждала присоединиться к рядам его союзников, была его спасением.

Эта женщина была Сиенна. Все в ней соответствовало описанию Ока, от ее внешнего вида, до сопутствующих обстоятельств.

А значит, ей предстояло исполнить предсказание Око. Править рядом с Галеном, вопреки желанию помочь повелителям.

Только она сможет завладеть вниманием Галена, хотя еще не знает как или почему, а Крон не рассказывал ей. Только она в состоянии противостоять Рее, в случае, если его жене удастся освободиться.

Только Сиенна сможет удержать повелителей от нападения на Галена, ведь убийство хранителя Надежды не остановит действие пророчества. Его место займет другой, и этот кто-то станет белокрылым убийцей царя титанов.

– Знаешь, а я ведь сбегу, – заявила Рея с уверенностью.

Будет ли эта уверенность проистекать из ее способностей или капитуляции, он не был уверен. Плевать. Он потер пальцем бровь, пренебрежительным жестом. – Нет, я не знаю. Я никогда не видел настолько слабой, богини.

Только он мог открыть ее цепи, и он никогда не собирался делать этого. Среди ее последних преступлений, было то, как она убедила, свою сестру, чтобы та стала его любовницей, и шпионила за ним. Еще одна причина для Кроноса настаивать, что бы Сиенна сделала то же самое с Галеном.

– Однажды… – проговорила богиня сквозь стиснутые зубы.

Он двинулся в сторону кровати, подальше от мертвого тела и ближе к его ненавистной жене. – Ты уничтожишь меня. Ты заключишь меня в тюрьму. Ты… Как ещё ты мне можешь угрожать, а?

– Я сдеру с тебя кожу. Наплюю на твои кости, и станцую в лужи твоей крови.

– Похоже, намечается воистину зрелищная вечеринка. Ну а пока я хочу немного позабавиться сам.

И взмахом руки Крон призвал одну из бесчисленных женщин, ныне пребывающих в его гареме. Перед ним появилась рыжеволосая наложница со смуглой кожей и румянцем на щеках. В отличие от некоторых других принадлежащих ему девушек, она и вправду наслаждалась заботой о его нуждах.

Сегодня на ней были прозрачные одежды из шелка и кружев, драгоценности, некогда принадлежавшие Рее, и улыбка, ярче самого солнца. Увидев беспомощно распростертую на кровати царицу титанов и прекрасно понимая, что сама ходит у Крона в фаворитках, рыжеволосая горделиво выпрямилась, перекинула волосы на одно плечо и самодовольно помахала рукой.

Рея зашипела.

"И именно поэтому я выбрал ее", подумал он, усмехаясь про себя.

Узнав бриллианты, обвивающие шею девушки, Рея разразилась проклятиями.

– Ваше Величество. – Девушка, источая цитрусовый аромат и демонстративно не обращая ни малейшего внимания на царицу, словно та вообще ничего не значила, присела в реверансе перед Кроном. – Что я могу для вас сделать?

– Покажи этой женщине на кровати, какое удовольствие доставляет тебе твой мужчина.

Он поставил наложницу перед собой, наклонив вперед так, что она оказалась нос к носу с Реей.

– Неужели она тебя не удовлетворяет? – поинтересовалась девушка.

Царица титанов снова зашипела и попыталась укусить ее.

– Хватит об этом. – Не отводя взгляда от жены, Крон расстегнул свои кожаные штаны. Он терпеть не мог натягивать на себя столь тесный предмет одежды, но Рея находила одежду из кожи эротичной, а жажда отмщения царя титанов далеко превосходила любое стремление к удобству.

– Ты знаешь, что должна сказать, чтобы предотвратить это, – напомнил он богине. Рее нужно лишь признать свое поражение, дав обет вечного повиновения.

– Я скорее умру.

– Очень хорошо.

Он взял наложницу, и испытал небывалое наслаждение – но никогда бы не признал, что ощутил такое сильное удовлетворение, лишь потому, что не сводил глаз со своей жены. Та, в свою очередь, зажмурилась, пытаясь отрешиться от происходящего. Не важно. Она прочувствовала вместе с ним каждую крупицу удовольствия, и этого было вполне достаточно. Пока.

Когда всё закончилось, он поправил свою одежду дрожащими руками от сильного оргазма, которое было унизительно, ведь царь должен восстанавливаться быстро, и отослал прочь ухмыляющуюся слугу.

– Ублюдок, – выдохнула Рея прерывающимся голосом. – Ненавижу тебя. Всем своим существом, ненавижу!

– Как и я ненавижу тебя.

– Знаешь, Крон, дорогой, ты не вкусил от своей шлюхи и половины того наслаждения, которое я получаю от моих любовников.

Слова были тщательно подобраны и били точно в цель по мужскому самолюбию. Но Крон был осторожен в проявлении чувств и удержал на лице не менее радостное выражение. – Знаешь, дорогая, – парировал он. – Может ты и наслаждалась своими мужчинами, но лишь единожды, пока я не нашел и не поубивал их. А с другой стороны, я уже с нетерпением жду встречу с рыженькой завтра.