Текст книги "Самый темный соблазн (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 43

В тот момент, когда Парис вошёл под крышу, он ощутил зло, ожидающее его для того, чтобы напасть. Благодаря крови Уильяма тени не могли пробраться в замок или перелезть через ограду, как сказала Сиенна, но то, что ожидало Париса было не совсем тенью.

Не желая быть частью предстоящих событий, Разврат быстренько ретировался.

Схватив кристаллические кинжалы – вернее один, который у него остался, – Парис опустил Сиенну на ноги и задвинул себе за спину.

Небо казалось длинным, узким куском чёрного бархата без единой звезды, луна зависла багряным пятном в углу. Влажность пропитала воздух – то жаркая, то холодная.

Или Сиенна тоже ощутила угрозу, или знала, что не стоит его отвлекать. Она сохраняла тишину.

Его взгляд метался по сторонам и сосредоточился на чёрном, цвета оникса, пятне, и, вот дерьмо, появилось ещё одно тёмное пятно, и ещё, они скользили навстречу друг к другу, срастались, удлинялись… пока перед Парисом не появился мужчина, укутанный чёрным туманом, как вуалью.

Сиенна ахнула. Парис не был уверен, вызвано ли это восхищением или ужасом.

Парень был красив – если вам нравятся серийные убийцы, – с холодными чёрными глазами и более внушительными, чем у Париса, мускулами, и плечами, настолько широкими, что парень мог снести всю первую линию обороны при игре в контактный футбол.

Парис присел, словно готовящаяся к броску змея. Приятель допустил ошибку, приблизившись к нему.

Так как Парис столкнулся с вмешательством и понял, что его друзья по-прежнему охотились за ним, чтобы угробить Сиенну, внутри воина забурлила ярость.

Парис понимал их причины. Правда. И не мог их в этом винить. Но то, что они делали в открытую, просто чтобы навредить Сиенне, делало всё слишком сложным.

Парис приказал кристаллическому клинку превратиться в оружие, способное уничтожить подобное существо, и вещица мгновенно трансформировалась в… фонарь?

Так-так-так, кто-то всерьёз решил поиграть с ним в Дебби Даунер [5]5
  героиня шоу Saturday Night Live, которая постоянно ко всему относится с негативом


[Закрыть]. Ощущая себя довольно странно, воин бросился в атаку наперевес с дурацким фонарём.

Мужчина-тень рассмеялся – звуком жутким и не радостным.

– Я знаю, что тебя интересует. Да, я могу обойтись без кровопролития. И я обойдусь, если так и надо. Мои фантомы кормятся от бессмертных – это основа их существования. Однако теперь ты стал Повелителем Тьмы, их врагом, что не позволяет моим ребятам как следует подкрепиться. Это неприемлемо.

– Твои фантомы не получат моих друзей в качестве закуски.

Парис вспомнил воина, лежащего в луже собственной крови, вытекшей из него на землю.

Боль заключённого была настолько невыносимой даже для свидетелей, поэтому Парис мог только вообразить, что ощущал парень.

– Необходимо установить новые условия или я буду вынужден выкинуть тебя из моего мира. Уверяю, тебе мои методы не понравятся.

Бывает время для противоборства, а бывает время для того, чтобы прийти к компромиссу.

– Чем ещё они могут питаться?

– Бессмертными, – зло рявкнули в ответ. – Только бессмертными.

– Похоже, у нас возникла проблема.

Парис отступил к двери, заслоняя собой Сиенну.

Мужчина-тень качнулся вперёд, тёмный туман растягивался и скользил как крылья. Парис взмахнул фонарём и включил свет. Свет прорезал темноту, но прежде чем достиг противника, мужчина-тень оказался вне его досягаемости.

Он застыл, соизмеряя силу противника. Парис вращал в ладони небольшой фонарик.

– Это всё, на что ты способен, да? – Воин отпустил эту колкость, чтобы выиграть для Сиенны время скрыться внутри. Он надеялся, что она его поймёт, но не услышал ни удаляющихся шагов, ни звука хлопнувшей двери.

– Если я покажу, на что способен, это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни.

– Докажи.

Они кружили, словно в постановочном танце, взятом прямо из "Звёздных войн". Забавно, они оба знали движения.

Парис использовал фонарь, словно огненный меч, рассекая тьму лучом света, выгибаясь то влево, то вправо, чтобы избежать контакта с сумеречными крыльями.

И вот, наконец, они столкнулись. Когда свет полоснул по одной ноге мужчины-тени, послышалось шипение, поднялись клубы пара, и парень издал пронзительный крик; его гнев был подобен маленьким пулям, которые решетили разум Париса, заставив его притормозить.

Эта задержка дорого ему стоила.

Мужчина-тень взмахнул тёмным крылом и ударил по руке воина с такой силой, что выбил фонарик. А не такие уж эти крылья туманные. И затем большое тело противника охватило Париса.

Крики, тысячи тысяч криков, эхом раздавались вокруг него. Они были настолько громкими, что барабанные перепонки Париса не выдержали и ушные раковины наполнила тёплая кровь.

Парис закричал, прикрыл уши руками и рухнул на колени. По всему его телу ползали муравьи, съедая его плоть, разрывая его, пожирая частичка за частичкой.

Ещё один пронзительный крик, и тьма мгновенно отступила. Парису понадобилось время, чтобы соориентироваться, и от того, что он увидел, его чуть не стошнило.

Мужчина-тень оказался на расстоянии в несколько футов, а Сиенна удерживала его светом фонаря. Их губы шевелились, но Парис не слышал, о чём они говорили.

Затем… бум и его барабанные перепонки восстановились, и сквозь шум он мог уже что-то уловить.

– …сколько тебе потребуется для… поглощения? – спросила Сиенна, сдерживая отвращение.

– Пять раз. В день.

– Они никогда раньше не получали пять кормлений! Одно, – рявкнула Сиенна. – В неделю.

– Трижды. В день.

– Трижды. В неделю.

Мгновение стояла тишина, а затем мужчина-тень кивнул:

– Согласен. Первая плата должна быть сегодня.

– Согласна, но только если все мы – Повелители, их возлюбленные, дети, бессмертные, я – будем в безопасности, независимо от того, куда мы отправимся в этом мире или что мы будем делать.

Снова тишина, а затем ещё один кивок.

– Считай, что сделка состоялась. Но тебе стоит поторопиться, женщина. Я могу передумать, прежде чем получу свою первую оплату. – С этими словами чёрный туман стал редеть, разрываться на части, и полностью исчез.

Сиенна бросилась к Парису, опустилась на колени и стала ощупывать его, проверяя на повреждения.

– Ты в порядке?

Парис опустил голову на землю. Он не спас Сиенну, ей не помог. Ей пришлось спасать его. Он так сильно её подвёл. Какой он после этого воин?

– Прости меня, детка.

– Что? За что?

Сиенна протянула ему фонарик.

Быстрая ментальная команда и тот превратился в кристаллический клинок, который воин тут же спрятал за пояс.

– Я тебя подвёл. Ты могла серьёзно пострадать. – И ведь Захариил предупреждал его об этом, так ведь? Что гнев одержит над Парисом верх, и его женщина может пострадать.

Он-то предполагал, что речь о том, что он причинит Сиенне боль, а этого бы никогда не произошло. Но нет же. Ангелу было виднее. Гнев Париса заставит его потерять сосредоточенность и позволить другим причинить вред Сиенне.

Да. Отлично. Подобное больше не случится. Он будет держать себя под контролем, независимо от того, что, чёрт возьми, ему придётся делать.

– Парис, ты никогда не подводил меня, – сказала она с чувством.

Нет, он только что её подвёл, но больше этого не произойдёт. Мышцы бёдер нещадно жгло, когда воин поднялся. Он помог подняться Сиенне.

Парис спрятал её в самом укромном уголке замка, убедившись, что единственное окно густо намазано кровью Уильяма – так и было, – и нежно прикоснулся ладонями к её лицу.

– Дождись меня здесь, хорошо? Мне нужно переговорить с Люциеном о том, где раздобыть три подходящие… э-э… трапезы.

– Это необязательно должны быть бессмертные, – ответила Сиенна. – В конце концов, он признал, что они всего лишь вкуснее, но подойдёт любой.

Тогда Парис понял, кого ему стоит использовать. На его взгляд вполне бы подошли Ловцы, томящиеся в их Будапештской темнице.

– Кто…

– Об этом не беспокойся. – Если бы она знала этих людей, не известно, как бы тогда отреагировала. – Вообще-то, почему бы тебе не отправиться в нашу комнату и подождать меня там? Я скоро к тебе присоединюсь. Хорошо? – Парис поцеловал её, прежде чем она смогла ответить, и оставил её.

Для того чтобы установить местоположение Люциена ему не потребовалось много времени. Воин всё ещё находился в бальной зале, и как только заметил Париса, извинился перед остальными. Его разноцветные глаза были наполнены сожалением.

– О ваших выступлениях поговорим позже. Мне нужно, чтобы ты сейчас кое-что для меня сделал.

Парис объяснил, что ему нужно, и Люциен тут как тут выполнил его просьбу: исчез и вернулся через несколько минут, сжимая каждой рукой по Ловцу. Людей проще перемещать, чем бессмертных.

Мужчины, обоим за тридцать, оба выглядели грязными, слабыми и даже не сопротивлялись. Парис забрал их, а Люциен отправился за третьим.

Возможно, это должно было лечь тяжким бременем на его плечи, но эти мужчины были пойманы, когда пытались убить его друзей и их возлюбленных. Они даже не колеблясь перерезали бы женщинам глотки.

Они заслужили свою участь.

Когда Люциен вернулся, они отволокли свой мускулистый груз наверх, в тот маленький альков. Сиенна не сдвинулась с места, и Парис выругался себе под нос.

Но она ничего не сказала, когда увидела его ноши, хотя и открыла рот, как будто у неё было что высказать.

Она просто наблюдала с широко распахнутыми глазами, когда он с Люциеном вышел на крышу.

– Оставайся здесь, – приказал Парис, захлопнув дверь у неё перед носом, потому что не хотел, чтобы она увидела то, что произойдёт в следующий момент.

Они с Люциеном подошли к самому краю и посмотрели вниз. До скалистой, окровавленной земли лететь было долго.

Плевать. Парис не собирался переживать по этому поводу. Но его волновало: что если Сиенна узнала этих парней, что если она догадалась почему он выбрал именно их.

Что если она догадалась, что он воспользовался тем, что она рассказала ему, и решил использовать Ловцов для этого дела столько, сколько потребуется?

«Скиньте их», – донёс порыв ветра уже знакомым воину голосом.

Словно учуяв недоброе, Ловцы начали сопротивляться. Парис с Люциеном выждали момент и столкнули их.

С неба тут же ринулись тени, окружая Ловцов, хватая их и растерзывая. Ночь пронзили крики – множество наполненных болью криков, громче тех, что Парис слышал внутри мужчины-тени. Затем наступила тишина.

"Условия договора выполнены, – донёс следующий порыв ветра. – Вы в безопасности. Пока".

Парис не был уверен, что мог доверять мужчине-тени, но Сиенна могла распознать ложь.

– Спасибо, – сказал он Люциену.

– Не за что. – За паузой последовал глубокий вдох. – Послушай, мне очень жаль, что так вышло. Я поговорю с остальными. Мне не нравится, как мы поступили с тобой, как давили на тебя, и я позабочусь, чтобы к твоей женщине отнеслись с должным уважением. Она – та, кого ты хочешь, и ты её получишь.

Горло Париса сжалось.

– Спасибо, – повторил он.

Люциен похлопал его по плечу, несколько с большим усердием, чем предполагал этот дружеский жест, а затем исчез. Как только он ушёл появилась Сиенна.

– Как ты? – произнесла она, внимательно на него глядя.

– Ничего, – ответил он, ощущая какой-то странный трепет, да, именно трепет.

– Значит жертва уже принесена?

Парис молча кивнул.

– Хорошо. Я видела их грехи. Эти мужчины были ужасны, делали ужасные вещи. Гнев хотел их покарать.

Что это было? Это был её ответ? Она не собиралась расспрашивать его, осуждать? Просто взяла и приняла всё?

– Я люблю тебя, – сказал он. Парис не мог сдержать этих слов. Не было смысла больше скрывать правду, даже от самого себя.

Сиенна удивлённо открыла рот. Её прекрасные глаза стали больше отливать изумрудными и шоколадными оттенками. Парис боготворил эту женщину, как никакую другую. Так сильно, что отдал бы за неё жизнь. С готовностью, с радостью.

Она идеально подходила ему. Сделала его счастливым. Пробудила в нём нежность, взволновала его, смела бросить ему вызов.

– Я… я… – Её щёчки окрасились в розовый цвет. Она возбуждена? По крайней мере он на это надеялся.

– Нет, ничего не говори. – Он прервал её жестом и хрипло добавил: – Просто иди ко мне.

Сиенна медленно побрела к нему и Парис притянул её в объятия. Глубоко вдыхая, он упивался её тропическим ароматом, позволяя ему клеймить его, восстанавливать. Никто и ничто не разлучит его с этой женщиной. Сиенна принадлежала ему. Сейчас и навеки.

Парис одарил одним из сладчайших поцелуев дико бьющуюся жилку пульса у основания шеи Сиенны.

– Давай потренируемся летать, хорошо?

– Лааадно.

Она тоже его любила; должна была любить. Если же нет, он будет её обольщать, ухаживать и добиваться, чтобы она его полюбила. Это самое важное сражение в его жизни.

Парис отстранился от неё и следующие несколько часов они посвятили правильной постановке её крыльев, своевременному и быстрому их раскрытию и качественному отталкиванию от земли.

Не имея подобного опыта, Парис рассказывал о том, что узнал от Аэрона, о тех выводах, что сделал просто наблюдая за воином, и был счастлив отметить, что Сиенна делала успехи. Но, чёрт, он столько всего не знал.

В конце концов Разврат вылез из своего укрытия, наслаждаясь прикосновениями, подталкивая Париса к большей близости.

«Пока нет. Это слишком важно».

«Ты сказал, что это будет „часто“».

«И ты получаешь это часто, глупый кусок дерьма».

– Так она никогда не научится долгим полётам, – послышался позади Париса знакомый голос.

Парис даже не стал поворачиваться.

– И что ты предлагаешь?

Он был готов принять предложения в этом и только этом деле.

Захариил бесшумно подошёл, поглаживая гладко выбритый подбородок.

– Я могу научить её единственным способом, каким учили меня. Она должна встать на краю крыши и как можно шире расправить крылья.

– А что если я упаду? – тяжело дыша проговорила Сиенна. – Я не смогу удержать себя в воздухе.

– Ты не упадёшь, – сказал ангел, и доля правды в его голосе была как никогда убедительна.

Сиенна встретилась с Парисом взглядом и воин кивнул. Умение летать важно и в один прекрасный день может спасти её душу. Потому что, да, как доказали тени, даже души могли быть уничтожены.

Сиенна сглотнула и двинулась мимо Париса к краю крыши. В момент, когда её пальцы задержались на его, он ухватил её руку, переплетаясь с ней пальцами, и решил пойти с ней. С каждым шагом Сиенна дрожала всё больше.

– Детка, боишься высоты? – спросил он, когда они подошли к краю крыши.

– Я не должна, но уж слишком высоко падать.

– Всё будет хорошо. Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю.

– Отойди, – приказал Захариил и Парис повиновался, неохотно отпустив руку своей женщины. – Расправь крылья, – сказал ангел Сиенне.

Лёгкие чёрные крылья взлетели во всю ширь. Это выглядело настолько прекрасным, что воин и представить себе не мог. Прожилки тёмно и светло фиолетового оттенка перемежались по центру и к самому краю переходили в насыщенный чёрный.

– Превосходно. А теперь попытайся не допустить, чтобы следующая часть урока напугала тебя.

И без лишних слов Захариил столкнул её с выступа.

Упав с крыши, Сиенна закричала, приближаясь и приближаясь к земле…

– Неееет! – Всё буквально оборвалось внутри Париса, когда он ринулся вслед за ней.

Ангел остановил его апперкотом справа прямо в челюсть, отбросив назад. Разврат захныкал от боли, буквально ворвавшейся в голову воина, но отказался отступить, отказался спрятаться.

– Ты сказал, что она не упадёт! – Парис кричал, так как он стоял намериваясь повторить попытку. Он шел за ней, и точка.

– Она не упала. Это я её толкнул.

– Если она пострадает…

Захариил исчез и уже через секунду вернулся, прижимая к себе Сиенну. Её кожа имела зелёный оттенок. Когда девушка ощутила под ногами твёрдую почву, она наклонилась, прикрывая рот рукой, пытаясь пересилить дрожь.

– Ты… ублюдок… – произнесла она.

– Это единственный способ научиться, – произнёс Захариил совершенно бесстрастным голосом, словно был абсолютно уверен в своей правоте. – Нас учат именно так. Кроме того, ты – душа. Даже если бы ты рухнула на землю, сомневаюсь, что ты бы разбилась, подобно спелой дыне.

– Ты сомневаешься!

– Наберись храбрости, демоница. Встань на край, и мы попробуем ещё раз.

Парис отреагировал ответным апперкотом. Голова ангела отклонилась от удара, из разбитой нижней губы потекла кровь, но он просто выпрямился и удивлённо моргнул.

– Если сделаешь нечто подобное ещё раз, я тебя прикончу.

Парис не стал ждать ответа, а взял Сиенну на руки и понёс в свою комнату.

Глава 44

– Может примешь душ и отдохнёшь, детка? – предложил Парис, опустив Сиенну на их кровать. – Я скоро вернусь.

Она понятия не имела, что он запланировал или куда собирался, но кивнула. Сиенна могла побыть наедине с собой. В данный момент её сердцебиение включилось в гонку за мировой рекорд.

Парис поцеловал её в лоб и вышел, заперев Сиенну в комнате. Душ, да, это то, что ей нужно.

В конце концов, она только что встретилась с верной смертью, оказавшись не в силах заставить работать крылья, и то, что она выжила – заслуга ангела, который учил её летать и подхватил прежде, чем она разбилась о землю.

«Наказать», – сказал Гнев.

Впервые демон хотел причинить боль ангелу. Либо это было что-то личное, либо Гнев проголодался.

Ковыляя в ванную, Сиенна отметила, что Виола выполнила её просьбу. На прикроватной тумбочке лежало кольцо с одним огромным аметистом в центре. Отлично. Да. Отлично. Не душераздирающе.

Тёплая вода помогла ей немного расслабиться, но Сиенна не желала задерживаться. Вымыла волосы шампунем, тело – мылом, смыла и вытерлась полотенцем.

Прошло около пяти минут. Что за день. И всё же, несмотря на опыт на грани смерти, у неё было ощущение, что потом, когда она будет вспоминать это время, этот день будет её любимым. Парис сказал, что любит её.

Сиенну терзало то, что она не ответила на его признание, тем более, когда он так старательно с ней занимался, скользил руками вдоль её крыльев нежным прикосновением, когда учил её всему, что сам знал о полётах.

Но Сиенна собиралась завтра покинуть Париса, никогда не вернуться, больше никогда его не видеть, так что хорошо, что не призналась ему в своих чувствах.

Сиенна вышла из ванной и увидела Париса, сидящего на краю постели, уперев локти в колени. У него было выражение лица, которое она не видела прежде: такая сияющая нежность, что у неё подкосились колени.

– Иди ко мне, – сказал он.

Скинув полотенце, обнажённая и блестящая, Сиенна без колебаний повиновалась, останавливаясь между его раздвинутых ног. Парис положил руки ей на бёдра, едва ощутимо водя большими пальцами по талии. Сиенна задрожала.

– Куда ты ходил? – Она запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь видом того, как его мягкие локоны поднимались и опускались.

– Да так, в коридор. Я ощущал себя несколько потерянным и не хотел, чтобы ты видела меня в таком состоянии. Пробил несколько отверстий в стене. Теперь мне хочется обнять тебя, хорошо?

И держать так всегда.

– Да.

Парис притянул её ближе, крепче обнял, а затем положил голову ей на грудь, овевая кожу тёплым дыханием, приложившись ухом к тому месту, где так отчаянно билось сердечко.

Они долго оставались в таком положении, пока Сиенну не затрясло от потребности прикасаться к Парису, быть с ним в полной мере.

Должно быть, он ощутил её желание, потому что потянул её на себя, всё больше и больше принимая её вес на своём теле, пока не оказался лежащим на постели, а Сиенна – на нём.

Затем он повернул их обоих на бок и прижал её спиной к своей груди, уперевшись возбуждённым членом между её ягодиц.

– Позволь мне заняться с тобой любовью, – прошептал Парис. – Хочу наполнить тебя, двигаться в тебе, кончить в тебя. Детка, я так хочу быть глубоко в тебе. Чертовски глубоко. – Он провёл рукой между её грудями, развернулся и двинулся вверх, потёрся о её сосок, создавая самое восхитительное ощущение.

– Да, – повторила Сиенна. Разум её затуманился, каждая мысль принадлежала Парису, тому, что он с ней делал.

Второй рукой он скользнул между её ног и отыскал центр её желания.

– Весь этот нектар. Всё моё. – Он скользнул в неё одним пальцем, затем присоединил второй.

Сиенна раскачивалась в такт его толчков и выгибалась навстречу.

– Мне нравится то, что ты со мной делаешь.

Парис прикусил мочку её уха. Скользнул в неё третьим пальцем. Из горла Сиенны вырывался стон за стоном, наполняя комнату.

– Стань для меня мокрой, детка. Я хочу, чтобы ты была повсюду, покрывала меня, принимала в себя.

Сиенна продолжала раскачиваться… подаваясь навстречу Парису, затерявшись в ощущениях, чувствуя себя удивительно счастливой, желая, чтобы её не нашли, отчаянно желая остаться здесь, с ним, всегда, навсегда затеряться в нём.

– Так восхитительно. Ещё.

Сиенна зажмурилась, её слух уловил звуки, которые она раньше не замечала. Хриплое дыхание Париса, которое становилось всё быстрее и быстрее; шорох простыней при движении его бёдер, медленное скольжение плоти о плоть.

– Парис.

– Я собираюсь доставить тебе умопомрачительное удовольствие. – Его голос казался настолько низким, почти как у животного. – Я собираюсь соединиться с тобой. Я собираюсь насладиться твоим вкусом, ощутить его во рту, то, как он проникает в моё горло. Ты ведь позволишь мне.

– О, да. Пожалуйста, да.

Парис вынул пальцы и Сиенна вскрикнула, не в силах скрыть своё разочарование. Она не знала, что именно он собирается сделать, во всяком случае покинутой она оставалось не долго.

Парис схватился под её колени, раздвинул ноги и без промедления двинулся ей навстречу, заполняя так глубоко, как и обещал.

Сиенна снова вскрикнула, на сей раз от удовольствия, тугая и наполненная, в почти безумном желании обрести большее.

Он двигался в ней, провёл двумя влажными от её соков пальцами по её губам и скользнул в рот.

– Оближи.

Она повиновалась, ощущая во рту собственный вкус – эротическое действие было ново для неё, но так чертовски возбуждающе. Сиенна проводила по пальцам языком, посасывала их, как было приказано, прикусывала.

Затем воин убрал пальцы, повернул её лицо и прижался губами к её губам, ворвался языком внутрь, вбирая в себя вкус Сиенны.

Всё это время он не переставал двигаться в ней, очень-очень глубоко, затем почти выскальзывая и снова погружаясь ооооочень глубоко.

Какой-то подсознательный инстинкт подсказал, что тут замешано больше, чем секс. Дело было в привязанности, единении. Парис был всецело с ней, в ней, а Сиенна была всецело с ним, в нём. Этот мужчина… о, этот мужчина. Она никогда не сумеет насытиться им, ей всегда будет мало.

– Где я? – внезапно требовательно спросил Парис. Его толчки становились резче, он жёстче и жёстче погружался в неё.

– Здесь, – страстно простонала она, – со мной.

– Где я?

– Всецело со мной. Во мне.

– Да, правильно. Всецело с тобой. В тебе. Я твой, а ты моя. – Он наклонился и захватил её губы ещё одним головокружительным поцелуем, сокрушая её, предъявляя на неё права. – Тебе это нравится.

Это не было вопросом, но Сиенна всё равно ответила:

– Люблю. Это.

Они были вместе много раз, но никогда Парис не был таким пылким, таким сосредоточенным на чувстве собственничества.

И, чёрт, ей тоже хотелось иметь над ним власть. Сиенна протянула руку к его затылку и, крепко ухватив его за волосы и ни о чём не заботясь, потянула.

Парис с шипением втянул воздух.

Она выгнулась и с силой подалась навстречу. Оба застонали от блаженства. Сиенна была почти на краю разрядки, и он следовал за ней.

– Возьми меня, детка. Всего меня. Да. Вот так. Ты знаешь, как именно.

Напряжение всё нарастало, поглощало. Ещё чуть-чуть и…

– Парис! – Ещё один мощный толчок и перед взором Сиенны рассыпались звёзды. Наслаждение затопило её всепоглощающим потоком.

Её жадное лоно сжалось вокруг него, удерживая, давая понять, что он находится именно там, где и должен быть, что всё идёт так, как и должно, что они всё сделали правильно.

Парис перевернул её на живот, прижал лицом к подушкам и начал двигаться жёстче и быстрее.

Из груди Париса вырвался рёв, такой же дикий, как и его толчки, и он наполнил её, кончая снова и снова.

Сиенна последовала за ним, погружаясь во вторую волну оргазма, который подкрался незаметно и вознёс к вершинам блаженства.

Вернувшись на грешную землю, она открыла глаза и моргнула. Неужели она отключилась? Должно быть так и есть, потому что Парис лежал на боку, она тоже лежала на боку лицом к нему, но не помнила, как это произошло.

Его дыхание не совсем восстановилось и Сиенна посчитала, что прошло не так уж и много времени. Он накрыл их простыней и смотрел на неё так, словно пытался запомнить каждую её чёрточку.

– Мне хочется уехать с тобой, – произнёс Парис. – Куда-нибудь, где Кронос не сумеет тебя отыскать. Где никто не сможет причинить тебе боль.

Сердце Сиенны сжалось. Никто… это касалось и его друзей.

– Я уже говорила, что не хочу, чтобы ты с ума сходил из-за моей ситуации.

– Они относились к тебе непочтительно.

– И я это заслужила.

– Нет! – Он, что есть силы приложился кулаком о деревянную спинку кровати, так что щепки полетели в разные стороны. – Я сказал тебе, чтобы ты так не говорила. И в следующий раз, если произнесёшь подобное, я перекину тебя через колено и накажу. Они ничем не лучше тебя. Ни один из них. Мы все совершали такие поступки – поступки, которых устыдились бы закоренелые преступники.

– Вообще-то они исправились.

– И ты тоже. Я не сказал, что собираюсь покинуть их навсегда. Я люблю их. И они мне дороги. Просто я собираюсь дать им немного времени, чтобы они сумели принять тебя. И ты сама понимаешь, что если бы я относился к их женщинам подобным образом, то они бы тоже приняли меры.

Ей стоило поменять тему. Стоило. Парис сокрушал её решительность: был тем, кто ей нужен, говоря такие чудесные слова. И был искренним. Его голос звучал очень серьёзно.

– Спрятаться от Кроноса, – произнесла Сиенна. – Не думаю, что это возможно.

Мало-помалу Парис начал расслабляться.

– Есть медальоны. Тот, кто их носит, скрыт от Кроноса и его последователей. Однажды он дал их нам, а затем забрал. Я могу стащить один.

И вызвать ярость зверя, поставив себя под удар вечной опасности?

– Нет. Парис, я должна это сделать. Должна отправиться к Галену. Кронос меня заберёт. Я просто должна, – неубедительно закончила она. «Для тебя, для меня».

– Что должна? – Гнев вспыхнул в нём с новой силой. – Ты хоть немного подумала? Что сама мысль о том, что мой враг будет дышать с тобой одним воздухом, толкает меня на его убийство?

Сиенна тоже рассердилась.

– Когда речь идёт о твоей безопасности? Когда речь идёт о том, выживешь ли ты или нет? Здесь не о чем думать.

Парис немного смягчился, совсем чуть-чуть.

– Так и я о том же. Я не желаю подвергать тебя опасности. Ни при каких условиях. Подумай об этом. Я умру без тебя. Да, знаю, что самым наглым образом манипулирую твоими эмоциями, но я готов на всё что угодно, чтобы удержать тебя. Убью. Солгу. Предам, обману и украду. Сверну горы, если потребуется.

– Парис, я…

Но Парис не унимался:

– Всю свою жизнь я сражался и трахался, и думал, что счастлив, пока ты меня не разозлила и открыла глаза – вот тогда я понял, что просто существовал и принимал это как данность. И ты, возможно, привлекла внимание моего демона, но удержала это внимание, потому что ты такая особенная. Прямо сейчас я мог бы кого-нибудь иметь, и нет, это говорит не эго и не бесстыдство, а я. Сейчас демон Разврата знает, с кем я себя связал, он заставляет меня твердеть из-за каждой чёртовой женщины, даже с которыми он был и теперь снова может быть, но я их не хочу и я их не возьму.

Осторожно, девочка. Этот мужчина – мужчина, которого она любила, – мог уговорить её на что угодно. Не стоит оставаться с ним на остаток ночи. Ей нужно уйти. И уйти сейчас.

Это понимание разрушило её надежды.

– Сиенна, детка. Знаю, я по уши влюбился. Знаю, что многого требую. Просто… дай мне немного времени, хорошо? Мы разберёмся с этим. Решение обязательно найдётся. Поверь мне.

Сиенна разбилась и разлетелась на столько осколков, что никогда ей не удастся собрать их воедино.

– Я верю, – хрипло произнесла она. – Верю тебе. – Но это её не остановит.

– Хорошо. – Должно быть он решил, что она согласилась дать ему время.

Она не стала его разубеждать.

– Теперь выслушай меня внимательно. Помнишь, что я тебе говорил о том, что никому нельзя учуять запах твоей крови и быстро смывать её, если ты ранена? – Парис дождался её кивка, прежде чем продолжить. – Потому что Кронос превратил тебя в сосуд амброзии. Твоя кровь – наркотик для бессмертных, и довольно действенный.

– Это не… – Сиенна не находила слов, чтобы закончить предложение. Всё было возможно. То, что она являлась ни живой, но и не мертвой, прямое тому доказательство. Горечь взметнулась в ней, присоединившись к гневу и разочарованию. – Как он это сделал? И зачем ему это? – Когда вопрос слетел с её губ, она уже знала ответ, ну, на последний-то вопрос точно.

Для того чтобы ей было проще обольстить и подчинить себе Галена. Таким образом, он будет всегда заинтересован в ней. Как Кронос смеет так поступать с ней? Кто дал ему право превращать её в ходячий… наркотик!

«Наказать… НАКАЗАТЬ».

Да. Она отомстит ему. Это помешает ей выполнить задуманное? Нет. Не тогда, когда жизни Париса угрожает опасность. Но у неё ещё будет возможность поквитаться с Кроносом.

Гнев хмыкнул в знак одобрения.

Парис произнёс расстроено:

– Мне жаль, что так вышло, детка. Жаль, что я не смог появиться вовремя, чтобы предотвратить это.

Сиенна тихо млела…

– Есть какой-нибудь способ это исправить?

– Насколько я знаю, нет.

Сиенна склонилась к Парису, накрывая его губы своими. Она подумала, что он хочет продолжить беседу, но он ответил на поцелуй, завладев её языком, предъявляя на неё права – и у него они были. Пока он отвлёкся, Сиенна достала кольцо, что принесла ей Виола, и водрузила металл на средний палец.

Слезы выступили у неё на глазах. «Сделай это».

– Сиенна, – произнёс Парис, проведя ладонью по её щеке так нежно, словно она являлась драгоценностью, которую он боялся повредить неосторожным движением. – Поговори со мной. Скажи, о чём ты думаешь. Пожалуйста.

«Сделай это. Сделай!»Во-первых, ещё один поцелуй, всего один. Она снова подалась вперёд, наполняя рот его неповторимым привкусом, напоминающим горячий шоколад.

То, что предстояло ей в будущем, являлось для неё извечным страданием, но она наказывала себя, а не его. Она и так доставила ему достаточно неприятностей.

Гнев частично одобрил её мысли, мурлыкая на заднем фоне, как это он делал при встрече с Оливией, усиливая переживание её горя.

«Сделай. Это».И всё же она колебалась. Она собиралась рассказать об этом? Нет, ох, нет. Сиенна уговаривала себя, но поняла, куда клонятся её мысли.

Парис должен был разлюбить её. Должен. Он должен забыть клятву, которую дал, и жить дальше. Жить счастливо.