Текст книги "Самый темный соблазн (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)
Глава 29
«Вот чёрт, нет», – подумал Парис.
Два крылатых педика, один из которых действующий ангел, а другой – падший, не собирались его бить. Он не убил падшего, пока, а всего лишь слегка его ранил. Или не слегка. Плевать. Сейчас он хотел, чтобы ублюдок страдал чертовски долгое время.
Потребность защитить Сиенну жгла его огнём. Тот факт, что падший прервал их любовную прелюдию, что видел изящные черты её лица, охваченные желанием, был достаточной причиной для убийства. Жестокого убийства.
Захариил-то на самом деле ему нравился, но это не означало, что Парис потерпит вмешательство в эту ситуацию. Единственное, что радовало его в этот момент, что демон Разврата либо спал, либо прятался, и слава богу не высказывал своего мнения.
– Отпусти её, – прорычал Парис. Он быстро терял кровь, его грудь была как водосточная труба, которая дала течь. Чертовски сильно раненый, он понимал, что рано или поздно свалится, и был полон решимости сделать это, как можно позднее, когда Сиенна будет в безопасности.
Ангел покачал головой.
– Ты сейчас находишься в слишком взбешённом состоянии.
«Ну и что, чёрт подери, в этом такого?»
– Я себя контролирую.
– В самом деле?
«Нет».
– Я же сказал да, чего тут не понятно? Поэтому отпусти её, пока я не заставил тебя это сделать.
– Оторвав мне руку? Или яйца, как ты сказал падшему? – Последовала многозначительная пауза, в которой гнев боролся за освобождение с мужчиной, который подавлял свои эмоции… но не мог полностью совладать с ними. Нет сомнений, что однажды он сорвётся. – А что ты сделаешь с собой, когда случайно причинишь боль своей женщине?
Один шаг, затем ещё один.
– Отойди. Живо.
Тьма внутри Париса так сильно пустила корни, что он понимал, что эта штуковина переехала к нему внутрь и уже распаковала вещи, и ему никогда от неё не избавиться, даже если он расстанется с Сиенной. Особенно, когда они расстанутся. Он уже собирался впасть в отчаяние, потеряв её, и если бы Парис позволил себе расслабиться с ней, полюбить Сиенну ещё больше, он бы просто утянул её за собой. Именно поэтому он так сильно боролся со своими эмоциями после того, как занимался с Сиенной сексом.
Сейчас Парис был этому рад. Если ему придётся убить ангела, он сделает это, и тогда, возможно, выбравшаяся на поверхность тьма ощутит радость, а не сожаление за содеянное.
– Ты тьма, – произнёс Захариил.
– Ты читаешь мои мысли? – Вторжение будет стоить ему очень многого.
– Нет, – ответил ангел, тем самым спасая себе жизнь. – Твои глаза. В них темнота. Ты знаешь, что это означает, воин? Ты знаешь, с чем играешь? Нет? Тогда позволь мне объяснить. Как человеческое тело вынашивает ребёнка, демонское вынашивает зло. Именно это ты и сделал. Ты позволил своему демону породить ещё одного. Он полностью твой. Твой ребёнок, и как первый демон, которым ты одержим, он никогда тебя не покинет.
Это должно было удивить Париса, но не удивило; не должно было разозлить ещё больше, но разозлило. Сиенна слышала эти проклятые слова.
– Если не хочешь личного знакомства с этим порождением, лучше отойди от моей женщины.
– Парис, – произнесла Сиенна с печалью в голосе.
Её печаль, а не гнев оставили Париса в замешательстве. Наплевать. Если Сиенна пыталась сказать ему, что не является его женщиной, что этот второй демон – или что бы это ни было – был разрушителем соглашения, он бы прервал её. Когда ему пришлось отпустить Сиенну, то ладно, неважно, он всё пересмотрел и отступил от своих собственнических инстинктов. Но здесь? Сейчас? Не будет никакого отступления. Он просто бы взял её, кончил бы в неё, заклеймил, и по-прежнему чувствовал во рту её декадентский вкус. Она бы выкрикивала его имя, хотела бы большего, и получила бы это от него.
– У меня есть твой подарок, – напомнила ему Сиенна. – Стоит ли мне… Ты хочешь, чтобы я… воспользовалась им? Я считала, что ангел твой друг, но…
Парис моргнул. Сиенна ранила бы ангела? Ради него?Эта мысль, вероятно, не должна была распалять его желание к ней, однако распалила. И то, что Сиенна сделала бы это после того, как Захариил осудил воина, грело ему сердце.
– Пока нет. – Парис услышал, как за спиной поднялся на ноги громила. Воин крепче обхватил оружие.
– Нет, – сказал Захариил, останавливая Париса. Наконец он отпустил Сиенну. – Красный цвет пропадает из твоих глаз. Это хорошо. Теперь ты не причинишь девушке вреда. Поэтому я заберу падшего с собой и вернусь позже. Что касается тебя, ты отправляешься к выходу из этой реальности. – Мгновенье спустя Захариил исчез, падший также исчез вслед за ним, хотя ангел к нему и не прикасался.
Как будто всё это время удерживался лишь присутствием Захариила, Парис рухнул на колени. Сиенна бросилась к нему и помогла лечь на землю. В глазах воина потемнело, в любой момент он мог потерять сознание.
– Я держу тебя, – сказала она. – Я о тебе позабочусь и не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Парис не хотел говорить то, что был вынужден сказать. Он не хотел портить ещё больше то, что уже произошло тем, что должно случиться сейчас. Воин оказывался в подобной ситуации тысячу раз. Раненый и умирающий… с единственным способом исцелиться.
– Я должен… Мне нужен… Секс. Мне нужен секс.
Демон Разврата был только "за", устремляя кровь в член. Это произошло так быстро, что Парис подозревал, демон не на жизнь, а на смерть будет в течение несколько дней биться за это. Однако это была неизведанная территория. До Сиенны Парис никогда не был с одно и той же женщиной дважды. Теперь, когда он мог это сделать, он знал, что поддержит свой уровень, получит силу, но если снова будет с Сиенной, излечит ли это его тело?
– Секс? Но ты не в состоянии для него. Тебе нужно отдохнуть.
– Никакого отдыха. Мне ненавистна мысль, что нет другого варианта, но мне этого не изменить. – Когда Парис получал подобные ранения, ему требовался полноценный, жёсткий секс со столькими партнёрами, сколько он мог заполучить. Но если бы его сейчас окружали тысячи красавиц, он бы по-прежнему хотел только одну – ту, что сейчас нависала над ним, молчаливо и нежно ощупывала его раны. Женщину, которой он не должен был доверять, особенно, находясь в таком состоянии, но единственную, которую он не мог, не хотел покидать.
Неважно, что случится дальше.
– Пожалуйста, Сиенна. Оседлай меня.
Всего лишь секундная заминка.
– Тебе не надо ни о чём меня молить, Парис, – ответила Сиенна, воспользовавшись словами, которыми он успокаивал её. – Я сказала, что позабочусь о тебе, и я это сделаю.
Глава 30
«Если я когда-нибудь увижу Париса абсолютно обнажённым,» – мечтательно подумала Сиенна, расстёгивая пуговицу и молнию его чёрных, свободных штанов, – «вероятно, я самопроизвольно воспламенюсь».
Не желая беспокоить его, Сиенна развела ткань в районе ширинки в разные стороны, а не стащила штаны вниз по ногам, и освободила его громадный член, как ранее сделал он. Ни один мужчина не должен быть настолько красивым во всём, воплощением жёсткой силы и тёмной сексуальности, куда ни посмотри.
Парис положил руку на лицо, скрывая черты лица.
– Я ненавижу это.
Сиенна, потянувшаяся к нему, отпрянула.
– Прости. Я могу найти кого-нибудь другого, если для тебя так будет лучше…
– Нет, – выпалил Парис. Должно быть, он услышал ужас и страдание в её голосе. – Мне не ненавистно быть с тобой, и я не хочу никого другого.
Хорошо, потому что Сиенна не была уверена, что смогла бы пройти через это. Стать его сутенёром – адская пытка.
– Мне ненавистна мысль, что мы добиваемся чего-то важного и естественного чем-то беспристрастным и механическим. Чем-то вынужденным.
Её первой мыслью было, что он тоже получал удовольствие от секса и считал его значимым. Сиенну наполнило чувство радости и согрело каждую клеточку тела. Второй мыслью стало, что сейчас Парису стыдно, и радость испарилась. Они уже так многого добились, что Сиенна не могла позволить ему добавить такую ужасную эмоцию к этому сочетанию.
– Парис, ты не принуждаешь меня к этому. До того, как нас прервали, я была влажная. Я и сейчас влажная. – И не из-за воды. – Почему тогда этот раз должен оказаться менее значимым, чем те, другие, когда мы двигались в этом же направлении?
Парис застонал, узнав, что она влажная. Он расслабил руку и посмотрел на Сиенну удивительными глазами обжигающе голубого цвета.
– Ты так прекрасна.
Когда он смотрел на неё так, мечтательно, с полуприкрытыми веками, Сиенна и правда чувствовала себя прекрасной.
– Позволь показать тебе себя. – Она поднялась и начала раздеваться, а Парис следил за каждым её движением.
На протяжении веков он видел бесчисленное множество обнажённых тел. Сиенна знала это. Она видела их. Парис был с высокими женщинами, низкими, худыми, толстыми, чёрными, белыми и прочими.
В Сиенне не было ничего особенного, и всё же, когда он произнёс «Ты просто великолепна»с бисеринками пота на лбу, она поверила ему. Парис был честен. Её демон почувствовал бы ложь. К Сиенне вернулась радость.
– То же самое я думаю о тебе, – призналась она. Обнажённая, ободрённая его похвалой, Сиенна оседлала его бёдра, но не опустилась на толстый, возбуждённый член. Пока нет. Парису требовался секс, и время было на исходе, но ему требовалась и ласка. Требовалось заверение, что Сиенна здесь, с ним.
Возбуждённый член тёрся между её ног, его покрывала её влажность. Сиенна провела пальцами от основания до головки, и Парис судорожно втянул воздух.
– Придвинься к моему лицу, – прохрипел он. Парис накрыл ладонями её груди, начал перекатывать бисеринки сосков между пальцами. – Я снова хочу попробовать тебя на вкус.
Желание сделать это едва не уничтожило её. Кровь с бешеной скоростью мчалась по её венам, опасно нагревшись и отогнав оставшийся холод.
– Я сделаю тебе больно. Я тяжёлая… а у тебя рана на груди.
– А как насчёт того, что мне нужно снова почувствовать твой вкус, и меня не волнует, что болит грудь.
Сиенна облизнула губы.
– А как насчёт того, чтобы я попробовала тебя?
Парис замер, даже, кажется, перестал дышать.
– Если только ты не против, – поспешила она заверить его.
– Совсем нет. – Слова, хриплые и гортанные, вырвавшиеся из него, оказались больше похожими на песок, чем на твёрдую субстанцию. – Я больше тысячи лет никому не позволял это делать. – Парис втянул воздух. – Нет, это не совсем, правда. На пути сюда я позволил рабу совершить это, и ненавидел каждую минуту.
– О. – Глаза Сиенны расширились от удивления. Все мужчины любили оральный секс. Верно? Тогда почему Парис не позволял женщинам брать его в рот? А она знала, что он не позволял. Но каждой женщине, которую он впускал в свою постель, наверняка хотелось обхватить его член губами и высосать досуха.
– Но тебе, – продолжил он, – я позволю это сделать. Если ты захочешь.
Сиенна положила руки на его живот, чувствуя, как напряглись мышцы.
– Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неуютно или делал то, что тебе не нравится…
– Нет, ты неправильно поняла. – Парис покачал головой, встряхнув восхитительными волосами, и Сиенне захотелось сжать разноцветную смесь из чёрных, каштановых и золотистых прядей в кулак. – Я не позволял другим делать это, потому что и так использовал их, и не хотел, чтобы они делали мне ещё больше одолжения. А единственная причина, из-за которой я позволил тому рабу отсосать мне – мне нужны были ответы, а это оказался самый быстрый способ получить их.
«Ответы обо мне».
– Сиенна? Тем рабом был… мужчина.
И это не являлось предпочтением Париса. Сиенну накрыло сочувствием. Не иметь контроля над своим телом и его реакциями, вынужденность подчиняться его желаниям – должно быть, это пытка.
– Просто чтобы ты знал, в этом нет ничего неправильного. И я не собираюсь делать тебе одолжение, Парис. Ты красивый, обаятельный, умный и сексуальный, и я умираю, как хочу тебя. Как и ты меня. Те другие – лишь тренировка для этого момента, – произнесла Сиенна, надеясь, что это прозвучит подразниванием. – Я хочу доставить нам обоим удовольствие. То есть, я надеюсь это сделать, потому что опыта в минетах у меня столько же, сколько в сексе.
– Если это так, то я собираюсь пожертвовать своим разумом – ты будешь идеальна.
– Тихо. Сиенна не собирается ставить тебя на место.
На губах Париса расцвела улыбка.
– Да, мэм. Но, э-э, где моё место?
– На пьедестале для самого замечательного мужчины, которого я знаю. Меня не волнует, что ты делал и с кем ты это делал. Ты мог бушевать в целом мире, мог безжалостно постоянно насиловать, но ты не делал этого. А что касается секса с рабом, ну, надеюсь, что утром ты будешь меня уважать, потому что я думаю, что сейчас ты еще сексуальнее, и я очень расстроюсь, если не получу своей очереди.
Парис облизнул губы.
– Ты желаешь своей очереди?
– Больше всего на свете.
Парис начал извиваться бёдрами, словно представляя ласкающий рот Сиенны на своём члене.
– Пожалуйста, Сиенна. Прошу, сделай это.
– Да, если только ты пожелаешь этого. – Она медленно наклонилась, пока её губы не оказались у его великолепной эрекции.
«Это моё», – поражённо подумала Сиенна.
– Я желаю этого. Клянусь, я желаю этого.
– Давай мы выясним это наверняка. – Сиенна высунула язычок и сверху вниз провела им по члену Париса, облизывая всю длину как леденец. Из Париса вырывался стон за стоном, которые Сиенна принимала за одобрение. Скользя третий раз вверх по члену, она обхватила пальчиками его основание и сомкнула губы вокруг головки. Упиваясь его вкусом, она продолжила рукой эротическое путешествие по твёрдой длине.
Её крылья выгнулись и устремились вниз, поглаживая кончиками Париса по бокам. Сиенна поняла, что впервые рада, что они у неё есть. Окружив крыльями Париса, она забыла об остальном мире. Здесь существовали только они, только их удовольствие.
Из Париса вырвалось проклятие, и он дёрнул бёдрами, погружаясь ещё глубже в её рот. Но тут же он почувствовал вину и скользнул обратно.
– Больше. Пожалуйста, больше. – Он молотил кулаками по полу. – Мне нужно больше.
Сиенна начала жёсткие посасывания, вбирая его глубже, смакуя его вкус, а затем заглотила так глубоко, как только смогла. Член Париса был слишком большим, растягивающим её челюсть, но Сиенну это не беспокоило. Всё тело Париса дрожало от силы удовольствия. Сиенна ни на секунду не переставала работать руками: одной лаская его сверху вниз, а другой – сжимая его яички.
А затем её заинтересовал их вкус, и высвободив член изо рта, она провела языком по напряжённой мошонке. Парис также получил от этого удовольствие, особенно, когда она втянула в рот сначала одно, а затем другое яичко.
Разве когда-либо она достаточно насытится этим мужчиной?
Когда Парис выкрикнул её имя, она вернулась к главному элементу, вбирая его в свой рот, втягивая глубже, а дикая реакция Париса всё больше и больше возбуждала её. Тело Сиенны воспламенилось, отчаянно желая его, полностью готовое для него.
– Я близко, детка, я так близко. Если ты не хочешь попробовать вкус моей спермы, то тебе стоит…
В ответ она сильно, до впалости на своих щеках, втянула его в рот.
– О, да! – Парис дёрнул бёдрами вверх, мышцы натянулись на костях. Из него вырвался рёв, гораздо громче всех предыдущих. Струя спермы ударила в горло Сиенны, и она проглотила каждую каплю, удерживая его член до самого окончания оргазма. Когда же Парис опустился на землю, всё пространство наполнили звуки его учащённого дыхания.
– Оседлай меня, – приказал он хриплым голосом. – Я должен быть в тебе. Сейчас.
– Да. Сейчас. – Сиенна понимала, что просто повторила его слова, но этот насыщенный аромат, исходящий от него, ослепляя, окружил её. И в этот момент Сиенна видела только Париса. И это. О, славные небеса, это.
Она приподнялась, удивлённо обнаружив, что дрожит. Окинув тело Париса быстрым взглядом, Сиенна заметила, что его раны больше не кровоточили, и кожа даже затянулась. И, несмотря на его недавний оргазм, он был по-прежнему каменно-твёрдым и готовым для неё.
Сиенна снова оседлала его, и в этот раз вобрала его всего, на всю длину, опустившись задницей на его бёдра. Теперь уже вскрикивала она. Как и прежде, большой член Париса растягивал её, но это было такое приятное, жгучее растяжение, и она была такой чертовски влажной, такой чертовски жаждущей.
Парис впился пальцами в её бедра, со всей силы двигая её вверх и вниз, потому что, опуская Сиенну вниз, он вколачивался в неё, проникая внутрь настолько глубоко, насколько мог, приподнимая свои бедра и встречая её на полпути.
– Поцелуй меня, – прорычал он. – Наклонись и поцелуй меня.
Даже раскачиваясь на нём, Сиенна подчинилась требованию. Ее грудь столкнулась с грудью Париса, когда она наклонила голову и слилась с ним в поцелуе. Его язык тут же проскользнул в её рот, заявляя на неё права, овладевая ею. Руки Париса легли Сиенне на спину, скользя под теми выемками, где располагались её крылья. Ощущение было подобно тому, словно он одновременно пальцами и ртом ласкал её клитор, используя при этом нос, подбородок и щетину – всё и вся – чтобы в полной мере возбудить её.
Освобождение нахлынуло на неё с той же силой, какую использовал Парис. Сиенну наполнило дикое возбуждение, наслаждение, настолько сильное, что казалось, каждое нервное окончание наэлектризовано. Под закрытыми веками она видела белые вспышки, огонь растекался по её венам. Шторм удовлетворения накрыл каждый дюйм её тела.
Неосознанно Сиенна прикусила его губу, пока не почувствовала вкус крови, и даже это было возбудителем. Она впилась ногтями в кожу его головы, удерживая Париса на месте, грубо впиваясь в его губы, переживая оргазм. Но Парис, казалось, не возражал. Ему это нравилось. Он опустил одну руку на её задницу и прижал её, толкаясь бёдрами вверх, а затем он взревел, кончая в неё, во второй раз, отправляя Сиенну за грань.
Наконец успокоившись, они рухнули на землю, сплетясь вместе руками и ногами, дрожа, тяжело дыша, отчаянно жаждя воздуха, но не беспокоясь, что не могут его найти.
– Спасибо, – тяжело дыша произнёс Парис.
– Тебе понравилось? – спросила Сиенна, когда снова смогла говорить.
– Женщина, ты едва не убила меня. Я должен собраться, чтобы мы смогли двинуться в путь, но нахожусь в состоянии полного блаженства.
Как и она. Каждый их раз вместе становился лучше предыдущего.
– Надеюсь, что сегодня мы еще тысячу раз сделаем подобное.
– Надеюсь, это верное утверждение, а не просто предположение.
– В любом случае, я тебя недооценила. Ты хорошо управился с моими крыльями.
Сиенна почувствовала на коже тёплую ласку от смешка.
– Я не слишком грубый?
– Ты идеальный. – Парис поцеловал её в местечко между шеей и плечом, а затем царапнул зубами. – Когда-то уже был с крылатой женщиной?
– Гм… я… – Парис колебался, хотя его кожу покалывало теплом под её губами.
К нему вернулся стыд, и снова Сиенна испытала сочувствие ко всему, что он пережил.
– Приму это за "да". Была ли она ангелом, как твой друг?
Ему нужно было избавиться от воспоминаний и чувств, которые сопровождали их.
– Э-э…
– Ещё одно "да". А с демоном?
Наступила совсем маленькая пауза.
– Да.
Он, как застенчивый школьник, повернул голову в другую сторону.
Очаровательно. Как же это очаровательно. Несмотря на то, каким сильным и свирепым он был, его волновало её мнение.
– Парис, всё нормально. Я понимаю, что у тебя есть прошлое, и не давила, чтобы узнать все подробности, чтобы смутить тебя или поставить в неудобное положение. Мне просто хотелось, чтобы ты знал, что ничто не сможет вызвать во мне отвращение к тебе.
Медленно расслабившись, Парис повернулся к ней. В радужках его глаз кружили тени, но смотря в них, Сиенна видела, как они поредели и рассеялись. Захариил сказал, что эти тени – ещё один демон, зло, живущее внутри Париса, от которого ему никогда не избавиться. Сиенна не была уверена в том, почему Парис приютил это зло в себе или "породил" его, да её это и не заботило. Для неё он был Парисом и только Парисом, и она никогда не совершит больше ошибку – она не станет ненавидеть кого-то за кажущуюся злобу.
– Спасибо, – сказал он снова, крепче прижимая её к себе.
– Послушай, приятель, если я не могу заставить себя заткнуться, это не значит, что ты должен благодарить меня за мою потрясающую рассудительность.
Он протянул руку к её лицу и обхватил подбородок. Сиенна надеялась заставить его улыбнуться, но выражение его лица никогда не было более серьёзным.
– Договорились.
От нахлынувших эмоций в горле Сиенны появился ком, и ей пришлось откашляться.
– Как насчёт того, чтобы я рассказала о себе что-нибудь щекотливое, и мы будем в расчёте?
– Пожалуйста, – грубо и отрывисто произнёс Парис.
– Когда я была маленькой, то играла в салон красоты со своей младшей сестрёнкой. Я была стилистом и уложила её потрясающие волосы медово-русого цвета в конский хвост… а затем отрезала их. А сестрёнка была визажистом и разрисовала моё лицо несмываемыми маркерами. Родители пришли в ужас. – Внезапно обрушившаяся ностальгия заставила Сиенну подавить рыдания.
– Энна, Томми из класса говорит, что у меня слишком много веснушек, которые делают меня уродливой. – Слёзы снова потекли по щекам ребенка.
– Ну, Томми из класса просто глупец. У тебя нет и половины из того, что есть у меня, а я самая хорошенькая девочка в мире. Ты так говорила.
Девичий смех.
– И я никогда не вру!
"Я скучаю по тебе, Скай, – подумала Сиенна. – Я найду тебя и спасу".
Парис большим пальцем провел по её щеке.
– На мгновение я потерял тебя.
– Прости.
– Не извиняйся. Просто хотел сказать, что твоя история не постыдная. Она милая. Кстати, я считаю твои крылья горячей штучкой, но мне интересно, почему я никогда не хотел облизать их, когда они были у Аэрона.
Сиенна положила руку на его ладонь и заставила себя улыбнуться. Очень скоро она потеряет Париса, поэтому нужно было наслаждаться им, пока была такая возможность.
– Не принимай это за извращение, но надеюсь, что тебя снова пырнут ножом. Скажем, очень скоро. Мне всё больше нравится целовать тебя.
Из Париса вырвался удивлённый смешок. Он потянул Сиенну вниз, пока её тело не накрыло его.
– Детка, за такие поцелуи я охотно сам себя ударю ножом. Но, к счастью, в этом нет необходимости. У меня уже есть рана, которая нуждается в твоих особенных медицинских навыках.
