Текст книги "Самый темный соблазн (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
Глава 38
– Я, ну… э-э, – начала Сиенна.
– Давай же, детка. – Парис запустил пальцы в её волосы. – Упусти из виду мою ужасную личность и отталкивающую внешность, и сделай уступку. Подскажи, как добиться твоего расположения.
Сиенна фыркнула.
– Я бы поспорила по части отталкивающей внешности.
– Но не об ужасной личности? Чёрт, детка, ты ранила меня в самое сердце.
Очередное фырканье быстро переросло в звонкий смех.
– Тут ты мою глупость не переплюнешь. Однажды я попыталась скрыть веснушки с помощью спрея-автозагара, и всё закончилось тем, что я стала похожа на больную морковку.
– Я обожаю, твои веснушки и в своей любимой фантазии облизываю их все до единой. Только не останавливайся. Я хочу знать ещё твои секреты. – Он отчаянно жаждал этого.
Повисла тяжёлая пауза, а затем, когда Сиенна снова заговорила, вся игривость пропала.
– Парень, за которого я собиралась выйти замуж… В общем, я ждала от него ребёнка, но на середине срока… – Сиенна задрожала всем телом. – Я потеряла её. Мою малышку. Я сломалась. Жених меня бросил. Я перешла в другое подразделение Ловцов.
– Сиенна, детка, мне так жаль.
Слёзы наполнили её глаза, но быстро исчезли.
– Я пришла в себя.
Никто никогда полностью не восстанавливался после такой потери.
– Я никогда не позволяю себе думать о ней. Наверное, это болезненно, но…
– Но именно так ты выжила. Как её звали? – Парис знал, что она дала маленькой девочке имя.
Ещё одна пауза, а затем нерешительное:
– Ребекка Скай.
Парис вспомнил, как однажды Сиенна спросила его о детях. Наверное, она хотела ребёнка? Скорее всего. Потеря оставила в ней глубокую рану, которая никогда полностью не зарастёт. Парис знал о таких потерях.
Но беременность в её случае невозможна, и Парис задумался, смирится ли она с этим. Сиенна могла бы взять одного из детей со сверхъестественными способностями, которых Анья скрывает по всему миру, спасая от Ловцов. Из Сиенны вышла бы чудесная мать: любящая и оберегающая.
– Думаю, она попала на небеса. Не на небеса Кроноса или эти, где бы мы сейчас ни находились, или небеса Захариила. Я никому никогда этого не рассказывала, но когда я умерла, то знала, что существует удивительное место, чтобы провести там вечность, а так же есть ужасное место. Возможно, Кронос является моим личным адом, но Ребекка попала в другое, гораздо лучшее место, где нет правил ни Кроноса, ни Божества Захариила. Давай поговорим о чём-нибудь другом. О чём-нибудь лёгком.
Лёгком. Парис мог поговорить с Сиенной о чём-нибудь лёгком, даже, несмотря на то, что в голове у него была тысяча вопросов об этом "лучшем месте" и "лучшем" правителе, а так же о её страдании и мечтах.
– Я люблю смотреть романтические комедии, приключенческие боевики, ужасы и прочее. Что угодно, только без субтитров. Это претендующее на художественность дерьмо отстой. – Парис обхватил самую притягательную на планете попку и понял, что опять твёрдый.
– Расскажи что-нибудь ещё, – попросила его Сиенна хриплым голосом. – Я хочу побольше узнать о тебе.
– Я расскажу тебе обо всём, что ты захочешь знать. – И Парис был полностью серьёзен.
– Ты и твои друзья… вы на самом деле близки.
Те самые друзья, которые бы сказали, что она выведывает информацию, чтобы потом использовать против него. Парис хорошо это понимал.
– Мы были созданы все вместе. Мы семья.
– Созданы?
– Да. Зевс создал нас из крови своих лучших воинов, стали, основных инстинктов и подобного.
– Значит, у вас нет ни матери, ни отца?
– Нет.
– Прости. Кровная семья – это не всегда сердечки и цветы, но в этом есть комфорт. Жаль, что у тебя этого не было.
– Я не представляю себе более тесной связи, чем между мной и моими парнями, но иногда мне было интересно, на что это в принципе похоже. Но потом я понял, что эти парни готовы умереть за меня, и что у меня уже есть всё, что необходимо.
– Иметь рядом того, кто готов за тебя умереть – это редкость. А если таких несколько? Это же просто потрясающе.
– Да, это так.
– Я рада, что у тебя есть такие люди. Это лучше, чем семья.
Как же печально звучал её голос.
– А у тебя?
– Нет. Никого.
И это не только разбило ему сердце. Парис подумал о том, что умер бы за неё, сам бы бросился на тот кинжал.
– Мне остаётся только сожалеть. Я о том, что ты умерла из-за меня, а я не… – Вот проклятье. Совсем не те слова. Он ожидал, что это напряжёт Сиенну, и атмосфера доверия исчезнет.
Но настроение Сиенны не изменилось.
– Ага, неужели я это сделала? Везёт же тебе.
Никакой враждебности, лишь добродушное подтрунивание, близкое к мечтательности. От этого сердце Париса снова разлетелось на осколки.
– Когда мы встретились, – начал Парис, – ты сказала, что пишешь любовный роман. У тебя даже была рукопись, страницы которой рассыпались у твоих ног, когда я в тебя врезался. Ты вправду что-то писала? Та рукопись была твоей? Очнувшись в клетке, я предположил, что всё это обман, но теперь, зная тебя лучше, я думаю иначе.
– Да, страницы были моими. Я люблю любовные романы и хотела опубликовать свой. Возможно, когда-нибудь я это сделаю. Вот только не существует издателей для мертвецов.
– Ну, как минимум один читатель у тебя уже есть. Мне хочется прочитать то, что ты написала и что когда-нибудь напишешь. Обещаешь исполнить моё желание?
Сиенна облизнула губы, точно так же её язычок ласкал его кожу, и как же это нравилось воину.
– Ты… э-э… когда-нибудь влюблялся? – спросила она, проигнорировав его вопрос.
Хорошо, так и быть. Он позволит ей не отвечать на вопросы о художественном романе. Пока.
– Однажды мне показалось, что да, но из этого ничего не вышло. Несколько раз, переспав с женщиной, я хотел чего-то большего и слонялся с ней рядом. Несколько раз я даже встречался с женщиной, избегая секса, надеясь построить своего рода отношения, но поскольку был вынужден спать с другими, меня мучило чувство вины, и я прекращал видеться с ней, чтобы избавиться от него.
– Мне очень жаль.
– Не стоит. Это не твоя вина.
– Не особо помогает, когда Ловцы угрожают всем, кого ты любишь.
– Да.
– Как ты справляешься с тем, что существуют люди, охотящиеся на тебя, ненавидящие тебя?
– Не буду лгать, это нелегко. Иногда мы доходим до грани. Наркотики, алкоголь, секс – какими бы ни были наши пороки, мы движемся дальше и приглядываем друг за другом. – Тепло её дыхания ласкало его, дразнило. – А последнее время, знаешь ли, мы походим на семейку Адамс – совершаем сентиментальные поступки, тем самым открывая перед врагом уязвимое место.
Сиенна впилась ногтями ему в грудь.
– Ловцам… больше половины организации промыли мозги. Нам снова и снова говорили, какое вы зло, что именно вы ответственны за всё плохое, что когда-либо с нами случалось, все до одного. Говорили, насколько могла бы оказаться прекрасней наша жизнь, если бы вы умерли. Они показывали нам фотографии, ужасные фотографии пыток, болезни и смерти, и охотились на наши слабости. Например, ситуация с моей сестрой. Они говорили, что если бы мир был свободен от демонов, маленьких девочек не похищали бы.
Сначала она потеряла сестру, затем ребёнка. Парис крепче сжал её в своих объятиях.
– Я сожалею о твоей утрате. – Она столько всего пережила за свою короткую жизнь. Дерьмо, он только добавил ей проблем. – Мне следовало сказать, когда ты впервые упомянула её, но…
– Но мы только воссоединились и не доверяли друг другу.
Парис поцеловал её в висок.
– Мы всегда знали, что Ловцы изучают нас. Именно поэтому ты знала, что в тот день я находился в Риме? Откуда ты узнала, что любовный роман отвлечёт меня, и какой наркотик использовать, чтобы меня вырубить?
– Я узнала всё от Дина Стефано, моего босса, а он узнал от Галена. Уверена, что Гален узнал всё от Реи, жены Кроноса. Забавно, но до смерти я не понимала эту передачу информации по цепочке.
Парис не мог удержаться и снова поцеловал её в висок. Тема снова была не из лёгких, и он не возражал, чтобы пройти по этому пути вместе, куда бы он ни завёл, но Сиенна не предложила, а он был намерен считаться с её желаниями.
– Давай сменим тему, ладно?
В её словах слышалось ощутимое облегчение.
– Пожалуйста. – Она убрала руки от его груди.
– Я знаю, что ты не была замужем, но до того, как тот придурок бросил тебя, тебе бы… хотелось? – Парис пытался придать небрежность собственному тону, но так и не смог скрыть звучащей в нём тоски.
Её реакция на его вопрос была шокирующей, и воин не был уверен, выражала ли она удивление или же вопрос так расстроил её. Сиенна резко поднялась, так что каскад её тёмных волос рассыпался по обнажённому плечу. В её глазах было больше зелени, чем коричневы, и они так ярко выделялись на изящном личике. Припухшие от его поцелуев губы приоткрылись.
– Я… я…
В омут с головой. Он хотел с этим покончить.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, – выпалил Парис. Он хотел, чтобы она была так же привязана к нему, как и он к ней: мысленно, эмоционально и физически.
– Парис…
Он запустил пальцы в её волосы.
– Ничего не отвечай сейчас. Просто подумай об этом. – И что в результате? Никаких разговоров о расставании. Они будут вместе и точка. Он не позволит ей уйти, и не станет её обманывать. Вне зависимости от того, чего ему это будет стоить.
С этого времени, только она является ножнами для его меча. Будут ли с этим проблемы? Осложнения? О, да. Вероятнее всего будут, и куда серьёзнее, чем он мог себе представить, а он познал нимало. Но он предпочитал разбираться с проблемами, оставаясь с Сиенной, чем жить как по накатанной, но без неё.
– Мне нужно кое-что сказать тебе, – произнесла она, медленно приходя в себя. – Я солгала. Я не стала бы убивать её, и он может мной манипулировать. Иначе вы все погибнете, а я не могу допустить, чтобы это произошло.
– Кого убивать? Кто собирается манипулировать тобой? Скажи мне и я уничтожу его. – «Я уничтожу её драконов».
– Ты не сможешь. Рея она… она… Когда моя сестра Скай исчезла, мы плавали в бассейне. Мама запрещала нам ходить туда одним, но нам было по четырнадцать, и мы были уверены, что справимся, к тому же Скай так хотелось поплавать. Мы сказали, что пойдём в парк, а сами направились в бассейн. Я отошла в душ, а когда вернулась, она вырывалась из рук незнакомца. Все видимо решили, что она просто капризничает, и никто не вмешался, а я не смогла добраться до них.
Парис открыл, было, рот, чтобы сказать, что в этом нет её вины, и что даже при том, что она ослушалась запрета матери, не она похитила маленькую девочку, но Сиенна перебила его.
– Сегодня я узнала, что все эти годы Скай была жива. До недавнего времени. Её убили. Рея убила её. Если бы я нашла сестру раньше, но у меня не получилось, и теперь жить с осознанием того, что она… что я… – Сиенна бессвязно бормотала, словно слова были загнанны в ловушку очень длительное время, и теперь путались на языке, борясь за свободу.
Парис переживал за Сиенну, как никогда не переживал ни за кого другого. Он жаждал её и осознал, что убить её дракона будет не просто. Он сделает то, что должен.
– Давай, детка. Расскажи мне остальное.
Сиенна вздрогнула и глубоко вздохнула.
– Кронос сказал мне, что Скай была в плену у Галена, затем сказал, что на самом-то деле не знал, где она, и тогда показал мне её бездыханное, окровавленное тело.
Парис знал, что Кронос был ублюдком, но это… у него не было слов. Его расплата с Кроносом скоро настанет… на ножах. Неудивительно, что Сиенна был так расстроена, когда вернулась в замок.
– Мне очень жаль, детка. Если бы я мог забрать твою боль, я бы забрал. – Наконец Парис сказал ей то, что хотел сказать. – Это не твоя вина. И никогда не было твоей виной. Ты не должна отвечать за поступки других. Не должна и не будешь. Это их позор, а не твой. Но я знаю, что это больно, чувствую. Если захочешь, я помогу тебе справиться с этим.
– Он показал мне, потому что ожидал, что я стану шпионить за Галеном и… буду с ним.
В глазах Париса вспыхнули тёмные пятна.
– Говоря о быть с Галеном, ты имела в виду быть с ним сексуально?
Сиенна униженно кивнула, как будто и не заслуживала лучшего.
– Ты рассказала мне, чтобы я понял, что ты хочешь себя наказать, – неожиданно догадался он. – Чтобы я думал, что ты виновна в том, что произошло с твоей сестрой.
Она вскинула подбородок.
– Возможно.
– Из-за каких ещё поступков часть твоего существа думает, что ты нуждаешься в наказании? Сражалась за дело, в которое верила? Раз. Спала с мужчиной, к которому тебя влекло, несмотря на всё остальное? Два. Спасла его, когда могла оставить в руках медленной мучительной смерти? Три.
Её руки сжались в (правильный) кулак.
– Умирая, я сказала, что ненавижу тебя.
– В пылу сражения друг с другом каждая пара говорит такие вещи, которые на самом деле не имеет в виду.
– Я имела в виду именно то, что сказала! К тому же, незадолго до этого я ввела тебе снотворное.
– Да, а я планировал переспать с тобой и исчезнуть, как поступал уже до этого с тысячами женщин. – Сиенна вздрогнула от его прямоты, но Парис продолжил. – И попробуй, угадай, что ещё? В то время я наслаждался этим. Я любил женщин, защищал их, но всё равно использовал. Полагаю, что имел на это право. Меня должно было что-то изменить, и ты сделала это.
– Нет, ты…
– Не смей меня оправдывать. Ты видела моё прошлое, и знаешь, что я говорил правду.
– То есть, ты говоришь, – она клацнула зубами, – что относился ко мне без враждебности? Вообще без неприязни? – В её усмешке не было и намёка на веселье.
Парис схватил её волосы сильнее, чем того требовалось, но не ослабил хватку.
– Детка, я говорю, что обожаю тебя.
Сиенна снова помедлила с ответом, глядя на него снизу вверх с такой непроглядной тоской.
– Обожаешь? – взвизгнула она.
– У тебя всё отлично со слухом.
За его решительным ответом последовал мечтательный вздох, вызвавший в нём прилив страсти.
– Я была неправа. Это самая приятная вещь, которую мне когда-либо кто-либо говорил.
И это означает, что он выбрал верное направление. Если это было настолько ей приятно, то Парис постарается, чтобы его последующие действия сделали её абсолютно счастливой.
– Ничего не хочешь ещё сказать?
– Ну, да. Кронос говорит, что быть с Галеном – единственный способ держать тебя и твоих друзей в безопасности.
Дьявол, нет. Когда они вместе жили на небесах, Гален был одним из сотоварищей Париса. Они выжили, сражаясь бок о бок. Париса восхищала его эмоциональная отстранённость, его способность совершить всё необходимое, если это требовалось, чтобы довести начатое до конца. Они прекрасно проводили время, делили женщин, иногда даже делали это вместе.
Тогда Париса это не заботило. Теперь же ему есть о чём беспокоиться. Не только потому, что Гален превратился в его врага, но и потому что Сиенна принадлежала только ему. Она останется с ним.
– Ты не пойдёшь к Галену. Ни за что и никогда. – Он скорее умрёт, чем допустит это. – И вот ещё что. Мои друзья подстрелили сегодня Хранителя Надежды. От него сегодня будет мало проку.
– Но он оправится, я уверена в этом и тогда… тогда… – Остальная часть истории скрыта для неё. У будущего существует три возможных исхода для мира. Для Кроноса. Для Париса.
Слишком много, чтобы переварить сразу, но по-прежнему, ничего не изменило его мнение о Сиенна, всё осталось по-прежнему.
– У нас ещё есть время, – произнёс он. – У нас ещё есть время разобраться в этом, и мы разберёмся. Ты принадлежишь мне. А я – тебе. Я больше никогда не стану спать с кем-либо другим. Ты понимаешь, о чём я говорю? Никогда. Когда я сказал, что ты значишь для меня, я именно это и имел в виду. Ни с кем больше, вне зависимости от того, будешь ты рядом или нет. И, Сиенна, останься со мной.
Пока Парис это говорил, её рот открылся и закрылся.
– Не надо так говорить.
– Детка, это больше, чем просто слова. Я готов поклясться на крови. – Он достал из-под подушки кинжал, но она выбила оружие у него из рук. и оно упало на пол. Затем сообразив, что он легко заменит оружие, Сиенна бросилась к тумбочке, чтобы перекрыть к ней доступ.
Теперь шокирован был он. Но его не возмутило её поведение. Сиенна желала защитить его жизнь и благополучие, готовая ради этого пожертвовать собственным счастьем.
– Ты решила бросить мне вызов? – Они оказались плоть к плоти, мужчина и женщина. Сиена расправила крылья, заслонив оставшуюся часть комнаты. Парис видел только её, ощущал её. Её грудь плотно прижималась к его груди, он ощущал, как напряглись её соски. Сущность Сиенны, плотно прижатое к его возбуждённой длине, её ноги, раздвинутые усилием его бёдер. – Полагаю, ты решила бросить мне вызов.
– Нет. Я этого не делала.
– Ты сделала. Обратимся к фактам: ты выбила у меня оружие и готова врезать по яйцам. Ты получишь то, на что напрашиваешься. Поскольку я принимаю его. – Движением настолько быстрым, что она не успела отреагировать, он повалил её на спину, раздвинул ноги и вошёл в неё одним толчком.
Никаких предварительных ласк. Только примитивный первобытный секс. Сиенна была влажной, очень влажной, поэтому у них не было никаких проблем.
– Парис!
– Да, детка, вот так. Вбери меня полностью.
– Это так ты награждаешь всех бросивших тебе вызов? – спросила она, тяжело дыша.
– Только тебя.
Её стон удовольствия заполнил пространство комнаты, смешиваясь с шипением Париса, предвещающим неумолимое блаженство. К тому времени, когда он закончит с ней, она будет знать, кому принадлежит, потому что ни найдется, ни одной её частички, оставшейся без внимания.
Глава 39
Гален появился в центре спальни, и Легион ещё больше вжалась в тёмный угол.
Легион переместилась по координатам, которые Гален ей оставил, и находилась здесь уже больше часа. Она понятия не имела, как выглядит остальная часть этого местечка.
Просто Легион боялась покинуть относительную безопасность комнаты. К её безмерному облегчению сюда никто не входил.
Несмотря на любопытство, она всё же не решилась исследовать остальную часть кабинета, груду за грудой блестящих золотых монет, сверкающих драгоценных камней и странного, древнего оружия, лежащих в большом количестве.
Легион не могла использовать это оружие против своего пленителя, так чего его рассматривать?
В храме Гален был в белом, сейчас же его одеяние было красным. Сильно-сильно красным. Легион нахмурилась. В нос ударял запах железа, и тут она всё поняла: одеяние не красного цвета, а просто пропитано кровью.
Колени Галена подогнулись и он начал падать, едва увернувшись от впечатывания лицом в пол. Его крылья были оборваны, из груди торчали рукоятки кинжалов и стрелы.
Вся эта кровь…
…руки, хватающие Легион за груди и бёдра…
…зубы, царапающие её кожу…
…когти, вырывающие ей глаза…
…что-то твёрдое между её ног…
…смех, очень много смеха…
…кандалы на её запястьях и лодыжках…
Желчь прожгла дыры в желудке и вылилась наружу, быстро распространяясь по всему её телу. Легион прижала дрожащую руку ко рту, боролась со слезами.
Легион никогда не покидали воспоминания о времени, проведённом в преисподней. Порой они увлекали её в иной тип ада, который был полон унижения, слабости, беспомощности и ужаса.
– Фокс! – раздался резкий крик Галена. – Ты мне нужна.
Должно быть Легион из-за его крика всхлипнула, потому что Гален повернул голову в её направлении. Его лазурные глаза покраснели, щёки были в грязи. Неужели он собирался рассмотреть то, что с ней сделала "Фокс"?
Выражение лица Галена смягчилось. Лишь чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы предотвратить её надвигающуюся истерику.
– Если считаешь, что меня сильно потрепали, тебе стоит увидеть другого парня.
К Легион поползли лучики надежды. Они пытались окутать её тело. Это была надежда на что-то лучшее. Надежда на будущее с этим мужчиной перед ней.
Легион охватила паника, которой она сопротивлялась всей силой своего сознания. В конце концов, лучики начали редеть, а затем и вовсе исчезли.
– Пожалуйста, не причиняй мне боль, – прохрипела она.
Гален нахмурился.
В коридоре раздался топот бегущих ног, а затем распахнулась дверь. Внутрь ворвалась женщина с чёрными как смоль волосами и угловатыми чертами лица.
Она была привлекательна, по-королевски прекрасна, с глазами цвета пламени разной температуры – необычайной смеси голубого и золотистого.
Но у её кожи был серый оттенок, под глазами залегли круги, и хотя женщина сжимала в обеих руках по пистолету, она дрожала. Взглядом, пробежавшись по комнате, она обнаружила Легион, и направила на неё пистолет.
"Да, – подумала Легион, ощутив внезапно странное спокойствие. – Да. Вот и всё. Наконец-то".
– Нет! – Несмотря на свои травмы, Гален загородил её собой.
Девушка – Фокс? – в это же мгновение убрала палец с курка и опустила оружие.
Легион понуро ссутулилась. Ей стоило покончить с собой раньше. Почему она этого не сделала? Внезапно она поняла, что не может вспомнить.
– Ты не навредишь ей, – произнёс Гален с угрозой в голосе. – Никогда.
К разочарованию Легион прибавилось замешательство. Гален только что… защитил её.
Фокс провела языком по зубам.
– Она сделала это с тобой?
– Нет. Помоги мне добраться до постели.
Хотя Фокс и убрала оружие, она не спускала с Легион внимательного, полного подозрения и ненависти взгляда.
Даже подойдя к Галену и обхватив его рукой, чтобы помочь подняться, она не сводила с Легион глаз.
Гален оперся на неё, и они не спеша побрели к кровати. Аккуратно и медленно он сел на край матраса.
«Они были любовниками?» – задумалась Легион.
Заметно ослабев и ещё больше хрипя, он сказал:
– Принеси инструмент и вытащи из меня это дерьмо.
Кинув на Легион многозначительный, предупреждающий знак, Фокс выскочила за дверь.
– Она исполнит твой приказ? – тихо спросила Легион. – В отношении меня?
Его небесно-голубые глаза из полуприкрытых век встретились с её. Это выражение придало ему сексуальности, и Легион возненавидела себя за то, что заметила это.
– Да. Единственный, по поводу, которого тебе стоит волноваться – это я.
Так, так, так. Гален планировал её спасти, только чтобы заняться мучениями собственноручно. И он уж точно будет её мучить. На этот счёт у Легион не оставалось сомнений.
…что-то скользит между её рёбрами…
…зловонное дыхание у уха, скользящее ниже, к груди…
Легион обняла себя руками, отвлекаясь от мыслей.
– Это Повелители сделали такое с тобой?
– Да, – ответил Гален. – А я, как и обещал, ничего с ними не сделал.
– С-спасибо. – Беспокойство за них было ещё одной постоянной в её жизни.
Повисла тягостная тишина, от чего её мысли снова начали ускользать из-под контроля. Вскоре Легион уже представляла, что случиться с ней, как только Гален выздоровеет.
– Почему ты их так ненавидишь? – просила она, чтобы хоть как-то заполнить пустоту.
– Я вовсе не ненавижу их. – Гален опёрся локтями о колени. – Просто соблюдаю собственные интересы.
– Зачем?
– А кто ещё этим займётся? Довольно обо мне. Что случилось с тобой в аду?
Кровь отхлынула от её лица, затем и от остальной части тела, оставляя её холодной и пустой.
– Я не могу… говорить об этом, пожалуйста, не заставляй меня говорить об этом.
Когда Гален смотрел на неё, на его лице мелькали разные эмоции: ярость, сожаление, надежда, ревность, снова ярость.
Фокс появилась так же стремительно, как и в первый раз. Чёрная сумка, висевшая у нее на бедре, опустилась с громким стуком.
Легион обняла колени руками, словно пытаясь ужаться в размере, но Фокс, сконцентрировавшая всё своё внимание на Галене, от этого не казалась менее враждебной.
Она присела перед ним, открыла сумку и стала в ней копошиться. Вспоров одежду Галена, чтобы осмотреть его, она аж присвистнула.
– Будет чертовски больно.
– Не волнует. Делай то, что нужно.
Пока Фокс работала, Легион стремилась собрать всё своё внимание. Возможно потому, что Гален все это время не спускал с неё глаз, словно пытался заглянуть в самую её душу.
Как она поняла, Фокс являлась одержимой демоном. Выросшая среди тёмных лордов, Легион была способна ощутить её темную суть, мерзкую слякоть ила её… недоверия. Да. Это именно то, о чём ей сообщали собственные нервные окончания.
Недоверие. Боже правый. Самый представительный из наиболее сёрьезных, лидер мелких демонов. Легион была миньоном демона Раздора, и эти двое находились в вечном противостоянии, настраивая свои армии друг против друга.
Недоверие не являлось большей её частью. Злоба, сочившаяся из пор девушки была сильно деформирована, почти до бешенства. Не удивительно, что её кожа была сероватой, а лицо покрыто синяками. Ей, наверное, приходиться ежедневно, если не ежечасно, сражаться с демонами, чтобы оставаться вменяемой.
– Итак, не хочешь ли ты рассказать мне, что случилось? – спросила Фокс. – Что происходит?
– Нет, – язвительно ответил Гален, – не хочу.
– Придётся в любом случае. Ты улетел в Рим, чтобы поговорить с Неназываемыми и получить Плащ, и пропал на неделю. Я подумала, что ты уже мёртв. Затем ты внезапно возвращаешься, практически мёртвым.
Она удалила всё лишнее и теперь смывала кровь с его груди.
Как только багровые пятна исчезли, она принялась соединять татуировку: бабочки на его левой и правой половине груди.
Две бабочки?
Легион вздрогнула, встретившись с Галеном взглядом. Он всё ещё наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, его взгляд был очень красноречив. Она сглотнула, пытаясь сохранить спокойствие.
– Я достал Плащ, украл женщину Мэддокса и обменял её на эту. – Он кивнул головой в сторону Легион. – Эй! Ты могла хотя бы попытаться быть хоть чуточку нежнее, хотя бы притвориться, что ты женщина?
– Неженка. Почему именно на неё? – потребовала ответа Фокс, смазывая его раны.
– Не переживай из-за неё. Она принадлежит мне и не посмеет причинить мне боль. Так ведь, Легион?
Ага, конечно. Она покачала головой.
– Скажи это. Скажи вслух.
Её сотрясала дрожь.
– Я не причиню тебе вреда. – Она и не могла. Даже если бы он сковал её цепями и сделал… сделал… Желчь начала распространяться всё быстрее и быстрее…
– Потому что я приказываю тебе заботиться обо мне, а ты обязана подчиняться, не так ли. – Это не было вопросом.
– Да, – прошептала она.
– Успокойся, голубок, – сказала ему Фокс. – У тебя учащённое сердцебиение и от этого кровотечение только усиливается.
– Знаешь ведь, что я ненавижу, когда ты меня так называешь.
В его ворчании слышалось предостережение, но он не ударил её, и это шокировало Легион до мозга костей. Она подумала, что эта женщина должна по-настоящему ему нравиться. И это было… могло ли это быть… ревностью, растекающейся по всему телу?
Никоим образом. Легион не хотела иметь ничего общего с Галеном. Ничего! Лишь ненавидеть его. За то, что он сделал Аэрону, Эшлин.
Какое-то время спустя он был уже полностью перевязан Фокс и лежал на матрасе. Она аккуратно укрыла его, убрала волосы с его лица, и оставалась рядом, пока он не уснул, последний раз предупредив:
– Не смей причинять ей вред.
После чего Фокс повернулась и наградила Легион одним из самых свирепых взглядов из всех, что она видела, а она была прикована несколько раз цепью к самому дьяволу.
– Гален может считать тебя собственностью, глупая девчонка, но он принадлежит мне. А я тщательно охраняю всё, что мне принадлежит. Если ты осмелишься навредить ему, то сильно пожалеешь. Даже он не в силах будет защитить тебя.
