Текст книги "Самый темный соблазн (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Глава 6

Парис развалился на незнакомой постели. Одной рукой он сжимал кристаллический клинок, другую положил на лоб, прикрывая глаза. После нескольких дней путешествия, он стал ближе, чем когда-либо к своей цели. Парис находился в отеле в Титании с Захариилом… который ошивался где-то поблизости, и Уильямом, мирно посапывающим на кровати рядом с ним.

В такие моменты затишья, сознание Париса всегда сажало его на Поезд Воспоминаний, который возвращал его в тот день, когда он познакомился с Сиенной… и сегодняшняя ночь ничем не отличалась.

Парис вспомнил, как бродил по улицам Рима в отчаянной потребности заняться сексом, и как все женщины отшатывались от него, как от прокажённого.

А затем кто-то врезался в него сзади. Парис из-за отсутствия секса был слишком слаб и едва не рухнул плашмя на землю, но вовремя справился с собой.

– Извините, – услышал Парис чувственный женский голосок, тембр которого взволновал всё его естество.

Он медленно повернулся, боясь, что если сделает это слишком быстро, она испугается и убежит, как все остальные. Вокруг её ног рассыпались бумажки, и девушка присела на корточки, пытаясь их собрать. Первое, что отметил Парис – это тёмные волосы, которые занавесили её лицо.

– Пора отучиваться от чтения на ходу, – пробормотала она.

– А я рад, что вы читали, – сказал Парис, наклонившись, чтобы помочь ей. – Рад, что мы столкнулись. – Настолько рад, что она и представить себе не может.

Она подняла пушистые ресницы и встретилась с его взглядом. Незнакомка ахнула. Парис вздрогнул. Внешность девушка была заурядной: слишком большие глаза и губы, кожа усеяна веснушками. Но незнакомка обладала такой грацией и осанкой, о которых смертным оставалось только мечтать.

– Ваше же имя не с гласной начинается? – Обеспокоенно спросил её Парис, внезапно обеспокоившись судьбой и планами создателя на его счёт. Мэддокс недавно потерял голову из-за женщины по имени Эшлин. Люциен растерял всю мужественность из-за Аньи. Парис совсем не хотел пойти по их стопам.

Девушка в замешательстве наморщила лоб и покачала головой, от чего её тёмные локоны разметались по хрупким плечикам.

– Нет. Меня зовут Сиенна. Хотя, вряд ли вам интересно, да вы, по сути, и не спрашивали. Простите. Мне не хотелось быть навязчивой.

– Мне не всё равно, – хрипло ответил Парис, думая о том, как бы поскорее её раздеть, потому что, во-первых, мешковатая одёжка Сиенны скрывала её женственность, а во-вторых, эта девушка была застенчивой, её лепет – очаровательным, и Парис ожидал похожей реакции в постели. – Вы… американка?

– Да. Я здесь на отдыхе, работаю над своей рукописью. Опять же, это не то, что вы попросили. Я не могу определить ваш акцент.

– Венгерский, – просто ответил Парис. Повелители некоторое время жили в Будапеште, и не было способа объяснить – чтобы не показаться сумасшедшим – что он говорил на языках, о которых она никогда и не слышала. – Так вы писатель?

– Да. Ну, вообще-то, я надеюсь им стать. Подождите, опять не так. Я писатель, но пока не публиковалась.

Сейчас, конечно, Парис знал правду. Сиенна не была писателем. А страницы романа послужили лишь стартовой площадкой для завязки разговора.

А затем она предложила выпить по чашечке кофе, и Парис согласился. Его член уже пульсировал от необходимости оказаться в ней. Всё это время они разговаривали и смеялись, и Парис наслаждался каждым моментом. Ему также удалось расслабиться рядом с ней – то, что не удавалось сделать со многими другими. Но у Сиенны была заразительная улыбка, острый ум и грациозные движения, сочетающиеся с её манерой поведения.

Тем временем, демон Париса выпускал свои феромоны, поэтому воину не составило труда уговорить Сиенну снять номер в гостинице. Ну, по крайней мере, именно так тогда считал Парис. А по пути Сиенна сделала вид, что передумала.

Чёрт, может, она и правда передумала, может, он ей понравился, и Сиенна решила не сдавать Повелителя Ловцам. Но Парис уже практически превратился в сексуального маньяка. Он желал от Сиенны большего, затащил девушку в глухой переулок и целовал до потери дыхания.

Вот тогда она и вколола ему снотворное иглой, спрятанной в одном из её колец. Парис очнулся привязанным к каталке, обнажённым, с заторможенным сознанием. Сиенна сидела перед ним, и Парис решил, что Ловцы захватили и её. Пока она не сказала четыре слова, изменивших характер их отношений.

– Это я тебя привязала.

А каким же оказался его блестящий ответ?

– Зачем ты это сделала?

Парис по-прежнему не хотел верить, что женщина, которую он так сильно жаждал, была причастна к сложившейся ситуации.

– Не догадываешься? – Спросила она. Сиенна наклонила его голову набок, и осмотрев шею, провела кончиком пальца по саднящему местечку.

"Укол", – понял Парис, и всё встало на свои места.

– Ты мой враг.

– Да, – произнесла Сиенна и, нахмурившись, добавила: – Рана не заживает. Я не хотела так сильно воткнуть иглу. Прости за это.

Парис прищурился. Внутри бурлили чувства предательства и недоверия.

– Ты обманула меня. Поиграла мной.

И снова:

– Да.

– Почему? И не говори, что ты приманка. Ты не очень привлекательна для этого. – Тогда Парис произнёс эти слова со всей жестокостью, но вспоминая их сейчас, поёжился. Неудивительно, что после этого она сделала то, что сделала и сказала то, что сказала.

На щеках Сиенны вспыхнул румянец.

– Нет, я не приманка. Или, скорее, не могла бы ни для кого, кроме тебя ею стать. Но тогда тебе было всё равно, с кем трахаться, так ведь, мистер Беспорядочные Половые Сношения? – Из каждого слова сочилось отвращение. От очаровательной писательницы-балаболки не осталось ни следа. Но её изящество… нет, от этого ей избавиться не удалось.

– Очевидно, нет. – Теперь Сиенна стала просто пунцовой. А Парис продолжил вкрадчивым тоном, ещё больше дразня её: – Неужели ты не боишься, что я причиню тебе боль?

– Нет. У тебя нет силы. В этом я убедилась.

Её вновь обретённая устойчивость к его чарам, независимо от того, какими жалкими были его попытки, просто раздражала Париса. Женщины всегда обожали его.

– В моих объятиях ты получала удовольствие. Признай это. Я знаю женщин, и знаю, что такое страсть. Ты просто сгорала от желания.

– Заткнись, – рявкнула Сиенна.

Отлично. Ему удалось её задеть.

– Не хочешь отпустить меня, пока не заявились твои дружки?

После такой колкости, Сиенна отошла от него, но из комнаты не вышла. Сохраняя безопасную дистанцию, она признала свой статус Ловца и в точных подробностях рассказала Парису, что планировали делать с ним её дружки.

– Мы собираемся ставить на тебе эксперименты. Исследовать тебя. Использовать в качестве приманки для поимки демонов. А затем, когда мы найдём ящик Пандоры, мы изгоним из тебя демона, захватим его, а тебя убьём.

Такой воин, как Парис, который прошёл через множество битв, знал, как изобразить полное равнодушие.

– И всё?

– Для начала.

– Тогда вы можете просто убить меня, милая. Мои друзья не капитулируют, чтобы спасти мою шкуру.

– Поживём и увидим, так ведь?

Осознав, что перепалка с Сиенной ни к чему не приведёт, Парис сдался и перешёл к соблазнению. Он начал проецировать в её сознание эротические сцены. Парис терпеть не мог это делать, и с тех пор больше не делал.

Парис так и не мог простить себе сотворённого. А тогда он наводнил сознание Сиенны образами – они вместе, обнажённые, занимающиеся любовью, находящиеся на грани оргазма – и её дыхание участилось, соски под блузкой напряглись. Белая блузка, не скрывающая кружево её бюстгальтера, доказывала наличие у Сиенны тайной чувственной стороны.

Он почти заполучил её, но в самом конце Сиенна одумалась. Он совершил ошибку, продолжив называть её милой – нежное словечко, которым он называл бесчисленное количество своих женщин, и она это знала. Кроме того, ей не потребовалось много времени понять, что он использовал это слово, потому что не мог вспомнить её имя… как и имена всех своих любовниц.

В итоге, Сиенна покинула его, и вернулась через несколько дней, когда Парис уже был на последнем издыхании. И тогда она, наконец, разделась и ублажила его.

Именно тогда он убил её.

Глава 7

Следующим утром Парис стоял на краю самого высокого утёса с видом на Царство Крови и Теней. Его тело приготовилось к войне. Наконец он обнаружил цель своего путешествия, скрытую в сокровенном уголке Титании – портал, сокрытый ото всех, кроме Уильяма. И кто бы мог подумать? Даже от этого парня могла быть польза.

Сейчас Парис хотел бы найти Сиенну.

Его кровь кипела от ярости, которую он так долго подавлял. Мускулы Париса жгло от ужасающей жестокости, а кости пульсировали от потребности действовать, причинить кому-нибудь боль. И чем больше, тем лучше.

Скоро.

Вокруг бушевали резкие порывы ветра, который ничего не делал, чтобы рассеять пелену густого, чёрного тумана, окружившего Париса, просачивающегося в него.

Воздух наполнял запах меди, влажной плёнкой оседая в носу. Со всех сторон доносились приглушённые крики – нескончаемые крики боли и страданий. Луна над головой Париса превратилась в жёлтый серп с обтрёпанными краями, изливающий зловещий свет на бескрайние просторы ночи.

А внизу шипел и пенился океан кровавых слез, создавая свою симфонию душевной боли.

И посреди всего этого возвышался кошмарный замок из тёмного, потрескавшегося камня. Его стены оплетал увядающий плющ с острыми, как кинжалы шипами, каждый лист которого напоминал Парису паука.

Над крышей возвышалось несколько шпилей, на каждом из которых висело тело с пронзённым сердцем, роняя капли крови на оконные стёкла.

Замок имел несколько балконов, охраняемых горгульями разных размеров.

Горгульи, которые, по-видимому, оживали.

Извивающиеся тени, скользкие и маслянистые на вид, парили вокруг всей структуры, но не касались, ни одного камня.

Тени держались на значительном расстоянии, словно их железной хваткой удерживали на месте.

Парис подозревал, что едва услышав сигнал – каким бы он ни был – они сорвутся с привязи и нападут на любого, кто окажется поблизости.

– Она внутри, – сказал Парис своим спутникам. – Я знаю.

Ему хотелось ворваться в замок с оружием наперевес. Отчаянно хотелось вломиться внутрь, палить без разбору, наносить направо и налево удары ножами, но он не мог это сделать. Не сейчас, ещё не время. Сначала необходимо добыть нужную информацию.

Смерть зависит от мелочей.

– Здорово, замечательно, но зачем я снова здесь? – Спросил Уильям, почёсывая затылок.

Он стоял слева от Париса, в одежде, больше подходящей для подиума, чем для передовой – шёлковый костюм и никакого оружия, а в кармашке бутылочка кондиционера.

Да. Кондиционер. Опять.Для секущихся волос. Небольшая прогулка в ад «повредила его драгоценные пряди», поэтому Уильям, повсюду таскал с собой «необходимое ежедневное лечение».

«Иииии», услышав его голос, демон Разврата замурлыкал, как котёнок, что было отвратительно.

– Я всё ещё оправляюсь от мучительных физических и психических травм, – добавил Уильям. Действительно, воин едва выбрался из схватки в аду, но едва ли бомбардировку камнями и нападение жаждущих плоти демонов можно назвать мучительными.

– Просто, не знаю, считай это наказанием за то, что бросил Кейна, – сказал Парис. Сколько горгулий ему придётся убить? Он сделал быстрый подсчёт в уме. Пятьдесят девять на фасаде. Вероятно, такое же количество и с обратной стороны. Половина из них были большими, как драконы, а некоторые – маленькими, как крысы.

Как, вероятно, сказал бы Уильям: "размер не имеет значения". Так какое из этих существ может нанести наибольший вред?

– По сути, я не бросал его. – Уильям смахнул пылинку со своего плеча. – Меня завалило, а потом я проснулся в мотеле в Будапеште. В моём текущем психическом состоянии я решил, что какая-то демоническая девица, лишь взглянув на моё потрясающее тело, спасла нас, но затем Кейн решил уберечь её от моей животной неотразимости и отправил за кофе, не подумав, что всего лишь распаляет её для грядущего секс-марафона. Марафона со мной, если вдруг кому-то не понятно.

Парис даже не потрудился закатить глаза. Очевидно, Уильям был мужским аналогом Виолы. Разве это не миленький образец совершенства?

– Вообще-то, ты здесь, потому что задолжал Парису услугу, – сказал Захариил, стоявший по другую сторону Париса. Теперь над ним назревала снежная буря. Изменение произошло в тот момент, когда ангел ступил в этот мир. Он по-прежнему был облачён в своё одеяние, но теперь ко всему мускулистому телу крепились клинки. Захариил, определённо, являлся настоящим воином. – Более того, ты прячешься от своей подружки.

Уильям задохнулся от возмущения.

– Во-первых, я никому ничего не должен, а во-вторых, у меня нет подружки, ты, крылатый кусок дерьма.

– Разве? – Невинно моргнул Захариил, особо не заботясь об оскорблении. – А кем тогда тебе приходится юная Джилли?

Джилли. Человеческая девушка, влюбившаяся в Уильяма. Воин утверждал, что они всего лишь друзья и ничего более, но если кто-то и мог разглядеть тайну в чьих-то глазах, так это Парис.

Определённо, у Уильяма было море тайных чувств по отношению к этой девушке.

Хотя, отвратительно, что он ничего с этим не делал. Уильям только баловал и нянчился с ней, вот почему Парис его не выпотрошил.

Джилли уже достаточно пережила за свою короткую жизнь без Уильяма и его смертельного очарования.

Опасный, как удар молнии, смертоносный, как пара скрещенных небольших мечей, Уильям прошептал:

– Друг мой, ты желаешь узнать, какова твоя печень на вкус?

– Я уже её испробовал, – ответил Захариил обычным монотонным голосом. Начали падать снежинки, сначала маленькие, но затем всё увеличиваясь в диаметре. Вокруг ангела разбушевался арктический ветер. – Она показалась мне немного солоноватой.

И как, чёрт возьми, на это должен был отреагировать парень?

Очевидно, Уильям этого не знал, поэтому просто уставился на ангела, но затем произнёс:

– Может, стоило добавить немного перца?

Ладно, возможно, это было перебором, но у Уильяма всегда и на всё был готов ответ.

– Хватит, – прервал их перепалку Парис, удерживая свою внутреннюю тьму на поводке, и положение в любой момент могло измениться. Он как никогда оказался близок к спасению Сиенны. К тому, чтобы увидеть её, прикоснуться и заключить в свои крепкие объятия. Хм, а это глупо. Парис знал, что это глупо.

Он почти не знал Сиенну, лишь дважды пересекался с ней, и всё же, оглядываясь назад, Парис был уверен, что никогда и не с кем в своей жизни не ощущал такого единения.

Он всё ещё помнил ее тоненький голосок – тихий и мелодичный, омывающий его, заключающий в объятия. Парис всё ещё мог ощущать её сладковатый аромат диких цветов, всё ещё мог помнить ощущение её мягкого тела, прижатого к его.

Сейчас он задавался вопросом, привлечёт ли Сиенна его на любом другом уровне, кроме сексуального? Что если она окажется раздражающей? Будет ли она по-прежнему воспринимать его, как воплощение зла, хотя и сама стала хранителем демона?

– Давайте сосредоточимся, дамочки.

«И я вместе с вами», – добавил Парис про себя. Если он сможет обойти внешнюю линию защиты замка, то будет в отличном состоянии, когда окажется внутри.

– Захариил, ты перенесёшь меня в замок.

– Не-а, не перенесу.

Парис нахмурился, но не стал задавать вопросы. Он, как обычно, смог уловить истину в тоне ангела. Захариил не мог или не хотел перенести его, а причина не имела значения.

– Уильям?

– Я только недавно начал перемещаться, и да, я чертовски хорош в этом для новичка – не то, чтобы мне требовалось это тебе рассказать, потому что все, имеющие глаза, и так это заметили бы – но я всё ещё оттачиваю свои удивительные навыки. Я ни в коем случае никуда не потащу твою тушку.

Парис подавил вздох. Значит, и с Уильямом ничего не выйдет.

– А воду перед замком можно переплыть?

– Не-а. Мало того, что вода ядовитая, так ещё и существа, обитающие в ней, очень изголодались по плоти. – Уильям кивнул в сторону полуразрушенного моста, ведущего к главному входу – толстым, арочным двойным дверям, покрытым шипами, с кончиков которых капала прозрачная жидкость. – Тебе придётся воспользоваться подвесным мостом и позволить охранникам тебя поймать. Другого пути нет.

– Никогда раньше не сражался с горгульей. – Захариил покачал головой, и на один изумрудного цвета глаз упала прядь тёмных волос. Влажные от тающего снега волосы прилипли к коже, но он, казалось, этого даже не замечал. – Но уверен, что они скорее убьют Париса, чем добровольно отведут внутрь.

Уильям развел руки с таким видом, словно был единственным разумным существом в мире.

– А в чём проблема-то? Он же попадёт внутрь, куда и стремится. И кстати, – добавил он, моргнув и посмотрев на Париса из-под длиннющих ресниц, которые больше подходили девчонке, – твоя новая стойкая подводка для глаз очень миленькая. Из тебя получится симпатичный труп.

«Не реагируй.»

Стоит только поддаться эмоциям, и подколам по поводу пепельно-амброзийных татуировок не будет конца.

– Спасибо.

– Хотя сам я предпочитаю карандаш для губ. Милая женская штучка, от которой глаза и, правда, кажутся выразительнее.

– Ещё раз спасибо, – сквозь стиснутые зубы выдавил Парис.

«Он хочет нас!»

«Глупый демон.»

Уильям улыбнулся.

– Возможно, мы можем разобраться с этим позже. Я знаю, что вы хотите меня.

«Скажи ему, да!»

«Ни слова больше или…»

– Парис? Воин? – окликнул Захариил. – Ты меня слушаешь?

– Нет.

Зак кивнул, явно ни капли не обидевшись.

– Ценю твою честность. Похоже, ты страдаешь тем, что люди называют СДВ или синдромом дефицита внимания.

– О, да. Я, определённо, демон, страдающий от недостатка внимания.

– Тогда сменим тему, потому что я тоже не слушаю ангела, – сказал Уильям. – Раз вы уже согласились с моим зловещим гениальным планом, вам придётся спуститься со скалы и ступить на подвесной мост. – Он сложил руки на груди и начал барабанить пальцами, осматривая мост со всех сторон. – Как только вы это сделаете, горгульи оживут и нападут на вас. О, и чем больше вы будете с ними драться, тем больше они будут царапаться и кусаться. Поэтому, если расслабитесь, они причинят, лишь небольшой ущерб и затащат внутрь, чтобы приковать к стене. Это в теории.

Замечательно, но вот его женщине приходится каждый день иметь с этим дело. Парис не мог дать слабину. А если горгульи причинили ей боль…

Причинили ей боль… Вдох, выдох, вдох, выдох.Поступаемый кислород, обжигал горло и лёгкие Париса. Он повернул голову влево, затем вправо, разминая шею. Его бурлящая ярость почти достигла поверхности, волнами растекаясь по венам. Он спасёт Сиенну и сравняет замок с землёй… вместе со всеми его обитателями.

Захариил скрестил руки на массивной груди. Снегопад стал настолько густым, что снежинки не успевали таять. Волосы ангела обледенели.

– Откуда ты так много знаешь об этом месте и его хранителях, Уильям Тёмный?

Уильям Тёмный?Это было что-то новенькое, хотя очень ему подходящее.

– Да, откуда? – Произнёс Парис, изучая упомянутых горгулий. Они были омерзительны. У больших были крылья, бараньи рога, клыки длиною с сабли и, вероятно, такие же острые, и ногти, как кинжалы, на руках и ногах. Маленькие горгульи просто казались голодными. Да, а ещё инфицированными бешенством.

Уильям смахнул ещё одну невидимую пылинку со своего плеча.

– А может, я был соправителем подземного мира, и с целью шантажа, разыскал все убежища Кроноса и его последователей, и обнаружил это любовное гнёздышко. Или, может, я вижу будущее и знал, что однажды мы придём сюда. А может, когда-то мне служили горгульи, и называли меня Горячим Хозяином.

– А может ты просто однажды поймал горгулью, и она оказалась слишком болтливой, – прочитал между строк Парис. Если и есть на свете больший бабник, чем он, так это Уильям.

Уильям пожал плачами.

– Ну или так.

Захариил расправил свои белые крылья, встряхнул ими и снова сложил за спиной.

– Демон, а почему ты так уверен, что твоя Сиенна в этом замке?

«Не реагируй.»

– Просто знаю.

Арка – богиня, которую Парис соблазнил в гареме Кроноса и поклялся спасти, после того, как Сиенна окажется в безопасности – рассказала, что есть два возможных места её заточения. Окажись Сиенна в другом месте – и её душа сгорела бы за считанные дни, а значит, она здесь. Конец истории.

– Я спровоцирую стражей, – размышляя вслух, произнёс Парис, – но не стану приводить в бешенство. Они занесут меня внутрь, чтобы приковать. Я освобожусь прежде, чем им это удастся, найду Сиенну и вместе с ней сбегу. Легко и просто.

Да. Верно.

– Я останусь здесь в дозоре. – Уильям кивнул, явно довольный своей идеей. – Если ты не вернёшься, ну, скажем, за время, которое требуется моему кондиционеру, чтобы проникнуть в кожу головы, я приду на помощь. – Он хихикнул. – Я сказал "проникнуть".

Чертовски забавно.

– Зная тебя, готов ручаться, что ты напрочь обо мне забудешь и отправишься в салон, чтобы сделать маникюр-педикюр. – Более того, Парис не был уверен, прикроет ли Зак ему спину… или вонзит в неё нож. – Поэтому, знаешь что? Ты пойдёшь со мной, а Зак постоит в дозоре.

– Видимо, ты так долго жил в Венгрии, что забыл английский язык и не понял, что я сказал. – И, сперва на французском, затем на испанском, а после – на русском, Уильям произнёс: – Я остаюсь здесь и точка. – Он запустил руку в свою иссиня-чёрную гриву и нахмурился, когда натолкнулся на препятствие.

Став мрачным, как туча, Уильям вытащил кондиционер, выдавил несколько капель на пальцы и принялся втирать кремообразную субстанцию в волосы, пока не добился желаемой гладкости.

– Я любовник, а не воин.

– Готов поспорить, ты заколол свою мать несколько секунд спустя после своего рождения. Поэтому, будь сильным и сними уже, наконец, свои девчачьи трусишки, потому что я уже всё решил. Если сейчас ты уйдёшь, я буду преследовать тебя до конца твоих дней, соблазняя каждую женщину, которую ты возжелаешь.

Повисла долгая пауза, полная ярости, такой же холодной, как снег Захариила.

– Ладно, – наконец пробормотал Уильям. – Я пойду с тобой, но только потому, что нуждаюсь в хорошей кардио-тренировке.

Отлично.Парис не преувеличивал. Он не для того зашёл так далеко, чтобы теперь сдаваться. Он обманет, уничтожит всё, что угодно. Сейчас и до тех пор, пока Сиенна не будет спасена.

Парис быстро охлопал себя сверху донизу. Все клинки в ножнах. Визуальный осмотр пистолетов подтвердил, что они сняты с предохранителей.

– Ты же знаешь, пулями горгулий не убить, – сказал Уильям. – Они лишь ещё больше их разозлят.

– Плевать. Пули помогут выиграть несколько секунд, а иногда именно этого не хватает, чтобы вернуться домой с победой.

Уильям похлопал Париса по плечу, отчего демон Разврата забился в восторженных конвульсиях.

– Прежде чем мы это сделаем, ответь на один вопрос. И не лги. Это слишком важно.

Внутренности Париса скрутило узлом.

«Что может хотеть знать такой развратник», – подумал он и сосредоточил внимание на чёрноволосом, голубоглазом демоне.

– Ты, случайно, не собираешься просить, чтобы я поцеловал тебя на удачу или для силы, или что там нужно твоему секс-демону?

О, это заслуживает настоящей признательности.

– Значит, нет? – переспросил Уильям.

Парис поиграл желваками.

– Давай я помогу тебя спуститься со скалы на мост. – Без всякого предупреждения он столкнул Уильяма с края. Кажется, он услышал удаляющееся «Это совсем не круто»из уст ублюдка, падающего все ниже… ниже…

Всплеск.

Демон Разврата ахнул от негодования.

– Не совсем красивый поступок, – заметил Захариил, однако в его глазах блеснуло что-то, чего Парис не замечал в них раньше – что-то вроде веселья.

– Каков план? – Спросил его Парис.

– Лишь время покажет.

– Ты же подождёшь здесь?

– Возможно.

Ладно. Парис зажал в зубах клинок и заскользил вниз по острым камням, а загадочные, уклончивые ответы ангела ещё звучали у него в голове. Кожа на руках повелителя быстро разодралась на лоскуты. Лианы, выползшие из щелей, поползли к нему, пытаясь обвиться вокруг запястий и лодыжек. Повиснув на одной руке, Парис задержался достаточно надолго, чтобы перерезать ближайший зелёный стебель.

А также перерезал ещё одну лиану, подползшую к нему. Но чёрт, они были повсюду. Один отросток обвился вокруг его руки, которую Парис использовал, чтобы держать равновесие. Его сердце бешено колотилось от страха… и предвкушения. Он взглянул вниз, на мост. Другого пути нет.

Парис обрезал державшую его лозу, оттолкнулся ногами от камней и прыгнул. Рухнув на мост, он и ушиб задницу и выбил весь воздух из лёгких.

Внезапно над ним навис Уильям, сердитый, рычащий, весь в крови, в заляпанной грязью, порванной одежде.

– Ты хоть представляешь. Сколько прядей волос. Я потерял. Пока летел вниз?

Какая разница?

– Математика никогда не была моей сильной стороной, но сказал бы… много.

Пронзительно голубые глаза пылали угрозой.

– Ты жестокий, страдающий садизмом ублюдок! Моим волосам требуется нежная, любящая забота, а ты… ты… Проклятье! Да я людей за меньшее убивал.

– Знаю. Я за тобой следил. – Парис с трудом поднялся на ноги и оглядел каменистый берег, на котором они стояли. Кроваво-красный океан бурлил и плескался. Разводной мост находился от них всего в пятидесяти ярдах. – Не убивай гонца, принёсшего дурную весть, но мне кажется, что тебе придётся внести поправку в своём профиле на сайте знакомств, сменив "роскошноволосый" на "лысеющий".

Щёки воина стали пунцовыми, словно тот боролся с собой, чтобы не сорваться на ответную колкость.

«Всё, довольно игр. Настал час икс. Скоро я спасу Сиенну», – подумал Парис. Может, она останется с ним на несколько дней. И если так, они снова и снова будут заниматься любовью, и хотя бы на миг Парис сможет обмануться тем, что впереди у них целая вечность.

А может она сразу уйдет, они не займутся любовью и как только за ней закроется дверь, Парису придётся взять кого-нибудь другого.

Кого он обманывал?Определенно, Сиенна с ним не останется. Между ними слишком много препятствий – его демон, её демон…

То, что он переспал с ней, а затем ещё с бесчисленным количеством человек. Что он неумышленно использовал её тело, как щит для своего спасения.

Прежний род деятельности Сиенны. То, что она обманула его, заставила ослабить бдительность, вколола снотворное и позволила захватить его Ловцам. Что наблюдала за его мучениями. Ненавидела.

А может, когда Парис её спасёт, он поймёт, что Сиенна не для него. Может, это он уйдет, может, именно он поймёт, что они не могут снова переспать, что он совершил ошибку.

Возможно. Но он всё равно спасёт её.

– Однажды ты проснёшься, – наконец процедил Уильям, – без единого волоска. Я побрею тебя налысо. Везде.

– И что? Женщины всё равно будут желать меня. И знаешь? Уилли, то, что я сделал с тобой – это не жестоко. – Парис одарил воина примирительной улыбкой. Лукавой. Обманной. – А вот это – точно жестоко.

Парис схватил Уильяма за руку и начал раскручивать до тех пор, пока не отпустил и зашвырнул его тело прямо на мост. Изношенные канаты жалобно заскрипели, доски треснули, а кое-где и проломились под тяжестью мускулистого тела воина.

Уильям лежал, пытаясь восстановить дыхание, и метал свирепые взоры на Париса. На парапетах замка горгульи разразились хором воинственных воплей.